Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Омари ТЕТРАДЗЕ

Тетрадзе (Осипов), Омари Михайлович. Полузащитник.

Родился: 13 октября 1969, село Велиспири Дманисского района, Грузинская ССР.

Воспитанник тбилисской ДЮСШ «Аваза» (1978–1982) и тбилисской футбольной школы №35 Министерства просвещения Грузинской ССР (1982–1987).

Клубы: «Динамо» Тбилиси, Грузия (1987–1989), «Мерцхали» Озургети, Грузия (1990), «Динамо» Москва (1991–1994), «Спартак-Алания» Владикавказ (1995–1996, 2002), «Рома» Рим, Италия (1996–1999), ПАОК Салоники, Греция (1999–2002), «Анжи» Махачкала (2003), Крылья Советов» Самара (2004–2005).

Чемпион России: 1995. Обладатель Кубка Греции: 2000/01.

За сборную СНГ/России сыграл 40 матчей, забил 1 гол.

(За олимпийскую сборную СССР сыграл 5 матчей.*)

Участник чемпионата мира 1994 года. Участник чемпионата Европы 1996 года.

Победитель чемпионата Европы среди юношеских (U-18) сборных 1988 года.

*  *  *

«МОЙ УХОД БЫЛ НЕМИНУЕМ»

В марте, узнав, что новым тренером московского «Динамо» стал Константин Бесков, Кахабер Цхададзе сказал мне: «Значит, скоро из команды уйдет Тетрадзе». Опережая мой недоуменный вопрос, он добавил одно слово: «Бесков». Прогноз его (увы?) оказался верным. Только отстранение ведущего игрока команды, игрока российской сборной от этого менее сенсационным не стало. Два дня после сообщения «Спорт-Экспрессом» о случившемся я искал Тетрадзе по Москве. А в результате нашел меня он.

— Надо поговорить.

— Догадываюсь. Что с вами случилось?

— То, что и должно было случиться. Бесконечно ходить по натянутому канату невозможно — рано или поздно срываешься в пропасть. У меня давно были не самые лучшие отношения с Бесковым, и подобный взрыв можно было прогнозировать.

— Так вас отчислили или все-таки перевели в дубль?

— Отчислили. Впрочем, в данной ситуации перевод в дубль и изгнание из команды — примерно одно и то же.

— Неужели Бесков недоволен вашей игрой? Ведь в последних матчах вы были лучшим в команде?

— Ему не понравилось мое высказывание относительно причин двух домашних поражений — от ЦСКА и нижегородского «Локомотива». На следующий день после второго матча Николай Толстых собрал команду, чтобы выяснить наше мнение. Мои мысли, видимо, не всем понравились.

— А что вы сказали?

— Что команда плохо готова физически — армейцы, например, нас попросту смяли.

— Ответ был следующим: «Это ты плохо готов».

— Разговор был продолжен?

— На следующий день, выходя на тренировку, я услышал от Константина Ивановича примерно следующее: «Ищи себе команду, как это сделали Калитвинцев и Смертин». Я говорю: «Зачем мне что-то искать, у меня есть команда, есть контракт с этой командой, есть обязательства перед ней и ее болельщиками». А он мне: «Пожалуйста, у нас есть дубль».

— И что же дальше?

— Обидно, что так приходится уходить из команды, в которой провел большую часть своей футбольной жизни. Мне было хорошо в «Динамо», но при таких отношениях с главным тренером продолжать свою карьеру здесь, наверное, не имеет смысла.

— Как отреагировала на ваше отлучение команда?

— Особых эмоций никто не проявил. В свете последних уходов из «Динамо» случай со мной, думаю, не стал для них неожиданным.

— Что намерены делать?

— У меня есть предложения, так что без работы не останусь.

— Речь, надо понимать, идет о владикавказском «Спартаке»?

— И о нем тоже. Я хотел уйти к Газзаеву еще зимой, но меня не отпустили.

— Вето тогда на ваш переход наложил Николай Толстых. Возможно ли, что ситуация повторится? Вряд ли президент захочет расставаться с единственным игроком сборной?

— А что толку в этом игроке, если он, будучи готовым и здоровым, будет сидеть на лавке. К тому же на правом фланге я приношу команде гораздо меньше пользы, чем на своем привычном месте — опорного полузащитника.

— По данным «Спорт-Экспресса», вами интересуется еще один «Спартак» — московский. Это так?

— Да, предложение мне сделали. Но так как ситуация еще не ясна до конца, я бы не хотел распространяться на эту тему».

— У вас нет желания уехать играть за рубеж?

— Пока нет. У меня за последние два года было немало заманчивых вариантов, но я чувствую, что еще не сказал
своего последнего слова в России. Я хочу еще поиграть здесь.

— Скажите, а Яхимович, также отчисленный, тоже выразил свое недовольство физическими кондициями игроков?

— Он на один день задержался в Минске, куда уезжал после игры с «Локомотивом». А приехав, получил расчет. Вообще это странно — человека выгоняют через десять дней после того, как пригласили.

— Какова сейчас ситуация в команде?

— Она далека от идеальной. Возможно, это связано с уходом Игоря Добровольского. Мы лишились стержня, лидера, и заменить его оказалось некем. Как в игровом плане, так и в человеческом.

— Каким вам видится будущее «Динамо»?

— Не хочу говорить о своей персоне, но теперь, по-моему, всем видно, чем обернулась потеря Смертина и Калитвинцева. Они вдвоем разорвали нас и подняли «Локомотив». Не на последних ролях в своей команде и Оганесян. А что у нас? Опорным полузащитником перебывало полкоманды — от Хидиятуллина до Иванова. И никто себя толком не проявил. Единственная радость — разыгрался Симутенков. Жаль, не пасовать мне ему больше.

Он завел мотор своего автомобиля и уехал. Уехал в Новогорск — наматывать в одиночку круги вокруг поля. Когда-то он так же бегал вокруг тбилисского моря, когда о нем забыли в том «Динамо». История, говорят, движется по спирали, и некоторым ситуациям свойственно повторяться.

Алексей АНДРОНОВ

Газета «Спорт-Экспресс», 05.08.1994

*  *  *

ПЯТЬДЕСЯТ НА ПЯТЬДЕСЯТ

Оказывается, поверье, согласно которому бомба дважды в одно место не падает, сбывается не всегда. Во всяком случае, такой уважаемый в футбольном деле человек, как Омари Михайлович Тетрадзе, в этом убедился.

ОТЦОВСКАЯ «ШЕСТЕРКА»

В 95-м, в славные времена чемпионства «Алании», за которую тогда имел удовольствие выступать наш герой, у него угнали отцовскую «шестерку». Поставил вечером гордость отечественного машиностроения перед подъездом дома во Владикавказе, а поутру на месте не обнаружил. Поохал, повздыхал, да махнул рукой — ищи ветра в поле или в соседней Чечне, куда, скорее всего, воры на «Жигулях» и подались.

И что же вы думаете — ровно через год история повторяется: снова тольяттинского производства шестая модель, тот же самый дом, улица и вновь солнечным осенним утром вместо родительского авто — пустое место. Мистика какая-то с холодным потом пополам! Вот и верь потом разговорам, что во Владикавказе своих футболистов любят, как самых близких родственников, — в местных милицейских сводках по угону частного автотранспорта случаев, когда родня воровала бы друг у друга стальных коней, еще зарегистрировано не было.

Впрочем, в ту светлую пору Тетрадзе еще не знал, какие испытания и неприятности поджидают его в будущем и как круто развернут они его судьбу, заставив пройти через годы сомнений, отчаяния и безнадежности. Интересно, что и сейчас, когда весь этот кошмар позади, на вопрос, везучий он человек или нет, Омари философски отвечает: «Пятьдесят на пятьдесят». И объясняет: «С одной стороны, судьба меня страшной травмой подкосила. С другой — дала шанс подняться, в футбол вернуться. Были люди, которые меня обманывали, зато Бог наградил великолепной семьей, без которой ничего бы не добился и не выстоял. Пришлось уйти из „Ромы“, где так удачно все начиналось, но небеса послали мне ПАОК, в котором удалось восстановиться. Так что, как ни крути, невезучим себя считать грех».

Пробежался по футбольной биографии Тетрадзе и убедился, что его «пятьдесят на пятьдесят» абсолютно соответствуют всему с ним происходившему. Судите сами: не каждому выпадает счастье поиграть в тбилисском и московском «Динамо», с которым удалось дважды выиграть бронзу и один раз серебро. Но хотелось-то большего. А провести тридцать семь матчей, в том числе на первенствах мира и Европы, за сборную России, разве многим удавалось? Но и здесь больших удач не было. И только «Алания» подарила в 95-м золотую радость. Пока единственную. Последнее из завоеваний — третье место «Крыльев», где в 37 пришлось-таки поменять бутсы игрока на удобные тренерские кроссовки и начать новый отсчет времени.

ДЕЛО НЕ В ШАШЛЫКАХ

— Ну что, Омари Михайлович, вот и настал момент, когда вдоволь шашлыка можно поесть и вином сухим с пивом его запить. Давно к этому готовились? — начинаю я разговор с уже полноправным тренером самарцев.

— Знаете, до моих лет не многие доигрывают. У нас ведь как тридцать футболисту исполняется, на него уже косо посматривать начинают — мол, ветеран, пора бы и молодежи место уступить. Да и не в шашлыках с пивом дело. В разумных пределах и то и другое мне никогда не вредило. Конечно, в уме всегда держал, что когда-нибудь придется заканчивать. Но не думал, что все произойдет именно в этом сезоне. Рассчитывал еще на благо «Крыльев» посражаться. Да и Гаджиев был не против. Однако руководство решило по-иному.

— И вы из играющего тренера превратились в обычного.

— В играющие тренеры меня еще три года назад в «Анжи» определил именно Гаджиев. Признаюсь, поначалу я не очень понимал, что же входит в мои обязанности. Но со временем пообвыкся в новой роли. Может, потому относительно спокойно и отнесся к завершению игровой карьеры. Ведь обычно, чем этот момент ближе, тем острее ощущение какой-то пустоты, которая ожидает тебя в будущем. Это состояние давит, нервирует, рождает неприятное чувство неуверенности. И не верьте тем, кто говорит, что он устал от футбола и хочет от него отдохнуть.

— Нынешние обязанности от недавних и тех, что были у вас в «Анжи», сильно отличаются?

— Сейчас я такой же помощник Гаджи Муслимовича, как Кухлевский, Цыганков, Шишкин или недавно уехавший в Махачкалу Маркаров. У каждого из нас четко очерченный круг обязанностей, определенных Гаджиевым. Понимаете, положение играющего тренера заставляло еще и постоянно находиться в максимальной форме, поскольку, требуя на поле с остальных, прежде всего необходимо быть в полном порядке самому. Так что приходилось, как говорится, соответствовать.

— Что-то, кроме вас, не очень припоминаю в российском футболе игроков с подобным совместительством. Вот играющего президента одного знаю — Тумаева из ижевского «Газовика-Газпрома».

— Если не ошибаюсь, еще Александр Бородюк при Тарханове в тех же «Крыльях» аналогичные функции выполнял. Больше, по-моему, никого не было. А вот в Англии, в «Челси», одно время даже мода на играющих тренеров существовала. Причем не простых, а главных. В нынешней команде Романа Абрамовича в разное время, играя, тренировали такие звезды, как Ходдл, Гуллит, Виалли. И, представьте, довольно удачно — Кубок страны выигрывали, призовые места занимали.

ДОВЕРЕННОЕ ЛИЦО

— Вам тоже два года назад довелось с «Крыльями» бронзовые медали завоевать. В тот момент кем себя больше ощущали?

— Конечно, игроком. Но только наделенным определенными полномочиями и огромной ответственностью. Ведь я был еще призван решать самые разные проблемы, которые возникали у ребят и на поле, и в жизни. Бывают такие моменты, когда это лучше делать не главному тренеру, а его доверенному лицу, который, играя в составе, до мелочей знает, что происходит в команде.

— И как часто эти самые проблемы возникали?

— На моей памяти за время работы с Гаджиевым только один раз, в прошлом сезоне, когда в клубе возникли финансовые сложности. В результате чего футболисты по нескольку месяцев не получали зарплату. Неприятный, скажу вам, момент: уходили лидеры — Каряка, Овие, Колодин, Анюков, Пошкус, Короман, ломалась игра, терялись очки. Новое руководство во главе с Барановским и Коноплевым предпринимало отчаянные усилия, чтобы выравнять ситуацию, стабилизировать положение, погасить долги. Я как мог помогал Гаджиеву — разговаривал с ребятами, успокаивал, убеждал, что выстоим. И очень приятно было сознавать, что все без исключения отнеслись к происходящему с пониманием. Потому и вышли с честью из фактически критической ситуации, что не было в команде обиженных, недовольных.

— Помнится, до этого вам самому пришлось оказаться в подобной роли. Причем не где-нибудь, а в «Алании», с которой вы завоевали единственное за карьеру игрока золото.

— Был такой неприятный момент. Даже вспоминать не хочется, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. В 2003 году в клуб пришел новый президент Михаил Шаталов, который сразу же заявил, что по долгам предшественников платить не собирается, а кому это не нравится, пусть подают в суд. А мне за предыдущий год должны были подъемные и зарплату за несколько месяцев. Словом, приличная сумма набежала. Я вначале хотел все миром решить. Предложил вместо денег отдать трансфер, чтобы уйти свободным агентом. Шаталов ни в какую. Видимо, хотел меня продать. Вот и пришлось обратиться в Палату по разрешению споров. «Алании» тогда до полного расчета со мной запретили заявлять новичков. Новый президент Сергей Такоев обратился ко мне с просьбой забрать заявление, пообещав в два месяца произвести полный расчет. И слово сдержал.

— Да, веселенькая история. Мне вот недавно одна страховая компания не хотела компенсацию за аварию возвращать и тоже в суд отправляла права качать. Так вот, люди добрые объяснили, что главная задача подобных организаций — не платить клиенту под любым предлогом. После вашего рассказа складывается впечатление, что то же самое стараются делать и в футбольных клубах.

— Это не совсем так. И дело не в каком-то конкретном клубе, а в людях, которые в нем работают, в их порядочности. Вон Мирослав Ромащенко в «Спартаке» в свое время получил травму и несколько лет лечился, пытаясь вернуться в состав. К сожалению, не получилось. Но все это время клуб не только платил ему положенную зарплату, но и возмещал все расходы на операции и лечение. А когда пришлось все-таки закончить, еще и предоставил работу в дубле. Так что мой случай в «Алании» скорее можно отнести к разряду неприятных исключений.

ГРЕЧЕСКИЙ «ДЕД»

— А в ПАОК произошло то же самое, что и во Владикавказе?

— Там с первых дней проблемы возникать стали. Сначала с президентом клуба одни условия оговаривались, а когда подошла пора контракт подписывать, он ровно в пять раз сумму уменьшил, сославшись на то, что у меня была тяжелейшая травма и нет уверенности, заиграю ли. Я, со своей стороны, предложил другой вариант: попросил минимальную зарплату в две тысячи долларов, чтобы только семью прокормить, и пообещал, что если не буду попадать в состав, то все полученные за полгода деньги верну. Хозяева не согласились, да еще и настояли на том, что в случае, если кто-то захочет меня купить, он должен будет заплатить миллион долларов. Пришлось согласиться — деваться-то было некуда. И других вариантов вернуться в большой футбол не предвиделось.

— А как греки на вас вышли?

— По сей день загадка. До их звонка я почти три года лечился. Надо сказать, вначале руководство «Ромы» повело себя порядочно: оплатило операцию, консультации хирургов. Но только я начинал приходить в себя, тут же заставляли играть. Колено сразу же опухало, и приходилось вновь общаться с врачами. Понял — если окончательно не восстановлюсь, на футболе придется поставить крест. Пришлось расторгнуть контракт и пройти полный курс реабилитации в клинике профессора Перуджи. До этого я уже перенес три операции: на крестообразные связки и две по поводу мениска. Какое-то время по ночам просто выл от боли. Был момент — даже бросить все хотел. И если бы не поддержка жены Ани, убеждавшей меня, что надо перетерпеть, заставить себя не опускать руки, наверное, так и сделал бы. К тому же хорошие люди не забывали Борис Петрович Игнатьев, Юрий Павлович Семин, Михаил Данилович Гершкович. Звонили, подбадривали. И еще каждый день в церковь ходил молиться и просить помощи у Всевышнего.

— Помог?

— С его и синьора Перуджи благословения после шести месяцев работы в тренажерном зале и бассейне, кроссов и углубленного массажа почувствовал, что можно и о мяче вспомнить. А тут как раз звонок из ПАОК с предложением. Оказывается, их агенты за мною следили и имели полную информацию о моем состоянии, о том, как играл до травмы, и еще много всякого-разного про футболиста Тетрадзе. Понял, что предложение греков — спасительная соломинка. И с радостью за нее ухватился.

— Не символично, что руку помощи вам протянули именно с исторической родины?

— В какой-то мере. Но в тот момент я принял бы предложение поиграть даже в Африке. Кстати, в Грецию приехал уже с паспортом гражданина этой страны, который успел оформить еще в Италии. Но это обстоятельство обязывало меня отслужить три месяца в армии.

— Тамошних «дедов» не опасались?

— Да я сам был на положении «деда». Футболистов в Греции уважают. Командир части за руку здоровался. Даже пару раз к себе домой приглашал. У него кухня в черно-желтый цвет АЕК, за который он как одержимый болел, выкрашена была.

— Какую же армейскую специальность вы за три месяца успели приобрести?

— Рядового-незаряженного. А если серьезно, то немножко стрелять научился, немножко ходить строем, когда после принятия присяги два-три раза в неделю приезжал в часть на пару часов. До этого восемнадцать дней меня отпускали только на тренировки, а ночевать приходилось в казарме.

— И что же чаще всего снилось?

— Тот момент в матче со сборной Люксембурга в Москве, на «Динамо», когда я на ровном месте страшную травму получил. И первая мысль, пронзившая в то мгновение, сразу же вспоминалась: все, конец футболу! Помнится, в холодном поту просыпался.

РИМСКИЕ КРЕСТИНЫ

— В дурные приметы верите?

— Не очень. Я ведь 13 октября родился. И не скажу, что «чертова дюжина» меня преследует. Хотя, если вспомнить, именно с тринадцатого месяца пребывания в ПАОК его хозяин Ергус Бататудис ровно на полгода перестал платить зарплату.

— Может, был недоволен результатами клуба?

— Да нет, особого повода для подобной карательной меры мы не давали. В первый мой сезон ПАОК занял «свое» место — после «Олимпиакоса», «Панатинаикоса» и АЕК. Обычно чемпионство между собой разыгрывают первые два клуба. А наш с АЕК удел — борьба за третье-четвертое. Мой второй контракт был рассчитан уже на два с половиной года. И вот в нем уже предусматривались те условия, на которых меня первоначально приглашали из Италии.

— В Россию не подумывали вернуться?

— Мысли были. Тем более что в Салоники позвонил Газзаев и пригласил в ЦСКА. Я, конечно, сразу ответил согласием, попросил только дать время уладить с ПАОК финансовые вопросы. Но это оказалось делом непростым. Бесконечные переговоры с президентом и хозяином клуба ни к чему не приводили. В итоге я получил добро на уход из команды свободным агентом и бумагу с заверениями в том, что все долги мне будут возвращены. Ну, а закончилось все тем, что окончательно со мной рассчитались только спустя полтора года, после того как я обратился с жалобой в ФИФА, уже выступая за «Аланию».

— Что же помешало оказаться в ЦСКА?

— Время. Пока я выяснял отношения с хозяевами ПАОК, Газзаев полностью укомплектовал состав, о чем мне вместе с Евгением Гинером прямо и сказал. Обижаться в этой ситуации я мог только на самого себя. Но президент и главный тренер ЦСКА не остались в стороне от моих проблем и помогли перейти в «Аланию».

— Получается, сначала Газзаев отправил вас за рубеж, а потом вернул в дом родной?

— Да, именно с легкой руки Валерия Георгиевича я уезжал в «Рому», где за три месяца провел пятнадцать матчей на Кубок и первенство с такими классными партнерами, как Алдаир, Ди Франческо, Дельвеккьо, Кафу, Паулу Сержиу, Кандела, Бальбо, Тотти, Томмази, Карбоне. О такой команде можно только мечтать. А уж играть в ней было одно удовольствие, хотя сначала аргентинец Карлос Бьянки, а потом сменивший его чех Земан ставили меня на непривычный правый фланг обороны.

— И все-таки воспоминанием Италия осталась мрачным, не так ли?

— Вовсе нет. Согласитесь, далеко не каждому дано поиграть в чемпионате серии А. Кроме того, я ощутил, что такое профессиональный футбол с его требованиями и законами, проверил себя в нем, поиграл с великолепными партнерами. Такое не забывается! А каким праздником стали крестины старшей дочери Кэти!

— Вот уж действительно событие — понтийский грек, родившийся в Тбилиси, крестит дочь в русской церкви в Риме. Кому же такая идея в голову пришла?

— Отцу Алексию, с которым я познакомился в православном храме, расположенном в двадцати минутах езды от моей римской квартиры. Кстати, он страстный болельщик российского футбола, за успехи которого, как однажды признался, регулярно молится. Особенно мы сдружились после моей травмы. Я частенько бывал в тот период в церкви, молил Бога о помощи. И однажды отец Алексий, узнав, что мы с Ани привезли Кэти в Рим, посоветовал покрестить ее. Выбрали день, пригласили уже приехавшего в «Рому» Дмитрия Аленичева, вашего коллегу Владимира Титоренко с женой, которые и стали крестными нашей малышки. А потом все вместе отправились отметить это приятное событие в один рыбный ресторан, хозяин которого, естественно, был страстным фанатом «Ромы».

— Тамадой, разумеется, были вы.

— Не угадали. Я хотя человек и кавказский, но на такую ответственную роль никогда не соглашался. Ведь тот, кому ее поручают, должен не только уметь грамотно стол вести, но еще и богатырское по части выпивки здоровье иметь. А я к спиртному равнодушен: обычно одного бокала вина мне на весь вечер хватает. Вот отец жены, Акакий Акиевич, бывший в свое время первым секретарем гардабанского райкома, тамадой был знатным, а научился этому делу у ее деда, бывшего первого секретаря Южной Осетии.

— С будущей женой, часом, не во время застолья познакомились?

— Вот теперь угадали. Было это 10 февраля 1995 года у приятеля, на какой-то дружеской посиделке. Ровно десять месяцев потом за Ани ухаживал и понял, что встретил настоящего друга. А поженились в том же году, когда «Алания» чемпионом стала. Так что, когда золотую свадьбу справлять будем, обязательно поднимем тост за осетинское золото и красно-желтый флаг клуба.

КРАСНО-ЖЕЛТАЯ ГОСТИНАЯ

— Если бы вы решили последовать примеру своего греческого командира части, в какие цвета покрасили бы свою квартиру?

— Дверь была бы бело-голубой расцветки тбилисского «Динамо»: через него я вошел в футбол. Так же выглядел бы и коридор, по которому уже с другим «Динамо», московским, пришел в российский чемпионат. Ну, а красно-желтой с золотым и серебряным орнаментом сделал бы в честь «Алании» самую большую комнату.

— А что, для триколора российской сборной места не найдется?

— Очень гордился тем, что меня приглашали в сборную такие тренеры, как Игнатьев, Садырин и Романцев. Из почти сорока сыгранных матчей особенно запомнились два — на чемпионате мира в США с Камеруном, который мы выиграли — 6:1, и на первенстве Европы в Англии с чехами, когда мне удалось забить один из трех мячей. К сожалению, и на том и на другом турнире в сборной происходили какие-то разборки, сопровождавшиеся скандалами и выяснением отношений. Потому все и заканчивалось на стадии борьбы за выход из группы. Вообще, у меня моментами все как-то странно в сборной складывалось. То журналисты писали, что Тетрадзе не тот игрок, который может ей помочь, то сами же потом отмечали мою игру как одну из лучших. Но для меня всегда главным было одно — доверие тренеров.

— Кто из них в вашей футбольной жизни сыграл самую заметную роль?

— Каждый, с кем сводила судьба, помогал что-то понять, стать крепче, чему-то учил. Борис Петрович Игнатьев, с которым познакомился еще в юношеской сборной СССР, открыл мне дорогу в российский футбол, рекомендовав затем Семену Иосифовичу Альтману в московское «Динамо». Сменивший его там Валерий Георгиевич Газзаев помог раскрыться, заиграть, а потом пригласил в «Аланию». У него я учился высочайшей дисциплине, требовательности к себе. Это тренер, который все делает для футболиста, но и спрашивает с него по максимуму. А характер какой! Не каждый решится после разгромного поражения от «Айнтрахта» подать прошение об отставке. А Газзаев смог. Как смог после паузы вернуться в ЦСКА и выиграть с ним Кубок УЕФА. Тут и мужество требуется, и твердость.

— Гаджиев в работе более мягкий?

— Гаджи Муслимович — очень тонкий психолог. Не встречал еще ни одного футболиста, с кем бы он не нашел общего языка. К примеру, Газзаев моментально принимает решение штрафовать провинившегося. Гаджиев, напротив, сторонник убеждения, и игроку надо очень сильно постараться, чтобы вывести его из себя. Умение создавать нужную обстановку в команде особенно проявилось в прошлом году, когда для «Крыльев» настали непростые времена и пошла проверка на то, насколько здоров коллектив психологически.

— Приходя в «Крылья Советов», вы уже знали, что именно здесь предстоит завершить карьеру игрока?

— Скорее чувствовал — как-никак уже тридцать пять стукнуло. В прошлом сезоне стал реже попадать в состав. Но не обижался, понимал — Гаджиев поступает так, как требует ситуация. К тому же роль играющего тренера давала основание считать, что он на меня как на помощника рассчитывает и в дальнейшем. В ноябре собираюсь сдать документы в ВШТ, а пока набираюсь опыта.

— А если бы Гаджиев вдруг вынужден был уйти из команды, как бы в таком случае поступили?

— Ушел бы вместе с ним. Таков футбольный закон.

РУССКИЕ ГРЕКИ НЕ СТАРЕЮТ

— Говорят, африканские слоны, предчувствуя смерть, уходят умирать в какое-то специально выбранное место. По ассоциации с этим, как думаете, в определенный момент футболист сам должен сказать себе: все, надо уходить? Или он вправе дожидаться, когда услышит это от кого-то?

— Как это ни больно, считаю, что настоящий, уважающий себя профессионал не должен дожидаться, пока ему укажут на дверь.

— Тому же Гусину, начавшему выступать за «Крылья» в прошлом сезоне, уже тридцать три. И тем не менее игру он показывает лидерскую, хотя наверняка находились такие, кто уже списывал его в тираж.

— Играет Андрей — и слава богу. Значит, чувствует силу, способность помочь команде.

— На какое, по-вашему, место она может рассчитывать в нынешнем сезоне?

— При удачном раскладе — на призовое. Коллектив очень дружный, состав позволяет. Есть лидеры — тот же Гусин, Канчельскис, Булыга. Да и тренерский штаб не первый день вместе работает. И первые девять туров подтвердили: возможности дать результат имеются.

— А что может помешать?

— Слабая пока реализация голевых моментов, которых в каждом матче создаем по три-четыре. Яркий пример — последняя встреча с «Сатурном».

— Новые имена весенний этап чемпионата назвал?

— Не так много, как хотелось бы. Открытие номер один — армеец Жо — фантастически талантливый парень. Хороши Траоре из «Локомотива» и Домингес из «Рубина». Очень способные ребята казанец Бухаров и наш Макаров. Вот, пожалуй, и все. Обратите внимание, что из пяти названных трое — легионеры.

— Это вы к чему?

— Да к тому, что пока в российском футболе будет засилье легионеров, приглашение Гуса Хиддинка в сборную всех ее проблем не решит — даже молитвы отца Алексия не помогут. Я не против приобретения зарубежных футболистов. Но если уж это происходит, то они должны быть на голову выше местных. В противном случае молодежь так и будет топтаться на месте, не получая возможности пробиться в состав. Образец того, как следует выстраивать трансферную политику, не забывая при этом о своих воспитанниках, демонстрирует ЦСКА. Отсюда тот идеальный случай, когда игра рождает результат.

— Похоже, «Крылья» тоже пытаются не отставать от других в поисках зарубежных талантов. Не так давно, например, удивили всех, отправив делегацию в загадочную Северную Корею. Были там и вы — с какими впечатлениями возвратились?

— Впечатлений масса. Причем самых неожиданных. Наиболее сильное — многочасовой концерт, посвященный Дню армии, участники и зрители которого продемонстрировали колоссальную мощь, фантастический дух и высочайшую дисциплину. Впечатление, доложу я вам, как на хорошо организованных учениях. А вообще, побывав там, мы как бы вернулись в славное советское время, которое частенько показывают в довоенной хронике. Что касается талантливых игроков, то нескольких мы взяли на заметку. И, если удастся, планируем пригласить их на просмотр.

— Может, проще в родной Грузии поискать. Кстати, как часто в Тбилиси бываете?

— К сожалению, только в отпуске, когда родителей навещаю. В этом году обязательно зайду на кладбище поклониться Кахи Асатиани и Давиду Кипиани — тренерам, которые меня в тбилисское «Динамо» пригласили. Многих из тех, кто вместе с ними приносил славу грузинскому и советскому футболу, уже нет. А остальные, увы, стареют.

— А вы каким себя в старости представляете?

— Даже не знаю. Греки, выросшие в Грузии и прошедшие жизненную школу России, стареть не должны.

Александр ЛЬВОВ

«Спорт-Экспресс», 26.05.2006

*  *  *

ОМАРИ В СОБСТВЕННОМ СОКУ

Еще четыре года назад Омари был действующим футболистом, а нынешний сезон начал тренером команды премьер-лиги. Жаль, что только в одном матче...

Две недели, миновавшие после скоропостижной отставки главного тренера махачкалинского «Анжи», так и не дали ответа на вопрос, что же заставило сорокалетнего специалиста, который не один сезон рвался с командой наверх, добровольно капитулировать после первого же сыгранного в премьер-лиге тура. В попытках отыскать объяснение случившемуся пришлось задать Омари Тетрадзе несколько дополнительных вопросов…

СЕМЕЙНЫЙ ВОПРОС

— Как жена, Омари, как дети?

— Спасибо, все в порядке. В минувшее воскресенье из Тбилиси прилетела супруга.

— Только сейчас? Думал, воссоединение семьи случилось двумя неделями ранее. По крайней мере, уход из «Анжи» вы мотивировали именно тем, что страсть как соскучились по родным.

— Я говорил правду. Действительно, в Дагестане мне очень не хватало жены Ани, старшей дочери Кэти, которой в октябре исполнится четырнадцать лет, и младшей Анны-Марии, ее семилетие отпразднуем 2 апреля. Сейчас мы немножко побудем в Москве, потом на неделю съездим в Грузию к детям, после чего вместе отправимся куда-нибудь отдохнуть. Дней на десять. Мне нужна пауза, чтобы перевести дух, собраться с мыслями. Надо проанализировать работу, которой три года занимался в Махачкале, понять, что удалось, где допустил ошибки, — сосчитать, словом, минусы и плюсы.

— Это-то как раз понятно. Удивляет другое: зачем вам понадобилась неуклюжая «семейная» версия? Столько биться, выводя команду в премьер-лигу, и уйти после первого же матча из-за жены и дочек… Ну кто, скажите, в такое поверит?

— Еще раз повторю: я не врал, когда говорил, что сильно устал. Да, чемпионат только начался, казалось бы, надо быть полным сил и планов, но речь ведь не о физическом утомлении, а о моральном. Оно не зависит от футбольного календаря, может копиться неделями, месяцами. Доходишь до определенной черты — и все, дальше ни шагу. Мне мало тренировать команду, я должен получать удовольствие от того, чем занимаюсь, а этого в последнее время не было. А коли так, надо уходить. Поэтому мой шаг лишь со стороны выглядел странным и спонтанным, на самом деле я все хорошо обдумал и взвесил. И с семьей раньше повидался бы, но пришлось еще раз слетать в Махачкалу. Буквально три дня назад вернулся в Москву. Ездил поздравлять президента «Анжи».

— День рождения?

— Нет, Магомедова назначили председателем Народного собрания Дагестана. Это большое событие, я не мог не приехать.

— Значит, бывший работодатель не затаил на вас обиду, пригласил на торжество?

— Магомед-Султан Байболатович — мудрый человек. Да, он не хотел отпускать меня из команды, но я сумел его убедить, что так будет лучше для всех. Мы расстались мирно, даже тепло. Я очень благодарен президенту за все, что он сделал. Не было дня, чтобы не ощущал его поддержку, он никогда не закрывал двери своего дома для меня, я мог обращаться к нему по любому вопросу двадцать четыре часа в сутки. Конечно, покривлю душой, если скажу, будто с легким сердцем распрощался с командой. Как ни крути, я многим с ней связан, успел даже поиграть за «Анжи» в 2003 году. Выступал тогда, кстати, вместе с сыном президента клуба. С Магомедовым-старшим познакомился в 2007-м, получив приглашение возглавить команду. Это была инициатива Магомеда-Султана Байболатовича. Я закончил работу помощником у Гаджи Гаджиева в «Крыльях Советов» и собирался поступать в Высшую школу тренеров, но президент «Анжи» убедил, что правильнее совмещать учебу с практикой. Попробовать хотелось, хотя и страх присутствовал.

— Тем более команда, по сути, разваливалась, болталась в хвосте первой лиги, о высшем дивизионе даже не мечтала.

— Да, падение удалось тогда остановить. В 2007-м мы финишировали десятыми, через год были уже шестыми… Но это не моя личная заслуга, а результат работы всех футболистов, руководства клуба. Особо хочу поблагодарить наших болельщиков и президента…

ДЕНЕЖНЫЙ ВОПРОС

— Извините, Омари, перебью, сколько раз по восточному этикету полагается отвесить комплимент высокому начальству? Штук пять уже есть. Может, остановимся с дифирамбами?

— Поверьте, я абсолютно искренне выражаю признательность Магомеду-Султану Байболатовичу. Он открыл мне дорогу, поверил как в тренера, дал шанс. Не забывайте: с самого начала Магомедов тратил на клуб собственные деньги. Так продолжается и по сей день. Уже после ухода в отставку я разговаривал с известными и уважаемыми в республике людьми, в том числе с бывшими футболистами. Они подтвердили, что нашему президенту никто не помогал.

— Но я читал, что одним из акционеров «Анжи» стал Игорь Яковлев, владелец сети магазинов «Эльдорадо».

— Это случилось буквально год назад. Игорь Николаевич — старый друг Магомедова, и его помощь сыграла важную роль, но понятно, что ресурсы команды все равно оставались ограниченными. Мы не могли швырять деньги направо и налево, считали каждую копейку. Много раз говорил, что с радостью пригласил бы в «Анжи» российских футболистов, но их трансферная цена и зарплаты не позволяли этого сделать. Вот «Москву» сейчас расформировали. Думаете, не хотел бы взять Ребко или Самедова? Но мы элементарно не потянули бы их материальные запросы. Даже при условии, что игроки согласились бы на переход. Поэтому и к президенту с этим не обращался, понимая беспредметность разговора. Знаю возможности Магомедова, он дает «Анжи» все что может.

— С вами клуб рассчитался?

— Нет пока, но, не сомневаюсь, рано или поздно мне заплатят. И футболистам тоже. Ребята, конечно, хотят все и сразу, но надо учитывать обстоятельства. Уверен, что обещания будут выполнены. Ни один игрок или тренер не ушел еще из «Анжи», не получив сполна то, что полагалось по контракту.

— Каков бюджет клуба на сезон? В прессе фигурировала сумма 15–20 млн долларов.

— Поверите, за три года ни разу не задал этот вопрос, поэтому и цифру назвать не могу. Честное слово. Но деньги ведь не все. Будем откровенны: многие не горят желанием ехать в Дагестан. Боятся за жизнь, хотя у меня ни разу не было повода опасаться чего-либо. Да, время от времени мы слышали о терактах, милицейских рейдах и спецоперациях ОМОНа, но сами ни с чем подобным не сталкивались. И специальной охраны у нас не было. Поскольку клубная база пока не завершена — там идут отделочные работы, мы жили в гостинице «Приморская», и порой по ночам я гулял по улицам Махачкалы, чувствуя себя совершенно спокойно. Народ в Дагестане гостеприимный, дурного слова не скажет, если не начнешь буянить и лезть в бутылку. Но и в Москве хамства не прощают, запросто могут проучить так, что мало не покажется.

— Почему же тогда семью в Махачкалу не перевезли, Омари? Три года в разлуке — и вправду немало.

— С самого начала решил, что жене с девочками лучше остаться в Москве, где постоянно живем. Старшей пришлось бы менять школу. Кроме того, Кэти занимается теннисом, а в Дагестане найти хорошего тренера было бы сложно, скажем откровенно… Семья не раз приезжала ко мне в гости, но срывать ее с места я не стал. Как видите, в итоге оказался прав, моя командировка закончилась досрочно.

ДОГОВОРНОЙ ВОПРОС

— Первое, о чем заговорили после вашей отставки, — Тетрадзе заставляли расписать очки с Нальчиком, он отказался, вот его и попросили с вещами на выход.

— Ничего даже похожего близко не было. Да, все российские болельщики не сомневались, что мы скатаем со «Спартаком» договорняк, возьмем три очка дома, во втором круге отдадим должок на выезде, но «Анжи» доказал, что не признает подобных схем.

— Однако термин «кавказский футбол» не журналисты ведь выдумали, согласитесь.

— Тоже слышал новую аббревиатуру АТАС, составленную из первых букв четырех клубов — «Анжи», «Терека», «Алании» и «Спартака-Нальчика». В принципе, могли бы сюда добавить «Ростов» — как ни крути, тоже южане. Остряки-затейники недвусмысленно намекали, что эта «могучая кучка» устроит собственный чемпионат в рамках первенства России, гарантирующий каждому из участников по девять домашних очков. Неплохой задел, с которым можно цепляться за прописку в премьер-лиге. Как видите, этот пессимистичный сценарий уже не сбывается. Значит, все не так плохо в отечественном футболе!

— Вспоминаю, как в прошлом году сидел с тогдашним главным тренером «Терека» Грозным в его кабинете в Кисловодске, и Вячеслав Викторович показывал мне две турнирные таблицы — одну реальную, с набранными и потерянными очками, вторую, скажем так, неофициальную, в которой было помечено, кто с кем и как должен делиться.

— Наверное, я не достиг того уровня мастерства, чтобы рисовать подобные схемы… Клянусь здоровьем дочерей, за три года работы в «Анжи» меня никто ни разу не прессовал, не требовал сдать или продать матч. Такое мог бы сказать лишь президент клуба, но Магомед-Султан Байболатович — слишком серьезный и уважаемый человек, чтобы ввязываться в столь неприглядные истории. Исключено!

— Наверное, «Анжи» никогда не «работал» и с арбитрами?

— Послушайте, мы ведь не дети, правда? Единственное, о чем я просил президента, — оградить от судейского беспредела. Мне не нужно было, чтобы «убивали» гостевую команду, поскольку прекрасно понимал: в следующем матче на выезде точно так же в грязь втопчут нас. Зачем это надо? Лучше, если арбитр будет судить, как есть. За пять-десять процентов симпатии в центральной зоне в пользу хозяев мы, конечно, были бы признательны, но не настаивали. Если нет, то и ладно, обходились без подарков.

Кстати, не поддерживаю тему судейской предвзятости. Я ведь поиграл в Италии и Греции. Думаете, там арбитры реже ошибаются? Ничего подобного! От проколов никто не застрахован, лишь бы «косяки» не допускались сознательно. Что же касается чистоты футбола, после недавних скандалов на Апеннинах любые сравнения окажутся не в пользу тех же итальянцев.

Да, грязь всегда найти можно. Но, вляпаться в нее или нет, зависит от каждого. Я ничем не замарал себя. Хотел ли продолжить работать в «Анжи»? Безусловно. Но не на любых условиях. Для меня важна комфортная атмосфера вокруг. Не могу жить в обстановке вражды. Как вы понимаете, это мой первый опыт руководства профессиональной командой. Прежде считал, что достаточно тренировать футболистов, готовить их к матчам и можно не отвлекаться на постороннее, но, оказалось, этого мало, надо еще бороться с внешней средой — с недоброжелателями, завистниками. Козни, интриги сказывались на настроении, мешали работать, это отнимало силы и эмоции, давило психологически. Помимо объективных проблем с комплектацией команды приходилось преодолевать какие-то подводные течения. Поэтому и заговорил об усталости. Понимаете, да? Моя проблема не во взаимоотношениях с игроками, руководством клуба или болельщиками. Причина в ином.

— У этого иного есть имя?

— Да. Но пока не назову его, не ждите. Всему свое время. Меньше всего хотел бы сейчас заниматься выяснением отношений. Я ушел добровольно, значит, винить некого.

ГРУЗИНСКИЙ ВОПРОС

— В качестве одной из причин отставки, о которой вы готовы говорить публично, упоминался так называемый грузинский вопрос. Якобы вас упрекали в том, что в «Анжи» слишком много легионеров с вашей исторической родины.

— Наверное, у этих разговоров есть определенные основания. Представьте, что в тбилисском «Динамо» играли бы семеро русских футболистов плюс руководили командой главный тренер и спортивный директор из России. Сомневаюсь, что в Грузии такой расклад многим пришелся бы по душе.

— Особенно теперь. Михаил Саакашвили наградил своих регбистов орденами за победу над сборной России, о чем тут говорить…

— Политику трогать не будем, стараюсь этой темы не касаться, но понятно, что болельщики всегда хотят видеть в команде местных воспитанников. Я уже объяснил, по какой причине не мог рассчитывать на российских футболистов. Они дороги и не слишком стремятся на Кавказ. Для меня как для тренера были важны не национальность игрока и место его прописки, а готовность выходить на поле и выкладываться там, биться от первой до последней минуты. Не бывает плохих наций, есть нехорошие люди. Кроме того, не каждый футболист, даже щедро одаренный от природы, способен заиграть на Кавказе. Там важен характер, особый менталитет.

Грузины с удовольствием ехали в «Анжи». Плюс практически всех мы взяли бесплатно, что было весьма важно для руководства клуба. Можем пройтись по каждому игроку персонально. Зураби Арзиани, Георг Наваловский, Михаил Ашветия, Валерий Абрамидзе — ни за одного не уплачено ни рубля. Когда я приглашал Ходжава, он принадлежал «Ростову», мы арендовали его даром, а потом наш президент решил выкупить контракт Гочи. Обошелся он, поверьте, в сущие копейки. И зарплата у перечисленных ребят была мизерной. У Ашветия и Абрамидзе чуть выше, чем у остальных, но все равно это не те суммы, которыми оперируют в других российских клубах. Какие миллионы, о чем вы? Даже близко нет! Но у футболистов горели глаза, они боролись в каждом матче, это вам любой подтвердит.

Тем не менее разговоры о засилье грузин периодически возникали. Тема звучала и в прошлом году, и в позапрошлом. Меня упрекали в том, что не поддерживаю молодежь Дагестана, делаю ставку на земляков. Я открытым текстом говорил на пресс-конференциях: да, отпустил нескольких местных ребят из дубля в другие клубы, чтобы не сидели дома на лавке. Но кто из них заиграл на стороне? Ни один! Идем дальше. Давайте представим, что грузины ушли. Кем их заменим? Арзиани, Ходжава, Ашветия… Реальной альтернативы, увы, не находилось. В конце концов, за результат, показанный командой, перед руководством отвечает главный тренер. Вспомните «Аланию» 1995 года. Костяк команды Газзаева, сенсационно ставшей чемпионом России, тоже ведь составляли грузины. В тот момент это было необходимо Валерию Георгиевичу.

— Видимо, Дагестан — не Осетия, то, что «прокатило» во Владикавказе, не прошло в Махачкале.

— Не стал бы проводить подобные параллели, но, когда один и тот же вопрос задают десятки раз, невольно начинаешь нервничать, чувствовать себя некомфортно. «Грузинская» тема давила на команду. Отар Марцвеладзе, наш лучший снайпер по итогам минувшего сезона, в итоге не выдержал прессинга и предпочел уйти.

— У вас, Омари, к слову, какое гражданство?

— Российское, разумеется.

— Плюс греческое?

— У меня один паспорт. Второй сдал, решив быть, так сказать, коренным россиянином, без примесей.

— Грузинская фамилия портит «картину маслом».

— Очевидно, знаете, что по национальности я грек и Тетрадзе стал в шестнадцать лет, а до того, как и родители, был Осиповым. Бабушкину фамилию взял по совету отца, когда начал попадать в дубль тбилисского «Динамо». Сделал это ровно по тем же соображениям, о которых говорил ранее.

— К первоначальному варианту позже вернуться не хотели?

— Когда перешел в московское «Динамо», подумывал об этом, но возникли определенные сложности, и я не стал упорствовать.

— События августа 2008-го заставили пожалеть, что не проявили тогда настойчивость?

— Сформулировал бы иначе. Было больно и обидно, что два братских народа, связанных вековыми узами, разделены войной. Когда начались вооруженные столкновения в Цхинвали, мы играли в Ульяновске. Конечно, случившееся сказалось на настроении в команде. Футбол отошел на второй план, все говорили и думали лишь о семьях, оставшихся в Грузии, о том, что может произойти дальше. Моя жена с дочками тогда тоже гостили в Тбилиси, несложно догадаться, что я испытывал… Но на человеческом уровне никаких проблем не возникало, никто не бросил косого взгляда в сторону грузинских игроков, не позволил дурного слова. Что в Махачкале, что в других городах России.

— Но вы чувствовали когда-нибудь себя лицом кавказской национальности?

— Цвет кожи и волос я не изменю… Иногда милиция останавливает, проверяет документы. Но все происходит цивилизованно, в рамках правил. За все время лишь однажды столкнулся с откровенным хамством. В 1992 году, когда играл за московское «Динамо», мне, что называется, на ровном месте сломали челюсть.

— Однако!

— Мы только вернулись со сборов, я подъехал на машине к гостинице «Москва», припарковался. Не успел выйти из салона, как подошли дружинники с милиционером: мол, проследуйте за нами в отделение. Иду. Переступаю порог и получаю удар в лицо, без всяких вопросов или объяснений…

— Итог?

— Было разбирательство, но все уладили миром. Я человек незлопамятный. Тем более что, повторяю, больше никаких инцидентов у меня не случалось.

РИТОРИЧЕСКИЙ ВОПРОС

— Возвращаемся в день сегодняшний, Омари. Что дальше?

— Я прошел хорошую школу в «Анжи», сумел вывести команду в премьер-лигу, о чем мечтал с первого дня работы главным тренером. Даже палки, которые совали в колеса, этому не помешали, хотя уже после первого круга в прошлом году понял, что есть проблема, которую мне не по силам разрешить. Стало ясно, что уходить придется, оставалось решить, когда.

И футболисты это видели, понимали. Их не обманешь. На последней предсезонке я даже отказался от индивидуальных бесед, внутренне был очень напряжен и не хотел, чтобы мое настроение перекинулось на коллектив. К сожалению, такой я человек, что не умею выплескивать эмоции наружу. Ношу все в себе, варюсь в собственном соку. Классический самоед! Единственный, кому доверял душевные переживания, — это Мамука Джугели, спортивный директор, который уже давно рядом со мной. Вот ему порой крепко доставалось.

— А на игроков когда-нибудь кричите?

— Нет, не унижаю, не оскорбляю, хотя приходилось повышать голос на тренировках и даже выгонять с занятий тех, кто не хотел выполнять мои требования. Впрочем, это в прошлом. Конечно, надеялся хотя бы год проработать в премьер-лиге, но увы. Еще раз хочу объяснить: меня не выгоняли, я сам поднял руки. Хотя если бы трансферное окно не расширили, не продлили его срок, сейчас не ушел бы, как бы трудно ни было. Но, поскольку появился шанс доукомплектовать состав, предпочел освободить дорогу новому тренеру. У меня не получилось, может, он решит задачу. На мой взгляд, ясно, что «Анжи» необходимо усиление по трем-четырем позициям.

— Каким?

— Хотел взять центрального защитника, опорного, инсайда, крайнего полузащитника.

— Кандидатуры потенциальных новобранцев у вас были?

— Футболисты на примете всегда есть, но вступать с ними в переговоры имеет смысл, когда обладаешь определенными ресурсами, иначе какой смысл сотрясать воздух. Кого решит брать новый наставник — его выбор, но, повторяю, без качественных приобретений «Анжи» будет тяжко. На характере и волевых качествах можно сыграть матч, ну два, три. А потом? В спорте случаются чудеса, однако для стабильных результатов нужна серьезная основа. Я вот сейчас перечитываю собственные дневники, которые вел на протяжении последних трех лет. Поучительное занятие, должен сказать.

— Как долго намерены оставаться читателем, Омари?

— Дайте хоть немножко остыть, побыть с семьей, по футболу соскучиться.

— Смотрю, без скуки вы никуда.

— Вот теперь все правильно поняли!

А. ВАНДЕНКО

«Советский спорт- Футбол», 30.03-05.04.2010

© Сборная России по футболу