Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Анатолий ЗИНЧЕНКО

Зинченко, Анатолий Алексеевич. Нападающий. Мастер спорта СССР международного класса (1982).

Родился: 8 августа 1949, город Сталинск Западно-Сибирского края /ныне – Новокузнецк Кемеровской области/.

Воспитанник группы подготовки команды «Трактор» Волгоград.

Клубы: «Трактор» /ныне – «Ротор»/ Волгоград (1967–1968), СКА Ростов-на-Дону (1968–1971), «Зенит» Ленинград /ныне – Санкт-Петербург/ (1972–1975, 1979–1980), «Динамо» Ленинград /ныне – Санкт-Петербург/ (1976–1978), «Рапид» Вена, Австрия (1980–1983).

2-кратный чемпион Австрии: 1982, 1983. Обладатель Кубка Австрии: 1983.

За сборную СССР сыграл 3 матча.

*  *  *

ПЕРВЫЙ СОВЕТСКИЙ ЛЕГИОНЕР

Вплоть до недавнего времени считалось, что первые легионеры из СССР стали просачиваться на Запад осенью 1988 года. Буквально за два года эта «щель» расширялась все больше и больше, пока году к 90-му не превратилась в огромное зияющее отверстие, через которое бурным потоком хлынули десятки, сотни наших мастеров кожаного мяча. Только сравнительно недавно центральная пресса признала, что первым протоптал дорожку на Запад ещё за 8 лет до этих событий игрок ленинградского «Зенита» Анатолий Зинченко.

Только задуматься, какое было время! Осень 1980-го. У руля страны стоит «несгибаемый борец за мир, верный ленинец» Леонид Брежнев; «развитой застой» царит во всей своей красе; «железный занавес», приоткрывшийся на время московской Олимпиады, снова решительно и плотно закрылся; ни о каких контрактах, тем более с зарубежными клубами, тем более из капстран, тем более на официальной основе, никто и мечтать не мог. И всё же занавес, если он даже «железобетонный», может дать трещину. И через неё каким-то чудом смог просочиться наш Зинченко, заключив при участии Госкомспорта СССР трёхлетний контракт с многократным чемпионом Австрии популярным клубом «Рапид».

Вообще-то, особого чуда, при ближайшем рассмотрении, в этом событии нет. «Рапид» основывался в 1899 году как «рабочая» команда, а если учесть особо тёплые отношения, существовавшие между КПА и КПСС, то нет ничего удивительного, что представители братской партии обратились именно в Советский Союз с просьбой предоставить им в «Рапид» опытного советского игрока, желательно «с именем».

В общем, по разным мотивам, выбор пал на зенитовца Зинченко, который как раз собирался завершить свою карьеру, хотя по возрасту (31 год) был игроком вполне ещё состоятельным, опыт имел богатейший, играл в различных сборных, к силовым структурам не относился и имел достаточно крепкую репутацию в футбольных кругах.

И вот 28 октября 1980 года первый советский легионер прибыл в Вену в расположение футбольного клуба «Рапид». Советской прессой этот факт, естественно, освещён был весьма слабо, мимоходом, и многие решили, что пропавший из поля зрения Анатолий просто закончил игровую карьеру.

Игрок рослый, крепкий, жилистый, Зинченко был приглашён в «Зенит» в 1972-м тренером Евгением Ивановичем Горянским с целью усиления явно «хромающего» зенитовского нападения. Достаточно сказать, что четвёрка основных нападающих «Зенита» (Борис Кох, Лев Бурчалкин, Владимир Гончаров, Георгий Хромченков) сообща забили за предыдущий сезон всего 16 голов. А, к примеру, тот же полузащитник Павел Садырин один забил половину этой суммы, т.е. 8 голов. Да и иметь в рядах команды мощного таранного форварда мечтают не только сейчас...

До этого Зинченко, родившийся в Новокузнецке, а азы футбола постигавший в Волгограде, провел четыре неполных сезона в ростовском СКА, куда его призвали проходить службу в рядах Советской Армии. За это время, выходя на поле вместе с Олегом Копаевым, Владимиром Проскуриным, Алексеем Еськовым, Валентином Афониным, он успел и голов позабивать, и отметиться в списке 33-х лучших, и дважды поучаствовать в финалах Кубка СССР. Правда, и в 1969-м, и 1971-м ростовчане уступали своим соперникам. Особенно обидна вторая неудача – после гола Зинченко, СКА выигрывал у «Спартака» — 2:1, но за 22 секунды до конца игры Геннадий Логофет счет сравнял, а в переигровке удача улыбнулась москвичам. Зинченко забивал в обоих финальных матчах, но наиболее памятным голом он называет мяч, проведенный в 69-м в четвертьфинале в ворота великого Льва Яшина.

СКА в те годы уже прошёл свой пик (серебро 1966-го), но продолжал оставаться командой мощной и уважаемой. У опытного Горянского в СКА был свой «агент», Николай Синау, который отслеживал перспективных футболистов, срок службы которых заканчивался, и сообщал о них в Ленинград. Подобным же образом, за год до Зинченко, в «Зените» из СКА появился неплохой нападающий Виктор Трембач, чуть позже вратарь Александр Волошин...

Еще играя в Ростове, Зинченко провел свой первый матч за национальную сборную СССР, проведя на поле практически полный матч в Белграде против югославов. Еще две игры, находящиеся в его послужном списке, относятся к 1973 году – в Пловдиве против болгар и в Москве со сборной Бразилии. За олимпийскую сборную СССР наш герой провел 3 матча, в которых забил один мяч.

С первого же сезона в новой для себя команде «Зенит» Зинченко показал, что играть может куда разнообразней и полезней, чем примитивный таран. Форвард достаточно скоростной, атаковать больше любил из глубины поля, одинаково сильно «лупил» по воротам с обеих ног, хорошо играл головой. К тому же обладал своеобразной, эффектной и эффективной обводкой. Настоящий плеймейкер, как сказали бы сегодня. Сразу образовалась сильная атакующая связка Зинченко – Хромченков, которая в первый же год навела шороху на всю высшую лигу, забив 20 голов и «в полном составе» попав в итоге в список 33-х лучших. А всего за четыре сезона Зинченко, отыграв практически во всех матчах, забил 24 мяча…

А потом… Потом Хромченков потерял форму, Горянский ушёл в сборную, на его место пришёл Герман Семенович Зонин, отношения с которым у Зинченко постепенно накалились. Жёсткий, бескомпромиссный Зонин не смог, да и особо не стремился найти подход к довольно своенравному футболисту, и в 1975-м полный сил 25-летний Зинченко оказался в ленинградском «Динамо», которое тогда впервые в своей истории оказалось во второй лиге и никак примириться с такой участью не хотело.

Заполучив из «Зенита» таких мастеров, как Зинченко, Гончаров, Копий, Волошин… (все они в той или иной степени оказались не соответствующими «модели игры», проповедуемой Зониным), «Динамо» уже на следующий год в отличном стиле выиграло турнир второй лиги. В следующем сезоне (1977 год) команда заняла только 13-е место в первой лиге, но Зинченко стал обладателем приза «Стреляющая бутса», как лучший бомбардир лиги с результатом 19 голов.

Собственно, никаких особых задач перед «Динамо» в те годы никто не ставил, клуб тогда являлся своего рода полигоном для главной команды города, где проходили обкатку (заодно со «службой Родине») молодые игроки, доигрывали ветераны, варились те, кто по тем или иным причинам не подходил «Зениту». Как признавал Зинченко, ему «было очень обидно, что лучшие футбольные годы он провел вне высшей лиги», но, надо отметить, что именно у него в это время многому научились будущие чемпионы страны, только начинавшие выступать тогда в большом футболе. А в классе Зинченко никто никогда и не сомневался и поэтому, пришедший на смену Зонину Юрий Андреевич Морозов, в 1979-м вернул форварда в «Зенит».

Но трёхлетнее пребывание в первой лиге не могло не сказаться на игре Анатолия отнюдь не лучшим образом. Он в основном играл под нападающими, помогая новым «звездам» зенитовской атаки Владимиру Казачёнку и Владимиру Клементьеву. Радости такой футбол игроку уже определённо не доставлял, как и пара выходов на замену в начале 1980-го года минут за 15-20 до конца матча. Да и досада на то, что лучшие свои футбольные годы он был вынужден не по своей воле провести в первой лиге, привела к твёрдому решению закончить карьеру...


21 июня 1973-го. СССР - Бразилия (0:1). К воротам бразильцев прорывается Анатолий Зинченко.

И вот тут-то и подоспело приглашение из Австрии. Для 31-летнего игрока это был выход, да ещё какой! Ещё не вполне осознавая реальность происходящего, Анатолий отправляется в Вену, даже не подозревая, что судьба готовит ему ещё больший, воистину царский подарок!

Первый отечественный «профи» уезжал в Австрию, как любой советский специалист в загранкомандировку, числясь инженером «Союзвнештехники». Собирался сыграть один год, а задержался на три, ведь в Европе не смотрят в паспорт, не торопят на заслуженный отдых тех, кому за 30.

Правда, сам Зинченко до последней минуты надеялся, что «рапидов» у них там в Австрии пруд пруди, как в России «Динамо» или «Торпедо». Однако, спускаясь по трапу и, увидев представительную делегацию встречающих, понял – играть ему именно в легендарном клубе.

Практически сразу с новым ударным трио Ханс Кранкль (царь и бог австрийского футбола – обладатель европейских «Серебряной бутсы» 1974 и «Золотой бутсы» 1978 годов (41 гол!), обладатель Кубка Кубков в составе «Барселоны» 1979 года и прочих разных регалий) – Зинченко – Антонин Паненка (чемпион Европы 1976 года в составе сборной Чехословакии) «Рапид» вернул себе звание чемпиона Австрии, утерянное им аж 15 лет назад, заодно утерев нос своему принципиальнейшему давнему сопернику «Аустрии», владевшей этим титулом последние четыре года.

На следующий год достижение было повторено, к чему был добавлен и Кубок Австрии. И — уникальнейший случай — за это второе достижение его команды Зинченко на родине был удостоен звания... «мастер спорта СССР международного класса». Аналогов такому в советском-российском футболе больше нет. Зинченко переживал свою вторую молодость, вновь напоминая себя же 23-летнего, когда и ему игралось с охотку и наблюдать за его игрой доставляло просто эстетическое удовольствие.

Увы, но продлить контракт с «Рапидом» у Зинченко возможностей не было — и так он получил, в результате, гораздо больше, чем даже мечтал. И в 1983-м он вернулся на Родину.

После возвращения тренировал клубные ленинградские команды («Климовец» и «Красный треугольник»), затем работал главным тренером череповецкого «Строителя» (1986). С 1987 по 1989 г.г. вместе с бывшим одноклубником Владимиром Казаченком взялся поднимать ленинградское «Динамо» и скоро избавил старейшую команду Питера от обидного ярлыка аутсайдера. Далее был зенитовский дубль (1990-92), в 1993, 1994 гг. он работал с «Зенитом-2», а из той команды вышли Александр Панов, Дмитрий Давыдов, Денис Угаров. Потом был краткосрочный альянс с командой «Эрзи» из Петрозаводска (1994), последние несколько лет работал в футбольной школе Красногвардейского района при стадионе «Турбостроитель». Стадион на Охте неспроста был местом скромных торжеств — эта уютная арена стала для юбиляра родной, как и весь Петербург, спортивную честь которого Зинченко защищает уже больше четверти века.

Ныне Анатолий Алексеевич Зинченко является вице-президентом Федерации футбола Санкт-Петербурга, председателем Комитета по проведению соревнований.

А что творится на душе этого человека при воспоминаниях о красотах Вены, Альп, чудной австрийской природы, минутах незабываемого торжества, которые были в его австрийской футбольной карьере — об этом можно только догадываться...

P.S. Справедливости ради, надо отметить, что и Зинченко не может считаться первым российским легионером. Если уж быть совершенно дотошным, то ещё в 1914 году, в чемпионате Италии в флорентийской команде «Фиренце» полный сезон отыграл защитник московского СКС М. Ромм — здоровенный детина (188/82), капитан сборной России, лучший защитник зари российского футбола. После этого он вернулся в Россию, где играл в питерских Коломягах (стал чемпионом Петрограда в 1915-м) и московском ЗКС вплоть да 1923 года.

Дмитрий ДОГАНОВСКИЙ

Газета «Вести Федерации Футбола Санкт-Петербурга» №9, 8.09.2003

*  *  *

ЛЕГИОНЕР СОЮЗНОГО ЗНАЧЕНИЯ

Между встречами нашими прошло три года. Ровно столько же, сколько отыграл Анатолий Алексеевич в хорошей стране Австрии. Став первым советским игроком, отпущенным, как тогда говорили, «туда».

СПОКОЙСТВИЕ НЕ РАДУЕТ

В первый раз, весной 99-го, пригласил меня Зинченко в гости. На стадион под названием то ли «Турбостроитель», то ли «Трубостроитель» — сейчас не помню. Да и не важно, наверное… Стадиона того, главное, не было ни в одном из питерских справочников. Как отыскал его — ума не приложу. Но отыскал… Сидели мы в раздевалке. Где-то капала вода — и звук тот слышался барабанной дробью. Говорил Зинченко негромко, едва ль не шепотом — дорожа давними воспоминаниями. Не заученно. Главное, на подробности щедро.

Я, помню, усмехнулся: кем здесь служите, Анатолий Алексеевич? Директором?

Зинченко чуть напрягся. Может, показалось — но обида мелькнула. За тогдашнюю собственную непричастность к серьезным футбольным делам. «Зенит» вовсю готовился выигрывать Кубок. С тренером Давыдовым — давним приятелем…

— Здесь, на «Турбостроителе», специализированный детский футбольный клуб. Красногвардейского района. А я в нем президентствую.

Во второй раз встретились совсем недавно. Пригласил Анатолий Алексеевич на «Петровский»: «У меня там турнир…»

Моросило. Найти Зинченко, ничуть за три года не изменившегося, делом было несложным. Единственный в стадионных окрестностях человек — весь в белом. По-западному. И смотрелся Зинченко западным сэром. Даже курил как-то по-западному. Я так не умею…

А на трибунах — битком. Детский турнир.

— Я теперь в питерской федерации футбола тружусь. Вот такие турниры проводим. Славные, правда?

Киваю в ответ. Славные.

А на соседней стоянке — сплошь джипы. Бомонд, однако.

— Лет двадцать назад вы и представить не могли, наверное, что будете работать на «Турбостроителе», в питерской федерации футбола…

— Вот это вопрос так вопрос! Сложный! Я одно знал — что вся жизнь будет связана с футболом. И в школе учился, и в институте, и тренировал — никогда не сомневался в собственном предназначении. Только футбол. Это мое — тренировать. И с командами мастеров поработал, и с детишками…

— Та спокойная жизнь, которая была у вас в последние годы — она радовала? Или тянуло в большой футбол, настоящий?

— Спокойствие никогда не радует! Да еще после такой бурной жизни, со сплошными разъездами… Размеренная жизнь угнетала. Зато сейчас, в федерации, все намного интереснее.

— В самом деле?

— А как же? У нас 30 детско-юношеских клубов, сорок с лишним мужских команд, столько же ветеранских… Мы проводим не только чемпионат и Кубок города, но и еще кучу всяких турниров. Один только Мемориал Гранаткина чего стоит! Ни одного юбилея не пропускаем — турнир памяти Рязанова, Садырина, в октябре 2004-го юбилей Фридриха Марютина справлять будем… Отдыхать некогда.

В ТАНДЕМЕ С КАЗАЧЕНКОМ

— Вы ведь и по себе знаете, как «Зенит» умеет забывать собственных игроков.

— Да… Но что делать? В нашей карьере чего только не было, пусть на совести тогдашних руководителей останется… Питер — город своеобразный. К ветеранам странное отношение, и не в одном футболе. Отличаемся от Москвы. У вас как-то побережнее — ветераны круглый год играют, будь то «Спартак» или «Динамо». До пятидесяти матчей за сезон! Понимают, что без прошлого хорошего будущего не выстроишь…

— «Зенит» помнит, кто для этой команды вырастил Угарова? Или Давыдова-младшего?

— Не совсем правильно говорить, что именно Зинченко вырастил этих ребят — но я причастен. Это точно. Сначала работал с дублем «Зенита», потом стал главным тренером ленинградского «Динамо» — и через наши с Володей Казаченком руки шла вся эта молодежь… Тот же Кондрашов наш воспитанник. Как мы его, 18-летнего, призвали служить в динамовские войска, так до сих пор в футбол играет. Через дубль Денис Угаров прошел. Вовремя выхватили из городского футбола Сашу Панова. Сын Толика Давыдова, Димка, у нас играл.

— И у кого «самые-самые» задатки были?

— Панов, мне кажется, все и всем доказал. Незаурядный футболист. Давыдову только травма помешала дальше играть за «Зенит», но в первой лиге продолжает здорово…

— Помнят они вас?

— А вот этого не знаю! Когда интервью дают, часто забывают. Обид, конечно, никаких, они первого тренера обычно вспоминают… Случай расскажу. В свое время мы с Казаченком пригласили в команду Диму Радченко. Его за руку тренер привел: «Вот, посмотрите…» Смотрим — совершенно некоординированный. Даже корявый. Но задатки какие-то разглядели, дриблинг был интересный. Взяли, начали ставить… Пацан забивает. У нас в «Динамо» сезон закончился, а у «Зенита» еще два тура. Станислав Петрович Завидонов к нам обращается: одолжите форварда на две игры. В дубле играть некому. Ладно, думаем, пусть… Отдали. И больше Радченко к нам не возвращался. Но хоть бы раз, в одном интервью нас вспомнил! Про ленинградское «Динамо» даже не вспоминает! Досада брала…

«РУССКИЙ МЕДВЕДЬ»

Хотели австрийцы Блохина получить. Мечтали. И своего добились, кстати, — годы спустя. Когда Блохину под сорок было.

Хотели Коваленко из Еревана. Колотова из Киева. Конькова. Да и кто в тогдашней Европе не хотел Конькова?

А получил «Рапид» Зинченко. Ленинградского форварда, собравшегося было с серьезным футболом завязывать.

— В Австрии часто интервью давали?

— Первое время — не очень. Проблема с языком. Сразу окунулся в западную жизнь, жил среди австрийцев — приходилось «выплывать»… А на третьем году в Вене уже свободно на немецком говорил. И с телевидением, и с пишущими товарищами проблем не было…

— О чем спрашивали?

— Почему-то считали, что в Австрии я должен был столкнуться с бытовыми проблемами — вот об этом и расспрашивали. Вообще, доброжелательно обо мне писали — но обычно сводили к тому, что русский Анатоль приехал из страны, где вечные снега и медведи по улицам ходят… Заглянули бы, думаю, в расписание Аэрофлота. Два часа — и ты в Ленинграде. Ладно, журналисты — так даже клубное начальство мне отпуск выписывало на неделю больше. Думали, я на телегах и санях до России добираюсь… А когда узнали, что я почти в Сибири родился, в Новокузнецке, в восторг пришли. Опять понеслось — «русский медведь». Говорю им — да я в Сталинграде, дескать, играл. Где 35 — 40 градусов жары. В Ростове. В Ленинграде. Не-е-т, это их мало интересовало… Медведь!

— Года три назад вы страшно жалели, что вообще вернулись в Союз.

— Ну, «страшной» жалости не было. Я человек своего времени. С советским воспитанием. «Честь Родины», «честь флага», «честь клуба» — это для меня понятия не последние были… Еще прекрасно помнил, какими словами меня провожали. Как напутствовали: «Ты советский гражданин, должен себя вести…» Что было «страшное» — так это ностальгия. Особенно на третий австрийский год стало в Ленинград тянуть. А оформили меня, кстати, как командированного по инженерной части. «Союзвнештехника». Зарплату получал в торгпредстве, приравненную к посольской: больше никак нельзя было. А премиальные мне «Рапид» втихаря выдавал. Барич, помню, говорил: «Не желаю я вашу КПСС кормить, не вздумай что-то отдавать!» В посольстве мне газеты суют, там размер премиальных не скрывали — отдавай, мол. Я отнекивался: «Они только своим дают деньгами, а мне костюмами… Костюм отдавать или можно себе оставить? На память?»

ЧЕКИ НА ПАМЯТЬ

А оставался ли, пообвыкнувшись в Австрии, Зинченко «советским человеком» — в тогдашнем понимании? Или проникся Западом?

— Я даже рассказать не смогу, как домой тянуло! Там все родственники, друзья, еще отец жив был… И возвращался я сознательно. Немножечко в собственном решении стал сомневаться, когда вся эта перестройка началась. Зато сегодня думаю о другом. Смотришь на нынешний футбол, на эти зарплаты, думаешь: родился бы сейчас, был бы богатым человеком…

— А тогда от всех ваших австрийских сбережений осталась одна «Волга».

— Правда, экспортный вариант. А деньги все пропали. Да и не было их, денег — разве в Союз валюту ввезешь? Сразу же обменивали на чеки Внешпосылторга. Помните такую денежную единицу?

— Для «Березок».

— Да, да, да… Но и это все в одночасье лопнуло. Чеки эти я дома держал, а не в банке. Осталась целая гора. На долгую память.

— А ведь предлагали вам остаться вторым тренером в «Рапиде».

— Лично Отто Барич, главный тренер, предлагал: давай, Анатоль, ко мне помощником. Но такая ностальгия была, что никакая должность не радовала. Объясняю. А Барич в ответ свое: «Я больше двадцати лет работаю на Западе и знаю, что у меня есть родина. Но в Югославию я всегда успею вернуться…» Не убедил. Да и теща в Союзе заболела, жена уговаривала вернуться. . Но ее влияние было минимальным. Я сам все решил.

— Барич в самом деле классный тренер?

— Да! Очень хороший! Сейчас сборную Хорватии тренирует, да? С кем бы в Австрии или Германии ни работал, везде успехи были. Только со «Штутгартом» чемпионом стать не смог, что-то не получилось — вернулся в Австрию… Сам профессионал и в игроках профессионализм ценил. Мне сразу сказал: никакого значения, что за год рождения стоит в твоем паспорте. Туда смотреть никто не будет. Хоть в контракте много всяких пунктов оговаривалось, чего ты не можешь делать, но на эти пункты внимания никто не обращал. Мне Барич говорит: «Анатоль, никого не интересует, куришь ты или нет…» Кивает в сторону макета: «Вот там себя показывай. Там будешь плохой — сядешь рядом со мной на лавочку.«А сидеть на лавке в «Рапиде» невыгодно было, основной доход от премиальных шел. Вот сам и думай, как форму поддерживать.

— Кстати, курите давно?

— Давно.

— Помните, как в Удельной, на базе «Зенита», от Морозова по кустам хоронились, сигареты в рукав прятали?

— Мы больше не от Морозова, а от Зонина прятались. Впрочем, от Юрия Андреевича тоже… При Морозове было четко оговорено: за любое нарушение спортивного режима — сто рублей! Сразу! По тем временам деньги не самые маленькие, вот и прятались. . Попадались редко.

БРИЛЛИАНТОВАЯ МЕЧТА

С документами вышла задержка. Такая задержка, что Анатолий Алексеевич разуверился было в собственной перспективе.

Пока телеграмму своими глазами не увидел: «Вылет такого-то. Вена…»

На прощание от неунывающего Владимира Казаченка услышал: «Не слишком печалься, у австрияков этих „Рапидов“, как у нас „Динамо“. Без счета».

— По Ленинграду я катался на «Волге», а в Австрии клуб мне дивную машинку выделил, маленький «фольксваген»… В бытовом отношении вообще никаких проблем. Оставалось думать только о футболе.

— Сегодня в Вене окажетесь — все вспомнится?

— Конечно! Это бриллиантовая мечта всей моей нынешней жизни — поехать в Австрию. Пройтись по тем местам, пообщаться с соседями… Затри года много друзей появилось. С удовольствием пообщался бы с хозяйкой, у которой жили, — не знаю, жива она… Уже тогда в возрасте была. А воспоминаниям моим 23 года. Вот сколько в Вене не был.

— Придете на стадион — вспомнят вас? Узнают?

— Думаю, да. Я личностью довольно популярной был.

— Возвращались в Союз — чувствовали себя, наверное, миллионером. На «Волгах»-то не особо народ по Ленинграду катался.

— А что мне скрывать? Да, думал, что достаточно заработал. Надолго хватит. Возраст молодой, сил хватает — можно работать… Запас прочности есть.

ДВА ФИНАЛА

— Так вышло, что сыграл я в двух финалах Кубка СССР, в обоих забивал — и оба команда моя проигрывала… В основном составе ростовского СКА тогда много было молодежи — и поражение для нас настоящей трагедией стало. 1:0 вели, помню, против львовских «Карпат» — и 1:2 проиграли. После игры в раздевалке тишина гробовая — и только кто-то всхлипывает. А кто-то плачет не стесняясь. Мы ж на голову сильнее «Карпат» были, на голову! Но футбол по-своему рассудил…

— В Лужниках играли?

— Да, в Лужниках. А второй финал еще драматичнее вышел. Везло мне на такие штучки. Забиваю «Спартаку». Ведем 2:1, до конца матча 22 секунды — и Логофет сравнивает! На следующий день переигровка, от Коли Киселева пропускаем — 0:1… Кубок уплыл.

Симонян, в ту пору тренировавший «Спартак», после первого матча речь выдал замечательную. По образности. Вы, говорит, только что из гроба встали — спасибо скажите Гешке Логофету. И завтра ошибку не повторите…

«Спартак» — не повторил.

ВЕСЕЛЬЧАК КРАНКЛЬ

«Пратер» — не «Петровский». Австрия своих героев помнит. И Ханса Кранкля, и русского Анатолия.

И Зинченко все помнит. Старенькую пару Гексман. Он — член политбюро австрийской компартии. Подружились…

Помнит Курта Чатку, репортера из коммунистической газеты.

Приобщился Анатолий Алексеевич к коммунистической верхушке, хоть в Союзе от этих дел бежал. В КПСС вступать и не думал.

— В «Рапиде» тогда удивительно доброжелательная обстановка была. Вся команда — в приятелях! В торгпредстве нашем много друзей было. Но ближе Антонина Паненки, чеха, никого…

— Известный футболист.

— Очень известный. Но человеческие качества просто уникальные. Я-то думал, только в России такой «рубаха-парень» может быть… Три года на сборах одну комнату с ним делили. Да и с остальными игроками нормальные были отношения.

— И с Кранклем, первой звездой того «Рапида»?

— Его-то прежде всего воспринимали как члена команды. Уж потом как звезду европейского уровня… Величайший игрок. Вы помните, откуда он в «Рапид» приехал? Из «Барселоны»! Прекрасный футболист и такой же человек. С огромным чувством юмора. Только в компании появится — тут же смех и улыбки. Приколы. У меня в Австрии сын родился, пресса сразу пронюхала — выходит заметка: «Анатолий стал трижды отцом!» Перед тренировкой сижу в раздевалке, а Кранкль заходит последним. У нас заведено было — любой проходит вдоль скамеек, руки пожимает. Кранкль всем пожал, а мимо меня проходит — будто пустое место! Представляете?

— Не представляю.

— И я понять ничего не могу! Думаю: может, где-то ляпнул что не то? Кранкль на свое место усаживается, молчит-молчит — и вдруг взрывается! Под общий хохот! «Как? Я, капитан команды, узнаю от своей жены, а та из газет, что у Анатолия родился сын! Все знают, кроме меня!» Чем дальше, тем хуже — узнает, что я назвал сына Антоном. Имя давным-давно было запланировано, жена решила — но Кранкль подумал, что это в честь Паненки так назвали. Снова обиду разыгрывает. «Ханси, а как бы ты хотел, чтобы назвали?» — «Ганс!»

Был случай — тогдашний капитан «Рапида» Вебер с Кранклем пошли к Баричу. С разговором: «Поставьте, пожалуйста, Анатоля в состав, нам нравятся его передачи…» А после к Зинченко тихонечко подходил уже Кранкль — один: «Толя, давай пас только мне, ладно?»

— Еще, кажется, вы с генсеком австрийской компартии подружились.

— Ну, «подружились» — это громко сказано… Просто пригласил он нас с Паненкой, ребят из «соцлагеря», кофе попить. Пообщаться. Меня, конечно, поразило — попробуй к нашему генеральному секретарю, Леониду Ильичу, подойди! Попробуй хлопни по плечу — когда триста человек охраны! А здесь — обычный человек. Охраны вовсе никакой.

КАК ПРИВЫК, ТАК И ОТВЫК

В Ленинграде никто ничего не знал. Был человек в «Зените» — и пропал. Закончил с футболом, должно быть. А узнав, не верили. Как-то встретил в аэропорту Зинченко московское «Динамо», рассказал, что в «Рапиде» играет, — не поверили! Посмеялись! Они в своем милицейском ведомстве о загранице и не мечтали. Хоть и бродили по советскому футболу слухи — дескать, выпускать начнут. Вот-вот.

Потом Зинченко вернулся. Пришел как-то в студию, на прямой эфир — со всеми австрийским регалиями. Фотографии показывал — вот Кранкль, вот Паненка, вот я…

Ленинград поверил.

— Я уже из Австрии уехал — попадает «Рапид» в еврокубках на наше «Динамо». Московское. Специально на тот матч из Ленинграда срываюсь, австрийские ребята меня увидели — обалдели! Обрадовались. Долго тогда общались — про «Динамо» меня все расспрашивали, про ведущих игроков… Чем-то им помог.

— Уезжали из Вены когда?

— В июне 83-го.

— Без обид? Барич ведь на ваше место каких-то югославов привез…

— Да ну, какие обиды… Прекрасно понимал, что в 33 года пора о многом задуматься. Что когда-то надо заканчивать. Знаете, какое самое интересное мое тогдашнее открытие?

— Какое?

— К хорошему быстро привыкаешь — это да. Но и отвыкаешь тоже быстро. Я, например, моментально отвык! Многих закончивших, знаю, мысли одолевают: мол, нужен был, пока играю, теперь забыли, все… У меня спокойно этот момент прошел. Наверное, потому, что самого себя считал материально защищенным. Меня расставание с большим футболом совершенно не пугало.

— Потом моменты растерянности были?

— Большой-то растерянности не было… С работой тогда проблема была. Знал, что найти-то я работу найду, но какую? Вот здесь был какой-то внутренний дискомфорт… Но не паника. Пеплом голову не посыпал.

— О чем, вспоминая карьеру, жалеете — не считая двух упущенных Кубков?

— Как вам сказать… У меня в футболе был довольно необычный путь. Рано попал в команду мастеров. Не было девятнадцати — уже играл в основном составе, в высшей лиге… Рано попал в сборную Советского Союза. Где-то мне это слишком легко давалось! И только себя виню, что не сыграл в сборной столько, сколько мог. Все было в моих руках. Но по большому счету судьбой своей доволен. Каждому пожелаю доиграть до моих лет. И в таких клубах. Если б я свою австрийскую эпопею провалил, мы сегодня с вами бы не беседовали — правильно? Чувство ответственности — оно подхлестывало. За мной следили. Я был первым. Стал чемпионом Австрии, обладателем кубка… Нормально.

ПОЧТИ ЛЕНИНГРАДЕЦ

— Пик собственной популярности помните?

— Вот с этим сложно. Я и в Волгограде заметным был, и в ростовском СКА. С популярностью полный порядок. В Ростове стал серебряным призером чемпионата… В том СКА на сборы выезжало по 60 человек, отсев был потрясающий! Даже страшно становилось! А разве плохой период у меня был в «Зените»? Или в ленинградском «Динамо» — когда мы из второй лиги в первую выходили? В Ленинграде прижиться не так просто, но у меня получилось. В этом городе у меня дети родились…

— Настоящим ленинградцем себя когда почувствовали?

— Тридцать с лишним лет живу в этом городе — и только сейчас начинаю себя чувствовать ленинградцем. Человеком из Петербурга. И то — процентов на восемьдесят… Этот город познакомил меня с поразительными людьми. Юрий Андреевич Морозов, например. Профессионал высочайшего класса! Для него мелочей в футболе нет. При всей жесткости может быть изумительно мягким, с юмором. О нем отдельно надо говорить — и очень долго…

Это потом узнает Зинченко, что называется он «легионер». В те славные 80-е знал только, что первый он человек из СССР, выпущенный «туда». Союзного, получается, значения легионер Анатолий Алексеевич. И счет на десятилетия пойдет, когда следом потянутся Шавло, Заваров, Дасаев… А сегодня вспоминает, как встретили его, русского форварда, в венском аэропорту. Фотографы, болельщики, начальство. Лимузин к трапу. Вспоминает, как с перепугу едва назад в самолет не ринулся: «Будто не Зинченко прилетел, а Лоллобриджида…»

Но это было давно.

Юрий ГОЛЫШАК

Газета «Спорт-Экспресс», 05.02.2004

*  *  *

«НА ОТДЫХ МНЕ ЕЩЁ РАНО»

В этом году исполнилось 60 лет Анатолию Зинченко - ведущему игроку «Зенита» 1970-х, ставшему первым в истории отечественного футбола легионером, выступавшему в начале 1980-х за австрийский «Рапид». Корреспондент «Спорта» побеседовал с юбиляром о прошлом и настоящем нашего футбола.

Выбрал Ленинград

— Анатолий Алексеевич, во времена СССР футболисты «Зенита» не скрывали, что играли «за памятники», а не за деньги. Выступая за ростовский СКА, вы не могли этого не знать. Почему все-таки решились уехать в Ленинград? Были ли у вас приглашения из московских команд?

— Были. В частности из ЦСКА, который был для ростовского СКА родственным клубом. Армия есть армия. Однако в то время силовым методом забрать себе игрока столичные армейцы не могли. Закончив службу в СКА, я выбрал Ленинград, который мне всегда нравился. В этом городе я бывал еще в годы юности в туристических группах. Душа лежала к нему, поэтому и принял решение переехать сюда. Из «Зенита» меня приглашали в первую сборную СССР, так что о том решении не жалею.

— Три сезона в середине 1970-х вы отыграли в ленинградском «Динамо». Нет сожаления, что провели этот период карьеры не на самом высоком уровне — в первой лиге? Ведь вам тогда было 26–28 лет — годы расцвета любого футболиста.

— Это особая история. Рано или поздно придется рассказать, почему так произошло. Сейчас же время еще не пришло. А сожаление, конечно же, есть. После выступления в высшей лиге провести несколько лет во втором эшелоне нашего футбола — это нонсенс. Но так сложилась жизнь. В основном не по моей вине.

В «Рапиде» меня приняли хорошо

— Приглашение в венский «Рапид» стало для вас сюрпризом?

— Нет. Юрий Андреевич Морозов с «подачи» возглавлявшего тогда наш футбол Вячеслава Колоскова предложил мне этот вариант. Сначала я в это не поверил. Все-таки «Рапид» — профессиональный клуб, Австрия, Запад, капиталистическая страна… То есть это казалось нереальным. Разговоры начались в марте 1980 года. Морозов на это ответил: «Давай оформляйся, а там посмотрим». В тот год в Москве должна была пройти Олимпиада. Как говорится, ни до меня, ни до футбола дела не было. Тем не менее в результате все сложилось удачно, и в октябре я уехал в Австрию.

— Кем вы были оформлены в клубе? Правда ли, что ваша зарплата не должна была превышать оклад посла СССР в Австрии?

— Я поехал по контракту «Союзвнештехники». По всем официальным документам я проходил как инженер этой организации. Поэтому зарплату получал в торгпредстве. В «Рапиде» мне выплачивали только премиальные.

— Олег Блохин рассказывал, что из его заработка в Австрии удерживали партийные взносы. Много ли с вас удержало государство?

— Мне трудно ответить на этот вопрос. Я знал, что буду получать 450 инвалютных рублей (трудно объяснить читателю, не заставшему СССР, что такое инвалютные рубли. Так называли чеки, выдававшиеся советским специалистам, работавшим за рубежом. На эти чеки можно было приобретать товары в советских спецмагазинах, торгующих на валюту. — «Спорт»). Сам контракт с «Рапидом» не подписывал и даже не видел его. Мне неизвестно, какая сумма фигурировала в этом документе. В кулуарах говорили, что государство забирало себе две трети.

— С вашим появлением в «Рапиде» образовалась атакующая тройка Зинченко — Паненка — Кранкль. Говорят, что за пределами поля у вас сложились дружеские отношения?

— Более чем. Антонин — это наша кровная родня из Чехословакии. Ост-блок, то есть восточный блок, так нас называли. Мы сразу же нашли взаимопонимание. В целом же обстановка была нормальная, доброжелательная. Меня приняли в команде хорошо. Никаких проблем не было. Я не чувствовал какого-то антагонизма. Все решалось на футбольном поле. Футболисты друг друга всегда понимают. От них я всегда слышал: «Футбол вне политики». И мы это действительно ощущали по жизни. Занимались только футболом.

— Правда ли, что своего сына вы назвали в честь Антонина Паненки?

— Нет. Это байка. Простое совпадение, хотя Кранкль на меня обиделся. Когда у меня родился сын, назвали его Антоном по инициативе жены. В СМИ просочилась информация: Анатолий Зинченко стал отцом. А мы собираемся на тренировку, Ханс Кранкль заходит в раздевалку и со мной не здоровается. Все футболисты — люди прикольные, а Кранкль — это отдельная статья. Человек с колоссальным чувством юмора. И когда ребята спросили, почему он не поздоровался с Анатолием, последовал ответ: «А я его видеть не хочу. Вместо того, чтобы назвать своего сына Хансом, он назвал его Антонином. В честь Паненки». Отсюда и родилась эта байка.

— В 1983 году после окончания вашего контракта Отто Барич, возглавлявший «Рапид», предложил вам остаться в клубе в качестве тренера. Была ли у вас возможность задержаться в Австрии?

— Была. Но скажу вам честно: я знаю, что такое ностальгия.

— Когда последний раз были в Вене? Что осталось в памяти о времени, проведенном в Австрии?

— Это частица моей жизни. Три года в капиталистической стране в те времена. В последний раз я был там в прошлом году на чемпионате Европы. Прошелся по памятным местам, поскольку два последних дня провел в Вене. Съездил туда, где жил. Правда, не удалось попасть на стадион по определенным причинам. С удовольствием все вспомнил.

— Каким было отношение к легионерам в Австрии тридцать лет назад? Существовал ли лимит на иностранцев?

— Да. Не более двух футболистов.

— Как пресса относилась к легионерам?

— Помните, существовала в свое время Австро-Венгерская империя? Поэтому там все они родственники: чехи, венгры, хорваты. Ходила даже такая фраза, что у каждого из них бабка была венгеркой.

— Кто еще из иностранцев играл тогда за «Рапид»?

— Я и Паненка. Через полтора года подъехал Бручич из загребского «Динамо», игрок сборной Югославии. Были также натурализованные немцы Краус и Вебер.

— Немецкий еще не забыли?

— Языковой практики нет. Обычно ведь не забываешь тогда, когда постоянно общаешься. Что-то помню еще. Во всяком случае поговорить могу.

Панов всегда был талантлив

— Кто из наставников повлиял на ваши взгляды, когда вы сами стали тренировать?

— В первую очередь, конечно, Юрий Морозов — человек-легенда со своим специфическим характером. Наверное, назвал бы еще Евгения Горянского, который работал в «Зените» в 1970-х годах.

— А Отто Барич из «Рапида»?

— Безусловно. Специалист европейского уровня. Неслучайно он возглавлял в разное время национальные сборные нескольких стран.

— В 1988-м вы «реанимировали» ленинградское «Динамо», в котором были футболисты, позднее заигравшие на высоком уровне — например Дмитрий Радченко. Как это удалось в условиях хронического безденежья?

— Только из-за большой любви к футболу.

— В «Зенит» вы вернулись в качестве второго тренера. Работали помощником Анатолия Конькова, Вячеслава Булавина и Вячеслава Мельникова. Не задевало ли это ваше самолюбие?

— Нет. В 1990-м, когда я был главным тренером ленинградского «Динамо», в «Зенит» меня пригласил Коньков. Душа всегда лежала к «Зениту». Я решил помочь Конькову, ведь Анатолий приехал в незнакомый ему город. Друг друга мы знали по сборной СССР. Ленинградская команда переживала тогда просто страшный период. Согласился помочь и не жалею об этом. Так судьба распорядилась.

— Вам самому не предлагали стать главным тренером «Зенита»?

— Нет.

— В период с 1990-го по 1992-й главная команда Питера переживала непростые времена. «Зенит» вполне мог прекратить существование. Что вы чувствуете, вспоминая те времена, глядя на сегодняшнюю команду, поддержку которой оказывает всемогущий Газпром?

— Это сложный вопрос. В то время рушилось государство, распадался СССР. Нужно сказать большое спасибо Вячеславу Ивановичу Колоскову, который просто сохранил футбол в нашей стране. Пусть уровень команд был весьма низким, но всю структуру он сохранил. Петербург стоит особняком. Здесь тоже менялась власть. Видимо, на каком-то этапе людям было не до футбола. Но хорошо, что все хорошо кончается. «Зенит» возродился и показывает блестящие результаты. Я очень этому рад.

— В «Зените-2», который возглавляли в 1993-м, вам довелось поработать с Александром Пановым. Мало кто верил, что из него получится классный футболист. Могли ли вы предположить, что со временем он станет ярким игроком, будет забивать голы в сборной России, учитывая его проблемы вне поля?

— Мы о них знали. Но мы видели мальчишку, который любил футбол, у которого горели глаза. Было видно, что это быстрый нападающий, с дриблингом. Я и Алексей Стрепетов, работавший тогда со мной, даже не сомневались, что из Сашки получится игрок. Приятно, что так и вышло. Это блестящий форвард, оставивший яркий след в нашем футболе.

Я не чиновник

— Сейчас вы работаете в Федерации футбола Санкт-Петербурга, ранее трудились в МРО «Северо-Запад». Насколько богат Питер футбольными талантами?

— Очень богат. Каждый год у нас появляются очень одаренные мальчишки. Наша задача — сохранить их. Как это сделать? Надо подумать об этом всем вместе.

— Возможно ли в перспективе, что «Зенит» будет в основном пополняться питерскими воспитанниками, как это было в чемпионской команде образца 1984 года?

— Футбол сейчас стал интернациональным. Изменились времена, появились другие деньги. Посмотрите на мадридский «Реал», который имеет собственную великолепную школу. Или «Аякс». Если в этих командах играют один-два воспитанника, то это уже считается блестящим результатом. Границы стираются. Тем не менее если каждые три-четыре года будет появляться местная футбольная звездочка, то это уже хорошо.

— Многие молодые специалисты, завершившие игровую карьеру, могли бы работать детскими тренерами, если бы не низкая зарплата. Как решается эта проблема?

— Что касается заработков детских тренеров, то, видимо, это проблема государства. Нужна федеральная помощь. Бывшие футболисты должны работать в этой сфере. Еще всемирно известный Йохан Кройф говорил: «В клубах должны работать только футбольные люди». Потому что бывший игрок все может сам показать, рассказать. А на пальцах этого не сделаешь. Нужна практика. Если он все это будет видеть в исполнении мастера, подобные вещи пойдут на пользу.

— Как известно, в 60 лет человек получает право выйти на пенсию. Каковы ваши дальнейшие творческие планы? Не собираетесь возвратиться к тренерской деятельности?

— Возвращаться к ней уже все-таки тяжело. Тем более в детско-юношеский футбол. Ведь нужно набирать мальчишек, а времени может не хватить (смеется). Сейчас я работаю в Федерации футбола Санкт-Петербурга и собираюсь это делать далее. На отдых мне еще рановато. Желание работать пока имеется.

— Насколько сильно за последнее время вы вжились в образ чиновника?

— Я себя им не чувствую. Занимаюсь делами федерации. Мы — общественная организация, все решения принимаем коллегиально. У нас отличный президент Анатолий Турчак. Мы делаем общее дело. Хотим, чтобы футбол развивался, чтобы было побольше полей, чтобы мальчишки занимались футболом.

— Еще пять лет назад в матчах за команду ветеранов вы творили чудеса на поле. Балуете ли сейчас зрителей подобным зрелищем?

— Нет. В последние два года перестал играть. Времени не хватает.

— Узнают ли на улицах первого в истории отечественного футбола легионера?

— Иногда. Но это в основном люди старшего поколения. Бывает, подойдет кто-то в метро и скажет спасибо. Потом идешь и думаешь: «А за что спасибо?»

— Как вы отметили юбилей? Кто из друзей-футболистов вас поздравил?

— Отпраздновали коллегиально. Футбольный клуб «Зенит» помог нам с пароходиком, на котором мы поплавали, пообщались. Со мной были все друзья, коллеги по работе, родственники. Обычный день рождения. Только так уж получилось, что мне исполнилось 60 лет. В любом случае меня не забыли.

Николай ПОПОВ

«Спорт день за днем», 04.09.2009

© Сборная России по футболу