Кузнецов,
Юрий Константинович. Нападающий. Заслуженный мастер спорта СССР (1962).
Родился: 2 августа 1931, город Баку, Азербайджанская ССР. Умер: 4 марта
2016, Москва.
Воспитанник бакинской ДЮСШ «Трудовые резервы» (первый тренер – Константин
Петрович Кузнецов).
Клубы: «Нефтяник»/«Нефтчи» Баку, Азербайджанская
ССР (1952–1955, 1960–1965), «Динамо» Москва (1955–1959).
3-кратный чемпион СССР: 1955, 1957, 1959.
За сборную СССР сыграл 3 матча, забил 3 мяча.
Также за сборную СССР сыграл в 2 (забил 3 гола) неофициальных матчах.
* * *
ПРИГЛАШЕНИЕ К УДАРУ
Французу Жюсту Фонтану, забившему на чемпионате мира в Швеции 13 мячей,
вручали в Стокгольме приз лучшего бомбардира — снайперскую винтовку. Приняв
подарок, Фонтэн поинтересовался, почему дарят именно винтовку.
— Все просто, — пояснили ему, — вы забивали голы, как снайпер.
— Да, но я еще и играл в футбол, — заметил Фонтан.
Голы, конечно, главное. Недаром все мы подолгу помним самые эффектные
из них, тогда как остальные эпизоды стираются в памяти. И все же в футбол
надо еще и играть.
На счету капитана бакинского «Нефтяника» Юрия Кузнецова за 124 матча,
числится не так уж много голов — всего 26. Но не они определяют игровой
почерк этого игрока. Заслуженный мастер спорта Кузнецов — из тех, кто
еще и «играет в футбол»! Много лет идет о нем слава как о человеке, владеющем
безупречным пасом. За плечами Юрия — десять сезонов в высшей лиге. И —
амплуа в команде, не укладывающееся в формальные рамки.
— Форвард или полузащитник?
— И то, и другое, и в то же время ни то, и ни другое. Гораздо ближе иное
определение, пусть вольное, но четкое: организатор атаки, ее конструктор.
И первый вопрос Юрию Кузнецову выглядел так:
— Сейчас ваше амплуа ясно всем — тренерам, игрокам, зрителям. А когда
оно стало ясно вам?
— Вероятно, разочарую вас. Когда, как принято частенько писать, я «еще
гонял с мальчишками на улице мяч», меня отнюдь не увлекало желание дать
пас другому. Так что о врожденном пристрастии к такого рода игре речь
идти не может.
— Значит, о приобретенном?
— Скорее, умение сыграть с партнером пришло постепенно. Начав выступать
в юношеской команде «Трудовых резервов», я любил забивать сам. Позднее,
учась в Кировабаде в техникуме физкультуры и играя за местное «Динамо»
в амплуа правого инсайда, я довольно легко уяснил истину, что всех голов
сам не забьешь. Затем, выступая в классе «Б», уже за «Нефтяник», и не
обладая комплекцией, необходимой для форварда таранного типа, искал иные,
кроме напора, пути для выхода в переднюю линию. Роль оттянутого назад
инсайда меня не прельщала. А выйти вперед мне помогал точный пас. И так
шаг за шагом…
— Какие обстоятельства привели вас в московское «Динамо»?
— Довольно своеобразные. В 1954 году «Нефтяник» выступал в финальной пульке
команд класса «Б» в Донецке. Там после окончания игр (мы заняли третье
место) второй тренер сборной СССР Бесков включил меня в состав команды,
выезжавшей на тренировочный сбор и матчи в Индию. В 1955 году сыграл за
второй состав сборной СССР со шведами, а затем тренер московских динамовцев
М. Якушин пригласил меня для участия в международном матче против «Милана».
В том же 1955 году, я стал вы' ступать за столичное «Динамо».
— Когда же окончательно определилось ваше амплуа?
— В московском «Динамо» в 1955 году тренером динамовцев Якушиным. Попробовав
меня на месте центрфорварда, он подметил мое стремление вывести на удар
товарища. Якушин в трансформировал мои обязанности.
— В чем они стали заключаться?
— Еще на установке перед игрой Михаил Иосифович четко определял район
моих «главных, операций». Я стал действовать не как нападающий, выдвинутый
вперед, к центральному защитнику противника, а как несколько оттянутый
от него. Отходил же я назад ровно настолько, чтобы принять мяч без помех.
Получив мяч, выводил кого-нибудь из товарищей на удар.
— Как относились к этому защитники соперников?
— Я бы не назвал этот прием новинкой. Но при «дубль-ве» центральный защитник
обычно держал центрфорварда. Когда же я отходил, защитник редко рисковал
меня преследовать, ибо его выход оголил бы самую опасную зону перед воротами,
куда мог ворваться и получить мяч любой из инсайдов. Если защитник все
же шел, я уходил еще дальше назад. Ведь моя цель была получать мяч свободным,
чтобы, оценив положение, передать его в опасную зону!
— А как же с желанием «забить самому»?
— Как ни странно, это совмещалось. В том же, 1955 году, выступив за «Динамо»
только в 10 матчах, я успел забить пять голов. Но главное — я быстро полюбил
такую игру: открываться, вовремя получать пас, вовремя отдать мяч. И вот
что примечательно: тогда уход центрфорварда назад не приводил к уменьшению
сил в атаке. Впереди против трех защитников в нужный момент оказывалось
четверо атакующих — два края и два инсайда. Теперь, конечно, все изменилось.
— Что вы имеете в виду?
— Сейчас преднамеренный уход центрфорварда из передней линии назад, как
правило, дает перевес обороняющимся. Ведь два стоппера стараются не покидать
своих позиций, остаются в зоне! Если один из центральных нападающих теперь
посвящает себя только организаторской деятельности, уходит назад, то впереди
остаются трое против четырех. Вот почему дирижерские обязанности перешли
к одному из полузащитников. Иначе пройти сквозь оборону трудно.
— Итак, Юрий, у вас за плечами солидный стаж дирижерской работы. Как бы
вы определили свое положение в команде?
— Я действительно полностью завишу от партнеров. Сначала от того, кто
мне передает мяч, а затем, и главным образом, от того, кому я этот мяч
переадресую. Главное оружие диспетчера (а это 'сегодня мое амплуа) — видение
поля и пас. Именно в такой последовательности. Получив мяч, я уже должен
успеть оценить обстановку — без этого нельзя продолжать атаку. Я ищу острый
ход, ищу партнера, которому можно этот ход предложить. Вот в чем зависимость
диспетчера от других.
— Как вы поступаете, уловив начало маневра форварда?
— Прежде всего, я с годами научился при приеме мяча уже первым касанием
обработать его для второго хода. В этот момент никто не мешает оценке
ситуации. Маневр товарища не застает врасплох. Заметив начало маневра,
я как бы мысленно представляю дальнейший путь форварда и ту точку, куда
он сможет прийти быстрее защитника. В эту точку и стараюсь послать мяч.
Объяснение, конечно, длинноватое. На поле все происходит быстрее и многое
делается интуитивно.
— Успеваете ли вы проверить себя в этот момент — в смысле оценки, правильно
ли избрано продолжение?
— Нет, не успеваю. Но я, впрочем, как и многие, тренирую это умение, наблюдая
за встречами других команд.' Когда присутствуешь на матче как зритель,
неизменно мысленно опережаешь ход событий. Для развития игрового мышления
такая тренировка полезна.
— А как вы работали над пасом?
— Ничего специального я не делал. Многое получалось еще с юношеских лет.
Есть элементы техники, которые даются одному быстрее, чем другим. Для
меня такой элемент — передача мяча. Я не раз пытался проанализировать
это сам, но ответа не получил. Даже столкнулся с необычным обстоятельством.
Передачи и удары с левой ноги у меня, например, значительно хуже, чем
с правой. Я много работал над устранением этого недостатка, но так и не
изжил его. Часто ловлю себя во время тренировки на том, что стремлюсь
большинство приемов осуществлять справа. А вот в игре мне не раз удавалось
так дать безошибочно мяч слева, как на тренировке никогда не получалось.
— Какой мяч любят от вас получать форварды?
— Такой, когда полет мяча гаснет в нужной точке — тормозящий пас. Я всегда
учитываю, как бежит форвард. Если он рядом со мной, — посылаю мяч «щечкой»;
если дальше, то более отвесно, чтобы мяч спустился как бы на парашюте,
но замедление произошло бы только в конечном пункте. С годами это умение,
конечно, развивалось, но и десять лет назад эти передачи у меня получались
точными.
К сожалению, мы еще не в состоянии гарантировать, что тот или иной прием
может быть освоен игроком безупречно. Возьмите удар по воротам. И у нас
и за рубежом он доставляет много хлопот тренерам. От неточности страдают
почти все. Но одной ленью на тренировках плохой удар не объяснишь.
— Получается, что тренер и игрок бессильны что-либо изменить?
— Нет. Тренер может помочь игроку развить те или иные приемы, а может
этому и помешать. Мне лично тренеры помогли. Меня не ругали, когда я отдавал
мяч другому и тот забивал. Я стал любить игру в пас. По правде говоря,
я получаю такое же удовлетворение, когда с моей подачи забьют гол, как
и когда сделаю это сам.
— Строго ли вас опекают?
— Достаточно.
— В состоянии ли вы избавиться от опекуна?
— Не всегда. Иногда я притворяюсь, что смирился, усыпляю его бдительность.
Иногда даю ему поиграть, подключиться в атаку. Но бывает, что опекун не
отстает. Однако это уже не футбол, а антифутбол.
— Какие бывают неприятности у игроков вашего амплуа?
— Диспетчеры, и я в их числе, не выполняют своей задачи, если не могут
организовать игру форвардов, если они малоактивны, не обостряют атаку.
Тогда и на них ложится вина за поражение. Но вообще нас обвиняют в проигрыше
реже других. Форвард может не забить гол, вратарь может пропустить мяч.
Моя же позиция труднее для критического обстрела.
— Получаете ли вы перед игрой на установках какие-то частные задачи?
— Да, получаю. В зависимости от соперника. Больше играть в обороне. Контролировать
какого-либо полузащитника либо, напротив, не смотреть за ним вовсе и только
организовывать свою атаку.
— Что вам мешает?
— В последние три года мне мешает отношение к моему возрасту. У нас игрока
за тридцать лет спешат зачислить в ряды ветеранов. Особенно усердствуют
некоторые репортеры. Любую ошибку объясняют возрастом. Выступать из-за
этого становится все труднее…
Юрий в 1955 году стал мастером спорта, а затем в составе московского «Динамо»
дважды завоевывал золотую медаль чемпиона. Два раза он перенес операцию
колена, и были дни, когда его возвращение на поле находилось под большим
вопросом. Но он вернулся, а в 1959 году вместе с Аликпером Мамедовым возвратился
в родной Баку, чтобы помочь «Нефтянику», получившему право выступать в
классе «А». В 1962 году Юрий Кузнецов стал заслуженным мастером спорта,
а в прошлом году закончил Азербайджанский институт физкультуры. Футбол
поистине семейный вид спорта у Кузнецовых. Отец Юрия Константин Петрович
выступал в прошлом за бакинскую команду «Прогресс» и сборную Закавказья,
потом тренировал молодых воспитанников групп подготовки минского «Динамо».
Продолжение футбольных традиций семьи Кузнецовых было некоторое время
под угрозой, как шутит Юрий, когда жена Людмила порадовала его двумя дочками
— Аллой и Светой. Но родился сын Сашка, и за будущее Юрию в этом смысле
не приходится беспокоиться…
Г. РАДЧУК
Еженедельник «Футбол-Хоккей», 1965
* * *
(НЕ) СЧАСТЛИВАЯ СУДЬБА ЮРИЯ КУЗНЕЦОВА
Попав в 1955 году в московское «Динамо» и сборную СССР из скромной команды
класса «Б» — бакинского «Нефтяника», Юрий Кузнецов буквально в считанных
матчах завоевал авторитет у партнеров и среди болельщиков. Он превосходно
читал игру, его передачи безошибочно находили партнеров в самых сложных
игровых ситуациях, а точных и сильных ударов откровенно побаивались вратари
соперников.
Яркий талант Кузнецова обещал очень много, но постоянные травмы так и
не позволили ему раскрыться во всем блеске. Всего 22 матча за 5 сезонов
в высшей лиге за московское «Динамо» в лучшем футбольном возрасте… Но
зато каких! Достаточно сказать, что в 1959 году он сыграл в чемпионате
СССР всего 6 встреч, но в списке «33 лучших» футболистов страны его назвали
центрфорвардом №1. Редчайший случай!
На днях Юрию Кузнецову исполнилось 70 лет, с чем мы его и поздравляем.
— Юрий Константинович, считают, что возраст с 10 до 15 лет самый важный
для формирования игрока — закладываются основы мастерства. Если что-то
упущено, восполнить пробел бывает сложно даже в команде мастеров. Но для
вас эти годы фактически выпали напрочь — шла война…
— В августе сорок первого года мне как раз 10 лет исполнилось. Уже больше
месяца шли бои. Баку (наша семья жила тогда в поселке Забрат — предместье
столицы Азербайджана), хоть и не был прифронтовым городом, как и вся страна,
жил в условиях военного времени. Никакого организованного футбола у нас,
естественно, не было. Но мальчишки — везде мальчишки. Помню, устроили
мы футбольную площадку в… подъезде нашего дома. Играли втроем: каждый
должен был защищать свои ворота. А ворота эти — смешно сказать! — у одного
из нас — дверь на «черный» выход из дома, у другого — парадный, третий
оборонял сарайчик под лестницей. Теснота, бегать негде, зато для развития
игровой фантазии упражнение — лучше не придумаешь. Показываешь, бывало,
что собрался атаковать того, кто у сарая, — «парадный» парень немного
расслабился, а ты ему — хоп, между ног!
— А как вообще футболом увлеклись, помните?
— Мой отец был в двадцатые годы одним из лучших футболистов Закавказья.
Играл за бакинский «Прогресс», который в то время был сильной командой.
Помню, много лет назад нашел дома фотографию, на которой изображен один
из моментов матча с московским «Динамо». На обороте подпись: «Прогресс»
- «Динамо» 3:1». На счету «Прогресса» были победы над сборной Армении,
грузинскими командами, в междугородных встречах они.в те годы уступили
только харьковчанам. Был у нас (позднее весь семейный архив, к сожалению,
пропал) с той игры снимок с пометкой, сделанной рукой отца: «Первое поражение
«Прогресса» за три года». Так что команда эта была сильной. Отца регулярно
приглашали и в сборную Закавказья. Стадион был недалеко от нашего дома,
рядом станция, где останавливались электрички. И я с нетерпением ждал
воскресенья — того дня, когда уже с раннего утра из вагонов начинали выходить
удивительные люди с чемоданчиками в руках — футболисты. Вместе с ними
мчался на стадион. Смотрел по десятку матчей в день, от пятой команды
мальчиков до первого состава взрослых.
— Когда попали в организованную футбольную команду?
— В 1946 году я поступил в ремесленное училище. Жили мы тогда очень скромно,
а в училище можно было рассчитывать на паек — 700 граммов хлеба. Удивительно,
но там оказался великолепный по тем временам спортзал (26х14 метров),
и я пропадал в нем с утра до вечера. Окончил два курса, и у нас организовали
команду «Трудовые резервы», выступавшую в чемпионате Баку. Кроме команды
училища, играл, где только было возможно — во дворе, на первенство нашего
Ленинского района.
— Как вы попали в Кировабад?
— Еще в «Трудовых резервах» увлекся баскетболом. И неплохо, надо сказать,
получалось. Мы заняли тогда второе место в чемпионате страны среди команд
техникумов физкультуры. В 1948 году я поступил в Кировабадский техникум
физкультуры, там баскетбольная команда была приличная, а в футбол (вот
чудеса!) совсем не играли. Пошел тогда в кировабадское «Динамо», играл
на первенство города. Состав был разношерстным, кто у нас тогда только
не играл — заведующий магазином, несколько офицеров, повар из шашлычной…
Окончил я техникум в 1951 году. Осенью призвали в армию. Пришел в военкомат,
узнал, что служить предстоит на самом юге — в Туркменистане. Но накануне
отправки в Кушку на призывной пункт прибыл офицер из бакинского ОДО. И
меня определили в отдельный полк связи.
— Но уже весной следующего года вы оказались в команде мастеров бакинского
«Нефтяника»?
— Перед началом сезона организовали товарищеский матч «Нефтяник» — сборная
Баку. Пригласили в сборную и меня. А получилось так, что играть пришлось
против Алика Мамедова (кстати, с тех пор мы постоянно шли по футбольной
жи^ни вместе, дружим и теперь, хотя волей судьбы живем уже в разных странах).
Он хоть и всего на год старше меня, но уже тогда был в Баку знаменит,
играл здорово — финты, обводка. Он до сих пор говорит: «Как ты тогда смог
меня закрыть? Совсем на поле шага ступить не давал!» А у меня в тот день
игра действительно получилась. После этого взяли в «Нефтяник».
— Призывники служили тогда три года?
— Да, призвали меня в октябре 1951 года, а демобилизовали, как сейчас
помню, 24 декабря пятьдесят четвертого. К тому времени я уже два сезона
играл за бакинский «Нефтяник». И только после окончания первенства на
две-три недели приходил в часть. Положили мне зарплату 1200 рублей в месяц,
такая в то время была ставка в командах класса «Б».
— Если не ошибаюсь, вы стали у нас первым футболистом класса «Б», получившим
приглашение в национальную сборную?
— Совершенно верно. В январе сборная СССР вылетела на товарищеские матчи
в Индию. Все три встречи с национальной сборной этой страны мы выиграли
с общим счетом 10:0. Я участвовал в двух первых матчах, забил три мяча.
— После Индии вас пригласили в «Динамо»?
— Нет, первой московской командой, которая заинтересовалась моей персоной,
было «Торпедо». Началось все сразу по возвращении из Индии. За Валентином
Ивановым торпедовское руководство прислало в аэропорт «Зил». Он мне и
предложил: «Садись, Юра. Подбросим до центра». Поехали. Они отвезли меня
в зиловскую гостиницу на Автозаводской улице, поселили и сообщили, что…
меня ждет спортивный куратор московских профсоюзов Елисеев. Поехали к
Елисееву. Кабинет у него огромный. Вышел из-за стола, поздоровались. И
тут он говорит: «Хотим вас пригласить играть за команду московского «Торпедо».
Оказалось, уже был разговор с главным тренером Николаем Петровичем Морозовым.
— Чтоже вы тогда отказались?
— Сказал, что в Баку у меня отец, мать, брат, сестра, родственники, друзья.
Что никуда оттуда, даже в Москву, уезжать не хочу. Елисеев, помню, стал
тогда доказывать, что в «Торпедо» мне будет лучше, что класс «Б» перерос
и пора уже играть за команду высшей лиги. Но я стоял на своем. На том
и расстались. У меня действительно не было тогда желания переезжать в
Москву.
— Но у динамовцев, видимо, нашлись какие-то особые аргументы?
— После разговора у профсоюзного начальника уехал в Баку. Начался новый
сезон, я продолжал играть за «Нефтяник» в классе «Б». А динамовцы, оказывается,
уже тогда ко мне приглядывались. Это спустя много лет я узнал, что Лев
Яшин и Алик Мамедов после поездки в Индию сказали Михаилу Иосифовичу Якушину,
мол, есть в Баку центральный нападающий Кузнецов — игрок с пасом и забивает
немало. Якушин решил меня проверить. Он тогда помимо «Динамо» работал
также со второй сборной СССР и через какое-то время вызвал меня на сбор
этой команды. Потренировались, сыграли двусторонний матч. Мы тогда выиграли
с большим счетом, я два мяча забил, еще три — после моих передач. Как
видно, сразу Якушину приглянулся, но в «Динамо» он тогда меня не позвал,
и я вернулся в Баку. Продолжаю играть за «Нефтяник». И тут совершенно
неожиданно в начале августа в Баку приходит правительственная телеграмма
за подписью председателя Спорткомитета СССР Романова: меня приглашают
в «Динамо» на товарищеский матч с «Миланом». После этой игры Михаил Иосифович
предложил мне стать динамовцем.
— Торпедовцам незадолго до этого отказали, а предложение «Динамо» приняли.
Почему?
— Понял, что время идет и мне действительно пора уже как-то определяться.
Тем более что за динамовцев к тому времени я уже два матча провел. Хоть
и уступили мы тогда итальянцам (2:4), видел, что «Динамо» классом выше
торпедовцев. Прославленная команда, неоднократный чемпион Союза. Короче,
предложение принял. Попросил только динамовское руководство сделать так,
чтобы этот переход не выглядел с моей стороны бегством. А то вроде как
отпустил «Нефтяник» Кузнецова (мне к тому времени и квартиру в центре
Баку предоставили) на один матч в Москву, а того и след простыл… Присутствующий
при эазговоре начальник Управления футбола Спорткомитета Антипенок авторитетно
пообещал: «Соглашайся, Юра. Все оформят как положено». Через два дня меня
заявили за «Динамо», и мы поехали на матч в Ленинград с «Трудовыми резервами».
— Не обиделись на вас в Баку?
— Конечно, обиделись! Антипенок ведь пообещал: руководству «Нефтяника»
вышлют телеграмму, в которой объяснят, что мой переход необходим в интересах
сборной команды'. Телеграмма действительно была, но совсем другого содержания.
Мне ее потом в Баку показывали: «В связи с заявлением товарища Кузнецова
Ю.К. утвержден его переход из команды «Нефтяник» (Баку) в команду «Динамо»
(Москва)». В общем, и смех и грех…
— А как сложились ваши первые игры в динамовской команде?
— На редкость успешно! Мы последовательно обыграли «Трудовые резервы»
(3:0), в Москве — «Торпедо» (2:0) и куйбышевские «Крылья Советов» (2:0),
затем в гостях динамовцев Киева (4:1) и Тбилиси (6:2). Вернувшись домой,
разгромили ЦДСА (4:0). Игра у меня сразу пошла, как будто до этого за
«Динамо» отыграл не один сезон. Ну, а в «Нефтянике» меня после этого как
бы простили. Гордились даже, что мы с Аликом Мамедовым, воспитанники азербайджанского
футбола, ярко заиграли в Москве.
— Но главным испытанием, наверное, стал ответный матч с «Миланом» в Италии?
— В Милан мы прибыли поездом из столицы Австрии Вены. Была середина рабочего
дня, но впечатление такое, что весь город собрался на вокзале. Повсюду
огромные толпы. Несколько особо рьяных тиффози даже вскарабкались на осветительные
столбы. Выходим из вагона — десятки людей бросились к нам! Выхватывают
спортивные сумки, объясняют знаками: дескать, давайте мы вам поможем.
Вся привокзальная площадь была до краев заполнена народом. Такого ажиотажа
я больше нигде не видывал! «Динамо» было первой советской командой, приехавшей
в Италию. Нас встречали очень тепло и душевно. В «Милане» тогда собралось
целое созвездие мастеров мирового класса: знаменитые шведы Нордаль и Лидхольм,
великолепный уругваец Скьяффино, защитник сборной Италии Чезаре Мальдини,
ставший впоследствии известным тренером, вратарь Буффон. Ему-то, кстати,
итальянцы и должны сказать «спасибо» за то, что пропустили в том матче
только четыре мяча: Буффон стоял потрясающе. Но наш Мамедов сыграл еще
лучше! Проиграв первый тайм (у «Милана» забил Нордаль), во втором мы так
взвинтили темп, что хозяева просто остолбенели. Четырежды Алик поражал
ворота итальянцев (два раза — после моих передач), и «Динамо» победило
— 4:1
— Ну, а число звездочек на погонах у динамовцев после этого увеличилось?
— За победу над «Миланом» нам выдали по 100 тысяч лир. Привез жене в подарок
хорошее ратиновое пальто, в Европе они были в моде — в Москве же таких
тогда никто и не видел.
— Как считаете, премиальные соответствовали рангу победы?
— Не думаю. Мы хоть и жили тогда за «железным занавесом», о заработках
западных профи все же имели кое-какое представление. Например, читали
в итальянских газетах, что за выигрыш «скудетто» в сезоне 1954/ 55 игроки
«Милана» получили премию 120 миллионов лир на команду. Чувствуете разницу?
Скажи кому сегодня, что приглашенный в «Динамо» Юрий Кузнецов, игрок сборной
страны, целый год, пока квартиру не дали, прожил у товарища по команде
(Алик Мамедов приютил), спал на полу, никто не поверит. Но это правда.
— Зато вам посчастливилось играть в одной команде с великим Львом Яшиным.
Его огромный авторитет в «Динамо» подкреплялся только классной игрой?
— Конечно, нет. Он был очень честный, порядочный, не подводил даже в мелочах.
И очень по-доброму ко всем относился. На тренировках пахал больше нас
всех. Помню, на южных сборах, когда тренировались в непогоду, он приходил
в раздевалку весь в грязи. И прямо во всей своей вратарской амуниции вставал
под душ — только там можно было «отстираться». А как он настраивался на
игру! Как казнил себя даже за малейшую ошибку! У Левы ведь от нервного
перенапряжения одно время даже открылась язва.
— Однако Яшина, кажется, никогда не выбирали капитаном команды?
— Не совсем так. Несколько матчей он провел с капитанской повязкой. Но
затем (было это, по-моему, году в пятьдесят восьмом) мы проиграли донецкому
«Шахтеру». Обидно проиграли, с минимальным счетом. И Лев Иванович пошел
тогда к Якушину. Сказал, что капитаном команды быть не может: в воротах
он далеко от событий, поэтому не в состоянии влиять на партнеров так,
как это подобает настоящему капитану.
— В пятидесятые годы динамовцы в товарищеских матчах на равных играли
с «Миланом» и другими ведущими зарубежными клубами. Доведись вашей команде
сыграть тогда в Кубке европейских чемпионов, который только-только начали
проводить, можно было рассчитывать на успех?
— Тут остается только предполагать. Это сейчас поставил спутниковую «тарелку»
и смотри себе на здоровье «Реал», «Баварию», «Ювентус», другие суперклубы.
А мы в то время видели в деле только те команды, против которых сами играли…
Помню, в июне пятьдесят девятого года «Динамо» играло в Югославии, и нам
посчастливилось увидеть телетрансляцию финала Кубкадчемпионов. Со счетом
2:0 «Реал» обыграл тогда французский «Реймс». Что сказать? Думаю, мы смогли
бы достойно сыграть против испанцев. А в самых первых розыгрышах, когда
все участники были новичками, допускаю, что «Динамо» могло бы и выиграть
Кубок.
— Динамовский период вашей карьеры футболиста пришелся на годы острого
соперничества с московским «Спартаком». От исхода матчей «Спартак» — «Динамо»
в то время зависела судьба чемпионских медалей. Это был спор абсолютно
равных соперников или одна из команд была в чем-то посильнее?
— Опять однозначно не скажешь — в ту десятилетку и мы, и спартаковцы становились
чемпионами по четыре раза. Как видите, ничья. «Спартак», объективно говоря,
превосходил нас только в одном. У них в те годы подобралась уникальная
группа атаки. Это полузащитники Нетто и Парамонов и пятерка форвардов
— Татушин, Исаев, Симонян, Сальников, Ильин. Все очень техничные, знающие
толк в комбинационной игре. Они лучше нас держали мяч. Но у «Динамо» в
споре со «Спартаком» тоже были свои козыри. В мобильности, игровой дисциплине
мы их, конечно, превосходили. И оборона у нас была покрепче. О позиции
вратаря я уж не говорю — конкурировать с Яшиным спартаковские вратари-«пятидесятники»,
ясное дело, не могли.
— А спартаковцы не пытались переманить Яшина?
— Не только «Спартак», все об этом мечтали! «Торпедо», знаю, его приглашало.
Спартаковцы, по-моему, тоже. Но очень быстро поняли, что все это — напрасные
хлопоты.
— Юрий Константинович, а что это за странный был матч во втором круге
чемпионата 1956 года, когда «Динамо» проиграло московскому «Локомотиву»
с неслыханным счетом 1:7? Железнодорожники тогда шли в аутсайдерах, могли
даже покинуть высшую лигу, неужели динамовцы решили помочь очками?
— «Локомотив» к тому времени, если не ошибаюсь, свои проблемы решил. Настичь
«Спартак» мы уже не могли, поэтому матч был лишен спортивного интереса.
Нас даже не отправили тогда на сбор, из дома — сразу на игру. Приезжаю
на стадион, смотрю — Лев Иванович сидит бледный как мел, ни согнуться,
ни разогнуться не может. Говорит, спину неожиданно свело. Помог я ему
до раздевалки добраться. Сразу к тренеру, к врачу. Дублеры играли тогда
не накануне, а в день главного матча. Выиграет наш дубль у «Локомотива»
— и победитель в своем турнире. Но если Яшин занемог, в основу, значит,
надо ставить Володю Беляева. А кто же тогда за дубль сыграет? Третий наш
вратарь слишком молод и ненадежен был. Долго спорили, что делать в такой
ситуации. Решили в конце концов, что массажист наш хорошенько «разотрет»
Яшина, и Лева сыграет за основной состав. Стали его усиленно массировать,
колдовали-колдовали, вроде полегче ему стало. А вышел на поле — боль такая,
что ни на перехват выйти не может, ни за мячом броситься. Я открыл счет,
но железнодорожники в ответ семь нам забили.
— Зато три года спустя динамовцы «отыгрались» с точно таким же счетом.
— Верно, отомстили мы. Но забить именно семь — такую цель перед собой
не ставили. Это просто совпадение. В том матче «Динамо» и десять могло
забить — игра нам очень легко тогда давалась.
— Поговорим о ваших матчах за сборную. Как объяснить, что недавний игрок
скромной команды класса «Б» спустя всего несколько месяцев после игр с
ашхабадским «Спартаком» и челябинским «Авангардом» уверенно выходит на
матчи с чемпионом и вторым призером первенства мира 1954 года — сборными
ФРГ и Венгрии? Неужели совсем не тушевались, ведь международный опыт обычно
накапливают годами?
— А я вообще игрок был по-футбольному нахальный. Когда в порядке — никого
не боялся. В Будапеште, помню, прокинул великому Шандору Хидегкути мяч
между ног — он только руками от удивления всплеснул. В игре с немцами
(а подоплека этого матча сами знаете какая была, объяснять не надо) меня
выпустили на поле при счете 1:2…
— …В справочниках пишут: сразу после того, как Анатолий Масленкин сравнял
счет.
— Странно, мне всегда казалось, что мы к тому времени еще проигрывали…
Но суть не в этом. У нас почему-то принято считать: в конце матча сборная
СССР устроила такой невероятный штурм, что оборона немцев буквально рассыпалась.
— На самом деле было иначе?
— У меня и сейчас ощущение, что они тогда просто не выдержали темпа. Последние
минут двадцать игра, по сути, шла в одни ворота. Тогда, в конце августа,
сезон у немцев только начинался, а мы были в оптимальной форме. Это тоже
сыграло свою роль. После игры председатель Спорткомитета СССР Николай
Николаевич Романов в раздевалке всех нас расцеловал. Каждому подарили
телевизор «Темп-7М» последней модели и премию — 1800 рублей выписали.
— Матч с венграми проходил упорнее?
— В Будапешт мы отправились через месяц после игры со сборной ФРГ. Венгры,
хоть и пользовались тогда репутацией лучшей команды мира, нас, по-моему,
основательно побаивались. Они были великими «технарями», мы же играли
очень плотно, жестко, прекрасно были подготовлены физически. Неудобная
команда! Их премьер Пушкаш любил принять мяч, развернуться, посмотреть,
обыграть. А тут попробуй развернись, когда наш Леша Парамонов постоянно
«висит» на ноге! Кочишу противостоял Игорь Нетто, а против Божика играл
Сергей Сальников. И если Игорь сумел «выключить» Кочиша за счет своей
активности, Божик порой брал верх в борьбе с Сальниковым, поскольку Сергей
при потерях мяча не всегда отходил назад. Мне тогда приходилось бросать
своего игрока и переключаться на Божика. Иногда успевал, порой — нет.
— Но гол тем не менее забили вы?
— Первым мяч в ворота венгров на самом деле забил Эдик Стрельцов. Он принял
мяч на бедро у линии штрафной, сбросил себе под удар и «выстрелил» с такой
силой, что казалось, ворота насквозь прошьет. Гол чистейший! А судья англичанин
Эллис показал, что Стрельцов рукой подыграл, и не засчитал. Потом у меня
был шанс. Боря Татушин со штрафного по диагонали послал мяч к воротам
венгров. На передачу вышли мы с Сальниковым. И я уже почти эту передачу
замкнул: подставь ногу — и мяч в сетке. А Сергей на нее не успевал. «Сережа,
— кричу, — пусти!» Но он сам, видно, хотел забить: не доставая мяч, носком
бутсы только слегка его зацепил. Все, момент упущен.
Играли на равных. В начале второго тайма мне удалось открыть счет. Стрельцов
катнул мне на ход — дай, думаю, ударю. И подъемом по дуге метров с 30
пробил. Попал точно в верхний угол. Стотысячный «Непштадион» погрузился
в траур, и только крошечная группа — работники советского посольства,
наверное, были — захлопала.
Много лет Юрий Кузнецов тренировал динамовскую
смену.
И тут же наш тренер Гавриил Дмитриевич Качалин меня меняет.
Смотрю на него с удивлением, а он говорит: «Юра, ты устал». Как устал,
второй тайм только-только начался?! Да и вообще игрока, забившего гол,
как правило, не меняют. Странно…
— Закрепиться в сборной вам помешали травмы?
— Не только в сборной. Я ведь за «Динамо» всего лишь 22 матча провел.
Это за четыре с половиной сезона! Травмы просто замучили. В пятьдесят
шестом году — три игры в чемпионате и два международных матча, остальное
время лечился. В пятьдесят седьмом — три игры в чемпионате. В пятьдесят
восьмом не играл, три месяца на костылях. Пятьдесят девятый год — шесть
матчей в первенстве, пять голов успел забить. Мне уж и самому перед командой
неудобно было. Не будь этих травм, я бы на Олимпиаде-56, думаю, сыграл
бы. На чемпионат мира в Швецию наверняка бы поехал. Да и первый Кубок
Европы, где наша сборная стала чемпионом, надеюсь, не прошел бы без моего
участия. Меня ведь в пятьдесят девятом году лучшим центрфорвардом страны
признали, хотя в чемпионате я лишь первые шесть матчей провел. Совсем
уж было решил заканчивать, но в 1960-м высшую лигу резко увеличили за
счет команд из союзных республик. Пошел тогда «на повышение» и «Нефтяник».
Тут как тут «гонцы» из Баку. Уговорили нас с Мамедовым перейти в «Нефтяник»,
очень просили помочь становлению команды. Еще пять полных сезонов я отыграл
в Баку, учил молодежь комбинационному футболу. Много работал индивидуально
с Эдиком Маркаровым, Казбеком Туаевым, передавал им свой опыт. Очень рад,
что оба сумели затем себя проявить, стали в нашем футболе игроками заметными.
Когда закончил играть, вернулся в Москву. С тех пор и по сей день связан
с динамовским футболом — многие годы работал и в команде мастеров, и с
юношами.
— Но была еще, насколько я знаю, командировка в Польшу?
— Осенью шестьдесят девятого года руководству общества «Динамо» прислали
запрос из Варшавы. Поляки просили порекомендовать опытного специалиста,
который смог бы успешно работать с их «Гвардией» в качестве главного тренера.
И обязательно бывшего футболиста. Наше руководство остановилось на моей
кандидатуре. Я тоже был не против поработать за рубежом. Поехал знакомиться
с командой в Зелену Гуру — футболисты «Гвардии» там были на сборах, готовились
к весеннему кругу первенства страны.
— Какими были первые впечатления?
— Откровенно говоря, довольно безрадостными. После первого круга «Гвардия»
занимала 11-е место, имела всего на два очка больше, чем клуб, замыкающий
таблицу. Собрал я игроков на первое теоретическое занятие, смотрю: почти
все курят, пепельницы на столиках стоят. Ну, думаю, панове, с таким отношением
к режиму мы далеко не уедем. Пришлось приводить ребят в чувство. Зато
к весеннему кругу подготовились как следует. В первом матче неожиданно
для всех обыграли «Полонию». Президент клуба на радостях выдал премию
— по 1000 злотых каждому. Игра у команды пошла, мы еще несколько матчей
выиграли. Отняли очко в Забже у «Гурника», за который тогда играл знаменитый
Любанский. Перед последним туром вышли на 5-е место. А тут игра с варшавской
«Легией», которая в случае победы над нами становилась чемпионом Польши.
Им то выигрыш как воздух нужен, а игра с преимуществом «Гвардии» пошла.
Открыли в первом тайме счет. Я радостный, в перерыве стал давать установку,
как провести вторую 45-минутку, смотрю: некоторые наши игроки мрачнее
тучи. Сразу нехорошее предчувствие закралось. Ну, а во втором тайме… В
общем, выиграла «Легия» — 2:1, за пять минут до конца матча я встал и
уехал со стадиона. Все стало ясно.
И хотя в «Гвардии» мне тогда предлагали длительный контракт, с командой,
после того что случилось, я уже работать не мог. Сказал, чтобы подыскивали
нового тренера.
Владимир КАЛИНКОВИЧ
Источник и дата публикации неизвестны,
13-20.10.2009
Кузнецов,
Юрий Константинович. Нападающий. Заслуженный мастер спорта СССР (1962).