Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Владимир ПОНОМАРЁВ

Пономарёв, Владимир Алексеевич. Защитник. Мастер спорта СССР международного класса (1966). Заслуженный мастер спорта СССР (1969).

Родился: 18 февраля 1940, Москва.

Воспитанник группы подготовки при московской команде «Динамо».

Клубы: «Динамо-дубль» Москва (1959–1960), «Авангард» Коломна (1961), «Волга» Калинин /ныне – Тверь/ (1961), «Спартак -дубль» Москва (1962), ЦСКА Москва (1962–1969).

За сборную СССР сыграл 25 матчей.

(За олимпийскую сборную России сыграл 3 матча.*)

Участник (1/2 финала, 4-е место) чемпионата мира 1966 года.

*  *  *

«МЫ РАВНЫ С ФОРВАРДАМИ»

Заслуженный мастер спорта московский армеец Владимир Пономарёв немало игр провел в составе сборной СССР в качестве правого защитника. В его спортивной биографии памятной страницей остается участие в VIII чемпионате мира, где наша сборная вышла в полуфинал.

— Вы впервые участвовали в чемпионате мира. Что для вас оказалось самым неожиданным?

— Чересчур жесткая, часто грубая игра. Обычно в этом обвиняют нас, защитников. Но в Англии я увидел, что большинство нападающих вступают в силовую борьбу, идут в столкновение. И нарушали они правила ничуть не меньше защитников. Для меня это была неприятная неожиданность. Я полагал, что в таких соревнованиях, где собирается цвет мирового футбола, игра должна быть более чистой, корректной.

— А приятная неожиданность?

— Приятная? Не знаю, можно ли это считать неожиданностью, но самым приятным было то, что игра нашей обороны заслужила высокую оценку и мировой прессы, и многих уважаемых специалистов.

— Соперники нашей команды по группе оказались сильнее или слабее, чем вы ожидали?

— Мы ждали, конечно, большего от итальянцев. Перед матчем с ними я много думал о том, как построить свою игру. По моему флангу кроме левого крайнего Паскутти должен был, как мы считали, активно подключаться в атаки их левый защитник Факкетти. Я знал, что в последних матчах он часто забивал голы. Значит, Паскутти будет стараться увести меня в центр или в глубину поля, чтобы освободить пространство для Факкетти. Левый крайний так и пытался сделать, но левому защитнику было не до подключений. Он еле-еле справлялся с Игорем Численко и в конечном счете, по-моему, так и не справился с ним. В общем, благодаря активности Игоря мне игралось легче, чем я ожидал. Кстати, нам говорили, что итальянцы постараются запереть нас в зоне, возьмут в «клещи». Но, кажется, ато удалось сделать нам. Сборная КНДР, пожалуй, превзошла все ожидания, а чилийцев мы хорошо энали, но они ничем не удивили.


Начало 60-х. В игре защитник ЦСКА и сборной СССР Владимир Пономарёв.

— В каком же матче нашей обороне пришлось труднее всего?

— Безусловно, во втором тайме игры с Венгрией. Мы поддались искушению сохранись победный счет. Защитники не выходили из своей зоны, нападающие отошли далеко назад. Теперь мы понимаем, что допустили ошибку. А давление венгры организовали такое, какого нам, пожалуй, еще не доводилось испытывать.

— В сборной Венгрии не было «чистого» левого крайнего. Как в таком случае должен играть правый защитник?

— Одиннадцатый номер Ракоши был третьим полузащитником, а на левом краю чаще других появлялся Фаркаш. Перед игрой мы обсуждали этот вариант с Йожефом Сабо. Если бы я взял Ракоши, то фактически превратился бы в полузащитника, и тогда Сабо вынужден был бы, прикрывая мою зону, часто играть сзади меня. Конечно, команду это не устраивало. Мы решили, что я буду играть с Фаркашем, Сабо — с Ракоши, и у нас освободился один из центральных защитников. В перерыве, когда мы вели в счете, было высказано предположение, что венгры перестроятся и Ракоши станет крайним. Мы с Сабо должны были не упустить этот момент и обменяться подопечными. Но этого не понадобилось. Итак, сторожив Фаркаша, я фактически был правым центральным защитником.

— А какого из левых крайних вам было труднее всего удержать?

— Пожалуй, Эммериха из сборной ФРГ. Он выше меня ростом и выигрывал борьбу за верховые мячи. Был такой момент: он головой вернул мяч в центр штрафной площади, и Зеелер тоже головой едва не забил гол. Я понял тогда, что это может плохо кончиться, и стал играть на опережение. Пытался перехватывать верховые передачи, когда они еще не достигали высшей точки». Кроме того, всегда прыгал рядом с ним, плечо к плечу. Когда мы оба в воздухе, силовая борьба разрешается. В такой борьбе ему уже не удавалось дать головой точный пас. Трудно было и с португальцем Симоэсом. Но тут трудности другого порядка. Симоэс — быстрый, чрезвычайно работоспособный игрок. Играть с ним было интересно. Шло соперничество не в силе, а в скорости и технике.

— Намного ли ниже был технический уровень защитников, чем нападающих?

— Если и был ниже, то ненамного. Впрочем, точнее говоря, у них другая техника. У нас, защитников, главное — технические приемы отбора мяча, а у них — обводки. Общее в нашей с ними технике — это передачи. На чемпионате было много защитников, которые в технике передач не уступали форвардам. Например, англичанин Мур, венгр Месэй, бразилец, Джалма Сантос.

— Как, по-вашему, составить сильнейшую четверку защитников, а заодно и форвардов?

— Извините, но я не любитель символических сборных. Лучше я вам скажу, кто из зарубежных форвардов сыграл сильнее всего против нашей команды. Это венгр Бене, Зеелер из ФРГ и Торрес из Португалии. Про левых крайних мы уже говорили.

— Крайние защитники многих команд часто подключались в атаки. В нашем футболе это довольно изученный элемент. Почему же и вы, и левый защитник Данилов редко шли вперед?

— Мы не желали рисковать. Нам казалось, что высококлассные нападающие накажут за малейших промах. Кроме того, ход игры почти во всех матчах не требовал этого. Чаще всего мы вели в счете с минимальным перевесом, так что рисковать в такие моменты не хотелось. Но в матче со сборной ФРГ Данилов находил моменты для подключения в атаку. О себе трудно говорить. Но мне кажется, наиболее подходящие ситуации для выхода вперед я тоже использовал.

— Кто вам понравился из крайних защитников?

— Венгр Капоста хорошо выбирает позицию и — к разговору о подключениях — очень опасен, когда выходит вперед. Но больше всех мне понравился бразилец Джалма Сантос. Я не видел его в лучшие годы. Говорят — и это, видимо, правда, — что он потерял какие-то свои качества. Но и того, что у него осталось, больше чем достаточно. Лучшей техники и лучшего понимания игры трудно желать. И потом я не заметил, чтобы он так уж сильно уступал кому-нибудь в скорости. Это ведь не бег на стометровку! Выбери защитник правильно позицию, момент для атаки форварда — и тот не уйдет.

— После чемпионата заговорили о смешении функций полузащитников и нападающих, об универсализме. В какой степени это относится к защитникам?

— Когда крайний защитник оказывается с мячом на чужой половине поля, он должен суметь сыграть так, как это сделал бы крайний нападающий, — завязать комбинацию, дать неожиданный пас, создать острую ситуацию в штрафной площади противника. Или вот те же подключения. Раньше их понимали так: прорвется защитник по краю, навесит или пробьет по воротам — и бегом назад, на свое место. А теперь он должен уметь сыграть в «стенку», прорваться к линии ворот, прострелить или отдать пласированный пас в глубину штрафной площади. Словом, это должны быть не наскоки, а продуманные, законченные действия. Еще раз повторю, они не должны отличаться от действий крайнего форварда ни по замыслам, ни по исполнению.

— Известно, что для защитников имеет большое значение, кто стоит в воротах. Хотите ли вы что-либо об этом сказать?

— С удовольствием. Мы чувствовали себя очень уверенно, когда ворота защищал Лев Яшин. И главное не в том, что он может спасти команду в безнадежной ситуации. Я хочу отметить то, что не видно со стороны: Яшин великолепно руководит игрой защитников. Ни грубого окрика, ни панического возгласа, только точный, своевременный подсказ. Вот он кричит: «Володя, справа!» И верно, я потерял из поля зрения своего подопечного, и тот открылся справа от меня. Я уже давно заметил, что Яшин подсказывает только в самый нужный момент.

— Считаете ли вы, что достигли пика формы к началу чемпионата мира? Или можно было подготовиться лучше?

— Лучшему, как говорится, нет предела. Я не могу ручаться за всех ребят, но, по-моему, к началу чемпионата большинство было достаточно хорошо подготовлено. Лично я чувствовал себя как никогда уверенно и бодро. Сказалось и то, что мы, защитники, долго играли одним и тем же составом.

— Оборона какой команды — участницы чемпионата мира могла бы служить эталоном?

— Эталона, по-моему, не было. Почти все сборные усиливали защиту количественно. Мне больше других понравились венгры. Кроме Месэя отлично играл Матраи.

— Каковы были принципы построения нашей обороны? В чем были ее недостатки?

— Основной наш принцип — сочетание персональной обороны с зонной. В играх чемпионата у нас был велик удельный вес «персоналки». Может быть, кое-кто сочтет это недостатком, но встречаясь с форвардами высокого класса, нельзя давать им свободно овладеть мячом, потом его уже отнять трудно. Кроме того, мы хуже, чем следовало бы, вели созидательную работу. И все-таки в целом я считаю, что мы в обороне действовали хорошо. Иногда подводила горячность, нервозность, из-за нее возникали ошибки (например, в матче с Португалией). Но я объясняю это нервным напряжением. Вообще, нервная нагрузка в период чемпионата мира была огромной. Многие ребята не могли спать ночами.

— Как же вы боролись с таким нервным напряжением? Как отдыхали перед матчами?

— Во время чемпионата страны перед игрой стараешься забыть о футболе. На первенстве мира — другое дело. Мы смотрели по телевивору все остальные матчи по нескольку раз. Во-первых, для того чтобы познакомиться с возможными противниками; во-вторых, потому что такой чемпионат — большая школа и нельзя пропустить ни одного урока. Но все-таки мы много читали, все ребята взяли в Англию книги. В Сандерленде мы жили каждый в отдельной комнате, но, честное слово, одиночество — не лучшее средство для успокоения. Даже читать, по-моему, приятнее рядом с товарищем.

— После чемпионата многие думали, что игроки сборной нескоро смогут выступать в своих клубах: слишком много, мол, было потрачено сил. Однако большинство игроков быстро включились в борьбу и стали задавать тон в своих командах.

— Да, вы правы. Я повторю: чемпионат мира — хорошая школа. Он отбирает много сил, но и много дает. Силы быстро восстанавливаются, а приобретается нечто большее. Видимо, в жизни так всегда — тяжелые испытания закаляют.

В. ВИНОКУРОВ

Еженедельник «Футбол», 1966

*  *  *

ТРИ ЗАПОВЕДИ

Из форварда в защитника Владимир Пономарёв переквалифицировался в 22 года. А играть из-за травмы закончил в 29. Тем не менее этого хватило, чтобы бронзовый призер ЧМ-66 вошел в историю как один из лучших крайних защитников советского футбола.

ПО ГОРОДАМ И ВЕСЯМ

— Защитника Владимира Пономарёва знают все. А каким, интересно, вы были нападающим?

— Откровенно говоря, средненьким. Таких в те годы в каждой команде было навалом. Для класса «Б» еще, может, и сгодился бы, а для класса «А» — едва ли… Начинал я правым крайним форвардом в дубле «Динамо». Но до основы не дотянул. На сборах в Гаграх Крижевский с Мудриком так под меня подкатились, что сломали малую берцовую кость. Динамовский доктор, правда, в этом усомнился, мази какие-то прописал. Я ведь и матч умудрился доиграть, а утром еще на зарядку поковылял.

— Неужели нога не болела?!

— Еще как! Но я думал, может, так и надо? Через день все же повезли на рентген. Выяснилось — перелом. Мне костыли под мышку, и первым же рейсом в Москву. Когда гипс сняли, я долго прихрамывал. Сыграл за дубль пару матчей — неудачно. Якушин посмотрел и говорит: «Надо с ним заканчивать. У Пономарёва кости слабые, как и у отца (Алексей Пономарёв — заслуженный мастер спорта, нападающий московского «Динамо» 30 — 40-х годов). Пускай в классе «Б» поиграет». Сезон в Коломне провел, потом в Калинин уехал. Там все — мужики за 30 лет во главе с Васей Бузуновым, лучшим бомбардиром чемпионатов СССР 56-го и 57-го годов. Васька все время пьяный был, я и играл вместо него. Когда он был в форме — меня сажали на лавку. Но это случалось редко.

— Трезвый Бузунов или вы на скамейке запасных?

— И то и другое… Сезон получился удачный. Голов за «Волгу» наколотил немало. Посыпались приглашения. Первое — из Куйбышева. Поразмыслил я чуток и послал в «Крылья» телеграмму: «Согласен. Когда выезжать?» По молодости даже подписаться забыл. Позже мне рассказывали, что начальник команды, получив телеграмму, долго чесал затылок и пытался понять, откуда она свалилась. А я сижу в Москве, жду ответа, как Ванька чеховский… Как-то вечером звонок — Николай Петрович Старостин. С отцом пообщался, и тот мне трубку протягивает. Слышу скрипучий голос Старостина: «Владимир, мы тебя в «Спартак» приглашаем. Как на это смотришь?» — «Не возражаю». И меня зачислили. Однако через пару месяцев «Спартак» сдал меня в армию.

— Как это — «сдал»?

— Из «Спартака» должны были забрать в ЦСКА двух игроков, но расставаться с ними руководство не хотело. А я, видимо, не тянулся, вот меня вместо тех ребят и отдали. ЦСКА тренировал Бесков, при нем я дальше дубля не продвинулся. Зимой его сняли, пришел Соловьев. Однажды на сборах вызывает и как обухом по голове: «Давай мы тебя в обороне попробуем». Ну, все, думаю, крышка. Сначала в защиту, а потом и вовсе из команды погонят!»

— Значит, переводу назад не обрадовались?

— Какое там! Наоборот, испугался и расстроился. Защитник в моем понимании был прежде всего разрушитель. А это скучно и неинтересно. Но, поиграв в обороне, понял, что и в этом есть своя прелесть. Можно не только тупо мяч отнимать, но и по флангу проход совершить, и соперника обыграть красиво.

Владимир Пономарёв дебютировал за сборную СССР 11 сентября 1964 года в матче Австрия - СССР (1:0).

Незабываем эпизод на чемпионате мира в Англии в матче с Италией. Летит мяч, к которому бежим мы с Маццолой. Чувствую, успеваю первым. Показываю, что буду выносить его подальше, и Маццола, видя это, прыгает в меня двумя ногами. Но я на замахе резко убираю мяч правой ногой себе за спину, ухожу в сторонку и выкладываю его под удар Численко. А знаменитый итальянец под хохот трибун улетает аж на беговую дорожку… Это был мой фирменный прием, я его постоянно отрабатывал на тренировках. Сейчас так никто не делает. Год назад отдыхал я в Архангельском, захаживал на базу ЦСКА и решил научить этому финту Сергея Семака. Все показал, разъяснил: «Так ты всегда выиграешь несколько секунд». Серега попробовал — ничего не выходит. Жалко.

Защитник, на мой взгляд, вообще должен быть хитрым. Мне частенько шестое чувство подсказывало, как поступить. Порой я даже специально открывал свою зону, оставляя нападающего в одиночестве. Прятался за спиной арбитра или кого-то из игроков. Те заметят свободного партнера на моем фланге — и делают ему передачу. Но я уже тут как тут и перехватываю мяч.

УДАР КОБРЫ

— Чем же все-таки руководствовался Соловьев, отодвинув вас в оборону?

— А черт его знает! Я не спрашивал, он тоже в объяснения не вдавался. Может, не видел в ЦСКА мне места в атаке? Или обратил внимание, что на сборах, когда мы в волейбол гоняли, у меня игра в защите здорово получалась? Я обычно предугадывал, куда полетит мяч, и сразу его подбирал — что вверху, что внизу…

— Наверное, не каждый нападающий способен в 22 года переквалифицироваться в защитника?

— Конечно, нет. Но я, как ни странно, сразу почувствовал себя в своей тарелке. С первой же «двусторонки» против основного состава ЦСКА, где на своем краю не дал никому развернуться. И все так легко получалось. После той игры ко мне подошел Владимир Никаноров, помощник Соловьева: «Помяни мое слово — ты прирожденный защитник!» Я и сам был ошарашен. Все вижу, все понимаю, все знаю — будто целую жизнь крайним защитником играл. Уже через год попал в олимпийскую сборную, а спустя еще год — в национальную.

— Там вы Дубинского из состава вытеснили?

— Да. Сначала из ЦСКА, потом из сборной. У Эдика два перелома ноги подряд было. Долго лечился, восстанавливался, и вдруг — рак легких. Вроде и не курил он никогда… Сгорел Эдик моментально. Ему было 34…

Впервые за основу ЦСКА я вместо него в Тбилиси сыграл. Соловьев почему-то против Месхи именно меня решил поставить. Сладил с ним: Мишу заменили, чего в тбилисском «Динамо» отродясь не бывало. Нашего врача Белаковского он потом затерзал расспросам: «Слушай, что это за парень у вас появился? Я даже не понял, каким мы мячом играли!» Миша ведь его так толком и не коснулся — я все время играл на опережение или выбивал мяч в подкатах.

— Да, вас называли Королем подкатов. Где вы так ловко научились их выполнять?

— Это очень грозное оружие футбольной «самообороны», но обучить ему, считаю, невозможно. Все происходило на уровне интуиции. Следовал стремительный выпад, как удар кобры. Словно срабатывал внутри какой-то автомат, и моя нога летела за мячом в шпагате… В олимпийской сборной, помнится, замучил подкатами Лобановского. Он ворчал: «Ну хотя б на тренировках ты не делай свои дурацкие подкаты». «Валера, — отвечаю, — да неохота мне бегать за тобой. А в подкате я всегда тебя достану…» Лобановского удержать было сложно. Накрывать его следовало либо сразу на приеме мяча, либо когда он его себе на ход пробрасывал…

У меня, к слову, левая, толчковая нога вся в кровоподтеках была. На полях-то играли неважных, земляных. Разок подкатился — бедро как напильником содрал. Сколько брюк из-за этого перепортил — то кровью заляпаны, то зеленкой…

— Что ни говори, а подкат — всегда риск сфолить и нанести травму. Признайтесь, на вашей совести их было много?

— Обижаете. Я за свою карьеру никого не сломал. И с нашими левофланговыми у меня не возникало проблем — ни с Мишей Месхи, ни с Гилей Хусаиновым, ни с Виталиком Хмельницким. Миша во всех разговорах подчеркивал: не было случая, чтобы я против него грубо сыграл. Но, кстати, из-под меня он ни одного гола не забил! Так же, как и Хмельницкий. Виталик в борьбе за мяч запросто мог и локтем незаметно заехать. Но в сборной мы дружили, и перед матчами ЦСКА с киевским «Динамо» у нас был уговор: «Играем честно». Конечно, мог я иногда умышленно кого-то встретить жестко — если соперник хулиганил.

— В смысле?

— Ну, когда наших ребят в наглую рубили по ногам. В минском «Динамо» защитники просто звери были — врежут так, что искры из глаз летят. Едва это безобразие начиналось, Алик Шестернев командовал: «Давай!» И вот получает Малофеев пас, я несусь в подкате, правой ногой выбиваю мяч, левой попадаю в динамовского форварда. У Малофеева ноги кверху, а судья разводит руками — все в пределах правил. Сперва же я в мяч сыграл… Эдик стонет: «Володька, что ж такое?!» — «А ты, говорю, своим головорезам скажи, чтобы сами играли нормально. Тогда и мы грубить не будем». Эдик бежит назад: «Ребята, вы уж поаккуратнее играйте, меня же впереди убьют». И после этого минчане мигом хамить прекращали.

Еще помню отборочный матч ЧМ-66 с датчанами. Играл у них левый крайний нападающий. Рыжий, шустрый, наглый. На первых же минутах схватил меня за футболку, развернул и помчался с мячом один на один с Яшиным. Арбитр все видел, но свистеть не стал. Слава богу, Лева выручил. И тут я разозлился не на шутку. Ах ты, рыжий паразит, думаю, сейчас ты у меня попляшешь! Схулиганил — получай. И оставшееся время нещадно молотил его по ногам.

— Беднягу, поди, с поля на носилках унесли?

— Нет, матч он доиграл. Но стушевался сразу. Больше не то что вольностей себе не позволял, вообще к нашим воротам почти не приближался…

ЗАПОВЕДИ ЗАЩИТНИКА

— Бронза ЧМ-66 в Англии — вершина вашей карьеры. Как защитнику чем он вам запомнился?

— Очень техничной игрой всех команд. На удивление легко игралось, раскрепощенно. Не сомневаюсь, могли мы и выше четвертого места подняться, но в полуфинале с немцами все было против нас. В самом начале игры Сабо подвернул голеностоп. А замен тогда не разрешали. Йожеф на одной ноге весь матч простоял. Шестернев играл с перевязанным плечом — тоже еле двигался. Да плюс еще Численко в конце первого тайма выгнали. Его нещадно косили по ногам — судья ноль внимания. Игорек не выдержал, замахнулся на Шнеллингера, но не ударил. А тот, шакал, подпрыгнул и рухнул на газон. Арбитр достал красную карточку. Так мы остались фактически ввосьмером…

Боже мой, сколько мне снился этот чемпионат мира! Даже спустя десятки лет — одни и те же сны. То забываю взять на матч бутсы, а запасные дают на три размера больше. Или выхожу на поле и обнаруживаю, что на бутсах нет шипов. Что делать? Ведь буду всю игру скользить. И просыпаюсь в холодном поту…

— Из современных коллег кого выделяете?

— Последние, на мой взгляд, наши крайние защитники европейского уровня — Демьяненко с Бессоновым из киевского «Динамо». Они и сзади грамотно действовали, и в атаку остро подключались. Нынче же все на одно лицо. Поменяй футболками — не отличишь, кто где играет. Вперед почти никто носа не показывает. По полю перемещаются исключительно со своими игроками — как в домино. А знаете почему?

— Почему?

— Да потому что тренеры хотят видеть, чей подопечный забил гол. Лишь бы было, с кого спросить. В этом вся беда. Не учат в наших командах правильно обороняться. Нельзя нападающему давать принимать мяч — это же азбука футбола! Но сейчас у нас все так играют. Днями разговорились на эту тему с Сергеем Юраном. «Да, говорит, ни черта молодежь не соображает…». У защитника есть три заповеди, от которых он не должен отступать. Первая — игра на опережение. Вторая — если позволил игроку получить мяч, не дай ему развернуться лицом к твоим воротам. И третья — если соперник все же принял мяч и развернулся — пласируй, не позволяй ему обойти тебя. Кто соблюдает эти заповеди, того и можно назвать классным защитником. А пока такие игроки не появятся, ловить, увы, нам в Европе нечего…

Александр КРУЖКОВ

Газета «Спорт-Экспресс», 20.06.2003

*  *  *

КАК ДЕЛА?

— Что главное в жизни у пенсионера? Конечно, семья и здоровье. У меня с этим проблем нет. Веду спортивный образ жизни. В футбол, правда, врачи мне играть запретили, так что я с зеленого поля перебрался на теннисный корт. Пять раз в неделю беру в руки ракетку! Регулярно участвую в соревнованиях, которые устраивает наш своеобразный VIP-клуб. Под Новый год занял третье место в парном турнире вместе с генерал-лейтенантом прокуратуры Афанасием Кимом.

— 18 февраля вам исполнится 65 лет. Готовитесь к юбилею?

— Никакого торжества устраивать не буду. Поначалу хотел было собрать друзей в собственном кафе, но потом передумал. Ничего ведь нового не услышу — все тосты уже были произнесены на 60-летии. Лучше с родными в ресторанчике посидим, поговорим. Куда приятнее!

— Друзья называют вас заядлым дачником.

— Действительно, люблю летом покопаться на собственном огороде, что на Клязьминском водохранилище. Выращиваю в основном травку: петрушку, укроп, сельдерей. Большая часть урожая, правда, на грядках так и остается.

— Родной ЦСКА из-за любви к огороду не забываете?

— Что вы! Хожу на все московские матчи вместе с другими ветеранами. В случае успеха, как правило, «сочиняем» мероприятие. Да и после поражений, не пообщавшись, не расходимся. Про сборную России тоже не забываю.

— Какое впечатление оставил последний матч с итальянцами?

— Весьма удручающее. Хуже игроков в нашей национальной команде никогда не видел. Играют на редкость стихийно — ни мысли, ни куража. Вышел во втором тайме Аленичев, который вроде бы может мяч подержать, но и он большинство передач назад отдавал. А где, спрашивается, острота? И все это на фоне итальянцев, у которых, по-моему, весьма средняя команда. Даже клубные команды Португалии смотрятся интереснее, я уже не говорю про немецкие и английские.

— В чем причина нашей плохой игры в обороне?

— Футболисты не мыслят на поле. Тренер не всегда до матча может правильно оценить манеру действия нападающих соперника. Поэтому защитники должны сами присматриваться к своим подопечным, делать выводы. А наши и на перехвате не играют, и держат так, что у форвардов много пространства остается. Такое впечатление, что игра в футбол для россиян — не открытая, а закрытая книга. Или написанная на чужом языке. Евсеев, конечно, выделяется на фоне остальных, но только за счет отчаянности. Не поймешь, то ли соперников убить хочет, то ли себя.

— А почему по окончании карьеры вы сами не стали тренером?

— Предложения были, но только от взрослых команд. А мне так надоело жить в разъездах, что решил осесть на одном месте и пошел служить по армейской линии. Вот если бы мне с детьми предложили поработать, наверное, согласился бы.

— В чемпионатах СССР вы забили всего один гол, хотя всегда славились подключениями в атаку. Почему так мало?

— Мне жутко не везло. Бывало, ударишь и думаешь: все, теперь-то уж точно забил. Ан нет: то вратарь вытащит, то защитник чудом успеет ногу подставить. Но свой единственный гол в ворота «Динамо», которые Пильгуй защищал, я никогда не забуду. Ведь тем самым вернул бело-голубым должок: за год до этого в матче с ними «отличился» автоголом. Тоже единственным в карьере.

— Семья у вас спортивная?

— Жена — бывшая фигуристка, потом выступала в ледовом цирке. А сын окончил Институт стран Азии и Африки МГУ, знает несколько языков. Хотел, чтобы он футболом занимался, но не вышло. Это потому, что футбольная наследственность в третьем поколении уже не передается, — я ведь сын заслуженного мастера спорта. К такому выводу мы пришли вместе с Владимиром Федотовым. Его сын Гришка тоже с мячом не шибко дружил.

Сергей ДЕРЯБКИН

«Спорт-Экспресс», 11.02.2005

*  *  *

«РЕВОЛЬВЕР В ТОМИКЕ ЕСЕНИНА»
«Спорт-Экспресс», 21.11.2014
Легенд осталось немного. Владимир Пономарёв — легенда. Лучший крайний защитник советского футбола 60-х. Владимиру Алексеевичу скоро 75, но он бодр, трижды в неделю играет в теннис. Походка его стремительна, а во взгляде — юношеское озорство… Читать далее »

© Сборная России по футболу