Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Александр ШИРКО

Ширко, Александр Петрович. Нападающий.

Родился: 24 ноября 1976, Москва.

Воспитанник московской СДЮШОР «Спартак» (первый тренер – Валентин Гаврилович Ивакин).

Клубы: «Спартак-Д» Москва (1993–1994), «Спартак» Москва (1995–2001), «Торпедо» Москва (2001–2003), «Шинник» Ярославль (2004, 2005–2006), «Терек» Грозный (2005), «Томь» Томск (2007–2008), «МВД России» Москва (2009).

6-кратный чемпион России: 1996, 1997, 1998, 1999, 2000 и 2001. Обладатель Кубка России: 1998.

За сборную России сыграл 6 матчей, забил 1 гол.

*  *  *

НОВЫЕ ЗВЁЗДЫ «СПАРТАКА» — АЛЕКСАНДР ШИРКО

Рассказывая о себе, Александр Ширко слегка иронизирует над собой, как будто смотрит на самого себя со стороны…

— Я начинал в шесть лет в ФШМ, — говорит он. — На конкурс мы опоздали, но у моего отца был знакомый, который обещал показать меня специалистам. Нам сказали, что тренировка будет в зале, поэтому я приехал в трусиках и в маечке. Занятие же проходило на улице. А была уже поздняя осень: дождь, ветер… Чтобы не замерзнуть, я бегал изо всех сил, и это произвело впечатление на тренера. Он сказал: «Да, прыткий парнишка…» И оставил меня.

— А если бы погода была получше?

— Тогда, наверное, мне не хватило бы скорости. В ФШМ я прозанимался лет шесть, а затем перешел в «Спартак» к Александру Васильевичу Шуплякову.
С 16 лет выступал за дубль, а с этого сезона играю за основной состав «Спартака».

— Вы, наверное, помните все голы, которые забили в этом году?

— Конечно, ведь их всего четыре… Первый я забил в матче с «Ладой». Я тогда вышел за 20 минут до конца при счете 0:0. Аленичев обыграл соперника на левом фланге, сделал прострел, и я «щечкой» почти с вратарской площадки положил мяч в ворота… И последний свой гол тоже забил «Ладе».

— Когда вы смотрите на себя в зеркало, вам нравится тот человек, которого вы там видите?
— Что есть, то есть. Но я хотел бы быть чуть-чуть повыше. Правда, я еще расту, так что, возможно, прибавлю еще несколько сантиметров.

А вот чего мне действительно недостает, так это выносливости. Я хотел бы бороться на поле все девяносто минут, но пока это у меня не получается.

— Что самое трудное в жизни футболиста?

— Когда в тебя не верят. У меня был такой период, когда в дубле я сидел в запасе, а играли другие.

— Кто из спартаковских футболистов старшего поколения вызывает у вас восхищение?

— Илья Цымбаларь. Вот у кого техника! Его левая нога как будто сама знает, что ей надо делать.

— А с вами такое случается?

— Иногда.

— У вас какая нога лучше соображает»?

— Правая. А вот левую надо еще очень много тренировать.

— Как партнеры отнеслись к вашему первому успеху?

— У меня в комнате раздался звонок, и чей-то голос сказал мне, что звонят из «Спорт-Экспресса» и что у меня — молодого и талантливого — хотят взять интервью. Но я сразу понял, что это Руслан Нигматуллин. Он меня тогда здорово развеселил.

— Был ли случай, когда вы испытали страх?

— Да. Несколько лет назад наша юношеская сборная летела на турнир в США, в Майами. Почти все спали — была ночь, — я тоже дремал, и вдруг сквозь сомкнутые веки увидел белую вспышку. Нас здорово тряхнуло, и в салоне сразу погасли все огни. Оказалось, что молния попала в пилотскую кабину. Потом, уже в аэропорту, нам сказали, что долетели мы чудом, потому что вышли из строя все приборы, в том числе и радар. Вот тогда-то, уже на земле, я и испугался.

— Вы так спокойно обо всем рассказываете… Вас, наверное, трудно разозлить?

— Не знаю. Но я помню случай, когда очень разозлился. Меня пригласили выступить на чемпионате России за спартаковскую команду, в которой играли ребята на год старше меня: давай, мол, поедем, ты должен помочь…

А когда приехали, я узнал, что не попадаю в состав. Мне стало очень обидно. Я так завелся, что, когда выходил на замену, забивал в каждом матче. И в итоге стал лучшим бомбардиром.

— Когда-то форвард тбилисского «Динамо» Рамаз Шенгелия, объясняя, как ему удается в нужный момент оказываться в нужном месте, рассказывал мне, что иногда он мысленно видит игровой эпизод, который через несколько секунд в точности повторяется в действительности…

— Да, такое бывает. Вот, например, в последней игре с «Ладой» возникла такая ситуация. Я находился в центре штрафной, а мяч в это время попал на фланг к Тихонову, и он начал обыгрывать кого-то из защитников. А у меня в голове прокрутилось: вот Андрей бьет, а вратарь отбивает мяч вбок… И я побежал туда. И Тихонов действительно ударил, вратарь отбил именно так, как я и предполагал, и мне осталось только забить.

— О чем вы рассказывали дома после второго матча с «Кроацией»?

— Мы с отцом вспомнили, как я попал в перекладину, перебрали все эпизоды, когда я мог забить, но не забил. Кстати сказать, Георгий Александрович Ярцев тоже часто напоминает мне о тех возможностях, которые я не использовал. Он говорит, что если бы я их реализовал, то, наверное, забил бы больше, чем Маслов.

К сожалению, мне пока не всегда удаются концовки атак. А чтобы играть в высшей лиге, нужно постоянно доказывать всем — и самому себе и том числе, — что ты по праву занимаешь свое место и сегодня действительно превосходишь конкурентов.

Андрей БАТАШЕВ, Александр КРУЖКОВ

Еженедельник «Футбол от «СЭ» №37, 1996

*  *  *

«ИЗ СПИСКА КАНДИДАТОВ В СБОРНУЮ СЕБЯ ЕЩЁ НЕ ВЫЧЕРКНУЛ»

Работа футболиста сродни чем-то армейской службе кадрового военного. Обе профессии предполагают кочевой образ жизни. Выбрав футбол, человек как бы невольно программирует себя к переездам: из города в город, из страны в страну.

Вот и коренному москвичу Александру Ширко в какой-то момент пришлось расстаться с родным городом и поехать работать в российскую футбольную провинцию — в Ярославль. Отыграв в ярославском «Шиннике» всего лишь полгода, воспитанник московского «Спартака» 27-летний Александр Ширко уже завоевал симпатии местных любителей футбола.

Мы договорились с Александром встретиться после вечерней тренировки на стадионе «Шинник». Вместо предварительно оговоренных сорока минут разговор длился больше часа.

— Александр вы попали в «Шинник» в последние дни заявочной кампании перед нынешним сезоном. Кто был инициатором переезда в Ярославль?

— В прошлом сезоне я играл в московском «Торпедо». Провел 28 игр. Забил 7 голов. Жизнь распорядилась так, что в межсезонье я начал тренироваться в подмосковном «Сатурне». Но на сборах провел всего две недели, после чего возникла сложная ситуация, в результате которой я остался без команды. Хотя до «Сатурна» имел много предложений, но команды, имевшие виды на меня после окончания прошлого чемпионата, к этому времени уже купили других футболистов. И, понятное дело, им уже не имело смысла предлагать мне работу. Время шло. Полтора месяца тренировался самостоятельно. Жил дома. Вел переговоры, которые срывались. А с «Шинником» случилось так. На сборах получил травму болгарский легионер ярославцев нападающий Мартин Кушев. Волжанам срочно потребовался форвард. Руководители клуба, видимо, знали, что я в этот период нахожусь в Москве без контракта. Мне поступило предложение. Долго размышлять времени не было. Приехал в Ярославль, и мы сразу же договорились.

— В межсезонье говорили, что вы могли вернуться в «Торпедо», но при условии, что возьмете обязательство забить 12 мячей в ворота соперников. Это правда?

— Было условие, но в несколько другой интерпретации. Я должен был забить за первый круг определенное количество голов. Кажется, двенадцать. Точно не помню. И только тогда получу деньги. Я сказал нет.

— В «Шиннике» снайперская цель вам обозначена?

— Конкретная цифра не устанавливалась. Но о дополнительном стимуле за забитые голы говорили.

— В недавнем матче с московским «Торпедо» было видно, что вы настроены особенно боевито. Хотелось поразить ворота Бородина?

— Я всегда стараюсь играть агрессивно, на победу. Это мое профессиональное кредо.

— Почему ваш официальный дебют в составе «Шинника», состоявшийся 8 марта во Владикавказе в кубковом матче против «Алании», длился всего десять минут после того, как вы вышли на замену? А в чемпионате только во втором туре 28 марта в Ростове-на-Дону, и вновь выйдя на замену? Но вы ведь пришли играть, а не сидеть в запасе?

— В принципе, я говорил главному (в то время — тренеру Александру Михайловичу Побегалову), что готов играть с первых минут, но, возможно, не весь матч, поскольку в подготовительном периоде тренировался лишь самостоятельно. Но он сказал: «Давай не будем рисковать, дабы не получить травмы. В игру будешь входить плавно». Так и порешили. И, как показало время, сделали правильно.

— На какое время оформлены трудовые отношения с «Шинником»?

— До конца сезона нахожусь в аренде. Правами на меня владеет московское «Торпедо».

— Где себя чувствовали лучше — в звездном «Спартаке», более скромном «Торпедо» или сейчас, в провинциальном «Шиннике»?

— О «Спартак»!.. Как это было давно. Сложно сравнивать. Тогдашний «Спартак» был лучшей командой России. Мы все были на виду, что, не скрою, приятно. «Торпедо» — хорошая команда, но обделена болельщиками. «Шинник», мне кажется, держит с болельщиками дистанцию. В Ярославле нет ярых фанатов. Есть люди, приходящие на футбол отдохнуть. В двух московских клубах, применительно ко времени, чувствовал себя нормально, так же, как и сейчас в ярославском «Шиннике».

— Вы не первый из спартаковцев, кто решил продолжить карьеру в «Шиннике». По этому маршруту проследовал в свое время Липко, потом Кечинов. А если углубиться в двадцатый век, то в Ярославле играли Паршин, Исаев, Ивакин, Масленкин. Работал тренером Нетто. Как считаете, есть ли польза ярославской команде от такой миграции?

— Безусловно, есть, В какой-то газете я читал, что, дескать, возрастные московские футболисты приезжали сюда доигрывать. Это неверно. Тренеры, создавая команду, приглашали этих высокопрофессиональных игроков как для достижения положительного результата, так и для воспитания местной молодежи. И, конечно же, не забывали и о болельщиках, которые получали возможность любоваться их игрой. О себе хочу сказать, что я приехал в «Шинник» не доигрывать, а играть.

— Уехав из Москвы, не боитесь, что выпадете из поля зрения тренеров сборной команды России? Ведь вы в ней сыграли 6 игр и забили один гол.

— Я себя еще не вычеркнул из числа кандидатов в сборную. Тем более что тренеры говорят: двери в национальную команду открыты для всех, кто отвечает их требованиям. Конечно, в Ярославле немножко меньше внимания, чем в столице, где тренеры всегда могут посетить матч и посмотреть игру нужного им кандидата. Но «Шинник» в Москве в сезоне играет шесть раз, и этого достаточно, чтобы тренерский глаз зафиксировал интересующего их игрока.

— Ярославские болельщики называют вас «Человек-момент». И действительно, в каждой игре голевых моментов у Ширко много, но в голы они материализуются не всегда. Что мешает?

— Здесь все зависит от настроя и концентрации.

— Свой лицевой счет забитых голов ведете?

— Скажу честно: слежу за ним. Но вот пока маловато на нем голов, до Клуба Григория Федотова далековато.

— Почему не бьете пенальти? Ведь это верный способ пополнить голевой багаж?

— И раньше — в «Спартаке» и «Торпедо» никогда не бил. В «Шиннике» тоже придерживаюсь этого правила. Но если потребуется одиннадцатиметровый штрафной удар исполнить — всегда готов.

— Что изменилось в команде после отставки Александра Побегалова и прихода Олега Долматова?

— Поменялся стиль игры, схема. Проводятся у нас тренировки, которые помогают скоординировать усилия вокруг избранной тактики.

— На что Олег Долматов обращает внимание футболистов перед матчем?

— На что, чтобы мы, выйдя на поле, играли в свою игру, а не подстраивались под соперника.

— После игры тренер как-то отмечает ваши действия?

— После матча все полны эмоций. Но Олег Васильевич замечания, пожелания может высказать и в раздевалке.

— Кто сейчас лидер в «Шиннике»?

— Кого-то одного выделить трудно. Все работаем в одной связке. Так что, пожалуй, это все те, кто выходит в стартовом составе.

— В «Шиннике» у вас в линии нападения часто меняются партнеры: сначала играл Джелсон, затем Хазов, потом Карлсоне, сейчас Кушев. Подобная чехарда вас не выбивает из игрового тонуса?

— Ранее, в «Спартаке», сам оказывался в таком положении, поскольку не со мной кто-то играл, а я с кем-то. Нет, это на мое настроение не влияет.

— В последних матчах вырисовывается ваше удачное взаимодействие с балканским треугольником «Шинника» (Радосавлевич — Спахич — Юрич). Можно сделать вывод, что боевое слеживание состава Олег Долматов провел умело?

— Во втором круге мы нащупали свою игру. Стал получаться комбинационный футбол. Это трио из бывшей Югославии придало атаке быстроту, которая в совокупности с их высокой технической оснащенностью, точным пасом позволяет прорывать оборону противника и забивать голы.

— Александр, теперь позвольте с вашего разрешения вспомнить о неприятном. Об аварии, в которую вы попали с Валерием Кечиновым под Ростовом-Ярославским.

— Да, такое несчастье случилось. Мы ехали из Москвы на базу «Шинника», которая расположена чуть в стороне от трассы Москва

— Ярославль, в местечке Белкино на берегу реки Которосль. И не доехали. Попали в аварию. Но, слава Богу, сами отделались только ушибами. А вот машина разбита сильно. Восстановлению не подлежит. Месяца полтора ездил на перекладных. Но недавно страховая компания выплатила мне деньги, кстати, довольно-таки быстро, и я приобрел новую машину.

— Говорят, что после игры с «Торпедо» попал в аварию и Антон Хазов.

— Да, Антон на своем BMW поехал домой в Нижний Новгород и свалился в кювет. Машину помял, но сам, к счастью, отделался испугом.

— Сегодня в командах премьер-лиги, в том числе и в «Шиннике», много легионеров. Как вы относитесь к разговорам о введении на них лимита?

— Мне думается, что лимит должен быть. И причем жесткий. Почему? Да потому, что наряду с квалифицированными футболистами-иностранцами в Россию приезжают работать и средние игроки, которые переходят дорогу нашим молодым ребятам.

— Есть предложения, что приглашать надо только игроков сборных.

— Думаю, и в этом случае лазейки найдут. Возникнут какие-нибудь промежуточные сборные. И под них, например, из Новой Гвинеи, будут вывозить футболистов. На мой взгляд, нужно давать работу только тем легионерам, которые не от случая к случаю играют или играли в национальных сборных, а были задействованы в них регулярно.

— Кого относите к фаворитам чемпионата?

— По игре — «Локомотив», у которого наблюдается стабильность. Еще ЦСКА и «Зенит».

— А «Крылья Советов»?

— Не пришлось в последнее время видеть их игру. По результату они пока наверху. Но, исходя из дозаявок (в команде появились сильный нападающий Рони и надежный защитник Бут), можно сделать вывод: самарцы стараются составить конкуренцию московским железнодорожникам и армейцам в борьбе за золотые медали. Остается только сказать: «Молодцы».

— Кто кандидат на вылет?

— Судя по очковому багажу — «Ротор». А вот кто ему составит компанию, ответить затрудняюсь.

— А что ждать от сегодняшнего «Шинника»? Ведь команда в шести матчах второго круга не знает поражений и поступательно поднимается в верхнюю часть турнирной таблицы.

— Скажу банальную фразу. Все в наших руках. Сможем сохранить пойманную игру, закрепить ее, то, чем черт не шутит, можем замахнуться и на призовое место.

— Как вам организация дел в ФК «Шинник» после московских клубов?

— На уровне. Все условия выполняются.

— В личной коллекции Ширко значатся три футбольных свитера: красно-белый спартаковский, черно-белый торпедовский, сине-черный шинниковский. На этом коллекция закончится или будет пополняться?

— Сейчас у нас создается хороший коллектив, и, конечно, хотелось бы в «Шиннике» остаться. Но не всегда совпадают желания сторон. Как я говорил ранее, здесь я в аренде. Но поживем — увидим. Возможно, по окончании сезона руководители клубов «Торпедо» (Москва) и «Шинник» (Ярославль) вновь сядут за стол переговоров по вопросу продолжения моей работы в Ярославле.

— С кем делите номер на базе «Шинника»?

— У ярославского клуба новенькая современная база, в которую мы заехали в начале апреля сего года. Так что живу в номере один.

— Как к критике относитесь?

— Критики специалистов в свой адрес ни разу не слышал. Что касается журналистов, то для себя решил давно по одному неприятному для меня эпизоду не пропускать ее через сердце. Ну, а болельщики — люди эмоциональные. Выиграли — на руках носят. Проиграли — бранят. Даже здесь, в Ярославле, уж на что спокойные болельщики — и то кричат, когда игра не получается: «Ширко! В Иваново продадим!» Фамилия-то у меня короткая и легко выговаривается. Если обобщить сказанное мною, то читаю, прислушиваюсь, но не зацикливаюсь на этом.

— Футбольное поле в Ярославле в начале сезона, наверное, только ленивый не критиковал. Какое оно сейчас?

— Для меня это родное поле. Как-то не хочется плохо о нем говорить. Но действительно по весне был какой-то кочкодром, на котором не только играть в футбол — бегать было опасно. Сейчас его исправили. Все нормально. Ярославль самый северный город в премьер-лиге, и по здешним климатическим условиям очень трудно быть полю ранней весной и поздней осенью в хорошем состоянии. Видимо, все же нужно сочетание травы естественной с искусственным покрытием.

— К вам известность пришла рано. Нет ощущения, что сейчас вас стали забывать?

— Да нет. В Москве как было, так и осталось. Спартаковские болельщики уважительно относятся. Много людей желают успешной игры. Здесь, в Ярославле, тоже не ощутил, что меня не знают. Даже в российской глубинке, в Иваново, где мы играли товарищеский матч с местной командой «Текстильщик-Телеком», кстати, идущей на первом месте в своей зоне во второй лиге, после игры болельщики долго не отпускали в автобус. Фотографировались. Брали автографы.

— С кем из бывших партнеров поддерживаете дружеские отношения?

— В «Спартаке» практически ни с кем. В «Торпедо» — с Бородиным, Кормильцевым…

— А в «Шиннике»?

— Со всеми ровные. Но больше с Кульчием, Кечиновым, Гришиным, Даевым…

— «Шинник» образца 2004 года — команда многонациональная. Это чувствуется?

— На футбольном поле — нет. В быту — да. Ребята общаются между собой на родном языке.

— На русском языке говорят все?

— Болгары, хорват Юрич, словенец Радосавлевич, босниец Спахич, поляк Ткоч говорят вполне прилично. В настоящее время даже бразилец Илсон начинает потихонечку понимать и старается разговаривать.

— Легионеры «Шинника» могут поддерживать компанию?

— В общем-то конечно. А с болгарами Кушевым и Станевым и вовсе проблем нет.

— К ритму жизни ярославскому после московского привык?

— Что касается работы, то он везде одинаков. Собрались. Улетели на игру. Прилетели. И так на протяжении всего сезона. Относительно бытового, то его не замечаю, потому что живу на базе.

— А что, «Шинник» для вас квартиру в городе не снял?

— Почему же, снял. Но я в ней живу только тогда, когда ко мне приезжает жена с маленькой дочкой.

— А куда любишь сходить покушать?

— В Ярославле есть несколько ресторанов, где хорошо готовят рыбные блюда. В них и хожу. Предпочитаю морские продукты, креветки, устрицы…

— Кто, на твой взгляд, входит в число лучших легионеров, играющих в России?

— Ой, фамилии бы их вспомнить. Ну, скажем, Олич, Ярошик. Так они обласканы прессой. А вот лучшие ли они — еще вопрос. Наши российские парни, считаю, не хуже. Хотя среди общей массы1 легионеров армейские, конечно, выделяются.

— Кого можно назвать душой коллектива в «Шиннике»?

— Несомненно, Сергея Гришина.

— Сами не поиграли, подобно товарищам, за рубежом. Не переживаете?

— Так складывается моя спортивная жизнь. Зачем переживать? Тем более что в настоящее время мы выравниваемся с Европой. К нам едут хорошие футболисты. Уровень чемпионата поднимается. Но, конечно, если бы сложилось, то испытать себя в каком-то сильном европейском чемпионате не отказался бы.

— Как относитесь к тому, что некоторые футболисты покуривают и попивают? Сами себе что можете позволить?

— Никогда не курил. А в остальном всему свое время. Могу себе позволить выпить шампанского в праздники и в дни рождения родных и близких.

— Играете под номером 24. Что он означает для вас?

— Когда пришел в «Шинник», мои номера, под которыми играл в предыдущих командах, были уже заняты. Предложили с 24-го и выше. Выбрал 24-й, потому что в этот день родился.

— Что для вас полноценный отдых?

— Нахождение в семье. А если в отпуске, то поездка к морю.

— Ваше отношение к инциденту, случившемуся в Раменском?

— Однозначно, такого быть на наших футбольных полях не должно. Стараются обвинить судью. Но футболисты — взрослые люди и тоже должны сдерживать эмоции. Хорошо, что правоохранительные органы не допустили на поле армейских болельщиков. Могло быть и хуже.

Сергей КОЛЕСОВ

Еженедельник «Футбол» №37, 2004

*  *  *

ЛОКАЛЬНЫЕ ЦЕЛИ АЛЕКСАНДРА ПЕТРОВИЧА

Александр Ширко. Я долго не знал его фамилии. Для меня он был просто Сашка с улицы Гарибальди. Мы жили в соседних дворах и пару месяцев играли в одной команде Футбольной школы молодежи.

В 8 лет Сашка уже считался у нас звездой. Ловкий, техничный, забивной. Не обратить на него внимания на поле было невозможно. «Хороший мальчик, далеко пойдет», — шептались тренеры.

Звездный миг в жизни Александра Ширко: в марте 98-го форвард «Спартака» в двухматчевом поединке в Кубке УЕФА трижды огорчил знаменитого голкипера «Аякса» Эдвина Ван дер Сара.

В ФШМ я попал ближе к лету. Вскоре нас распустили на каникулы. Когда в сентябре вновь собрались в Лужниках, стало известно, что наш тренер Валентин Ивакин уходит в «Спартак». Вслед за ним ушла часть ребят. Среди них был и Сашка.

А в середине 90-х в основном составе «Спартака» появился юный форвард Александр Ширко. Его лицо показалось знакомым, но значения этому я не придавал. Тем более что в клубе не уставали подчеркивать: «Наш воспитанник, спартаковский!» Лишь много позже в каком-то интервью Ширко обмолвился, что на самом деле футболом начал заниматься в ФШМ, поскольку эта школа была ближе всего к дому. В «Спартак» же перебрался в третьем классе вместе со своим тренером, Валентином Ивакиным. И тут я понял, что Ширко — это и есть тот самый Сашка.

С тех пор пробежало еще немало лет. Позади его золотые сезоны в «Спартаке», разделенные с Роналдо лавры лучшего бомбардира Кубка УЕФА-97/98, несколько матчей за сборную. А далее «Торпедо», «Шинник», «Терек» и снова «Шинник», который с этого сезона он выводит на игры в качестве капитана.

И вот встреча в московской гостинице «Бега», где перед стартом чемпионата квартировал ярославский клуб.

— Ты давно с улицы Гарибальди переехал? — спросил я Ширко.

— Давно. Но родители по-прежнему там живут.

Тот маленький Сашка из моего футбольного детства остался в прошлом. Сейчас передо мною сидел степенный, знающий себе цену игрок, которому в ноябре стукнет 30. Как летит время!..

При упоминании о грядущем юбилее Ширко поморщился, словно от зубной боли:

— У нас все любят смотреть в паспорт, а не на твою игру. В Англии в 36 лет люди спокойно на поле выходят, и никто никому не говорит: «Дружок, тебе пора на пенсию». Если ты в порядке — будешь играть. А уж в нашем чемпионате в таком возрасте многие бы и подавно не затерялись. К сожалению, в российских клубах нынче от ветеранов спешат избавляться. Прикрываясь красивыми лозунгами: «Надо омолаживать команду», «Работать с прицелом на будущее». Хотя не известно, наступит ли оно когда-нибудь — это светлое будущее… Ей-богу в голове не укладывается, что в 32 — 33 года футболисты, всегда игравшие на высоком уровне, у нас вдруг остаются без работы.

— Невыгодно, говорят, «стариков» приглашать. В отличие от молодежи их-то потом никуда не продашь.

— Есть и другая причина. Паренька из дубля можно подписать на пять лет, и все эти годы выплачивать ему копеечный оклад. Сколько в премьер-лиге молодых ребят играет, по сути, за одни премиальные! Такое положение вещей вполне устраивает клубы, которые тихо плавают в середине таблицы.

— Помнится, и ты этого не избежал, причем в «Спартаке».

— Да, пробившись в основу в 96-м, еще года два числился на стажерской ставке. Не я один — нас человек семь из дубля в аналогичной ситуации было. Спасали премиальные — они-то всем полагались одинаковые. Только после того, как в четвертьфинале Кубка УЕФА прошли «Аякс», нам подняли зарплату. Впрочем, деньгам тогда особого значения мы не придавали. Были счастливы уже оттого, что играем в великом клубе. И никуда из него не рвались. Правда, некоторым это быстро надоедало, и они уходили в клубы, где получали в десять раз больше.

— Ну так уж и в десять…

— Поверь, по сравнению с тем, что мы имели в «Спартаке», в десять раз больше — вовсе не астрономическая сумма. Меня иногда спрашивают о наших спартаковских гонорарах. Рассказываешь — смеются. Потому что даже в первой лиге были команды, где платили лучше, чем многим футболистам «Спартака»! Да о чем говорить, если в «Шиннике», при его-то скромных возможностях, у меня контракт солиднее, чем был в том же «Спартаке» или «Торпедо».

— Но мотивы твоего ухода из «Спартака», кажется, отличались от евсеевских?

— Да, конечно. Летом 2001-го после нелепого удаления в Санкт-Петербурге я потерял место в составе. Кстати, по сей день не могу объяснить, что на меня там нашло. Вратарь «Зенита» выбивал мяч, а я, находясь перед ним, зачем-то поднял вверх руки. В них он и попал. Судья, естественно, дал «горчичник», ставший для меня в матче вторым. А «Спартак» в меньшинстве пропустил два гола и проиграл — 1:2. Потом знакомая экстрасенс сказала мне: «Наверное, твой поступок был своего рода знаком, что в „Спартаке“ ты себя исчерпал».

— Что за экстрасенс?

— Романцев пригласил эту женщину, чтобы она консультировала игроков, помогала им преодолеть какие-то психологические проблемы. Кто-то из спартаковского штаба посоветовал и мне к ней обратиться. Пару раз беседовали, но на игре, по-моему, это никак не отразилось. Ни в лучшую, ни в худшую сторону… Так вот, с июня я прочно осел в запасе. Готов был терпеть, ждать нового шанса. А за неделю до конца дозаявочной кампании позвонил Шикунов. «Саша, — услышал я, — тебя хотят видеть в „Торпедо“. Соглашайся. Все равно „Спартак“ будет делать ставку на других нападающих».

— Твоя реакция?

— Сказать, что был ошарашен, значит не сказать ничего. Помчался к Романцеву. Он вроде успокоил: «Продолжай работать, и все наладится». Но спартаковское руководство упорно настаивало на переходе. Все последующие дни я был в подвешенном состоянии. Наконец, не выдержал и напросился на очередной разговор к Романцеву. Хотелось все-таки какой-то определенности в судьбе. Олег Иванович неожиданно был краток: «Если тебя устраивают условия, которые предлагает „Торпедо“, — переходи». Из чего я сделал вывод, что мне, видимо, и впрямь стоит сменить клуб. А скажи тогда Романцев: «Оставайся, ты мне нужен», — я бы никуда не пошел.

— Когда в Тарасовке вещи собирал, слезы на глаза не наворачивались?

— До этого не дошло. Зато прекрасно помню торпедовский дебют уже через три дня. В Лужниках диктор по стадиону объявил, что встречаются «Торпедо» и «Анжи», и у меня в голове сначала пронеслось: «Господи, я-то что забыл здесь?!" Многие твердили, что после «Спартака» я нигде не заиграю. А у меня получилось. И о сезонах, проведенных в «Торпедо», не жалею.

— А о том, что «Локомотиву» два года назад отказал, жалеешь?

— Хм… Там как все было? Контракт с «Торпедо» закончился, и меня половина клубов премьер-лиги к себе приглашала. В их числе «Локомотив». Общался с Семиным, Игнатьевым, но переговоры приобрели вялотекущий характер. Объяснялось это, судя по всему, тем, что клуб параллельно нацелился на покупку Сычева, были у него на примете и еще форварды. Поэтому я решил не дожидаться у моря погоды и выбрал «Сатурн». По одной причине — туда меня позвал Романцев.

— Прежние обиды разом забылись?

— Да какие обиды? У меня с Романцевым были хорошие отношения. Он меня из «Торпедо» в сборную брал. И в «Сатурн» вряд ли позвал бы, если бы неважно ко мне относился.

— Молодые спартаковцы нередко признавалась, что боялись Романцева. А ты?

— Тоже. Виной всему его замкнутость и неразговорчивость. Мы в присутствии Романцева боялись смеяться, болтать по телефону. Вообще лишний раз на глаза ему старались не попадаться. Наверное, и внутренняя зажатость присутствовала. Нынешняя молодежь, конечно, совсем другая.

— Так почему же ты в Раменском не задержался?

— Для этой истории подходит фраза: дело ясное, что дело темное. В «Сатурне» были в курсе того, что зимой мне предстоит операция на мениске и к первому сбору я полностью восстановиться не успею. Тренировался в облегченном режиме, а спустя две недели мне внезапно сообщили: «Извини, но ты нам не подходишь».

— Это были слова Романцева?

— Нет, Чернышева, генерального директора. Романцев не счел нужным ничего объяснять. А я искать встречи с ним тоже не стал. Честно говоря, так и не разобрался, от кого исходила инициатива — от Романцева или от руководства клуба. В любом случае, думаю, он мог бы сказать мне что-то на прощание.

— И что ты собирался делать?

— Уверен был, не пропаду. Вариантов-то всего за две недели до этого была уйма. Ну что, казалось бы, за столь ничтожный срок может измениться? Как выяснилось, немало. Обо мне никто не вспоминал. Игнатьев, возглавивший «Сатурн» после Романцева, попытался меня вернуть, но теперь уж точно начальство воспротивилось. Зачем, дескать, нам игрок, который то нужен, то не нужен?

— Алешин «блудного сына» готов был принять обратно в «Торпедо»?

— Готов, только условия выставил очень странные. Чтобы рассчитывать на энную сумму, я обязан был за первый круг забить 11 мячей. Кроме того, новый контракт с «Торпедо» по сравнению с предыдущим уменьшился отчего-то почти в два раза. Я посчитал, что это уже перебор, и отказался. То ли Алешина обидел сам факт моей попытки уйти в «Сатурн», то ли он подумал, что деваться мне некуда и я на все подпишусь. Хотя расставались мы перед этим нормально. Я не торговался, ни о чем не просил. Поблагодарил Алешина за совместную работу и сказал, что иду в «Сатурн» к своему тренеру. Он понял меня. И вот такой поворот…

— Чем «Шинник»-то тебя привлек?

— Я весь извелся — время поджимало, на носу чемпионат, я без команды. И тогда, собравшись с духом, позвонил Ярцеву. Он всегда по-доброму ко мне относился. Георгий Александрович был главным тренером сборной России, с президентами клубов связь поддерживал. После разговора с ним все решилось буквально за день. На меня вышел «Шинник». По нашим футбольным законам, до выплаты определенной компенсации права на меня продолжали принадлежать «Торпедо». Ярославский клуб эту сумму не потянул и предложил следующую схему: я продлеваю на год договор с «Торпедо», которое отдает меня ему в аренду.

— А правда, что Алешин обращался к тебе по имени-отчеству — Александр Петрович?

— Да, шутливым тоном. Допустим, когда беседовали в Лужниках после тренировок. Любил он на них приходить. Но если мы говорили о серьезных вещах, Алешин называл меня по имени.

— Как в твоей жизни в прошлом сезоне возник «Терек»?

— Из тех команд, что проявляли ко мне интерес, компенсацию «Торпедо» заплатить смог лишь «Терек». Думал, переход туда — шаг вперед. Клуб с амбициями, приличный состав. Не смущало даже, что забрался далеко от Москвы. А потом… Знаешь, там я убедился, что в любой команде игрок не застрахован от этого: попал в немилость к руководству, и все — туши свет. Раньше не понимал, когда футболисты жаловались: мол, «душат», не дают играть. Теперь на собственном опыте увидел, что в футболе всякое возможно. Тяжело объяснить эту ситуацию. Все слова звучат как оправдание.

— И все-таки…

— Претензии начались едва ли не с первого дня предсезонки. Они росли, как снежный ком. «Не так бежишь», «не так открываешься», «не так по воротам бьешь». Я, конечно, не Роналдо, но десять лет до этого в высшей лиге отыграл и нигде — ни в «Спартаке», ни в «Торпедо», ни в «Шиннике» — такого количества упреков в свой адрес не слышал.

— Чем же Талгаеву ты не угодил?

— Да в том-то и дело, что в «Тереке» последнее слово было не за тренером. Вдобавок, когда на старте посыпались поражения, прессинг со стороны руководства стал настолько мощным, что Талгаев там уже мало что решал. Помню, на третьем сборе я прямо спросил у него, чем не устраиваю. Ответ Талгаева сводился к общим фразам: тренируйся, доказывай, что ты сильнее конкурентов — и будешь в составе. А позже читаю в интервью вице-президента «Терека» и министра спорта Чечни Хайдара Алханова: «На заключительном сборе Ширко со слезами на глазах умолял не выгонять его из команды…»

— Удивился?

— Еще бы! Руководителям клубов надо как-то оправдываться перед спонсорами, и потому всю ответственность за неудачи они мгновенно пытаются переложить на тренеров, футболистов. В «Тереке» крайними сделали новичков. «Старая гвардия» с триумфом пробилась в премьер-лигу, Кубок России выиграла. А новые игроки, выходит, команду не усилили.

— Последней в «Тереке» стала для тебя игра с «Торпедо»?

— Ага, в четвертом туре. До этого меня дважды выпускали на замену в конце матчей, а против бывшего клуба в основу включили. Первый тайм мы уступили — 0:1, моментов особых не было. В перерыве в раздевалку вошел Хайдар Алханов. Талгаев за эти 15 минут не проронил ни слова. Говорил министр. Причем не стесняясь в выражениях. Его недовольство моей игрой переросло в нечто большее. Со мною в жизни никто так не разговаривал. Оснований для этого, убежден, я не давал… По требованию Алханова меня заменили. На следующий день улетел домой.

— В команде как это восприняли?

— Ребята во главе с капитаном «Терека» Дени Гайсумовым ходили к Алханову, просили за меня. Но тот был категоричен: «Ширко у нас не будет». Затем по обоюдному согласию контракт расторгли. Я же со второго круга опять за «Шинник» начал выступать.

— Ярославль в это межсезонье в поисках лучшей доли покинуло полтора десятка игроков. У тебя подобных мыслей не было?

— Нет. В Москву не звали, а перебираться в другие клубы сам желанием не горел. Мне в «Шиннике» комфортно. Долматов доверяет, капитаном зимой назначил. После «Терека» я понял, что нужно дорожить отношениями, которые сложились с тренером.

— Прости, а что шестикратного чемпиона России устраивает в клубе, который от борьбы за медали далек?

— Ну у нас в премьер-лиге из года в год 13 клубов без медалей остается — и ничего, нормально живут… А успех к человеку в любом возрасте может прийти. Вон, Горлукович в 35 лет в «Спартак» попал и еще трижды чемпионом сумел стать.

— Это скорее исключение из правил.

— Возможно. И все же главное — не впадать в отчаяние. Работай, а шанс появится — вцепись в него крепче и постарайся не упустить.

— Ты бы смог, как Нигматуллин, не дождавшись предложений от ведущих клубов, закончить с футболом в 31 год?

— Надеюсь, я буду востребован. Руслан же поступил так, потому что не захотел играть черт-те где исключительно ради денег. При этом знаю массу футболистов, которые каждый год ходят из команды в команду. Их ничего, кроме собственного кармана, уже не волнует. Слава богу, до такого я пока не опустился. Пускай локальные, но цели у меня есть.

— Какие?

— Почаще выигрывать, побольше забивать. Мечтаю вступить в «Клуб 100», учрежденный вашей газетой. Место в нем футболист зарабатывает себе сам, тем оно и ценно. До заветной сотни мне семь мячей не хватает.

— А что помешало тебе в свое время уехать за границу?

— Существует югославская или чешская модель футбола. Блеснет там игрок сезон-другой, его подтягивают к сборной и быстренько продают за рубеж. И все довольны. В России во второй половине 90-х Романцев придерживался иного подхода. Он строил команду надолго, продавать ведущих игроков в его планы не входило. По сути, тогда из «Спартака» на Запад вырвался один Аленичев, и то благодаря своей настойчивости.

— Футболисты, как и военные, — народ, привыкший к перемене мест. Сложнее тем, у кого семья. В Пятигорске и Ярославле жена и маленькая дочка были с тобой?

— До Пятигорска они доехать не успели, а в Ярославль обычно приезжают ко мне на лето. У Юли, жены, учеба в Москве, да и я домой часто мотаюсь, благо недалеко. На машине часа за четыре долетаешь.

— Полтора года назад ты как раз по дороге в Ярославль вместе с Кечиновым в аварию попал…

— Да, под Ростовом Великим столкнулся с «Москвичом», который выскочил из-за поворота. Джип мой дважды перевернулся. Уцелели чудом. А месяц спустя ночью, уже возвращаясь в Москву, с женой и дочкой на клубном микроавтобусе в аварию угодили. Машине досталось крепко, но мы, слава богу, не пострадали. В этом году был у меня также печальный опыт катания на снегоходе. Ехали с другом по замерзшей речке и провалились под лед. Снегоход затонул секунды за две, а нам удалось ухватиться руками за край льдины — хорошо, она под нами не треснула. Выбрались с грехом пополам…

27 мая 2001 года. Вместе с Сергеем Семаком и Егором Титовым на защите диплома в Московской государственной академии физической культуры.

— К снегоходу больше близко не подойдешь?

— Почему? Просто по льду гонять не надо и на незнакомых трассах высокую скорость развивать. Мне нравится кататься на снегоходах. Лес, свежий воздух — красота! По мне, нет лучше отдыха, чем побыть на природе. Желательно, захватив с собой удочку.

— Рыбак, значит?

— Да. Мечтаю еще на охоту с друзьями как-нибудь выбраться.

— Среди футболистов сегодня это модное увлечение.

— Большинство моих друзей с футболом никак не связаны.

— Какая черта тебя особенно раздражает в людях?

— Подхалимаж. Меня от этого трясет.

— А к критике в свой адрес как относишься?

— Тем, кто меня плохо знает, кажется, что я вечно «вареный», сонный. Это обманчивое впечатление. Ярцев однажды в интервью очень точно меня охарактеризовал: «Из-за своей немногословности Ширко порой считают замкнутым, „вещью в себе“. Однако в своем кругу он веселый и остроумный».

— Сколько лет ты уже женат?

— Официально — шесть. Но живем вместе с Юлей с 97-го. Знакомство получилось на редкость романтичным. Заглянул я в магазин около Красной площади. Заметил симпатичную девушку. Подошел, разговорились, взял телефончик. И… пропал. Тренировки, матчи, сборы. График сумасшедший. Мобильного тогда, разумеется, не было. А я не вылезал с базы, где на вахте стоял единственный аппарат, которым игрокам в личных целях пользоваться запрещали. Только через месяц, когда у меня выдался выходной, я, гуляя в центре, снова зашел в тот магазин. И увидел Юлю, которая шла мне навстречу, представляешь?! С этого момента мы уже не расставались.

— Кто она по профессии?

— Лингвист. Два языка знает — французский и английский. Сейчас заканчивает учебу в юридической академии. Планируем, что скоро начнет семейный бизнес вести. А я по мере сил и возможностей буду ей помогать. Не всю же жизнь с мячом по полю бегать…

Александр КРУЖКОВ

«Спорт-Экспресс», 24.03.2006

*  *  *

«Я ЕЩЁ НЕ ЗАКОНЧИЛ»
«Спорт-Экспресс», 04.09.2009
В «Клуб 100» Александра Ширко мы надеялись принять еще четыре года назад, а он и сейчас по-прежнему первый в списке кандидатов. Но лишь формально. В настоящее время 32-летний форвард, 6-кратный чемпион России, голы которого трижды выводили «Спартак» в следующий раунд Кубка УЕФА-1997/98, остался без команды. Сегодня самый давний кандидат на вступление в «Клуб 100» в гостях у «Спорт-Экспресса»… Подробнее ››

*  *  *

«НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО ПОСЛЕ АМСТЕРДАМА Я ПРОСНУЛСЯ ЗНАМЕНИТЫМ»
«Чемпионат», 04.03.2011
Наверное, у каждого видного бомбардира найдется в биографии соперник, с которым его имя неразрывно ассоциируется у людей. У Дмитрия Радченко, например, это «Реал», у Олега Саленко — Камерун, у Александра Панова — сборная Франции. А у Александра Ширко — «Аякс». В марте 1998 года в четвертьфинале Кубка УЕФА «Спартак» четырьмя мячами заправил сетку ворот уже известного, но еще не ставшего великим вратаря ван дер Сара. Три из них пришлись на долю быстроногого 20-го номера красно-белых… Подробнее ››

© Сборная России по футболу