В Германию пришла жара. Акинфеев, выходя из напичканного кондиционерами
отеля на тренировку, морщится, только-только переступив порог, и
произносит один-единственный звук: «Е-е-е…» В автобусе, везущем
команду к небольшому спорткомплексу, расположенному в двух шагах
от местных гор, термометр показывает плюс 31.
В среду будет еще жарче. На первом ряду автобуса — там, где всегда
сидит тренерский триумвират, три кресла пустуют. Из всего штаба
на месте только Бородюк: Хиддинк с Корнеевым посмотрели, как прогрелся
воздух под Мюнхеном, да и взяли парочку из припаркованных у отеля
велосипедов.
Если бы российский тренер, стоящий во главе сборной, решил бы добраться
до тренировки таким способом, его бы сочли, мягко говоря, чудаком.
Но к подобных поступкам Гуса в России уже привыкли: то он выскочит
из салона автобуса в одних носках, чтобы поднять шлагбаум, мешающий
проезду; то напугает в шутку телеоператора, да так, что тот чуть
камеру не выронит из рук; то предложит подошедшему в надежде на
интервью корреспонденту не заниматься чепухой и пойти лучше вечером
на дискотеку.
Тренировка получается более щадящей, чем понедельничные занятия.
Футболисты сразу начинают работать с мячом — Верхейен, стоящий чуть
в сторонке от трех тренеров, морщится. Но понимаешь, что морщится
от садящегося солнца. Его, одного из лучших (если не лучшего) специалистов
в Голландии по физподготовке, игроки хвалят — как в открытую, так
и в беседах с глазу на глаз. Общий смысл сказанного сводится к одной
фразе: гоняет прилично, но по уму, да и к тому же у него нет нудных,
утомляющих психологически упражнений.
Верхейен улетит домой в Роттердам сразу после матча с Сербией, а
через несколько дней вернется в команду. У него вот-вот должна родить
жена, и это событие, однозначно, важнее любого футбольного турнира.
Павленко и Иванов, которые на Евро не поедут, работают наравне со
всеми. За какие-то минуты до начала своей первой пресс-конференции
в Германии тренеры сборной звонили Слуцкому и Шавло (мобильный Черчесова
не отвечал), обсуждали возможность оставить обоих игроков в лагере
команды так долго, насколько это возможно. Слуцкий мгновенно дал
согласие, сказав, что ему важно, чтобы Олег максимально пропитался
не только атмосферой сборной, почувствовал себя своим в коллективе,
в команде, но и духом такого турнира, как чемпионат Европы.
Чуть позже Корнеев дозвонился до Черчесова, проинформировал про
Павленко и попросил рулевого «Спартака» определиться со своим решением.
Черчесов выслушал, сказал, что прежде ему надо пообщаться с самим
игроком — и уже тогда дать ответ.
Пресс-конференция Хиддинка прошла буднично. Обычные вопросы, причем
никто не спросил ни про «Челси», ни про премиальные сборной на турнире
— обычные ответы. Гус шутил, но в пределах нормы: знакомые ситуации,
знакомые шутки. Ни новостей, ни сенсаций — все мероприятие уложилось
в 20 минут, примерно половину из которых заняла вступительная речь
тренера. Это здорово — не для прессы, конечно. Раздали игрокам номера,
но ведь это легко угадывалось — достаточно посмотреть на протоколы
матчей в отборочном цикле, вспомнить, что Аршавин играл под десятым
номером, а Жирков под восемнадцатым.
А необычного… Вот Олег Соколов, массажист, который Лобановского
в сборной еще игроком массировал, подстригся под ежик. Все привыкли
видеть его с косым пробором, но Гус пристал: нужна иная, более короткая
стрижка, и человек-легенда после нескольких дней упорного сопротивления
сдался. И ведь ничего — стало бодрее, оптимистичнее. В сборной,
кстати, длинноволосых игроков нет. Ни одного. А вот щетина на лицах
присутствует у многих — у Акинфеева, Саенко, Сычева, например. Иногда
возникает ощущение, что это хоккейная команда, добравшаяся до большого
финала — а там не принято бриться. Правильное ощущение, наверное.
С тренировки Гус с Корнеевым уезжают тоже на велосипедах. Хиддинк
так резво стартует с места, что фотографы успевают снять только
его удаляющуюся крупную спину. Когда автобус с командой догоняет
двух тренеров на шоссе, Гус нарочито едет прямо по центральной линии.
Водитель гудит, Хиддинк берет в сторону только через полминуты и,
видя восторженные лица игроков, молча поднимает вверх средний палец
левой руки. Он крут, нереально крут, конечно.
«Надежду российского футбола не сбейте», — басит Вася Березуцкий
на весь салон...
