Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Михаил ГЕРШКОВИЧ

Гершкович, Михаил Данилович. Нападающий. Мастер спорта СССР международного класса (1990).

Родился: 1 апреля 1948, Москва.

Воспитанник детской команды стадиона «Юные пионеры» и ФШМ при Центральном стадионе имени В.И. Ленина. Первые тренеры – Владимир Георгиевич Блинков, Константин Иванович Бесков и Виктор Николаевич Разумовский.

Клубы: «Локомотив» Москва (1966, 1979), «Торпедо» Москва (1967–1971), «Динамо» Москва (1972–1979).

Чемпион СССР: 1976 (весна). 2-кратный обладатель Кубка СССР: 1968, 1977.

За сборную СССР сыграл 10 матчей, забил 3 мяча.

Победитель юношеского (U-18) чемпионата Европы 1966 года.

Главный тренер молодежной сборной России (1994–1998). Помощник главного тренера в сборной России (1999–2002).

*  *  *

НА ТАКИХ ЛЮДЯХ ДЕРЖИТСЯ ФУТБОЛЬНОЕ ДЕЛО

Михаил Гершкович бесспорно входит в число людей, на которых футбольное дело держится, занимаясь им постоянно, без перерывов и выходных, хотя вполне мог бы себе их позволить. «Ну не классная разве должность — работать старшим тренером в сборной, собирающейся семь-восемь раз в году на три-пять дней?» — с удовольствием рассуждают о Михаиле Гершковиче его «доброжелатели» и завистники, коих у людей, сделавших себя самих, как всегда, больше чем достаточно.

Self-made man, да еще независимый в суждениях, колючий, всегда со своим мнением, не заискивающий с прессой и по-детски удивляющийся дилетантизму многих нынешних молодых людей с диктофонами и авторучками, требовательный ко всем, с кем вместе работает, к себе — в первую очередь, работоспособный, мобильный, коммуникабельный, остроумный — отменная, всегда на свету, мишень для желтопишущей публики, которую собственно футбол и люди футбола никогда не интересовали и не интересуют и которой абсолютно ничего не стоит назвать Гершковича «тренером столь же бездарным, сколь и услужливым, а потому для чиновников очень удобным». Спросили бы у игроков, которые у Гершковича работали, и у чиновников, от «услужливости» старшего тренера сборной России уставших, потому что он-то как раз, пребывая в постоянном контакте с футбольными функционерами, неизменно отстаивает интересы национальной команды вообще и каждого ее игрока в отдельности.

«Оценка моего труда имеет право быть любой — я никогда не обижаюсь, ведь каждый видит футбол по-своему. Бывает неприятно, лишь когда вместо взвешенного анализа сбиваются на необоснованные оскорбления», — говорит Гершкович, которому с явными проявлениями несправедливости приходилось сталкиваться и как игроку, и как тренеру. И больше всего он поражался, когда поток «необоснованных оскорблений» выплескивали люди, в порядочности которых он раньше не сомневался.

Среди футбольной общественности Гершкович слывет, прежде всего, организатором, функционером, чиновником, а уж во вторую очередь — тренером. В одном из интервью Михаил Гершкович заметил по этому поводу: «Я прекрасно знаю себе цену, знаю, что я могу и умею. Моя работа в молодежной сборной меня полностью удовлетворяла. Мы играли в хороший футбол, и за два созыва той „молодежки“ — можете посмотреть составы — процентов семьдесят сегодняшних „сборников“ прошли через мою команду. У меня есть навыки работы именно со сборными командами, и я хочу подчеркнуть, что тренерство в клубе и сборной — две совершенно разные вещи. Две, по сути, разные профессии!

Я никогда не выставлял свою кандидатуру для работы в клубе, хотя были предложения — из команд высшего и первого дивизионов, которые, думается, называть сейчас нет смысла, — я их неизменно отвергал. Клубный тренер должен обладать совершенно определенными качествами, к тому же эта работа предполагает необходимость полностью изменить ритм своей жизни. Не знаю, есть ли у меня эти качества, но хотя я никогда не пробовал трудиться главным тренером клуба, имею опыт работы с дублем московского „Динамо“, где мне было разрешено попробовать свой подход в тренировочном процессе. И были достигнуты определенные успехи».

В футболе Гершкович занимал многие позиции — тренерскую в дубле «Динамо», журналистскую — заместитель главного редактора в еженедельнике «Футбол», административную — помощник президента и пресс-атташе сборной в РФС. Работал начальником молодежной команды страны в тандеме с Евгением Кучеревским, после неожиданного для многих отъезда Кучеревского на Украину возглавил команду, попавшую спустя сезон в финальную стадию чемпионата Европы.

Игроком Гершкович, дебютировавший в московском «Локомотиве» в 18-летнем возрасте, был весьма незаурядным. Константин Иванович Бесков представил публике пару форвардов Гершкович — Козлов, которая при определенных условиях могла на долгие годы стать грозной не только в советском, но и в европейском футболе. Обстоятельства, однако, распорядились таким образом, что Козлов очутился в «Динамо», а Гершкович — в «Торпедо», где его способности, талант, умение понимать партнеров были сразу же оценены такими асами, как — посмотрите по составу победителей Кубка СССР 1968 года — Анзор Кавазашвили, Леонид Пахомов, Владимир Михайлов, Виктор Шустиков и Эдуард Стрельцов. Стрельцов любил Гершковича, опекал его, защищал на поле от костоломов. «Мяч, посланный Стрельцовым, имеет глаза» — фраза театрального критика обретала для Гершковича, часто получавшего от Стрельцова сумасшедшие передачи, конкретный смысл в матчах, в которых тандем Стрельцов — Гершкович играючи расправлялся с соперниками, в том числе и со «Спартаком» — 5:1 в 68-м.

«Гершковича нельзя было назвать игроком без школы, — пишет Эдуард Стрельцов в книге «Вижу поле» — одной из лучших книг о футболе, сделанной мастером вместе с писателем Александром Нилиным. — А техника, особенно отличный дриблинг, вкус к работе с мячом выделяли его среди молодых футболистов, подававших в то время надежды. Своим отношением к игре и тренировкам Миша обещал вырасти в мастера очень влиятельного… Некоторая безоглядность в индивидуальных действиях меня, например, настораживала поначалу в игре Гершковича за „Торпедо“. Очень толковый, способный обвести на пути к воротам нескольких обороняющихся, он не торопился расстаться с мячом. Мяч быстрее пересекает середину поля при своевременном пасе, чем при самом стремительном дриблинге, — от этого никуда не уйдешь.

Миша всегда внимательно меня слушал. И я не боялся, что он обидится, не так меня поймет. На первых порах все время ему твердил: «Проходи центр поля за счет паса, я тебя подожду, отдам мяч, куда тебе нужно, куда нужно игре, поверь».

Он поверил. И в памяти сохранились игры, где мы понимали друг друга с Гершковичем неплохо. Мне гораздо легче стало играть, когда Миша отказался от привычки вести мяч с центра поля, пока не отнимут. Играл в пас».

Одной из таких игр была упоминавшаяся уже игра со «Спартаком», когда в запомнившемся Стрельцову эпизоде Гершкович выдал такой пас Мастеру, что тому пришлось забивать в пустые ворота. Эдуард Стрельцов, дружба которого с Гершковичем продолжалась до дня смерти выдающегося футболиста, всегда считал Михаила Даниловича человеком, исключительно футболу преданным, в чем-то непонятым, «хотя и популярностью пользовался у зрителя, и за сборную играл».

В сборной СССР Гершкович сыграл десять матчей. Их могло быть гораздо больше, но несовпадение мнений по ряду вопросов с тренерами отнесли к проявлению 22-летним форвардом элементов излишней заносчивости, и только по этой причине — эмоционального, замечу, плана, а никак не спортивного, в спортивном отношении Гершкович котировался очень высоко, — торпедовского нападающего не взяли на чемпионат мира 1970 года в Мексику, хотя в феврале того года он неплохо проявил себя в турне сборной по Южной и Центральной Америке. Дебютировал же Гершкович в сборной в возрасте 20 лет в Ленинграде в игре с Австрией. Тогда же забил и первый из своих трех мячей.

Из «Торпедо» — так уж сложилось — футбольные дороги привели Гершковича в «Динамо», с которым он становился и чемпионом СССР, и Кубок страны выигрывал, и в финал Кубка обладателей кубков европейских стран выходил — впервые в истории советского футбола. «Динамо» тогда тренировал Константин Иванович Бесков, у которого Гершкович начинал в «Локомотиве».

От хрестоматийной в нашей футбольной истории фотографии (победители Кубка Европы 1960 года пришли в гости к юным футболистам московской ФШМ, и на коленях Льва Яшина запечатлен маленький Миша Гершкович, успевший против Яшина поиграть) до телекадров, на которых старший тренер сборной России Михаил Гершкович занимает вместе с Олегом Романцевым место на скамейке запасных перед каждым матчем национальной команды прошло сорок лет. Они и вместили в себя жизнь Человека футбола, продолжающего служить Игре.

Александр КОЧЕТКОВ

Газета «Мой футбол»

*  *  *

«ХАРАКТЕР НЕ ПЕРЕДЕЛАЕШЬ»

Михаил Данилович Гершкович, известный футболист и тренер, в последнее время был доступен для прессы, как никогда. Он и так с ней постоянно дружит, зная все ее проблемы не со стороны: все-таки какое-то время работал в качестве заместителя главного редактора еженедельника «Футбол». Но сейчас — особый случай. Гершковичу 1 апреля исполнилось 60 лет!

Офис возглавляемого им «Объединения отечественных футбольных тренеров России» расположен в центре Москвы, в старом особняке. Витая лестница на третий этаж. Небольшой кабинет с портретом Эдуарда Стрельцова на стене -- друга по жизни и партнера на футбольном поле…

— Михаил Данилович, а отчего это вы вдруг в спешном порядке решили покинуть столицу в канун вашего юбилея? Все-таки многие 1 апреля, наверное, захотели бы поздравить вас лично.

— Ну почему вдруг? Мы так с супругой давно решили. Съездить за границу на недельку. Отдохнуть от всей этой суеты. Так что поздравления по телефону принимал. А с друзьями все равно встретимся. Куда ж без этого?

— И тогда будет что вспомнить, не правда ли? Дебют в «Локомотиве», куда вы, говорят, пришли из-за Константина Ивановича Бескова, «Торпедо» с Эдуардом Стрельцовым, «Динамо». Разные какие все команды.

— Конечно, разные. В «Локомотив» Бесков меня пригласил вместе с Володей Козловым. Новую команду делать. Не успели... После увольнения Константина Ивановича мы там долго не задержались. Вернулся в «Локомотив» уже на финише футбольной карьеры. И тоже ненадолго. Не судьба, может, была… Так что вся карьера прошла в двух других совершенно не похожих друг на друга клубах. В «Торпедо» обстановка, конечно, была более демократичная, что ли. Чувствовал там себя как-то свободнее, легче. В «Динамо» по традиции — все строже. Другая организация жизни, и все как-то напряженнее. Это понятно. Все-таки органы футбольный клуб представляет. Хотя именно там у меня главные успехи и пришли. Весной 1976-го стали чемпионами страны. На следующий год выиграли Кубок СССР по футболу. Да, так вот бывает... Команда тогда в «Динамо» сложилась интересная. Помните, Байдачный, Еврюжихин, Эштреков, Кожемякин…

— И вроде бы опять получалась интересная пара: Гершкович – Еврюжихин.

— Да, что-то интересное складывалось. А вот с Козловым, наоборот, все ушло. Как тогда мы в «Локомотиве» расстались, так наши дороги в футболе, похоже, и разошлись. Я — в «Торпедо», он — в «Динамо». А когда вновь встретились в «Динамо», ничего не сложилось. Видимо, мы и сами изменились, что ли.

— Кстати, вы же из «Локомотива» ушли вместе с Козловым?

— Да, в знак протеста против увольнения Константина Ивановича Бескова. Мы посчитали то решение несправедливым, не побоялись выразить свое мнение. Нас дисквалифицировали на два года, но при этом намекнули, что если покаетесь и вернетесь в клуб, то дисквалификацию отменят. Мы, конечно, каяться не стали, а в мае, в начале сезона, с нас и так все сняли. Так что я оказался в «Торпедо» на законных правах и мог сразу же играть.

— А почему выбрали именно «Торпедо»?

— Там играл Стрельцов, и я это прекрасно знал.

— Помните, как познакомились?

— Они приехали тогда из сборной: Стрельцов, Кавазашвили, Воронин. Валентин Козьмич Иванов меня подвел, познакомил с Эдиком поближе. Так вот все и началось. Его уроки — это отдельная жизнь. Я был еще совсем пацаном — 19 лет. А у него уже такая популярность, талант. Поначалу, конечно, боялся, но он ведь никогда ни на кого не кричал. Никогда.

— Боялся обидеть?

— Он и кричать не любил, и учить не любил. Для этого, мол, есть тренеры. А считал так: если уж кому не дано, кто с этим не родился, учить бесполезно. Что криком, что — как... Он всем своим поведением на поле задавал какой-то особый настрой. Был этаким камертоном в команде. Кто с ним попадал в унисон, тот словно награждался этим удивительным чувством большой игры. И сопричастности к таланту Стрельцова.

— Быстро научились его понимать?

— Это отдельная книга… Вот ты в штрафной и знаешь, что сейчас последует пас. Пяткой или как — неизвестно. Но он будет. Причем с такого паса можно было сразу забивать. В этом была гениальность Стрельцова и легкость игры с ним. Но здесь же крылась и вся сложность — его ходы были неожиданны не только для соперника, но и для партнера. Представляете, пас пяткой, болельщики в восторге, а ты, не поняв этот пас, упускаешь момент. Народ мог ведь и на смех поднять.

— Было и такое?

— Со мной — нет. Наверное, потому, что оказался прилежным учеником. Помню, когда мы обыграли «Спартак» со счетом 5:1 и Эдик с моих передач забил два гола, он так потом и сказал: «Ну, не зря я старался с тобой. Теперь ты и сам понял, что такое футбол. Мог забить, а отдал пас. И удовольствие получил еще большее». Я согласился.

— Я знаю, что вы очень много занимались сооружением памятника Стрельцову, который сейчас установлен на Ваганьковском кладбище. С ним ведь приключилась особая история.

— Да, приключилась… Мы вместе с Раисой Михайловной, вдовой Стрельцова, пошли в мастерскую посмотреть, каким получился памятник. Приходим и чувствуем, что что-то не так. Вид какой-то у мастеров виноватый. А оказывается, чего-то они между собой не поделили, да, возможно, и в нетрезвом состоянии были… В общем, кто-то ударил по памятнику молотком и отбил нос. Случайно или нет — не знаю. А когда мы пришли, они сразу начали успокаивать: мол, мы его приклеим, все будет как надо, никто не заметит. Ну, я им и сказал все, что думал по этому поводу. Переделали.

— Из «Торпедо», кстати, вы тоже ушли не по своей воле и тоже со скандалом. Опять характер подвел?

— Характер — не характер… Я за справедливость все время выступал, молодой был, горячий. Точнее, вспыльчивый. Конечно, кому из руководителей такое понравится. Считал, что все должно быть по справедливости. Вот как-то проштрафились двое, загуляли. А попадает одному. Я, конечно, права качать: где справедливость, говорю? Но у меня одна правда, а у Деда нашего — главного тренера «Торпедо» Виктора Александровича Маслова — правда своя. В общем, независимый я был. Старался быть. И в жизни, и на поле… Помню, как к нам на «ЗИЛ» в команду пришел секретарь комсомольской организации и начал нас учить, как играть. На заводе, мол, народ вкалывает, а вы? Ну, я не выдержал, встал и ему в ответ: «Вы что думаете, мы тут прохлаждаемся. Думаете, нам тоже легко?» В общем, Аркадий Иванович Вольский, который тогда партком завода возглавлял, всю эту ситуацию успокоил и сделал так, что этот комсомольский секретарь у нас больше не появлялся. У нас с Аркадием Ивановичем были очень хорошие отношения. Дед об этом знал, и уволили, кстати, меня в тот момент, когда Вольского не было в Москве.

— Но ведь Маслов вроде как вас потом простил?

— Да, это уже позже случилось — в Гаграх. А вот тогда, в конце 1971-го, у нас характер на характер нашел. Дед посчитал, что я атмосферу могу испортить в «Торпедо». Может, и стоило нам объясниться, не знаю. Но теперь что об этом рассуждать… Так вот, в Гаграх подходит ко мне человек из «Арарата» и говорит: «Виктор Александрович хочет поговорить с вами». Я пошел к автобусу команды (Маслов тогда в «Арарате» работал). Слово за слово, вспомнили про мое отчисление. И получилось так, что он признался в своей неправоте. Это был важный момент для меня, но ведь что случилось, уже не вернешь. Да и характер не переделаешь.

— История с уходом из «Динамо» в 1979-м — это тоже характер Гершковича?

— А тогда убирали Сан Саныча Севидова — главного тренера. Он с каким-то иммигрантом встретился в Америке, где мы были в турне. Донесли, стали увольнять. А потом начали потихоньку выживать из команды и всех тех, кто Севидова поддерживал, выступал в его защиту. Так все и закончилось. Я ушел в «Локомотив» на короткое время, а над «Динамо» после увольнения Сан Саныча словно какой-то рок навис. Сколько лет прошло, а ни одного чемпионата не выиграли. Хорошая была команда, а развалили ее вмиг. А характер мой… Да мало ли что бывало. В 1970-м главный тренер сборной Гавриил Дмитриевич Качалин пригласил меня на сборы перед чемпионатом мира в Мексике. Все шло нормально, а потом вдруг случился конфликт с врачом команды Олегом Марковичем Белаковским. Ну, случился и случился. Но Качалин после этого решил меня в Мексику не брать. Белаковский потом ходил к нему, говорил, что мы все уладили, просил за меня. Я сам извинился перед Марковичем. Но Качалин остался при своем мнении.

— После окончания игровой карьеры вы поменяли множество профессий, а сейчас, смотрю, с удовольствием занимаетесь в созданном вами «Объединении отечественных тренеров».

— Понимаете, мне в одинаковой степени небезразличны ни сам футбол, которому я отдал свою жизнь, ни люди, в нем живущие. А наши российские тренеры, как мне кажется, в последнее время почему-то понемногу стали уходить на второй план. Я не собираюсь ругать иностранных специалистов, которых все больше и больше в наших клубах. Они делают свое дело. Но я никогда не соглашусь с тем, что наши тренеры хуже. Это не так. Поэтому, если смогу им чем помочь, обязательно помогу.

— Человек, который родился 1 апреля, не может не любить шутки. Вы как к розыгрышам и анекдотам относитесь?

— Положительно. Ну, вы же сами знаете, что в командах без розыгрышей и шуток не бывает. Они и напряжение снимают, и коллектив, можно сказать, укрепляют.

— Так какой бы вы все-таки дали ответ болельщику из Одессы, который при известии о том, что гол в матче «Черноморца» и «Торпедо» забил Гершкович, удивленно спросил: «И шо, засчитали?»…

— А куда они денутся? (Смеется.) Ладно, это шутка, а вот в поездке по США в 1979-м был такой реальный случай. Играем товарищеский матч, на трибунах много наших бывших соотечественников, которые в ту пору в большом количестве покидали СССР. И вот объявляют составы команд. После упоминания фамилии Гершкович с трибуны вдруг слышу четкий голос с незабываемым оттенком: «Мища, а мы думали, ты уже в «Космосе»?»

— В том самом «Космосе» из Нью-Йорка, который однажды решил закупить всех звезд мира вместе с Пеле и сделать непобедимую команду?..

— В том самом. Тогда наших бывших сограждан можно было встретить в Америке везде. А вот из футболистов никто из страны не уехал и не убежал. Ни в «Космос» за бешеные по тем временам деньги, ни куда-нибудь еще.

Александр ВЛАДЫКИН

Еженедельник «Футбол», 10.04.2008

Карьера главного тренера олимпийской сборной:

© Сборная России по футболу