АХРИК ЦВЕЙБА: УСПЕХА ДОБИВАЮТСЯ ТОЛЬКО ТРЕНЕРЫ,
СПОСОБНЫЕ ПЕРЕДАТЬ СВОЙ АЗАРТ КОМАНДЕ
Чемпион СССР 1990 года Ахрик Цвейба в интервью "Газете"
Ахрик Цвейба
- воспитанник футбольной школы Гудауты. Начинал играть в сухумском
«Динамо», затем перебрался в тбилисское, где провел шесть лет. Динамовскими
были еще два периода карьеры Цвейбы. Четыре полноценных и, пожалуй,
самых ярких сезона он провел в киевском «Динамо» Лобановского, а
в московском «Динамо» уже заканчивал профессиональную карьеру. Отъезд
в Японию в 1994 году начал зарубежную историю Ахрика.
Перипетии участия Цвейбы в матчах сборных можно считать прекрасной
иллюстрацией ко времени «лихих девяностых". Еще Лобановский
пригласил талантливого либеро в сборную СССР, и Цвейба в общей сложности
провел за нее 17 матчей. Увы, получив травму, Ахрик так и не смог
поехать в Италию на чемпионат мира 1990 года. Зато Цвейба выступал
в составе сборной СНГ на Евро-1992, после чего начались метания:
один матч, правда неофициальный, Цвейба провел за Украину, а с переходом
в «Аланию» получил приглашение в заново формирующуюся сборную России
под руководством Игнатьева и Семина. Сейчас Ахрик работает на родине
и надеется внести свой вклад в подъем национальной абхазской школы
футбола. 42-летний Цвейба поддерживает отменную спортивную форму
и часто играет за команды ветеранов со своими партнерами по 1990-м
годам. О самом главном в профессии тренера, о войне и дружбе между
грузинами и абхазами, о надеждах и планах Федерации футбола в Абхазии
с Ахриком Цвейбой беседуют корреспонденты "Газеты"
- Как вы относитесь к достаточно распространенной точке зрения:
мол, советский футбол был выше качеством и для сборной СССР третье
место на чемпионате Европы было обычным результатом, а не величайшим
достижением, как сейчас?
- Футбольные школы Советского Союза, на мой взгляд, были намного
сильнее, чем нынешние. К тому же они объединялись, и сборная Союза
черпала силы из разных источников. Разумеется, это давало серьезный
результат. Кроме того, в то время не было проблем с мотивацией при
подготовке игроков, была система. Чтобы сейчас сделать шаг вперед,
тренеров юношеских школ необходимо настраивать на конкретный результат,
они должны готовить футболистов для конкретных команд, как, скажем,
раньше вся Украина работала на киевское «Динамо».
- Как вам кажется, гегемония Киева в украинском футболе давала положительный
результат или в каком-то смысле обедняла национальную школу?
- Мне трудно сказать, но знаю одно: раньше появлялись яркие сильные
футболисты, мастера своего дела, значительно чаще, чем сейчас. Возможно,
причина еще и в том, что в то время не было иностранцев в командах
и они не перетягивали на себя одеяло.
- Вам есть с чем сравнивать. Что нового произошло в мировом футболе
за последние 10-15 лет?
- Изменились скорости, техника и игровое мышление. Из-за этого меняется
и зрелищность игры.
- Как вы, защитник, относитесь к тому, что практически исчезла позиция
либеро, которая еще в 1990-е годы считалась основной на поле?
- Я как раз в свое время играл на позиции либеро. Моя задача состояла
в том, чтобы просчитывать игру партнеров на задней линии и подчищать
за защитниками их огрехи. Сегодня все команды, в России в том числе,
играют в линию. Эта тактика эффективнее, потому что ребята меньше
устают, а подстраховка в линии обороны идет синхронно. Плюс еще
искусственный офсайд: отсутствие либеро позволяет реализовывать
его более эффективно. Так что этот процесс можно считать естественным.
- ЦСКА в 2005 году выиграл кубок УЕФА, играя в три защитника, когда
все остальные клубы Европы от этой схемы отказались. Почему, как
вам кажется, Газзаев так долго настаивал на этой схеме, а в итоге
от нее отказался?
- У Валерия Георгиевича в арсенале были два опорных полузащитника.
Центральный защитник был, по сути, либеро, а один из опорных - передним
центральным защитником, например Рахимич. При этом схема с тремя
защитниками позволяет более активно вести атаки. Что касается перехода
ЦСКА Газзаева на четыре защитника, то, мне кажется, это говорит
о его желании расширить командный арсенал.
Вообще, одной схемы недостаточно. В современном футболе команды,
выходя на поле, должны выбирать ту схему, которая необходима в борьбе
с конкретным соперником, и не держаться все время за один вариант.
- По какой схеме легче играть самому защитнику?
- Легче играть в четыре, потому что меньше беговой работы и меньше
риск ошибки. При игре в три защитника у игроков больше зоны и меньше
надежды на помощь партнеров, зато меньше взаимосвязей и риска не
вовремя переложить ответственность друг на друга. То есть у каждой
схемы есть свои плюсы и минусы.
- Вы провели три года в Японии. В это время, в середине 1990-х,
Япония как раз билась за право провести чемпионат мира. Хотелось
бы узнать, что в то время происходило в стране и каков он, национальный
японский футбол.
- Когда мне предложили поехать в Японию играть в футбол, то я это
предложение всерьез не рассматривал. В 1994 году мы практически
ничего не знали о японском чемпионате и о его состоянии, потому
что он был практически изолирован от Европы, и от России в том числе.
В конце концов я согласился, потому что туда же был приглашен мой
друг по сборной и по киевскому «Динамо» Олег Протасов, а немного
раньше - Сергей Алейников.
В то время в Японию поехали футболисты из национальных сборных всего
мира. Мне удалось поиграть рядом с такими великими фигурами, о которых
я только слышал и читал. Например, Ривелино, который в Японию приехал
уже тренером, или нынешний тренер ЦСКА Зико, который был играющим
тренером в «Касима Антлерс». Скилаччи, Стойкович, Жоржиньо, Бухвальд,
Маттеус - можно долго перечислять.
Задача японской футбольной федерации была в том, чтобы, пригласив
великих футболистов, победителей чемпионатов мира и Европы, тем
самым выставить высокую планку для местных игроков, чтобы те могли
равняться на мастеров.
Конечно, все приглашенные звезды были на закате своей карьеры, но
не надо забывать, что все они профессионалы, которые и в 35 лет
способны показывать высший класс. Игру в чемпионате Японии нельзя
было назвать отдыхом, потому что удалось собрать довольно сильные
команды, которые реально сражались в течение сезона.
- Насколько быстро развивался интереса к чемпионату у самих японцев?
- Я помню свое первое знакомство с сумо, которое мне показалось
абсолютно неинтересным, пока я не познакомился с правилами и с разными
тонкостями, пока у меня не появились свои кумиры и любимчики. Думаю,
что с отношением к футболу в Японии происходило что-то похожее.
Когда же я вспоминаю об условиях жизни и игры там, то до сих пор
чувствую восторг.
- Чем поразила вас жизнь в Японии?
- Технологиями и организацией дела прежде всего. Вот вам пример
из первых дней моего пребывания в Японии. Наш клуб «Гамба Осака»
должен был улетать в Австралию на сборы, а мы с семьей только-только
начали обживать квартиру. Пришел человек, чтобы выяснить все мои
пожелания относительно техники, которой нужно оснастить квартиру.
Мне было некогда, да и не понимал я, что нужно, что нет. Говорю:
обстановку, занавески там в детской комнате и прочее выясняйте у
жены, а насчет техники - как получится. И уехал на сборы. Возвращаюсь
- не верю своим глазам: дом просто напичкан техникой, одних пультов
было тогда пять штук, была спутниковая тарелка с российскими телевизионными
каналами, то есть все для тебя.
Еще помню, отдав машину в ремонт, приехал на тренировку на маленьком
автомобиле жены. Ко мне подошли люди из руководства и попросили
приезжать на такси, потому что эта машина не соответствует имиджу
клуба.
- Как быстро вы привыкли к бытовой специфике жизни в Японии, к кухне?
- Многие, особенно те, кто не бывал в Японии, думают, что там готовят
и едят только суши. На самом деле есть рестораны с суши, но не только
с ними. Там множество европейских и американских ресторанов, где
можно поесть вполне для нас привычную еду. В супермаркете купить
можно все что угодно. Вечером перед игрой, когда мы встречались,
врач команды каждого легионера спрашивал, что он хочет на ужин,
завтрак и обед. То есть нас всегда кормили только по нашему заказу.
К суши, к саке и другим национальным японским блюдам я отношусь
философски. Попробовать попробовал, но полюбить не смог.
- Как вы объясняете успех сборной Японии на домашнем чемпионате?
- Важнейшую роль в работе со сборными и Японии, и Кореи сыграли
сильные тренеры. Причем очевидно, что работа Хиддинка оказалась
правильной, потому что принесла больший результат, и корейцы обогнали
японцев.
- Ни одна методика, принесенная извне, даже очень талантливыми иностранцами,
не начнет работать без внутреннего принятия ее обществом, и командой
в частности.
- Поиграв в Японии, я могу сказать, что народ там необыкновенно
трудолюбивый. После чемпионата мира их интерес к футболу не исчез.
Сейчас мы видим, что во многих европейских командах начали играть
японцы. Внутри страны поняли, что следующий этап развития игры -
это воспитание своих спортсменов, и сейчас футбол очень активно
развивается именно в этом направлении. Я верю, что у японского футбола
большое будущее.
- У вас есть игры, за которые вам до сих пор стыдно и хотелось бы
их переиграть, если бы была такая возможность?
- Я очень хорошо помню квалификационный матч с итальянцами, который
мы проиграли. Я помню ту жуткую погоду и поляну на «Динамо». Я сказал
нашему командному сапожнику, чтобы он проследил за шипами на бутсах
и сделал их максимально длинными, в пределах правил. По сей день
не могу понять, почему я не вынес мяч в одно касание. Мяч сам проскочил
и оказался у ног Вьери, который и забил гол. Прошло уже 10 лет,
а я помню эту игру, как будто она была сегодня.
- В чем для вас проявлялся талант тренера? Кто сыграл в вашем становлении
как профессионального футболиста решающую роль?
- Все тренеры, с которыми я работал, внесли свою лепту в формирование
меня как мастера. Например, в тбилисском «Динамо» тренеры отрабатывали
мою технику. За шесть лет в команде я тренировался под руководством
Кипиани, Ахалкаци, Асатиани. Затем переехал в Киев и начал играть
у Лобановского. Это уникальный человек. После его отъезда команду
возглавил Пузач, затем судьба меня свела с Валерием Газзаевым. Все
эти наставники были не только выдающимися воспитателями, тактиками
и психологами, но и мыслителями и великолепными собеседниками.
- Из ваших слов становится понятно, что для того, чтобы стать выдающимся
тренером, надо в первую очередь быть выдающейся личностью, а уж
потом спортсменом, тактиком и так далее.
- Я работал с тренерами-личностями, способными управлять огромными
коллективами. Тренеру необходимо найти подход к каждому футболисту,
добиться от них понимания требований и, конечно, доверия. Нужно
расположить к себе, раскрепостить игрока, ведь часто неудачи на
поле связаны вовсе не с плохой работой на тренировке, а с проблемами
в семье, например. Тренеру нужно все увидеть и докопаться до сути.
С Лобановским, бывало, сядешь, поговоришь, а потом выходишь - и
хочется горы ради него свернуть, такая аура от него исходила.
- Как возникла мысль вернуться в российский чемпионат после стольких
лет странствий?
- После окончания контракта мне предлагали остаться в Японии, но
я почувствовал, что устал. Появилась ностальгия, захотелось домой.
Ведь там жизнь хороша, но ты все время в изоляции: о тебе никто
ничего не знает, и ты ни о ком ничего.
Мне захотелось увидеть друзей, поиграть с ними в футбол. Мне тогда
было всего 28 лет, я был крепким профессионалом, мог сам тренироваться
без особого руководства, знал свою норму нагрузок и так далее. Договорился
с Газзаевым и поехал в «Аланию». Как говорится в песне, «кто не
падал, тот не поднимался». У спортсменов так же, как и в жизни,
то все идет гладко, а то наперекосяк.
Я приехал во Владикавказ и буквально на первой товарищеской игре
порвал связку, месяц провалялся в больнице, потом два восстанавливался,
а затем порвал связку на другой ноге, и так получилось, что первый
сезон в команде я так и не заиграл. Тем не менее и концовка карьеры
в результате получилась активной и интересной.
- Как вы считаете, ваша карьера сложилась?
- Конечно. Я чемпион СССР, признан лучшим игроком Украины в 1991
году, участвовал в чемпионате Европы, ездил на чемпионат мира, хотя
и не сыграл там из-за травмы. Благодаря футболу я встретил огромное
количество выдающихся личностей, тренеров, работал с ними, общался.
- За сборную Украины вы сыграли всего один неофициальный матч с
венграми…
После Евро-1992 Украина начала свой чемпионат, я играл за киевское
«Динамо», и федерация предложила сыграть матч за сборную. Я же собирался
в это время уехать за границу, поиграть в футбол. Сборной СНГ уже
не существовало, и каждый игрок выбирал, за какую страну он будет
выступать. Меня пригласил Виктор Прокопенко в свою команду, и мы
сыграли на выезде один матч. Но затем я вернулся в российский чемпионат,
куда меня пригласил Валерий Васильевич Четверик, возглавлявший "КАМАЗ"
в Набережных Челнах. Так получилось, что уехать за границу все же
было легче из российского чемпионата, чем из украинского. После
этого перехода поступило предложение от Игнатьева и Семина сыграть
за российскую сборную. У меня не возникло никаких проблем с ФИФА,
потому что та игра с венграми не считалась официальной.
- "КАМАЗ" в свое время был чем-то похож на команды японского
чемпионата. При Четверике там играли многие заканчивающие профессиональную
карьеру известные футболисты, например Николай Колесов или Иван
Яремчук. Расскажите, что это была за команда, каким был тренер.
Я имел твердую четверку по географии, но не знал, где находятся
Набережные Челны, когда меня туда пригласили играть. Четверик -
уникальный человек, он смог создать команду с нуля. Начал с первенства
района и дошел до высшей лиги, участвовал в играх Кубка УЕФА. Он
пробивал все сам, своими силами. Собирал по всей стране и из ближнего
зарубежья тех футболистов, которые смогли бы ему помочь в таком
нелегком деле.
Многие ехали из-за приличных условий, нормальных зарплат, а кто-то
видел реальную заинтересованность главного тренера в создании действительно
сильной, боеспособной команды; такое рвение заражало. Я поехал из-за
него. У него выросли Нигматуллин, Платон Захарчук и другие сильные
футболисты.
- Четверик - сильный хозяйственник. А какой он тренер?
- У него был очень хорошо поставлен тренировочный процесс. Но, повторю,
это было не главное: для тренировок можно взять знающего специалиста.
А главное - отношения внутри команды и с самими игроками. Успеха
добиваются только те специалисты, которые могут передать свой азарт
всей команде. Есть тренеры, которые сковывают игрока, а есть такие,
которые умеют его расслабить, раскрепостить.
К таким мастерам относится и Четверик. Примером его первоклассного
умения работать с людьми стал Виктор Панченко. В советское время
о нем никто ничего не знал, а в "КАМАЗе" он сразу раскрылся,
забил 20 с лишним мячей и стал лучшим бомбардиром чемпионата.
- Вам не довелось заразиться у своих выдающихся наставников тренерским
азартом?
- Я считаю, что не каждый игрок должен становиться тренером. Я задавал
себе вопрос о будущей тренерской работе и, проанализировав, понял,
что это не мое.
- Как вы относитесь к тому, что сейчас происходит в отношениях России,
Грузии и Абхазии?
- Я родом из Абхазии, играл шесть лет в Грузии, знаю в совершенстве
грузинский язык, вся моя молодость прошла в Грузии. В этой войне
у меня погибли близкие друзья, с которыми я еще играл в футбол в
сухумском «Динамо». Без смертей войны не бывает, а когда воюют соседи,
война становится еще страшнее и болезненнее.
Меня назначили вице-президентом Федерации футбола Абхазии, и я вижу
свою цель в том, чтобы поднять футбол в стране. За 20 лет безвременья,
когда вся жизнь у нас была в изоляции, мы очень устали, и теперь
хочется начать подниматься, оживать. Наша страна в развалинах, но
мы надеемся, что с признанием нашей независимости Россией что-то
начнет меняться, люди наконец-то станут вкладывать деньги в перспективу.
Нам сейчас много не надо, хотя бы искусственные поля для детей,
ведь в советские времена Абхазия славилась своими футбольными талантами.
Нашей базой в Леселидзе пользовались киевское «Динамо», тбилисское
«Динамо», «Зенит», там проводились турниры ветеранов и так далее,
поэтому считаю, что сейчас есть смысл начать возрождение.
Мы хотим сделать на нашей базе два поля с искусственным покрытием
и два - с натуральным газоном. Построить там же отель, хотя бы трехзвездный,
со всем необходимым для тренировок и отдыха, в надежде, что к нам
поедут команды пусть не первого российского дивизиона, так хотя
бы из второго. У нас очень удобное место: от аэропорта Адлера всего
13 километров, на берегу моря, в экологически чистом районе.
- Как к таким планам относятся ваши знакомые в Грузии?
- Всех ребят хорошо знаю и иногда с ними общаюсь, чаще всего в Москве.
Мне очень тяжело об этом говорить, да и им тоже, потому что любые
разговоры об Абхазии так или иначе сводятся к разговорам о войне.
Но мы все равно встречаемся, все равно разговариваем и поддерживаем
отношения. Уверен, что только крепкие человеческие связи, дружба
спасут наши народы.
