Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Стефан РЕШКО

Решко, Стефан Михайлович. Защитник. Мастер спорта СССР международного класса (1975). Заслуженный мастер спорта СССР (1975).

Родился: 24 марта 1947, село Ключарки Закарпатская области, Украинская ССР.

Воспитанник юношеской команды клуба «Верховина» /Ужгород/. Первые тренеры – М. Михалина, В. Гажо.

Клубы: «Верховина» Ужгород, Украинская ССР (1965–1966), «Локомотив» Винница, Украинская ССР (1967–1968), «Черноморец» Одесса, Украинская ССР (1968–1970), «Динамо» Киев, Украинская ССР (1971–1978).

4-кратный чемпион СССР: 1971, 1974, 1975, 1977. 2-кратный обладатель Кубка СССР: 1974, 1978.

Обладатель Кубка обладателей Кубков УЕФА: 1975. Обладатель Суперкубка УЕФА: 1975.

За сборную СССР сыграл 15 матчей.

(За олимпийскую сборную СССР сыграл 7 матчей.*)

Бронзовый призер Олимпиады 1976 года.

*  *  *

ХОЗЯИН ШТРАФНОЙ

Амплуа центрального защитника в футболе ко многому обязывает. Хозяин штрафной! Здесь в цене смелость, скорость, цепкость, предельная сосредоточенность и способность в мгновение ока схватить ситуацию. Обычно считают, что в футболе главное — забить побольше. Футбольная стратегия Стефана Решко, центрального защитника киевского «Динамо» семидесятых годов, иная: если команда не пропустит, то победит уж наверняка. Такой подход оправдал себя полностью.

В 1975-м подопечные Лобановского сумели завоевать Кубок кубков, а затем в двух матчах за Суперкубок Европы не оставили камня на камне от мюнхенской «Баварии». Обезопасив динамовские ворота от атак знаменитой немецкой «футбольной машины», весомый вклад в тот триумф внес и Стефан Решко, который на днях отметил свой день рождения.

«После матча с «Баварией» Герд Мюллер пожал мне руку и сказал: «Сегодня ты был сильнее меня!»

— В «Динамо» я оказался в конце 1970 года, — вспоминает Стефан Решко. — Тогда вместе с ушедшим в отставку Виктором Масловым команду покинули Турянчик, Банников, Сабо, Круликовский. На тренерском мостике «Динамо» появился Александр Севидов, создавший, по сути, новый коллектив. В течение года появились и новые игроки — никому еще не известные Колотов, Онищенко, Трошкин, Доценко, Веремеев. Изменения пошли на пользу — этим «молодежным» составом мы стали чемпионами СССР, в 1972-м заняли второе место. Но когда в следующем сезоне по глупости отдали «Арарату» первое место в чемпионате и проиграли в финале Кубка СССР, «Динамо» впервые было доверено Лобановскому. Он подбирал и воспитывал игроков, умевших на поле все: и защищаться со знанием дела, и атаковать умело. Под его руководством мы настолько взбодрились, что взяли Кубок СССР и обеспечили себе «золото» за два тура до окончания чемпионата, намного опередив ближайшего конкурента — московский «Спартак».

— Что вам особенно запомнилось в международных играх?

— Конечно, матчи европейских турниров и прежде всего — поединки с «Баварией» за Суперкубок. Ведь эти игры имели не только спортивное значение. В составе немецкой команды вышли на поле 6--7 чемпионов мира. Одни имена чего стоят — Мюллер, Беккенбауэр, Хенесс, Майер, Шварценбек, молодой Румменигге! Кстати, Лобановский вызвал меня накануне этих встреч и сказал, что есть, мол, такой центрфорвард Мюллер, который забил в трех играх против сборной СССР семь (!) мячей — на открытии Олимпийского стадиона в Мюнхене, в финале первенства Европы-72 и в московском матче. Васильич тогда дал мне такой наказ: следуй за ним тенью, повторяй все движения.

«А если он на скамейку?» — спрашиваю шутя. «И ты на скамейку!» — тут же серьезно отреагировал Лобановский. Помню, еще сказал в конце разговора: «Степа, „запри“ Мюллера: если он не забьет — никто не забьет!» Тогда Мюллера мне удалось «закрыть» довольно надежно, хоть это было и непросто. Главное — не забил! Когда мы после окончания второго матча покидали поле, Герд пожал мне руку и сказал: «Сегодня ты был сильнее меня!» Как в воду глядел Валерий Васильевич. Вообще, футбол он понимал гениально — и умом, и сердцем. Мы очень верили ему… А когда, ко всеобщему удивлению футбольной Европы, обыграли «Баварию» в Мюнхене, стало ясно, что сделано больше половины дела, дома мы ведь всегда играли здорово.

— После завоевания Суперкубка Лобановский отметил ваш спортивный подвиг?

— Его хорошо известным железным правилом было: выигрывает и проигрывает команда, а не игрок. Считаю, что это очень мудро. Он не бросался в крайности. Если герой матча считал себя таковым, то ему, особенно на первых порах пребывания в «Динамо», хотелось слышать в свой адрес одни похвалы. Ну, а если этот герой завтра ошибется — до мяча чуть недотянется или срикошетит в свои ворота, что тогда делать тренеру? Смешать его с грязью? Нет, конечно, потому что есть чувство локтя, коллектив, где каждый может прийти на выручку другому. Мудрость Валерия Васильевича помогла многим не только лучше понять современный футбол, но и стать более развитыми людьми. Что касается матчей с немцами, то после выигрыша Суперкубка Лобановский встретил команду у дверей раздевалки, каждому пожал руку, искренне поблагодарил за хорошую игру.

— То есть вы заслужили исключительно моральное поощрение?

— «Озолотить» обещали все, кто имел хоть малейшее отношение к команде. Но особых дивидендов не было. За выигрыш Кубка кубков еще в Швейцарии, где проходил финальный матч с «Ференцварошем», мы получили по 500 инвалютных рублей — это 700 долларов. Затем дома — по 500 советских рублей и еще по 440 — от спорткомитета. Вот и все. Да, еще часы стоимостью 180 рублей — от министра внутренних дел. Здесь произошел курьез. Эта весьма серьезная организация не могла пропустить по кассе больше 150 рублей. Так что пришлось еще всем игрокам «Динамо» сбрасываться по тридцатке! А ведь многие тогда считали, что мы просто озолотились…

«За один товарищеский поединок за рубежом «Динамо» зарабатывало 10-15 тысяч долларов»

— Не секрет, что существуют так называемые договорные игры. Вам, наверное, приходилось принимать в них участие…

— За восемь лет, что я был в команде, участвовал в нескольких договорных играх. В 1975 году мы выиграли Кубок кубков, а уже через четыре дня, 18 мая, в составе сборной СССР играли с Ирландией и победили со счетом 2:1. Еще через четыре дня — матч во Львове. «Карпаты» просят ничью. Вот мы после таких стрессов и сыграли с ними 3:3… Тогда еще Буряк с пенальти запустил мяч «в молоко». Едем после этого в Одессу. Мы объективно сильней. Ясно, что одесситы побаиваются «Динамо», поэтому тоже просят ничью. Мы не соглашаемся, и они красиво нас обыгрывают — 1:0! Наказали за отсутствие дипломатии.

В том же 1975 году мы уже в ранге чемпионов едем в Грузию за два тура до конца чемпионата. Выходим в аэропорту Тбилиси — что такое?! Нас, украинцев, встречают девочки в национальных костюмах, как будто мы не киевляне, а «их» чемпионы. Мы прямо национальными героями Грузии почувствовали себя в тот момент! Потом выяснилось: им, оказывается, была нужна победа, чтобы выйти на третье место. Тогда же было что-то наподобие соцсоревнования — профсоюзы, армия, МВД… Таких игр, обычно ничего для нас не решавших, было в сезоне одна-две. Иногда спасали украинские клубы от вылета или помогали им «дотянуться» до медалей.

— Простому советскому человеку нелегко было выехать за пределы родины, вам же удалось побывать в разных уголках планеты, увидеть мир…

— Да, пришлось поездить. Шикарные магазины, изобилие товаров… Я никак не мог понять, почему трудолюбивые и образованные люди страны с огромными природными ресурсами не могут обеспечить себя колбасой или молоком, да вообще нормальными продуктами. Все это удивляло до безобразия!

А их нравы нам не очень-то пришлись по душе. Учиться у них, безусловно, есть чему. Но копировать Запад — глупое занятие. Деньги — только это всех там волнует. Ничего не поделаешь, это правила игры того общества, в котором они живут. Расскажу одну историю. Нас пригласил в 1976 году импресарио по фамилии Украинчик, бывший советский еврей, уехавший в 1918 году в Польшу, а затем перебравшийся во Францию. Однажды он пригласил ведущих игроков вместе с Лобановским к себе домой, в Париж.

Пользуясь нашей известностью, Украинчик частенько организовывал нам товарищеские встречи в Европе. Платил команде 10--15 тысяч долларов, зарабатывая на нас очень большие деньги — десятки тысяч долларов. И вот мы у него дома. Жена — тоже наша, так что говорили мы все по-русски. Поздоровались, сели за стол. И что вы думаете? «Хлебосольные» хозяева выдали игрокам по бутылке пепси-колы, а Лобановскому и Базилевичу поставили виски и дали по сэндвичу — Украинчик так показал им свое «особое отношение»… Для всех нас это было, если хотите, оскорбительно, и ребята оценили этот прием по-простому: жлобство! У нас ведь как? Последнюю рубаху готовы отдать, лишь бы гость почувствовал тепло и уют.

«За «некомсомольское поведение» Олега Блохина хотели отправить в армию»

— А курьезы в вашей футбольной жизни случались?

— Когда Лобановский только пришел, у него с Блохиным на тренировках частенько стычки бывали. Валерий Васильевич в 1974 году хотел даже отправить Олега в армию. И Лобановский известен своим непростым характером, и Блохин не подарок. Но делать что-то надо, поставили вопрос на комсомольском собрании. Вот, мол, Блохина надо в армию, он ведет себя плохо, не по-комсомольски. Выступили Колотов, я, другие игроки: «Валерий Васильевич, — говорим, — ну куда ж Олега в армию? Команда от этого многое потеряет, он ведь нападающий хороший, голов много забивает. Предлагаем комсомольца Блохина наказать материально — с оклада 180 рублей перевести на 110. Пускай Олег оправдает доверие клуба отличной игрой». Ну что делать, Лобановскому в конце концов пришлось согласиться. Не каждый день в команде появляются такие игроки…

— Стефан Михайлович, вы ведь по специальности краснодеревщик, от футбола как-то далековато. Неужели забросили свою первую профессию?

— Ну что вы! Художественно-ремесленное училище, которое я закончил, считалось в то время престижным и давало возможность сравнительно неплохого заработка. Обустроил, например, своими руками дачу. Да и вообще, что-то сделать, прикрепить — это мое! Одно время с удовольствием делал шкатулки с инкрустацией и дарил друзьям. Та, которую смастерил своей будущей супруге в 1966 году, хранится у меня до сих пор. Особенно хорошо получалось вырезать из дерева барельеф Никиты Хрущева — в профиль, анфас… Объясняется это очень просто: каждая контрольная в моем ПТУ была посвящена изображению «любимого вождя» — от вышивки и до скульптуры…

— Не жалеете, что не посвятили себя тренерской работе?

— Нисколько! Я доволен жизнью. После завершения футбольной карьеры в 1979 окончил Высшую школу МВД, после чего меня пригласили на работу в Академию МВД, отлично приняли и так же хорошо относятся по сей день. Ныне я полковник, доцент, заслуженный работник физической культуры и спорта, заслуженный мастер спорта. Люди меня уважают, я чувствую себя человеком, нужным обществу, и это дает мне ощущение удовлетворенности и счастья. С годами сказалась огромная усталость после футбольного конвейера, состоящего из бесконечных переездов, сборов, сверхнагрузок. Мне просто захотелось покоя, тем более и семья — жена, двое маленьких детей — была двумя руками за! Поэтому снова окунаться в футбольную реку не стал. Хотя приглашали не раз.

— В семье вы всегда находили понимание?

— Первая моя жена родом из Закарпатья, в 1988-м она умерла — обнаружили, как гром среди ясного неба, рак желудка… Через пять лет я снова женился. Сейчас у меня жена Лариса и трое детей: дочка, два сына — Стефан и Женя, внучка семи лет и внук Антон, которому чуть больше трех. Думаю из него делать футболиста. Антошка признает одну игрушку — мяч, и я занимаюсь с ним потихоньку. Сын ведь мой, Стефан, играл в «Динамо» в юношеской команде, но сильного футболиста из него не вышло. А вот внук, мне кажется, с футболом подружится. Будем делать пополнение, сегодняшнее «Динамо» очень нуждается в таких бойцах.

— Да, болельщикам нашим так хотелось бы возвращения тех времен, когда команда не только «работала» на поле, но и умела хорошо играть…

— На мой взгляд, этому мешает неоправданное приглашение игроков из других стран. Эта тенденция не помогает делу, а действует с точностью наоборот. У нас ведь в «Динамо» раньше были только свои ребята, доморощенные — из Украины, России. Легионеры сейчас приезжают к нам не за спасибо… Мы платим им, как правило, гораздо больше, чем своим, а наши, кстати, ничуть не хуже приезжих игроков. Ведь дело Ващука возникло не на пустом месте… Надо воспитывать своих игроков, чтобы они были настоящими патриотами своей страны, чтобы выходили в футболке украинского клуба не только потому, что получают большие деньги.

Меня вот спрашивают: «Как вы относитесь к сегодняшнему „Динамо“?» Я отрицательно отношусь. Ведь киевское «Динамо», кроме всего прочего, — национальная гордость страны. Посмотришь на эту «гордость», в которой обнаружить украинцев все сложней… А вот когда будет один-два классных иностранца, а остальные двадцать — тоже классные — наши парни, тогда и стану хорошо относиться. Этот футбол наверняка будет по душе всем, соскучившимся по красивой игре и большим победам, и тогда хорошие времена вернутся — обязательно!

Станислав МИХРОВСКИЙ

Газета «Факты», 26.03.2003

*  *  *

ШТИРЛИЦ ДЛЯ МЮЛЛЕРА

Вопрос: что общего между полковником советской разведки Максимом Максимовичем Исаевым и полковником украинской милиции Стефаном Михайловичем Решко? Досрочный ответ знатоков: главный оппонент обоих носил фамилию Мюллер.

НЕУДЕРЖИМЫЙ ГЕРД

Четверть века назад у Стефана Решко, в отличие от Максима Исаева, еще и в помине не было полковничьих погон. Зато Мюллер в жизни центрального защитника киевского «Динамо» и сборной СССР к тому времени уже объявился. Как вы, вероятно, догадались, речь идет о Герде Мюллере — знаменитом форварде «Баварии», с которой украинский клуб осенью 1975 года сошелся в матчах за Суперкубок Европы.

Именно в канун этих встреч на телевизионных экранах состоялся премьерный показ фильма «Семнадцать мгновений весны», поставивший миллионы болельщиков огромной страны перед мучительным выбором: футбол или кино? Если очередная серия картины, сразу же ставшей всенародно любимой, совпадала по времени с матчами чемпионата СССР, то стадионы в Киеве и Тбилиси, Донецке и Алма-Ате, Москве и Ереване безнадежно пустели — устоять перед Штирлицем не мог даже футбол.

— Ассоциации возникли еще до нашего визита в Мюнхен, где по взаимной договоренности должна была состояться первая из двух встреч с «Баварией», — рассказывает Решко. — Уже в предматчевых интервью у Лобановского спрашивали: дескать, есть ли у вас Штирлиц, способный сдержать футбольного Мюллера? Васильич отвечал утвердительно, имея в виду меня.

— Что, немецкий нападающий действительно представлялся тогда «неудержимым»?

— Ну, вы же понимаете, что абсолютно «неудержимых» форвардов в природе не бывает, как, впрочем, и «непроходимых» защитников. Однако я прекрасно представлял себе реальную силу Мюллера, который особенно удачно играл против советских команд. Достаточно вспомнить матч ФРГ — СССР в 1972 году, приуроченный к открытию Олимпийского стадиона в Мюнхене. Тогда Мюллер сделал хет-трик.

ЛОБАНОВСКИЙ СКАЗАЛ: «О МЯЧЕ ЗАБУДЬ»

— Встреча с таким «монстром» подразумевала для вас какую-то специальную подготовку?

— (Смеется.) Как говорят студенты в ожидании трудного экзамена, перед смертью не надышишься. Я, собственно, и не собирался «погибать», потому что игровые повадки своего оппонента знал прекрасно. Да и Лобановский, отправившийся в Германию на неделю раньше, чтобы просмотреть матч «Баварии» в бундеслиге, потом разложил передо мной игру Мюллера, что называется, по полочкам.

— Что же он сказал вам перед выходом на поле?

— Велел на 90 минут вообще забыть о существовании мяча, превратиться в тень Мюллера — повторять любое его движение, каждый маневр немецкого форварда. «Если он сядет на скамейку раньше, чем закончится матч, тоже имеешь право последовать за ним», — пошутил Лобановский. Он напомнил, что забивает Мюллер, как правило, «из ничего»: стоит защитнику на мгновение утратить концентрацию — и этого достаточно. На предматчевой установке Васильич попросил ребят по возможности не включать меня в розыгрыш мяча: мол, у Стефана сегодня спецзадание, и ничто не должно его отвлекать. Особо предупредил нас с Рудаковым, чтобы держали ухо востро, если придется разыгрывать мяч между собой: в подобной ситуации Мюллер может выскочить как черт из табакерки, и тогда пиши пропало. И последнее, что сказал Лобановский на установке: «Мюллер не забьет — никто не забьет».

— Насколько ваши предматчевые представления об игре знаменитого немца совпали с реалиями?

— На все сто процентов. Для того времени Мюллер был эталоном центрфорварда, который мог оправдать свое присутствие на поле только одним — голом. У него была очень узкая специализация: получить в штрафной мяч — и вколотить, затолкать, запихнуть его в сетку. Бегал он мало, изысканной техникой не отличался, этакий корявый «дубок», очень твердо стоявший на ногах. Но я не знал другого форварда, который так здорово укрывал бы корпусом мяч. Видели, как собака пытается перевернуть ощетинившегося ежа? С одной стороны подойдет, с другой — все без толку, кругом сплошные колючки. Таким же неприступно-колючим для любого защитника становился Мюллер, завладевший мячом. Поэтому единственным надежным противоядием была игра на опережение: в подкатах ли, головой ли, плечом к плечу — но обязательно на опережение. Главное — не купиться на его ложное движение, не дать себя обмануть. В итоге мне это удалось: ни одного так называемого стопроцентного момента для взятия ворот Мюллер за 90 минут не получил.

ДВА «ГОРЧИЧНИКА» ЗА 200 МАТЧЕЙ

— Однако такая сверхплотная игра чревата для защитника нарушениями правил, которые в пределах штрафной просто смерти подобны…

— Вы будете смеяться, но получилось все наоборот: не я на Мюллере, а он на мне заработал в том матче желтую карточку! Помня наказ Лобановского об осторожности, я старался обходиться со знаменитым немцем предельно «нежно». Впрочем, не только с ним: сыграв за киевское «Динамо» две сотни матчей в чемпионатах СССР, я получил от арбитров всего два предупреждения, что для защитника-персональщика, по-моему, большая редкость. Причем хорошо помню оба «горчичника». Первый получил в Донецке — за неправильную атаку Старухина. Второй — в Киеве, в матче со «Спартаком». Там я никого персонально не обидел — в центре поля схватил мяч руками, прерывая спартаковскую атаку. По нынешним временам это тянуло бы на фол «последней надежды», но тогда правила были более либеральными.

— Сильно устали после дуэли с Мюллером?

— Устал как никогда! Причем не столько физически, сколько психологически. Словно на какой-то диковинной центрифуге прокрутили — и до капли всего выжали. Дня четыре потом толком заснуть по ночам не удавалось.

— Мюнхенский поединок с Мюллером, наверное, так и остался самым памятным в вашей футбольной биографии?

— Пожалуй, да. Тем более что в Мюнхене мы не просто выстояли, а благодаря голу Блохина сенсационно выиграли — 1:0. Потом, опять же за счет метких ударов Олега, закрепили успех дома — 2:0. Но Мюллер в Киев уже не приехал — говорили, был травмирован.

«РЕЦЬКО» И «РУТАКОФФ»

— Больше вы с ним никогда не встречались?

— Как же, встречались! В начале 90-х годов ветераны киевского «Динамо» ездили в Мюнхен по приглашению «Баварии». Принимали нас очень тепло. Привезли на базу немецкого клуба, а там невысокий полный бородач уже достает переводчика: «Рецько?! Рутакофф?!» Он нас с Женей Рудаковым больше других запомнил — забить-то в 75-м мы ему не дали. Обнялись, расцеловались. Герд, конечно, здорово изменился: знаменитая черная борода сменила цвет, погрузнел он очень заметно. Выяснилось, что сразу после футбола жизнь как-то не задалась: запил, развелся с женой. «Бавария», правда, не осталась безучастной к судьбе великого форварда, взяла его на какую-то должность в клубе. Во время устроенного в нашу честь прямо на базе обеда мы с Мюллером рядом сидели, общались через переводчика. «Ты на меня не в обиде за 75-й год?» — спросил я у Герда. Он рассмеялся и задумчиво произнес: «О чем ты! Какие обиды? Каждый из нас делал свою любимую работу, и от этого жизнь казалась такой прекрасной…»

«ПЕРСОНАЛЬЩИК» — РАБОТА НЕВЕСЕЛАЯ. НО НУЖНАЯ

— Стефан Михайлович, признайтесь: защитник-"персональщик», который и сам не играет, и другим не дает, — неужели это можно назвать «любимой» работой?

— Согласен, это не самое интересное в футболе занятие. Но коли оно необходимо команде, значит, кто-то должен становиться «чернорабочим». Между прочим, когда я только перебрался из одесского «Черноморца» в киевское «Динамо» — а случилось это еще при Севидове, — мы с Соснихиным действовали только зонно. Но появились голландцы со своим тотальным футболом, и принявший «Динамо» Лобановский, как никто другой, чутко уловил эти перемены. Игра защитников «в линию» уже не представлялась такой эффективной и самодостаточной, как прежде. Я хорошо помню, как уже на старте чемпионата-74 мы выиграли дома у «Арарата» со счетом 4:2, после чего Лобановский, недовольный нашими действиями в обороне, принялся за перестройку. И уже в следующей игре — с «Черноморцем» в Одессе — Миша Фоменко впервые играл заднего защитника, а я переднего, «по игроку». Впрочем, далеко не в каждом матче у тренеров возникала нужда «разменивать» меня на форварда соперников, как это было в случае с Мюллером. Потому что далеко не каждая команда располагала ярко выраженным нападающим.

— Я в свое время читал, будто Стефан Решко сформулировал для себя некий «кодекс защитника», которому он неукоснительно следовал и, в частности, больше других бегал кроссы, много занимался индивидуально. Было такое?

— Про «кодекс» выдумали журналисты. Бегать кроссы «больше других», тренируясь у Лобановского, — издеваетесь, да? Уж чего-чего, а «физики» нам всем хватало. Что касается дополнительной индивидуальной работы, да, было дело: оставались, например, после общей тренировки вместе с Зуевым и отрабатывали удары головой, подкаты шлифовали.

ШКОЛУ МЭТРА С ИНФИЗКУЛЬТОМ НЕ СРАВНИТЬ

— Ваши соратники по киевскому «Динамо» 70-х, с которыми мне приходилось беседовать, по-разному отзывались о нагрузках Лобановского…

— Мне кажется, суть вовсе не в том, кто и как отзывается о нагрузках Лобановского, которые — чего уж лукавить — действительно порой казались запредельными, а в том, что он сумел результатами команды доказать свою правоту. Это была замечательная школа, не шедшая ни в какое сравнение с инфизкультами, которые все мы поголовно заканчивали. Хорошо помню, как мой партнер по обороне Миша Фоменко — сегодня один из лучших украинских тренеров — конспектировал занятия Лобановского. То же самое делали и Володя Мунтян, и Володя Веремеев, и покойный Виктор Колотов… Несомненно, что все они как тренеры «вышли из Лобановского».

— А почему вы не стали тренером?

— Устал. Не столько от самого футбола, сколько от сопряженного с ним кочевого образа жизни. Дети выросли — не заметил.

ОТ «СТАРЛЕЯ» ДО ПОЛКОВНИКА

— Офицер милиции — это сугубо по динамовской линии?

— Не совсем. Хотя среднюю школу милиции «на всякий случай» я окончил, будучи еще игроком. «Демобилизовался» из футбола в 32 года заслуженным мастером спорта и старшим лейтенантом. Сегодняшние выпускники-отличники уже в 22 уходят из стен нашей академии внутренних дел «старлеями». К карьерному росту особенно не стремился, через ступеньки не перепрыгивал, все приходило само собой: восемь лет работал рядовым преподавателем, потом повысили до старшего, а в 1995 году предложили возглавить кафедру боевой и физической подготовки. Будучи человеком, лишенным тщеславия, отбрыкивался как мог, но в конце концов мне напомнили: мол, имей совесть, когда-то мы тебе помогли — теперь твоя очередь ответить взаимностью.

— Бывая в Киеве на важных футбольных матчах, я неизменно вижу вас в милицейской форме в «мавританском» дворике стадиона «Олимпийский». Пан полковник, вы там по долгу службы бываете или просто из любви к футболу?

— Из любви, как вы говорите, обычно на трибунах сидят, я же, как правило, нахожусь «при исполнении». В Федерации футбола Украины возглавляю комиссию по безопасности. Выступаю как бы посредником, координатором между милицией Киева и делегатом УЕФА, если речь идет о еврокубковых встречах или матчах сборной Украины. Организация сопровождения футбольных гостей, их безопасность во время пребывания в Киеве — мои прямые обязанности.

— По моим наблюдениям, украинские фанаты не так агрессивны, как скажем, московские, и серьезных хлопот милиции вроде бы пока не доставляют. «Шахтер», например, в этом сезоне дважды привозил на матчи в Киев по двадцать с лишним тысяч своих болельщиков — и все обошлось без эксцессов.

— Слава Богу, что пока мы особых проблем с болельщиками действительно не имеем. Но это не значит, что в условиях «демократии», трактуемой кое-кем не иначе как вседозволенность, они не появятся уже завтра. Тем более что были «первые ласточки»: безобразное поведение зрителей, пусть и спровоцированное, говорят, судьями, на двух матчах чемпионата Украины в Запорожье, когда впервые с трибун на поле летели пластиковые бутылки и другие предметы. Так что нужно быть начеку. (Улыбается.) Как с Мюллером.

Юрий ЮРИС

Газета «Спорт-Экспресс», 06.07.2001

© Сборная России по футболу