Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Константин КРИЖЕВСКИЙ

Крижевский (Крыжевский), Константин Станиславович. Защитник. Заслуженный мастер спорта СССР (1954).

Родился: 20 февраля 1926, город Одинцово Московской области. Умер: 18 ноября 2000, Москва.

Воспитанник команды ремесленного училища в Москве, затем – юношеской команды клуба «Восток» /Куйбышев/. Первый тренер – Василий Васильевич Волчков.

Клубы: «Крылья Советов» Куйбышев (1946–1947), ВВС Москва (1948–1952), МВО Москва (1953), «Динамо» Москва (1953–1961).

4-кратный чемпион СССР: 1954, 1955, 1957, 1959. Обладатель Кубка СССР: 1953.

Сыграл 14 матчей за сборную СССР (в том числе 3 матча – за олимпийскую сборную СССР). Также за сборную СССР сыграл в 13 неофициальных матчах.

Участник Олимпийских игр 1952 года. Участник чемпионата мира 1958 года.

*  *  *

ЛЕТАЮЩИЙ ЗАЩИТНИК

Наиболее ценимые тренерами качества защитника — простота, строгость, даже некая суровость в игре, не терпящая малейших отклонений от канонов. Константин Крижевский на первый взгляд пренебрегал раз и навсегда установленными правилами игры в обороне. Он порой словно парил в воздухе, вытворяя такие соло, которым позавидовал бы классный цирковой артист. Удары в падении через себя, всевозможные кульбиты, другие головоломные трюки следовали один за другим. То он вдруг вылетал параллельно газону и головой снимал мяч с ноги форварда, а то, наоборот, взмывал вверх и там, где другой сыграл бы головой, в шпагате перехватывал высоко летящий мяч. «Крижевский играл таким образом, что мог навести балетмейстера на мысль о возможности постановки балета на футбольную тему», — заметил как-то классик нашей футбольной журналистики Лев Филатов. И публика живо откликалась на пируэты защитника-циркача.

Обычно зрители ходят на самобытных форвардов, на блестящих вратарей. Защитники (считай, разрушители) в этом плане обделены вниманием публики. Крижевский оказался исключением. На него ходили так же, как на Стрельцова, Сальникова, Симоняна — полюбоваться великолепным спектаклем талантливого футбольного актера. Смертельный номер всегда щекочет нервы, привлекает публику. И, на взгляд зрителей, Крижевский постоянно рисковал в игре, предпочитая даже в непростых ситуациях использовать приемы высшей категории сложности, от которых у болельщиков кровь замирала в жилах. И все это без потерь для себя и, что главное, для команды.

Другому тренер не простил бы таких фортелей. Но «Динамо» в. звездные годы Крижевского возглавлял Михаил Якушин. И хотя он был сторонником строжайшей дисциплины в обороне, не допускающей никаких излишеств, Крижевскому разрешалось все что угодно, поскольку шло не во вред прочности защитных редутов.

Тренер понимал, что постоянная игра в полетах, в подкатах — не прихоть, не желание футболиста покрасоваться, а состояние его души. Иначе он просто не мог играть. Кто-то написал, что Крижевский не любил простых решений на поле. Мне же кажется, что он был рожден для сложного во имя простого, все его цирковые номера, выглядевшие, может быть, вычурно в исполнении когото другого, были естественны для его атлетического сложения, координации, психологии и потому эффектны, изящны, элегантны. Свой стиль он ни у кого не заимствовал, потому как из российских предшественников, по рассказам, нечто подобное демонстрировал лишь Федор Селин. Но Крижевский не видел Селина в игре, и высший пилотаж, свойственный ему, выработал сам.

Подражать ему мечтали многие. «Я выбрал специальность центрального защитника и вообще болел за „Динамо“, потому что восхищался игрой Крижевского», — признавался прекрасный защитник столичного «Динамо» и сборной СССР 60-х годов Виктор Аничкин.

Возник футбол Крижевского не на пустом месте. Лет в десять он попробовал себя на цирковой арене, но тяга к игре оказалась сильнее. Начинал вратарем в команде одного из московских ремесленных училищ, которое во время войны эвакуировали в Куйбышев. К слову, на чемпионате мира 1958 года еще были запрещены замены, и Крижевский на тренировках надевал вратарские перчатки, готовясь в случае травмы заменить по ходу игры Льва Яшина. В 1946 году переквалифицировавшийся уже в защитника 20-летний Крижевский дебютировал в куйбышевской команде «Крылья Советов».

— Мне пришлось впервые встретиться с Крижевским на поле в 1947 году, — рассказывал его предшественник на месте центрального защитника московского «Динамо» Леонид Соловьев. — В этой игре ему пришлось опекать нашего центрфорварда Сергея Соловьева. Крижевский отыграл очень хорошо. Сергей, лучший бомбардир в истории «Динамо», в тот раз не добился успеха.

После призыва в армию (1948 год) перспективный защитник оказался в московской команде ВВС. Ее он и представлял в новорожденной сборной СССР, выступавшей на Олимпиаде 1952 года, где Крижевский не пропустил ни одного матча. После ликвидации ВВС в 1952 году Крижевский провел несколько матчей за МВО, а затем из многих вариантов выбрал московское «Динамо». Был одним из лидеров команды, столпом ее обороны в самое успешное динамовское десятилетие, когда бело-голубые в семи чемпионатах подряд не оставалась без медалей, начав этот славный поход выигрышем Кубка СССР в 1953 году.

Крижевский вскоре стал капитаном команды, центральной фигурой в знаменитом оборонительном динамовском ансамбле, получившем название «Три К»: Владимир Кесарев — Константин Крижевский — Борис Кузнецов. «Мы понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда, — говорил впоследствии капитан „Динамо“. — Для общения на поле нам не требовалось ни громких возгласов, ни жестикуляции. Лишь изредка — подсказка по ситуации».

В 1958 году сборная СССР дебютировала на чемпионате мира в Швеции. Линию ее обороны составляло динамовское трио. Зарубежные специалисты высоко оценили игру Крижевского, выделяли его в сборной СССР наряду со Львом Яшиным, Владимиром Кесаревым, Юрием Воиновым, Валентином Ивановым, Анатолием Ильиным.

За почти 40 лет, что Крижевский не выступает на футбольных полях, не родилось еще защитника, сумевшего бы повторить его воздушные трюки. Он так и остался непревзойденным.

Павел АЛЕШИН

Приложение «Спорт-Экспресс - Футбол», 06.06.2000

*  *  *

ЕГО ЗВАЛИ ТОЛЬКО ПО ИМЕНИ - КОСТЯ

Наверное, за всю историю футбола ни один защитник не сорвал столько аплодисментов, сколько Крижевский. В своей игре он сумел совместить, казалось бы, несовместимое: надежность и неповторимую зрелищность…

Его на трибунах стадиона называли не по фамилии, а по имени — Костя, причем имя это произносилось мягко, с особой теплотой. Я говорю о Константине Крижевском — популярном защитнике нашего футбола пятидесятых годов. И было за что его любить.

Игра Крижевского не оставляла равнодушным никого. Все, что он умел и демонстрировал на поле, было самобытно, оригинально и красиво, хотя эти определения применимы скорее к форвардам, но Крижевский в этом плане был исключением. Говорят, что своей игрой он очень напоминал легендарного футболиста Федора Селина — «короля воздуха». Мне лично не довелось видеть Селина на поле, но то, что Крижевскому не составляло труда снять мяч с головы нападающего ногой, готов засвидетельствовать. Мало кто из защитников отличался подобной прыгучестью и координированностью.

Начинал играть Крижевский в куйбышевской команде «Крылья Советов», потом перешел в ВВС, где уже стал заметной фигурой и откуда был привлечен в сборную страны самим Б.А. Аркадьевым. Однако полностью талант Крижевского раскрылся в команде московского «Динамо». Здесь его игра обрела уверенность и завершенность, эволюционируя от сезона к сезону. Если в начале своей спортивной карьеры он был защитником скорее разрушительного плана, не чуравшимся и отбойной игры, то с годами созидательное начало становилось главным в его игре. Этому способствовали игровое общение с вратарем Львом Яшиным, крайними защитникам Владимиром Кесаревым и Борисом Кузнецовым и, конечно, работа с Михаилом Иосифовичем Якушиным — тренером, более всего ценившим в футболисте игровое мышление.

Несмотря на внушительные габариты — высокий рост, грудь колесом, Крижевский не был жестким защитником. Корректность на поле не покидала его даже в сложных игровых ситуациях. Ему были чужды элементы грязной игры — все эти зацепы, подножки, накладки. Если он боролся за мяч, то не толкал соперника, а оттирал его плечом — в соответствии с правилами. Обычно он не атаковал нападающего в момент приема мяча, а отступал перед ним, выжидая удобный момент для контрвыпада. Здесь он полагался на свою реакцию, на свою интуицию и, как правило, не ошибался. Но если форвард все же уходил в отрыв, Крижевский применял свой излюбленный прием — подкат.

Теперь подкатом пользуются все, но мало кто действительно освоил этот один из сложнейших приемов игры. Нынешние защитники встречают нападающих, идя вперед с вытянутой ногой, а то и атакуя двумя ногами сзади. Это не подкат, это игра на грани фола, когда защитники демонстрируют свою техническую беспомощность. Крижевский же демонстрировал совершенную технику выполнения подката. Мало того, он применял сложнейшую разновидность подката — в шпагате. И при этом играл исключительно чисто — только в мяч. Это было красивейшее зрелище: нападающий вроде бы уже прошел Крижевского, но в последний момент тот совершает свой подкат-полет, который был сродни скорее балету, нежели футболу. На моей памяти таким подкатом пользовался только один футболист — защитник ЦСКА Владимир Пономарев,

Вообще, сложные технические приемы всегда были в арсенале Крижевского — он их любил, а иногда играл и на публику. А почему бы и нет, если это красиво и не во вред игре? Изумительная пластичность позволяла Крижевскому легко и непринужденно отбивать мяч ножницами через себя, выбрасываться головой вперед для прерывания острой передачи, проделывать на поле кульбиты и многое другое. И при этом он не был бесстрастным демонстратором редкостных элементов игры, его всегда отличали страстность в борьбе за мяч и полная самоотдача. На его долю приходилось немало ударов, ушибов, травм. Бывало, после неудачного столкновения Крижевский оставался лежать на газоне, но ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы прийти в себя. Его никто не видел катающимся по траве, не видел его перекошенного от боли лица, а травмы у него случались нешуточные, и это хорошо было видно с трибуны. Но вел он себя по-мужски и никогда не опускался до дешевой имитации страдания.

Крижевский не был универсальным игроком, его амплуа — центральный защитник. Именно — центральный, на краю он чувствовал себя менее уверенно. И не случайно игра Крижевского на Олимпиаде 1952 года в Хельсинки на непривычном для него месте правого крайнего защитника, мягко говоря, не смотрелась. И, конечно, несмотря на всю эффектность, игра Крижевского была не без изъянов. Порою ему не хватало строгости, осмотрительности, он мог, увлекшись борьбой, оголить зону перед воротами или не подстраховать вовремя партнера. И если, на мой взгляд, в тактическом плане Крижевский был почти безупречен, то в стратегическом — в широте футбольного кругозора — он несколько проигрывал. Но идеальных игроков не бывает, а достоинства Крижевского были настолько очевидны, что отдельные промахи, которые бывают у всех, никак не могут принизить ни его бесспорный талант, ни его достижения. А достижения — существенные: за пятнадцать сезонов, проведенных в большом футболе, Константин Крижевский четырежды завоевывал звание чемпиона страны и был обладателем Кубка СССР. Он был участником встреч с командами ведущих футбольных держав мира — Бразилии, Италии, Уругвая, Англии, Франции, Венгрии, Югославии и других. Его партнерами были такие выдающиеся мастера, как Всеволод Бобров, Константин Бесков, Игорь Нетто, Валентин Иванов. А те, кто видел Крижевского на поле, помнят его и сейчас — даже через сорок лет.

Анатолий МУРАДОВ

Газета «Аргументы и Факты», 13.04.2001

© Сборная России по футболу