Владимир
Федотов. Футболист, сын Футболиста. Примеров успешных династий
в этом виде спорта не так много. Еще реже встречаются ситуации,
когда последующим поколениям удается превзойти славу предшественников.
Григорий Иванович Федотов навсегда останется великим игроком. У
Владимира Григорьевича Федотова есть шанс на тренерском мостике
добиться успехов, которыми не мог похвастать отец.
ЯИЧНИЦА ОТ СТАРОСТИНА
– Не вижу в кабинете букетов, Владимир Григорьевич.
– По-вашему, они должны тут быть?
– Так ведь «Спартаку» на днях стукнуло восемьдесят пять лет!
– Правильно. Мы и сделали подарок – себе и болельщикам. Вышли в
полуфинал Кубка России.
– А за пределами футбольного поля торжества устраивали, поляну накрывали?
– Я вас умоляю! Что праздновать-то? Пока ничего не выиграли. Нет,
обошлись без банкетов. Обычный день, стандартное меню. Хотя здесь,
в Тарасовке, кормят вкусно и разнообразно.
– Кулинарные пожелания главного тренера учитываются?
– За питанием следит врач команды Юрий Васильков, у меня особых
гастрономических пристрастий нет. В отличие, скажем, от Константина
Бескова, который любил гречневую кашу и всех ею закармливал. У нас
греча тоже включена в рацион, правда, не на каждый день. Продукт
полезный, в нем железа много. Ну, и дань традициям, конечно. «Каша
от Константина Ивановича» столь же неотъемлемая часть спартаковской
истории, как и «тарасовская» яичница. Когда я играл в ЦСКА…
– Говорите так, словно выступали и за иные команды,
а не пятнадцать лет защищали цвета армейцев!
– Справедливое замечание… Словом, продолжаю: в 60-е годы в ЦСКА
рассказывали легенды о знаменитой глазунье, без которой в Тарасовке
ни одна трапеза не обходилась. Однажды мне представилась возможность
ее попробовать. Я очень дружил с Андреем Старостиным. Вернее, хорошо
знал всех четверых братьев, но особенно сблизился с Андреем Петровичем.
Поразительный, должен вам сказать, был человек! Редкий ум, блестящая
эрудиция, удивительный такт и врожденная интеллигентность. Мог главами
цитировать «Евгения Онегина», говорил образно, точно, красиво. Знаете,
как он меня называл? «Вольдемар, принц датский». Звонил и говорил:
«Вольдемар, жду тебя у подъезда. Нам пора на футбол!» Я садился
в машину и ехал с площади Маяковского на «Аэропорт», где жил Старостин.
Выполнял обязанности персонального водителя. После какого-то из
матчей Андрей Петрович позвал меня к себе домой. Его жена работала
актрисой в цыганском театре «Ромэн», со спектаклей возвращалась
поздно, поэтому хозяин решил самостоятельно приготовить гостю ужин.
На раскаленную чугунную сковородку бросил полпачки масла, которое
тут же зафыркало-зашипело, разбил не менее десятка яиц и оставил
жариться на высоком огне.
– И никакого бекона или сыра?
– Глазунья в чистом виде, без всяких примесей! Получилось потрясающее
блюдо, настоящее произведение искусства. Большей вкусноты в жизни
не ел! И сегодня завтраки в «Спартаке» немыслимы без традиционной
яичницы, но та, сделанная Андреем Петровичем, остается вне конкурса.
– Отвлечемся от гастрономии, Владимир Григорьевич, а то, боюсь,
не поймет нас народ. Почему стали футболистом, не спрашиваю: с таким
отцом вам прямая дорога на поле лежала.
– Совсем не факт. Наоборот: имея прославленного папу, намного сложнее
было доказывать профессиональную и человеческую состоятельность.
Все ведь невольно сравнивали с великим отцом. Приходилось из кожи
лезть, чтобы соответствовать. Помню, отправились как-то на футбол,
приехали на «Динамо». Вокруг толпы болельщиков, тогда, в начале
50-х годов, на каждом матче на трибунах был аншлаг. Словом, пробираемся
к служебному входу. Папа кепочку пониже на глаза надвинул, воротник
пальто приподнял, вроде как замаскировался. Но разве от народа спрячешься?
Идем и непрерывно слышим за спиной шепот: «Григорий Иванович! Григорий
Иванович!» Что и говорить, отец был личностью. Его обожали и рядовые
болельщики, и высокие начальники. Скажем, многолетним папиным поклонником
являлся маршал Советского Союза Гречко. Когда отца не стало, Андрей
Антонович перенес часть любви на членов нашей семьи. Пригласил к
себе мою маму и сказал, что назначает мне с сестрой пенсию по утрате
кормильца. До достижения совершеннолетия мы регулярно получали эти
деньги.
Или еще эпизод. Я только начал играть за ЦСКА, закрепился в основном
составе, и тут на базу клуба приехал Гречко. Он тогда служил первым
замом министра обороны СССР, главкомом сухопутных войск, жил на
даче в Архангельском, а команда располагалась по соседству, на территории
Центрального военного клинического санатория. Кстати, квартировали
мы в бывшей конюшне князя Юсупова, перестроенной под жилой корпус.
– Вот откуда лошадиная история-то тянется!
– Да-да, еще тогда, помню, болельщики рассуждали, почему армейцев
ассоциируют с конями, и делали вывод: из-за месторасположения базы.
Мол, кто в конюшне живет? Так вот, возвращаюсь к приезду Гречко.
По случаю визита высокого начальства быстренько построили всю команду.
Отдавать рапорт вышел врач Белаковский, по-моему, как старший по
званию. Маршал не дослушал доклад и обратился с ответной речью:
«Товарищ майор! Можете вы, в конце концов, накормить Федотова? Вам
чего-то не хватает? Скажите, все необходимое получите, но пусть
Федотов нормально питается! Посмотрите, какой он худой, даже тощий!»
– Недоедали, Владимир Григорьевич?
– Что вы! Ел за роту солдат! Нас ведь кормили в ресторане санатория,
где трудились великолепные повара, в пище никак не ограничивали,
подавали разные вкусные блюда, а футболисты были к деликатесам не
приучены, поскольку происходили по большей части из рабочих семей.
Например, никто в команде не ел заливной язык, ребята не понимали,
что это такое, не воспринимали всерьез. Вот я и отдувался за всех,
мог за один присест уговорить двенадцать порций. Константин Иванович,
тренировавший тогда ЦСКА, однажды увидел эту картину и сказал Белаковскому:
«Олег Маркович, Федотова-то проверьте. Впечатление, у него внизу
две дырки…» Смех, да и только!
ОБИДА БЕСКОВА
– Что-то нас опять на пищеварительные темы повело… Лучше расскажите,
как с Бесковым домами породнились.
– Я женился на Любе, дочке Константина Ивановича, в начале 1971
года. Почти сразу после того, как мы обыграли его «Динамо» в «золотом»
матче в Ташкенте.
– Да, историческая игра! За двадцать минут до конца бело-голубые
вели 3:1, потом вы отквитали мяч, почти сразу заработали пенальти
и перед финальным свистком забили победный гол.
– Приятные воспоминания, ничего не скажешь… ЦСКА стал чемпионом
СССР спустя восемнадцать лет, и я внес вклад в общую копилку. Только
матч закончился, в столицу Узбекистана позвонил Гречко. Поздравил
команду с успехом и попросил особо поблагодарить Владимира, сына
Григория…
– Ага, все-таки сына!
– Конечно! От параллелей с отцом я никуда не мог деться и даже не
пытался. Кстати, мы с ним оба майоры. После выигрыша золотых медалей
в 1970 году всем игрокам команды бросили по звездочке на погоны.
Кроме меня. Буквально накануне получил очередное офицерское звание,
и никто не решился сразу давать 27-летнему мальчишке еще одно. Так
что и тут отца не превзошел. Впрочем, это мелочи. Главное, фамилию
нашу не уронил, в том числе и тогда, в Ташкенте. Хотя будущий тесть
на меня крепко обиделся. Константин Иванович совершенно не умел
проигрывать. Ни в чем – ни в спорте, ни в жизни. Помню, как-то встречали
Новый год у Бесковых, я еще не был женат на Любе. Посидели за столом,
под бой курантов выпили по бокалу шампанского, а потом Константин
Иванович предложил всей компании выйти во двор и поиграть в футбол.
Ворота соорудили из деревянных ящиков, в них стала… как же ее звали,
господи?.. очень известная в 60-е годы модель с Кузнецкого моста.
Словом, эта красавица в роскошной норковой шубе возлегла в рамке
и полностью ее загородила. Константин Иванович пытался найти брешь
в глухой обороне, но безуспешно. Тогда он аккуратненько взял даму
на руки, отнес в сторонку и спокойно закатил мяч в цель.
– Вы, значит, смешанными командами играли – мужчины вместе с женщинами?
– Обязательно! Жены и боевые подруги участвовали в матчах наравне
с нами. Как-то защищать ворота вызвалась невестка известного карикатуриста
Ефимова, а ее сын Андрюшка подхватил мяч и вышел один на один с
голкипером, пытавшейся остановить прорыв словами: «Андрей, не смей
забивать! Одумайся! Я мать твоя!» Комедия! На Константина Ивановича
подобные увещевания не подействовали бы. Такой человек: его нельзя
было ничем сбить с пути. Победитель!
– А вы?
– И я. Если уж говорить до конца откровенно, после смерти папы Бесков,
по сути, заменил мне его. Нет, поблажек не делал, наоборот, спрашивал
вдвойне, втройне. Ужас! Любого мог простить, но не меня. Спуску
не давал!
– Как он вас звал?
– Федот. Только Константин Иванович так ко мне обращался, никто
другой. Сейчас вот прикрываю глаза и слышу в ушах его голос – тихий,
словно приглушенный… Бесков был моим тренером в знаменитой ФШМ –
Футбольной школе молодежи, потом какое-то время мы вместе работали
в ЦСКА. Он прекрасный педагог и воспитатель. Учитель, что называется,
от Бога. Надеюсь, мне удалось перенять некоторые его качества.
ПИОНЕРЛАГЕРЬ ИМЕНИ «СПАРТАКА»
– Ну да, сегодня это особенно актуально, когда вам приходится заведовать
пионерлагерем с октябрятским отрядом в придачу. Наверное, в начале
сезона не предполагали, что окажетесь в такой ситуации, Владимир
Григорьевич?
– Почему? Был готов к подобному раскладу. Мальчишки ведь росли на
моих глазах. Работая спортивным директором «Спартака», постоянно
занимался школой и знал: на подходе очень талантливые ребята. Из
выпуска Жени Сидорова восемь человек попали в дублирующий состав.
Блестящий результат, фантастический! Когда в прошлом сезоне дубль
занял первое место, я поздравил ребят с победой, дело, кажется,
было в Самаре после игры с «Крыльями», и сказал: «Очень хочу видеть
вас на базе в Тарасовке. Готовьтесь. Жду». Вот, собственно, и дождался:
сегодня они все здесь – Шишкин, Кудряшов, Иванов, Фомин, Динеев,
Дзюба, Прудников…
– Комнат свободных хватает?
– Разве это проблема? Несколько лет назад из спортшколы взять было
некого, целое поколение оказалось на обочине, выброшенное туда революционными
переменами в стране. Советскую систему разрушили, а новую создавать
никто не собирался. Ломать – не строить! Кто пятнадцать лет назад
думал о смене, обязанной прийти на место уходящих ветеранов? Счастье,
что сегодня появляется талантливая молодежь!
– А она не слишком борзеет?
– В каком смысле? Спортивная злость и даже определенная наглость
нужны, без этих качеств в современном футболе многого не добьешься.
– Главное – человеческий облик при этом не терять. Вспоминаю Игоря
Нетто, великого спартаковца, который на чемпионате мира 1962 года
сказал судье, что засчитанный в нашу пользу мяч попал в сетку с
внешней стороны и должен быть отменен. Тогда еще понятия Fair play
не существовало, но это не мешало футболистам оставаться честными
и порядочными.
– Не надо проводить буквальных параллелей. Во все времена встречаются
разные люди. Кто-то способен на благородство, а другой – нет. Или
забыли «божественную» руку Диего Марадоны? Тоже, между прочим, великий
игрок… Так что не судите ребят слишком строго. Они молоды, горячи,
им представилась уникальная возможность закрепиться в основном составе
команды, и ради этого парни готовы землю грызть. Нужно поддержать
их стремление. Конечно, футбол сегодня иной, нежели сорок лет назад.
Наверное, в нем меньше романтики и больше прагматизма, но это данность,
с которой приходится мириться. И игроки становятся другими, что
тоже вполне объяснимо.
– Вчерашние дублеры наверняка потребовали пересмотра контрактов,
повышения зарплат?
– Не готов комментировать тему. Когда пришел в команду, сразу сказал
игрокам: с финансами ко мне не обращайтесь. Для этого есть руководство
клуба. Если президент или гендиректор спросит мнение главного тренера,
выскажусь, а сам деньгами заниматься не хочу. Принципиально. Мне
еще Николай Петрович Старостин много лет назад говорил: «Проблемы,
Володя, начинаются, когда люди приступают к дележке. Мол, почему
одному столько, тому больше, а этому меньше?..» Деньги – очень деликатная
материя. Для кого-то – стимул, для кого-то – тормоз.
– Может, футболист, как и артист, должен быть чуть-чуть голодным,
чтобы глаз горел?
– Нет, каждый хочет быть сытым. Главное, не обжираться, меру знать.
– Но здоровый аппетит, согласитесь, полезен. Если бы мы в свое время
не скромничали без меры, глядишь, и Евро-2012 не профукали бы, Украине
с Польшей не отдали.
– Вообще-то, вопрос не по адресу, хотя, конечно, любому здравомыслящему
человеку ясно: выигрыш права на проведение европейского чемпионата
стал бы хорошим стимулом для развития спортивной и иной инфраструктуры
в стране. Куда годится, что в 21-м веке во всей России лишь одна
арена полностью отмечает международным стандартам? «Динамо», кажется,
не изменилось со времен моей молодости. Мы стадион только собираемся
строить, «Зенит», ЦСКА… Нужны современные поля с искусственным покрытием,
трибуны с подогревом. Главное ведь, чтобы ноги находились в тепле.
В Швеции еще двадцать лет назад освоили эту технологию. Пора переходить
на европейский календарь, раздвигать рамки сезона. Жизнь все равно
вынудит пойти на этот шаг, только можем еще кучу времени потерять
понапрасну.
– Ну да, вы говорите про трибуны с подогревом, а пока в Питере спартаковских
фанатов по десять часов маринуют в «скотозагоннике», не давая сходить
в туалет или пообедать.
– Возмутительный факт! Разве можно так издеваться над людьми? Форменное
возвращение к 1937 году, другое сравнение на ум не приходит. Сначала
власти провоцируют конфликт, а потом удивляются, сталкиваясь с неуважением
по отношению к представителям силовых структур. Такие действия способны
лишь отпугнуть болельщиков. Не удивлюсь, если на следующий выезд
в Петербург отправится не три тысячи фанатов, а вдвое меньше. Может,
местная милиция и облегчит себе жизнь, но какое нам до этого дело?
Не задумывались, почему в Англии нет даже минимального заборчика,
отделяющего болельщиков от поля? Помню, стажировался в «Манчестер
Юнайтед», был на матче, проходившем на «Олд Траффорд», где первые
ряды трибун расположены буквально в метре от игроков. При этом мир
знает о буйном нраве британских фанатов. Может, после матча они
и позволяют себе лишнее, но не на родном стадионе. Люди уважают
футбол и все, с ним связанное. Себя, в том числе… На самом деле,
это уже вопрос общей культуры.
ДЫМ ПОБЕДЫ
– Курить трубку в Англии научились, Владимир Григорьевич?
– Нет, много раньше. Как закончил играть в 75-м году, так и подсел.
– Кто подсадил?
– Угадайте с трех раз. Конечно, Константин Иванович! Он, правда,
курил сигары, а мне трубку подарил. Хотя сигары я тоже уважаю…
– Странно: всегда были армейцем, а дружили со Старостиными, породнились
с Бесковым. Жизнь словно подталкивала вас в объятья «Спартака»…
– Убежден: на этом свете нет ничего случайного. Все, что происходит,
предначертано кем-то свыше. Кстати, знаете, что к папе в Глухово
приезжал Николай Старостин? Отец играл за команду «Металлург» завода
«Серп и молот», но Николай Петрович хотел пригласить его в «Спартак».
Не получилось, армейцы перехватили. Только и успел в 1937 году поучаствовать
в товарищеском матче против басков. На этом пришлось ставить точку
в спартаковской карьере. Тогда все решалось просто: призывали на
действительную службу и определяли либо в ЦДКА, либо в «Динамо».
При иных обстоятельствах папа вполне мог оказаться в рядах красно-белых,
мне даже кажется, его манера игры больше подходила под спартаковский
стиль. Впрочем, сейчас поздно об этом гадать, все случилось, как
случилось.
О себе могу сказать, что абсолютно счастлив в «Спартаке». Прекрасно
помню день, когда позвонил Романцев и пригласил в команду. До этого
мы на протяжении двух лет работали в сборной России, я просматривал
матчи наших противников, собирал о них информацию, докладывал руководству.
Основным же моим местом службы в тот момент был тульский «Арсенал».
И вот Олег звонит однажды и говорит: «Григорьич, приезжай на базу.
Есть разговор». Через час я был в Тарасовке, пулей примчался. Вхожу
в здание и вижу в холле Володю Бесчастных. А я какое-то время тренировал
в Липецке местную команду, за которую играл Вовин младший брат.
Наверное, Миша рассказывал старшему о методах моей работы, поскольку
Володя увидел меня и бросился навстречу, словно к родному: «Владимир
Григорьевич, мы вас здесь так ждем!» С первой же минуты возникло
чувство, будто вернулся домой. За пять лет, что провел здесь, ни
разу не промелькнула даже тень сомнения в правильности сделанного
выбора.
– Это при условии, что главным вы стали с третьей попытки, дважды
побывав в роли и.о. Неужели приставка не давила на психику?
- Поверите: нет! Работал тренером, спортивным директором и не испытал
дискомфорта. Кстати, когда все идет плавно, поступательно, тоже
становится скучно. То ли дело русские горки: вверх - вниз, вверх
- вниз. И дух захватывает, и адреналин в кровь…
- Сейчас контракт с вами на какой срок подписан?
- До конца 2007 года. Меня это абсолютно не волнует. Клянусь! Думаю
о другом: о том, как завтра показать результат, которого ждут болельщики.
- Тем не менее, в последнее время фанаты частенько обижаются на
клуб. Началось все, как вы помните, в прошлом году с требований
вернуть в команду Дмитрия Аленичева.
- Не хочу заново муссировать тот случай, скажу одно: нельзя было
доводить, чтобы конфликт вырвался наружу.
- Другими словами, не выносить сор из избы?
- Не создавать ситуацию, при которой он возник бы. Подобные инциденты
негативно сказываются на команде, потом приходится прилагать лишние
усилия для восстановления микроклимата в коллективе. Мы же все живые
люди со своими симпатиями и антипатиями. Зачем нагнетать понапрасну?
Это разрушает, энергию лучше расходовать в мирных целях, ведь в
конечном итоге любое ЧП отражается на результате, который показывает
команда.
- Но уже в этом году красно-белая торсида устроила получасовую молчаливую
акцию протеста, которую вы вроде бы даже не заметили.
- «Спартак» играет для зрителей. Чем больше их приходит на стадион,
тем лучше. С другой стороны, из этого не следует, будто мы должны
идти у кого-то на поводу. Да, и тренеры, и игроки заранее знали,
что готовится демарш. Но, согласитесь, было бы странно, если бы
я стал апеллировать к трибунам, а не следить за происходящим на
поле. Болельщики вправе требовать, чтобы футболисты лучше играли,
однако важно понимать: в спорте не бывает только побед. Одно дело,
если человек боролся до последнего, но уступил более сильному сопернику,
и другое, когда он вышел на поле, чтобы отбыть номер. Мне кажется,
сегодня нашим поклонникам не в чем упрекнуть команду.
- Тем не менее, кроме армейского «золота» 1970-й пробы и выигрыша
в 1981 году с ростовским СКА Кубка СССР у вас пока нет громких побед,
Владимир Григорьевич. Наверняка хочется пополнить коллекцию наград?
- Очень! И, верю, это удастся. Если не ставить высоких целей, нет
смысла работать. Тренер - профессия амбициозная, она не позволяет
довольствоваться малым, надо замахиваться на большее или уходить.
- На что сегодня претендуете?
- Хотелось бы взять Кубок России и стать чемпионами страны. Все
скромно.
- Тогда и закурите победную трубку?
- Люблю это делать дома, вечером, в спокойной обстановке…
- С коньячком?
- Нет, я язвенник, мне нельзя крашеные напитки. Только чистый продукт.
- Значит, с водочкой? Или беленькая не идет под трубку?
- Знаете, после победы все пойдет. Главное, чтобы было достойно
и в меру… Это общее правило: и для жизни, и для спорта.
