КОНСТАНТИН ЗЫРЯНОВ: «АДВОКАТ ТАК ПОДГОТОВИЛ «ЗЕНИТ», ЧТО МЫ ДОЕХАЛИ ДО БРОНЗЫ ЕВРО-2008»

Большие победы российского футбола в последние годы связаны с Константином Зыряновым. Кубок УЕФА и Суперкубок, которые завоевал «Зенит», медали чемпионата Европы-2008 — Зырянов был одним из творцов этих успехов. Еженедельник «Футбол», отмечая свой 55-й день рождения, взял интервью у самого народного лауреата опроса «Лучший игрок года», расспросив Зырянова о чемпионстве «Зенита», роли Дика Адвоката в «бронзе» Евро и личных премиях.

Без конкурентов

— Покупки Халка и Акселя Витселя оправдали себя?

— Вот выиграли чемпионство — можно сказать: да, покупки оправдали себя. Но надо не забывать про еврокубки. Президент Фурсенко, если не ошибаюсь, говорил, что задача «Зенита» — в течение десяти лет выиграть три еврокубка. «Газпром» пришел с шестого года, остался год до выполнения плана. Еще одного трофея не хватает.

— Нынешний чемпионат России — самый слабый за последнюю пару лет?

— Не согласен. Посмотрите, какая борьба, как интересно смотреть. «Амкар» на последнем месте обыгрывает ЦСКА, Тула приезжает бороться в Пермь — «Амкар» проигрывает. «Зенит» вроде лидер, не может обыграть «Рубин» дома, «Терек».

— Но конкурентов у «Зенита» особо нет.

— Давно понятно, что единственный конкурент «Зенита» — сам «Зенит». Если захотят, будут играть в полную силу всегда, не оглядываясь ни на кого, всегда будут чемпионами.

Мягкий знак

— Смотрели хоть раз сериал «Реальные пацаны»? Много в нем правды про Пермь?

— Вот вы неправильно говорите: Пермь. Там хоть и мягкого знака нет, но говорится мягче: Перьмь. Дома я телевизор редко включаю, поэтому попадал лишь на некоторые серии. В «Реальных пацанах» показано все то, что есть в любом российском городе. Ребята пытаются делать комедийный сериал и немножко выдумывают. Но естественно, пермяки не все такие, как показано в сериале.

— Константин Парамонов рассказывал, что вы были «немножко разгильдяем». Пропадали иногда с реальными пацанами на районах.

— Константин, конечно, может немножко приукрасить, он старше на четыре года. Только жил он в другом районе и не мог знать, с кем я там ходил. Но детство, юношество, девяностые годы — всякое бывало. Район был совершенно неблагополучный. Если взять весь Свердловский район и конкретно микрорайон Крохлева, Крохлевка называли, там жили одни рабочие семьи. Там заводы — имени Калинина, Свердлова. Рабочий райончик, серьезный. Драки? Драться район на район не приходилось, потому что я умею договариваться на словах.

— Естественно, вы катались на велосипеде «Кама»?

— Естественно. Мой отец работал на велозаводе, иногда даже зарплату давали велосипедами. Тяжело было с финансами в Российской Федерации. Не то чтобы у меня были новые модели. Папа старался не в счет зарплаты брать, а подешевле, но немножко бракованный. Например, если резьба закрутки, которой закручиваются сиденья, сорвана — велосипед со скидкой. Отец потом доводил до ума.

— Ваша юность футбольная пришлась на ранние девяностые. Насколько сурово это было?

— Когда начинал в СДЮШОР «Звезда», бутс практически не было в первые два-три года. Потом спускали сверху порванные бутсы от профессиональной команды, мы их ремонтировали, подшивали. Занимались в зале Дворца имени Свердлова, напротив стадиона «Звезда». Раньше он назывался «Стадион Ленинского комсомола». Вот мы тренировались там внизу на гаревом поле, где сейчас искусственное поле постелили, или в зале. Потом играл за «Амкар» в третьем дивизионе — поля были отвратительного качества. Хотя бы бутсы тогда уже была возможность приобрести. Недавно видел Сергея Оборина на празднике двадцатилетия «Амкара», поговорили душевно. Сказал ему спасибо, что он и начальник команды Юрий Владимирович Гребенюк тогда затащили меня в футбол.

— Вы упирались?

— Мне было 16–17 лет, я не видел перспектив в футболе у себя, тем более — перспектив у пермского футбола. Но они мне эти перспективы показали — и оказались правы.

— Это единственный раз, когда вы сомневались в себе?

— Да, потом начался профессиональный футбол — пошел работать с третьей лиги. Наслаждаюсь по сей день, на каждую тренировку прихожу с улыбкой.

— Выездные матчи тогда — особый вид удовольствия?

— То еще удовольствие. Самый памятный выезд — в Стерлитамак, где я ошпарил ногу кипятком, когда чай заваривал. Пришлось играть, а потом еще 12 часов на автобусе обратно — а там кожа уже вспузырилась. Или катались на границу с Казахстаном, в город Новотроицк. Лето, 40 градусов, скажем так, тепла, а у нас душа нет, туалет на этаже.

— Смартфонов тогда не было, чем развлекались в автобусе?

— Книги читали. Ну и плейеры уже появились, у некоторых модников даже с дисками. Берешь с собой несколько батареек, как закончились — вставил и давай по новой одну кассету или диск крутить.

— Матч Кубка России 1/16 против «Спартака» в Перми был первым, когда у вас тряслись коленки?

— Да вот не сказал бы, что у меня тряслись коленки. Выходили играть перед полным стадионом, конечно, но вокруг были наши болельщики. Не будем лукавить: мы не верили, что можем обыграть «Спартак». Сначала стратегия была: главное — крупно не проиграть. Такие были мысли, но коленки не тряслись.

— Хоть раз в карьере было же?

— Волнение было — много матчей важных сыграно. Но когда выходишь, свистит арбитр — забываешь про волнение, и даже коленки автоматически успокаиваются.

— В 1998 году «Амкар» вышел в первый дивизион. Медаль за победу вообще была?

— Была, конечно, но так получилось, что она и бронзовая медаль «Торпедо» 2000 года хранились у мамы. Дом сгорел — неисправная проводка, — и многое было уничтожено, самое обидное — практически все фотографии. Хорошо, хоть никто не пострадал.

Английская атмосфера

— Сколько раз вам говорили, что вы не уровень?

— Сам я не сомневался, что соответствую, но говорили много раз, чаще всего болельщики, особенно «Торпедо». На трибунах «Лужников» ведь было не много людей, и слышно все комплименты. Когда тренером был Шевченко, помню, кричали: «Шевченко! Зачем ты кормишь семьи Зырянова, Кормильцева, Леонченко?! Гони их в шею!»

— На четверть заполненные «Лужники» — самый гнетущий стадион?

— Ни в коем случае, это прекрасный стадион, и прекрасные болельщики у «Торпедо». Даже то небольшое количество искренне верят и болеют. Я рад, что клуб вернулся в премьер-лигу. Просто сейчас я не знаю, ездят ли болельщики, которые были в «Лужниках», в Раменское. Естественно, хочется, чтобы собирался полный стадион. Когда ты играешь, а на трибунах даже не десять тысяч, а тысяча-две, это, скажем так, не добавляет оптимизма.

— Как относитесь к ультрас?

— Хотелось бы, чтобы болели, как в Англии: сели спокойно, вот футболист аут бросает, бегает рядом, а ты — как в театре на первом ряду. Подбодрил, покричал. Файеров нет, на поле никто не выбегает, если не считать редких случаев.

— В Англии и оскорбить могут всей трибуной.

— А ничего страшного.

— Вы достаточно быстро вписались в «Торпедо», понеслись голы. Была особая команда или вы такой открытый человек?

— Сначала травмы понеслись, потом уже голы. Ну, а как: я соскучился по футболу, шесть месяцев лечился. Голы, правда, потом прекратились, и я три года не забивал. Как получилось заиграть? Могу сказать, что не очень открытый человек к любой новой среде. Мне вообще сложно дается влиться в коллектив, но получается так, что признают футболиста Зырянова. Наверное, за те качества, которые он показывает на поле.

— За счет чего «Торпедо» начала нулевых играло успешно?

— Президент был хороший: Владимир Владимирович Алешин. Пал Палыч Бородин был спонсором, болельщиком — председатель Верховного суда Лебедев. Они приходили перед сезоном, напутствовали нас: «Надо становиться чемпионами!» Добротные футболисты были, не на чемпионство, конечно, но за медали могли бороться каждый год. Немножко не хватало. Тяжело было тягаться со «Спартаком», «Локомотивом», где финансовые вливания РЖД, с той же «Аланией» с алкогольным спонсором.

— Когда финансовые проблемы начались?

— Никогда: даже когда вылетали в 2006 году, все выплачивали. За время, что я там играл с 2000 по 2006 год, все было строго. Были небольшие задержки, но для чемпионата России не катастрофические.

— Болельщики «Торпедо» вас в итоге полюбили.

— За что меня любить? Я же не девушка. Болельщики разные бывают. Некоторым нравилась игра Зырянова, некоторые видели на моем месте другого футболиста. Симпатии или антипатии, но однозначной любви ко мне не было.

— То есть вас не уговаривали остаться?

— Уговаривали, и руководство команды пыталось. Тукманов пришел, Георгий Саныч Ярцев. Но я посчитал, что, если в 30 лет еще год потеряю в первом дивизионе, в премьер-лигу уже не вернусь. Забыли бы про футболиста Зырянова. Поэтому сделал все возможное, чтобы перейти в другой клуб. За это могу сказать спасибо Алешину и Ярцеву. Владимир Владимирович зашел к нам в раздевалку в памятном матче против англичан, когда мы выиграли 2:1. Подошел ко мне и сказал: «Видишь, правильно ты поступил, что ушел из «Торпедо».

Журавль в небе

— Сколько вы думали над предложением «Зенита»?

— Практически нисколько. Был вариант перейти в «Рубин», мы уже все обговорили. Потом позвонил Сарсания, сказал, что есть возможность перейти в «Зенит». Я подумал с агентом и принял решение.

— Но вы ведь понимали, что можно оформить трансфер на лавку?

— Понимал, но почему-то хотелось перейти в «Зенит».

— Вы еще играете, Тимощук тоже. 31. Учитывая современную медицину, игроки будут выходить на поле минимум до 40?

— На высоком уровне, в премьер-лиге, еврокубках, такого точно не будет. Тимощук редко выходит, я играю в «Зените-2». Медицина сделала большущий шаг, но даже она не сумеет продлить здоровье футболиста, чтобы можно было играть на уровне Лиги чемпионов. За редким исключением, когда здоровье дала природа — как Тотти.

— Эрик Хаген ушел из «Зенита» и сказал, что команда играла договорные матчи. Вам на карточку переводили или в конверте давали деньги?

— Странно было слышать от него такое, особенно когда человек ушел. Надо Эрику Хагену задать вопрос, сколько он договорных матчей сыграл и денег получил. Я играл за премию от руководства «Зенита» — за каждый выигранный матч и победу в чемпионате.

— Вы играли во всех профессиональных лигах страны. И вам ни разу не предлагали сдать матч?

— Естественно, нет. Если вы заметили, я все время боролся за высшие места. Разве что с «Торпедо» в 2006 году получилось немножко неудачно. А когда ты борешься за призы, кто будет предлагать тебе сдать матч?

— Победа в Кубке России над «Динамо» со счетом 9:3 — самый безумный матч в карьере?

— Да, много голов забили. Но мы недавно «Солярис» дома обыграли 11:0. Вот это безумный матч. А «Динамо» мы проиграли в чемпионате 2:4 и очень хотели взять реванш. Чуть-чуть переборщили. После этой победы мы уже были уверены, что выиграем чемпионат.

— Для болельщиков «Зенита» матчи с «Динамо» принципиальные, вы тоже прониклись этим духом?

— Могу сказать банальность: за каждую игру даются три очка. Но для меня матчи со «Спартаком» стоят особняком. Большое противостояние что в Москве, что в Петербурге. Началось давно, и нельзя не почувствовать эту атмосферу: Петербург против «Спартака».

— Чем вас покорил Питер?

— Покорил тем, что у меня здесь родились трое детей. Чувствуем себя здесь своими, и в театры стараемся выбираться с супругой, хотя сейчас сложнее — третьему ребенку еще года нет. Последний спектакль? Хах, это было давно. Вот сейчас мы пойдем на высококультурный спектакль «Приключения Буратино», от 5–8 лет.

Победа. Крепкое

— Самое ценное чемпионство?

— Первое, 2007 год. Самое сложное: ноздря в ноздрю шли со «Спартаком». Следующие выигрывали с запасом, не сомневались. Жаль, что в последние два года не получилось выиграть, хотя шли с отрывом.

— Вы стали лучшим игроком 2007 года, в чем была ваша мотивация?

— У меня не было мотивации стать лучшим футболистом. Просто я играл в футбол, старался помогать команде стать чемпионом. Плюс в 2006 году мы с «Торпедо» боролись за выживание и вылетели, и я в следующем году выплеснул все, что накопилось, показал, что умел. А мотивации стать лучшим у меня вообще никогда не было, я командный игрок. Статистика придет, и пусть ее оценивают люди вокруг.

— Что такого было в «Зените», который выиграл Кубок УЕФА?

— Ну-у, мы играли. Играли в футбол! Получали удовольствие от игры. Команда была играющая. Адвокат, что бы о нем ни говорили, хороший тренер. Собрал команду. Вот что он мог разглядеть в Зырянове, когда брал его из «Торпедо» в «Зенит»? Или в Широкове, который на протяжении нескольких лет лучший в России? Файзулина нашел в Нальчике, а тот попал в сборную страны. А Погребняк, который играл в Томске? Адвокат увидел, плюс взяли Тимощука, техничного Домингеса. Затем расставил всех на поле, мы стали играть, получать удовольствие. Это заслуга главного тренера.

— Какую речь произнес Адвокат перед игрой?

— Не помню, да там можно было вообще ничего не говорить. Когда едешь по Манчестеру на игру, со всех сторон толпы болельщиков-шотландцев, которые бьют по автобусу, — ну какие тут слова? Приехали на стадион, вышли, победили спокойно и уехали. Не было у нас выбора, в 1/16, 1/8 плей-офф еле пролезли, с потом и кровью дошли до финала. Остаться без кубка не могли. Было тяжело, но мы дожали «Рейнджерс».

— После игры напились?

— Естественно. С медалями, все красиво.

— Самая сильная пьянка в вашей жизни?

— Ну, сейчас я вам так все и рассказал. Были эмоции, мы от одной победы были пьяны, алкоголь не действовал.

— Почему у Адвоката после «Зенита» особо нигде не получается?

— Не соглашусь, в сборной России у него очень даже хорошо получилось. Уверенно вышли на чемпионат Европы, там немного не вышло. Да и то в последней игре с греками, с чехами мы сыграли хорошо, с Польшей сорвалось — 1:1, и в последнем матче больше повезло грекам. А после сборной России? Может быть, у него нет таких футболистов, что были в «Зените».

— Зырянова?

— Вот, точно. Он на меня тогда в шутку ругался: «Почему ты в сборной Хиддинка забивал голы, а в моей не забиваешь?» Я посмеялся: «Подождите, тренер». Не дождался.

— Кто круче: Домингес или Данни?

— Почему-то у Домингеса не получилось в «Зените», хотя игрок он очень хороший. А у Данни получилось как раз все. Его ведь брали в «Динамо» прицепом, и он долго шел [к успеху]. В первые годы многое не получалось, но в «Динамо» он раскрылся, и поэтому его взяли в «Зенит», готового игрока. Десять лет он здесь, конечно, обрусел — дети выросли, занимаются в зенитовской академии.

— Он пример легионера?

— Мне кажется, Данни такой человек: естественно, он скучает по дому, но ставит барьер, что есть работа в России. Он понимает, что здесь может заработать, чтобы дома все жили счастливо до старости. Тем более Данни такой футболист, который получает удовольствие от футбола.

Потолок

— Как в «Зените» встретили Романа Широкова, учитывая его бэкграунд и вообще то, что он сложный человек?

— Может, это он только с журналистами такой. Недавно читал интервью главного тренера «Краснодара» Кононова, и он сказал, что Широков несложный человек. Я могу это подтвердить, лично у меня с ним никаких проблем не было. При Дике Адвокате еще жили по двое на сборах, и я жил с Широковым. Нормальный человек. Когда он играл в «Химках», его уже вызывали в сборную, он мне сказал, что у него есть несколько предложений. Я ответил: «Переходи в „Зенит“, у нас отличная атмосфера, все здорово организовано».

— Широков — лучший футболист России последних лет?

— Последнего десятилетия даже. Да лучший, конечно. Я с ним тренировался, могу сказать, какого это качества игрок. Аршавин? Сейчас Аршавин практически не играет, а Широков регулярно на поле, раздает голевые передачи. «Краснодар» борется за Лигу чемпионов, и в этом немалая заслуга Романа Широкова.

— Вы могли бы сказать болельщикам, чтобы они «дома, епт, сидели»?

— Зачем? Можно сказать просто: «Сидите дома». Да я неконфликтный человек. Даже если кричат, пройду мимо и махну рукой: кричат себе и кричат. Через 15 секунд забуду, что было. Остальные — конечно, хотелось, но никогда публично идти против кого-то, выступать я не буду. Лучше займусь футболом. Если серьезно, все же видели ситуацию, этот баннер, после какого матча это случилось, все взаимосвязано. Тут нечего комментировать, если сами зенитовские болельщики так поступают.

— То есть футболист может отреагировать на телодвижения болельщиков?

— На самом деле футболист — публичный человек и не имеет права реагировать на провокации болельщиков, чтобы это потом не обсуждалось в негативном свете. Футболист должен быть профессионалом, иконой: мы на него ходим, он такой замечательный. Но публичный человек — тоже человек, иногда бывают срывы. Если заглянуть на другую сторону, можно понять.

— Когда в «Зените» появится новая группа воспитанников вроде Аршавина, Денисова, Кержакова, Власова и других?

— Будем надеяться, появится. Хочется, чтобы местные играли в большей степени. Какая цикличность, чтобы выросли новые Аршавин, Кержаков? Сколько лет? Пока их не видно.

— Ваше отношение к лимиту на легионеров?

— Шесть иностранцев, пять русских. Жесткий лимит развращает молодых игроков.

— Все эти большие деньги…

— Ну, это уже другой вопрос: развращает лимит или деньги? Может человек играть и не получать больших денег? Лимит развращает, потому что футболист уверен: он будет играть. Всегда, потому что паспорт. Даже ситуация с «Зенитом»: семь — четыре, и главному тренеру приходится лавировать, чтобы были русские футболисты. На скамейке сидят Халк, Рондон или еще кто-то. Не было бы лимита, играл бы один Лодыгин.

— Нужен потолок зарплат?

— Как любой нормальный играющий футболист, я против этого. Вот закончу, буду работать в РФС и стукну по столу: «Да, потолок зарплат нужен!» Вспоминаю Володю Леонченко в «Торпедо». Играл человек — какой там потолок зарплат? Сейчас возглавляет профсоюз: «Да, нужно ввести». Володя лукавит: говорил бы об этом, когда играл. А семью же надо кормить. Если есть спрос и человек вам платит эти деньги, нужно отказываться? Не сам футболист приходит с бумагой: «Вот я тут написал сумму, вы мне ее и дайте». Все по обоюдному согласию: работодатель предлагает такую зарплату, футболист поторговался — подписали на взаимных условиях. Или как должно быть? Руководитель дает деньги, а футболист — как на плакате «Пьянству — бой»: «Нет-нет, вы мне дайте меньше, у меня личный потолок зарплат». Да и если будет потолок, кто сюда поедет? Должна быть «северная» надбавка.

— Лучано Спаллетти ценил ваши качества игрока. Вы себя в Серии, А могли бы представить?

— Да я себя могу в любом чемпионате представить. Буду засыпать: «Так, я здесь поиграл бы, там поиграл бы». Предложения были, после чемпионата Европы, клуб первой десятки испанского чемпионата. Но я ответил, что мне уже 31 год, я поиграю в чемпионате России, повыигрываю чемпионство и никуда срываться не буду.

«Ну как ты играл?!»

— Бронзовые медали Евро-2008 для сборной России — исключение из правила?

— Не умаляя заслуг Гуса Хиддинка, Корнеева, Бородюка, всего тренерского штаба, костяк сборной составляли зенитовцы, а клуб был на волне успеха, выиграл Кубок УЕФА. Так что капелька заслуги в «бронзе» — у Дика Николаича Адвоката, который так подготовил «Зенит», что мы доехали до «бронзы» чемпионата Европы. Обидно, что не выше, но мы играли с командой, которая была на голову всех сильнее. Испанцам мы сопротивлялись целый тайм, но они взяли свое.

— Верили, что можете победить?

— Надеялись, конечно, но понимали, что должно какое-то чудо произойти, чтобы мы смогли их обыграть. Нам было очень обидно, что в четвертьфинале итальянцы проиграли по пенальти. Вот с ними у нас было бы больше шансов.

— Как-то вы сказали, что футболисты играют за страну и потому что их имена потом обосрут в случае неудачи. Так за страну или за себя?

— Ну, это вырвано из контекста. Мурад Латипов записывал интервью и спросил: «За что вы играете?» Я ответил, что за страну, свои семьи. Это взаимосвязано, ты же после игры идешь в семью, а не в мифическую страну. А тебе дома скажут: «Ну как ты играл?! Опозорился перед страной!»

— У вас был такой момент?

— Нет, я не считаю, что в игре за страну хоть раз опозорился, я делал все что мог.

— Какой тренер нужен сборной России?

— Нужен тренер, с которым команда будет не только пробиваться на турниры, но и достойно играть в финальной стадии, выходить из группы, играть хотя бы в полуфинале. Но это, уф-ф, тяжело.

— Нынешний тренер не соответствует?

— Если он у руля, значит, соответствует. По каким критериям оценивать? Результат был: мы вышли в финальную часть чемпионата мира. Для нашей страны это главное: чтобы болельщик болел, было интересно смотреть. Там лотерея, вот сейчас не получилось, хотя группа была не очень сильная, можно сказать, даже совсем не сильная, а точнее — слабая. Значит, мы были еще слабее.

— Почему люди перестали болеть футболом?

— Человек поставил тарелку, смотрит чемпионат Италии, Испании, где другая съемка, все красиво. Мы к этому стремимся, конечно, разные программы появляются, футбол уже снимают по-другому, повторы замечательные. Но это другая вещь, тоже супер, когда болельщик взял пиво, включил условный матч с бельгийцами: «Давай, Россия, вперед!»

— Стадионы пустуют.

— Другие заботы у людей, у всех айфоны, айпады. Жизнь течет быстро, времени добраться на стадион нет. Взял пульт, раз — включил телевизор, посмотрел, выключил.

— То есть у нас ленивая нация?

— Не скажу, что ленивая. Нужно что-то делать, зазывать болельщиков на стадион. Но там фанаты, мат-перемат, дым стоит, драки. Кто пойдет туда, особенно с детьми? Безопасность превыше всего. Наденут дома шарф и поболеют перед телевизором. Стадионы построят, может, что-то изменится.

Вячеслав ОПАХИН. Еженедельник «Футбол», 08.06.2015