Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Владимир КОЗЛОВ

Козлов, Владимир Владимирович. Нападающий. Мастер спорта СССР международного класса (1972).

Родился: 4 марта 1946, Москва.

Воспитанник групп подготовки при московском клубе ЦДСА. Первый тренер – Анатолий Сергеевич Родионов.

Клубы: «Локомотив» Москва (1966), «Динамо» Москва (1967–1976).

2-кратный обладатель Кубка СССР: 1967, 1970.

За сборную СССР сыграл 2 матча.

*  *  *

БЫЛ БЫ ТОЛЬКО МЯЧ

29 лет назад московское «Динамо» первым из советских клубов пробилось в финал еврокубка, в котором уступило шотландскому «Рейнджерс» из Глазго — 2:3. А лучшим динамовским бомбардиром в том турнире стал Владимир Козлов, забивший 4 мяча.

Не раз слышал, как болельщики «Динамо», еще заставшие последнее чемпионство клуба, на вопрос о любимом игроке отвечали: «Козлов, конечно». К сожалению, мне не довелось увидеть его в деле: Козлов закончил карьеру в 1976 году — за пару лет до моего появления на свет. Зато о его технике представление имею — когда-то он был моим тренером. На всю жизнь останется в памяти: Козлов что-то нам объясняет и, не глядя на мяч, перебрасывает его с ноги на ногу. А мы — семилетние мальчишки — смотрим на него, открыв рот. При этом на другой половине поля с ребятами годом младше занимается Валерий Газзаев. Но тема перехода футболиста в наставники впереди, а пока мы сидим в квартире Владимира Владимировича на севере столицы и вспоминаем первый советский еврокубковый финал. На память о нем у Козлова осталась серебряная медаль. Рядом за стеклом еще две серебряные и бронзовая — это уже за чемпионаты СССР. На видном месте только одна фотография — с Эйсебио. «Раньше вся стена была увешана фотографиями и вымпелами. Потом сделали ремонт и решили больше не вешать — нескромно это», — говорит Козлов.

«ДИНАМО» - «РЕЙНДЖЕРС». 30 ЛЕТ СПУСТЯ

— В 1972 году московское «Динамо» стало первым советским клубом, вышедшим в финал европейского Кубка.

— Самые приятные воспоминания у меня именно от того сезона. Дойти в Кубке кубков до финала и в достойной борьбе уступить всего мяч шотландскому «Рейнджерс» — это был большой успех. К сожалению, в Барселоне я не играл, сидел на трибуне с Николаем Озеровым — он попросил помочь ему вести радиорепортаж. Но я оказался плохим помощником — от волнения потерял дар речи, зато спасал Николая Николаевича от летящих сверху пивных банок и бутылок.

Страшно хотелось на поле, но за две недели до финала я порвал мышцу. Это было на последней двусторонке сборной СССР перед четвертьфинальным матчем с Югославией на Кубок Европы. Тогда была кубковая система розыгрыша этого турнира — встречались дома и на выезде. В газетах уже был опубликован состав команды на матч в Лужниках, я был среди одиннадцати. Очень переживал, что пропустил эту встречу и финал Кубка кубков.

На пути к «Рейнджерс» мы с огромным трудом обыграли греческий «Олимпиакос». Для «Динамо» это был первый официальный международный матч. А первый динамовский гол посчастливилось забить мне, причем он оказался, наверное, самым красивым мячом в карьере. Затем одолели необычайно жесткую «Эхгешехиспор» из Турции (оба мяча туркам на счету Козлова. — Прим. К.А.). На их поле я забил ударом с лета в ближнюю «девятку». Бесков не любил хвалить игроков — ну забил и забил, это твоя работа. А в тот раз в автобусе сказал: «Многое я повидал на своем веку, но такой гол…» И замолчал. Потом мы прошли югославскую «Црвену Звезду». Очень тяжелым был полуфинал с берлинским «Динамо» — после двух ничьих победа по пенальти.

На финальную игру в Барселоне вышли на трясущихся ногах, и напрасно — шотландцев мы явно переоценили, эта команда была нам вполне по силам. Существует какой-то разумный баланс между чувством превосходства над соперником и боязнью его. Не знаю, чем нас так напугал «Рейнджерс», ведь до этого мы встречались в товарищеских матчах с сильными командами из Южной Америки, Европы и Австралии. Очнулись при счете 0:3, отыграли два мяча и должны были сравнять счет. Но за пять минут до конца игры болельщики восприняли очередной свисток судьи, как финальный, выскочили на поле и матч был надолго прерван. К этому моменту «Динамо» имело подавляющее преимущество, а у игроков «Рейнджерс» силы были на исходе. Перерыв позволил шотландцам прийти в себя и сохранить счет.

Сомневаюсь, что на стадионе были наши болельщики, во всяком случае, я их не слышал. Хотя, что-либо услышать за ревом шотландских фанатов было мудрено. Конечно, потом «Рейнджерс» оштрафовали, но для нас это было слабым утешением. И разочарование от проигрыша мешало порадоваться серебряным медалям.

Надеюсь, не сочтут за нескромность, если назову еще одну причину нашего поражения. Тот сезон стал лучшим в моей карьере. Выходил на поле с чувством, что могу решить исход любого матча. И тут травма… К тому же из-за повреждения в финале не смог сыграть другой нападающий — Толя Кожемякин (светлая ему память), и в атаку пришлось перевести полузащитника Андрея Якубика, который больше любил атаковать из глубины. А с талантливейшим Кожемякиным, который в 21 год был уже игроком сборной, вскоре произошла трагедия: он с приятелем застрял в лифте, попытался из него вылезти, тот тронулся, и Анатолий погиб.

РЕКОРДСМЕН СКАНДИНАВИИ

— Вы получили с командой две серебряные медали и одну бронзовую. Обидно, что в коллекции нет золота?

— Я-то, честно говоря, считаю, что у меня два третьих места: в 1973-м не хватило одного матча для получения медали. Мне до сих пор непонятно, почему тренер («Динамо» тогда тренировал Гавриил Качалин. — Прим. К.А.) выпускал кого угодно, только не меня. Странное отношение — я в порядке, здоров, а не играл. Обидно.

В 1967 и 1970 годах «Динамо» было очень близко к золоту, но если в 67-м киевляне действительно выглядели чуть сильнее, то через три года произошел несчастный случай. Мы весь сезон играли ярко и интересно, однако на финише нас догнал ЦСКА. Была назначена переигровка, которая растянулась на два дня. Первый матч закончился со счетом 0:0, во втором мы вели 3:1, в начале второго тайма могли забить и четвертый: Антоневич вышел один на один с вратарем, но попал в штангу. А потом началось что-то невообразимое: вдруг разыгрались армейцы Истомин и Федотов, а мы начали ошибаться. В итоге проиграли 3:4. Можете себе представить наше состояние!

— В 76-м бело-голубые в последний раз выиграли чемпионат страны. Именно этот год, согласно справочникам, стал последним в вашей карьере. Почему остались без золота на этот раз?

— Перед тем сезоном собирался завершить карьеру, поскольку видел, что тренеры берут на мое место новичков. Но Сан Саныч Севидов не хотел об этом слышать, говорил, что рассчитывает на меня. В итоге весь год играл за дубль. Не то что ставить за основу, даже тренироваться с ней не давали. Почему? Загадка. Мне было всего 29 лет, а пришлось весь сезон передавать опыт молодежи. Мог, конечно, перейти в другую команду, предложений хватало, но для меня понятие «клубный патриотизм» — не пустой звук. Давно для себя решил, что заканчивать буду в «Динамо». Хотя детские годы прошли в ЦСКА, потом сезон провел в «Локомотиве». Туда меня пригласил Бесков, а через полгода его уволили. Поступили, на мой взгляд, поспешно и несправедливо, поэтому я, Миша Гершкович и некоторые другие ребята решили поддержать тренера и перейти вслед за ним в «Динамо». Но не тут-то было, вмешалось начальство: в результате — полугодовая дисквалификация. Однако частичка сердца в «Локомотиве» осталась, да и в ЦСКА тоже.

В Бескове подкупало все, даже его строгость и требовательность. К тому же я чувствовал, что он может дать мне многое в плане тактики. Технику-то ставить уже не надо было. Мы в детстве бредили мячом, с моим другом Колей Севастьяновым могли по 8-9 часов в день жонглировать, обводить друг друга, бить на точность. Копировали чужие финты. Даже просто смотришь какой-нибудь бразильский фильм, в котором на заднем плане мальчишки играют в футбол, и пробуешь освоить увиденные технические элементы. Потом техника стала моим козырем. Рекорды в жонглировании мячом ставил. Не ногами — это долго и неинтересно, а головой. Как-то прочел в газете, что некто установил рекорд Скандинавии — 2024 раза головой начеканил. Я вырезал заметку и пошел на Тушинский аэродром — там места много и никто не мешает. Начеканил 2276 раз. Мне вообще нравилось жонглировать: на месте и в движении, плечами и с пятки на пятку, и так сотни раз. А ногами не опускал мяч на землю до тех пор, пока голова не закружится. С Севастьяновым могли идти по разным сторонам дороги, перекидывая мяч через проезжающие машины.

Лет в 17 в ЦСКА из-за перенапряжения попал в госпиталь. Лежу и думаю: если запретят заниматься футболом, пойду жонглировать в цирк. Потом, будучи уже зрелым игроком, тоже что-то подсматривал из технических приемов, обычно в зарубежных турне. Скажем, у Коко из «Сан-Лоренсо» или у великолепного бразильца Бейрута из «Коло-Коло». Он на меня вообще произвел громадное впечатление — необыкновенное сочетание мощи и виртуозной техники. Но время романтического футбола прошло, на смену ему пришел футбол прагматичный, и таких игроков не стало. Последним был, наверное, Марадона.

— У вас было много финтов? Сейчас Сергей Гришин управляется одним, на который все постоянно покупаются. Например тот, подсмотренный у Бейрута, применяли?

— Только на выезде. Там я раскрепощался и мог играть в свое удовольствие. А дома опасался быть обвиненным в пижонстве, в игре на публику.

ДЕСЯТЬ МИНУС ДВА

— Тем не менее многие старые болельщики «Динамо» признаются, что в конце шестидесятых — начале семидесятых ходили специально на вас.

— Думаю, все же не реализовал всех возможностей, отпущенных природой. Осталась горечь, и эти невеселые мысли отгоняю только воспоминаниями о болельщицкой любви. Всегда ее чувствовал. Если подводить итоги, то мало сыграл за сборную. В шести сезонах вызывали в нее — мог сыграть 15-20 игр, но… Постоянные травмы. Помню, Якушин очень хотел, чтобы я вышел на матч с итальянцами. Были жуткие боли в области паха, врачи ничего не могли сделать, и я отказался. Решил, что не смогу помочь сборной в таком состоянии. Хотя сейчас думаю — надо было хоть ползком, хоть на уколах, но сыграть. При Зонине, при Качалине мог играть. Выхожу на пик формы — ломаюсь. В общей сложности из-за дисквалификации и травм потерял два года из отпущенных мне десяти. Уровень медицины того время отличался от нынешнего, как «Балтика» от «Реала». Я вынес сотни прогреваний, растираний и уколов. Сегодня мне где-нибудь в Германии сделали бы операцию, и я через две недели уже работал бы с мячом. Последние шесть лет карьеры страдал бессонницей — не спал ночь-две перед игрой, и все усилия медиков не давали никакого эффекта.

В клуб Федотова не вошел — тоже обидно. Ведь десяток недостающих мячей забить было вполне возможно. Пенальти, допустим, я почти не бил. Только если очень настаивали. Особенно после того, как не реализовал один в матче за сборную против австрийцев. Всегда бил в правый угол, а тут вдруг в левый. Как будто австрийский вратарь мог знать о моих привычках. Отбил.

— На кого был выше настрой — на киевское «Динамо» или на «Спартак»?

— Хотя украинская команда была тогда ведущей, традиционное соперничество со «Спартаком» всегда стояло на ступеньку выше. Настраивались на красно-белых по максимуму, как и они на нас. Потом уже — ЦСКА, тбилисское и киевское «Динамо» и «Торпедо».

ИЗ ЖИЗНИ ТРЕНЕРОВ

— Итак — 1976 год.

— Так как Севидов на меня не рассчитывал, я решил завершить карьеру. Расставаться, конечно, было тяжело. Севидов предлагал мне стать тренером в клубе, а я решил, что буду работать с детьми. И вот уже 24 года тренирую мальчишек в динамовской детско-юношеской школе. Мне по душе это дело.

Был момент после окончания Высшей школы тренеров, когда мог уйти во взрослый футбол. Нам с Володей Смирновым предложили поработать с «Динамо-2». Взялись с энтузиазмом, но нам не дали даже сезон завершить, назначили другого тренера. После этого во мне что-то оборвалось, и с тех пор желания работать с профессионалами больше не испытываю. Чтобы тренировать команду мастеров, нужно иметь определенный набор качеств. Мне, не имеющему нужной жесткости, не обладающему пробивной силой, было бы нелегко. Приходилось бы избавляться от игроков, которые только вчера приносили пользу, выбивать деньги из начальства, решать околофутбольные вопросы. Могли бы стать главными тренерами Эдуард Стрельцов, Игорь Численко, Валерий Воронин, с их мягкостью и ранимостью? Не могли. Так же и я.

— Когда было проще работать: в союзные времена или сейчас?

— Если в союзные времена школам помогало государство, то сейчас все ложится на плечи клуба. А ему нужно в первую очередь обеспечить команду мастеров. На словах руководство болеет за детей, а на деле — уменьшается количество полей ДЮСШ, манежи отданы под рынки. Юные футболисты и их тренеры ощущают себя сиротами.

— Мэр Москвы Юрий Лужков обещал вернуть манежи футбольным школам…

— Надеемся на это. Лишь в манеже зимой можно отрабатывать технику. Мы вообще последнее время живем только надеждами. За это время «Динамо» среди московских школ скатилось уже на пятое место после «Спартака», ЦСКА, «Торпедо» и ФШМ. Хотя раньше второе считалось провалом.

— У вас есть любимые воспитанники?

— Пожалуй, Вася Кульков, хотя начинал он в ФШМ. У него и характер был прекрасный, и на поле напоминал бразильца Бейрута — мощный и техничный. Из того же выпуска братья Морозовы. Очень были трудолюбивые. Им приходилось ездить из Обнинска — два с лишним часа туда и столько же обратно, домашние задания делали в электричке. В выпуске ребят 1978 года рождения выделялись Саша Макаров, играющий сейчас в подмосковных «Химках», Миша Лунин из «Факела» и динамовец Андрей Булатов. О выпуске 87-го года пока рано говорить.

— Лет 15 назад вы проверяли у нас дневники: кто плохо учился, к тренировкам не допускался. А сейчас?

— Сейчас от этого отошли — не в духе времени.

— В «Динамо» играет ваш сын Алексей, который к 26 годам явно не дотягивает до отца. Чего ему не хватает?

— Везения, на мой взгляд. Прошлый сезон начинал в стартовом составе «Динамо», но травмировал паховые кольца. Оперировали в Бельгии. Только начал играть — повреждение пяточной кости, из-за которого выпал весь нынешний сезон.

С раннего детства он и второй сын Володя гоняли мяч на лужайках, и я, естественно, с ними. Потом десять лет в динамовской школе перед моими глазами. А после ее окончания их никуда не взяли, и только через два года Лешку пригласили в дубль. Пришли новые тренеры — и сына отдали в аренду в «Уралан». Оттуда его очень не хотели отпускать, но Алексей, как и я, динамовец.

Одна мечта у меня осталась — чтобы Лешка заиграл. Все у него для этого есть: сила, скорость, здоровье, а главное — любовь к футболу.

СРЕДНИЕ ИГРОКИ НЕ ДЛЯ «ДИНАМО»

— Что происходит с нынешним «Динамо»?

— Недавно имел сомнительное удовольствие наблюдать за встречей «Динамо» с «Рейнджерс». К большому сожалению, главная в сезоне игра стала для москвичей, на мой взгляд, самой худшей. Все действовали невпопад и выглядели обреченными. А ведь накануне в СМИ игроки и тренеры уверенно говорили о жажде борьбы, перспективах на победу и о том, что соперник вполне по силам. Создается впечатление, что причина неудач — в области психологии. Меня вообще настораживает то, что накануне матчей игроки заявляют: «Да мы завтра эту „Баварию“ („Реал“, „Спарту“, „Лион“)…», а на следующий день пропускают четыре-пять мячей. Мы в свое время говорили: «Будем стараться, игра покажет». И к «Рейнджерс» нельзя относиться с пренебрежением, особенно если знать его историю за последние полвека. С 1972 года стиль команды изменился благодаря появлению в ее составе игроков с континента, в основном голландцев. Они внесли в традиционно британский стиль европейские черты. Поэтому «Рейнджерс» стал менее предсказуем. А главное — он входит в плеяду великих клубов, таких как «Реал», «Манчестер Юнайтед», «Милан», «Барселона». Они могут играть чуть хуже или чуть лучше, но десятилетиями не опускаются ниже определенного уровня. Исключение — сегодняшний «Аякс».

Если вернуться к «Динамо», то здесь многое переплелось: и частая смена тренеров, и не всегда взвешенная кадровая политика. Средний игрок — не для «Динамо». Да вместо трех средних лучше взять одного, но хорошего. Проблема последних лет — вратари. А ведь это традиционно козырная позиция в «Динамо». Вспомните Хомича, Саная, Яшина, Пильгуя, Гонтаря, Уварова… А сегодня? И может быть, сейчас это звучит смешно, но нужно культивировать клубный патриотизм. Чем тому же Терехину было плохо в «Динамо»? Забивал он тут свои мячи, но почему-то ушел в «Локомотив». Значит, не проникся динамовским духом. И тренер не имеет права оправдываться: «Да, игрок от меня ушел, но ему предложили на сто рублей больше».

Из России футболисты слишком спешат уезжать. Почти никто из них потом не играет на высоком уровне. Надо реально оценивать свою силу. Неужели хуже играть за «Спартак» или «Динамо», чем за «Харельбеке» или «Спортинг»? Где тебя никто не увидит, а вспомнит только «СЭ» строчкой «не играл» или «вышел на 87-й минуте». А причина, по которой они не играют, простая — низкий уровень мастерства. Незнание языка, какая-то русофобия, заговор — все это несерьезно. Никакой зарубежный тренер себе зла не желает, не ставит — значит, не заслужил.

Мое поколение больше любило футбол, а не возможность заработать на нем. Мы тогда не жировали, это точно. Галимзян Хусаинов, скажем, играл за 164 рубля 37 копеек в месяц. На периферии он мог получать, конечно, много больше, но ценил спартаковский ромб на груди. И таких, как Хусаинов, большинство.

Чуть больше, чем в «Спартаке», зарабатывали динамовцы. Нам дополнительно начисляли рублей 20 — 40 за милицейское звание. Я, например, майор запаса. Первые пятнадцать лет после окончания карьеры игрока проходил в старших лейтенантах. Кому положено было помнить о присвоении очередного звания, про меня забыли, а сам я не напоминал.

Помню, первая статья обо мне в одном из молодежных журналов называлась «Был бы только мяч». До сих пор частенько играю в футбол. Для себя, для удовольствия — ну какие зрители пойдут на ветеранов смотреть… И спустя 30 с лишним лет, готов повторить: «Был бы только мяч».

Константин АЛЕКСЕЕВ

Газета «Спорт-экспресс», 15.12.2001

*  *  *

КАК ДЕЛА?

— Владимир Владимирович, почему так рано закончили?

— Севидов набрал новых игроков. На весенних сборах в 76-м я сказал ему, что ухожу. Он стал отговаривать: «Ты нужен, будешь играть!» Зачем это он говорил? Я даже ни одной тренировки не провел с основным составом! И решил уйти — не в другую команду, а раз и навсегда.

— Я-то думал, из-за травм…

— Нет. Пару-тройку лет еще поиграл бы. Ну, а травм действительно было… С 65-го — хронические боли приводящих мышц бедра. Потом был привычный вывих плеча. В 64-м порвал суставную сумку. Врачи сказали: надо делать операцию, но потеряешь полгода. Не хотел терять ни дня, стал лечиться консервативными методами — бинтовал, делал корсеты. Но в играх, на тренировках плечо вылетало. Боль страшная!

— Вылетит, за бровкой вправят — и вперед?

— Да. Я потом сам научился вправлять. Надо в локте согнуть руку под прямым углом и развернуть до щелчка… В 69-м угораздило заболеть тифом в Чили. Только одну игру сыграл, гол забил «Коло-Коло» и… заболел. Один из всей команды! Врачи бразильские — там играл «Коринтианс» — посмотрели и сразу сказали: «О! Брюшной тиф!» Организм высыхал, мышцы атрофировались, на костях висели, температура — 41. Меня на самолет и в Москву. Пропустил больше полугода, осложнение на сердце получил. И вот лечусь в Кисловодске, только к легким пробежкам приступил, звонит Бесков: «Нечего разлеживаться! Быстро в Москву!» И через неделю уже играл.

— Со сборной почему не заладилось?

— Травмы! Четыре сезона меня приглашали в сборную, а сыграл всего несчастных два матча. И вот совсем обидный случай. В 72-м должен был играть за сборную в Кубке Европы с Югославией. За два дня до игры — двусторонка. Судил Зонин. Он уже свистнул окончание. Я его попросил: «Давайте еще!» Хотелось побегать, хотя уже забил три гола… И вот пяткой отдаю пас Еврюжихину и рву заднюю поверхность бедра! Три месяца лечился. Из-за этого и финальный матч с «Рейнджерс» пропустил. А ведь это был мой лучший год!

— Вы были одним из самых техничных игроков в СССР…

— Технике учились во дворах, на пустырях. После тренировок в ЦСКА еще часов 5 — 6 играли! Часами мог бить в «стенку»: с ходу, с лета, с поворота, с отскока, слева, справа — навешивали друг другу с другом Севостьяновым… Идем с ним по улице Куусинена, он по одной стороне, я по другой, и передаем мяч через машины, троллейбусы, автобусы… По парку идем — в деревья на точность бьем.

— Сын ваш — тоже футболист.

— У меня два сына, близнецы, и оба футболисты. Но играет сейчас только Леша. После ДЮСШ оба оказались невостребованными. Подошел как-то тренер «Динамо-2» Федин: «Почему твой Лешка не играет? Приводи!» Привел. Он: «Да ты что! Где ты его так долго прятал?» И Леша дошел до основы «Динамо». Сейчас в «Химках» тренируется. Рискнул — и получилось. Ну, а Вовка как-то не так был уверен в себе. Сейчас он… фотомодель. В рекламах снимается, в журналах.

— Многие динамовцы стали дипкурьерами. Вам не предлагали?

— Предлагали. Можно было и по линии МВД пойти. Но без футбола не мог — решил стать тренером.

— Кого-то, кроме сына, воспитали для команд мастеров?

— Вася Кульков у меня заканчивал. Начинали у меня братья Бесчастных — Миша и Володя. Братья Морозовы играли.

— Сейчас поигрываете?

— Когда ноги позволяют. До сих пор большое желание играть осталось. И радость от общения с мячом.

Дмитрий ТУМАНОВ

Газета «Спорт-экспресс», 14.03.2003

© Сборная России по футболу