Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Олег ВЕРЕТЕННИКОВ

Веретенников, Олег Александрович. Нападающий.

Родился: 5 января 1970, город Ревда Свердловской области.

Воспитанник ревдинской ДЮСШ «Юность» (первый тренер – Валерий Михайлович Соколов). Когда учился в 6-м классе перешел в свердловскую (екатеринбургскую) ДЮСШ «Уралмаш» (тренер – Валерий Иванович Войтенко).

Клубы: «Уралмаш» Свердловск/Екатеринбург (1986–1988, 1991), «Уралец» Нижний Тагил (1989), ЦСКА–II Москва (1989), СКА Ростов-на-Дону (1989–1990, 2002), «Ротор» Волгоград (1992–1999, 2005–2007, 2015), «Арис» Салоники, Греция (2000), «Льерс» Лир, Бельгия (2000–2001), «Лисма-Мордовия» Саранск (2003), «Уралан» Элиста (2004), «Женис» Астана, Казахстан (2004), «Иртыш» Павлодар, Казахстан (2007), «Астана» Астана, Казахстан (2008), «Волгоград» Волгоград (2009).

За сборную России сыграл 4 матча.

*  *  *

«ЗА ОТКАЗ ИГРАТЬ В ЦСКА МНЕ ЕДВА НЕ ВРУЧИЛИ МЕТЛУ»

Отвечать на вопросы журналистов Олег Веретенников не любит. Когда к нему обращаются с просьбой об интервью, он обычно спрашивает: «А почему у меня?! Возьмите у кого-нибудь другого». Вот и на этот раз, когда Олег был проездом в Москве, направляясь вместе с «Ротором» на очередной сбор в Испанию, он произнес нечто похожее. И все же устоять перед моим главным доводом не смог. А довод этот заключался в том, что Веретенникову принадлежат в российском футболе два основных рекорда. За пять лет он забил 85 голов и сыграл 153 матча. В последние два года лучший бомбардир России забил 25 и 19 мячей, а это позволяет предположить, что уже в этом сезоне он войдет в историю как первый футболист, достигший отметки в 100 голов. Кроме того, Веретенников чаще других попадал в символические сборные тура по версии «Спорт-Экспресса» — 36 раз.

МЕЧТАЛ ВЫСТУПАТЬ ЗА «УРАЛМАШ»

— В детстве вы мечтали стать известным футболистом?

— Я никогда не ставил перед собой запредельных целей. Когда учился в школе, думал только об одном попасть в состав своего родного «Уралмаша», игравшего тогда во второй лиге. Потом встала новая задача — избежать службы в армии. И здесь удача сопутствовала мне — я попал в областную команду МЦОП. Тогда она только образовалась, и туда устремились все лучшие игроки призывного возраста Свердловской области. Один из них, кстати — Блужин потом долгое время был лидером «Уралмаша». Так, постепенно решая локальные, задачи, я, что называется, накатом оказался в «Роторе».

— Могли бы вы стать не футболистом, а скажем, баскетболистом?

— Сколько себя помню, гонял только футбольный мяч и уже в семь лет записался в футбольную секцию. В один из первых моих школьных дней к нам в класс пришел человек и предложил всем желающим заниматься у него. Это был Валерий Михайлович Соколов, ставший моим первым тренером. Наша команда участвовала в турнирах на приз клуба «Кожаный мяч», где мы редко проигрывали.

— Когда специалисты обратили на вас внимание?

— В классе пятом — шестом. Меня стали убеждать перейти в детско-юношескую школу «Уралмаша». Говорили, что когда-нибудь все равно это сделать придется. Так я стал уралмашевцем и до выпуска занимался у Валерия Ивановича Войтенко, ставшего в 95-м году главным тренером «Уралмаша».

— Войтенко говорил о ваших потенциальных возможностях?

— Поначалу — да, но потом, наверное, разуверился во мне. Многие ребята из нашей команды уже в 16 лет стали подключаться к основному составу «Уралмаша», меня в их числе не было. И тут я на себя разозлился и добился, чтобы и меня наконец вызвали в главную команду. С 86-го года уже регулярно ездил с «Уралмашем» на все сборы и свой первый матч во второй лиге провел тоже в этом году. Меня выпустили на замену в матче со «Светотехникой», у которой мы к тому времени уже выигрывали 3:0.

— Гол тогда не забили?

— Чуть-чуть не забил. Но мне было только 16 лет. Самое интересное, что игроки «Уралмаша» на поле ко мне вообще не обращались, так как никто из них не знал даже моего имени. Я ведь вышел на эту игру через день после того, как оказался на уралмашевской базе. Был в школе, когда во время одного из уроков зашел тренер «Уралмаша» и сказал: «Собирай вещи. Едешь на базу. Завтра — игра».

— Вас сразу поставили на позицию центрального полузащитника?

— В детстве где я только не играл! Начинал как нападающий, много забивал. Затем из-за того, что я левша, перевели на место левого хава. Позже стал исполнять роль опорного полузащитника. Но так как меня всегда тянуло вперед, с 87-го года регулярно играл центрального полузащитника атакующего плана. В отборе то я не особенно силен. В домашних матчах «Ротора» стараюсь действовать ближе к нападающим, а в выездных — оттягиваюсь назад.

— На поле вы левша. А в жизни?

— Помню, с малолетства все старался делать левой рукой, в том числе и писать. Но мама очень быстро отучила меня от этого.

— А как она относилась к вашему увлечению футболом?

— Она прекрасно знала, что занятия спортом ни к чему плохому не приведут. Ведь мой брат, который старше меня на двенадцать лет, тоже был спортсменом. Он — мастер спорта по лыжным гонкам. Да и сестренка пыталась пойти по нашим стопам. Мама стала переживать только тогда, когда каждый из нас регулярно оказывался где-то на сборах. Естественно она скучала.

ПОБЕГ ИЗ ЦСКА

— Как складывалась ваша судьба после того, как вы оказались в МЦОПе?

— В Севастополе проводилось первенство Вооруженных Сил, где я играл за наш округ. Главным судьей соревнований был Шапошников, который в то время как раз закончил работать с ЦСКА. По-видимому, он и порекомендовал меня в армейский клуб. Вскоре в Свердловск пришел приказ командировать меня в Москву. Ничего изменить нельзя было, хотя я очень не хотел уезжать.

— Выходит, вам лучше было играть в МЦОПе, чем в ЦСКА?

— Тогда я не был уверен, что смогу закрепиться в составе московской команды. Впрочем, мне сразу сказали, что вначале придется играть за дубль. А это примерно тот же уровень, что и МЦОП.

— И какие остались впечатления от московской командировки?

— Как и ожидал — не самые приятные. И во многом из-за того, что ЦСКА, выходивший тогда в высшую союзную лигу из первой, очень быстро меня заявил. Я еще не успел прийти в себя, как Садырин поставил в основной состав на матч о саратовским «Соколом». Причем на забытую позицию левого полузащитника, от которой я уже успел отвыкнуть. Наверное, сыграл плохо, так как меня заменили уже на 30-й минуте. К тому времени мы уже проигрывали. После этого собрал вещи и уехал домой.

— Начальство оповестили?

— В том то и дело, что никому не сказал ни слова. Естественно, в Москве были не в восторге от моего поступка и быстро вернули назад. Сначала хотели посадить на гауптвахту, а потом направили в роту, базирующуюся около аэровокзала. Там я и служил, пока не встретил Штромбергера. Он предложил мне поиграть за ЦСКА-2, который тренировал. Второй армейский клуб выступал во второй лиге, а в его составе играли такие известные игроки, как Попович, Панферов, Табунов.

— Несмотря на первый печальный опыт в ЦСКА, вы дали согласие?

— Да, и команда эта оказалась весьма интересной. Вот только играли там, по сути, из «голой» любви к футболу. Денег не было, а потому, едва закончился сезон, большинство игроков разъехалось, ведь у многих были семьи, которые необходимо было кормить. Я отыграл за ЦСКА-2 восемь игр, после чего в клуб пришла директива: командировать меня и еще нескольких игроков в ростовский СКА, который в то время пытался остаться в первой лиге
.
— Садырин поставил на вас крест?

— Когда я вернулся в Москву, то имел разговор только с начальником команды Мурашко. Он сказал, что вряд ли теперь я смогу вернуться в команду. С Садыриным же с тех пор общался только один раз — в 94-м году. Тогда наша сборная под руководством Павла Федоровича, готовясь к чемпионату мира в США, проводила товарищеские игры в Америке. Из «Ротора» он взял меня и Геращенко, однако не дал сыграть и минуты. После возвращения домой он сказал, что, несмотря ни на что, держит нас в поле зрения и обязательно будет следить за нашими выступлениями. И хотя темы моего отъезда из ЦСКА мы не касались, думаю, об этом он не забыл.

ПРАПОРЩИКОМ БЫТЬ НЕ ЗАХОТЕЛ

— Как сложились ваши дела в Ростове?

— К моему приезду СКА уже ничто не могло спасти от вылета из первой лиги. Я играл в основном составе регулярно и даже забил свой первый гол на столь высоком уровне — ярославскому «Шиннику». И тут меня опять позвали в ЦСКА.

— Не может быть!

— Произошло это после международного первенства Вооруженных Сил во Вьетнаме. Наша команда, в которой играли представители ЦСКА, ростовские и львовские армейцы, выступила успешно и заняла первое место. Удачно сыграл и я — забил два мяча, причем один из них в финальном матче. Руководителем делегации во Вьетнаме был Плахетко, который после турнира и предпринял попытку вернуть меня в ЦСКА. Пришел очередной приказ. Ослушаться я не мог и потому вновь приехал в столицу. Основной состав ЦСКА в то время уехал на товарищеские матчи в Америку и я стал тренироваться с дублем. Вскоре мне предложили написать рапорт о продолжении воинской службы в звании прапорщика. Вот после этого я окончательно решил, что за ЦСКА играть не буду, не стану иметь дело с клубом, представляющим армию.

— Неужели вас не прельщала возможность сыграть в высшей лиге чемпионата СССР?

— Если честно, я был уверен в себе и не сомневался, что высшая лига никуда не уйдет. Кроме того, в «Уралмаше» обещали, что после окончания службы, я тут же окажусь в команде. А она в то время уже выступала в первой лиге. Важную роль сыграло и еще одно обстоятельство — женитьба. Семья значит для меня значительно больше, чем все остальное. И самым счастливым днем своей жизни считаю тот, когда познакомился с Ларисой. Без ее поддержки вряд ли смог бы добиться всего того, чего достиг за эти семь лет.

ЛАРИСА СЧИТАЕТ, ЧТО ОЛЕГ — ИДЕАЛЬНЫЙ МУЖ

Здесь, наверное, самое время предоставить слово жене Олега — Ларисе Веретенниковой. Несмотря на то, что ее распорядок дня сейчас целиком подчинен появившейся месяц назад дочке (это второй ребенок в семье Веретенниковых), немного времени для «Спорт-Экспресса» она все-таки выкроила.

— Вы помните, как познакомились с Олегом?

— Это произошло в День геолога. Олег тогда служил в армии, играл за спортроту в моем родном городе — Верхняя Пышма, это под Екатеринбургом. Мы с подругой заканчивали горный институт, а потому этот день считали своим профессиональным праздником. Естественно, пошли его отмечать — в кафе. Где познакомились с другом Олега. Он-то и пригласил нас на футбол.

— Вы приняли это приглашение, потому что вам нравился футбол, или произвел впечатление друг Олега?

— Он произвел сильное впечатление на мою подругу, я же пошла просто за компанию. Но Олега во время той игры мне никто на поле не показывал, а после матча он сам ко мне подошел и сказал, что хочет познакомиться. На этом Олег не остановился, и в тот же в день я услышала, что он любит меня и хочет на мне жениться.

— А вы как к этому отнеслись?

— Хорошо. Олег мне сразу понравился. Он производил впечатление очень культурного скромного молодого человека.

— Сколько лет вам тогда было?

— Мне — 22., а ему — 19. Но я тогда даже и предположить не могла, что старше его. Он выглядел солиднее меня.

— И каким мужем оказался Олег?

— Лучше не бывает. Я это говорю искренне. В нашей команде бытует мнение, что он — самый лучший муж, и я уверена, что жены всех футболистов «Ротора» мне завидуют.

— Можете это как-то доказать?

— Кроме дома и работы, у него больше нет никаких интересов. Он первый приезжает с тренировки домой, первый звонит, чтобы сообщить, что куда-то уезжает. Все свободное время проводит со мной и детьми. А что женщине еще надо?! Лично для меня Олег — идеал, эталон.

— Когда к вам пришло желание родить второго ребенка и как к этому отнесся Олег?

— Должна сказать, что оба раза инициатором появления на свет наших детей был Олег. Он любит их безмерно. Уже через несколько дней после нашего знакомства он спросил у меня: когда у нас будут дети. Олег очень хотел сына, а когда мальчик родился, уже через год начал поговаривать о девочке.

— Как вы думаете, почему он такой «домашний»?

— Олег — очень скромный, этим он выделялся среди ребят во всех командах, в которых играл.

— Знаю, что в 92-м году вы пережили с ним непростое бремя, когда Олег собирался перейти из «Уралмаша» в «Ротор». Вам угрожали, пытаясь удержать в Екатеринбурге. Олег об этом рассказывать не хочет. Может быть, вы вспомните, что тогда произошло на самом деле?

— Муж подписал контракт с «Уралмашем» на один год. Одним из пунктов было предоставление квартиры. Как только мы полупили от нее ключи, пошли разговоры, что Олег должен отыграть за «Уралмаш» еще год. На нашей стороне был только Корней Шперлинг. Покойный ныне уже начальник команды Усёнко предложил Олегу куда-то съездить, якобы, посмотреть машину. А привез его в какой-то офис — к бандитам. Там-то и состоялся очень неприятный разговор.

— После него Олег колебался — переходить или не переходить в «Ротор»?

— Да. Но тут нам очень помог президент «Ротора» Владимир Дмитриевич Горюнов. Он сказал, что все проблемы будут решены, он нас защитит. После этого у нас уже было твердое намерение переехать в Волгоград. Впрочем, до конца обезопасить нас Горюнову не удалось.

— Что вы имеете в виду?

— Нападение на Олега все-таки состоялось. Его избили и припугнули, слава Богу, не использовав при этом оружия. Однако после этого «Ротор» и «Уралмаш» наконец-то решили вопрос о переходе полюбовно. Но страху мы натерпелись на много лет вперед. Я до сих пор не пойму, почему эти люди так нагло вмешались в нашу жизнь, ведь Олег никому ничем не был обязан. Наверное, к нам так отнеслись, потому что в Екатеринбурге считали Олега перспективным футболистом и не хотели его терять.

— А когда вы поняли, что ваш муж не просто первоклассный футболист, но и один из самых знаменитых в российском чемпионате?

— Какой же он знаменитый?! Те, кто знаменит — они в сборной играют. А у него там пока что-то не получается.

— То есть вы не считаете мужа сильным игроком?

— Он сильный футболист для «Ротора», в других командах я его просто не видела, а потому дать объективную оценку мне трудно. Но для меня он, конечно, — самый лучший.

— Будучи скромным человеком, что вы не раз подчеркивали, Олег, наверное, и в быту неприхотлив? Что приготовите, то и съест?

— Нет. он очень любит вкусненько поесть. Зато и я люблю вкусненько приготовить.

— Но полы-то, наверное, уж точно вы моете?

— Нет, когда Олег дома он мне очень помогает и делает по хозяйству все, о чем попрошу. Ну, а с детьми готов заниматься каждую свободную минуту.

— Какое имя вы дали дочке?

— Олег очень хотел назвать ее так же, как зовут меня, Ларисой, Но я сказала, что две Ларисы в одном доме — это уже чересчур. Назвали дочь Таней. По возможности я стараюсь придерживаться церковного календаря, а в январе был как раз Татьянин день.

— Как часто он вам дарит цветы?

— Постоянно. Вот недавно был три дня дома между сборами, так каждый день их приносил. А в день святого Валентина подарил огромный букет роз.

— Очень скучаете, когда «Ротор» уезжает на сборы?

— Не то слово. Но Олег, где бы ой ни был, звонит каждый день. Он очень обязательный.

— Считаете, что и вам, и Олегу в личном плане очень повезло?

— Не сомневаюсь в этом. Ведь мы уже семь лет женаты, восемь — знакомы. Кстати, почти сразу после нашего знакомства Олег вынужден был уехать сначала в Москву, а потом в Ростов, и все десять месяцев до свадьбы мы в основном только писали друг другу письма. Вот такие романтические отношения у нас были.

— Еще месяц назад Олег говорил, что не останется в «Роторе» и в этом сезоне будет играть в другой команде — зарубежной или российской. Однако совсем недавно он подписал с волгоградским клубом новый контракт. Почему?

— Олег никогда и нигде не жил один, без семьи. И думаю, просто не сможет. А переезжать с маленьким ребенком сейчас нереально. Думаю, во многом дело в этом. Да и нет смысла, на мой взгляд, колесить по стране. Я уверена, что в душе Олег очень любит свой «Ротор».

— Муж советуется с вами при принятии важных решений?

— Да, но мой голос скорее совещательный. Я никогда на него не давлю. К тому же свои профессиональные вопросы он в состоянии решить сам.

— Каким он приходит домой после проигрышей «Ротора»?

— Очень тяжело переживает. Бывает, даже не может заснуть ночью. Я присутствую на всех домашних играх команды, и поэтому дома он нередко обсуждает со мной тот или иной момент. Особенно тяжело переносит, когда в неудаче клуба есть его личная вина. Если есть видеозапись этого матча, он несколько раз прокручивает эти неприятные моменты, пытаясь разобраться, в чем дело.

— Когда вы сидите на трибуне, наблюдаете только за Олегом или за всей командой?

— Раньше действительно следила только за мужем, а сейчас, когда втянулась, мне стало интересно, как играет команда в целом.

— В минувшем году вы рассчитывали, что «Ротор» станет чемпионом?

— Нет. И когда говорила Олегу об этом, он сильно обижался. Он-то как раз верил, что команда займет первое место. Наверное, оттого, что очень этого хотел.

ОТ МЕТЛЫ СПАС ПЛАХЕТКО

Из рассказа Ларисы, думаю, ясно, каков Веретенников вне футбола. Скромность и тяга к семейному очагу, по-видимому, и предопределили его решение не играть за ЦСКА ни при каких обстоятельствах.

— Из Москвы вы вернулись в Свердловск?

— Срок службы еще не окончился, и я рассчитывал в оставшееся время доиграть за МЦОП, но на деле все оказалось сложнее. Сейчас я понимаю, что тогда меня могли отправить в какую-нибудь часть, где я подметал бы плац и выполнял бестолковые приказы начальников. И неизвестно, как все обернулось бы, если бы не Марьян Иванович Плахетко. Именно он настоял на том, чтобы со мной не поступали так жестоко, а отправили обратно в ростовский СКА.

— Который вылетел во вторую лигу?

— В буферную зону так она тогда называлась. Однако в команде к этому времени осталась одна молодежь. Из опытных только трое — Минибаев, вратарь Каримов, выступающий сейчас за «Ротор», и капитан команды Бондарев, ныне играющий в «Жемчужине». Последний был нашим капитаном. Потом подъехали Шикунов и Панферов. Будь у нас с самого начала хороший тренер, возможно, мы и не вылетели бы еще ниже в третью лигу. Но Пшеничников, наладивший игру, пришел лишь во втором круге, когда команда, по сути, была обречена. Да и коррупция в союзном футболе, по крайней мере, в нашей зоне, процветала в то время вовсю. У СКА денег не было, а таким командам на благосклонность судей и фортуны рассчитывать было очень трудно. Впрочем, лично у меня тот сезон получился успешным: с 26 мячами стал лучшим бомбардиром зоны. Увольнительную из СКА мы получили в один день с Юрием Ковтуном.

— Который решил перейти в «Ростсельмаш»?

— Вообще то мы с ним поначалу вместе собирались в «Ростсельмаш». Я даже остался на какое-то время в Ростове, хотя недостатка в предложениях тогда не испытывал. Звали в «Ротор», «Торпедо», «Шахтер», «Днепр». Так что выбор был, но я ставил одно непременное условие предоставление квартиры. И в «Ростсельмаше» эту проблему пообещали решить быстро. Тренировался я в команде два месяца, однако о квартире руководство клуба больше не вспоминало. Жена тогда как раз была в положении, и я понял, что надо возвращаться в Екатеринбург. Там квартирный вопрос решался наверняка. С определенными проблемами, но квартиру я получил, а за «Уралмаш» в том сезоне отыграл все 42 матча, забил 14 голов.

ГОРЮНОВ ОБХАЖИВАЛ МЕНЯ С 89-ГО ГОДА

— И после этого решили перейти в «Ротор». Хотели играть на более высоком уровне или просто волгоградцы предложили лучшие условия?

— Да я не скажу, что в «Уралмаше» были плохие условия. По тем временам — скорее наоборот. Просто почувствовал, что наконец-то созрел для высшей лиги.

— Но «Уралмаш» ведь тоже выходил в высшую российскую лигу.

— Когда ставился вопрос о моем переходе, это было еще неясно. К тому же я окончательно испортил отношения с тогдашним тренером екатеринбуржцев Агафоновым и оставаться в команде просто уже не мог.

— Предложение от «Ротора» и на этот раз, наверное, было не единственным?

— Но волгоградцы были самыми настойчивыми. Горюнов, президент клуба, уговаривал меня перейти в его команду еще с 89-го года. Поэтому я знал, что «Ротор» — это серьезно, и договорился обо всем с волгоградцами заранее.

— Вы довольны, что надолго судьба свела вас именно с этим клубом?

— По крайней мере не жалею об этом.

ЕСЛИ БЫ НЕ ТРАВМА, Я МОГ БЫ СТАТЬ ЛУЧШИМ

— Но еще по окончании сезона-96 вы говорили, что ни за что не останетесь в «Роторе»?

— Тогда действительно был повод для такого заявления. У меня случился небольшой конфликт и с главным тренером, и с руководством клубя. Трех-четырех основных игроков, и меня в том числе, обвинили в том, что мы не проявили лидерских качеств в решающих матчах. Это в итоге якобы и стоило нам чемпионства. С себя вины я не снимал, но и не молчал в ответ на эти обвинения. Команда состоит из одиннадцати игроков, а не из трех четырех, и каждый должен был проявить в тот момент свои лучшие качества. И виновата в случившемся не группа игроков, а вся команда.

— Как позже выяснилось, вы не смогли показать всего, на что способны, из-за травмы?

— Да. Врачи говорили: чтобы залечить ногу, необходим отдых. В течение двух недель. Но я хотел в решающий момент быть вместе с командой, помочь ей всем, чем могу.

— Сейчас конфликт улажен. Именно поэтому вы остались в «Роторе»?

— Уехать хотел только за границу. И если бы возникло совершенно конкретное стоящее предложение, то так бы, наверное, и сделал. Но беда была в том, что переговоры велись по телефону. В Волгоград в итоге с серьезными полномочиями и не приехал. Договариваясь со мной о личном контракте, ни один из клубов не был готов выплатить «Ротору трансферную сумму.

— А какая она была?

— Подозреваю — порядка двух миллионов долларов. Думаю, эта цифра и отпугнула западных покупателей. Но не пытайте меня о том, что это были за команды, — все равно не скажу.

— Видимо, и российские клубы могут не беспокоиться, узнав вашу трансферную сумму?

— Здесь как раз другая история. Те клубы, которые мной интересовались, говорили, что все вопросы с «Ротором» будут урегулированы. От меня требовалось только дать согласие на переход. Но после того, как конфликт был улажен, я уже не считал нужным уезжать с насиженного места в другую российскую команду.

— Вы не огорчаетесь, что каждый год являетесь одним из лучших игроков чемпионата, но во всевозможных анкетах и опросах по итогам сезона остаетесь «вечно вторым»?

— Коли вы говорите о звании лучшего игрока чемпионата, то, пожалуй, только в минувшем году я был, как никогда, близок к нему. Если бы не травма в конце сезона, может, итог опроса был бы иным. В этой же ситуации Андрей Тихонов по праву стал первым. Он был и ярче других, и стабильнее. Впрочем, за званием лучшего игрока я не гнался. Для меня было важно другое — чтобы «Ротор» стал чемпионом. Верил в это до последнего тура.

— А когда эта вера зародилась?

— На старте первенства о чемпионстве не думал. А вот после паузы, вызванной европейским первенством в Англии, когда мы обыграли «Спартак», я понял, что цель вполне реальна.

— В этом году «Ротор» может занять первое место?

— Сезон на сезон не приходится. И предпочтение в предстоящей гонке будет иметь, наверное, «Алания», которая лучше всех провела селекционную работу, а также «Спартак». Рядом будем мы и, наверное, московское «Динамо». А вот в ЦСКА и «Торпедо» после того, что произошло в этих командах, я не верю.

— Почему у вас пока не очень ладятся дела в сборной?

— А я сыграл-то за сборную всего три игры — 20 минут с бразильцами, когда получил травму. 45 минут с югославами и 6 минут со швейцарцами. На турнире в Гонконге я действительно не показал всего, что умею. Еще далек от своей лучшей формы — чемпионат ведь начинается только через месяц. И Игнатьев это понимает. А еще, знаю точно, и это приятно, новый главный тренер верит в меня.

— Сейчас на вашем счету 85 голов в чемпионатах. Отметка «100» достижима в этом году?

— Я считаю, что игрок моего амплуа за сезон должен забивать 15 голов, не меньше. Так что, если свою обычную норму выполню, то до 100 голов доберусь.

Дмитрий ДЮБО

Приложение к газете «Спорт-Экспресс» – «Футбол от СЭ» №47, 1997

*  *  *

«МЕЧТАЮ ВЫЙТИ НА ПОЛЕ В ФУТБОЛКЕ «РОТОРА»

Первый российский дивизион постепенно становится лакомым блюдом для футбольных гурманов. Лихо закрученная в этом году интрига сюжета держала их в приятном напряжении с первого и до последнего тура. А перечисление игроков, совсем еще недавно делавших погоду на более высоком уровне, трудновыполнимо в принципе, поскольку может не хватить газетной площади. Болельщикам практически любой команды теперь есть на кого ходить персонально, совсем как в старые добрые времена пользовавшегося заслуженным авторитетом советского футбола. Не затерялся в незаурядной компании любимцев торсиды и лучший бомбардир в истории российских чемпионатов Олег Веретенников, очередной раз напомнивший всем о своем снайперском таланте. Восемнадцать мячей, забитых им за «Лисму-Мордовию» из Саранска, во многом помогли клубу закрепиться на новом для него уровне. Не случайно Олег был признан местными болельщиками лучшим игроком команды сезона 2003 года.

ЗАБИВАЛ, КАК РАНЬШЕ

— Олег, каким образом в вашей карьере возник вариант с саранской «Лисмой-Мордовией»?

— Туда меня звали еще в тот момент, когда я раздумывал над приглашением ростовского СКА. Тогда предпочел армейский клуб, поскольку Саранск, несмотря на серьезные задачи, стоящие перед командой, играл все же во втором дивизионе. А нынешней зимой на меня вышел наставник «Лисмы» Александр Хомутецкий, предложивший потренироваться под его руководством, познакомиться с коллективом. Провел с ними три предсезонных сбора и решил подписать контракт.

— Почему в «Соколе» и СКА вы реже огорчали вратарей, чем в составе «Лисмы»?

— В Ростове-на-Дону сама команда забивала редко, а мне пришлось выступать на позиции опорного полузащитника. В Саратове тоже зачастую больше оборонялся, чем атаковал. Хомутецкий предоставил мне больше свободы в созидательных действиях, причем нельзя сказать, что модель игры «Лисмы» строилась персонально «под Веретенникова».

Ситуация во многом напоминала волгоградскую тех времен, когда я защищал цвета «Ротора». Тогда ведь у нас приоритет отдавался хорошо поставленной игре, а не попыткам «выехать» за счет индивидуальных способностей Нидергауса, моих или кого-то еще. Хотя лидеров хватало в каждой линии. Лично я много забивал, но специальных комбинаций для того, чтобы доставить мяч мне, стоящему, скажем, у дальней штанги, не было и в помине. Чаще поражал цель дальними ударами или со стандартных положений. Как в «Роторе», так и в «Лисме».

— Искусственный газон саранского стадиона вносил коррективы в вашу игру?

— Были определенные неудобства. В отличие от молодых ребят, которым в этом плане было, наверное, легче, я к нему привыкал достаточно долго. Плюс мы же еще и тренировались на этом поле, и у опытных футболистов давали о себе знать старые болячки. А по приезде на выезд за один день освоиться на естественном газоне оказывалось непросто, времени не хватало. В принципе, не вижу здесь ничего страшного, приспосабливались.

Я ТОЛЬКО ОТВЕТИЛ НА ОСКОРБЛЕНИЕ

— В Саранске вас узнавали на улицах города?

— Особой возможности ознакомиться с местными достопримечательностями я не имел. Слишком широка география турнира, не позволявшая засиживаться на месте. Да и после каждых двух игр старался вырваться в Волгоград, к семье.

На стадионе после матчей, конечно, подходили за автографом или совместным фото, в основном молодежь. Никому не отказывал, проблем не было. Кстати, у «Лисмы» очень хорошие болельщики, весь сезон охотно ходившие на футбол и активно поддерживавшие команду. А аншлаг на двух заключительных встречах меня просто поразил.

— О болельщиках. Саратовская история двухгодичной давности, когда вас с Мусиным обвинили в избиении поклонника «Сокола», не сказалась в вашем к ним отношении?

— А почему это должно было произойти? Да когда я прочитал газетную статью саратовского журналиста, то пережил состояние шока. Зачем придумывать то, чего не было? В том, что отвесил пинок не понимавшему нормальных слов человеку, себя не виню. Я ведь отошел в сторонку для того, чтобы не бросалось в глаза его не совсем понятное состояние. Парень или выпил лишнего, или обкурился и вел себя неадекватно. Попытка вразумить его словами ничего не принесла, он начал меня оскорблять, а кто такое потерпит? Если бы я был простым болельщиком и услышал подобные слова от звезды футбола, то, поверьте, поступил бы точно так же.

— Вы сказали, что старались чаще вырваться в Волгоград. Семью с собой в Саранск не возили?

— Нет, как и на берега Дона. Не хотелось срывать с места, у нас ведь с супругой двое детей. А вот в Саратове мы жили вместе, клуб подобрал нам хорошую квартиру, организовав все на солидном уровне. Жене и детям там понравилось.

ПРОГРЕСС НАЛИЦО

— Вернемся к футболу. В составе свердловского «Уралмаша» вы захватили последний союзный турнир первой лиги в 1991 году. Через двенадцать лет нашли для себя что-то новое во втором эшелоне уже российского футбола?

— Считаю, что раньше турнир был сильнее. Сейчас многие из его представителей не на последних ролях в Премьер-лиге, даже оставляя в стороне мастеровитые и своеобразные коллективы из союзных республик. Однако нынешнее первенство прогрессирует буквально на глазах. Клубы комплектуются классными исполнителями и подравнялись в мастерстве, что отчетливо проявилось в этом году. Только тольяттинская «Лада» в силу финансовых затруднений выпала из общей обоймы. Нельзя сказать, что лидеры наголову превосходили остальных. Практически все команды стали чаще брать очки на выезде, а заранее предсказать какой-нибудь результат стало очень сложно. Отсюда и плотность в итоговой турнирной таблице.

— А кто из соперников вам больше всего понравился?

— Однозначно пермский «Амкар», заслуженно занявший первое место. Сказывается многолетняя работа зарекомендовавшего себя творческим тренером Сергея Оборина. Выход пермяков в Премьер-лигу — во многом личная заслуга наставника. Не случайно его подопечные меньше всех проиграли и пропустили в свои ворота. Грамотно налаженная оборона, знание футболистами своего маневра, максимально эффективные действия в атаке, где трудно сдержать Константина Парамонова, — вот главные козыри победителей.

Не буду оригинальным, отметив также «Кубань», «Томь» и питерское «Динамо».

— Но именно у «Амкара» вам с партнерами удалось дважды отобрать очки.

— Да, жизнь мы им заметно осложнили (улыбается). В Саранске, правда, так и не смогли пробить защитные построения уральцев, но на выезде использовали свой шанс. Блестящий удар Сергея Жуненко принес нам ничью в матче, который соперник, видимо, заранее считал выигранным.

ПОЗДНО УЕХАЛ ЗА ГРАНИЦУ

— В коллективе из столицы Мордовии вы встретили немало бывших одноклубников по «Ротору». Вспоминали былое?

— Не без этого. Да и то, как обстоят дела в «Роторе» в настоящий момент, мне всегда важно. Постоянно созваниваюсь с Денисом Зубко, Захаром Дубенским, другими ребятами. Стараюсь оставаться в курсе всех событий из жизни команды.

— Сейчас не жалеете, что в свое время ушли из «Ротора», приняв решение попытать счастья за границей?

— А я туда особо и не рвался, но что сделано — то сделано. В двадцать девять лет так менять свой жизненный уклад, конечно, не стоило. Уезжать нужно было четырьмя-пятью годами раньше, тогда у меня был шанс достичь чего-то более серьезного. Хотя особых причин жаловаться на судьбу не вижу. Разве что в греческом «Арисе» не сложилось. Там сформировался непонятный мирок, так и не принявший в свои ряды футболиста по фамилии Веретенников. А в Бельгии, до конфуза с этими разрешениями на работу в стране, проблем не возникало. Пусть я не всегда играл в основном составе «Льерса», но принимал участие практически во всех матчах, к которым готовился.

— Так в каком возрасте россиянам лучше всего пробовать силы в зарубежных клубах?

— Это индивидуально. Если человек рвется за рубеж, остановить его трудно в любом возрасте. На мой взгляд, не стоит уезжать тинейджерам, хотя им освоиться гораздо проще. А сейчас вообще не вижу смысла отъезда в средние по европейским меркам клубы. В Премьер-лиге созданы вполне достойные условия для футболистов.

— Олег, когда истекает срок вашего контракта с «Лисмой-Мордовией»?

— В середине декабря. О его продлении пока не задумывался, сначала хочу отдохнуть после непростого сезона. Все-таки первый дивизион — это не Премьер-лига. Очень много времени и сил отнимают перелеты и переезды.

— Где планируете отдыхать?

— Если получится, увезу семью к морю, в теплые края. Хочется погреться на песочке, а то в последнее время мы никуда не выбирались. Предпочитал набираться положительных эмоций дома. Правда, наверное, таких впечатлений, как десять лет назад, поездка вряд ли принесет.

— А что было в 1993 году?

— Мы завоевали серебряные медали в чемпионате страны, и по его окончании нам организовали круиз по Средиземному морю. Для всей команды, с семьями. Я впервые проводил отпуск подобным образом и запомнил его навсегда. У нас был самый маленький ребенок на корабле, но какими же приятными казались хлопоты с ним! А прогулки по Барселоне со спящим малышом на моих руках вспоминаем с женой как один из счастливейших эпизодов нашей жизни.

ВИЖУ СЕБЯ ТРЕНЕРОМ

— Увы, отпуск, как и все хорошее, имеет свойство быстро заканчиваться. А что дальше?

— Пока не знаю. Вполне возможно, после него приду к мысли, что пора и заканчивать выступления. Хотя если честно, то очень надеюсь еще поиграть, но не буду загадывать, как все сложится.

— Свое будущее вы видите связанным с футболом?

— Да. И привлекает меня именно практическая деятельность, а не административные функции. Не боюсь начать карьеру тренера работой с детьми. Но приобретя необходимый опыт, хочу попробовать свои силы в профессиональной команде. Не важно, наставником или его помощником. Последнее время в России наметилась тенденция привлечения на тренерский мостик людей, недавно закончивших карьеру футболиста. Это придает мне оптимизма. Все здесь зависит от президента клуба, от его доверия к человеку, приглашенного в тренерский штаб.

— Если оставить в стороне мысли о бутсах, повешенных на гвоздь, где бы вы хотели играть?

— Вы имеете в виду мое желание? Если так, то я не просто хочу, я мечтаю выйти еще когда-нибудь на поле в футболке «Ротора». Игроком команды, которую считаю родной для себя. Все самое дорогое и значимое, пережитое мною за время, отданное футболу, связано только с «Ротором» и с Волгоградом. Холодный разум подсказывает то, что вряд ли есть смысл мечтать, но в глубине души надежда остается до сих пор.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Веретенников снова в «Роторе»… Вопрос о возможности такого развития событий искренне волнует всех, кто переживает за команду. Не раз и не два болельщики задавали его руководителям клуба, уже и не надеясь получить внятный ответ. А мечта снова увидеть Олега в составе любимого «Ротора» не умирает в их сердцах на протяжении последних лет. И, оказывается, резонирует с сокровенными мыслями самого футболиста.

«Олег, мы будем ждать!». Такая просьба-призыв вынесена в постоянный заголовок сайта поклонников «Ротора» в Интернете. Сбудутся ли эти ожидания и надежды? Футбольная жизнь непредсказуема и зачастую алогична, в ней случается всякое. Ее жесткие, если не жестокие, каноны диктуют свои правила игры, где одной из главных норм становится забота о завтрашнем дне. И только руководство «Ротора», несущее полную ответственность за результат, вправе принимать решение. Каким оно будет? Судить не берусь.

Знаю лишь одно. Мечта Олега Веретенникова просто обязана сбыться. Как минимум в матче, в котором он будет прощаться с большим футболом. Человек, заслуженно ставший легендой и символом «Ротора», имеет на это полное право. Но не стоит торопить сроков этого прощания, поскольку своего последнего слова в футболе Олег далеко еще не сказал.

Роман САВЕЛОВ

Еженедельник «Футбол» №47, 2003

*  *  *

«БУДУ ИГРАТЬ, ПОКА КОЛЕНКИ НЕ СОТРУТСЯ»

Олег Веретенников является одной из легенд российского футбола. Достаточно отметить, что в высшем дивизионе чемпионата России он забил почти двести мячей. И этот рекорд вряд ли кто-то побьет в ближайшее время. Также трудно представить, что нынешние голеадоры способны забивать более двадцати мячей за сезон. А полузащитнику Веретенникову это удавалось. С другой стороны, мало кто из звезд футбола попадал в такие неприятные истории, как он. То хулиганы и бандиты железными прутьями били ему по ногам, то какой-то сумасшедший плеснул в него кислотой, а досталось и маленькой дочке. Тем не менее Веретенников по-прежнему играет в футбол - правда, во второй лиге.

— Олег, в 90-е годы в чемпионате России вы, без преувеличения, просто блистали. Но вот за сборную России вы провели всего несколько матчей. С чем, как считаете, связан такой парадокс?

— Дело не во мне. Думаю, из тогдашнего волгоградского «Ротора» в сборной могли играть человека пять как минимум. Это Володя Геращенко, Саша Шмарко, Валера Есипов, Володя Нидергаус. Ну, а пятого вы сами назвали. Не хочется нахваливать самого себя. А почему так получилось? Не знаю. Может быть, самобытный стиль «Ротора» сильно отличался от так называемого спартаковского… А у руля сборной, например, в 1996 году стоял Олег Романцев.

— Недавно пришлось прочитать в Интернете комментарий одного известного специалиста, что, мол, тот «Ротор» играл в примитивный футбол. Я хорошо знал покойного тренера той команды — Виктора Евгеньевича Прокопенко. Стало как-то очень обидно…

— Да, написал это Александр Тарханов. И это укор даже не нам, футболистам, а скорее Евгеньичу. Но скажите, что Тарханов выиграл? С Прокопенко мы брали «серебро», были в финале Кубка России. При Викторе Евгеньевиче у нас были разнообразные тактические схемы. Так что не Тарханову нас судить.

— Дважды вы с «Ротором» почти дотянулись до вершины. В 1995 году проиграли в финале Кубка России московскому «Динамо». Причем за две минуты до конца дополнительного времени именно вы не забили пенальти, который почти точно стал бы победным. Так что случилось в тот момент с безотказным бомбардиром Веретенниковым?

— В том матче мы играли лучше, согласитесь. Конечно, тот пресловутый пенальти, назначенный за падение Андрея Кривова в штрафной «Динамо», был, и на мой взгляд — сомнительный. Но судья Игорь Синер указал на «точку». Вообще я никогда не бил пенальти, рассчитывая на силу удара. Старался пробивать скорее на точность. А тут за воротами оказался президент нашего клуба Владимир Горюнов. И, слышу, кричит он мне: «Бей со всей силы!» Я так и ударил — и попал в правую от себя штангу. Вратарь «Динамо» Андрей Сметанин направление удара угадал, но и он бы не дотянулся, попади я на несколько сантиметров левее. В послематчевой серии пенальти я Сметанина уже переиграл. Но пенальти — лотерея. Андрей все-таки в решающий момент сумел отразить удар нашего Игоря Корниеца.

— Второй случай — последний матч чемпионата России 1997 года в Волгограде между «Ротором» и московским «Спартаком». Если бы вы выиграли, то носили бы на груди золотые медали…

— Надо сказать, что мы сами виноваты в том, что довели дело фактически до «золотого» матча. Мы могли стать чемпионами досрочно. И игра со «Спартаком» не имела бы значения. Но благодаря нашим ошибкам «Спартак» вновь получил шанс выиграть «золото». А когда все решается в одном матче равных по силам команд, многое зависит от везения. В тот день удача от нас отвернулась. Каким бы обидным ни было поражение, ужаснее другое. Было дело, подходили люди и намекали, что мы эту игру продали. Я отвечал: «Что у вас с головой? Понимаете, мы же мечтали стать чемпионами!»

— Славные были, что бы ни говорили, футбольные денечки в Волгограде. Но сейчас и «Ротор», и команда «Волгоград», за которую вы выступаете, находятся во второй лиге. Почему все так печально?

— К сожалению, бренд «Ротора» некоторые люди использовали в личных целях. На мой взгляд, в области должна быть одна, но очень сильная футбольная команда. У нас всегда была отличная футбольная школа и славные традиции. Обидно, если мы все потеряем.

— Вы сейчас в «Волгограде», но почему не в «Роторе»?

— Отвечу так. В «Роторе» суперболельщики и славная история. Но больше ничего не осталось. Однажды ко мне подошел Горюнов и заявил, что мне пора заканчивать. То есть просто выкинул меня из клуба. Но я решил, что еще могу поиграть. Вот и оказался в «Волгограде». Здесь, кстати, много бывших «роторовцев».

— В составе «Ротора» в 90-е годы вы пользовались большой славой. Нынешний тренер московского «Динамо» Андрей Кобелев рассказывал мне, что в городе-герое с вас даже денег не брали ни в магазинах, ни в такси…

— Ну, Андрей Николаевич пошутил. Или я — лет десять назад. На самом деле, меня, конечно, почти везде узнавали. Как правило, делали скидки. А иногда, правда, было и отдавали что-то в качестве подарка.

— За командой Кобелева — «Динамо» — следите?

— Конечно! И очень переживаю за Андрея. Желаю ему самого лучшего и передаю привет такой длины, как река Волга! Я тоже хотел бы попробовать себя в роли тренера. Но еще не наигрался.

— А сейчас, когда вы уже в «Волгограде», вас в городе узнают?

— Да тоже узнают. Правда, совсем недавно гаишник штраф содрал за якобы превышение скорости. Видимо, он не поклонник футбола. Или слишком молодой. Не помнит звездные времена волгоградского футбола. А вообще, за всю жизнь наши гаишники всего раза три меня штрафовали.

— В свое время был даже лозунг: «Веря, надежда, любовь». Помните?

— Конечно! И я знаю от фанатов, что кричалка «Верю в команду» тоже всегда была с двойным смыслом. То есть верили и в Верю (прозвище Веретенникова. — «НИ»), и в команду. Приятно было. Но и ответственность большая.

— Вот вы говорите, узнавали. А другие говорят, что первенство России в 90-х годах было очень слабым…

— Я с этим не согласен. Да, может быть, первый чемпионат после развала Союза был так себе. Хотя и с этим можно поспорить. В том же 1992 году московское «Динамо» выбило из Кубка УЕФА «Торино», который на тот момент лидировал в чемпионате Италии. А столичное «Торпедо» переиграло английский «Манчестер Юнайтед». А еще в России играли Виктор Онопко, Игорь Ледяхов, Станислав Черчесов. Потом были и Илья Цымбаларь, Юрий Никифоров. Нельзя забывать таких мастеров, как Кобелев и Добровольский. Добрик вернулся в Россию в 1993 году. А еще я могу перечислить весь состав «Ротора». Были у нас хорошие игроки… Другое дело, что сейчас в России появились сильные легионеры.

— Олег, а почему сейчас так мало забивают в нашем первенстве? Можно забить мячей четырнадцать, и ты уже лучший бомбардир сезона…

— Ну, во-первых, и раньше часто лучшими бомбардирами становились полузащитники. Например, Дмитрий Лоськов или, простите за нескромность, Веретенников. Много забивали Кобелев и Андрей Тихонов. Во многом это было связано с тем, что мы хорошо исполняли штрафные. Сейчас над этим элементом трудятся, видимо, не так тщательно. Но есть же Вагнер Лав в ЦСКА. В том сезоне он проявил себя настоящим бомбардиром. Словом, все зависит от мастерства.

— С кем из бывших партнеров по «Ротору» больше всего общаетесь?

— Созваниваемся с Нидергаусом, Сашей Беркетовым… Да могу и дальше перечислять.

— Ваше возвращение в «Ротор» возможно?

— Пока там будет Горюнов — нет.

— Почему?

— Я думаю, что распад «Ротора» произошел во многом из-за него. В какой-то момент в клубе стали появляться различные группировки. Атмосфера испортилась. Ну и мои отношения с Горюновым разладились. Есть разногласия.

— А в «Волгограде» как вам обстановка?

— Да все отлично. Одна беда: возникли проблемы с ногой. Хожу в медицинский центр. А клуб все обязательства выполняет. В общем, буду играть, пока, как говорят, коленки не сотрутся.

— Олег, футбол — это главное дело вашей жизни. За которое вы и ваша семья страдали так, что врагу не пожелаешь. Плеснуть кислотой, да еще в тот момент, когда вы гуляли с маленьким ребенком, — жуткое же дело.

— Честно говоря, я не понял, по какой причине все произошло. Да, я гулял с дочуркой. Вдруг какой-то человек, не говоря ни слова, в переулке плескает в лицо какую-то жидкость. Хватило реакции, чтобы прикрыть ребенка. Тем не менее какие-то капли на нее попали. У меня же была обожжена рука. К счастью, с дочкой ничего страшного не случилось. Но и сейчас, спустя годы, остались отметины. Но я сделаю все, чтобы их не осталось. Моя дочка должна быть самой красивой.

— А когда с железными прутьями к вам пришли в 1992 году, после того как вы перешли из екатеринбургского «Уралмаша» в волгоградский «Ротор», тоже ничего не говорили перед тем, как ударить по ногам?

— Есть предположение, что это были ребята из Екатеринбурга, которые хотели мне отомстить. А дело было как? Жена вышла ненадолго на улицу. Звонок в дверь. Думал, что она. А передо мной амбалы, которые молча начинают меня бить по ногам металлическими прутьями. Успел немного прикрыться рукой.

— Насколько известно, обошлось без особо тяжких последствий?

— Как сказать… Рука была сломана в двух местах. Отбиты мягкие ткани ног. Хорошо, что кости не поломали. Но тут спасибо папе и маме. Вырастили здоровым и крепким. Да и наследственность, видимо, хорошая.

Александр КОЧЕТКОВ

Газета «Новые Известия», 24.07.2009

*  *  *

«ЗВЁЗДЫ - В «БАРСЕ». У НАС ТАКИХ НЕТ»
«Чемпионат.ру», 17.12.2010
Олег не играл в столицах, если не считать недолгой службы в ЦСКА. Его игнорировали тренеры сборной - возможно, как раз таки ввиду немосковской прописки. А свой след в футболе он все равно оставил. И след отчетливый, глубокий, многим на зависть. Его визитная карточка - голы. Много голов. Теперь столько не забивают. 207 мячей Веретенников провел на высшем уровне, из них 143 - в чемпионате страны. Ровни ему по обоим показателям в России нет... Подробнее ››

© Сборная России по футболу