Корреспонденты «Советского спорта» побывали в гостях
у Романа
Шишкина и его сестры-балерины. Между гастролями и отдыхом –
за день до поездки в Египет – артистка Государственного академического
театра классического балета Катя Стурова рассказала корреспонденту
«Советского спорта», о чем ее просят футболисты, кого из спартаковцев
можно научить крутить фуэте и зачем ее двоюродный брат Роман Шишкин
примерял балетные туфельки. А сам спартаковец, которого мы навестили
в их общей с сестрой «двушке» на Преображенке, иллюстрируя рассказ
Кати, попытался еще раз натянуть на ноги пуанты. Почти получилось!
КУХНЯ – ПРЯМО В СПАЛЬНЕ
Нашу идею встретиться с его сестрой Шишкин воспринял настороженно:
«Мы с Катей почти не видимся. У нее все время гастроли». Но уже
следующим вечером Роман на машине забирает из аэропорта свою балерину,
вернувшуюся с гастролей из Сочи.
А назавтра в гости пришли корреспонденты «Советского спорта».
Когда мы только вышли из лифта, Роман так волновался, предчувствуя
фотосессию в балетных пуантах, что долго подбирал подходящие ключи
для коридорной двери. В съемной «двушке» Шишкин и его сестра обжились
настолько, что она больше напоминает их собственную квартиру. В
прихожей висит огромный цветной шарж спартаковца, а комната Ромы
– как автономный отсек космического корабля. Кровать со спартаковской
подушкой, свиньей и плюшевыми медведями, телевизор, гладильная доска,
гора поздравительных открыток, фотографии в рамочках, сувениры из
разных стран и… кухонная плита вкупе с раковиной, большим деревянным
столом, четырьмя стульями и целым гарнитуром. Очень удобно. Проснулся
Шишкин посреди ночи, поел – и опять лег спать.
— Ромка всего на месяц старше – у него день рождения 27 января,
а у меня 25 февраля, — рассказывает Катя. – Мы все детство провели
в Воронеже вместе: жили небогато, двумя семьями в одной квартире,
потом Шишкины переехали в соседний подъезд, а позже – в дом напротив
нашего. На поле за домом Ромка вставал в ворота и учил меня забивать
голы.
— Мечта моей мамы – стать балериной, — продолжает Катя, — воплотилась
во мне. А Ромин папа, администратор воронежского «Факела», в юности
хотел стать футболистом. Но в детстве и думать не могли, что однажды
Ромка выйдет играть против тех самых футболистов, которых у нас
на наклейках от жвачек красовались на холодильнике. Ромка смелый,
я бы в четырнадцать лет не решилась приехать в Москву.
— Когда я оказался в спартаковском интернате, то в первые два месяца
хотел все бросить и рвануть обратно в Воронеж, — признается Роман.
– Один в море чужих пацанов! Да еще в это время родители разводились
– мне хотелось побыть с мамой.
— А мой приезд в Москву, — вспоминает Катя, — был спонтанным: собрала
вещи и купила билет. Даже не знала, где живет Рома, – мы созвонились,
когда я уже ехала в поезде. В Москве у нас с братом нет никого.
И если б не он… Брат мне и деньги давал, и поддерживал всегда.
«ЕСТЬ БИЛЕТ НА БАЛЕТ...»
— Рома относится к балету скептически. Засыпает прямо в зале, —
смеется Катя. – Когда он приехал в Воронеж и у меня был выпускной
концерт в хореографическом училище, брат пришел. Но потом признался,
что большую часть времени проспал.
— Да, ладно, минут пять покемарил! – говорит Шишкин. — А сейчас,
думаю, и побольше бы поспал. При Станиславе Черчесове у нас по две
тренировки в день. В восемь утра уехал из дома, а вернулся с базы
в девять вечера... От силы процентов пять футболистов что-нибудь
слышали о балете. И я пойду на него только в том случае, если все
близкие мне скажут, что это надо сделать.
— Когда я приехала в Москву и еще только разучивала репертуар, —
признается Катя, — мы с братом пару раз ходили на спектакли в Дом
музыки. Теперь мы с девочками смеемся, они говорят: «Катя, а Рома
не хочет весь «Спартак» сводить на балет? Почему он их не приглашает?!»
«ИЗ ПАВЛЮЧЕНКО ПОЛУЧИЛСЯ БЫ ТАНЦОР»
— Я люблю футбол, — продолжает Катя. — На гастролях в Мадриде мы
после спектакля бежали на игру «Реала» — запрыгнули в такси и еле
успели к началу. У нас в балете много болельщиков футбола – даже
бывает играем с танцорами. Они мне и билеты заказывают: «Кать, позвони
Роме, попроси!».
— Если бы «Спартаку» предложили провести матч против балерин, мы
бы посмеялись! – откровенно признается Рома. – Ребко сказал бы,
что это нереально, а Дзюба обязательно что-нибудь выдал из своего
репертуара... Да, и Черчесов, наверняка, отпустил бы какую-нибудь
шутку по поводу такого футболета.
— Из Роминых друзей, — говорит Катя, — я знакома с Ребко, Дзюбой
и Торбинским. Когда у нас в доме часто гостил Максимов из «Зенита»,
он на меня странно поглядывал и спрашивал: «Тебе это есть можно?
А как вы работаете? Что делаете?». «Сядь на шпагат», – это их стандартная
просьба. Они меня уже достали!
— Ну, где еще увидишь, как при тебе садятся на шпагат? – извиняется
брат. – Интересно же посмотреть!
— Катя, а кто из спартаковцев самый пластичный? Кого можно научить
крутить фуэте?
— О-хо-хо! – балерина долго хохочет. — Роман Павлюченко так ноги
задирает – иногда думаешь: у него что-нибудь получилось бы! А на
фотокадрах – игроки и вовсе в сумасшедших полетах, в таких растяжках
– чуть не в шпагате.
— Большинству спортсменов, — отмечает Шишкин, — танцевальные движения
даются легко – на дискотеке мы двигаемся ритмичнее многих. Но в
балете мы себя не пробовали.
«ЧТОБЫ СВАРИТЬ ПЕЛЬМЕНИ, ЗВОНИЛ В ВОРОНЕЖ»
— Это сейчас у меня девушка появилась, — говорит Шишкин. – А раньше
приходишь домой – и поговорить не с кем. Когда приехала сестра,
стало легче. Она полгода учила репертуар, а я играл за дубль и на
стадион «Алмаз» из дома пешком ходил, он здесь рядом. Так что мы
с Катей много времени проводили вместе. Сестра иногда вещи в стиральную
машинку закинет, поесть приготовит. Помню, как, сняв квартиру в
семнадцать лет, звонил маме в Воронеж и спрашивал, как стирать в
машинке, как варить пельмени – куда что класть, сколько в кастрюлю
воды налить и сколько засыпать соли.
— В Ромке есть много черт, присущих детям: он добрый, всегда помогает,
— говорит Катя. — Кто-то прикрикнул на меня на работе, иду домой
грустная, а Рома твердил: «Ты что? Не переживай! Я сейчас поеду
и разберусь с вашим начальством». Вот я сейчас вспомнила: за два
года мы не поссорились ни разу. Я страшная пессимистка: если у меня
даже какая-то мелочь не получается, то тут же опускаются руки. А
он может слегка похандрить, но потом непременно добьется того, чтобы
все наладилось. Перед тем, как у них сняли тренера, Рома пришел
домой совсем расстроенный (после игры с ФК «Москва». — Прим. ред.).
Я, говорит, плохо сыграл, серьезную ошибку сделал – какая-то у меня
сейчас не очень хорошая полоса пошла.
«ПОБЫЛ БЫ «НЕМНОЖКО БЕРЕМЕННЫМ»
— В этом году я поступила в ГИТИС на балетмейстерский факультет.
Теперь буду бегать с этажа на этаж, — смеется Катя. – Работа в здании
театра – на четвертом, а учеба – на третьем. В балете идеал для
меня – это уровень Мариинского театра. Когда они были на гастролях
в Большом, мы с подружкой ходили на все их спектакли и даже поехали
за ними в Питер. Но самая моя сокровенная мечта – сняться в кино,
только не в роли танцовщицы: в ней я была занята в эпизодах фильма
«Нулевой километр».
— А вот я главную роль в кино не потяну, — шутит брат, — только
мелкие эпизоды. Мы постоянно смотрим кино на сборах. Мне понравился
фильм «Немножко беременна». Вот в нем бы я сыграл точно!
— Кто только мои балетные туфельки не примерял! – вздыхает Катя.
— И Рома, и наши мамы. А его бутсы мне не понравились: слишком жесткие.
Я видела, как он стоял у крана в ванной комнате и пытался размягчить
их под напором горячей воды.
— А не пробовали Роме перед тренировкой вместо бутс подложить в
сумку свои пуанты?
— А у меня на базе есть запасные бутсы, — отвечает за сестру Роман.
– А если бы они затерялись, отыскал бы у ребят подходящего размера.
Через минуту Шишкин с мученическим видом принимает из наших рук
розовую миниатюрную туфельку. И изо всех сил старается впихнуть
в нее ногу сорок первого размера, да еще в носке. Потом снимает
его и пытается все повторить. Но Катина балетка оказывается меньше
ровно на шишкинскую пятку. Футболист напоминает Волка из «Ну, погоди!»,
прорывающего пальцами носок фигурных коньков. «Не получится, не
влезает она!» — виновато оправдывается Роман, когда мы сообща пытаемся
затолкать его мизинец в балетку. Зато бутсу на другой ноге Шишкин
зашнуровывает мгновенно. Вторую он шнурует уже по инерции, как только
ему позволяют скинуть тапочку – он так и ходит потом в бутсах по
дому.
ВЛЮБЛЕННЫЙ ШИШКИН
— Когда я возвращаюсь с гастролей, ничего страшного в нашей квартире
я не замечаю, — отмечает Катя. – Все остается на своих местах. Только
в коридоре накидана куча обуви. Я ее всегда прячу в шкаф, а он приходит
– ботинки летят, бутсы валяются... Но форму свою по полочкам раскладывает,
аккуратно – маечку к маечке. Сейчас у меня отпуск – поеду в Египет,
потом в Воронеж. Но у нас в гостях часто бывает Ромина девушка Марина
– она учится на экономиста в МГИМО, постоянно таскает книжки, учит
немецкие слова или что-то пишет.
— Ботаник, — смеется Рома.
— Полгода назад их познакомили друзья в каком-то кафе, — продолжает
Катя. – Когда вместе, они такие довольные и счастливые. Влюбленный
Шишкин изменился. Мне кажется, он стал еще более спокойным.
Когда наш фотограф Женя делает первый кадр Шишкина с подругой, они
оба серьезно смотрят в камеру. Но потом Роман смеется. А из комнаты
слышится Маринин голос: «Вот, вечно он меня за нос дергает!»
