РОМАН ШИШКИН: ЕДУ НА СБОР СО «СПАРТАКОМ». БЕГАТЬ
ПО КРУГУ...
Победное прощание спартаковцев с Кубком УЕФА произошло в ответном
матче в «Лужниках» с «Марселем». А перед игрой защитник красно-белых
Роман Шишкин
пытался заразить меня своей верой в то, что ничего не кончено. Аргументы
Ромы сражали простотой: «Марсель» же забил дома три мяча – почему
мы у себя дома не сможем забить четыре?».
«ПАРШИВЛЮК – ХАВБЕК С ДЕТСТВА»
В четверг травмированный Шишкин терзался, где смотреть игру: у телевизора
в домашнем тепле в компании с приехавшей из Воронежа мамой и своей
девушкой-москвичкой Мариной или, плюнув на советы врачей, двигать
в морозные «Лужники»? Неделю назад, как раз в день первой игры с
«Марселем», защитника оперировали в Германии – и тот матч он просмотрел.
– Как ни пытался я напрячь врачей в немецкой клинике, – вспоминает
Рома, – никто меня не слушал. Думал, не хотят, чтоб я волновался
после операции. Но медики оказались ни при чем: телетрансляции не
было, а интернет-сигнал слабый. И в Москву я вернулся, понятия не
имея, что случилось на поле в Марселе.
– Повезло вам. После разгрома «Спартака» в Марселе – 0:3 – ваши
болельщики недоумевали: у вас же было столько времени на подготовку
к «Марселю»! И так плохонько с ним сыграть…
– Да, мы держали эту игру в голове с начала года. Но надо же было
и к Кубку Первого канала готовиться? И досконально разбирать игру
«Марселя» начали только после турнира в Израиле, который нам не
удался...
– Не удался – мягко сказано. У вас есть ответ на вопрос: что в каждом
втором матче (0:3 от киевского «Динамо» и от «Марселя») происходит
с защитой «Спартака»?
– Может, дело в том, что сезон только начинается? Или в несыгранности?
Из-за того, что в команде много травмированных, в обороне появились
новые люди. Но, даже если команда пропускает три мяча, не надо все
валить на защитников! Когда Павлюченко забивает в пустые ворота
– это же не значит, что он сделал гол?
– Почему в Питере не ссылаются на несыгранность и начало сезона?
Разве у «Зенита» сезон в разгаре? Или Крижанац с Широковым знают
друг друга с пеленок?
– Сейчас все говорят про Рому Широкова… А у нас, кстати, Паршивлюк
– тоже не защитник, а хавбек. С детства. Его только в прошлом году
в дубле «Спартака» стали ставить в оборону. И всем видно, как парень
старается, хочет играть. И вообще, – возмущается Шишкин, – зачем
вы сравниваете наши игры с двумя разными командами? Играй «Зенит»
с «Марселем», а «Спартак» – с «Вильярреалом» – еще неизвестно, кто
из нас остался бы в еврокубках…
– Не стану спорить. Но почему «Зенит» сейчас мобильнее «Спартака»?
– Может, у «Зенита» подготовка к сезону была другая?
– В том смысле, что Черчесов «перегрузил» игроков в межсезонье с
прицелом на чемпионат, а не на «Марсель»?
– От предсезонки Федотова подготовка Черчесова ничем не отличалась.
Только все сборы в этом году укороченные, и тренируемся мы в напульсниках:
каждый бегает с учетом своего пульса. Хотя о нагрузках мне судить
тяжело, потому что из-за травмы я не тренировался в полную силу…
«ПОЧЕМУ УЗИ НИЧЕГО НЕ ПОКАЗЫВАЕТ?»
– Что это за история с вашей травмой? Зачем долго лечиться, пытаясь
избежать операции, а потом все равно лечь под нож?
– Боли в паху у меня начались еще в сентябре прошлого года. Но наш
тренер по физподготовке Тони Берецки говорил и мне, и врачам «Спартака»,
что паховые кольца можно «закачать» упражнениями. До этого австрийцу
уже удалось таким способом спасти от операции Моцарта и Штранцля,
но мне от упражнений Тони было не намного легче.
– А что же вы молчали?
– Я не молчал. В клубе постоянно спрашивали, как себя чувствую –
и я постоянно отвечал: «Плохо».
– Сделай вы операцию в конце прошлого года – играли б с самого начала
сезона, а не пропускали несколько туров нашего чемпионата.
– Как я мог настаивать на операции, если врачи говорили, что УЗИ
ничего не показывает? Будь все ясно, я бы операцию сделал еще в
отпуске!
– Тогда как получилось, что вы готовились к матчу с «Марселем»,
а вместо поля оказались на операционном столе?
– Когда заканчивался Кубок Первого канала, я не вытерпел. Говорю:
«Надо мне операцию делать, раз упражнения не помогают». В Израиле
еще раз сделали УЗИ и сказали: все нормально. Я ничего не понимал:
что за травма – болит, но операцию делать не надо? На сборе в Португалии
я вместе со всеми изучал, как играет «Марсель», но, когда стало
совсем непонятно, что со мной делать, улетел в Германию.
– Вам и немцы делали УЗИ?
– Они посмотрели – и за десять минут поставили диагноз: паховая
грыжа с обеих сторон… Сегодня, говорят, можно сделать операцию в
12 часов дня. А на часах, когда я туда прилетел, было десять. Через
два часа после самолета меня уже везли в операционную!
– А тренироваться когда начнете?
– 27 февраля «Спартак» летит на сбор и я туда же. Начну с легких
пробежек по кругу. Как пойдет восстановление, пока неизвестно. У
всех бывает по-разному: кто-то после такой операции пропускает месяц,
кто-то – полтора.
«ТОРБИНСКОМУ ПОРА ЗАРАБАТЫВАТЬ»
– Запомнилась ваша фраза в одном из интервью: «Есть три друга: я,
Ребко и Торбинский». Вы первым поздравили Алексея с переходом в
«Рубин». С этим уходом какая-то странная история приключилась…
– Я считаю, что игрок не виноват. Леха был вынужден уйти из «Спартака».
– Но как? Сначала пошел с открытым забралом на «Спартак»,
начав судиться, а потом вдруг стал договариваться… Испугался дисквалификации?
– Он бы не стал устраивать скандалов, но «Спартак», с которым у
него был действующий контракт, просил за него нереальные деньги.
И что ему было делать?
– На тренировках доказывать свое право на место в составе. Как это
делают все. В том числе и вы. Это что, у футбольной молодежи теперь
не в моде?
– А чего ему было ждать? Я считаю, что он поступил правильно: Лешке
надо было даже раньше уходить. Когда я сам сидел в запасе «Спартака»
и ждал, это было совсем другое время: тогда у нас всех еще были
шансы играть.
– Станислав Черчесов, помнится, говорил, что Леша поставил его перед
фактом своего ухода, когда тот еще и не успел к нему приглядеться
– только возглавил «Спартак»?
– Когда пришел Черчесов, Ребко был в команде вместе со всеми. Но
новый тренер, наверное, не увидел в нем того, что хотел видеть.
А Ребко мечтал играть – поэтому и ушел.
– В случае с переходом Торбинского говорили о деньгах. В ситуации
с Ребко – об игровой практике. Так и было: у одного вашего друга
на кону стояли огромные деньги, а у другого – игры?
– На какую зарплату Торбинский пошел в «Локомотив», я не спрашивал.
Футболисты играют за хорошие деньги. А если Дима столько лет отдал
«Спартаку» и играл практически за копейки… Как любому нормальному
человеку, ему хотелось нормально заработать.
– Ребко сгоряча признался, что зарплата у него была, как у Торбинского,
– пять тысяч долларов. Если бы те же деньги платили вам, вы бы присоединились
к Леше и Диме?
– Конечно. При Федотове, когда молодых стали ставить в состав, у
нас у троих была зарплата в пять тысяч долларов. Но в начале прошлого
сезона я переписал контракт на новую сумму.
– Отчего вам так повезло – единственному из троих?
– У меня оставалось еще два года контракта, а когда продлил его,
немножко увеличили зарплату. По новому соглашению я еще три сезона
проведу в «Спартаке».
