Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Алан ДЗАГОЕВ

Дзагоев, Алан Елизбарович. Полузащитник. Заслуженный мастер спорта России (2018).

Родился: 17 июня 1990, город Беслан, Северо-Осетинская АССР.

Воспитанник ДЮСШ №4 (г. Беслан) (первый тренер – Юрий Отарович Наниев) и Академии футбола им. Юрия Коноплева» (г. Тольятти) (тренер – Игорь Витальевич Осинькин).

Клубы: «Крылья Советов-СОК» Димитровград (2006–2007), ЦСКА Москва (2008–…).

3-кратный чемпион России 2012/13, 2013/14, 2015/16. 4-кратный обладатель Кубка России 2007/08, 2008/09, 2010/11, 2012/13.

За сборную России сыграл 59 матчей, забил 9 мячей.

(Сыграл 1 матч за олимпийскую сборную.*)

Участник чемпионата Европы 2012 года. Участник чемпионатов мира 2014 и 2018 годов.

*  *  *

«ТАК ХОЧЕТСЯ СЫГРАТЬ С ГЕРМАНИЕЙ!»

Совсем недавно, всего-то несколько месяцев назад, его называли не более чем подающим надежды. А вчера Алан Дзагоев в составе российской сборной прилетел в Германию и, вполне вероятно, выйдет на поле в матче с немцами. Этот 18-летний парень сумел сжать время, как пружину: еще недавно он был в своем ЦСКА новичком, а теперь — лучший футболист стран СНГ и Балтии по итогам сентября.

— Прежде вы что-нибудь слышали о призе «Звезда»?

— Ну, конечно, слышал. Попасть в одну компанию с Аршавиным, Тимощуком, Глебом, Семшовым, побеждавшими в разные месяцы этого года, — для меня очень большая честь. А уж о главных триумфаторах — Шевченко, Аршавине, Акинфееве и говорить не приходится!

— Если вы продолжите в том же духе, то наверняка попадете в их число.

— Ну, до этого мне пока очень далеко — работать еще и работать.

ЛУЧШЕ ИГРАТЬ, ЧЕМ РАССКАЗЫВАТЬ ОБ ЭТОМ

— Внимание журналистов к вашей персоне растет, как снежный ком. Как переносите эту составляющую футбольной жизни?

— Стараюсь давать интервью как можно реже — лучше играть, чем рассказывать об этом.

— Внимание прессы для вас тяжело? Или все-таки приятно?

— Есть в нем и то и другое. Конечно, мы играем для болельщиков, а они хотят знать о нас как можно больше, но я ведь ничего еще не выиграл, чтобы раздавать интервью налево и направо. Рано мне это делать.

— Как передвигаетесь по такому большому городу, как Москва?

— В основном на метро.

— Но теперь это, наверное, делать все труднее — популярность-то растет?

— Нет, узнают не так часто, чтобы это доставляло сложности. Когда спрашивают, я ли это, не отпираюсь — зачем врать? После чего обычно просят автограф или иногда — сфотографироваться на память. Стараюсь не отказывать.

— Какой из забитых вами на сегодня мячей — самый дорогой?

— Дайте подумать… (После паузы). Наверное, все-таки первый — «Химкам».

— Он запомнился даже больше, чем те два, что вы записали на свой счет в принципиальной игре с «Зенитом»?

— Те идут сразу после. Но первый — самый дорогой, его ни с чем не сравнить. Во всяком случае — пока. Хотя именно после игры с «Зенитом» я почувствовал гораздо большую уверенность в своих силах. Мне кажется, что именно в том матче удалось наконец полностью избавиться от дерганых движений.

— Вы наверняка следили в июне за игрой российской сборной на чемпионате Европы…

— Конечно.

— Могли себе представить, что через три месяца…

— Окажусь в этой команде? Нет, ни в коем случае. Даже в самых смелых мечтах.

— Но тем не менее уже после первой тренировки на нынешнем сборе Хиддинк вас похвалил и сказал, что в ритм сборной вы вписались быстрее остальных новичков…

— Это очень приятно, но вывод из таких слов может быть только один — надо работать еще больше, чтобы вписаться в эту отличную команду полностью.

— Коллеги-журналисты отметили, что вы с первого же занятия взаимодействовали с Аршавиным так, словно играете вместе в одном клубе.

— Вы знаете, мой тренер, Игорь Витальевич Осинькин, с которым я разговаривал перед отъездом в сборную, сразу сказал, что такие мастера, как Аршавин, Семак, Семшов, всегда найдут с тобой общий язык на поле. Главное — им соответствовать. Будем стараться. И еще очень хочется не только тренироваться, но и сыграть с ними как можно быстрее.

НИ СТРАХА, НИ ВОЛНЕНИЯ

— Какие мечты появились теперь, в связи с вызовом в сборную?

— Самые высокие.

— То есть хочется сыграть уже с Германией?

— Конечно!

— И нет ни страха, ни волнения?

— Нет. Я слышал, что в Дортмунде особый стадион, на котором гостям приходится очень тяжело, но даже это не смущает.

— А вам не жалко, что пришлось расстаться со своей юношеской сборной, которая сейчас пробивается на европейский чемпионат?

— Очень надеюсь, что расстался с ней не до конца. Гус Хиддинк сказал, что меня имеет смысл отпускать только на финальную стадию юношеского чемпионата Европы — так вот, верю, что команда туда попадет. И сейчас от всей души хочу поздравить ребят с тремя победами в первом групповом отборочном этапе. Молодцы! Очень за них рад.

— Вы успеваете осмыслить те перемены, которые происходят с вами в последние полгода? Новые нагрузки не кажутся чрезмерными?

— Нагрузки, конечно, непростые и иногда хочется отдохнуть, съездить на два-три дня домой, чтобы разгрузиться. Но понимание важности того, что происходит, помогает находить новые силы.

— Что еще есть в вашей жизни, кроме футбола?

— Пока ничего. Только футбол. Он для меня — и работа, и отдых.

— Даже на девушек времени не остается?

— Пока не до них. Сейчас жизнь складывается так, что все силы нужно отдавать футболу. Когда хочешь закрепиться на новом уровне — не до развлечений.

— В футболе есть понятие «второго года»…

— То, что он гораздо тяжелее первого? Я слышал об этом.

— Тревожные мысли в этой связи не посещали?

— Немного было.

— Тем более что объявлено уже об уходе из ЦСКА Валерия Газзаева…

— Это, конечно, меня никак не радует.

— Да еще может вернуться такой опасный конкурент на место в составе, как Карвалью, если наберет форму…

— А вот это было бы очень хорошо — конкуренция еще никому не мешала, а такой мастер поможет любой команде. Что же касается «второго года» — что я могу сейчас сказать по этому поводу? Наверное, только то, что работать надо будет еще больше. Но я это прекрасно понимаю.

ФУТБОЛЬНЫЕ ГЕНЫ ОТ… МАМЫ

— Какие сказки вы любили в детстве?

— Сказки? Интересный вопрос… Вы знаете, я с самого детства, с детсадовского возраста, все свое свободное время проводил на полянке с мячом — футбол был интереснее любых сказок (Алан во время интервью несколько раз употреблял это милое слово «полянка». Не поле или поляна, а именно «полянка», что, на мой взгляд, очень точно демонстрирует его любовь ко всему, что связано с футболом. — Прим. Б.Л.). Даже если не было партнеров для игры, брал мяч, сетку, надевал ее на ворота и устраивал «двусторонки» в одиночку. Удержать дома меня было невозможно — возвращался только с наступлением темноты.

— А я было уже хотел спросить, героем какой сказки вы сами себе сейчас кажетесь…

— Даже если б знал их много — на этот вопрос не ответил бы. Потому что пока никакой я не герой.

— Но события-то вокруг идут в сказочном темпе! Такой взлет за несколько месяцев…

— Да уж — событий хватает. Представить себе что-нибудь подобное еще несколько месяцев назад я просто не мог — даже в мечтах. Приходя в ЦСКА, рассчитывал, что к концу сезона смогу выходить на замену минут на пятнадцать — это и были самые смелые фантазии.

— К ЦСКА мы еще вернемся. А пока давайте попытаемся понять, откуда что берется — возможно, во всем виноваты фамильные дзагоевские гены?

— Если вы имеете в виду отца, то он всегда футболом интересовался, можно даже сказать — был фанатом, однако сам не играл. А вот мама играла. Не очень, правда, долго, однако «почеканить» мяч может и сейчас. Некоторые мои родственники по этому поводу как раз говорят, что, еще не родившись, я был обречен на знакомство с мячом. Но никаких особых генов все-таки, наверное, не было.

— Как же вы попали именно в футбольную секцию?

— Играть-то я любил с самого детства, как вам уже рассказал, но в секцию пошел только вслед за братом. Он был старше на два года, поэтому я выступал в качестве «прицепа» — брат поначалу отправился на кикбоксинг, и я за ним. Он разочаровался и перешел в футбольную секцию, я — следом.

— Слава богу, что кикбоксинг вашего брата не увлек! Он, кстати, уже от футбола отошел?

— Нет. И я уверен, что еще заиграет — ему всего двадцать!

— Но если вы пришли с братом, то и набор был его возраста?

— Так и было. Первое время занимался с ребятами, которые были на два года старше.

— В младшем школьном возрасте это огромная пропасть!

— Ничего, так было даже интереснее. Помню, мне было лет восемь или девять, когда сыграл в отборе к чемпионату России среди юношей 1986 года рождения. В финальную часть, мы, правда, так и не прошли.

ОТ РОНАЛДО К АЛДОНИНУ

— Школьные учителя, наверное, подобную вашу страсть не поощряли?

— Не поощряли — это вы мягко выразились. Учился я, честно скажем, с куда меньшим усердием, чем занимался футболом. Хотя некоторые предметы, в частности, историю, любил, и давались они мне легко. Учителя, естественно, претензии к моему усердию предъявляли и родителям их высказывали. Но папа с мамой меня всегда поддерживали. Мама, помню, говорила, что если получается на футбольном поле, то бросать это ни в коем случае нельзя. И когда после тренировки вместо выполнения домашних заданий я уходил на полянку, она не перечила. Хотя за учебу, бывало, и ругала.

— Откуда у маленького мальчика такая всепоглощающая страсть?

— Не знаю. Наверное, от природы. Всегда любил смотреть футбол, но еще больше нравилось играть самому.

— Среди школьных товарищей были такие, что разделяли вашу привязанность хотя бы в сравнимой степени?

— Пожалуй, что нет. На полянку они приходили, однако до конца со мной не оставались.

— А какой первый турнир вы помните в качестве зрителя?

— Смотрел матчи с раннего детства, но воспоминания, да и то смутные, остались только от чемпионата мира 1998 года. Помню голы финального матча, как забивал Зидан.

— Первые впечатления обычно самые яркие. Кто из игроков того чемпионата поразил вас больше всех?

— Роналдо. Я очень его любил. И сильно расстроился, когда бразилец после нескольких травм ушел с первых ролей. Какой был игрок!

— Между тем в одном из ваших, немногочисленных пока, интервью я прочел, что примером для подражания юный футболист Дзагоев считал Лэмпарда и Алдонина…

— Это было уже гораздо позже — году в 2005-м.

— Но от бомбардира Роналдо до опорного полузащитника Алдонина — дистанция громадного размера?

— Алдонин приносил огромную пользу команде, что тогда, да и сейчас тоже, казалось мне самым главным. К тому же пусть и забивал он не так часто, как Роналдо, но все эти голы были обычно ключевыми, приносившими победу или ничью.

— Первым вашим тренером был Юрий Наниев?

— Да, он жил с нами в Беслане по соседству. И стал именно тем человеком, который подарил мне первый настоящий футбольный мяч — как сейчас помню, это был Select. Он знал, как я люблю футбол. И когда я однажды пришел к нему на занятия группы мальчишек 1986 года рождения, посмотрел так хитро и спросил: «Что, тоже хочешь сыграть?» «Хочу». «Ну тогда снимай кепку и иди в поле!» А потом взял к себе.

— Были у него в любимчиках?

— Если считать повышенные требования проявлением особой любви, то да. Гонял меня он прилично, но это же хорошо!

КРУГЛОСУТОЧНЫЙ ФУТБОЛ

— Потом вы ездили заниматься во Владикавказ и тренировались у Игоря Осинькина?

— Да.

— И именно за ним уехали в Тольятти, в юношескую футбольную академию?

— Мы должны были уезжать вместе, но так получилось, что я немного задержался — надо было закончить учебный год.

— Родители легко отпустили?

— В принципе — да, хотя мама слегка возражала, потому что у нее перед глазами был пример старшего брата, который в пятнадцать лет уехал в «Торпедо», но так до конца там и не раскрылся. Ему пришлось вернуться, вот мама и боялась, что со мной произойдет что-нибудь подобное.

— Вам в момент отъезда тоже было пятнадцать?

— Да, как раз исполнилось перед самым отъездом.

— Не тяжело было уезжать от родителей, из дома, где налажен быт и где тебя все любят и оберегают?

— По родителям я, конечно, скучал, но бытовые проблемы никакой роли не играли — важно ведь было прогрессировать в футболе.

— То, что тренер поначалу был своим, хорошо знакомым, помогало?

— Конечно. Он отлично меня знал и давал много советов — особенно по поводу того, чем заниматься во внеурочное время.

— То есть, вы продолжали выходить «на полянку» и после тренировок, самостоятельно?

— Естественно. Ведь футбол — такое занятие, которым можно заниматься круглосуточно.

— Именно этими «круглосуточными» занятиями объясняется ваша бразильская техника?

— Никакая она не бразильская!

— А чья?

— Своя. Какая есть, такая есть. Но я действительно всегда любил работать с мячом. И значительно меньше — бегать.

— Тренеры юношеской сборной рассказывали: у Дзагоева такой характер, что после проигрыша к нему лучше не подходить. И о том, что за победу на поле вы готовы умереть. Откуда такой максимализм?

— Проигрывать я действительно не люблю. Но разве кто-то это любит? Злюсь даже после проигрыша в двусторонке. И был таким всегда, сколько себя помню. Наверное, это тоже от природы.

— Слышал, что соперникам, которые вас обыгрывали, хорошенько доставалось.

— Бился, конечно, как мог. А как иначе, если проигрываешь?

— А с виду вы мягкий и скромный.

— Ну вы же не хотите сейчас меня обыграть!

— Когда вы с родителями решили, что можно и нужно становиться профессиональным футболистом?

— Такого конкретного момента не было. Родители всегда давали мне добро на занятия футболом, а дальше все зависело от того, чего я сам добьюсь. Футбол был в моей жизни всегда, и, естественно, хотелось достичь в нем как можно больше. А стать профессионалом — это уже производное от роста мастерства.

КЛУБ, С КОТОРЫМ ОЧЕНЬ ПОВЕЗЛО

— С какими чувствами ехали в ЦСКА? И почему именно в ЦСКА?

— Тут совпали моя любовь к этому клубу и то обстоятельство, что именно ЦСКА проявил интерес к футболисту Дзагоеву. Плюс во главе команды был Валерий Георгиевич Газзаев, который для Осетии — легенда. Он мне очень помогал с самых первых минут в армейском клубе — и на поле, и вне его.

— Ехать в Москву, в такой клуб было страшно?

— Определенная тревога, естественно, была. Если честно, предполагал, что все будет гораздо хуже. Но нас с Рыжовым и Власовым сразу восприняли как своих. Коллектив в ЦСКА просто замечательный. Думал, что он вообще один такой, но вот теперь попал в сборную и убедился, что здесь — не хуже.

— Вы хотите сказать, что в клубе вас хорошо приняли с самого первого дня?

— Даже, я бы сказал, с нулевого: с тех двух дней, когда мы приезжали в первый раз — на просмотр. У нас-то глаза были квадратными — даже когда меня отправили выполнять упражнение с Рахимичем, Алдониным и еще кем-то, это сразу в сознании не уложилось — пришлось тренеру еще раз повторить команду. Но вокруг понимали наше состояние и делали все, чтобы новички освоились как можно быстрее.

— С какими чувствами вы в первый раз подошли к своему кумиру Алдонину?

— Со смешанными. До тех пор видел его и других игроков ЦСКА только по телевизору, а тут они вдруг стали партнерами. Но быстро перестроился.

— А сам Алдонин знал, что вы восхищались его игрой?

— Нет, что вы, я ему это не рассказывал. Сейчас, может, уже и знает — после моих интервью, но ничего на эту тему не говорил.

— Никто в команде не брал вас под персональную опеку?

— Помогали все — Рахимич, Игнашевич, Красич, тот же Алдонин.

— Рахимич, как рассказал «СЭ» Евгений Гинер, опекает всех молодых игроков ЦСКА.

— Да, Элвер уделяет нам очень много внимания. Но не только он. Весь ЦСКА — это, по сути, большая семья. Мне, честно скажу, очень повезло с клубом.

— Что чувствовали, когда выходили на поле в премьер-лиге в первый раз?

— Очень старался не волноваться. Меня все подбадривали, особенно Вагнер, и после стартового свистка действительно получилось войти в игру сразу. Это был матч с «Химками» — дебют в игре во Владивостоке, где я вышел на замену на 90-й минуте, не в счет. Но потом забил гол, и это, как ни странно, выбило меня из колеи. Казалось бы, должен был совсем успокоиться, почувствовать уверенность в своих силах, а я, наоборот, разволновался. И потом, до замены, играл уже явно хуже.

— Как удалось так быстро наладить взаимопонимание с Вагнером и Жирковым? Такое ощущение, что вы играете вместе не один год…

— Не знаю, это получается само собой — видимо, мы примерно одинаково понимаем футбол. Хотя, естественно, совместная работа на тренировках тоже очень помогает.

— Вы чувствуете уже себя в ЦСКА равным среди равных?

— Пока нет. Мне еще надо много работать, чтобы не ошибаться в простых ситуациях и соответствовать уровню команды — обладателя Кубка УЕФА на все сто процентов.

— По-моему, вы предъявляете к себе слишком уж высокие требования.

— Нормальные.

— В Москве живете с братом?

— Да, с братом и с дядей. Клуб снял нам квартиру.

— Родители навещают?

— Не очень часто. Но, когда приезжают и мама делает мои любимые осетинские пироги — это настоящий праздник.

Борис ЛЕВИН

«Спорт-Экспресс», 10.10.2008

*  *  *

«ЗАРАБОТАННЫЕ ДЕНЬГИ ОТДАЮ СЕМЬЕ»

Футболист ЦСКА Алан Дзагоев удостоен премии «Первая Пятерка», которую вручают игроку не старше 20 лет. После церемонии, которая проходила на московском ипподроме, Алан проверил свои силы в картинге. Погоняв на крохотном авто, он побеседовал с корреспондентом «Труда-7».

«Купил автомобиль и подарил отцу»

— Ну и как, Алан, ощущения от вождения картинга?

— Здорово. Только вот на поворотах было очень трудно.

— А вообще вы часто садитесь за руль?

— Нет. Вот недавно купил машину, но не себе, а отцу. Думаю, ему должно понравиться.

— А для себя автомобиль когда приобретете?

— Думаю, что нескоро.

— Ходят разговоры, что вами интересуется мадридский «Реал». Как весь этот ажиотаж воспринимаете?

— Мне, конечно, такое известие было приятно. Но, честно говоря, я не принимал это близко к сердцу. Я прекрасно понимаю и отдаю себе отчет в том, что, если в 18 лет провел пару ярких матчей в еврокубках, вряд ли «Реал» сразу обратит на меня внимание. Думаю, этот ажиотаж в какой-то степени дело рук прессы. А на самом деле, чтобы тобой дейст вительно заинтересовался «королевский клуб», надо много работать над собой.

— Говорят, в следующем чемпионате вы будете выступать не под 46-м, а под лидерским 10-м номером?

— Пока мне его не вручили, но я попросил у администратора нашей команды десятку, так как 9-й и 10-й номера я с детства люблю. Если согласятся дать мне 10-й, я буду очень рад.

«Я уговорю Вагнера Лава остаться»

— В этом году у вас было отличное взаимопонимание на поле с бразильцем Вагнером Лавом. Не боитесь, что он может покинуть клуб?

— Конечно, я волнуюсь на этот счет, но в то же время очень надеюсь, что Вагнер останется.

— Вы его уговорите?

— Да. (Смеется.)

— А как вы, кстати, с бразильцем общаетесь? На каком языке?

— На футбольном поле мы легко общаемся жестами, а в жизни Вагнер Лав хорошо понимает по-русски, иногда даже разговаривает на нашем языке. Бывает, общаемся через переводчика.

— Какими видами спорта помимо футбола интересуетесь?

— Я обожаю играть в баскетбол, но смотреть на него со стороны, в качестве зрителя не люблю. То же самое могу сказать и о теннисе.

« Слушаю мать и отца»

— Кто тот человек, к мнению которого вы больше всего прислушиваетесь?

— Для меня важно мнение каждого близкого мне человека. Но прислушиваюсь я больше всего и в первую очередь к маме и отцу. Мнение дяди и брата для меня имеет тоже большое значение: они, кстати, живут вместе со мной в Москве и всегда посещают матчи с моим участием. Причем брат Геут тоже футболист, играет на той же позиции, что и я. Папа и мама тоже иногда приезжают в Москву.

— Брат сейчас не играет?

— Сейчас он как раз готовится к новому сезону. В январе будет искать команду первой-второй лиги.

— А какого он года рождения?

— 88-го.

— Стало быть, младший брат опередил старшего?

— Ну, может быть… А если честно, то брат всегда был на две головы выше меня. В какой-то момент у него что-то в футболе не заладилось. Но у меня нет сомнений, что все будет хорошо. Вы о нем еще услышите.

— У осетин есть праздник Кахцганан, который проходит, когда сыну исполняется год. И тогда мальчику дают несколько предметов. Какой он выберет, тот и предопределит его судьбу. Вы случайно не футбольный мяч выбрали?

— (Улыбается.) Честно говоря, я не знаю, что выбрал, когда мне исполнился год. Но любовь к футболу у меня возникла с самых ранних лет, и родители всячески поддерживали меня в этом отношении.

«Новый год встречу в кругу семьи»

— Как вы стали заниматься футболом?

— Когда был совсем маленький, пришел на стадион: там тренировались ребята, которые были старше на 5 лет. Неделю я наблюдал за их работой. А тренер Юрий Отарович Наниев, который впоследствии стал моим наставником, заметил, что я прихожу сюда каждый день, подошел ко мне и спросил: «Что? Хочешь поиграть?» И я, конечно, ответил «да». Так все и началось.

— За этот год ваша жизнь круто изменилась. Голова не кружится от успехов?

— Нет. Я, как и всегда, продолжаю работать. Единственное, что для меня непривычно, — это такие мероприятия, как интервью. Что ж, буду привыкать.

— То есть звездная болезнь вам не грозит?

— Нет.

— Вы купили отцу автомобиль. А вообще близким часто помогаете в финансовом отношении?

— То, что зарабатываю, отдаю семье. Они ведь воспитывали меня, делали все, чтобы поставить меня на ноги. И я им бесконечно за это благодарен.

— Какие планы на отпуск?

— Никаких. Сейчас дней десять отдохну и начну готовиться к новому сезону. А Новый год, конечно, встречу в кругу семьи.

Евгения АЛЕКСАНДРОВА

Газета «Труд 7», 18.12.2008

© Сборная России по футболу