Таким
дебютом могут похвастаться немногие даже в Европе. Алан
Дзагоев, ворвавшись в основу ЦСКА в свои неполные 18, удивил
зрелой игрой и соперников, и партнеров, и даже в чем-то самого себя.
Неожиданные для вратарей удары, остроумные передачи и эффектный
дриблинг – приемы из арсенала Алана -- завораживают болельщиков,
заставляя говорить о нем как о восходящей звезде европейской величины.
Свой номер «46», что красовался на его футболке в прошлом году,
Дзагоев в следующем сезоне поменяет на почетную «десятку». И в этом
тоже признание его способностей. Еженедельник «Футбол», встретившись
с Аланом в конце столь успешного для него года, узнал, какие сны
снятся молодым дарованиям, какое португальское слово на поле – главное
и кто выигрывает, если играть в футбол с самим собой.
ЛЮБОВЬ К МЯЧУ
На награждении премией Детской футбольной лиги «Первая пятерка»
Алан Дзагоев в центре всеобщего внимания чувствовал себя уверенно
и как-то по-домашнему. Он отвечал на вопросы детей из школы ПФК
ЦСКА, принимал награду, фотографировался со своими первыми тренерами
-- Юрием Наниевым и Игорем Осинькиным, увлеченно гонял на картинге
по специальной трассе, а потом вновь отвечал на вопросы, сначала
перед телекамерами, а потом за пиалой чая с корреспондентами еженедельника
«Футбол». И каждый вопрос Алан пропускал через себя. И каждый раз
подбирал слова, чтобы найти наиболее точный и искренний ответ.
- Признайся, Алан, ты мечтал именно о таком первом взрослом сезоне?
- Честно - нет. Ожидал, что буду выходить в матчах минут на десять-пятнадцать,
потихоньку привыкать, адаптироваться… Мне и Валерий Георгиевич говорил,
что полностью рассчитывать на меня будет только через два-три года.
Говорил, что сейчас мне нужно привыкнуть к борьбе в Премьер-лиге,
адаптироваться к нагрузкам, научиться быстро думать на поле. Именно
к этому я и стремился, об этом и мечтал. А получилось даже больше.
- Дебютировал ты в чемпионате России в матче против «Луча-Энергии».
А уже в следующей встрече -- с «Химками» забил гол и сделал две
голевые передачи. Когда больше волновался?
- Против «Луча» я всего минуту, наверное, сыграл. И хотя волнение
было, я просто не успел испугаться. А на матч с «Химками» уже вышел
спокойно так, без мандража. Играл под нападающими: принимал мяч,
отдавал вперед, связывал атаку и оборону. Такое у меня задание тогда
было.
- Чтобы войти в игру, одним футболистам необходимо почувствовать
мяч – принять его, отдать точно. Другим – лучше, чтобы на них соперник
нарушил правила. Для тебя что самое главное на первых минутах?
- Мне нужно коснуться мяча. И сразу же по тому ощущению, как он
ложится на ногу, я могу многое понять. Бывает, сразу чувствую: сегодня
идет что-то одно. Например, пробую раз пробить – сразу вижу: удары
у меня должны получаться в этой игре. А в следующей коснусь мяча
– понимаю, что обводка пойдет. Так что ощущение мяча для меня на
первом месте.
- Погоди, получается, ты можешь, коснувшись мяча в первый раз в
игре, сразу понять -- забьешь сегодня или нет?
- Да, да, именно так!
- А на фолы против тебя как реагируешь?
- Самое главное, чтобы это не был удар сзади. Когда бьют – это нормально.
Значит, ничего сделать не могут. Но я не люблю, когда один и тот
же соперник бьет меня – целенаправленно, значит, охотится.
- Мстишь?
- Могу разобраться. Когда с «Депортиво» играли, я ответил. С «Нанси»
тоже случилось пару раз. Все бывает. Тех, кто меня бьет, я запоминаю.
И если удается поймать момент, я возвращаю долг.
- В каком возрасте ты впервые заметил, что выделяешься на поле среди
сверстников?
- Выделяться начал, когда играл за "Юность" во Владикавказе.
Признавали там лучшим игроком часто. Словом, был лидером, мог взять
игру на себя, забить в нужный момент и чувствовал, что от меня этого
и ждут. А когда приехал в академию в Тольятти, то в играх за свой
возраст первое время совсем не выделялся. Был не лучше других. Но
так получилось, что и там вышел в лидеры.
- У тебя не очень типичная ситуация: мама больше любит футбол, чем
папа. Откуда у нее такая любовь?
- Ну, у меня и отец всегда ездил со мной на все игры. И даже давал
за каждую победу по 50 рублей, а за каждый гол – 10 рублей (смеется).
Видите, премиальные уже тогда у меня были. А мама действительно
в детстве занималась футболом, так что родители понимали мое увлечение.
И уроки, говорили, делай, но и в футбол играй!
- Твоя мама даже чеканить мяч умеет?
- Ага. Раз десять может.
- А папа?
- Папа -- тоже. Но мама больше.
- Рассказывают, в детстве утром ты брал мяч и шел вместо школы играть
в футбол…
- Немного не так было. Я действительно утром вместо учебников в
портфель складывал форму и кеды. У меня как получилось: до четвертого
класса я учился в первую смену, а тренировки тоже были в первую
смену, и я никак не успевал и туда, и туда. И тогда договорился
с учительницей: после первого урока она меня отпускала, и я шел
на тренировку. А потом возвращался.
- Сам с собой в футбол играл?
- Конечно. И сам с собой. И чем попало. Помню, даже бутылкой пластиковой
играл. Причем на большом поле. Бегал стометровку и пинал ее туда
и обратно, когда мяча не было.
- Сам с собой когда играешь, кто выигрывает?
- Помню, как-то раз играл сразу и за ЦСКА, и за «Локомотив». Как
раз той самой бутылкой. ЦСКА выиграл – 4:3!
- Криштиану Роналду, когда получил «Золотой мяч», признался, что
с детства мяч был для него одушевленным предметом. Он с ним разговаривал,
как с другом, просил о чем-то и даже советовался.
- Нет, у меня такого не было. Но любовь к мячу у меня была и сейчас
есть. В детстве я всегда был с мячом. Утром уходил с ним и вечером
возвращался.
- У тебя есть любимый финт?
- Финт Зидана. Но я не слишком часто его использую. Хотя в игре
с «Депортиво», помню, получилось.
- Бывает, что футбол тебе снится?
- Да, бывает.
- Это приятный сон или кошмар?
- Приятный. Но бывает, мне снится, что вот какой-то важный момент
в игре, и мне надо непременно забить. И вот я бегу-бегу и не могу
дотянуться до мяча. Пусть самую малость, но не могу. А вообще мне
снятся разные моменты. И те, которые уже произошли, а иногда и те,
которые потом случаются. Дежавю, говорите? Да, наверное.
ИНТЕРЕС «ЧЕЛСИ»
Путь в ЦСКА у Алана Дзагоева лежал через два клуба: детский -- "Юность"
из Владикавказа и юношеский -- "Крылья Советов СОК" из
Тольятти. И уже там его заметили не только тренеры ЦСКА, но и селекционеры
«Челси». Армейцы оказались решительнее. Так что сейчас свои голы
Алан забивает не за «синих», а за красно-синих.
- Жизнь футболиста сопряжена с частой сменой мест. Тяжело тебе дался
первый большой переезд из Беслана в Тольятти?
- У меня была большая любовь к футболу. Но в детстве мне приходилось
по часу добираться на тренировки и потом час обратно. Это было непросто.
Иногда даже были моменты, когда я думал бросить все и жить спокойно,
как все. А когда переехал в Тольятти, то там условия были просто
отличные. Вот она -- школа, вот поле, все рядом. Конечно, поначалу
было тяжело без родителей. Но я уже был в том возрасте, что спокойно
относился к этому.
- Андрей Талалаев – главный тренер юношеской сборной России 1989
г.р. рассказывал, что когда ты был в «Крыльях Советов СОК», на тебя
обратили внимание даже в «Челси»…
- Да? Я полностью этой истории не знаю. Возможно, все пошло вот
откуда. Был турнир в Англии. Абрамович его организовал. Наша команда
1990 года играла с "Портсмутом", а 1989 год играл с "Челси".
Я тогда хорошо себя показал против "Портсмута" – забил
и отдал на пустые ворота. После этого какие-то разговоры появились,
но я особо не в курсе был. Просто тот матч я хорошо провел: пять
месяцев не играл, одна тренировка – и сразу матч.
- А почему пять месяцев пропустил?
- Спина болела. Три месяца я тогда с больной спиной играл и два
вообще не выходил на поле.
- Это после той поездки ты за "Челси" стал болеть?
- Нет, все раньше получилось. Когда Абрамович их купил, и Лэмпард
когда появился и много других хороших игроков.
- Аршавин как-то сказал, что его любимый клуб -- «Барселона», и
теперь на него «Реал» косо смотрит, покупать не хочет. Может, теперь
кто-то услышит о твоих предпочтениях и припомнит через несколько
лет?
- Это вряд ли (смеется). До тех времен еще доиграть надо.
- Москва, как крупный мегаполис, людей поначалу пугает. Ты быстро
здесь адаптировался?
- Если честно, мне вообще непросто что-то менять. С трудом это дается.
Хорошо, что я попал в 15 лет в Тольятти. Думаю, если бы оказался
сразу в Москве, то не выдержал бы психологически. А так окреп, пусть
и с трудом, но привык. Поначалу жил в пансионате, на базе ЦСКА.
Это не в Ватутинках, а на «Динамо». Первые две недели очень непросто
все было, а потом втянулся.
- То, что Валерий Газзаев, как и ты, - осетин, помогло?
- Конечно! Он меня хорошо понимал. На сборах подзывал и давал советы:
как надо себя вести, над чем надо поработать.
- Вот он покинул клуб. Для тебя это стало неожиданностью?
- Неожиданностью? Наверное, нельзя так сказать. Все-таки об этом
было объявлено еще в середине сезона. Но я почему-то думал, он останется.
Было такое ощущение. Но перед последней игрой сезона – на Кубок
УЕФА с «Нанси» было видно, что он уходит. Знаете, он нам на установке
таким голосом сказал: «Это последняя игра». Все ребята всё сразу
поняли. Мне, конечно, было очень обидно. Но, может, еще сведет нас
судьба в одной команде.
- А какое у тебя было первое впечатление от ЦСКА, когда ты только
пришел в команду?
- Первая тренировка с армейцами была еще, когда я числился игроком
Тольятти. Мы с Рыжовым приезжали на два дня. Ну, типа на просмотр.
Я попал в «квадрат» вместе с Рахимичем, Алдониным и Красичем. Непривычно.
Только-только по телевизору слышал эти фамилии, а теперь -- на тебе,
рядом с ними в «квадрате». Первое время меня под свое крыло взял
Красич. А над Рыжовым шефство взял Рахимич. Подсказывали, объясняли
– упражнения-то новые для нас…
- Говоришь, непривычно было оказаться рядом с игроками, которых
по телевидению недавно видел… А к своему изображению в телевизоре
ты уже привык?
- Поначалу действительно непривычно было. А сейчас уже нормально
воспринимаю. Привык.
- У тебя сложилась потрясающая связка с Вагнером Лавом. Как вы понимаете
друг друга?
- Я чувствую, когда он может мне отдать мяч. Или когда надо отдать
ему. Почему так получается? Не знаю. Честно. Наверное, одинаковый
взгляд у нас на футбол. Оба понимаем, чего мы хотим и в каком месте
надо открыться… Но это у нас не только с Вагнером так. И с Жирковым
тоже так же понимаем друг друга, и с Красичем.
- С армейскими бразильцами общаешься?
- Со всеми общаюсь уже хорошо: и с бразильцами, и с переводчиками,
с Пайшау хорошие отношения у меня. Он мне упражнения всякие дает.
А в сборную когда меня вызывали, то Пайшау чуть ли не первый пошел:
ты, говорит, должен и дальше работать, не останавливаться. Улучшать
свои качества, совершенствоваться.
- Ты, может, и португальские какие-то слова выучил?
- Ага! Выучил, cabeca – это вроде голова. Ну и еще несколько… Но
их нельзя печатать.
- Сейчас Карвальо вернется в ЦСКА из аренды. Вам ведь доводилось
вместе за дубль играть, и говорят, неплохая у вас связка получалась?
- Бывало, играл он за нас. С ним очень приятно на поле. Мне нетрудно
было понимать его. Ну так же, как и Вагнера.
- Значит, вы вдвоем как-то уживались на поле, несмотря на то что
позиция у вас вроде бы похожая.
- Уживемся как-нибудь, думаю. Буду только рад, если он вернется
в команду и наберет ту же форму, что и в 2005 году. ЦСКА только
станет сильнее.
- Все-таки у тебя какие-то особенные отношения с Бразилией. Говорят,
свой первый автограф ты взял как раз у бразильца?
- Точно. В «Алании» играл такой Анжело Маркус. Он и расписался.
- Что-то особенное написал?
- Не-а. Я к нему подошел и протянул руку, и он прямо на ней вывел:
«А. М.». Помню, приехал домой, ходил и всем рассказывал, вот, мол,
сам Анжело автограф поставил. А мне никто не верил. Говорили: это
ты сам написал (смеется).
- А свой первый автограф помнишь?
- После первой игры за дубль ЦСКА с «Шинником» подошел мальчик и
попросил расписаться. Но я думаю, что он и не знал даже, какая у
меня фамилия. Наверное, ему просто понравилось, как я на поле действовал
тогда, вот и запомнил (улыбается).
ОДИН ВЗГЛЯД С ХИДДИНКОМ
Свой первый матч за национальную сборную России Алан Дзагоев провел
в возрасте 18 лет. Причем Гус Хиддинк доверил ему сыграть сразу
же против самого сильного соперника – Германии. И Алан оправдал
доверие тренера. Могла фамилия Дзагоева загореться и на табло стадиона
в Дортмунде, но мяч, посланный талантливым игроком в отчаянном прыжке,
попал в штангу ворот Рене Адлера.
- Вызов в сборную России стал для тебя неожиданностью?
- Так просто в сборную не вызывают. Это стало каким-то итогом большой
работы. Дебют с Германией оцениваю нормально, единственно, жаль,
забить не получилось. Попади я в ворота – стал бы героем.
- В том моменте, когда ты в падении пробил по воротам Рене Адлера,
кроме тебя, аналогичным образом вряд ли бы кто сыграл.
- Я думаю, что все же погорячился там. Принял мяч на грудь, и вроде
защитник уже должен был выбивать мяч, но поскользнулся, а я уже
летел в это время. Не прицельно бил, просто летел вперед, думал,
затолкаю как-нибудь. А ведь можно было иначе сыграть -- подбежать
и спокойно проткнуть в угол. До сих пор переживаю.
- Неужели все эти варианты ты перебрал уже там, на поле, в эти доли
секунды?
- Само все выстроилось в голове. Прыгнул и подумал: зачем лечу?
Нужно спокойнее было действовать.
- Это то, что называется…
- … ну да, не хватило опыта.
- Что-нибудь Хиддинк лично тебе говорил?
- До игры -- нет. Хотя пару советов дал: надо укрепить плечевой
пояс, сказал, и будет все отлично, тогда сможешь спокойно толкаться,
играть в мужской футбол.
- Измайлову в свое время тоже говорили, чтобы он нарастил мышечную
массу. Он это и сделал, но в подвижности на поле потерял. Не боишься,
что так же получится?
- Думаю, если все правильно делать, не тренажерами укреплять, а
упражнениями, все будет в порядке. Мне Гус дал комплекс такой.
- Как вообще тебе Хиддинк?
- Большой специалист -- очень приятно работать. И, честно, нравится
мне его взгляд на футбол. В сборной та же игровая схема, что у нас
в Тольятти была. Может, левый нападающий у нас в Тольятти был быстрый,
по бровке в основном убегал, а в сборной Аршавин – может и в центр
сместиться. И вся разница. Так что мне легко было понять, чего Хиддинк
от меня хочет.
- Футболку сборной России сохранил?
- Она у меня дома, в Беслане. Единственная, кстати, футболка, которую
удалось сохранить. Все остальные раздарил. Невозможно же не дарить!
Просят многие – неудобно отказывать.
- В этом году с тобой произошло столько всяких событий. Не бывает
такого, что думаешь: может, это не со мной?
- Поначалу было. А потом привык. Так что все это со мной происходит,
я это осознаю.
- Представь себе ситуацию: выходишь ты после этого награждения в
костюме на улицу. А там дождь и слякоть. И прямо в тебя летит мяч.
Что будешь делать? Отбивать или уклоняться?
- Буду останавливать. Так, чтобы технично, без отскока. Это же мяч!
Зачем его бояться?!