АНАТОЛИЙ БЫШОВЕЦ: МЫ С ХИДДИНКОМ КАК ДВА МУДРЕЦА...
На днях в издательстве «Астрель-СПб» выйдет книга воспоминаний Анатолия
Федоровича Бышовца «Не упасть за финишем». Один из самых именитых
отечественных игроков и тренеров со свойственной ему откровенностью
рассказывает о пережитом.
«ССФ» предлагает вниманию читателей отрывки из мемуаров.
О СТРЕЛЬЦОВЕ
Примером человека с богатейшей внутренней культурой был Эдуард Стрельцов,
чье имя мне хочется очистить от тех предубеждений, которые, быть
может, до сих пор сидят в болельщиках со стажем. Общение с ним повлияло
на меня и как на человека, и как на игрока. Два года мы прожили
практически в одной комнате. Я только начинал играть в сборной,
разница в возрасте была большой. Но внимание, деликатность Стрельцова
чувствовались во всем. Утром он предлагал мне идти умываться и бриться
первым, потому что собирался в туалете выкурить сигарету и не хотел,
чтобы я дышал дымом. Даже такая мелочь свидетельствует о невероятном
такте! Никогда не было ощущения, что Стрельцов навязывает свое присутствие.
В это не все могли поверить, но у него была весьма тонкая душевная
организация. На собраниях он сидел всегда в последнем ряду и говорил
только, когда просили, и всегда кратко.
Его судьба трагична и несправедлива. Конечно, не было никакого насилия,
в этом не было необходимости. Возраст 21 год, обстоятельства, несчастный
случай... Как Эдик перенес эти 7 лет осуждения и какой же нужен
характер, чтобы вернуться в футбол, сохранить человечность! Я уверен
— только внутренняя культура поддерживала его силы. И какой нужен
талант, чтобы не растерять игровых качеств, шестое чувство игры.
И уж совсем непонятно, как при его габаритах можно иметь такую технику,
мягкость при работе с мячом. Живо представляю себе его гол в ворота
сборной Австрии в Москве после моей передачи с фланга, на опережение.
Это была мощь, вызывавшая восхищение, какой-то Т-34 в действии.
Отсюда и народная любовь...
Нам не хватало его на чемпионате Европы 1968 года, точно так же,
как не хватало в 1958-м на мировом первенстве. Эдуарда не хватает
и сейчас. Но это судьба — от сумы и от тюрьмы никто не застрахован,
и отсюда — трагедия нашего футбола и человека, которого с такой
теплотой вспоминаешь на стадионе имени Стрельцова...
О ВЫСОЦКОМ
Многие спрашивают — откуда взялась песня Высоцкого про «Бышовца,
за которого предлагала мильон «Фиорентина»»? Да, мы с Владимиром
знали друг друга хорошо. Познакомились как-то после спектакля в
Киеве, потом решили встретиться еще раз, за городом, в сауне. Был
также Борис Хмельницкий и другие актеры. Отдыхали после матча. А
матч был как раз тот самый, с «Фиорентиной». И вот Володя говорит:
«Ну что, тебе предложение пришло. От «Фиорентины».— «Ты откуда знаешь?».
— «Я-то знаю!». Посмеялись. Но это еще не все. Про предложение «Фиорентины»
Высоцкий действительно знал. Но в тексте есть и слова про Пеле...
И насколько провидческими эти строки оказались в отношении чемпионата
мира 1970 года, когда и я, и Пеле забили по 4 мяча, а мне удалось
стать лучшим игроком нашей сборной.
Насчет образа жизни Высоцкого было рассказано много негативных вещей.
Но от себя скажу, что мне очень повезло. Мы постоянно с ним поддерживали
добрые отношения, мне было с ним интересно, он был неоднозначен.
Согласитесь, трудно одновременно представлять себе Высоцкого, поющего
песни и играющего в «Гамлете». А повезло мне в том, что, общаясь
со мной, он ни разу не был «не в порядке». Я встречался с ним в
самой лучшей его форме, а потому и воспоминания о Володе остались
прекрасные. Только при нашей последней встрече я увидел в нем какую-то
обреченность. Не могу сказать, в чем конкретно это проявлялось,
но у меня было ощущение того, что человека что-то гложет.
К выходу его песни о себе я отнесся достаточно спокойно, пусть и
не припомню, чтобы какая-либо футбольная фамилия фигурировала в
песнях. Стихи Евтушенко о Боброве, Яшине были, да, но песен — не
было. Все-таки я привык тогда к тому, что был популярен, что много
писали о Бышовце, много говорили. Меня даже беспокоило, что звучит
куплет как-то нескромно, на что Высоцкий сказал: «Да подожди ты,
сейчас песня популярна, еще десяток лет будет. А потом...». Тогда
мне показалось, что это прозвучало слишком самоуверенно. Но прошел
уже не один десяток лет, а его творчество востребовано и сейчас.
Помню, мы обменивались дежурной шуткой с Александром Розенбаумом.
Он говорил: «Толя, ты ведь у меня любимый футболист. Но после Стрельцова!».
На что я ему отвечал: «А ты у меня любимый певец. Но после Высоцкого!».
О ЯШИНЕ
Когда я был футболистом, в первый раз приехал в Москву в сборную,
играли с командой ГДР. После тренировки остались с Банишевским побить
по воротам. Кому уносить мячи? Конечно, молодым. Мы на эту тему
не ссорились, всегда договаривались: дескать, давай ты – сегодня,
я — завтра. А нет, так бросали на пальцах. Без антагонизма, в общем.
Но тут что-то задержались, перекидывались мячом, перемигивались,
выкручивались друг перед другом. Пока валяли дурака, Лев Яшин собрал
мячи, перекинул сетку через плечо и пошел. Для нас это было таким
откровением! Этот эпизод я запомнил на всю жизнь, а пример Яшина
научил тому, что никакая работа человека не унижает. Поэтому, возникни
такая ситуация сейчас, я спокойно возьму мячи и пойду. Даже если
рядом будут 11—18-летние ребята.
О ДОГОВОРНЯКАХ
В 1967 году состоялась у меня встреча и с Бесковым, у него дома.
Звал он меня в московское «Динамо», но и тогда вопрос подобного
размена для меня не стоял. В Киеве происходил настоящий подъем,
который я связываю с личностью Щербицкого. Это был человек, любивший
футбол, понимавший его и делавший для этой игры все, что только
можно. Перекосы, что потом начались в Киеве, я связываю с теми людьми,
что навязали Щербицкому определенные схемы (о которых руководство
и не подозревало), по которым стало жить киевское «Динамо» нового
образца, да и весь наш футбол, вместе взятый.
…С кадрами проблем не было — в Киеве находились лучшие материальные
и бытовые условия. Кроме того, «Динамо» стало базовой командой для
сборной СССР. Но тут мы подходим к одному важному вопросу — к зарождению
системы договорных матчей, под которую требовались присягнувшие
тренеры, а также тренеры-организаторы. Это уже, согласитесь, называется
«кланом».
Начало было положено еще тогда, а в настоящие дни система только
совершенствуется. Сегодня это уже не группа тренеров. Их намного
больше, к тому же добавились отдельные судьи, чиновники, агенты,
журналисты, комментаторы. В качестве иллюстрации могу вспомнить
сцену в судейской после матча «Динамо» (Киев) — «Днепр», закончившегося
не с «положенным» счетом. Когда вбежавший тренер киевлян в бешенстве
обрушился с угрозами, Володя Емец спокойно ответил: «Что вы волнуетесь,
Валерий Васильевич? С тех пор как вы это ввели, ничего не изменилось!».
…Договорные матчи, конечно же, были всегда, но до поры до времени
не существовало отлаженной системы и все подобные случаи носили
эпизодический характер. Сейчас если ты — амбициозный человек, то
данная система вредит тебе, мешает добиваться результатов по гамбургскому
счету, поскольку вне системы жить и работать невозможно. Тебе сразу
же определят свою ячейку. Если откажешься, то начнешь всех раздражать.
При этом не могу отрицать, что как игрок попадал в замысловатые
ситуации. Чувства могу описать лишь одним словом — стыдоба! Но ничего
не поделаешь, ведь, как правило, это было решение всей команды.
Случалось, что я и не знал о том, что матч «не настоящий», и мне
об этом сообщали уже многие годы спустя. Когда праздновал 60-летие,
приехал поздравлять Андрей Биба. И что-то вдруг разоткровенничался.
В 1966 году мы, оказывается, играли матч, когда одной из команд
нужно было в Киеве отдать очки, когда мы уже были чемпионами, а
сопернику — редкий случай! — представился шанс попасть в тройку.
Я стал вспоминать и пришел даже к тому, что в той игре забил гол,
а потом меня довольно странно заменили. Еще и с мячом не поздравляли.
А в итоге мы проиграли 1:2. Маслов после матча в каком-то невероятном
бешенстве орал на стариков: «А-а, это все ваши дела, как вы могли!».
Кончилось и вовсе скандалом — в раздевалку спустился кто-то из руководителей,
и перед ним нужно было держать ответ, как такое произошло. И тут
Маслов совершенно спокойно говорит начальнику, что гораздо хуже
было бы пропустить «москалей» в «призы». Надо сказать, его ответ
практически снял все вопросы...
Подобная ситуация несколько лет назад была и в английском чемпионате.
За первое место боролись «Манчестер» и «Арсенал», и «Тоттенхэм»
без борьбы сдался команде Фергюсона, лишь бы заклятые враги по Лондону
не стали чемпионами. Это тонкий момент, основанный на традициях,
и его нельзя комментировать категорично. В отличие от нашей системы.
За один матч мне, например, до сих пор не стыдно. Мы играли в Тбилиси,
как раз сразу после того, как разбился в автокатастрофе Шота Яманидзе,
выдающийся игрок. Только что состоялись похороны, состояние у всех
подавленное. Пришел к нам капитан тбилисцев и чуть ли не со слезами
на глазах: «Ребята, очень нужно выиграть, а мы в ужасном состоянии.
Но если проиграем, народ не поймет...». Мы собрались, поговорили...
И на следующий день не играли. Не то чтобы специально что-то не
то делали, но заставить себя играть не могли. Думали не о футболе...
Как тренер я был противником любых договорных матчей, что ставило
меня автоматически на другой уровень. Кому это понравится? В «Зените»
это не практиковалось вообще, в московском «Динамо» имело место,
но до определенного времени, когда я чувствовал, что некоторые игры
отдавали «душком».
От того, что сосватанные матчи — есть, мы никуда не денемся, если
речь идет о профессиональном футболе. Тем более сегодня, когда у
нас появилось столько иностранцев разного пошиба, в том числе и
зарубежных тренеров, которых мы берем неразборчиво. Эта большая
игра существует в угоду руководителям, теневым людям и еще очень
много кому. За рубежом цена победы высока, а зрелища — еще больше.
Мы же этим похвастать не можем.
О ДОПИНГЕ
Существует в футболе и другая неоднозначная сторона – фармакология.
«Динамо» три года подряд выигрывало золотые медали, а на четвертый
год (…) Маслов стал решать вопросы, связанные с энергетическими
проблемами игроков. Хочешь – не хочешь, мы играли на 3-4 фронта
— чемпионат, кубок, сборная, еврокубки. С этим был связан несколько
комический случай, когда Дед где-то прослышал о золотом корне, что
рос где-то на Алтае и якобы способствовал быстрому восстановлению,
концентрированию, повышению мышечного тонуса. Что-то наподобие женьшеня.
И стали мы настой из этого корня пить. Маслов смотрел на нас, смотрел,
а потом не выдержал: «Да что ж это за корень такой! Пьем-пьем, с
самим «корнем» все в порядке, а игры нет!».
Потом и на Украине нашли какие-то средства. Экстракт овса, например.
Лошадей перед скачками не зря кормят только овсом, в нем ведь огромный
запас углеводов. Так вот, к таблеткам овса добавляли отвар из него
же, туда еще мед, курагу, изюм — для сердечной мышцы уникальная
вещь. В Корее потом я еще пробовал использовать напиток из отвара
риса — овес у них как-то не пошел. Все это — натуральные продукты,
никакой «левой» фармакологии! На Олимпиаде был в моде и не входил
в состав запрещенных препаратов итальянский неотон. По большому
счету, это — выжимка из бычьей печени, креатинфосфатная группа.
Больше всего у нас всяких там капельниц и уколов боялся Кеташвили.
Упирался до последнего, пока врач Орджоникидзе не прибегал к последнему
средству: «Вот идет Федорыч, если не делаешь капельницу, завтра
не играешь». Тот, зажмурившись, протягивал руку: «Давай, коли...».
…Сейчас вопрос уже стоит не так — «что принять, чтобы повысить работоспособность»,
а несколько по-другому: «что принять, чтобы избежать следов запрещенного
препарата в организме». У нас в отдельных клубах масса всего подобного
применяется и применялось, но родоначальники этого дела, конечно,
из Киева. Я называл этих людей «директорами аптек». Но у каждого,
в конце концов, свой подход...
Кстати, сегодня, общаясь с зарубежными тренерами, спрашиваю их о
физподготовке. Они отвечают: «Это вопрос к доктору». Так что «директора
аптек» оказались предвестниками будущего.
О ХИДДИНКЕ
Сейчас в сборную России пришел иностранец, который работает в абсолютно
комфортной обстановке, она устраивает всех игроков, его самого,
всех прочих. Наверное, это единственно правильное решение при том
печальном опыте работы и интригах. За 25-летний период это исключительный
случай, когда созданы идеальные отношения для плодотворной и творческой
работы. Но какой ценой? Даже сегодняшний результат — выход на чемпионат
Европы — разве он может говорить о том, что мы должны быть спокойны
за сборную, довольны качеством игры? Уйдет Хиддинк, и как потом
работать? Всякому ли тренеру предложат такой же контракт? И как
этот тренер будет работать с футболистами, которые привыкли к роскошным
условиям? И получится ли у него загнать их на базу, чтобы как следует
поработать? Вас интересует, надо ли загонять? Но почему тогда итальянцы
ездят в Коверчано, французы не живут в отелях, голландцы...
…С Хиддинком мы только здороваемся при встрече. Нам даже не нужно
лишних слов, чтобы понять друг друга. Мы как два мудреца, смотрим
в глаза и прекрасно осознаем, что происходит. Он отлично понимает,
что происходит вокруг сборной, и видит, что я это понимаю. Точно
так же он в курсе того, что в прошлом году происходило у меня в
«Локомотиве».
О ВОЗВРАЩЕНИИ
Многие задают мне вопросы о моих планах, и вижу ли я себя на посту
главного тренера команды премьер-лиги? Да. И даже вижу себя тренером
национальной команды. А куда денешь опыт работы с национальными
командами, ведь в 72 играх мы добились прекрасных результатов: 48
побед, 17 ничьих и только 7 поражений. А если говорить об официальных
играх сборной олимпийской СССР и национальной команды СССР, то в
25 матчах всего лишь одно поражение! Так что основания для продолжения
борьбы у меня есть. Тем более что у меня остались самые добрые и
приятные впечатления от работы с футболистами «Локомотива», многие
из которых сегодня играют в национальной команде.
Вернусь ли я? Да. Несмотря на все те препятствия, о которых я говорил.
Это вопрос времени. И востребованность все равно будет, я не сомневаюсь.
