Михаил Данилович
Гершкович, известный футболист и тренер, в последнее время был
доступен для прессы, как никогда. Он и так с ней постоянно дружит,
зная все ее проблемы не со стороны: все-таки какое-то время работал
в качестве заместителя главного редактора еженедельника «Футбол».
Но сейчас – особый случай. Гершковичу 1 апреля исполнилось 60 лет!
Фото: futbol-1960.ru
Офис возглавляемого им «Объединения отечественных
футбольных тренеров России» расположен в центре Москвы, в старом
особняке. Витая лестница на третий этаж. Небольшой кабинет с портретом
Эдуарда Стрельцова на стене -- друга по жизни и партнера на футбольном
поле…
- Михаил Данилович, а отчего это вы вдруг в спешном порядке решили
покинуть столицу в канун вашего юбилея? Все-таки многие 1 апреля,
наверное, захотели бы поздравить вас лично.
- Ну почему вдруг? Мы так с супругой давно решили. Съездить за границу
на недельку. Отдохнуть от всей этой суеты. Так что поздравления
по телефону принимал. А с друзьями все равно встретимся. Куда ж
без этого?
- И тогда будет что вспомнить, не правда ли? Дебют в «Локомотиве»,
куда вы, говорят, пришли из-за Константина Ивановича Бескова, «Торпедо»
с Эдуардом Стрельцовым, «Динамо». Разные какие все команды.
- Конечно, разные. В «Локомотив» Бесков меня пригласил вместе с
Володей Козловым. Новую команду делать. Не успели... После увольнения
Константина Ивановича мы там долго не задержались. Вернулся в «Локомотив»
уже на финише футбольной карьеры. И тоже ненадолго. Не судьба, может,
была… Так что вся карьера прошла в двух других совершенно не похожих
друг на друга клубах. В «Торпедо» обстановка, конечно, была более
демократичная, что ли. Чувствовал там себя как-то свободнее, легче.
В «Динамо» по традиции -- все строже. Другая организация жизни,
и все как-то напряженнее. Это понятно. Все-таки органы футбольный
клуб представляет. Хотя именно там у меня главные успехи и пришли.
Весной 1976-го стали чемпионами страны. На следующий год выиграли
Кубок СССР по футболу. Да, так вот бывает... Команда тогда в «Динамо»
сложилась интересная. Помните, Байдачный, Еврюжихин, Эштреков, Кожемякин…
- И вроде бы опять получалась интересная пара: Гершкович – Еврюжихин.
- Да, что-то интересное складывалось. А вот с Козловым, наоборот,
все ушло. Как тогда мы в «Локомотиве» расстались, так наши дороги
в футболе, похоже, и разошлись. Я – в «Торпедо», он – в «Динамо».
А когда вновь встретились в «Динамо», ничего не сложилось. Видимо,
мы и сами изменились, что ли.
- Кстати, вы же из «Локомотива» ушли вместе с Козловым?
- Да, в знак протеста против увольнения Константина Ивановича Бескова.
Мы посчитали то решение несправедливым, не побоялись выразить свое
мнение. Нас дисквалифицировали на два года, но при этом намекнули,
что если покаетесь и вернетесь в клуб, то дисквалификацию отменят.
Мы, конечно, каяться не стали, а в мае, в начале сезона, с нас и
так все сняли. Так что я оказался в «Торпедо» на законных правах
и мог сразу же играть.
- А почему выбрали именно «Торпедо»?
- Там играл Стрельцов, и я это прекрасно знал.
- Помните, как познакомились?
- Они приехали тогда из сборной: Стрельцов, Кавазашвили, Воронин.
Валентин Козьмич Иванов меня подвел, познакомил с Эдиком поближе.
Так вот все и началось. Его уроки – это отдельная жизнь. Я был еще
совсем пацаном – 19 лет. А у него уже такая популярность, талант.
Поначалу, конечно, боялся, но он ведь никогда ни на кого не кричал.
Никогда.
- Боялся обидеть?
- Он и кричать не любил, и учить не любил. Для этого, мол, есть
тренеры. А считал так: если уж кому не дано, кто с этим не родился,
учить бесполезно. Что криком, что – как... Он всем своим поведением
на поле задавал какой-то особый настрой. Был этаким камертоном в
команде. Кто с ним попадал в унисон, тот словно награждался этим
удивительным чувством большой игры. И сопричастности к таланту Стрельцова.
- Быстро научились его понимать?
- Это отдельная книга… Вот ты в штрафной и знаешь, что сейчас последует
пас. Пяткой или как – неизвестно. Но он будет. Причем с такого паса
можно было сразу забивать. В этом была гениальность Стрельцова и
легкость игры с ним. Но здесь же крылась и вся сложность – его ходы
были неожиданны не только для соперника, но и для партнера. Представляете,
пас пяткой, болельщики в восторге, а ты, не поняв этот пас, упускаешь
момент. Народ мог ведь и на смех поднять.
- Было и такое?
- Со мной – нет. Наверное, потому, что оказался прилежным учеником.
Помню, когда мы обыграли «Спартак» со счетом 5:1 и Эдик с моих передач
забил два гола, он так потом и сказал: «Ну, не зря я старался с
тобой. Теперь ты и сам понял, что такое футбол. Мог забить, а отдал
пас. И удовольствие получил еще большее». Я согласился.
- Я знаю, что вы очень много занимались сооружением памятника Стрельцову,
который сейчас установлен на Ваганьковском кладбище. С ним ведь
приключилась особая история.
- Да, приключилась… Мы вместе с Раисой Михайловной, вдовой Стрельцова,
пошли в мастерскую посмотреть, каким получился памятник. Приходим
и чувствуем, что что-то не так. Вид какой-то у мастеров виноватый.
А оказывается, чего-то они между собой не поделили, да, возможно,
и в нетрезвом состоянии были… В общем, кто-то ударил по памятнику
молотком и отбил нос. Случайно или нет – не знаю. А когда мы пришли,
они сразу начали успокаивать: мол, мы его приклеим, все будет как
надо, никто не заметит. Ну, я им и сказал все, что думал по этому
поводу. Переделали.
- Из «Торпедо», кстати, вы тоже ушли не по своей воле и тоже со
скандалом. Опять характер подвел?
- Характер – не характер… Я за справедливость все время выступал,
молодой был, горячий. Точнее, вспыльчивый. Конечно, кому из руководителей
такое понравится. Считал, что все должно быть по справедливости.
Вот как-то проштрафились двое, загуляли. А попадает одному. Я, конечно,
права качать: где справедливость, говорю? Но у меня одна правда,
а у Деда нашего -- главного тренера «Торпедо» Виктора Александровича
Маслова – правда своя. В общем, независимый я был. Старался быть.
И в жизни, и на поле… Помню, как к нам на «ЗИЛ» в команду пришел
секретарь комсомольской организации и начал нас учить, как играть.
На заводе, мол, народ вкалывает, а вы? Ну, я не выдержал, встал
и ему в ответ: «Вы что думаете, мы тут прохлаждаемся. Думаете, нам
тоже легко?» В общем, Аркадий Иванович Вольский, который тогда партком
завода возглавлял, всю эту ситуацию успокоил и сделал так, что этот
комсомольский секретарь у нас больше не появлялся. У нас с Аркадием
Ивановичем были очень хорошие отношения. Дед об этом знал, и уволили,
кстати, меня в тот момент, когда Вольского не было в Москве.
- Но ведь Маслов вроде как вас потом простил?
- Да, это уже позже случилось – в Гаграх. А вот тогда, в конце 1971-го,
у нас характер на характер нашел. Дед посчитал, что я атмосферу
могу испортить в «Торпедо». Может, и стоило нам объясниться, не
знаю. Но теперь что об этом рассуждать… Так вот, в Гаграх подходит
ко мне человек из «Арарата» и говорит: «Виктор Александрович хочет
поговорить с вами». Я пошел к автобусу команды (Маслов тогда в «Арарате»
работал). Слово за слово, вспомнили про мое отчисление. И получилось
так, что он признался в своей неправоте. Это был важный момент для
меня, но ведь что случилось, уже не вернешь. Да и характер не переделаешь.
- История с уходом из «Динамо» в 1979-м - это тоже характер Гершковича?
- А тогда убирали Сан Саныча Севидова -- главного тренера. Он с
каким-то иммигрантом встретился в Америке, где мы были в турне.
Донесли, стали увольнять. А потом начали потихоньку выживать из
команды и всех тех, кто Севидова поддерживал, выступал в его защиту.
Так все и закончилось. Я ушел в «Локомотив» на короткое время, а
над «Динамо» после увольнения Сан Саныча словно какой-то рок навис.
Сколько лет прошло, а ни одного чемпионата не выиграли. Хорошая
была команда, а развалили ее вмиг. А характер мой… Да мало ли что
бывало. В 1970-м главный тренер сборной Гавриил Дмитриевич Качалин
пригласил меня на сборы перед чемпионатом мира в Мексике. Все шло
нормально, а потом вдруг случился конфликт с врачом команды Олегом
Марковичем Белаковским. Ну, случился и случился. Но Качалин после
этого решил меня в Мексику не брать. Белаковский потом ходил к нему,
говорил, что мы все уладили, просил за меня. Я сам извинился перед
Марковичем. Но Качалин остался при своем мнении.
- После окончания игровой карьеры вы поменяли множество профессий,
а сейчас, смотрю, с удовольствием занимаетесь в созданном вами «Объединении
отечественных тренеров».
- Понимаете, мне в одинаковой степени небезразличны ни сам футбол,
которому я отдал свою жизнь, ни люди, в нем живущие. А наши российские
тренеры, как мне кажется, в последнее время почему-то понемногу
стали уходить на второй план. Я не собираюсь ругать иностранных
специалистов, которых все больше и больше в наших клубах. Они делают
свое дело. Но я никогда не соглашусь с тем, что наши тренеры хуже.
Это не так. Поэтому, если смогу им чем помочь, обязательно помогу.
- Человек, который родился 1 апреля, не может не любить шутки. Вы
как к розыгрышам и анекдотам относитесь?
- Положительно. Ну, вы же сами знаете, что в командах без розыгрышей
и шуток не бывает. Они и напряжение снимают, и коллектив, можно
сказать, укрепляют.
- Так какой бы вы все-таки дали ответ болельщику из Одессы, который
при известии о том, что гол в матче «Черноморца» и «Торпедо» забил
Гершкович, удивленно спросил: «И шо, засчитали?»…
- А куда они денутся? (Смеется.) Ладно, это шутка, а вот в поездке
по США в 1979-м был такой реальный случай. Играем товарищеский матч,
на трибунах много наших бывших соотечественников, которые в ту пору
в большом количестве покидали СССР. И вот объявляют составы команд.
После упоминания фамилии Гершкович с трибуны вдруг слышу четкий
голос с незабываемым оттенком: «Мища, а мы думали, ты уже в «Космосе»?»
- В том самом «Космосе» из Нью-Йорка, который однажды решил закупить
всех звезд мира вместе с Пеле и сделать непобедимую команду?..
- В том самом. Тогда наших бывших сограждан можно было встретить
в Америке везде. А вот из футболистов никто из страны не уехал и
не убежал. Ни в «Космос» за бешеные по тем временам деньги, ни куда-нибудь
еще.
СПРАВКА
Михаил Данилович ГЕРШКОВИЧ
Дата рождения: 1 апреля 1948 года.
Место рождения: г. Москва.
Выступал за клубы: ФШМ – 1959--1965, «Локомотив» Москва — 1966,
1979 (с августа), «Торпедо» Москва — 1967--1971, «Динамо» Москва
— 1972--1979.
Достижения: чемпион СССР -- 1976 (весна), обладатель Кубка СССР
-- 1968, 1977, финалист Кубка кубков -- 1972. В сборной СССР сыграл
10 матчей, забил 3 гола. В олимпийской сборной провел 5 матчей,
забил 2 гола. Победитель юношеского турнира УЕФА --1966. В чемпионатах
СССР провел 308 матчей, забил 58 голов.
Трудовая карьера: помощник начальника автосборочного цеха на «ЗИЛе»,
тренер «Динамо» Москва — 1984--1986, главный тренер ЦС «Динамо»
Москва — 1987--1991, первый заместитель главного редактора еженедельника
«Футбол» — 1991--1993. С 1993 — помощник президента РФС, начальник,
главный тренер молодежной (олимпийской) сборной России. С 1997 --
вице-президент ФК «Торпедо» Москва, тренер сборной России – 1999--2002,
руководитель «Отечественного объединения футбольных тренеров России».
