Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Виктор ВОРОШИЛОВ

Ворошилов, Виктор Фёдорович. Нападающий. Заслуженный мастер спорта СССР (1955).

Родился: 15 августа 1926, село Всехсвятское под Москвой /ныне это район метро «Сокол» в Москве/. Умер: 5 марта 2011, Москва.

Воспитанник футбольной секции на московском стадионе «Юных пионеров».

Клубы: «Крылья Советов» Москва (1945–1948), «Крылья Советов» Куйбышев (1949–1955), «Локомотив» Москва (1956–1962).

Обладатель Кубка СССР: 1957.

За сборную СССР сыграл 1 матч, забил 1 гол.

(Сыграл 1 матч за олимпийскую сборную СССР.*)

*  *  *

СНАЙПЕР

Он москвич и свои наиболее удачные сезоны отыграл в «Локомотиве» в ту пору, когда эта команда, изведавшая на своем веку больше, чем любая другая, турнирных злоключений, набрала на какое-то время силу и ей оказалось по плечу сначала занять второе место в чемпионате, а потом добыть Кубок. Вместе с левым инсайдом Ворошиловым в линии нападения были тогда хорошие форварды: И. Зайцев, В. Бубукин, В. Соколов. «Локомотив» не чувствовал себя слабее других, держался на поле с достоинством. Ворошилов оказался в своей стихии, мяч всегда-то был ему послушен, а тут он получил возможность проявить и свои комбинационные способности, благо партнеры были быстры и напористы, и вести регулярный обстрел ворот, ибо и к этому его влекло. Немудрено, что в «Локомотиве» он забил большую часть своих голов и представляет его в федотовском Клубе. Ворошилов умел всего себя вложить в завершающий удар. Не будучи силачом, он так резко замахивался, так наклонялся в ту сторону, куда должен был полететь мяч, так помогал себе взмахом рук, что выстрел получался сокрушительным, за снарядом уследить было невозможно, и лишь запоздалое движение вратаря указывало, где пробоина.

И был он меток. Обычно промахи атакующих принято объяснять тем, что «техника подвела». Однообразность истолкования не внушает доверия. Нередко видишь, как мяч летит в сторону от ворот, хотя удар был нанесен согласно всем правилам. Меткость — одно из природных качеств. Ее развивают, упражняют, но тот, кто ею наделен, чувствует себя увереннее. Для форварда она выражается в ориентировке, в глазомере, в знании тех точек, с которых невозможно промахнуться, в постоянном ощущении, что прямоугольник ворот как прорезь прицела. И когда все это есть, мяч послушно раз за разом летит в цель. Классные бомбардиры, люди постоянно попадающие, они все — Вильгельмы Телли. Их называют еще и снайперами, и преувеличения в этом нет. Ворошилов был из метких, мяч за «молоком» не посылал.

Если бы Ворошилов играл только в «Локомотиве», наше представление тут начало бы клониться к концу. Но он прежде был в куйбышевской команде «Крылья Советов». А это повод для особого разговора.

Прежде всего назовем время: с 1949 по 1955 год. Из этих семи лет остановимся на первых пяти, когда в «Крылышках» центрфорвардом был Александр Гулевский.

Ради доказательности последующего изложения приведу факты. В чемпионатах 1949, 1950 и 1951 годов куйбышевская команда у ЦДКА выиграла из шести встреч три, две свела вничью и одну проиграла. В чемпионатах 1950–1953 годов в семи матчах с московским, «Динамо» она два матча выиграла, четыре свела вничью и один проиграла. А в те годы эти два столичных клуба были «китами» и, надо же, так попадались, встречаясь с куйбышевцами, на первые роли не претендовавшими! Характерно и то, что из пяти упомянутых побед, которые в то время даже стали выглядеть ожидаемыми сенсациями, четыре дали счет 1:0 и одна — 2:1.

Если бы разгадка таилась в фатальном невезени лидеров или только в героическом упорстве куйбышевцев, не было бы нужды ворошить старое. Тогда, не умея вникнуть в смысл происходящего, большинство болелыциков относилось к этим матчам юмористически, как к диковинным выкрутасам футбола и, как всегда в таких случаях, симпатизировало слабейшей стороне, «Крылышкам», и ехидничало над заведомо сильнейшей — ЦДКА и «Динамо». Между тем, как стало ясно-позднее, диковинка имела продуманный секрет.

Условно, схематически дело выглядело так: на своей половине поля «Крылышки» вели игру семь на семь, а то и восемь на восемь, тогда как на чужой половине — трое на трое или двое на двое. С ЦДКА и «Динамо» эта расстановка возникала сама собой, она предопределялась тем, что маститые, славящиеся атакой команды были преисполнены уверенности в превосходстве и нисколько не сомневались, что «раскатают» жмущегося к своим воротам противника. Однако куйбышевцы проявляли невиданную стойкость в обороне, облегчавшуюся тем, что в многолюдье знаменитые московские форварды теряли привычные связи и маневры. А тем временем, пока кипела толкучка у их ворот, кто-нибудь из куйбышевцев, чаще всего инсайд Ворошилов, умевший дать длинный пас, бросал в прорыв Гулевского, сторожившего свое мгновение, а тот был быстр и агрессивен, и москвичам приходилось кидаться на спасение своих ворот. Они делали вид, что это недоразумение, снова принимались за свой штурм, но эпизод, к их досаде, повторялся. Игра, с точки зрения лидеров, принимала странный характер, действовала им на нервы, в конце концов нервы не выдерживали, и комбинация Ворошилов — Гулевский (понятно, бывали и другие) кончалась голом. Единственным, но достаточным. И — «дурацкое» поражение. Иногда забивал и Ворошилов, он обычно сопровождал Гулевского в его прорывах, чтобы сыграть с ним в «стенку» или подобрать и добить мяч. Этот тактический вариант окрестили «волжской защепкой», сторонников у него было маловато, а обвинителей — сколько угодно.

Уже тогда было ясно, что «защепка» не имеет будущего как генеральная линия, что она непригодна для команды, метящей в чемпионы. Нельзя же каждый раз подвергать себя такому страшному испытанию, быть на волосок от поражения, надеясь на зыбкую удачу!

Так-то оно так, но оставить без внимания «защепку» тоже нельзя было, если о нее спотыкались не кто-нибудь, а ЦДКА и «Динамо». Ее снисходительно признали пригодной для тех команд, которые не рассчитывают в равном встречном бою одолеть лидеров, другими словами — для слабых команд и с оговорками, как запасной вариант на всякий случай, при непредвиденных обстоятельствах и для сильных.

Позже игра «от обороны», игра на контратаках получила широкое распространение, вошла в обиход, мы ее можем наблюдать в неограниченном количестве в турнирах любого ранга. Сейчас вокруг нее копий не ломают — признано, что все команды, даже классные, чемпионского достоинства, обязаны уметь ее вести, не говоря уж о том, что им полагается знать, как ей противостоять, как ее обезвреживать, если к ней прибегает противник. Так что куйбышевские «Крылышки» тридцать лет назад в известной мере стали пионерами тактического варианта, заставившего всех тренеров и теоретиков положить его на макет и изучать со всем тщанием. Ворошилов, состоявший в этой команде диспетчером, должен быть отнесен к числу создателей этого варианта, он был в нем влиятельной фигурой.

Тренеры и руководимые ими команды вольны в выборе командной игры. Ушли в прошлое времена, когда прямо-таки в административном порядке всем предлагалось следовать одинаковым образцам. Теперь признано, что разные вкусы и разные соображения имеют право на существование. Но футбол упростился бы, завял, если бы все вдруг выбрали игру от обороны. Он жил и продолжает жить поисками игры активной, отталкивающейся от ясного и смелого намерения переиграть противника.

Лев ФИЛАТОВ (Книга «Форварды», 1986)

*  *  *

ГЛАВНЫЙ «ОБИДЧИК» ЯШИНА

Сегодня исполняется 75 лет игроку национальной сборной страны, члену клуба Григория Федотова, одному из самых сильных бомбардиров первенств СССР Виктору Фёдоровичу Ворошилову.

ПЕРВЫМ ДЕЛОМ — САМОЛЕТЫ

— Виктор Фёдорович, по нынешним меркам вы поздно пришли в футбол. Как это было?

— В большой футбол я пришел не когда этого захотел, а когда удалось. Себя я называю деревенским: я родился в селе Всесвятском, хотя сейчас это чуть ли не центральная часть города, рядом с метро «Сокол». В детстве мяч гонял, но у нас каких-либо детских соревнований не проводилось. А в 1941 году у меня, как у многих моих сверстников, детство закончилось. Работал токарем на опытном производстве КБ Илюшина до 1948 года. Получил медаль «За доблестный труд во время Великой Отечественной войны». Я вытачивал ответственные детали для всех самолетов — от Ил-2 до Ил-12.

С 1943 года возобновили проведение игр на первенство Москвы. Наше ведомство относилось к клубу «Крылья Советов», который имел четыре взрослых и одну детскую команду. И я успел поиграть во всех. Постоянно ходил голодный — 650 граммов хлеба выдавали, но без футбола жить не мог.

В 1948 году вместе со мной в заводской команде играл знаменитый летчик-испытатель Владимир Коккинаки. Он, видя мое фанатичное отношение к спорту, поддержал меня в желании полностью переключиться на футбол. Сообщил генеральному конструктору о моем намерении перейти в команду мастеров. Илюшин, интеллигентнейший человек, не удержался от возгласа: «Он что, дурак? С 3500 перейти на 880 рублей в месяц?»

— Тяжело вам, коренному москвичу, дался переезд в Куйбышев, в провинцию?

— Для меня главным было попасть в основу команды мастеров, а остальное несущественно. Возможно, я мог закрепиться в основном составе и любой московской команды. Но уверенности такой у меня не было.

— Вы получили звание «заслуженный мастер спорта» в 1955 году, раньше многих футболистов основного состава сборной СССР.

— Возможно, повлияло то, что в 1955 году в печати было много хороших отзывов о моей игре. Да и я был всегда на виду, в межсезонье играя в международных матчах за московские команды, усиленные игроками других клубов. Фактически это были варианты национальной сборной страны. Каждый раз перед турне я писал заявление о приеме в какой-либо московский клуб, а после турне заявление забирал.

ВОСЕМЬ МЯЧЕЙ В ВОРОТА ЯШИНА

— Вы главный «обидчик» Яшина: забили ему больше всех — восемь мячей. Как вам это удалось?

— Я подсчет не вел. И специально на игру против Яшина не настраивался. Вот другую цель я все время ставил перед собой — забить хотя бы по голу всем вратарям высшей лиги. И это мне удалось. То, что Лева пропускал от меня мячи, его заслуг не умаляет. В первую очередь Яшин был силен тем, что «читал» игру: умело руководил защитниками, уверенно действовал на выходах.

Однажды, когда в игре с «Динамо» я собирался бить пенальти, Яшин подошел ко мне и в упор спросил: в какой угол будешь бить? Я ответил: не в тот, который ты думаешь. Он дернулся еще до моего удара, я и пробил в другой угол. В той же игре я забил Яшину второй гол с игры дальним ударом. Лева угадал направление удара, но немного не дотянулся до мяча. Его бросок был очень красив, тот фотоснимок обошел много печатных изданий и буклетов. Но то, что прыжок оказался неудачным, не упоминалось.

— Против кого из защитников вам сложнее всего было играть?

— Пожалуй, против спартаковца Игоря Нетто. Инсайд, по нынешним меркам, это фактически полузащитник. Соответственно противостоял мне не защитник, а полузащитник. Нетто не был ни скоростным, ни мощным, ни жестким в борьбе за мяч. Он переигрывал оппонентов за счет техники и мышления.

РЯДОМ С АРКАДЬЕВЫМ

— В сезоне 1961 года вы забили 20 мячей в возрасте 35 лет! В чем секрет вашего спортивного долголетия?

— Мой секрет в преданности футболу. Я поздно пришел в команду мастеров. Всегда был жаден до игры и ради футбола готов был жертвовать многими радостями жизни. Я счастливо избежал тяжелых травм, хотя защита соперников особо меня не щадила. Главная причина долголетия — добросовестное отношение к тренировкам в период межсезонья.

Хотя и мое отношение к режиму — не предмет для подражания. К тренировкам я всегда относился добросовестно, спиртным не злоупотреблял. Но без курева обойтись не мог. В течение 50 лет я употреблял по пачке в день, а порой и больше. Я этим не бравирую. Наоборот, признаюсь: бросить не хватало силы воли. Отказался от курения я только в 1991 году, когда это всерьез стало угрожать здоровью.

Я провел в основном составе также весь 1962 год. Играл бы и после 37 лет, но стал все реже попадать в основной состав. Тут на мое счастье старший тренер «Локомотива» Аркадьев предложил мне работать его помощником.

— Вы были его любимчиком?

— У меня всегда были хорошие отношения и с партнерами по «Крылышкам» и «Локомотиву», и с тренерами. Первыми моими наставниками были Сергей Тимофеевич Артемьев и его брат Иван Тимофеевич, основатель «Красной Пресни», предтечи команды «Спартак». Но больше всех благодарен Борису Андреевичу Аркадьеву. Это был не просто интеллигент, обращавшийся ко всем на «вы», в том числе и к пацанам-юниорам. В нем высочайшего уровня специалист и редкостный эрудит забавно сочетался с неисправимым романтиком. Помню, перед поездкой в Индонезию он мечтал: эх, возьму с собой этюдник, буду писать буйные тропические пейзажи. Какой этюдник, какие пейзажи?! До них ли при такой профессии? Хотя в молодости он и в живописи достиг определенных успехов. Тогда все знакомые ходили к нему в гости и восхищались — как они с братом Виталием разрисовали стены своей квартиры. Однажды при поездке в Рейкьявик он завел меня в музей и просто поразил рассказами о древней Исландии. Не только знал много, но и преподнести это мог живо и интересно.

— С кем из партнеров по команде было у вас наилучшее взаимопонимание?

— В «Крыльях» с Гулевским, Карповым. Смысловым, который, как и я, переехал в Куйбышев из Москвы. В «Локомотиве» — с Соколовым, Ковалевым, Калоевым и, конечно, Бубукиным. Бубукин был и за пределами «поляны» моим лучшим другом. Хотя настоящий мастер на поле быстро найдет общий язык. В наибольшей степени это относится к Симоняну, Нетто, Ильину, Сальникову, с которыми я «с листа» играл в составе «Спартака» в зарубежных турне. Кстати, при всем моем уважении к Лобановскому все его знаменитые удары еще до него исполнял Сергей Сальников, который при этом был более разноплановым игроком.

— Насколько справедливы разговоры о том, что Гранаткин, занимая высокие посты, покровительствовал «Локомотиву», команде, за которую в молодости сам играл?

— Все это вымысел, Гранаткин привилегий нам не делал. Скорее наоборот. Помню, в товарищеских встречах со слабыми командами другие московские клубы поощряли за град забитых голов. Когда же мы в турне по Японии в первом тайме забили хозяевам три безответных мяча, наш посол упрашивал Аркадьева, чтоб мы больше не «обижали» соперников.

Георгий НАСТЕНКО

Газета «Советский спорт», 15.08.2001

*  *  *

КАК ДЕЛА?

— Поздно вы играть закончили — в тридцать семь почти…

— Мог и позже. В 63-м, как закончил в «Локомотиве», Аркадьев меня сразу вторым тренером взял. Но начался сезон — команда валится. Он говорит: «Начинай тренироваться! Заявим тебя!» Но Мошкаркин из Управления отговорил: «Не чуди! У тебя имя… Тебе это нужно?» Три года работал с Аркадьевым. Его сняли, Рогов, начальник команды, тоже подал заявление. Пришел Бесков, пригласил меня домой, я дал характеристику игрокам и говорю: «Я тоже ухожу». Константин Иваныч: «Ну, двум медведям в берлоге…» Пришел к Мошкаркину — тот предлагает Тулу, Калинин… Я все отказываюсь. Он: «Ты что?! Сборную СССР тебе подавай, что ли?» Три года работал инспектором профсоюзных команд. А в 69-м Ошенков уговорил поехать с ним «Шахтер» тренировать. Но там ужас! Все просматривается, прослушивается, каждый шаг… Потом Ошенкова выгнали, а меня обком мог и не отпустить. Но я схитрил — пришел на шахту, снялся по-тихому с партучета — и в Москву! Долго работал в школе «Локомотива». А когда создали клуб ветеранов, меня пригласили туда и сделали президентом. Стали ездить, играть…

— И вы были играющий президент?

— А как же! Но какая там игра? У Шестернева — 200 кило веса, Тимофеичу (Николай Дементьев. — Прим. Т.Д.) — сто лет, и мне — 70… Поиграем пять минут и сменяемся. Но зрителям имена нужны! Однажды звонок: вызывают к Ельцину (его только президентом выбрали). «Пошли, — говорю, — Тимофеич. Ты букет ему подаришь, а я галстук». Испанский. У нас Посуэло Мишка играл, испанец, ему много этих галстуков присылали. Пришли, вручили, долго беседовали. «Неужели, — Ельцин спрашивает, — на вас ходят?» — «Валом! Мы же не в Ленинград или Киев ездим. Вот на Камчатку прилетели, приходим на стадион — ни одного человека! Директор успокаивает: «Будет полный стадион». А осталось тридцать минут! И вдруг — автобус за автобусом. Действительно, полный стадион.

— Что это Ельцин заинтересовался футболом?

— Не знаю. «Я тоже, — говорит, — в волейбол играл. Сейчас тяжело, но подождите, все наладим». Наладил…

— Вы были в «Крылышках» капитаном. Объясните, что такое «волжская защепка»?

— Да не было никакой защепки! Выдумали! Ну вот, играем с ЦДКА. У них в атаке — Гринин, Николаев, Федотов, Бобров, Демин. Что же мы, вперед будем лезть? Вот и отходили. Однажды «раскрылись» с «Динамо» — Михей Якушин заманил. И — 0:5.

— По поводу фамилии не подкалывали вас ребята?

— Да нет. Но вот поехали в Англию с ЦДКА (нас из «Локомотива» взяли для усиления), я «Челси» два гола забил. На следующий день вышли газеты: «С гладкой прической, с именитой фамилией — обыграл Англию».

— Если бы не футболистом, кем могли стать?

— Работал токарем 6-го разряда на заводе у Ильюшина и играл за завод. Когда «Крылья» пригласили, за меня хлопотать к Ильюшину пришел летчик-испытатель генерал Коккинаки, приятель Дангулова — тренера «Крылышек». «Отпусти, — говорит, — Ворошилова». — «Сколько он там получать будет?» — «800 рублей». — «Так у нас он три тысячи получает! Он что, дурак?»

— Сейчас-то как дела?

— Нормально! Есть такой благотворительный фонд — «Ветераны спорта Москвы». Исполнительный директор — Анатолий Ильин. А я представитель попечительского совета. Проводим турниры, помогаем ветеранам…

Дмитрий ТУМАНОВ

Газета «Спорт-Экспресс», 30.08.2002

© Сборная России по футболу