Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Сергей ВЕДЕНЕЕВ

Веденеев, Сергей Геннадьевич. Защитник.

Родился: 5 августа 1957, Ленинград /ныне – Санкт-Петербург/.

Воспитанник ленинградской СДЮШОР «Зенит» (первый тренер – Станислав Петрович Завидонов).

Клубы: «Динамо» Ленинград/Санкт-Петербург (1976, 1996–1997), «Каршистрой» Карши (1978), «Зенит» Ленинград (1980–1986, 1988–1989), ЦСКА Москва (1987), «Крылья Советов» Куйбышев (1987), «Даугава» Рига (1988), «Кировец» Ленинград/Санкт-Петербург (1989–1991), «Смена-Сатурн» Санкт-Петербург (1994).

Чемпион СССР: 1984.

Сыграл 1 матч за олимпийскую сборную СССР.*

*  *  *

«НАДО ЖИТЬ СЕГОДНЯШНИМ ДНЁМ»

Традиционная рубрика «НЗ», посвященная «золотой» команде 1984 года, представляет Сергея Веденеева, который за восемь сезонов (1980-86, 88-89 гг.) сыграл за «Зенит» 189 матчей и забил 4 гола, выступал за олимпийскую сборную СССР, завоевавшую путевку на Олимпиаду в Лос-Анджелесе. Техничный и подвижный опорный полузащитник всегда выделялся отменными волевыми качествами и независимой точкой зрения.

В молодости — море по колено

— Редкий случай, когда футболист выступает за команду высшей лиги, наставником которой является его первый тренер...

— На самом деле участие Завидонова в моей судьбе еще более активное, чем это кажется на первый взгляд, ведь именно он пригласил меня в дублирующий состав «Зенита». А летом 1969 года Станислав Петрович высмотрел меня в команде пионерского лагеря ЛОМО, которая проводила товарищеский матч с его воспитанниками. Уже много лет спустя обсуждали, за какие качества выделил он меня среди сверстников. Оказалось — за выносливость. Как можно рассмотреть такое в одиннадцатилетнем пареньке? Тем не менее я стал тренироваться в футбольной школе «Зенит». Однако до выпуска нашу команду Завидонов не довел, позвали работать с резервом команды мастеров. Впрочем, в 1974 году мы снова встретились.

— В те годы пробиться в основный состав из дубля было чрезвычайно сложно...

— Честно говоря, возглавлявший тогда «Зенит» Зонин своим резервом не очень-то интересовался, по крайней мере, наши игры практически не посещал. Тем неожиданнее стало его решение о моем отчислении. Впрочем, передал он о своем вердикте через Завидонова. А произошло следующее: накануне основной состав тренировался на стадионе имени С. М. Кирова, мы с приятелем наблюдали, даже не переодевались. Вдруг Герман Семенович подходит к нам и в приказном тоне говорит: «Идите, подавайте мячи». Мы отказались, а уже на следующий день последовали оргвыводы. В принципе, можно было извиниться, и, наверно, оставили бы, но в 18 лет — море по колено. Решил, что ничего не потеряю: зарплата 60 рублей, перспектив никаких. Да и обстановка в команде в ту пору была нездоровая. Кстати, такая ситуация в дубле изменилась лишь когда туда пришел Садырин.

— Затем последовало приглашение в ленинградское «Динамо»...

— Нет, спустя некоторое время. А сначала я поступил в политехнический институт, на физико-металлургический факультет, но через полгода понял, что это не мое. Вот тогда-то и пригласили в «Динамо». Однако через несколько месяцев в команду влилась целая группа бывших футболистов «Зенита», отчисленных Зониным. Что не игрок, то мастер спорта. В результате те, кто еще вчера считались ведущими футболистами, стали дублерами. А что уж говорить о молодежи. Меня перевели в клубную команду, выступавшую в первенстве города. Любопытно, но ситуация здесь была еще жестче, чем в «Зените». Малейший прокол в быту, и кто-то уже доложил тренеру. Хотя вроде бы и свидетелей не было. Вот и за мной с чьей-то легкой руки закрепилась слава неблагонадежного. А тут как на грех произошло сразу несколько случаев грубого нарушения режима спортсменами-военнослужащими, поэтому всех, кто был «на карандаше», от греха подальше отправили служить. Наказали за чужие грехи. В результате оказался в Мурманской области, охранял границу СССР с Финляндией. Кстати, сменил на боевом посту Владимира Клементьева. Армия — великая школа жизни...

Оазис

— И как же эти уроки удалось применить?

— О том, что когда-нибудь вернусь в большой футбол, тогда даже и не помышлял, ведь полтора года мяча не видел. Решил для начала оглядеться, играл на первенство города. Но видимо судьба вмешалась, ленинградский тренер Александр Георгиевич Фёдоров возглавил команду узбекского города Карши. На первый взгляд, туда можно было только от полной безнадежности поехать, однако там я провел полтора сказочных сезона. Дело в том, что в этом городе великолепный климат: всего месяц жарко, а в оставшиеся одиннадцать — температура колеблется в интервале 20-25 градусов тепла. Воздух нереально чистый, фрукты, овощи в неограниченном количестве. Кроме того, поля круглый год в хорошем состоянии, ну просто идеальные условия, чтобы форму набрать. Например, Леша Степанов за год такого прогресса добился, просто расцвел. Кроме него в команде были и другие ленинградцы: Александр Канищев, Виктор Безбородов, ну а ворота защищал Борис Рапопорт. Это был уже возрастной, опытный голкипер. Всегда спокойный, никаких лишних движений, отлично руководил обороной, да и выручал частенько. Кроме того, будучи человеком коммуникабельным, он быстро стал своим в коллективе, и общаться с ним было чрезвычайно интересно.

Осенью 1979 года вернулся в Ленинград, позвонил Вадиму Григорьевичу Храповицкому и предложил попробовать меня хотя бы в дубле. Последовал вопрос: «А что ты хочешь?» «Да, ничего, просто в футбол играть», — отвечаю. Такой ответ, судя по всему, очень понравился. И вскоре я уже тренировался не только с резервным составом.

Неожиданный дебют

— Тем не менее процесс вживания в команду шел непросто...

— Да, несколько затянулся. Из игроков я хорошо знал только Клементьева. Да и Морозов весьма скептически отнесся к моим способностям, несколько раз я находился на грани отчисления. В основном это было связано с тем, что никак не могли понять: на какой позиции я смогу принести максимум пользы, вот они плоды универсальности. Куда только не ставили. А в Узбекистане, например, я вообще в нападении играл. В этой ситуации Садырин уговорил Юрия Андреевича, что надо подождать.

— И ведь прав оказался...

— К осени я набрал неплохую форму, и Павел Фёдорович рекомендовал меня в основной состав. Честно говоря, к этому времени я уже успокоился, плюнул на амбиции, решил, что домучаюсь сезон, а там что будет, то будет. Как не странно, сразу же все начало получаться. Несколько раз включали в заявку на матч. Тем не менее дебют состоялся неожиданно, вышел на замену в ключевом поединке со «Спартаком» в Москве. Однако, судя по всему, понравился, поскольку до конца бронзового сезона постоянно выходил в стартовом составе. В команде уже и усталость, и карточки накопились, я стал той самой необходимой свежей кровью. К тому же уже не мальчик был, 23 года — определенная стабильность в игре появилась.

— За 12 матчей бронзовая медаль полагалась?

— Нет. Дали, не дали — ерунда все это. У меня и золотой медали не осталось, после того как квартиру обокрали. Все это условности. Нельзя жить воспоминаниями, надо жить сегодняшним днем.

Лучшие сезоны

— Согласно статистике в период 1981-85 гг. вы были самым стабильным футболистом «Зенита», провели больше всех игр. Чем запомнились эти сезоны?

— Постепенно закрепился на месте опорного полузащитника, хотя, честно говоря, никогда не думал, что это моя позиция. После прихода на тренерский мостик Садырина оказалось, что на тренировке можно улыбаться, а сам подготовительный процесс может приносить радость. Появился эмоциональный фон, необходимый для поддержания определенного тонуса. Адреналин в кровь поступал слоновьими дозами, постоянно было какое-то возбужденное состояние, которое очень помогало и игровую форму поддерживать, и добиваться успеха на поле.

— А после завоевания золотых медалей что-то изменилось?

— Сразу же после победы в чемпионате добавились необычные и, что уж греха таить, приятные ощущения, ведь нас все знали, все любили. Сейчас я уже понимаю, что излишним это было, надо было прекращать эйфорию и возвращаться в рабочее состояние. Поскольку, в конце концов, все сказалось на результате. Хотя, я не считаю, что мы так уж резко и низко упали. Плотность результатов была большая, да и нельзя при жесткой конкуренции все время лишь первые места занимать. В 1984 году «Зенит» провел чуть больше удачных игр, чем обычно (ведь мы отнюдь не все поединки сыграли хорошо), годом позже — таких матчей оказалось несколько меньше. Да и соперники стали настраиваться на нас как на чемпионов. Поверьте, мы сразу же это почувствовали.

Кроме того, когда весной дела складывались неважно, вместо того, чтобы профессионально разобраться в причинах неудач, началась волна бездумного охаивания, что, конечно же, не могло не сказаться на климате в команде. Да и тренер в этой ситуации под огнем критики зачастую не анализировал ситуацию, а искал виновных, крайних и т.д., которые, якобы, мешали. Павел Фёдорович вообще разборы матчей не любил. Он твердо знал, что команда играет, когда у нее хорошее настроение, и всячески пытался поддерживать климат в коллективе. Если первые два года «Зенит», получив свободу после тренера-диктатора, просто летал, то затем потребовались более тонкие приемы, которые не всегда удавалось находить. Поэтому Садырин пошел по простому пути: отрезать и выбрасывать.

После «Куусюси»

— Потеря места в основном составе — следствие удаления в матче на Кубок чемпионов с клубом из Лахти?

— На самом деле этот эпизод во встрече с «Куусюси» — лишь повод, поскольку отношения с Садыриным испортились несколько раньше. Кстати, о причинах я могу только догадываться. Когда тренеру постоянно говорят что-то негативное о футболисте, он рано или поздно начинает этому верить, независимо от того, как обстоят дела в действительности. Тем более, если начинаются какие-то проблемы по игре. Это относится не только ко мне. В этот период команду покинули шесть человек, а заменить их было некем. Длинная скамейка, которая в 1984 году была одним из главных козырей «Зенита», ушла в небытие. Из тех полузащитников, кто мог пахать на поле все 90 минут, остался лишь Афанасьев. А ведь средняя линия постоянно должна находиться в движении. Вот и получалось, что полузащита стала средненькой, могла выиграть матч, а могла и проиграть.

— Тем не менее сейчас бы столь бурно не отреагировали на действия соперника?

— Дело совсем не в том провокаторе из финской команды, бог ему судья. Тогда и я, и команда в целом находились в нервном состоянии, что и нашло свое отражение в этом моменте. Глубинные процессы просто получили свое внешнее проявление. Сейчас, уже попробовав тренерский хлеб, я могу сказать, что порой одного неосторожного слова достаточно, чтобы испортить отношения с игроком. И потом найти психологический контакт чрезвычайно сложно, а порой — невозможно.

В конце 1986 года нам с Мельниковым принесли обходные листы, поставив перед фактом. Вот такое расставание получилось.

— Тем не менее с высшей лигой вы не распрощались...

— В команду к Морозову сам попросился. Однако переход в ЦСКА стал ошибкой. Юрий Андреевич хотел, видимо, чтобы я в 30 лет бегал как молодой. Впрочем, пошла целая череда неправильных решений: сначала в середине сезона я поддался на уговоры клуба «Крылья Советов», согласился, потому что год где-то доигрывать надо было. Затем переехал вместе с Канищевым в Ригу. Зимой, когда проводили товарищеский матч во Дворце спортивных игр, возглавивший «Зенит» Завидонов предлагал вернуться, но мне неудобно было подводить Скределиса, перед которым у меня уже были определенные обязательства. Тем не менее летом 1988 года возвращение все-таки состоялось.

— Не примите за комплимент, но показалось, что после возвращения игра Сергея Веденеева стала другой, более мудрой что ли...

— Со стороны конечно виднее, но и команда была уже не та, не было того задора, который считался отличительной чертой нашего коллектива пять лет назад. Да и анализом по прежнему никто серьезно не занимался. Все лишь констатировали факты: спад или подъем. Поэтому просчеты и ошибки тиражировались, годами наступали на одни и те же грабли. В этот момент надо было дать возможность спокойно провести смену поколений, а нас продолжали ориентировать на призовые места, не понимая, что в нынешнем состоянии команда на это просто не способна. А раз задача не выполнена, то следовали наказания. Это, в свою очередь, порождало конфликт с тренерами, которые оказались между руководством и футболистами словно между молотом и наковальней. Внутри коллектива как грибы росли недопонимание и взаимные обиды. А когда еще неудачно провели селекцию в 1989 году...

В середине сезона почувствовал, что эта команда уже ничего не добьется, пора уходить. Ощущал себя некомфортно, хотя силы еще были. Однако когда выходишь на поле и не получаешь от этого радости, то возникает вопрос: а зачем?

Горький хлеб тренера

— В «Кировце» все было по-другому?

— Фёдоров пригласил меня в эту команду по существу играющим тренером, опыта поднабраться, а затем начать самостоятельную карьеру. И назначение действительно состоялось в 1991 году, однако на тот момент клуб уже находился в очень сложном финансовом положении. Встряхнуть ребят у меня не получилось, мы не могли выиграть 13 матчей подряд. С другой стороны, получил бесценный опыт.

— Который пригодился в питерском «Локомотиве»...

— В то время наставником «Локомотива» был Алексей Степанов, но мини-футбольная «Дина» занимала у него все больше времени, и он предложил мне возглавить железнодорожников, которые завоевали право выступать во второй лиге. Команда была средненькая, но некоторые матчи до сих пор приятно вспомнить. Кроме того, удалось дать путевку в большой футбол Дмитрию Силину, который затем долгие годы выступал за калининградскую «Балтику». Да и Константин Иванов сумел от нас вернуться в «Зенит». А ведь был еще и Андрей Плетнев, игравший затем в тольяттинской «Ладе» и «Зените». Однако руководство клуба было недовольно, на мое место пришел Бурчалкин, а я, поскольку тренерских предложений не было, решил продолжить играть. Сезон провел в первой лиге, в «Смене-Сатурн», затем Марк Рубин пригласил в питерское «Динамо». В день моего сорокалетия команда сенсационно сумела разделить очки с лидером зоны казанским «Рубином» — 2:2. Я подошел к Марку Абрамовичу и сказал, что это была моя последняя игра. Однако в команде остался, работал вторым тренером. Из-за финансовых проблем «Динамо» практически прекратило свое существование, но его возродил «Стройимпульс».

— Чем объясните столь поразительное спортивное долголетие?

— Я не связываю свою продолжительную карьеру футболиста с какими-то уникальными способностями. Скорее, это обусловлено кризисом в отечественном футболе. На самом-то деле противоестественно, когда 40-летние игроки выглядят порой лучше тех, кто находится в самом футбольном возрасте.

— В какой-то момент Амелин доверил вам пост главного тренера «Динамо»...

— Давно хотел высказаться на эту тему, поскольку накипело. Сейчас идет так называемая эпоха «новых президентов». Люди абсолютно ничего не понимают в футболе, но имеют такие амбиции, что хотят лишь побеждать. Как только к ужину не добыты очередные три очка, начинаются поиски виновного, первый в очереди на экзекуцию — тренер. Доходит порой до абсурда. Считаю, для того, чтобы создать действительно сильную команду, надо с игроками пуд соли съесть. Кроме того, формирование нового коллектива — процесс творческий, и порой не дает сиюминутного результата. А ведь зачастую в таких клубах нет ничего своего: ни стадиона, ни базы, ни школы. Да и денег не больше, чем у соперников.

В этом году ситуация в «Петротресте» повторилась практически один в один. Перед командой стояла задача не опуститься ниже прошлогоднего третьего места, кроме того, омолодить состав, отказавшись от услуг ветеранов. При этом бюджет клуба был урезан в три раза. Любопытно, что оба спонсора этих команд — благополучные строительные компании. Как бы они отреагировали, если бы им кто-то посоветовал построить дом без фундамента? Тем не менее в организации своих футбольных клубов они совершают подобные нелепости. Наверно, осознание придет к ним позднее. В начале 90-х годов я достаточно часто общался с Мутко, который тогда курировал «Кировец». Прошло немало времени, пока Виталий Леонтьевич пересмотрел свои взгляды тех лет, и это принесло колоссальную пользу его следующей команде — «Зениту».

Кстати, совсем недавно к полку безработных тренеров прибавились еще два моих приятеля. Сергей Шестаков освобожден из новотроицкой «Носты», а Сергей Герасимец получил отставку в Череповце. При таком положении дел не стоит удивляться, что отечественная тренерская школа постепенно вымирает...

Дмитрий РЯБИНКИН

Газета «Наш Зенит», 02.08.2004

*  *  *

«НЕ МОГУ ГОВОРИТЬ О ФУТБОЛЕ ЗА ДЕНЬГИ»
«Спорт уик-энд», 27.04.2009
В чемпионском составе «Зенита» полузащитник Сергей Веденеев не был самой заметной фигурой. Он из тех, кто «таскал рояль» для Юрия Желудкова. Игроки подобного амплуа, если это, конечно, не Анатолий Тимощук, не привлекают внимания болельщиков и журналистов. Хотя их вклад в командный успех порой бывает очень весомым. Не случайно в чемпионском сезоне Веденеев играл почти в каждом матче. Да и сейчас он неразрывно связан с «Зенитом-84». Именно так называется футбольная школа, где работает Сергей. Подробнее ››

*  *  *

«БОЯЛСЯ ДУМАТЬ О ЧЕМПИОНСТВЕ!»
«Спорт день за днем», 06.10.2009
Издательский дом «Спорт день за днем» совместно с ФК «Зенит» представлют проект «Чемпионы. 25 лет спустя», посвященный победе ленинградского «Зенита» в чемпионате СССР по футболу 1984 года. Вы прочтете интервью со всеми игроками, причастными к тому успеху, узнаете, как сложилась их жизнь, еще раз вспомните самые яркие мгновения «золотого» сезона. Сергей Веденеев, центральный полузащитник «Зенита»-1984, до сих пор связан с футболом — тренирует детей в детском клубе «Зенит-1984». С разговора о футболе — о его тонкостях — мы и начали беседу в редакции «Спорта». Подробнее ››

© Сборная России по футболу