"Чемпионат.ру" представляет отрывок первой главы новой
книги Игоря Рабинера "Наша футбольная Russia".
"В этой повести нет ангелов и нет злодеев… Нет грешников и
праведников нет. Да и в жизни их не существует".
Сергей Довлатов
"Мы, игроки национальной сборной России по футболу, понимая
всю возложенную на нас ответственность за выступление команды на
чемпионате мира в США, считаем непозволительным повторение ошибок,
ранее неоднократно допущенных федерацией футбола: организационные
просчёты, финансовые манипуляции, неудовлетворительное материально-техническое
обеспечение сборной, что уже не один раз отрицательно влияло на
качество её выступлений.
Мы знаем, что Садырин П. Ф. – неплохой клубный тренер, но сборная
– это другое: главное, что беспокоит нас сегодня, это тренировочный
процесс и методы подготовки тренера сборной Садырина, которые, по
нашему мнению, не соответствуют уровню работы с главной командой
России. Достигнутый же сборной результат – выход в финальную часть
чемпионата мира 1994 года – это инерция команды, созданной её бывшим
тренером Бышовцем А. Ф. к чемпионату Европы 1992 года.
Мы считаем:
1. работу с национальной сборной России по праву должен вести Бышовец
Анатолий Федорович и готовить её к выступлениям в финале чемпионата
мира 1994 года в США;
2. должны быть изменены условия материального вознаграждения за
выход в финальную часть чемпионата мира;
3. незамедлительно должно быть улучшено материально-техническое
обеспечение сборной команды страны.
Игроки национальной сборной команды России по футболу: Никифоров,
Карпин, Иванов, Юран, Шалимов, Добровольский, Колыванов, Онопко,
Хлестов, Кирьяков, Канчельскис, Мостовой, Саленко, Кульков".
***
Осенью 1993 года погибла одна из самых талантливых наших футбольных
сборных всех времён.
Нет, слава Богу, никакой трагедии с ней не приключилось. Физически
все остались живы-здоровы. Но открытое "письмо
14-ти" на имя советника президента России по спорту
Шамиля Тарпищева с требованием отставки главного тренера Павла Садырина,
написанное игроками в номере афинского отеля "Хилтон",
в одночасье уничтожило команду, которой были по плечу медали чемпионата
мира.
Не я так считаю, а все действующие лица той драмы, от Вячеслава
Колоскова до Игоря Шалимова, от Анатолия Бышовца до Сергея Юрана.
"Бронзу на ЧМ-94 в Америке взяли шведы, которых мы почти в
тех же составах обыграли в полуфинале молодёжного чемпионата Европ-90,
– отметил в разговоре со мной экс-генеральный секретарь РФС Владимир
Радионов, главный тренер той золотой молодёжки. – А в 1998-м во
Франции третьими стали хорваты – с Просинечки, Бобаном и Шукером,
которых в составе сборной Югославии мы дважды побили в финале. Как
же больно осознавать, что хотя бы однажды на их месте должны были
оказаться мы!"
Прореху в отношениях – вот что было уже не залатать. Золотое поколение,
последний выпуск советского футбольного университета, разбилось
на группы настороженных и напряжённых людей, не верящих друг другу.
Под этими горькими словами сегодня готовы подписаться все, кто оказался
тогда по разные стороны баррикад. Конфликт не просто лишил сборную
части ключевых футболистов – Игоря Шалимова из "Интера",
Андрея Канчельскиса из "Манчестер Юнайтед", Василия Кулькова
из "Бенфики", Игоря Колыванова из "Фоджи", Сергея
Кирьякова из "Карлсруэ", экс-марсельца Игоря Добровольского.
Все они, в конце концов, полгода спустя при новом тренере Олеге
Романцеве вернулись в команду. Прореху в отношениях – вот что было
уже не залатать. Золотое поколение, последний выпуск советского
футбольного университета, разбилось на группы настороженных и напряжённых
людей, не верящих друг другу, готовых к любым подвохам и интригам.
Склеить "осколки разбитой тарелки", как во время чемпионата
назвал случившееся мой коллега Сергей Микулик, оказалось не под
силу никому. "У сборной сломался хребет", – сформулировал
Борис Игнатьев.
Футбол – это часть жизни, а потому думаю, что "бунт 14-ти"
был одним из неизбежных проявлений того смутного времени. За полтора
месяца до письма в Москве штурмовали Останкино и палили – отнюдь
не холостыми – по Белому дому. И в людском подсознании откладывалось:
границ нет. Ни в чём. Революционные ситуации в обществе и в футболе
вряд ли были случайным совпадением.
Не собираюсь выносить приговор, кто был тогда прав и кто виноват.
В оценке таких сюжетов нет ничего вреднее крайностей. Отсюда и эпиграф,
означающий: жизнь всегда сложнее примитивного чёрно-белого окраса.
Вот и постараюсь для начала собрать полную палитру, воссоздать с
её помощью картину, разобраться в причинах. И дать возможность вам,
уважаемые читатели, самим расставить акценты.
Для меня же самым сильным впечатлением стало то, с какой страстью
все "фигуранты" согласились вспомнить события 1993/94-го,
когда в 2003 году, к десятилетию "письма 14-ти", я решил
тщательно разобраться в этой истории. К кому ни обращался – тогдашнему
президенту РФС Вячеславу Колоскову и его генсеку Владимиру Радионову,
к тренерам той сборной Юрию Сёмину и Борису Игнатьеву, к её капитану
Игорю Шалимову, к советнику президента России по спорту Шамилю Тарпищеву,
к несостоявшемуся претенденту на место главного тренера Анатолию
Бышовцу, к не подписавшему письмо Дмитрию Галямину и к подписавшему,
но потом вернувшемуся в сборную Сергею Юрану – всех буквально прорывало
от воспоминаний и боли. Десять лет спустя многие, конечно, путались
в деталях – но никто не уклонился от разговора. Никто не стал искать
отговорок, что всё, мол, быльем поросло, что тема неактуальна, что
не хочется бередить раны и неосторожным словом кого-то задеть. Игнатьев
ли на лужниковском морозе, Шалимов ли в пиццерии на "Соколе",
Галямин ли в клубном кафе в Химках – все понимали, что уйти от этих
воспоминаний, какими бы тяжёлыми они ни были, – значит, обмануть
себя.
Потому что такое не должно повториться.
***
Всё началось 17 ноября 1993 года в Афинах, где сборная Садырина,
заранее обеспечившая себе выход в финальную часть ЧМ-94, проводила
последний матч с греками. При счёте 0:1 ближе к концу матча Добровольский
сравнял счёт, но судья, гигант из африканского Габона (!), под предлогом
надуманного офсайда гол отменил. Садырин в этот момент что есть
силы пнул кресло – этот кадр видела вся страна. Вроде никому не
нужная игра – но та сборная не привыкла уступать. После финального
свистка игроки были взвинчены – об этом говорят и они сами, и их
тренеры.
И тут, едва матч закончился, в раздевалку вошел президент РФС.
Колосков:
– Я сказал игрокам то же самое, что и в августе 2003 года после
матча с Израилем, когда ушёл Газзаев. Что с такой игрой, с таким
отношением к делу им в Америке делать нечего. Что нельзя позорить
страну, и мы посмотрим, кого брать на чемпионат мира, а кого – нет.
– Может, не стоило говорить такое по горячим следам?
– Как не стоило?! Мы, руководители, – тоже люди, у нас есть определенные
эмоции. И потом, игроки выступали за границей, после матчей разъезжались
по разным странам, а нам надо было ехать домой. И выслушивать всё,
что о нас думают.
Думаю, сильнее всего нас задела фраза, что с такой игрой в Америке
делать нечего. Ни в коем случае не оправдываюсь, но когда забиваешь
чистейший гол (там метра два до офсайда было), экзотический судья
его не засчитывает, а после игры слышишь такие слова – наступает
ответная реакция.
Шалимов:
– Думаю, сильнее всего нас задела фраза, что с такой игрой в Америке
делать нечего. Ни в коем случае не оправдываюсь, но когда забиваешь
чистейший гол (там метра два до офсайда было), экзотический судья
его не засчитывает, а после игры слышишь такие слова – наступает
ответная реакция. Я как капитан говорил, наверное, полчаса. Вспоминал
все претензии, которые у нас накопились по организации дел в сборной.
И пошло-поехало. Это и послужило отправной точкой конфликта. Может,
не стоило так делать, надо было искать какой-то компромисс. Но молодые
были, горячие…
Сёмин в 2003-м видел ситуацию так:
– Может, ничего бы и не произошло, если бы не было того непонятного
разговора в раздевалке. Это ещё раз доказывает: всем, что там происходит,
должен управлять только главный тренер. Никто, кроме него, не имеет
права проводить собрание по горячим следам. Игроки ведь сами переживали,
что неудачно закончили тот матч, в котором сыграли, полагаю, вовсе
не так плохо. Надо было дать людям отдохнуть после игры, поблагодарить
их за успешный итог отборочного цикла, выставить на столы шампанское.
А уже через неделю, когда все успокоятся, провести собрание, где
всё и обсудить. В результате футболисты совершили очень большую
глупость, о которой сами теперь все сожалеют…
Игнатьев, правда, считал несколько иначе: "Припоминаю свои
ощущения: как тренер я со стороны Колоскова какого-то нарочитого
отсутствия дипломатии в тот момент не почувствовал". Юран добавил:
"Колосков вошёл, когда мы ещё даже в душ не сходили, и, думаю,
было неправильно начинать с ним спорить. В конце концов, он – президент
федерации и имел право говорить так жёстко, как считал нужным. Мне
кажется, ответ ребят был кем-то заранее спровоцирован".
На собственном (пусть и любительском) опыте я знаю, как после матча,
тем более проигранного, обострены чувства его участников. Говорить
в такие моменты на повышенных тонах – значит, добровольно запаливать
фитиль. Что и произошло в Афинах.
Продолжение следует...
