Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ТРЕНЕРЫ

Герман ЗОНИН

Зонин, Герман Семёнович.

Родился 9 сентября 1926 г. в г. Казани.

Воспитанник казанской ДСШ «Юный динамовец» (первый тренер Вера Куделькина).

Игровая карьера (защитник): «Динамо» Казань (1945–1948), «Спартак» Воронеж (1948), «Динамо» Казань (1949), «Динамо» Ленинград* (1949–1953), «Трудовые резервы» Ленинград (1954–1955).

Тренерская карьера: главный тренер команды «Трудовые резервы» Ленинград (1959–1960), главный тренер команды «Труд» Воронеж (1960–1961), главный тренер команды «Трудовые резервы» Луганск, Украинская ССР (1962–1964), главный тренер сборной Бирмы (1965–1967), главный тренер молодежной сборной СССР (09.08.1967), главный тренер клуба «Заря» Ворошиловград**, Украинская ССР (1969–1972), главный тренер сборной СССР (19.06.1972–06.07.1972), помощник главного тренера сборной СССР (1972), главный тренер команды «Зенит» Ленинград (1973–1977), главный тренер команды СКА Ростов-на-Дону (1980), главный тренер команды «Динамо» Тбилиси, Грузинская ССР (1987–1988).

Тренерские достижения:

Обладатель Кубка Прибалтийских стран («Трудовые резервы» Ленинград): 1959.
Чемпион РСФСР («Труд» Воронеж): 1960.
Чемпион Украинской ССР («Трудовые резервы» Луганск): 1962.
Чемпион Азиатских игр (сборная Бирмы): 1966.
Бронзовый призер мюнхенской Олимпиады-72 (сборная СССР): 1972.
Чемпион СССР («Заря» Ворошиловград, Украинская ССР): 1972.

Заслуженный тренер Украинской ССР (1962).
Заслуженный тренер РСФСР (1980).
Заслуженный тренер СССР (1992).

*Ленинград – ныне Санкт-Петербург
**Ворошиловград – ныне Луганск

*  *  *

ГЕРМАН СЕМЁНЫЧ И ЕГО КОМАНДА

Было это пару лет назад. Тогда, приехав в Питер писать о «Зените», выкарабкавшемся в финал Кубка России, решил отыскать в этом городе Германа Семеновича Зонина. Человека, еще в 87-м отошедшего от больших дел, но остающегося и по сей день одной из самых загадочных фигур союзного футбола, хоть и написаны о нем и его командах тысячи заметок и статей.

ТРЕНЕР ВСЕГДА ТРЕНЕР

Найти тогда Зонина в Питере оказалось несложно. И не поверил я ушам, когда услышал от него: «А кому я, старик, нынче нужен?»

Нужен! Пусть и нечасто захаживают гости на Выборгскую набережную послушать, как выигрывал Зонин в 72-м золото союзного чемпионата с ворошиловградской «Зарей». Как тренировал Ростов, Тбилиси и, разумеется, «Зенит». А рассказывает о всем том Герман Семеныч увлеченно, будто вчера было. Такими моментами о семидесяти с лишним прожитых годах ничего не напоминает. Разве что трость в прихожей…

Днем раньше виделся я с одним из учеников Зонина — и рассказывал мне тот о тренерской жесткости Германа Семеныча. О ней, жесткости, до сих пор ходят легенды — при том все, легенды слагающие, понимают прекрасно, что без жесткости той не было бы ничего. Золотых медалей для «Зари» — уж наверняка. Впрочем, много чаще про Зонина говорят с восторженным придыханием: «Великий. Учитель!»

…Смотрели мы тогда, помню, с Германом Семенычем какое-то питерское футбольное обозрение, и реагировал он на каждое неудачное движение мальчишек из «Зенита» так же, как лет двадцать назад. Когда сам сидел на скамейке этой самой команды и назывался ее главным тренером. Тренер остается тренером — даже если ему семьдесят пять.

НЕСОСТОЯВШИЙСЯ ЛЕТЧИК

— Я с четырнадцати лет работать пошел, — с этого Зонин рассказ свой повел. В голосе — гордость. Кто нынче в четырнадцать работать начинает? До того учился он в спецшколе ВВС. Пока отец в армии, он, будущий заслуженный тренер СССР, тянул семью. Сначала на сборке самолетов трудился, потом — на повышение пошел, авиамотористом в казанский аэропорт.

— Обслуживал три самолета в пять утра встаешь, топаешь тринадцать километров полуголодным, возвращаешься — уже темно. Еле ноги таскал…

А дальше случилась в жизни Зонина трагедия. Самая настоящая. Закончил он курсы бортмехаников, стал летать на крохотном Ли-2. Как-то прилетел из Свердловска, идет в Дом пилота, смотрит — рядышком мотор у самолета меняют. И сейчас телосложение у Зонина убедительное, а тогда, сам говорит: «Здоровый был, как бык!» Попросили его винт крутануть…

— Одно движение сделал, мотор чихнул, а дальше не помню ничего. Очнулся, смотрю — народ вокруг меня, кровь… Открытый перелом. И ключица перебита, и левая рука. Кости туда-сюда ходят.

Чудом тогда Зонин без руки не остался. Полгода без всякого наркоза на лебедке ее вытягивали, а что это за боль, думайте сами.

— Еще случай — видите, шрам на лбу остался? Это я с самолета болото опылял — в него и нырнул, рыбаки насилу вытянули…

ВОСПИТАТЕЛЬ ЗАВАРОВА

С перебитой рукой в летчиках не держат — и ушел Зонин… в зубные техники. Тогда, вспоминает, народ с войны возвращался, и такие сложные протезы герой наш делал, что цены ему не было. Нарасхват! Параллельно поигрывал за казанское «Динамо». Там-то его, игрока толкового, серьезные футбольные люди и заприметили. Сам Михаил Якушин в московское «Динамо» зазывал, а от таких предложений, дело понятное, не отказываются.

— Начали деньги на дорогу собирать. Играть бы мне в Москве, да дядька мой, о том прослышав, отрезал: «В Ленинграде Герка будет играть — других городов не знаю и знать не хочу!» Он сам выступал за ленинградскую сборную и тамошнее «Динамо».

И отправился Зонин в Ленинград. Дядькин друг — великий Михаил Бутусов — без вопросов определил Германа Семеныча в «Динамо». Этого человека, первого футбольного учителя, Зонин вспоминает, как принято писать, «тепло»:

— Изумительный по душевности человек, сразу ко мне проникся… Многие говорили — Михей, мол, орет много. Показное это! Помню, отыграли мы в Москве с «Торпедо», я выпил лишку, а Бутусов приметил: «Герка, поедешь со мной в купе!» Я заныл: «Робею, Михал Палыч, что вы со мной сделаете…» Пришли, он меня на вторую полку уложил: «На-ка, выпей боржомчику, помогает!» И после никому ничего не рассказывал.

Впрочем, по части режима у Зонина всегда строгость в чести была. И сам — ни-ни, а игроки его тоже к стакану приложиться не позволяли. Лучше примера, чем с перевоспитанным Заваровым, нарочно не придумаешь. А кто перевоспитал? Зонин. Хотя, рассказывал, в «Зените» у него многие игроки покуривали.

— Боролся я, как мог. У Голубева, например, усы желтые от табачища были! Говорю ему в Удельной, на базе: «Володька, кончай курить!» — «Да как же я кончу, когда с шести лет начал?!« — «Ладно, иди за порог, там кури, чтоб никто не видел…» И в Тбилиси все курили, и в «Заре». Помню, приехали в Бирму с командой, и там знакомые дипломаты мне подарили несколько блоков «Мальборо». Вызываю Журавлева, капитана: «Вот, Сашка, раздай курящим, но чтоб я их с сигаретой не видел. Накажу!» У меня дисциплина была. И уважение к тренеру…
С выпивкой бороться тренеру проще. Зонин и нагрузки команде такие давал, что пьющие «умирали» на поле. А любимый прием — пройтись перед строем. Близко.

— Смотрю: один не дышит. Стою. Надувается-надувается… Прыснул. «Ну, что? Думаешь, Зонина можно надуть, да? Последнее тебе предупреждение, потом выгоню…» Бориса Коха так и выгнал. Известный игрок. В «Торпедо» играл, в «Локомотиве». Мне докладывают: видели его в ресторане. С компанией. Вызываю: «Борис, было?» — «Не было!» — «Смотри, если было, выгоню сразу…» Выяснил — было. Выгнал. «Но у тебя, Борька, двое детей, поэтому 150 рублей до конца сезона я тебе буду высылать…» А ведь это Кох был, ведущий игрок! Или, помню, Заварова Сашку ко мне привезли в Ростов из Ворошиловграда. Дубленка. Рукава завернуты, сидит, кудрявый, как баобаб. «Хочешь, Сашка, играть?» — «Коне-е-чно, хочу…» — «Я сделаю из тебя человека!» Потом снова приезжает, и Игоря Гомулу с собой взял. А вдвоем они — все, конец. Я того сразу в часть отправляю. Там ему здоровую шинель выдают, сапоги на пять размеров больше, и заставляют рыть ямы под столбы. Еще он нам мячики подавал. А Заварову я сказал: «Будешь пить, отправлю туда же, куда и дружка твоего, хоть ты и талантливый…» И сделал из него человека. Хотя знал, что он дома у себя творил. Жил в бандитском районе, получал 50 рублей как стажер, а в день зарплаты его уже компания ждала. Бормотухой закупались — родителям 20 рублей от пятидесяти приносил. А мне родители разрешили и бить его, если что не так. Сашке говорю, а он отвечает — делайте со мной, Герман Семеныч, что хотите. А когда я ушел из Ростова, Заваров снова в загул пошел вместе с Гомулой, их обоих выгнали, и только когда его Лобановский в Киев взял, успокоился.

Научить можно кого угодно и чему угодно. В этом Зонин, кажется, не сомневается. Можно научить мастерству. Можно научить профессиональному отношению. Всему! Одного из своих парней в «Заре» Зонин научил финт Месхи исполнять лучше, чем сам Месхи. Анатолия Давыдова, еще недавно рулившего в «Зените», привезли в команду из Тулы. Зонин так его и прозвал — «пряник тульский». «Что ж бьешь только с правой?» — спрашивает. «Левую отморозил в финскую войну…». Время прошло — стал Давыдов «отмороженной» левой играть не хуже, чем правой.

КУБОК БАЛТИЙСКОГО МОРЯ

Что нет в деле тренерском ничего невозможного, понял Герман Семенович в 28 лет. Когда выиграл первый в жизни тренерский приз. Принял он тогда ленинградские «Трудовые резервы», выстроил перед собой всю команду…

— Всем «асам», тем, кто постарше, любителям поддать, открытым текстом — гуляйте, на улице пивных ларьков много, а я ваш перегар нюхать не хочу…

Собрал тогда Зонин молодежь — и вышел с ней в высшую лигу. Обойдя, как вспоминает, Воронеж, который в высшую за уши вытягивали. Впрочем, в скором времени «Резервы» самораспустились. Едва успели в ГДР съездить, выиграть там Кубок Балтийского моря. В том турнире у Зонина игроков не хватило, пришлось самому на поле выходить. В матче против «Мотора» из Йены признали его игроком матча, и медаль после турнира получал Герман Семеныч как футболист.

Указал мне на нее — вон, дескать, висит рядом с другой золотой, ворошиловградской…

И отправили после Зонина футбольный Воронеж поднимать.

— Хотели — сделал я им высшую лигу… — отчего-то вздыхает Герман Семеныч. Тогда на стадионе всерьез хотели памятную доску установить. «Зонин — человек, показавший Воронежу большой футбол…»

— Но в высшей после первого круга стоим на вылет. Вызывают меня в обком те самые люди, которые доску обещали: «Зацепимся?» «Должны», — отвечаю. «Нет, вы нам гарантируйте, что останемся!» — «Я вам что, Остап Бендер?» Переглянулись партийные товарищи: «Если, Герман Семеныч, у нас в области колхозный председатель план не дал, догадываетесь, что он делает?» Я плечами только пожал: «Считайте, что заявление вам уже написал». И ушел. Кстати, они, партийцы, решили дело таким образом оформить, будто меня выгнали. Пришли на собрание в команду, подняли парня, Андронникова, которого я наказал накануне: «Что ты думаешь о Зонине?» А он возьми да и ответь при всем честном народе: «Лучше тренера не видел!» И ребята поддакивают. Но я все равно ушел.

«ЗАРЯ»: ПЕРВОЕ ПРИШЕСТВИЕ

И оказался в самом скором времени Зонин в той самой «Заре», которую сделает чемпионом СССР. Но это будет через десять лет.

— Подсобили с трудоустройством люди из центрального совета «Трудовых резервов» — тогда еще ворошиловградская «Заря» называлась «Резервами». Убедили поехать, рискнуть — первый, говорят, их секретарь в футбол человек влюбленный, сработаетесь…

Тогда же произошел случай, о котором Зонин вспоминать не слишком любит. Парирует репортерским догадкам коротко: «Я всегда оставался ленинградцем…» Словом, приехал в Ворошиловград «Зенит». А положение тогда у главной команды революционной колыбели было аховое. Накануне к Зонину является целая делегация земляков: «Помогите, отдайте игру!» «И не упрашивайте», — отвечает Герман Семеныч. — Не только не отдам, а порвем «Зенит» мячей на пять».

— Сами ребята деликатность ситуации прочувствовали, 1:1 сыграли с «Зенитом». Помогли. Клянусь, ни слова им накануне матча не сказал…

А с тем самым первым секретарем по фамилии Шевченко, с которым, по прогнозам, Зонину было сработаться проще простого, стычка вышла сразу. Да такая, что предположил для самого себя Герман Семеныч, что работать вместе они не будут.

— Приехали в Ворошиловград бразильцы, «Флуминенсе». Первый тайм они нас, завороженных, возили, а во втором уже мы взялись, но только один отыграли из двух пропущенных. Поднимаюсь в ложу к Шевченко, а он мрачнее тучи стоит в своей украинской рубахе. «И кому ж ты проиграл, Эрман?!" Я отвечаю: «Проиграл-то я чемпиону штата Рио-де-Жанейро, а вот когда в Луганск ваш собирался, едва на карте его отыскал!» И ушел. Назавтра в обком иду, думаю, придется вещи собирать, а там меня Шевченко встречает, толкает кулаком в бок: «Извыни меня, Эрман Семеныч…» Я два года там проработал.

МИСТЕР ЗОНИН

От борьбы устаешь. Из «Зари» Зонин, устав, ушел. Потом вернется, команду эту сделает чемпионом, но до этого будет в его тренерской биографии Бирма. Достойная, несомненно, отдельного рассказа. Подробного. Тем более не только Зонин по сей день Бирму эту вспоминает, но и Бирма его — во всяком случае, преемника зонинского, немца, звали в глаза и за глаза «мистер Зонин».

Страна эта в ту пору сильно нужна была Советскому Союзу по рисовой части, поэтому помогали бирманцам в разных областях, в том числе и спортивными кадрами. Платили не так, чтобы слишком, зато виллу такую Зонину предоставили, что как-то Симонян с Качалиным, в гости заглянувшие, едва в обморок от удивления не упали.

— Местные до меня и предположить не могли, что можно так работать — одна тренировка в семь утра, другая в четыре. Сделал я их чемпионами Азии, и совсем меня за Бога стали держать. Часто еду в руке приносили, а отказаться нельзя было — традиция… Но в итоге я сбежал оттуда. Помог наш генеральный консул. Мы с ним в теннис играли. Пообещал я, что через полгода вернусь, и уехал. Насовсем.

ЗА РАЗВИТИЕ ФУТБОЛА НА УКРАИНЕ

Вернулся из Азии Зонин в Ленинград — преподавал поначалу на футбольной кафедре в институте Лесгафта. Жилось спокойно — до тех самых пор, пока гонец из Ворошиловграда не прибыл. «Зарю» спасать. Согласился Герман Семеныч. Сначала команду от вылета спас, а в конце сезона присели переговорить с Шевченко на тему будущего. И порешили, что отныне не спасать «Зарю» будут, а за медали бороться. Команду строить настоящую.

«Заря» стала сначала пятой, потом четвертой. В Ворошиловграде решили за чемпионство бороться. Та еще история, как решили. Смешная.

— За четвертое место отправили нас в турне — Непал, Бирма, Индия… В Бирме ужин. Как раз в той гостинице, что к приезду Хрущева строили. Пять звезд. Я Журавлеву говорю: Саш, вот тебе ключ от номера, там друзья-дипломаты мне ящик виски подтащили по старой памяти. Сколько хочешь, столько и принеси на команду. Ну, ребята ждут… И он приносит всего две бутылки! «Белая лошадь». Представляете? «Ты что, Чина?!" (прозвище Журавлева. — Прим. Ю.Г.) «Все, разлили…» Тост: «С сегодняшнего дня начинаем готовиться к походу за чемпионством!» «Заря» была первым клубом в Советском Союзе, где пытались профессионально подходить к футболу. А когда я уже уходить собирался, ко мне ребята делегации отправляли: «Если вы уйдете, у нас тоже на всякий случай есть приглашения из Киева или от «Шахтера»… Шевченко знал, что уходить собираюсь, а тут как раз приехали люди фильм о «Заре» делать. Он — им: «Зонина везде вырезать, будто и нет его совсем!» Я обиделся, конечно. На чествование команды ехать не хотел, упирался — Гранаткин покойный с женой на пару уговорили. Два часа там автографы раздавал. Кстати, вон, видите, на стенке часы висят? На другой стороне надпись от Щербицкого: «Герману Семеновичу за развитие футбола на Украине». Сейчас покажу, ценная штука…

«ЗАРЯ»: ВТОРОЕ ПРИШЕСТВИЕ

Как мешали «Заре» выиграть медали, Зонин помнит прекрасно. Помнит, как срочно решили люди из Спорткомитета предотвратить «комедию», — одели на игроков лидировавшей «Зари» майки с гербом да отправили под флагом сборной в южноамериканское турне. Командировав в подмогу Бышовца, Асатиани и Ловчева. Вернулись в Москву измотанные — как раз накануне игры с «Торпедо».

Сам Зонин говорил как-то, будто уверен был — проиграют. Как выиграть, когда вся команда в перерыве воздух ртом ловит?! Но победили — 4:2, и поняла Москва, что ничего с этой «Зарей» не сделаешь.

Помнит Герман Семеныч и другие случаи. Как играли против «Арарата», например.

— С «Араратом» сложно было играть — он тогда на хорошем ходу был. Андриасян, Абрамян, Заназанян… Матч в Ереване. Их Иштоян встал у нашей штрафной и стоит. Я ему со скамейки ору: «Ты чего там делаешь?» А он в ответ: «Мне Глебов приказал здесь стоять…» — «Так ты же в офсайде, уйди оттуда!» Весь стадион лежал от смеха.

Или против московского «Динамо». Накануне Онищенко на тренировке с Журавлевым столкнулся, Зонин поберечь его решил — в основу не поставил.

— Приходим на перерыв, а мне говорят: «Герман Семеныч, Онищенко сбежал» — «Как сбежал?» — «Собрал вещи и умахал в Киев…» Онищенко, как обижался, всегда грозил в Киев вернуться. Ладно, думаю, вернется. Так и есть — на следующий день является на тренировку, как ни в чем не бывало. И я ему слова единого не сказал… Кстати, о договорных матчах. За три тура до конца нам достаточно было вничью сыграть у себя с «Торпедо», чтобы чемпионами стать. Так Сашка Ткаченко самолично на переговоры отправился. Возвращается: «Мы чемпионы! Они согласны…» И — молчание в раздевалке. Журавлев к нему подходит и разве что в морду не тычет: «Тебя кто уполномочил, а?! Серьезно будем играть!» Играли. И сыграли вничью. Но Щербицкий нам того золота не простил. Приревновал здорово. И через год организовал знаменитое «луганское дело», хотя раньше первым приятелем у Шевченко был. Но Шевченко, помню, накануне игры с «Днепром» меня к себе вызывал: «Знаете, с кем играете?» — «С «Днепром» — «Эээ, нет… Со Щербицким играете. Персонально. Прошу выиграть. Не забуду…»

СЪЕСТЬ ГЕЛЬМУТА ШЕНА

Конечно, звали Зонина в Киев. Только не поехал. Что, впрочем, не мешает с некоторым удовольствием вспоминать, как прямо на взлетной полосе запихивали в черную «Волгу» и везли на аудиенцию к Щербицкому.



Между прочим, именно с легкой руки Зонина в Киев тренером Лобановского призвали.

— Обыграли мы его «Днепр» в последнем туре 2:1, а после сели вместе в гостинице — я, Олег Ошенков и Валерка. Олег говорит: «Я без вас, Герман Семеныч, в Киев возвращаться права не имею!» А я ему в ответ начинаю Лобановского нахваливать, который рядом сидит. Он, дескать, и моложе, и рисковать еще имеет право. В отличие от меня. Так и увезли его в Киев… Это после мы с ним спорить стали. Я ему говорю: «Валерка, ну что ты сидишь, как сыч, схемы своим рисуешь, думаешь целыми днями? Сходи с игроками в баньку, шашлык устрой — не дистанцируйся!» Но он меня всегда учителем на людях называл. А потом мне в Москве уже предложили сборную вести к чемпионату мира-74, и опять я вместо себя другого предложил — Бескова. Еще в 72-м, помню, проиграла наша с Пономаревым сборная в финале чемпионата Европы немцам 0:3, а до того 1:4 в матче, посвященном открытию Олимпийского стадиона. Сидим после игры грустные-грустные — я, Пономарев, Озеров, Левка Лебедев из «Правды», Филатов и Федосов из «Известий». И тут за наш столик приносят громадный торт-мороженое, на котором шоколадные фигурки игроков нашей сборной и ФРГ. Поднимаю глаза, и вижу Гельмута Шена. Улыбается… Понимаю — от него прислали. Схватил его фигурку и стал жевать, потом Озерову командую: «Ешь Мюллера», а Филатову: «Ешь Беккенбауэра». Долго смеялись…

ТОЛЬКО ПИТЕР, ТОЛЬКО «ЗЕНИТ»

Зонин не только всегда оставался ленинградцем, был еще, по собственному выражению, «заложником слова». Потому и остался сейчас без московской квартиры и полковничьей пенсии — отказался принять ЦСКА, хоть и уговаривал его министр обороны Гречко изо всех своих маршальских сил. Отвечал: не пойду. Слово дал Аристову, первому секретарю ленинградского горкома — только в «Зените» буду работать. Слишком люблю свой город с Выборгской набережной и Черной речкой.

Гуляя по тем местам, всегда слова Германа Семеныча вспоминаю и его, здешние пейзажи на полковничью пенсию не променявшего, тысячу раз понимаю.

И с «Зенитом» было все не так просто. Ввел Зонин карантин после матчей — моментально получил фирменный питерский бунт. «Письмо десяти». Но на тот случай от Аристова тренер получил карт-бланш и выставил из команды пять человек. Следом и с Садыриным пришлось расстаться, зато помог ему в ВШТ без экзаменов пройти и на стажировку потом к себе в «Зенит» взял. Пал Федорыч как мог отблагодарил годы спустя — оплатил Зонину операцию в Бельгии.

Расставался с «Зенитом» Зонин тяжело. Перенес инфаркт, а накануне игры с «Араратом» — обморок и Военно-Медицинская Академия. Следом — приговор от докторов: либо тренерство и красивая смерть на лавке, либо Зонин — доцент и кафедра футбола в институте, но жизнь. Выбрал Герман Семеныч жизнь.

«ОФИЦЕРСКИЕ СОБРАНИЯ»

Не думал он, что к активной работе вернется, а пришлось. Достал Германа Семеныча ростовский СКА звонками: «Горим!» Пришлось ехать спасать Ростов. Поднял команду с 16-го на 9-е место. Но понял — с местным генералитетом работать нельзя. А как работать, если соберутся в круг и по пять часов тренерские планы на игру утверждают? До поры Зонин те «офицерские собрания» терпел, но однажды на утверждение один план выдал, а сам все в последнюю минуту перекроил. Получил истерику от заместителя командующего и уехал. На следующий сезон СКА из высшей лиги вылетел.

ПЕРВУЮ ЛИГУ — НЕ ПРОСТИМ

И снова Зонин отправился преподавать. И снова думал, что насовсем от игры отошел. И снова вернулся. Через семь лет. Пока не пошли звонки из Тбилиси. Гуцаеву, молодому начальнику команды, Зонин отказал резко: «Прошу мне больше не звонить!» — так хитрые грузины на переговоры прислали министра внутренних дел, Горгодзе. И улетел тренер в Тбилиси спецрейсом, на месте летчика.

Прилетев, в ужас пришел — пока команда за выживание борется, на лавке маринуются Чедия, Гурули, Кецбая, Цвейба! Всех молодых тогда Зонин в основу ввел. Не прогадал как всегда.

— Патиашвили Джумбер Ильич, первый секретарь грузинского ЦК, мне говорит: «Иду по городу, а навстречу люди: «Все простим, Джумбер Ильич. Мяса нет — простим. Молока нет — простим. Сахар простим. Первую лигу — не простим!» Ко мне потом обращается: «Видишь, Герман, пистолет? ЦСКА проиграем — застрелюсь из него». «Мне патрон оставить не забудьте — вместе будем стреляться», — отвечаю. И прибавляю: «Да обыграем мы этот ЦСКА!» Он, как мальчишка, привстал прямо: «Правда?!« — «Клянусь!» Обыграли мы ЦСКА, 1:0, Чедия забил… Потом постоянно мне звонил: «А сегодня как? Выиграем?» — «А куда нам деваться?» — «Ох, Герман Семеныч, поговоришь с вами и легче на душе становится…»

На следующий сезон грандиозные были планы у Зонина, и начало тот сезон «Динамо» неплохо. Сказались трехразовые тренировки. Игроки протестовали поначалу, лепетали что-то насчет «национального характера» — не позволяет он, дескать, грузинам по три раза на дню тренироваться, да Зонин только посмеивался. И все бы, не сомневается Герман Семеныч, у той команды сложилось, не попади на тренировке ему Арзиани — случайно, конечно! — мячом в висок. Сотрясение мозга, разрыв барабанной перепонки, три дня в коме — и прощай, футбол. Больше ни на чей зов Зонин не отозвался, хоть те же грузины в консультанты сватали…

Сейчас у Зонина пенсия по инвалидности первой группы. Квартира, смахивающая на музей. Набережная Черной речки. Популярность, разумеется, в волшебном Питере таких людей не забывают.

И — воспоминания…

Юрий ГОЛЫШАК

Газета «Спорт-Экспресс», 28.09.2001

*  *  *

КАК ДЕЛА?

— В юные годы о серьезной карьере игрока и не задумывался, — вспоминает Зонин. — В суровые военные годы работал авиатехником в аэропорту, затем освоил профессию зубного техника. Впоследствии даже известному нападающему Архангельскому золотые коронки ставил… Но футбол все же перетянул. Только поиграть и до тридцати не довелось — травмы замучили. Хорошо еще, что я к тому моменту твердо определился в выборе будущей профессии: решил быть тренером. В 24 года поступил в ленинградскую школу тренеров, а затем подал документы на заочное отделение Академии имени Лесгафта. В 1957 году за три года закончил институт и приступил к работе.

— Конкуренции молодой тренер Зонин не боялся?

— Никогда. К тому же как раз в тот момент в Ленинграде создали сразу 10 футбольных школ. Мне достался Василеостровский район, и с этой школой мы вскоре стали чемпионами города. Затем доверили пост старшего тренера клуба «Трудовые резервы», где я курировал уже восемь команд ведомства. Так и дорос с «резервами» до класса «Б» союзного чемпионата. Могли и в класс «А» выйти, да умудрились в финальной пульке уступить землякам из «Адмиралтейца», которых всегда обыгрывали. Ну и «разобрали» нашу команду — кого в «Зенит» пригласили, кого в тот же «Адмиралтеец», а я в Воронеж отправился. И так получилось, что уехал из ставшего мне родным Питера почти на пятнадцать лет.

— Самой экзотической стала поездка в Бирму?

— Это точно. Кроме тренировок сам проводил медосмотры, порой сам и лечил футболистов. И, видимо, неплохо это делал, раз сборная вскоре чемпионат Азии выиграла. Могли и Кубок континента взять, да «сплавили» нас в финале… Вместо года отработал три. Уговаривали еще остаться, да я ни в какую: авитаминоз начался, рука гнить стала.

— Потом был ворошиловградский триумф…

— Только вначале «Зарю» от вылета в трех заключительных турах чемпионата спасать пришлось. А потом подниматься начали: пятое место заняли, четвертое… Так к чемпионству себя готовили. Классная команда у меня была! В воротах Ткаченко, оплот обороны Журавлев, в полузащите Семенов, Куксов, Виктор Кузнецов, в нападении Елисеев и Онищенко… Помню, насчет последнего мне в дубле киевского «Динамо» сказали: «Да забирай ты этого волчонка!» Я и забрал, и как же Онищенко в «Заре» заиграл!

— Сразу после выигрыша чемпионата СССР вы приняли «Зенит». Отпускать из Ворошиловграда, наверное, не хотели?

— Не то слово! Ночью пришлось убегать из города. А что было делать? В «Зенит» так сильно тянули, что тогдашний первый секретарь Ленинградского горкома заявил: «Не вернешься — выпишем из города». Да и самому, конечно, домой хотелось.

— После «Зенита» вы вполне успешно работали в Ростове и Тбилиси. А закончили тренировать в 62 года. Не рановато?

— Так ведь вынужденно. В 88-м на тренировке защитник тбилисского «Динамо» Арзиани случайно угодил мне мокрым мячом в ухо. Разрыв барабанной перепонки и сотрясение мозга. Долго лечился, а потом в прежнем интенсивном объеме работать уже не смог.

— Но без футбола свою жизнь по-прежнему не представляете?

— Ни на один день. Не пропускаю домашних матчей «Зенита» и «Динамо СПб», тренер которого Олег Долматов регулярно со мной встречается, советуется. Читаю лекции на кафедре футбола в Академии Лесгафта, провожу семинары для тренеров… Да и журналисты не забывают: знают, что о футболе я часами могу говорить!

Александр КУЗЬМИН

Газета «Спорт-Экспресс», 01.08.2003

*  *  *

«В МОИ ГОДЫ УЖЕ ПОЗДНО БЕРЕЧЬ СЕБЯ...»

В минувшую среду заслуженному тренеру СССР Герману Зонину исполнилось 83. Дата, в любые времена достойная уважения, а по нынешним — так вдвойне. Конечно, будет преувеличением сказать, что Герман Семенович полон энергии и юношеского задора, однако…

Ведь полон! Держит руку дуайен тренерского цеха на пульсе событий в нашем футболе, в курсе всех новостей зарубежного. Не разделяет, например, пессимизма своего британского коллеги Харри Рэднаппа относительно перспектив Романа Павлюченко в «Тоттенхэме» и энергично чертит на подвернувшемся листке бумаги схему расстановки родного «Зенита», в которой не находится Игорю Денисову места на позиции опорного хавбека. Денисов у Зонина там, где решается судьба матча, — не у своих, а чужих ворот, в созидателях. Футбол известный специалист признает только один — атакующий, с фланговой игрой, где шустрить должны такие вингеры, как Владимир Быстров, и где любой полевой игрок может выручить вратаря и замкнуть прострел. Образцовой для Зонина остается в этом отношении голландская сборная Ринуса Михелса и его собственная «Заря» — команда из областного центра в Донбассе, которая 37 лет назад сотворила сенсацию, выиграв золотые медали чемпионата СССР.

Зонин, кстати, остается одним из четырех специалистов, которые могут вам самолично рассказать, как они выигрывали первенство Союза. Сразу вслед за ним успех познали Никита Симонян с ереванским «Араратом», десять лет спустя — Эдуард Малофеев с минским «Динамо», гораздо позже — Олег Романцев со «Спартаком». Но только победа «Зари» произвела такой фурор на просторах 1/6 части суши. Это был эффект неожиданно разорвавшейся бомбы.

Зонин охотно поведает вам о том, как работал со звездами отечественного футбола. Как в «Заре» вдохнул веру в забракованного киевлянами («Да берите вы его ради Бога, болтается тут без дела») форварда Владимира Онищенко и открыл ему дорогу к будущим победам в Кубке кубков и Суперкубке УЕФА. Как в ростовском СКА воспитывал любителя заглянуть в рюмку Александра Заварова («Однажды отхлестал Сашку прямо на пороге базы папкой, а потом родителей вызывал для беседы») — и тот образумится, выиграет еще и евротрофей, и серебро на чемпионате Европы. Как в тбилисском «Динамо» все-таки сумел найти общий язык с тогдашним кумиром Грузии Рамазом Шенгелия («Убедили, пусть буду не в стартовом составе, согласен выходить на замену»). Как, будучи наставником «Зенита», направил нынешнего тренера «сине-бело-голубых» Анатолия Давыдова учиться («Жену его Таню случайно встретил в метро, везла она Толины документы в физкультурный техникум „Трудовых резервов“, а я с ходу „развернул“ ее в Институт Лесгафта»).

Многое может рассказать Зонин и о встречах с сильными мира сего. О том, например, как министр обороны СССР А. А. Гречко — на «Чайке» доставили тренера из аэропорта прямиком в маршальский кабинет — безуспешно уговаривал тренера возглавить ЦСКА. Но слово, данное в Ленинграде, младший лейтенант медицинской службы не променял даже на гарантированные министром полковничьи погоны. Как отказал руководителю Узбекистана Шарафу Рашидову и не дал застрелиться вождю Грузии Джумберу Патиашвили. Как при поддержке партийных руководителей Ленинграда Григория Романова и Бориса Аристова пробил идею сооружения в нашем городе спортивного манежа с искусственным покрытием.

Хорошо помнит Зонин, как играли в футбол во времена от Сталина до Ельцина, как умирали на тренировках и побеждали в трудной борьбе, как рубились на смерть его футболисты на широтах от Балтики до Бразилии, куда Зонин привез «Зарю» под флагом сборной СССР, и Бирмы, где возглавлял тамошнюю национальную команду. Впрочем, обо всем этом Герман Семенович рассказал в своей книге «Вся жизнь — футбол». А потому наш разговор в его уютной квартире на набережной Черной Речки большей частью шел о дне сегодняшнем. Как водится, за словом в карман Зонин не лез, позволил себе несколько рюмок коньяку и угощал корреспондента «Спорт уик-энда» фирменными пельменями, которые приготовила его милейшая супруга Нина Максимовна…

Три рюмки коньяку и без дежурной сигареты

— Употреблять вам медики позволяют, Герман Семенович?

— Да не так, чтобы очень приветствуют. Когда интересуются, я им Сеню Горбункова из «Бриллиантовой руки» вспоминаю: расширяет сосуды! Тут ведь главное — меру знать. А в моих дозах — только на пользу. Выпить разве что на праздник мог всегда, но никогда лишнего. Может, оттого и записался в долгожители… Пили в мои игроцкие годы крепко, и водка многих ребят сгубила. Был такой Володя Фарыкин, вратарь нашего ленинградского «Динамо» — светлая ему память. Не смог остановиться, а ведь играть бы ему и играть, но ушел из футбола. А потом трагически погиб, утонул в Вуоксе… Я еще в 49-м дал себе зарок. Однажды с ребятами по пути из Москвы приняли лишку, так наш тренер Михаил Бутусов сначала отпоил меня минералкой, а потом так разделал под орех, что с тех пор я лишний раз в рюмку и не заглядывал. Когда пять лет спустя с командой возвращались из турне по Албании, отдал свою законную бутыль самогона кому-то из моряков. Правда, влетело мне за это от партнеров по первое число, долго простить не могли. Хотя бутыль на добрый путь албанцы вручили каждому. Но не хватило ребятам.

— Рецепт вашей молодости, наверное, исключает табак?

— Лет десять мне было, до войны еще. Пошли с пацанами на речку, ну и предложил мне кто-то из старших закурить: давай, мол, пора становиться мужиком. Полдень, самое пекло. Курнул я раз — и в обморок. Крепкий, гад, попался самосад. Пришел в себя, а солнце уже садится. Так с тех пор ни разу и не пробовал повторить. Дым табачный терпеть не могу. Добавлю, что с молодости надо беречь себя, а в мои годы уже поздно будет.

У меня в «Зените» Володя Голубев дымил, как паровоз. Что делать? Если не можешь, сказал ему, иди в Удельный парк, там травись. На базе сигарета была под запретом. Курили и в «Заре» почти все. Знал, боролся, но когда однажды за границей оказались у меня несколько подарочных блоков «Мальборо», решил, не пропадать же добру. Чем дерьмо разное курить, пусть побалуются качественным импортным товаром. Да и не «стрелять» же советскому спортсмену папироски за границей. Вручил все капитану, Журавлеву: раздай, мол, ребятам. Но передай: если увижу, что курят, накажу материально. Курить даже врагу не советую.

— Зонин не пил, не курил…

— И вы знаете, я не удивлюсь, если завтра выяснится, что «ваш муж тайно посещает любовницу», — смеется Зонин. — Это Нонна Мордюкова в «Бриллиантовой руке» жене того самого Горбункова сказала. Не пил, не курил и по бабам не бегал. Мы с Ниной Максимовной прошлой зимой, 11 февраля, бриллиантовую свадьбу отметили — уже 61 год вместе. Поженились в 48-м. На совещании в казанском спорткомитете собрали на какой-то доклад спортсменов. Мы, футболисты, люди главные — впереди, все остальные — на галерке. Я комсомолец примерный, каждое слово ловлю, а позади девчонки-баскетболистки о своем заветном трещат ну просто без умолку. Язык без костей. Мешают руководящим указаниям внимать, елки-палки. Я одной, самой приметной все и высказал. В ответ тоже получил, и вот уже седьмой десяток лет переспорить Нину Максимовну не могу. Хотя какие уж тут споры. «Хороший дом, хорошая жена — что еще надо, чтобы спокойно встретить старость?» — так, кажется, Абдулла в «Белом солнце пустыни» Верещагину говорил…

— Пенсии вам на жизнь хватает, простите за не совсем деликатный вопрос.

— А что деликатничать? Базовая — четыре тысячи, с компенсаций за лекарства и прочие дела — около восьми. Считайте сами, можно ли разгуляться. Все накопления «съели» наши экономические реформы, будь они неладны. На книжке лежали на старость 16 тысяч полновесных советских рублей — в одночасье превратились в пшик. Но помогают «Зенит» и РФС. При прежнем президенте клуба Сергее Фурсенко определили ветеранам ежемесячную помощь в размере пяти тысяч. Еще пять тысяч — привет из Москвы от Виталия Мутко. Союз выделяет эти деньги футболистам и тренерам, которые внесли «заметный вклад» ну и так далее. Лучше меня знаете, что написать…

В трудные 90-е один человечек ушлый, любитель старины глубокой, предложил какие-то деньги за мои регалии. Первым делом интересовали его медаль чемпиона СССР и золотые часы от первого секретаря ЦК Компартии Украины Владимира Щербицкого с надписью на крышке «Герману Зонину за развитие футбола на Украине». Но я ответил, что скорее с голода умру, чем память о своих победах и командах продам. Как и партбилет…

— Больная нога так и не позволяет вам вернуться за руль?

— «Волга» у меня была советская, продал за тысячу долларов. Теперь «Лада» стоит в гараже, «семерка». Но то-то и дело, что стоит. За три года пробегу на спидометре 150 километров. Добрый приятель несколько раз свозил супругу в магазин за продуктами — вот и вся ее служба. А за руль я недавно все-таки сел, решил тряхнуть стариной, дать кружок вокруг дома. На дорогу выехал, машина наперерез, я по тормозам, а нога-то не слушает! Разошлись впритирку, сантиметров пятьдесят был зазор. Нина Максимовна мне с балкона кричит: «Всё, больше ни ногой в гараж!» А я и не спорил, всё сам понимаю. Был лихач, да весь вышел…

Фанаты и Быстров

— Вы на днях позвонили в нашу редакцию с просьбой опубликовать обращение ветеранов «Зенита» к фанатам, в котором призвали их умерить гневный пыл в адрес Владимира Быстрова…

— …Я и сейчас говорю: хватит, ребята! Остановитесь. Если хотели что-то продемонстрировать человеку, то он уже все услышал и понял. Ну хорошо, обидел вас каким-то жестом Быстров, встретили вы его ответно в штыки, объяснили популярно, что «предатель», пошвырялись спартаковскими шарфами — и баста! Потому что дальше уже получается насилие над личностью, психологическое давление на человека.

Мы все вроде как уговариваем этих ребят «простить» Быстрова. В трудный час, мол, вернулся, и в свой город, и много сделал в прежние времена для команды, и сейчас в первом матче за «Зенит» с ходу отличился. Рузвельт, американский президент, про диктатора из банановой республики как-то сказал, что хоть он и сукин сын, но все-таки свой. Вот и я туда же… А все к тому, что вести дискуссию с фанатами, даже самыми непримиримыми, будем до конца — так нам демократия велит. Но если Быстрова на перроне Московского вокзала вновь принялись оскорблять, тут уже милиция должна вспомнить, что ей предписано не только бомжей гонять по закоулкам, но и покой граждан оберегать.

— Власть применить?

— Препятствовать скандированию оскорбительных лозунгов. А как иначе? Когда оскорбляют человека, да еще и публично, кончается демократия, подсудное начинается дело. Представьте, если и впрямь дадут ему ход. Ну и зачем тогда соревноваться в этом «геройстве»?

Проще всего клеймить толпой, с транспарантом в руках, где врагам народа только смерть поможет искупить свою вину. Но лучше, быть может, попытаться найти общий язык? Поэтому еще раз говорю: опомнитесь, люди! Стыдно. Позор на всю страну с этими телерепортажами о «теплой» встрече Быстрова. Худшей антирекламы Питеру не придумаешь…

— Вот что значит однажды пойти против своих.

— Да, надо прямо сказать: Быстров напрасно злил питерские трибуны своими жестами. Но разве и в нем не говорила обида? Ведь это же не Владимир обивал пороги президентского кабинета, умоляя трудоустроить в «Спартак» — его просто продали. Кстати, сейчас надо бы передать большой привет товарищу Петржеле, заварившему эту кашу. Не сумел чех разглядеть в футболисте потенциала, списал с корабля на берег и в итоге подарил историческому сопернику игрока уровня сборной. Мину такую заложил, что мы все стали саперами, да только все равно не получается пока затушить фитиль. Но я все-таки уверен, что наш болельщик — нормальный в целом парень, вполне адекватный. И не мы здесь, кстати, первые. Ващука в Киеве — помните, был такой защитник, которого черт попутал из «Динамо» в «Спартак» перейти — когда вернулся из Москвы домой, Иудой величали с трибун. А наш болельщик уже показал, что он и разумен, и управляем. Те сектора на «Петровском», что готовы морально раздавить любого соперника «Зенита», на матче сборной с Лихтенштейном держали себя в руках. Один из их лидеров, читал, заявил что-то вроде того, что Быстров ведь не стал гражданином страны НАТО. Будет играть не против, а за Россию. Потому, мол, объявляется временный мораторий на военные действия против футболиста.

Ну что тут сказать? Если вожак фанатов человек с юмором — значит с ним всегда можно найти общий язык. Это первое. А второе: Быстров в тот день действительно за Россию играл, но ведь уже завтра он будет выступать за Питер и за «Зенит». За ваш «Зенит»!

— А претензии болельщиков направлены «всего лишь» только в адрес Быстрова и не касаются, как они заявили, команды.

— Говорить можно все что угодно. На деле же получается так, что вы хотите вывести из равновесия одного из тех одиннадцати, что выйдут на поле. Но ведь тем самым вы нанесете урон своей любимой команде, оставите своих в меньшинстве на радость сопернику! И какой же тогда будет футбол, если вместе с Быстровым вся команда почувствует себя униженной и прибитой? Ведь игроки — за Быстрова! Или вы, господа, думаете, что любите «Зенит» самоотверженней и горячей, чем свой плоть от плоти Игорь Денисов, который призывает вас остановиться? Нет, тут, ребята, получается уже диверсия, а не любовь. Худой мир всегда лучше доброй ссоры, а потому надо нам скорее покинуть тропу войны — она ведет в никуда…

Финал Кубка «Зенит» должен играть не в Москве

— На днях футбольные руководители заговорили о стыковых матчах, которые могут быть организованы между 14-й командой премьер-лиги и бронзовым призером первого дивизиона. Вы их опередили на месяц, выступив на страницах «Спорт уик-энда» с аналогичным предложением — в поддержку тех реформ, проведения которых требуют читатели нашей газеты для возрождения интриги в чемпионате и Кубке страны.

— Да я высказывал эти предложения не месяц, а тысячу лет назад! Мысль ведь не нова. Давно уже следовало расшевелить это болото. Просто боялись наши футбольные командиры обидеть человек пяток уважаемых президентов, чьи клубы еще на старте «претендовали» на это пресловутое 14-е место. Понятно, что «тормозом» были не «Зенит» и ЦСКА. А вот «Спартак» из Нальчика, тот, наверное, двумя руками и двумя ногами голосовал бы против нововведения. И таких набиралось достаточно. Резоны? «Жизнь и без того несладкая, а вы нам еще одну проблему подбрасываете. Оставьте этот реформенный зуд, живите сами и дайте жить другим. Не то мы себе найдем других руководителей — без этих ваших закидонов». Вот в таком примерно ключе — и даже не надо было говорить об этом вслух. Люди умные всё понимали без слов. Тут требовалось проявить, если хотите, гражданское мужество. Ведь и на самом деле ты на ровном месте создаешь головную боль человеку, с которым работаешь вместе. Жили — не тужили, спаслись от вылета — и на тебе. Еще два матча плей-офф — с голодными и злыми…

Но, похоже, тронулся лед — молодец Виталий Мутко, гнет потихоньку свою линию — и этот импульс важнее всего теперь не заболтать и не утопить, как было с легионерами, которые при российских паспортах в карманах иностранцами не считались, но за милую душу играли за чужие сборные. Какой нашей национальной команде был прок, если полузащитник «Рубина» новоиспеченный россиянин Гацкан — помните, был три года назад скандал с перебором легионеров у казанского клуба — выступал против «Зенита» как свой доморощенный, а назавтра мог выйти против сборной России за Молдавию? Абсурд. Но ведь было всё это…

— Что еще можно сделать, чтобы привнести больше интриги в наши турниры?

— Жару поддать такого, чтобы забегали, а не ползали по полю, как тараканы на теплой печке, — вообще, не так сложно, как кажется на первый взгляд. Сказал царь Петр бороды сбрить и пить кофе — сбрили и пьем поныне. Наметил президент РФС программу — выполняйте волю министра! В нашей стране только сверху идут реформы. Только делать все надо с толком, а не так, как было у нас в свое время с этим скользким лимитом ничьих — разным количественно для участников одного турнира, и дурацкими послематчевыми пенальти. «Зенит» у меня в 1973 году 12 раз определял победителя с помощью одиннадцатиметровых, а в матче с «Днепром» к пенальти приступила аж третья (!) смена игроков. Били десять полевых, затем вратарь, потом Витя Трембач по новой взялся. Вот и дрогнул. 11:12 — это куда годится?

Хочется верить, что эти стыковые матчи состоятся в следующем году не только на словах, а будут предусмотрены регламентом. И что эта мера станет первой в ряду целой системы действий, которые оздоровят наш футбол. А не так, как предостерегал Ильич, когда сначала шаг вперед, а потом два назад. Вернут нам когда-нибудь РФС и РФПЛ тот же «золотой матч»? Это же мечта болельщика! Но нет, угробили на корню такую великолепную идею, оставив при этом — словно для отмазки перед тем, кто однажды спросит — иезуитский вариант, который, наверное, никогда неосуществим. Теоретически «золотой матч» возможен, но для этого требуется такое совпадение футбольных цифр по всем показателям, какого не было еще никогда. Пока Бог миловал наших футбольных начальников от одинакового результата на финише у двух или нескольких команд, но какая же волна народного гнева подымется, если он случится. И, кстати, при нынешней плотности результатов такая коллизия запросто может произойти уже в этом сезоне.

Смелее надо двигаться вперед. Если хотите настоящего футбола, а не матчей вроде той постыдной комедии, какую нам показали «Терек» и «Крылья Советов», заставляйте играть команды по полной. Голландцы не последние ребята в футболе, однако они не побоялись в своем чемпионате даже путевки в еврокубковые турниры разыгрывать по системе плей-офф. Не призываю копировать всё слепо, без разбора, но почему бы нам призеров при равенстве очков на финише не определять в стыковых матчах? Чтобы не получилось, как в сезоне-2004, когда «Зенит» и «Крылья Советов» завершили чемпионат с равным количеством очков, побед, ничьих и поражений. При этом разница забитых и пропущенных оказалась у питерцев вдвое лучше («+18» против «+9» у самарцев), а между собой претенденты на бронзу обменялись выигрышами на чужих полях. Но выше оказались «Крылья»! Нюанс был за ними один — большее количество мячей, забитых в гостях в различных встречах. А затем в Кубке УЕФА Самара благополучно вылетела в дуэли с голландским, к слову, клубом АЗ-67, который бился за место в Европе не только по итогам чемпионата, но и в плей-офф. К этому добавлю, что, случись дополнительный стык за бронзу между «Зенитом» и «Крыльями», и в Питере, и в Самаре мы получили бы гарантированные аншлаги на обеих аренах. Разве не об этом должны мечтать президенты РФС и РФПЛ? А они высчитывают десятые доли процентов, вместо того чтобы подарить нам еще два классных матча за медали!

— Еще и Кубок надо спасать.

— На эту тему я уже подробно говорил в обсуждении тех проблем, которые ведет ваша газета вместе с читателями и специалистами. Кратко повторю, что необходимо вернуться к системе двухраундового противостояния на всех этапах турнира, которая играет против элемента случайности. Добавлю — и в финале в том числе. Вот вам вопрос на засыпку: с какой стати иногородний финалист должен играть в Москве против столичного клуба? По-спортивному ли это, когда один из соперников заранее получает такой важный гандикап, как фактор своего поля? А уж когда сразу два претендента на трофей из провинции отправляются в Черкизово или Лужники, где соберется в лучшем случае 10 тысяч зрителей, это вообще нонсенс. В Москву, когда все это придумали во времена коллективизации, действительно хорошо было ездить на стадион «Динамо» — как на праздник из своей деревни. Но сейчас-то зачем? У многих клубов есть свои приличные арены. В сезоне-2011 в Питере будет уже функционировать, как обещал президент «Зенита» Александр Дюков, лучший футбольный стадион страны. Почему тогда мы должны играть финал в Москве? Тем более что дома — опять-таки, матчи пройдут при полных трибунах.

Вдумчиво посмотреть на наши футбольные дела давно пора — и хозяйским взглядом. Иначе взлеты будут сменяться таким же штопором, какой случился в этом году, когда в квалификациях еврокубковых турниров сгорели сразу четыре российские команды, а в борьбу за трофеи поведут лишь те, кто зацепился за Европу еще до старта за групповой раунд — «Рубин» и ЦСКА. Падение в таблице коэффициентов УЕФА, позициями в которой мы недавно еще так гордились, теперь неизбежно: очки двух клубов — еще не факт, что многочисленные — придется делить, как крохи, да еще на шестерых. Именно поэтому надо нам крепить интригу — как безопасность Родины (смеется). Футбольную безопасность, конечно…

Не прежние времена: немцев надо бить

— Порадовала вас в Кардиффе сборная России?

— Сыграли с валлийцами просто классно. Я грешным делом подумал после Лихтенштейна, что будет очень трудно нашим взять три очка. Все-таки несмотря на то, что аутсайдера разгромили, второй тайм оставил неприятный осадок. Расклеилась игра, недаром коллега Хиддинк, пусть и в обтекаемых фразах, говорил о том же. Но с Уэльсом все получилось, как на Евро — не уступили в битве. Когда Семак вынес мяч из пустых ворот, стало ясно, что при всем том давлении, которое стремится оказывать соперник на наши ворота, не пластилиновая у нас команда, с характером. Теперь матч с немцами как финал — и тут именно характер будет решать, кто больше достоин прямой путевки на чемпионат мира. Русский характер — кремень, но и немецкий — как сталь, а потому нельзя уступить в единоборствах. В Кардиффе получилась своеобразная генеральная репетиция московского матча с Германией. Одна воля против другой. А потому победа особенно обнадеживает. Жесткий стык в игре с подопечными Йоахима Лёва мы увидим в каждом микроэпизоде, и кто не дрогнет, тот и завоюет психологическое преимущество. А с ним — почти наверняка и победу. Нельзя, выходя на поле против немцев, ни в коем случае показывать, что ты их боишься. Уважают они только силу, слабых бьют без пощады.

В 1972 году я входил в тренерский штаб сборной СССР, которая дважды встречалась с командой ФРГ — сначала в товарищеском матче, потом в финале чемпионата Европы. Проутюжили нас для начала в Мюнхене со счетом 4:1. Во втором тайме, заманив в тактическую ловушку — «выдернули» нашего защитника Реваза Дзодзуашвили из оборонительных порядков, и он послушно «выдернулся», бегая по всему полю за своим персональным опекуном Краммерсом — творили всё, что хотели. 16 минут — четыре гола! Конечно, Герд Мюллер, оформивший хет-трик, действовал как акула-людоед в штрафной. Но такой провал случился еще и потому, что в какой-то момент наши дрогнули. Если точнее, при счете 0:2, когда немцы забили два мяча за две минуты. И тут же Истомин допустил ошибку — так отбросил мяч Рудакову, что сделал Мюллеру голевую передачу. Тут же мы заменили защитника, но поправить уже ничего было нельзя.

При всем уважении к немецкой сборной Гельмута Шена, которая в том же составе стала чемпионом мира, должен сказать, что игру можно было бы, возможно, спасти, не случись этой невынужденной ошибки. Ведь Витя Колотов свой гол забил. Но психология подвела. Не исключаю, что именно поэтому мы немцам уступили со счетом 0:3 и в финале чемпионата Европы. И хотя Банишевский, Байдачный и Коньков по горячим следам были совершенно не по делу заклеймены формулировкой, в которой говорилось что-то о недостатке то ли характера, то ли волевых качеств, какая-то часть правды, наверное, в этом была. Но, подчеркну, с этим приговором можно согласиться лишь отчасти и только при оценке одного конкретного матча.

Сейчас обозреватели пишут, что немецкая команда испытывает некоторые проблемы в обороне, которую действительно неприступной не назовешь. Я посмотрел несколько матчей бундестим в нынешнем отборочном цикле и впрямь не увидел там ни защитников вроде Шварценбека и Беккенбауэра, ни слаженного взаимодействия в задней линии. Разорвать ее можно — был бы на месте Аршавин да скорей бы поправился Жирков. Сила сборной Германии — в атаке, где тон задают Гомес и Клозе. И средняя линия немцев с Баллаком и Швайнштайгером хороша в созидании.

Примерно тот же тактический портрет и у нашей команды — со своими, понятно, персоналиями. Есть недоработки в обороне, которые еще раз вскрыли валлийцы, но впереди мы можем закрутить такую карусель, что у любого кругом пойдет голова. Силы наших и немцев примерно равны по всем статистическим показателям не только в таблице, но и «вживую». Вот почему я говорю о характере, как решающем факторе для достижения результата. Германию устраивает ничья, и нам в какой-то степени это даже на руку. Пусть осторожничают — тем проще будет захватить инициативу. Не сбрасываю со счетов и фактор своего поля, который два года назад вместе с отчаянной решимостью нашей сборной сломал англичан в Лужниках в отборе на чемпионат Европы. У нас — хорошие шансы.

Прощаясь, Герман Семенович заметил:

— Надеюсь, что в добром здравии доживу до того дня, когда наша команда вернется с мундиаля с медалями, как вернулась с первенства континента. У меня вообще планов полно на ближайшую пятилетку, на годы не смотрю, хочу написать еще одну книгу о футболе, а редакцию «Спорт уик-энда» в полном составе приглашаю на следующий день рождения.

Андрей БАРАБАШ

«Спорт уик-энд», 13.09.2009

*  *  *

«КУРБАН, ГДЕ ТВОЯ ШЕВЕЛЮРА?»
«Спорт-Экспресс», 07.05.2010
Сколько их осталось — тренеров, выигрывавших чемпионат СССР? Симонян, Малофеев, Романцев. Да Герман Зонин, который в 1972-м взял золото с луганской «Зарей», а теперь тихо доживает свой век на Ушаковской набережной. Одно из самых прелестных мест Петербурга, кстати говоря. Москвичи это понимают особенно хорошо... Подробнее...

*  *  *

«ЗВАЛИ В КИЕВ, В ЦСКА, А Я ДАЛ СЛОВО ЛЕНИНГРАДУ...»
«Спорт день за днем», 10.09.2011
Вчера Герман Семенович Зонин отмечал круглую дату. В свои 85 юбиляр даст сто очков форы многим молодым: регулярно выбирается на матчи «Зенита», комментирует футбольные перипетии и готов выступать экспертом и по политике, и по музыке, и по авиатехнике. И все же его стихия — спорт номер один. К многочисленным поздравлениям «Спорт» присоединился еще позавчера, за день до юбилея. Сегодня мы предоставляем слово самому патриарху отечественного футбола... Подробнее...

© Сборная России по футболу