Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Александр ТАРХАНОВ

Тарханов, Александр Федорович. Нападающий.

Родился: 6 сентября 1954, поселок Казахстан, Казахская ССР /ныне – город Аксай, Казахстан/.

Воспитанник групп подготовки при красноярской команде «Автомобилист». Первый тренер – Юрий Альбертович Уринович.

Клубы: «Автомобилист» Красноярск (1972–1975), СКА Хабаровск (1975–1976), ЦСКА Москва (1976–1984), СКА Одесса, Украинская ССР (1985), СКА Ростов-на-Дону (1986–1987).

За сборную СССР сыграл 6 матчей.

Ассистент главного тренера в сборной России (1994–1996).

*  *  *

«ЖЕНА СЧИТАЕТ МЕНЯ ДЕСПОТОМ»

Этот разговор с Александром Тархановым состоялся после матча его команды с московским «Локомотивом». Казалось бы, главному, тренеру и президенту ЦСКА в тот момент должно было быть не до журналистов — армейцы уступили 0:1, не забив пенальти. К счастью, я ошибся. И был приятно удивлен тем радушием, с каким известный в прошлом футболист встретил корреспондента «Спорт-Экспресса». Встретил и откровенно ответил на все вопросы, хотя, по его же собственному признании», в жизни он человек скрытный. Теперь, после нашего разговора, мне трудно в это поверить.

МЕЧТАЛ ПОПАСТЬ В «СПАРТАК» К БЕСКОВУ

— Откуда вы родом?

— Из Казахстана. Но еще в детстве переехал в Красноярск, где, кстати, и познакомился с Олегом Романцевым. Мы стали друзьями. В 75-м году меня пригласили в «Спартак», но… Я был уже в армии. Как-то на первенство Вооруженных Сил прибыл из ЦСКА Бубукин. Посмотрел. Уехал. А вслед за ним уехал и я — меня перевели в главный армейский клуб страны.

— Что ж, тоже не самый плохой вариант.

— Все равно жалею, что не попал в «Спартак» к Бескову. А в ЦСКА постоянная чехарда с тренерами, армейская система — все это давило.

— Быстро адаптировались к Москве — или у вас так и осталась душа провинциала?

— Знаете, я без труда привыкаю к новым местам. Был в Ростове — он мне нравился, играл в Одессе — полюбил и этот город. В принципе приятнее жить в не очень больших городах. Это мне ближе.

— То есть как у Розенбаума: «Никогда Москва не станет родной»?

— Да я и не чувствую, что в Москве живу: дом, база, клуб — больше практически нигде не бываю, ничего не вижу. Правда, одно изменение заметил — дороги стали лучше.

— Интересна такая однообразная жизнь?

— Ну что тут поделаешь. Душа без футбола и дня не может. Вот уехал я после игры с московским «Локомотивом» на дачу, ночь прошла, и все, не могу, в клуб опять тянет.

— Это уже болезнь.

— Да, болезнь, я и не скрываю.

— А есть какая-то вакцина от этой болезни?

— Наверное, еще большая порция футбола.

— Оригинально. А не тянет, к примеру, в театр сходить?

— Когда был игроком, очень любил театр, тем более сами знаете, какие в Москве актеры. Сейчас нет времени, да и душевных сил на что-то иное, чем футбол.

— Эта оторванность от остальной жизни не накладывает отпечаток на характер, не мешает жить?

— Оторванность в чем? Только в том, что почти никуда не хожу. А общения много, есть друзья не только из футбольного круга. И футбол никогда не надоедает. Ре-е-едко-редко хочется все бросить, куда-то уехать. Но день-другой передохнешь — и опять начинается сумасшедшая футбольная жизнь.

— Знаю, что в бытность игроком вы частенько конфликтовали с руководством. Почему?

— По гороскопу я — Дева. Вероятно, от этого такой неуступчивый характер. Если рядом нормальный человек — я нормально разговариваю, а если высокомерный, подлый, выслуживающийся субъект — начинаю кипеть. И тогда тем, кто меня знает, понимает, лучше отойти в сторону.

Раньше в наши дела частенько вмешивались, и в любых ситуациях, несмотря на погоны, на должность, я говорил то, что думаю. Наверное, это тоже минус. Много раз из-за своей прямоты страдал.

— Трудно с таким характером подчиняться?

— Есть люди, которым невозможно подчиняться. Я сам люблю дисциплину, но остро реагирую на несправедливость.

— Например?

— Ну вот в 81-м году Базилевич, тренер ЦСКА, по-моему, безосновательно заподозрил полузащитника команды Аджема в том, что тот якобы отдал игру с «Днепром». И наказал его. Я заступился, хотя и понимал, что сам могу пострадать.

— Помнится, ушли вы из ЦСКА тоже из-за конфликта.

— Дело было так. Перед чемпионатом 1984 года я получил травму. Долго лечился, а ЦСКА в это время стал валиться. Тренер ЦСКА Морозов попросил помочь команде, и я, не до конца восстановившись, вышел на поле. В конце концов, команда все-таки вылетела из высшей лиги. Начали искать крайнего. Нашли. Тарханова. Стали прилично давить: мол, пора тебе заканчивать с футболом. А на меня бесполезно давить — себе во вред. Я просто начал с ними «бороться». Естественно, сразу был обвинен во всех грехах. В конце концов, меня даже вызвали на партийную комиссию и объявили выговор. Смешно. Все эти краснокожие книжицы были для меня не столь важны. Но принципа ради я подал апелляцию в вышестоящую организацию. Пришел. Сидят полковники, генералы, Герои Союза. Я начал что-то объяснять, они в ответ такую ахинею понесли, что я не выдержал: извините, кажется, я не туда попал. И пошел, оставив партбилет у них на столе. Меня догнали и сунули партбилет: ты что, Саша, бери, бери.

— И решили закончить?

— Нет, я человек с характером, решил доказать, что рано меня списали. Собрался было в ростовский СКА — они тогда в высшей лиге играли, — но туда не пустили. Тогда уехал я в Одессу, в СКА. Отыграл там год. И доказал. Сняли с меня все обвинения, выговоры и допустили до большого футбола. Так я оказался в ростовском СКА. В 1986 году отыграл полностью, а на следующий год решил закончить. Устал эмоционально. Поступил в школу тренеров.

— В те времена у ЦСКА была прекрасная возможность для комплектования — «служба» в армии. Почему же этим преимуществом так и не смогли воспользоваться в полной мере?

— Наверное, лучше бы такой возможности и не было. Потому что собирали игроков часто против их воли. Год человек отыграет — а на второй уже начинает подыскивать себе другую команду. И, главное, собирали разных, неподходящих друг другу по стилю футболистов, — поэтому-то и игры не было. При Базилевиче вроде бы что-то начало вырисовываться, но он был не очень порядочным человеком.

— А что вы понимаете под словом «порядочность»?

— Это когда то, что ты думаешь, то и говоришь. Лучше горькая правда в глаза, чем шептание за углом, доносы и т. п. Пару раз я ловил на этом Базилевича, и сразу у меня по отношению к нему возникло какое-то неприятие.

— Категоричность никогда не подводила вас в жизни?

— Было, было такое. Случалось, и я не всегда справедливо относился к людям. Но для меня пример здесь — Сергей Шапошников, который в разное время тренировал ЦСКА, он тоже был вспыльчивым человеком. Бывает, «напихает» какому-нибудь игроку — и видит, что не прав. И, когда остынет, идет и извиняется. Я тоже, когда виноват, не боюсь подойти и признаться в этом, пусть мне этот человек даже в сыны годится.

— Наверное, с нынешним поколением не так просто. Раньше мало кто пытался «качать» права — общество было другое. Сейчас же футболистам, как говорится, палец в рот не клади…

— Мне кажется, сейчас полегче. Есть контракт, есть штрафы, есть премии. С помощью этого и можно воздействовать на некоторых игроков.

— Чем жестче дисциплина, тем больше искус ее нарушить. Вы согласны?

— Дисциплина не должна быть палочной: шаг влево, шаг вправо — расстрел. Нужен нормальный порядок, как, например, в нынешнем московском «Спартаке».

— При этом тренер должен быть психологом. Так?

— В первую очередь.

— У вас не было желания профессионально овладеть этой специальностью?

— Лучший учитель в этой науке — жизнь. Хотя в школе тренеров мы уделяли спортивной психологии достаточно внимания.

— Надо быть искусным знатоком души человека, чтобы вылечить футболиста от «звездной» болезни. И вообще, как вы, будучи игроком, прошли через это?

— Может, потому, что рос несколько в другом мире, более сложном, я не был заражен этой хворью, Да и родился я в провинции. А люди с периферии часто более открыты, в них меньше высокомерия. Там же растешь в другой атмосфере, далеко не в стерильной обстановке, и если будешь на других смотреть свысока, быстро поставят на место.

— Часто вам на поле доставалось?

— Травмы стороной обходили. Но нет таких футболистов, которые были бы здоровы полностью. И у меня сейчас иногда колено побаливает, спина. В принципе в профессиональном спорте люди и не могут быть здоровыми.

— Нынешнее поколение футболистов за год зарабатывает столько, сколько вы получили за всю игроцкую жизнь. Не завидуете?

— Я при деле, может, поэтому таких чувств нет. В принципе, конечно, обидно за ветеранов, которые в свое время играли не хуже. Но таковы раньше были принципы — не мог футболист получать больше генерала.

— Тренер и футболист — две профессии. Какая интереснее?

— Трудно сравнить. На любом месте бывают моменты приятные и не очень.

— Переход в тренеры дался легко?

— Я быстро убил в себе игрока — это для тренера самое главное — и стал смотреть на футбол уже именно с тренерских позиций.

— Почему вы не захотели сделать карьеру военного? Это ведь не требовало каких-то усилий.

— Ко всем званиям я относился очень спокойно. От младшего лейтенанта до лейтенанта переходил лишних полгода. И так каждый раз. В итоге демобилизовался капитаном. Я во всем — гражданский человек. Поэтому мне очень нравится, что нынешнее армейское руководство общается с нами неформально, как с коллегами. Нет никакого давления.

— А если бы было?

— Два года назад начальник команды Виктор Мурашко приглашал меня в ЦСКА. Я знал его характер, поэтому сказал: если я приду, через месяц кто-то из нас из команды уйдет.

— И позже, возглавив ЦСКА, Мурашко вы «убрали».

— Не я, а жизнь убрала.

РОМАНЦЕВЫМ? В ОГОНЬ И ВОДУ

— Романцев пригласил меня в московский «Спартак» в 1992 году. Я тогда тренировал ташкентский «Пахтакор», где были такие игроки, как Шквырин, Пятницкий, Касымов, Касумов, Ковтун, Бондарь.

— Не сомневаюсь, размышляли вы недолго.

— Олег Иванович звал в «Спартак» еще в 89-м году. Но тогда я решил поднабраться опыта.

На этот раз долго не думал. Хотя к другому человеку я, наверное, вторым не пошел бы. А у него такой характер, что ты не чувствуешь себя вторым, третьим, — тебе всегда найдется работа. Особенно мне нравилась атмосфера в «Спартаке». Приходит новый футболист в команду — и к нему относятся как к равному, будто он здесь уже сто лет играет. Никто на правах «старейшины» не позволит себе косого взгляда, неучтивого тона. Хотя поначалу что-то подобное было. Собрали мы как-то игроков на базе, Олег Иванович и говорит: что-то у нас тихо, все по комнатам разбежались, надо поправлять. Потом потихоньку база ожила, и эта атмосфера до сих пор сохраняется.

— Не могу понять, как два совершенно разных по характеру человека уживаются друг с другом?

— Вы просто ни разу не видели Романцева в компании: он очень веселый, общительный, эрудированный человек. Незаменимый тамада.

— Когда уходили в ЦСКА, не было угрозы вашим отношениям?

— В тот момент я его практически одного оставлял, перекладывая ту часть работы, что делал. Но такого разговора типа: если уйдешь — обидишь — не было. Романцев понимал, что карт-бланш дают не каждый день. Он разумный человек.

— Говорят, что многие идеи в «Спартаке» исходили от вас.

— Это не так. У меня были какие-то идеи. Я отвечал за технику и за работу с вратарями, за селекцию. Все остальное было полностью на плечах Романцева.

— Не поверю, если скажете, что взгляды Романцева и Тарханова на футбол полностью совпадают. Ведь тогда получается, что «Спартак» и ЦСКА должны показывать одинаковую игру.

— И правильно не верите. У нас есть общий, объединяющий фундамент, но здания на этом фундаменте мы теперь строим разные. Вообще мне ближе южноамериканский вариант, построенный на технике. Это и интереснее, и зрелищнее, и, наверное, перспективнее.

— Ой ли. «Милан», да и вообще многие итальянские команды, клубы бундеслиги, наконец, наши «Локомотив», «Торпедо» делают упор на «физику», тактику и, как видите, добиваются успехов.

— А кто стал чемпионом мира, а кто взял Кубок чемпионов, а кто лидирует в нашем чемпионате? В ЦСКА пока слишком молодой коллектив, поэтому нет стабильности, нет уверенности в своих силах. Вот в матче с «Локомотивом» нужно было бить пенальти, а ребята боялись. У нас штатные пенальтисты Ульянов или Мамчур. Вижу, Ульянов не очень уверен в себе, посмотрел на Мамчура — тот отвернулся. Да и вообще перед этим матчем все были очень закрепощены. Даже на установку пришли на полчаса раньше, чем обычно. Я все это видел, пытался их успокоить. Не получилось. Плюс ко всему нагрузка на некоторых наших лидеров выпадает очень большая.

— Когда говорят о повышенных нагрузках, всегда хочется спросить: а как же англичане, проводящие до 70 матчей за сезон? Они что — железные?


Александр Тарханов (справа)

— Мы же не видим все их матчи. Я как-то один посмотрел — и уже с середины первого тайма стал ждать, когда же он закончится. Так что и они не из металла сделаны. Опять же, в свое время смотрел матч бундеслиги — «Карлсруэ» с кем-то играл. Создалось впечатление, что немцы просто бестолковые, никакого движения.

— Правильно ли я понял, что ЦСКА пока сложно бороться с такими командами, как «Локомотив»?

— Не то чтобы сложно. Просто молодые накануне важных игр не умеют расслабляться.

— Мне-то представлялось, что армейская молодежь, наоборот, слишком легкомысленно относится к футболу.

— Значит, вы были не правы. Ребята любят футбол и стараются заработать здесь в первую очередь имя, а потом уже деньги. И в матче с «Локомотивом» у нас было преимущество, другое дело, что мы его не реализовали.

— Это, по-моему глобальная проблема — не умеют наши клубы в отличие от западных реализовывать моменты.

— Опять же не согласен с таким противопоставлением. Смотрел я игру «Аякс» — «Фейеноорд». Игроки «Аякса» четыре раза выходили один на один и ни разу не забили. В принципе, чтобы забить мяч, кроме мастерства нужно еще и хладнокровие, умение быстро, но без спешки, оценить ситуацию, тогда проблем не будет.

— Представьте, что в следующем году за чемпионство будут бороться «Спартак» и ЦСКА. Каково вам будет обмениваться информацией с тренером главных соперников?

— У нас доверительные отношения, поэтому проблем, уверен, не возникнет.

— Стоичков как-то сказал, что русские команды хорошо оснащены физически и техника у них неплохая. Но если инициатива в твоих руках — о результате можно не беспокоиться, а вот если им отдать инициативу — жди беды. Вы согласны?

— Правильно сказал. Робеем мы в играх против западных клубов. Может, лишь московский «Спартак» пытается сопротивляться…

— К большому сожалению, не всегда удачно. Болельщики каждый сезон с нетерпением ждут Лигу чемпионов — и каждый раз разочаровываются. В чем же причины неудач?

— У «Спартака» были проблемы с вратарями. В очень многих матчах они допускали непостижимые промахи, а ошибок в Лиге не прощают. Чтобы успешно играть в Лиге, надо иметь сбалансированные линии.

— Кстати, в этом году «Спартак» попал в группу с достаточно сильными, но, по мнению многих, «удобными» клубами. С англичанами спартаковцы всегда удачно играют, норвежцы тоже приверженцы британского стиля, с поляками у нас проблем не было. Согласны?

— Честно говоря, всегда боюсь такого отношения — вот, мол, хорошая группа. Англичане-то сейчас уже несколько другой футбол показывают, да и норвежцы, по крайней мере сборная, в лидерах европейского футбола.

— Кстати, о сборной. Зачем перед матчами со сборными Сан-Марино или Фарер говорить, что нас ждет сильный соперник? Кого обманываем-то? все же прекрасно знают «силу» этих команд.

— Сейчас все умеют играть, а точнее — обороняться. И если в обороне встанут одиннадцать человек более или менее приличного уровня, то любой, даже самой распрекраснейшей сборной разбить этот редут будет трудно. Вот это мы всегда и держим в голове. Нельзя быть заранее уверенным в успехе в матчах даже с такими карликовыми государствами. Думаю, всем понравилась сборная России в матче против финнов — ребята играли там в свое удовольствие и футбол показали классный. Но опять же некоторые делают вывод, что соперник был слаб. Но если это такой слабый соперник, почему же их давно никто так крупно не обыгрывал?

— Еще один вопрос на эту тему. Говорят, что нашей команде очень не хватает Пятницкого и Добровольского. Но уж и не вспомнить, когда мы видели Пятницкого, проводящего несколько матчей подряд на высоком уровне. А Добровольский вообще не может прижиться ни в одном из клубов — везде «тренеры плохие». Разве такие игроки могут быть главной надеждой сборной?

— Начнем с того, что эти футболисты удачно сыграли в матче против греков. От этого мы и отталкиваемся. Что касается Игоря, возможно, он по жизни делает ошибки, ему надо найти свой клуб и там закрепиться. Знаете Эффенберга? Так вот, этот футболист очень высокого мнения о Добровольском.

Александр Тарханов (слева) против Валерия Газзаева.

— В любом случае от этих игроков трудно ожидать стабильности. На чемпионате Европы экспериментировать нельзя, там нужно быть уверенным, что в каждом матче игрок сыграет на все сто.

— Все зависит от подготовки. Ребятам просто нужно набрать форму. Кстати, Андрей, даже если он в неважной форме, всегда найдет возможность отдать за игру хотя бы два отличных паса.

— Но при этом 22 раза идет в ноги соперника…

— Андрей не восстановился после травмы. Когда он в форме — это классный игрок. Не случайно же Пассарелла приглашал его в сборную мира.

ПОСЛЕ МАТЧА НЕ МОГУ СЕСТЬ ЗА РУЛЬ

— Кто посоветовал вам уйти в ЦСКА?

— Я принял это решение самостоятельно, У меня была своя концепция, которую я изложил руководству. Меня выслушали и согласились.

— Сколько вы работали над этой концепцией?

— Настолько давно она появилась, что и не вспомнить. По-моему, все время ее в голове держал.

— А если бы вас попросили кое-что изменить?

— Тогда бы я остался в «Спартаке».

— Умы политиков до сих пор будоражит вопрос: куда делось золото партии? В футбольных кругах вопрос стоял иначе: куда делось «золото» ЦСКА — деньги от Лиги чемпионов, от продажи игроков? Вы разобрались в этом?

— За компенсацию от перехода игроков мы сейчас судимся и в Испании, и в Чехии, кое-что взяли. Бывшие руководители — это не вина их, а беда — неразумно подошли к этому богатству. Получив огромные деньги — несколько миллионов долларов, впали в эйфорию: мол, этого надолго хватит. Потом, видя, что деньги кончаются, стали их беречь, правда, странным образом — игрокам премии не выплачивали. Сейчас все более продуманно.

— У футбольного клуба много собственности?

— Недвижимость есть у общества ЦСКА, а мы ею пользуемся. Сейчас вот при поддержке Министерства обороны и лично министра, который любит футбол, хотим сделать нормальный, современный стадион на Песчаной.

— Около манежа ЦСКА до сих пор существует «барахолка». Вас это не раздражает?

— От этого никуда не денешься, как-никак это дополнительный источник финансирования. Надо же содержать огромный комплекс. В любом случае это прерогатива общества ЦСКА. А мы — самостоятельная организация, у нас свои проблемы.

— В какой форме строите сотрудничество с учредителями — Министерством обороны?

— Сейчас, слава Богу, никто не говорит о том, как играть, какую тактику избирать; кого ставить. Взаимоотношения чисто деловые, и я бы сказал — дружеские.

— Кстати, армия во всех государствах «бессмертна», значит, бессмертен и футбольный клуб ЦСКА?

— Вы правы. Что бы в стране ни случилось, какие бы финансовые реформы ни проходили, армия всегда нас поддержит. Сейчас мы практически полностью обеспечиваем себя сами. Но если возникнет необходимость, уверен, армия нам поможет.

— Ни в одной западноевропейской стране у армии нет своих профессиональных клубов. А у нас есть. Это нормально?

— Сложно сказать. У нас свои традиции. Хотя может случиться, что в будущем найдется человек, который захочет выкупить армейский клуб. Наверное, когда-нибудь все команды придут к этому.

— Все-таки трудно представить, что армейская команда может быть по-настоящему профессиональной. В Вооруженных Силах четкая иерархия. То есть всегда может прийти человек в погонах и дать «ценное» указание.

— Пока я здесь — это невозможно. Да и нет сейчас желания у генералов «порулить». Понимают люди — футболом должны заниматься профессионалы. Кстати, в ЦСКА почти нет военнослужащих. В этом году «служат» только Плотников и Лебедь — возраст подошел.

— У вас две должности — главного тренера и президента клуба, но «в одну телегу впрячь неможно коня и трепетную лань». А как же это удается вам?

— Вы думаете, здесь есть что-то карьерное? Ни капли. Если бы меня интересовало кресло президента — я бы в нем и остался, а работу тренера забросил. Просто сложилась такая ситуация, что я не мог доверить финансовые вопросы другим людям. Нужно было навести порядок. Сейчас работают люди, которым я верю, и финансы почти полностью лежат на моем заместителе.

— В прошлом году, принимая команду, вы были настроены оптимистично, надеясь все быстро поправить. Почему же быстро не получилось?

— Не знал подводных течений, не знал о взаимоотношениях игроков, в общем, делал заявления, опираясь только на фамилии. А когда окунулся в работу, понял: пахать здесь не перепахать. Когда я принял команду, в ней было несколько группировок. И перед началом этого сезона что-то подобное еще проглядывало. Но сейчас, тьфу-тьфу-тьфу, вроде бы все почувствовали себя единой командой. Поэтому только на данном этапе начинает вырисовываться игра, определяться состав.

— В начале сезона ЦСКА стал терять очки. Какие чувства вы испытывали?

— Никакой растерянности не было. Я же понимал, в чем причина этих неудач, — чемпионат мира для юниоров, с которого наши ведущие игроки вернулись истощенными, сверхнагрузки на лидеров команды, привлекаемых в различные сборные. Но я был уверен, что во втором круге команда должна выступить лучше. Так оно и получается.

— Многим нравится ваша команда, но порой лидер ЦСКА Владислав Радимов ведет себя и по отношению к судьям, и по отношению к соперникам не лучшим образом. Вы понимаете, что это портит имидж клуба?

— У Владислава очень тонкая душа. Вот вам пример. После матча с «Динамо» он пришел в раздевалку и… расплакался, хотя мы и выиграли ту игру. А расстроился он так потому, что на ровном месте получил желтую карточку — ударил по мячу после свистка — и из-за этого вынужден был пропустить две игры. Я знаком с его мамой, и она сказала, что у него с детства такой характер. Так что никакой «звездной» болезни у него нет.

— Ну как-то же надо его менять.

— Все время себя в пример привожу — я за всю футбольную жизнь не получил ни одной желтой карточки.

— Этого, каюсь, не знал. Неужели ни разу не ставили вам «горчичник»?

— Эта напасть как-то стороной обошла. Старался оставаться на поле джентльменом.

— И все-таки, когда мы увидим в Радимове не мальчика, но мужа.

— Он сейчас женился.

— Браво. А если серьезно?

— Думаю, и как мужчина он скоро состоится — ему всего 19 лет. Есть время. Вообще-то многим в нашей команде, Хохлову, например, и не только, предстоит стать настоящими мужиками. Но больше всего я переживаю за Владислава. Он сейчас находится примерно в той же ситуации, что в свое время Федор Черенков. Организм может не выдержать этих перегрузок. Он не успевает восстанавливаться, устает головной мозг, может, поэтому и срывы бывают. Он сам признается, что не всегда в состоянии себя контролировать.

— Провокационный вопрос. И тем не менее. Вам не кажется, что любой тренер смог бы создать неплохую команду, имея в составе таких игроков, как Радимов и К°.

— А кто мешал другим? Многие игроки раскрылись-то именно в этой команде.

— Порой создается ощущение, что вы очень легко переносите поражения. И во время игры, и после матча, даже проигранного, кажется, что у вас все время хорошее настроение. Это так?

— Дмитрий Харин в интервью вашей газете рассказал, как к поражениям относятся на Западе — главный тренер заходит после игры и говорит: всё, забыли, впереди много других матчей. Но в принципе это обманчивое впечатление, будто я совсем не переживаю. После игры с «Локомотивом» ночь не спал, искал свои ошибки: может, тактику надо было выбрать иную, по-другому матч начать. В общем, как Олег Иванович не показывает свой веселый характер, так и я не проявляю свои переживания. В какой-то степени я более скрытный человек, чем Романцев. Но душа все время кипит. После игры сажусь за руль — и не могу ехать: все плывет перед глазами. Чтобы прийти в себя, приходится даже периодически останавливать машину.

— Когда же ЦСКА сможет побороться за чемпионство?

— Я не буду давать каких-то широковещательных обещаний. Еще много проблем. Надо создать прочный фундамент — и игровой, и финансовый. Нужно укрепить состав. И работа, с прицелом на будущее, ведется уже сейчас. Молодым ребятам нужен, как говорится, «дядька» на поле, и не один. Надеюсь, прибавят Радимов, Хохлов, Лебедь, Семак, Карсаков, если их подстегнуть как следует.

— С трудом представляю вас с плеткой.

— Вы моих работников поспрашивайте, они вам расскажут, каким я иногда бываю.

— Общаясь с молодыми армейцами, вы, наверное, и сами чувствуете себя молодым?

— Конечно. И не верится, что мне уже 40 лет.


1983 год. Александр Тарханов в матче СССР - Польша

— А могут тренер и игрок дружить?

— Такое редко, побывает. У меня подобные отношения были с Шапошниковым. Но тот, чуть что не так, мог и по ушам дать, по делу, конечно.

— Вы-то хоть раз давали кому-нибудь по ушам?

— Как же без этого. Если бы в отдельных моментах не был жестким, решительным, разве смог отчислить из команды Брошина, Татарчука, Быстрова?

— А в семье часто детей наказывали?

— Не помню такого. Хотя иногда, наверно, и стоило бы. Вообще у меня хорошие дети. Со старшим сыном бывает интересно о футболе поговорить, а младший по моим стопам пошел, и, что радует, характер у него спортивный, злой.

— И все равно вы жертвуете семьей ради футбола…

— Семья ведь тоже привыкает, адаптируется. Может, если б я постоянно дома сидел, то мы и не прожили бы столько вместе с супругой. Жена, правда, до сих пор считает, что я деспот.

— Если вы поругаетесь с домашними, это отразится на вашем отношении к футболистам?

— Я хоть и вспыльчивый, но быстро отхожу. Поэтому футболисты часто просто не замечают моего плохого настроения.

— А если заметят?

— Плохо. Тренера и футболиста всегда связывает, помимо всего, невидимая нить. И если она обрывается — ничего хорошего не получится. Пример. Одно время настроение у меня было неважнецким, я приходил на тренировки и давал упражнения механически, то есть не жил в них. Ребята это сразу заметили и сказали, что им трудно работать на тренировках, когда я в таком состоянии.

— Во время футбольного матча эта нить тоже существует?

— В меньшей степени. Если надо что-то исправить — делаешь это в перерыве.

— То есть вы не большой любитель давать указания во время игры?

— А какой смысл, все равно это почти не воспринимается. Если когда и выхожу к бровке, так это от переизбытка эмоций.

— У ЦСКА тяжелый график на финише. Верите в успех?

— Волков бояться… Цели на этот сезон остаются те же — надо занять место не ниже пятого.

Станислав ПАХОМОВ

Газета «Футбол от «Спорт-Экспресса» №15, сентябрь 1995

*  *  *

С НУЛЕВОГО ЦИКЛА

После «Торпедо», ЦСКА, «Крыльев Советов», борьбы за медали чемпионата страны новый сезон Александр Тарханов начал с «Тереком», в первом дивизионе. Но отступлением это ни в коей мере не считает.

Кто из нас знает, что с ним будет завтра, независимо от того, насколько сегодняшний день светел и удачлив. А уж люди тренерской профессии, даже если с турнирной точки зрения все у них благополучно, тем более не могут загадывать, как в будущем сложится их судьба. Потому и не стал я начинать нашу с Тархановым беседу с вопроса о том, ожидал ли он, что футбольные пути-дороги приведут его в тихий курортный Кисловодск, где с некоторых пор квартирует команда «Терек», ныне оказавшаяся в первой лиге.

На следующий день ей предстояло вступить в новый сезон. Согласно поставленным задачам, он должен непременно вернуть грозненцев в высшее футбольное общество, где они с первого захода заявить о себе, вопреки ожиданиям, так и не сумели. В чем причина? Наверняка Тарханова это мучает и по сей день. Тем более что концовка чемпионата проходила при его непосредственном участии. Но слишком уж многое было упущено. И теперь, когда все это стало темой для грустных воспоминаний, скорее всего, он чаще думает о том, как бы избежать ошибок прошлого. Потому и вступил в очередной трудовой год практически с нулевого цикла, начав создавать новую команду. Процесс сложный, рискованный, в котором без ошибок не обойтись, хотя права на них главный тренер, независимо ни от каких трудностей, как известно, не имеет.

Может, потому и выглядел мой собеседник слегка уставшим от постоянного напряжения и поиска. Наверное, то же самое испытывает режиссер накануне премьеры, когда позади огромный труд с сомнениями, неопределенностью и выбором исполнителей. Ведь кто его знает, как увидит и оценит все сделанное зритель? Тарханов это прекрасно понимает — всякого повидал и испытал на своем тренерском веку. Одни только пять горячих лет в «Крыльях» чего стоят. Да к тому же еще и игроком несколько раз оказывался в ситуациях, когда понять происходящее не могли не только он, но и окружающие.

В связи с этим мне вспомнилось, как за день до объявления состава сборной СССР, отправлявшейся на чемпионат мира в Испанию, я случайно узнал, что фамилия Тарханова в нем отсутствует. О чем сразу же и сообщил ему. «Не может быть!» — вспыхнул он тогда. И в сердцах бросил трубку. Это сейчас, став тренером, Александр Федорович уже никаким решениям в отношении себя не удивляется. А в игровую пору такая реакция была вполне естественной.

В «СПАРТАК»? НА КУРИЛЫ!

— Да уж, со сборной мне определенно не везло, — возвращается к началу 80-х Тарханов. — Я ведь в том сезоне шестнадцать мячей забил. Согласитесь, показатель для полузащитника совсем неплохой. Сейчас с таким лучшим бомбардиром российского первенства становятся. Но на Бескова это, видимо, никакого впечатления не произвело. Валентин Лукич Сыч, царствие ему небесное, мне потом рассказывал, что и Ахалкаци, и Лобановский за меня были. Но Константин Иванович ни в какую не соглашался.

— Странно. Помнится, он ведь вас даже в «Спартак» приглашал.

— Было дело. Я и сам хотел там поиграть вместе с друзьями — Романцевым и Гавриловым. Но к тому моменту уже был в офицерском звании. И как только сообщил о своем желании высокому армейскому начальству, то меня просто подвели к карте, ткнули пальцем в Курилы и пообещали в случае повторения подобной просьбы прямо туда и отправить. Бесков об этом, скорее всего, не знал и, вполне возможно, обиделся моему отказу. Ведь и до испанского первенства Константин Иванович меня в олимпийскую сборную не включил, хотя и в том году я свои четырнадцать голов забил. Уже потом, когда в одесском СКА работал, мы случайно встретились на стадионе «Локомотив». В буфете за рюмкой Бесков спросил: «Почему ты ко мне в „Спартак“ не шел?» А стоявший рядом один из цээсковских начальников, Владимир Стрешний, за меня ответил: «Зато он сейчас офицер!» — «Ему не об офицерских погонах надо было думать. Тогда бы и в сборной играл», — проворчал Константин Иванович.

— Неужто в свое время вы шли в ЦСКА с расчетом дослужиться до высоких воинских званий?

— Даже в мыслях ничего подобного не было. Я ведь в ту пору в армии уже первый год служил, выступал за хабаровский СКА, где меня Валентин Борисович Бубукин и увидел. Он сразу же доложил тренировавшему ЦСКА Мамыкину, и меня тут же перевели в Москву. Помню, в первый же день отправился в Лужники, где «Спартак» встречался с «Локомотивом», поболеть за своего красноярского земляка и большого друга Олега Романцева. Мы ведь вместе в футболе начинали, у одного тренера — Юрия Альбертовича Уриновича. За «Автомобилист» поиграли. Друг у друга свидетелями на свадьбах были.

— Получается, и вам за ним прямая дорога в «Спартак» была.

— Так оно поначалу и складывалось. В 75-м работавший тогда в «Спартаке» Иван Варламов за мной в Красноярск приезжал. Но пока суть да дело, из военкомата нагрянули. Так и осталась несбыточной моя спартаковская мечта.

— Зато цээсковская осуществилась.

— Все произошло само собой. Так же, как у многих, кто в то время в армейский клуб не по своей воле приходил. Призвали — надевай майку ЦСКА. Не хочешь — в казарму. Может, потому за девять своих сезонов в команде, четыре из которых был капитаном, мы выше пятого места не поднимались. Но я ни о чем не жалею — играл в удовольствие с такими замечательными партнерами, как Вадим Никонов, как ныне, увы, покойный Юра Чесноков, хорошее имя себе заработал в футболе. Разве что со сборной не сложилось — только семь официальных встреч провел. Зато пара матчей с бразильцами и аргентинцами чего стоит! Против каких звезд играл — Зико! Ривеллино! Пассарелла! Марадона! Словом, есть о чем вспомнить.

— А о ЦСКА что еще память хранит?

— Сезон, когда со Всеволодом Михайловичем Бобровым первый круг на втором месте закончили. Правда, потом его почему-то сняли. В армейском клубе тренерская чехарда вообще была на поток поставлена. Бывало, за сезон по трое менялось. Еще запомнилось, как в 84 — 85-м Юрий Андреевич Морозов отличную молодежь собрал — Татарчука, Дмитрия Кузнецова, Брошина, которые потом наконец-то ЦСКА золото добыли.

УЧЕБА

— Игроки армейские, наверное, не бедствовали?

— Напротив, ЦСКА считался финансово преуспевающим клубом. Если в профсоюзных командах зарплата двести девяносто рублей была, то мы с разными надбавками — за звание, выслугу — все пятьсот получали. Плюс премиальные, квартиры в хороших районах, пайковые. К тому же запросы у нас тогда были не такие, как у нынешнего футбольного поколения. «Волга» или седьмая модель «жигулей» сегодняшними «мерседесами» считались.

— Многие из тех, с кем вы играли, уже ушли в мир иной. Что это — судьба, случай, стечение обстоятельств?

— Скорее все вместе взятое. Действительно, немало больших игроков и хороших людей не стало — Шестернева, Чеснокова, Поликарпова, Уткина, Истомина… Жизнь футбольная заканчивалась, а сбережения мизерные. Ветеранского движения, которое сейчас многих поддерживает, не было, а пора частного бизнеса еще не наступила. Не каждый себя после игры сумел найти, не все новые испытания выдерживали.

— За счет чего удалось выстоять вам?

— Я, еще будучи игроком, поставил себе цель со временем стать тренером. Вел конспекты занятий, запоминал, учился. Благо было у кого — Мамыкин, Бубукин, Шапошников, Бобров, Базилевич, Морозов, Шестернев. Каждый из них — интереснейшая личность. Общение с ними обогащало профессионально, творчески. Горжусь, что все они считали меня игроком, на которого можно опереться. Особенно нравилась методика Базилевича, согласно которой львиная доля тренировочного времени строилась на работе с мячом. Интересно, что в подготовительном периоде Олег Петрович к большим нагрузкам не стремился, но запаса прочности нам вполне хватало на весь год. Не случайно за три сезона сотрудничества с ним мне удалось забить тридцать пять мячей.

— И тем не менее без конфликта в отношениях с Базилевичем не обошлось, не так ли?

— Это совсем другая истории. Дело в том, что, на мой взгляд, Олег Петрович был явно не прав, когда после поражения от «Днепра» обвинил во всех смертных грехах одного Аджема и потребовал его пожизненной дисквалификации. На правах секретаря парторганизации я обратился с апелляцией в Главное политуправление и даже дошел до первого заместителя министра обороны маршала Соколова. Тот добился, чтобы Юрия амнистировали. Но врагов себе я среди начальников нажил. И они стали ждать момента, чтобы свести счеты. Настал он, когда ЦСКА вылетел в первую лигу. Вот здесь уже всю вину свалили на меня. Тот сезон я вообще доигрывал, недолечившись после операции мениска. Но когда выносился приказ о моей отправке в одесский СКА, никто об этом даже не вспомнил. И уезжал я в Одессу с партийным выговором.

— С каким настроением ехали «в деревню, в глушь, в Саратов»?

— Хотел доказать, что со мной поступили несправедливо. Мне ведь запретили даже за ростовский СКА выступать, чтобы лишний раз указать свое место. Помог журналист «Красной звезды» Олег Вихарев, который посоветовал написать Волкогонову — в ту пору первому заму начальника Главного политуправления. По его настоянию и сняли выговор, а затем перевели в Ростов.

ОБЩИЙ ЯЗЫК

— С непростым характером вы, однако, были футболист, Александр Федорович. А став тренером, сами как к таким относитесь? К примеру, ваш коллега Виктор Прокопенко как-то заметил, что готов терпеть в команде самого сложного игрока, если тот, выкладываясь на поле, отдает ей все.

— Полностью согласен с Виктором Евгеньевичем. Еще в начале тренерской работы в одесском СКА мне пришлось изрядно повозиться с очень талантливым, но ужасно капризным полузащитником Василием Моканом. И ничего — общий язык находили. А с Радимовым, которого я в восемнадцать лет в основной состав ставил, разве было легко? В игре он моментами становился неуправляем. Беседовал с ним, убеждал, терпел. Но когда Влад отходил, то, как правило, извинялся. Хотя это вовсе не означало, что повторения его фокусов не будет.

— Вы относите себя к жестким тренерам?

— Скорее к требовательным. Я никогда не следил за игроками, не контролировал соблюдения режима, перед матчем собираю их только на одну ночь. Но в моих командах всегда существовала система поощрений и штрафов. На мой взгляд, для поддержания дисциплины в команде этого вполне достаточно. Футболисты — взрослые люди, профессионалы, которые обязаны отвечать за свои поступки. Вот опоздал Атангана на последний сбор и, согласно существующему положению, был материально наказан. В «Тереке» сейчас немало кавказцев, ребят по природе горячих. Естественно, на поле эмоции бьют через край. Но игроки должны знать, что держать себя в руках необходимо. И за неоправданные судейские наказания тоже следуют штрафные санкции.

— А насколько вы способны держать себя в руках? Можете, к примеру, как Фергюсон, сгоряча в кого-нибудь бутсой запустить?

— Поначалу, бывало, срывался. Сейчас сдержаннее стал. Время учит. Понял, что терпение — оружие тренера. Помню, когда я был пару недель на стажировке в «Барселоне», работавший с ней Кройф как-то сказал о Ромарио: «Я готов терпеть выходки этого упрямца только потому, чтобы потом получать удовольствие от его игры». На одной из тренировок был свидетелем, как во время игры в квадрате мяч, который Бегиристайн адресовал Ромарио, прошел рядом с бразильцем. Начался спор о том, кому заходить в середину. Ромарио ни в какую не хотел признавать свою вину. И тогда за него в центр квадрата вышел — кто бы вы думали? Кройф!

— Вы бы так смогли поступить?

— Трудно сказать. Все зависит от индивидуальности тренера.

— А в какой момент вы себя им почувствовали?

— Пожалуй, когда работал вместе с Назаром Петросяном в «Котайке». До этого полгода помогал Павлу Гусеву в ростовском СКА. Мне предлагали там остаться, но я твердо решил закончить школу тренеров, откуда и уехал в Абовян вместе с Вадимом Осадчим, с которым играл еще в Красноярске. В Армении впервые и попытались смоделировать свои тренерские идеи, выстроить у команды собственный игровой стиль. И когда «Котайк» в соперничестве с ЦСКА, «Пахтакором», «Ротором», «Нистру», воронежским «Факелом» с семнадцатого места перебрался на девятое, я почувствовал, что задуманное начинает срабатывать.

— Что еще принес первый опыт?

— Я понял, что в тренерском деле очень важно не зависеть от обстоятельств. И еще в творчестве должна быть идея. Поймешь это — будешь работать. Тот же Газзаев, прежде чем пришел к победе в Кубке УЕФА, сколько шишек набил.

ЯПОНИЯ — НЕ ПРОВАЛ

— Прежде чем перейти в категорию старших, тренер обязательно должен поработать вторым?

— У каждого все складывается по-разному. Скажем, Романцеву и Газзаеву на пути к признанию пришлось пройти школу первой лиги. А Шалимов с Чернышовым сразу начали с высшей — и обожглись. Юран не побоялся начать со второй лиги и с ходу вывел ставропольское «Динамо» в первую. Но не повезло с финансами, и команда рухнула. Сейчас вот в Латвии с «Диттоном» работает. Думаю, и там характер проявит. Словом, у всех все по-разному.

— Вам-то в свое время в роли помощника побыть довелось.

— Отличная, доложу вам, школа. За два с половиной года сотрудничества в «Спартаке» с Романцевым мы трижды золото выигрывали, в полуфинал Кубка кубков выходили. Потом жизнь с ним еще в «Сатурне» ненадолго свела. Но это особый случай — мы же товарищи.

— Если судьба распорядится, на должность второго еще раз согласитесь?

— Думаю, нет. Этот этап уже пройден, скорее всего, раз и навсегда.

— Хороший футболист — непременно хороший тренер?

— Совершенно не обязательно. Вон у Гуллита с Виалли не очень-то дело пошло. А уж игроки от Бога были. С другой стороны, тот же Сколари в бытность футболистом звезд с неба не хватал, а бразильскую сборную к победе на мировом первенстве привел. Или другой пример — ван Бастен после юношей «Аякса» сразу голландскую сборную принял и тут же в финал чемпионата мира вывел, игру поставил. Так что однозначно на ваш вопрос не ответишь.

— Для тренера есть разница в работе с клубом и со сборной?

— Конечно. В сборной очень важны два момента — психология и тактика. Три-четыре дня, которые ты получаешь на подготовку команды к матчу, слишком короткий срок, чтобы подтянуть футболистов физически, успеть что-то наиграть. Вот почему здесь необходимо очень точно знать состояние и возможности каждого. Исходя из этого, с учетом выбранной тактики и определяется состав. В клубе, где в твоем распоряжении целый сезон, где можно варьировать тренировочные нагрузки, подбирать исполнителей, проще. Вот там у тренера есть время на эксперименты, исправление ошибок. Вообще, оптимальный вариант для создания мощной, стабильной сборной — так называемый базовый метод, когда за основу берется один сильный клуб. Так в свое время было при Лобановском, когда на восемьдесят процентов костяк сборной составляли киевские динамовцы. Хорошо получалось и у Романцева, привлекавшего в команду больше половины спартаковцев.

— Тренер, возглавивший сборную, должен работать только с ней или возможно совмещение?

— Никакого совмещения быть не должно. В редких случаях, когда прибегают к тому самому базовому методу, о котором я говорил, оно еще допустимо. Во всех остальных — исключено.

— Как относитесь к идее Виталия Мутко доверить сборную иностранцу?

— Спору нет, Хиддинк, о котором сейчас идет столько разговоров, профессионал высокого класса. Но чтобы вжиться в наш футбол, почувствовать и понять его, потребуется время. А его у тренера сборной, как я уже говорил, всегда очень мало. В Южной Корее он имел возможность по месяцу проводить сборы. В России подобное вряд ли возможно. Но все эти поиски зарубежного спасителя ни к чему не приведут до тех пор, пока в стране не будет выстроена четкая программа развития футбола. И в том, что у нас есть специалисты не хуже, я убежден. Тот же Романцев, который пока свободен. В его сборных всегда была игровая идея. Вспомните хотя бы сезон 99-го и шесть побед подряд в отборочной группе. Я и чемпионат мира в Японии не считаю провалом. И с японцами, и с бельгийцами мы играли на равных.

— Что же тогда можете сказать о европейском первенстве 96-го в Англии?

— Это особый случай. Просто мы, тренеры, оказались не готовы к такому повороту событий, когда отдельные футболисты думали не о том, как достойно выступить на чемпионате Европы, а о том, как поделить деньги. Помню, я тогда прилетел в Англию на три дня позже остальных. И первое, что услышал от Романцева, когда зашел к нему: «Ты готов сразу назад уехать? С этой командой мы уже ничего здесь не выиграем». После чего он рассказал мне о бунте, состоявшемся накануне.

ИЗДЕРЖКИ ПРОФЕССИИ

— А в вашей тренерской карьере были моменты, когда приходилось говорить себе: «Все, ухожу! Больше я здесь работать не могу»?

— К счастью, пока только раз. Весной 98-го, в «Торпедо». Слишком уж много начальников там объявилось. Если бы мне приходилось общаться с одним Владимиром Алешиным, я вряд ли бы принял столь кардинальное решение. К тому же какие-то финансовые проблемы появились. И хотя шли мы на тот момент неплохо, подал в отставку.

— Часто случается жалеть о каких-то поступках?

— Бывает. Тренер — не бог. И у любого, даже самого удачливого, без ошибок не обходится. Тот же Хиддинк блеснул со сборной Южной Кореи на мировом первенстве, а в «Реале» у него не получилось. Но тем не менее в российскую сборную его приглашают. Ну кто, скажите, раньше знал англичанина Эллардайса? А сейчас, после того как он вывел «Болтон» из второго дивизиона в премьер-лигу и довел до уровня еврокубков, его прочат в сборную на место Эрикссона. Были моменты, о которых я действительно вспоминаю с сожалением. К примеру, время, когда и в ЦСКА, и в «Крыльях Советов» мог выигрывать медали. Но не складывалось. Пусть как угодно относятся к моим словам, но случалось, что судьи лишали мои команды по шестнадцать очков за сезон.

— В такие моменты не возникало ощущения, что вы оказались в тупике?

— Случалось. Причем в тот момент, когда команда играет, но выиграть ей все равно не дадут. После матча ЦСКА в Тюмени волгоградцу Ярыгину пожизненно запретили судить. Была еще игра «Крыльев» с «Зенитом», в которой арбитра Тюмина впору было в майку питерского клуба переодевать. Но это издержки тренерской профессии. И от них никуда не денешься.

— Также, видимо, как и от неизбежных расставаний с командами. В связи с этим как-то странно выглядел ваш уход из самарских «Крыльев», с которыми вы достаточно интересно проработали пять сезонов. Что это — охота к перемене мест?

— Нет. Просто посчитал, что пришло временя поменять обстановку, поработать с другим коллективом. В творчестве такие моменты случаются.

— Уходили на заранее подготовленные позиции?

— Практически никуда. Но знал, что без работы не останусь. Причем мог бы без проблем трудиться в должности спортивного, технического директора, селекционера. Но работу тренера уже не променяю ни на что.

— Людям вашей профессии творческие паузы на пользу?

— Мне — лишь на два-три дня, не больше. Этого времени вполне хватает, чтобы восстановиться, что-то переосмыслить. Дальше опять тянет в пекло. А вот Газзаеву перерыв явно пошел на пользу. Видимо, все зависит от самого человека, от его характера.

— Годы тренерства сильно его изменили?

— Заметно. Он стал более сдержанным, спокойным, способным не поддаваться эмоциональным вспышкам. Особенно это касается общения с игроками. Для многих из них очень важно тренерское слово. Причем частенько не на поле, не во время работы.

МОДЕЛЬ ТАРХАНОВА

— В командах для вас все игроки равны или есть те, на кого вы опирались?

— В решении бытовых, финансовых вопросов равны абсолютно все. А вот что касается игровых, то здесь есть несколько футболистов, как правило, из числа наиболее опытных и хорошо мне знакомых, с которыми при необходимости обсуждаю некоторые проблемы, советуюсь. Но при этом решающее слово оставляю за собой. В «Тереке» это Шаронов, Алиев, Сирхаев, капитан команды Джабраилов. А Дени Гайсумов, еще недавно выводивший команду на поле с капитанской повязкой, теперь наш генеральный директор.

— «Терек» для вас — шаг назад в творчестве?

— Ни в коей мере. Амбициозный, с высокими задачами клуб, который живет не одним днем. Да, пока нам непросто — нет стадиона, базы, играем вдали от своих болельщиков. Но все это скоро будет. Да, прошлый сезон вышел комом. Но та неудача многому научила. И сейчас мы начали чемпионат практически новой командой, в которой много молодежи из дубля: Эдиев, Садаев, Кацаев, Уциев, Ибрагимов. Хорошие перспективы у вратаря Козырева, защитника Курдюкова, хавбека Кулика. Всем им, как и бразильцам Алексу и Жозимару, по девятнадцать-двадцать лет. Два кубковых матча с «Зенитом» показали, что игра у ребят получается, крепнет и запас прочности есть.

— Близость к команде премьер-министра и министра спорта не сковывает?

— Напротив, только помогает. Ребята ценят заботу и внимание, которые оказывает команде руководство республики.

— Сейчас в некоторых клубах появились хозяева, которые считают: раз они платят деньги, то имеют право диктовать тренеру, кого из футболистов покупать, ставить в состав. Как вы к этому относитесь?

— Могу только посочувствовать коллегам, оказавшимся в такой неприятной ситуации. Лично я бы ничего подобного терпеть не стал. Тренер, работающий по указке, никогда ничего не добьется. Особенно тот, у которого уже сложилась оригинальная модель игры.

— Свою собственную вы переносите из команды в команду?

— Стараюсь. Конечно, рискую порой не угадать с исполнителями, но стараюсь со временем подбирать таких, которые бы эту модель освоили. В основе ее лежат постоянный контроль мяча, акцент на индивидуальные действия, нестандартность, высокая техническая оснащенность. В тактике упор делается на атаку, а за основу берется владение серединой поля. Прежде защитники не так часто подключались к атаке. Сейчас же появились так называемые линейные, одновременно выполняющие функции и защитника, и крайнего хавбека. Они сковывают действия крайних полузащитников противника. Примерно в таком ключе играет в «Динамо» Менди. Но бесспорно лучший в этом амплуа — армеец Жирков, отрабатывающий и в обороне, и на острие. В «Тереке» на этой позиции может удачно сыграть Сирхаев, который в матче с «Зенитом» наглухо закрыл Денисова, бразилец Алекс, Джабраилов.

— Может быть, со временем компанию им составит и ваш восемнадцатилетний сын Юрий?

— Как знать. Пока он лечится после травмы. А потом или в «Нике» у Назара Петросяна поиграет, или поедет на стажировку в Бразилию. Пока надежды, что он в футболе выйдет в люди, не теряю.

— Как относитесь к поговорке, согласно которой «природа на детях отдыхает»?

— Думаю, ее придумали те, чьи отпрыски не оправдали родительских надежд. Я к таковым, к счастью, не принадлежу.

— Тренерское счастье — только победа?

— Еще и открытия. Горжусь тем, что среди моих игроков — такие таланты, как Радимов, Семак, Хохлов, Янкаускас, Каряка, Ковба, Овие, Дохоян. Если кого не назвал, пусть не обижаются.

— Напоследок «самую-самую» победу вспомните.

— Помню, в «Крыльях» перед встречей с «Анжи» у меня выбыла целая компания ведущих футболистов, включая Радимова с Бушмановым. Тогда я поставил в состав молодых — Анюкова, Виноградова, Бобра. И мы выиграли — 4:0. Какой матч они выдали! И ощущение такое было, словно сам с ними все девяносто минут отыграл. Как тогда, в 76-м, в своем первом матче за ЦСКА.

Александр ЛЬВОВ. Кисловодск - Москва

Газета «Спорт-Экспресс», 14.04.2006

*  *  *

ЧЕТВЁРТЫЙ ТРЕНЕР РОССИИ
«Sports.ru», 09.04.2008
Четвертый тренер России по количеству проведенных матчей, одержанных побед, набранных очков. В общем, по совокупности заслуг Александр Тарханов может заслуженно быть назван четвертым тренером в постсоветской истории России, что за спинами Олега Романцева, Валерия Газзаева и Юрия Семина может считаться приличным достижением. Sports.ru желает Александру Федоровичу, покинувшему пост главного тренера краснодарской «Кубани», крепкого здоровья и вспоминает этапы его тренерской деятельности. Подробнее ››

*  *  *

«ТРИ ГОДА НАЗАД Я БЫЛ НА ВОЛОСОК ОТ СМЕРТИ»
«Советский спорт - Футбол», 16-22.08.2011
Отставленный в конце июня главный тренер самарских «Крыльев Советов» Александр Тарханов на интервью согласился с готовностью, назначив место встречи: «Спорткомплекс «Труд» на Варшавке знаете? Там и буду ждать». Кабинет без таблички, мебель не первой свежести, пепельница в форме футбольного мяча, электрочайник на столе, пыльные кубки в шкафу... Кто в доме хозяин, становится ясно при взгляде на стенд, посвященный прошлогоднему чудо-спасению «Крылышек»: во многом стараниями именно Александра Федоровича клуб сохранил тогда прописку в премьер-лиге... Подробнее ››

© Сборная России по футболу