Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Георгий КОНДРАТЬЕВ

Кондратьев, Георгий Петрович. Нападающий.

Родился: 7 января 1960, деревня Любаничи Толочинского района Витебской области, Белорусская ССР.

Воспитанник витебской ДЮСШ «Двина». Первый тренер – А. С. Осташенко.

Клубы: «Двина» Витебск, Белорусская ССР (1978–1979), «Динамо» Минск, Белорусская ССР (1980, 1981–1988), «Черноморец» Одесса, Украинская ССР (1989–1990), «Локомотив» Москва (1991), ВШЕ Санкт-Пёлтен, Австрия (1991), «Кемин Паллосеура» Кеми, Финляндия (1992), «Металлург» Молодечно, Белоруссия (1992, 1993), «Темп» Шепетовка, Украина (1993), «Атака-Аура» Минск, Белоруссия (1993), «Висмут» Гера, ГДР (1993), КаИК Каскё, Финляндия (1994, 1995, 1996, 1997), «Элита» Минск, Белоруссия (1995, 1996), «Дифор» Заславль, Белоруссия (1997), «Адмирал-Дарида» Минск, Белоруссия (1998), «Славия» Мозырь, Белоруссия (1998), «РАНН-БГПА» Минск, Белоруссия (1999).

Чемпион СССР: 1982.

За сборную СССР сыграл 14 матчей, забил 4 мяча.

*  *  *

«ВЕРЮ В УДАЧУ!»

К 25-летнему форварду минского «Динамо» Георгию Кондратьеву отношение трибун, как осенняя погода, — то пасмурное, то солнечное. Случается, ворчат болельщики: дескать, прямолинеен, с техникой не очень-то в ладах. А он тем временем, глядишь, гол забьет, да еще очень важный. Тогда, будто очнувшись, зрители примечают — и в единоборствах упорен, и в самоотверженности ему никак не откажешь, и скоростью не обделен. Словом, форвард-боец, какие всегда в цене. А он тем временем без неумеренных восторгов выразит свою радость и снова упрямо берется за дело. И тут трибуны, приглядевшись повнимательнее, обнаруживают, что меняется Кондратьев: становится инициативнее, не только завершает комбинации, но и участвует в их создании. Иначе говоря, растет…

— Читатели знают вас, Георгий, по выступлениям за минское «Динамо» и сборную страны. Хотелось бы, однако, познакомиться с вами поближе. Как пришли вы в футбол? С чего начинали?

— Начал по нынешним меркам очень поздно — в 16 лет. В детстве жил в деревне, в Толочинском районе Витебской области. Гонял мяч с соседскими мальчишками и не пропускал ни одной футбольной телетрансляции. Болел за московское «Торпедо» и думать не смел, что когда-нибудь сыграю против этой команды.

— Почему же вдруг за «Торпедо»? Ведь вы тогда ни эту команду, ни другие известные клубы воочию не видели.

— Возможно, потому, что с «Торпедо» навсегда связаны легендарные имена Стрельцова, Иванова, Воронина. Наверное, привлекал и почерк автозаводцев — изящный и одновременно твердый. Но это сейчас я так понимаю, а тогда, в детстве, интуитивно, что ли, симпатизировал торпедовцам. Жалею, что в последние годы эта команда никак не обретет свое лицо.

— Теперь вы сами играете против этой команды. Как же все-таки сложился ваш путь в большой футбол?

— Окончил восемь классов и поступил в Витебске в техникум физкультуры. Тогда и был принят в группу подготовки при команде второй лиги «Двина». Занимался с нами» Сергей Тимофеевич Виленчик, чьи уроки всегда вспоминаю с благодарностью. Там, в Витебске, меня и приметил Геннадий Брониславович Абрамович, он в отделе футбола республиканского спорткомитета занимается селекцией.

— Что-то не припомню, чтоб вы выступали за юношескую либо молодежную сборную Белоруссии.

— Верно, ни разу не выступал. Но в команду на турнир «Переправа» меня включали дважды. В первый год играл без особого успеха, а во второй признали лучшим нападающим. После этого и получил приглашение в минское «Динамо».

— Закрепиться там вам удалось не сразу?

— Сыграл в сезоне 1980 года с десяток матчей, но, как понимаю, ничем себя особенно не проявил. Форвардов тогда в команде было много, за дубль — и то по тайму играли. Чувствовал, что так я игровой практики ко наберусь, вот и попросил у старшего тренера Эдуарда Васильевича Малофеева, чтобы меня перевели в «дочерний» клуб — второй лиги — брестское «Динамо».

— Теперь, конечно, не жалеете об этом?

— Да, в Брест уезжал не напрасно. Там я многому научился, да и Малофеев не терял меня из виду, несколько раз специально приезжал посмотреть. На следующий сезон вернул в Минск, и с тех пор играю за основной состав «Динамо». В этом году участвовал во всех 34 матчах чемпионата страны.

— Как вы оцениваете минувший сезон для своего клуба?

— Однозначного ответа дать не решусь. Сезон в целом получился и сложным, и интересным, и поучительным. Были у нас и яркие, игры, были заурядные, были и откровенно слабые. До сих пор обидно, что не сложились у нас четвертьфинальные встречи на Кубок УЕФА с югославским «Железничаром». Не сильнее нас эта команда, но, видно, не научились еще мы рано набирать спортивную форму. Серьезный урок преподала лам смоленская «Искра» в розыгрыше Кубка страны. Да и в чемпионате страны не все у нас сложилось, как надо. Могли быть в тройке призеров, но финиш провалили. Все-таки в организации игры уступаем мы — и киевлянам, и «Спартаку». А распределить силы на весь сезон не смогли, усталость нас и надломила.

— Вы игрок сборной страны, так что об игре самой главной нашей команды можете говорить не понаслышке.

— В самом деле, из официальных матчей сборной не играл только в первом — в Ирландии. Но, помню, приглашение в сборную во многом было для меня неожиданным. Когда старший тренер нашего клуба Вениамин Владимирович Арзамасцев объявил, что в сборную вызывают пятерых минчан, я еще подумал: «Четверо известны, интересно, кто же пятый?». И вдруг слышу свою фамилию. Что скрывать, был несказанно рад. Но и ответственность чувствовал невиданную. В коллектив вошел, думается, без особых сложностей. Многие ребята ведь были знакомы еще по олимпийской сборной. Старался, как мог. Надеюсь, чем-то был полезен команде.

— В последнем, очень важном матче отборочного турнира — со сборной Норвегии — тренеры доверили вам место в составе на все 90 минут. И они не прогадали, именно вы забили решающий гол.

— Ох, какой это был сложный и нелегкий матч. А голевой момент я помню досконально. Только вошел слева в штрафную площадь, получил мяч. Хотел пробить — вратарь мне навстречу. Вижу, все перекрывает. Я должен был подсечь мяч и перебросить его через вратаря. Других вариантов не было. Так и постарался сделать, а там защитники помешали друг другу. Каким матч оказался нервным, таким и гол получился — не до конца логичным.

— Можете ли вы среди забитых вами голов выделить наиболее важные, памятные?

— Нет, не могу. Помню каждый гол, каждую ситуацию. Но выделять не берусь. По-моему, каждый гол по-своему важен.

— Что вам как футболисту дали выступления за сборную?

— Невероятно многое. Прежде всего стал глубже понимать футбол, лучше разбираться в ситуациях. Тоньше чувствовать партнеров. Общение с опытными мастерами, их пример — этого ведь ничем не заменить.

— В середине сезона сборная переживала трудное время, когда перспективы ее выступления в групповом турнире выглядели неопределенно. Какой в это время была обстановка в команде?

— Обычная рабочая обстановка. Нервозности я не замечал. Ни у ребят, ни у тренеров. И не сочтите меня сверхоптимистом задним числом, я лично не сомневался, что отборочный турнир завершится для нас благополучно.

— На чем основывалась ваша уверенность?

— Я к скептикам себя не причисляю и оцениваю наш футбол достаточно высоко. И клубный, и на уровне сборной. В коллективности действий, уверен, мы мало кому уступаем. Сошлюсь на те же киевское «Динамо», «Спартак», которых за рубежом, знаю, опасается любой клуб. Да и в сборной от матча к матчу крепнет взаимопонимание. Личностей, солистов — вот кого, по-моему, нам не хватает. Вот вы, журналисты, будете называть лучших игроков года. Кого отметите? Протасова? Демьяненко? Черенкова? Но это же не открытия, а минувший сезон новых имен практически не назвал. Вот и у нас в клубе на финише, в самых важных матчах лидера, вожака не нашлось.

— Как вы расцениваете борьбу разгоревшуюся на финише чемпионата страны?

— Слышал, что когда Малофеев употребил выражение «искренний футбол», кое-кто над ним иронизировал. Вот теперь все увидели, что такое футбол неискренний…

— Сейчас у вас наступает недолгий отпуск. Как собираетесь провести его?

— Съездим с женой и девятимесячной дочерью к матери в деревню. Она там одна, так что надо и по хозяйству помочь. А дочка пусть «с младых ногтей» привыкает к родным местам. Представится возможность — похожу на охоту. Люблю это занятие, жаль, время трудно выкраивать. Надо и на учебу приналечь, занимаюсь на третьем курсе Белорусского института физической культуры. А с января снова за дело.

— Как считаете, что ждет сборную в Мехико?

— Прежде всего, очень трудные условия — жара, высота. Вот где потребуется полная самоотдача. Будет, конечно, нелегко, но я верю в нашу удачу.

М. СУПОНЕВ

Газета «Советский спорт», 15.12.1985

*  *  *

«ПОРА ЗАКАНЧИВАТЬ...»

Георгий Кондратьев в своей квартире выглядят умиротворенным и трогательным. Обладатель мягкой походки, плавных жестов и негромкого голоса органично вписывается в классический облик отца семейства. Даже тогда, когда стеснительно знакомит меня с бультерьером Мэтьюзом, еще одним членом своей семьи.

Однофамилец сэра Стэнли по обыкновению встречает гостей в коридоре, именно там, где его хозяин имеет привычку вешать свои спортивные трофеи. Галерея уже давно не пополняется — времена побед минского «Динамо» канули в прошлое. Впрочем, один из лучших советских, форвардов восьмидесятых давно подумывает о прощании с футболом, которому отдано уже 20 лет.

— Сам-то я из деревни Любаничи, что находится в Толочинском районе Витебской области. Рос спортивным пареньком. Футбол, легкая атлетика, зимой — лыжи, хоккей. Выступал на соревнованиях за родной район — и, кстати, небезуспешно. В 14 лет прыгал в высоту на 175 см, в длину под 6 метров, считаю, для этого возраста — неплохо. Куда идти учиться — ответ на этот вопрос, сами понимаете, для меня после восьмилетки был во многом предрешен. В витебском техникуме физкультуры стал серьезно заниматься футболом, попал в группу подготовки команды «Двина», которая играла во второй лиге чемпионата СССР. В 78-м году пригласили в основную команду, в которой провел два сезона. В каждом из них забил по 11 мячей, в 79-м в составе юношеской сборной Белоруссии играл на популярном турнире «Переправа», где был признан лучшим нападающим. После этого турнира меня пригласили в команду мастеров минского «Динамо». Я как в деревне своей об этом рассказал, мне никто не поверил: «Да ладно, Жора, сказки нам рассказывать». А Жору тогда и Днепропетровск сватал. Да куда там, величины эти были для меня несопоставимыми, ведь играть в «Динамо» — мечта любого белорусского паренька.

— Ну и как вам флагман?

— Для провинциала там многое в диковинку было. Но ничего, освоился я в команде быстро. «Старики» не душили, наоборот, помогали и на поле, и за его пределами. Да чего говорить. Пудышев, Прокопенко и в игре были мастерами, и на отдыхе с ними не заскучаешь.

— А прозвище вам дали?

— Челентано. Мне часто говорили, что я на этого итальянского актера и певца похож. Помню, приехал в Австрию играть за местный клуб, так тамошний тренер, как только увидел, так сразу объявил: «О, Челе приехал!» И меня там потом все время называли не Жорой, а Челе.

— Белорусские болельщики считали, что ваша голова обладает какими-то особыми магическими свойствами, обычному человеку недоступными, хотя бы потому, что от нее чаще, чем от других, мяч влетал в ворота.

— Я думаю, что это качество было дано от природы. Рост у меня небольшой, 177 см, а забивал головой я действительно много, в одном сезоне из 13 мячей 8 были забиты после борьбы на втором этаже. Главное тут что? Вовремя выпрыгнуть, вовремя подставить голову, то есть надо иметь определенное чутье, которое тяжело выработать тренировками. Да никаких особенных упражнений на тренировку ударов головой я и не делал.

— Уже в первом сезоне вы сыграли в основном составе 11 матчей.

— В восьмидесятом место одного форварда было в некоторой степени вакантно, поскольку годом ранее на Спартакиаде народов получил тяжелую травму Байдачный. Малофеев не побоялся доверить его место в составе мне. В 81-м году стало сложнее. За основной состав я вышел всего один раз. Играл в дубле, причем я и Короза чередовались с Соколом и Кобренковым. Тайм одни, тайм другие. Мне это довольно быстро надоело — и я попросился в Брест, в местную динамовскую команду. Малофееву не очень-то хотелось меня отпускать, но я сделал так, что ему пришлось отпустить. Поехал домой и специально опоздал в Минск на три дня. Малофеев разозлился и отправил провинившегося в Брест, во вторую лигу. Воспоминания о брестском периоде жизни остались хорошие, но поиграть там пришлось только два месяца.

— Что так?

— Я тогда служил в армии, во внутренних войсках. Само собой разумеется, что к части, а это был квартировавший в Минске Белполк, был только приписан. Но тем летом пришлось послужить по-настоящему. А получилось все так. В минском аэропорту милиционеры скрутили какого-то мужика. Проходящий мимо Георгий Кондратьев решил узнать, по какой причине к мужику применяются средства убеждения. Стражи порядка выразили желание познакомиться с «защитником» поближе, вследствие чего я был препровожден в местное отделение. Где и обнаружился военный билет в моем кармане. Ситуацию усугубил тот факт, что обладатель воинского документа к тому же, каюсь, не был абсолютно трезв.

Моему командиру дивизии случай в аэропорту, сами понимаете, не понравился. 5 месяцев ходил в караулы — генерал игнорировал и Брест, и просьбы Малофеева: «Пусть исправляется в части, а там посмотрим». Происшедшее стало для меня хорошим уроком, а в конце года, выслушав напоследок несколько ласковых напутствий со стороны своего командира, я поступил в распоряжение «Динамо».

В Эшерах, на сборах, пришлось нагонять упущенное. Перед стартом сезона играли кубковую зону в Ленинграде, там я забил, по-моему, 4 мяча, закрепился в составе, где и играл потом по 88-й год.

— Слова «искренний футбол» у Малофеева звучали, наверное, и перед победным сезоном?

— Не могу сказать точно, но все эти идеи уже витали в воздухе с 81-го года. Для меня он ведь как Бог был — я смотрел ему буквально в рот. В номере на базе у каждого футболиста висели 14 правил Малофеева, касающихся поведения в быту, правил ведения игры… Я их все наизусть знал.

— Сейчас вспомните?

— «Игра это бой, а в бою температуру не «измеряют». Не знаю, к чему это и что это, но такой пункт был. «Получив пас, имей два варианта продолжения атаки, пасом ближнему и дальнему игроку». «Отдав пас, двигайся в ту зону, куда передал мяч». Что-то наподобие этого.

— Если бы Малофеев не ушел из команды в 83-м году, как думаете, «Динамо» удалось бы повторить успех предыдущего сезона?

— Трудно сказать. Сезон 83-го года Малофеев начал заявлением о том, что «некоторые игроки зазнались и с них надо сбить спесь». Это многих насторожило. Тем более что любой проигрыш или потерю очка Эдуард Васильевич умел превратить в катастрофу. С одной стороны, это, конечно, хорошо, но, с другой, у старшего тренера выходило, что за результат болеет только он, а нам вроде как все безразлично. Вот это постоянное давление на психику уже начинало угнетать, а прежние формулировки — раздражать. Поэтому приход Вениамина Арзамасцева стал стабилизирующим фактором. Нагрузки не уменьшились, а в психологическом плане сразу задышалось посвободнее. И мы должны были в 83-м взять больше, чем бронзу. Но из-за двух грубейших ошибок проиграли «Днепру» — 1:2, и это поражение опустило нас вниз.

— Какое впечатление у вас осталось от работы с Арзамасцевым?

— Интеллигент. Хороший тренер, хотя в силу собственного характера не все у него шло гладко. Его-то убрали после проигрыша в Москве «Спартаку» — 0:7. Мы тренера не сплавляли. Но, видно, на небесах кто-то так решил — у спартаковцев в тот день получалось буквально все. Рудаков нанес по нашим воротам три удара за матч, все мячи аккуратно залетели в «девятки» . Чего-то Вениамину Владимировичу, так же, как и сменившему его Ивану Ивановичу Савостикову, не хватало. Мягкие они люди. Все вроде делали правильно, а чего-то не хватало. К тому же Арзамасцева не очень-то жаловали болельщики. Это у Малофеева в крови было организовать встречу с болельщиками, выйти в народ, ответить на все вопросы. Арзамасцев таких вещей не практиковал. И еще одна проблема. Команда по-прежнему ставила в каждом сезоне перед собой большие задачи, но лидера, способного повести в трудную минуту за собой, не было. Два Сереги, Боровский и Гоцманов, по своей натуре лидерами не были. Третий Серега — Алейников — завзятый семьянин. Хотя по идее они, игроки сборной страны, и должны были брать на себя бремя лидерства.

— Вы забыли еще одного футболиста сборной СССР. Георгия Кондратьева.

— А у Кондратьева были свои причуды. Какие? Неоднократные нарушения режима. Нет, я не устраивал пьяных скандалов. Просто не мог отказать друзьям, которые после матча приглашали посидеть в ресторане. Не тот склад характера. Другие тоже ездили, просто я чаще остальных на глаза попадался. На собраниях молчуном не отсиживался, меня сверстники часто упрекали: «Ты чего, Жора, все время за молодых заступаешься? Дешевый авторитет себе зарабатываешь?» А, между прочим, я целый год был в команде капитаном. И думаю, что получалось. Но руководству не очень-то нравилось, что Кондратьев верховодит в команде. Дело дошло до анекдота. На следующий год выбирать капитана в «Стайки» примчались аж восемь представителей руководства «Динамо». В результате тайного голосования с преимуществом в один голос победил Алейников.

— В 84-м году вы дебютировали в сборной СССР.

— Скажу откровенно, что приглашения не ждал. Несмотря на то, что Малофеев регулярно вызывал в свою сборную минских динамовцев. Но когда попал, понял, что на тренировках и в играх надо работать так, чтобы у недоброжелателей не было никаких оснований упрекать Малофеева в том, что он тащит в сборную минчан. Сыграл 14 игр, из них в стартовом составе выходил в пяти. Забил четыре мяча.

— Самый удачный матч?

— Это была отборочная встреча чемпионата мира — в Москве со швейцарцами. Мы тогда победили, а я забил два мяча и еще два помог забить Протасову. На следующую игру с датчанами (2:4. — С. Щ.), правда, в стартовый состав не попал, уж больно хорошо сыграл накануне в матче чемпионата страны Игорь Беланов, забил два гола «Спартаку». Еще игра с Норвегией в Москве, когда решилось, что едем в Мексику. Малофеев прикинул погодные условия и решил, что на вязком поде Кондратьев будет полезней Блохина. У меня и подкаты хорошо шли, и в отборе я лучше, чем Олег.

— Говорят, что именно киевляне Малофеева-то в сборной и сгубили. Во всяком случае, в концепцию искренней игры они, похоже, до конца не уверовали.

— Были, конечно, люди, которые к концепциям Малофеева относились с иронией, но немало было и тех, кто искренне верил. К примеру, Сережа Стукашов, с которым мы вместе жили на сборах, вел специальную тетрадь, куда записывал изречения Эдуарда Васильевича, упражнения, которые он давал. Говорил: «Закончу играть, буду тренировать, но Малофееву».

Я бы не сказал, что у нас с киевлянами было какое-то противостояние. Я, например, прекрасно общался с Протасовым, Заваровым, Бессоновым, Демьяненко да и другими. Может быть, беда Малофеева была в том, что последние контрольные матчи он старался играть с сильными командами, которым мы уступали.

— Но финнов к сильным я бы не отнес.

— Об этом и говорю. Последний товарищеский матч в Москве перед отъездом на чемпионат мира. В стартовом составе 8 киевлян плюс вратарь Дасаев и защитники Морозов и Чивадзе. Я смотрел этот матч с трибуны и удивлялся, куда делся тот боевой задор, который киевские динамовцы показывали в недавнем финальном кубковом матче с «Атлетико»? На поле была совсем другая команда. Хотя, конечно, я не думаю, что киевляне целенаправленно «плавили» старшего тренера, ведь до чемпионата оставались какие-то три недели. До сих пор уверен, что малофеевская сборная на чемпионате 86-го года сыграла бы не хуже, чем сборная Лобановского. Может быть, не столь ярко, но не хуже.

Помню, когда Малофеева снимали, приехали в Новогорск Грамов и еще несколько чиновников. Стали разговаривать с коллективом, встал Блохин и говорит: «Что-то не так в нашей команде. Играя у Малофеева, я не знаю, куда мне бежать». Мне так захотелось спросить: «Странно, Олег, тебе уже 34 года, ты столько отыграл и не знаешь, куда бежать?»

В тот день — день отстранения Малофеева — закончилась и моя карьера в сборной. От Лобановского мне передали железнодорожный билет до Минска. И все. Не подходил я, видимо, под его концепцию. А вот за Серегу Алейникова рад, не ожидал, что он у Лобановского с первого матча в составе появится.

— Сменивший Арзамасцева в «Динамо» Савостиков почти сразу расстался с основным вратарем команды Иваном Жекю. Туман вокруг этого ухода не рассеян до сих пор. Версий высказывается великое множество, но безусловный фаворит одна…

— … что Жекю обыграл всю команду в карты? Чушь. В карты играют во всех командах, это понятно. Но мы на большие деньги никогда не играли хотя бы потому, что у нас их никогда не было. Кроме того, играли обычно в джокер, а в него ты можешь как выиграть, так и проиграть с равным успехом. И у Вани было то же самое. А в Одессу он сам захотел — и команда его отпустила.

— Однажды, давая интервью спортивному минскому еженедельнику «Прессбол», Иван Жекю произнес любопытные, на мой взгляд, слова о том, что, мол, он никогда не сдавал игр в одиночку…

— Да? Интересно… Я при случае у Вани поинтересуюсь, какие это он игры, и с кем сдавал? Я об этом ничего не слышал. В Минске такие вещи никогда не были в моде. Мы два сезона из-за лимита ничьих теряли призовое место. В каждом матче боролись за победу вне зависимости от того, на чьем поле играли. И вот в тяжелой борьбе играешь вничью, а тебе, так как она сверхлимитная, очков не дают. В то же время две другие команды тихо и спокойно, без нервотрепки, делят очки. Одни побеждают у себя дома, другие у себя.

Мне никогда не предлагали сдать игру. К другим нашим ребятам, знаю, подходили. К Юре Трухану, Игорю Гуриновичу. Может, патетично звучит, но не те интересы у нас были. О республике думали, о том, как доставить радость болельщикам. Что деньги… Но сравнению с остальными трудящимися мы зарабатывали достаточно, всего хватало. Хотя, если быть до конца откровенным, меня до сих пор гнетет воспоминание об одной игре в Минске. С «Нефтчи». Проиграли — 1:3, и какой-то нехороший осадок остался на душе. Как будто что-то не так было. Но осадок такой только один. Потом, как расписываются игры, я узнал в Одессе, когда стал выступать за «Черноморец». Схема та же — вы нам победу здесь, мы вам там. Приходят ребята в номер и говорит: «Жора, сегодня мы играем вничью».

— Что, и счет называли?

— Счет — как получится. Они тебе забьют, а потом ты их защиту проходишь, как нож масло. Правда, бывали и осечки. Одна команда нам забивает, мы наваливаемся на их ворота, а провести ответный мяч не успеваем. Ничего, мы потом в гостях с ними рассчитывались.

— Интересно принимать участие в таких матчах?

— Какой там интерес. Сколько я там бунтовал, не хотел на поле выходить. А что толку? Результат и без тебя сделают. В 89-м году за «Черноморец» я забил 13 мячей. Сколько из них было забито в играх с заранее известным исходом? Немного, 2 или 3. Хорошо в таких матчах пенальти бить. Впрочем, бывали случаи, когда твой удар решает судьбу всего матча. Как в игре с «Жальгирисом»
— тоже, кстати, как и Минск, честная команда была.

Такая клоунада ничего не дает тебе как футболисту. А кроме того, в Одессе публика знала результат матча, как мне кажется, еще до его начала. Ума не приложу, как они его вычисляли. Одесситы — веселый народ, постоянно шуточки летели с трибун, но в душе, думаю, они каждый раз были оскорблены. Нам бы, наверное, тоже это не понравилось. Я с грустью наблюдал матчи минского «Динамо» девяностых. Да их любой болельщик помнит, те встречи с «Памиром» и киевским «Динамо». Минчане — плохие артисты: забивают гол в конце матча и хватаются за голову, что же, мол, мы наделали. Потом, правда, успевают пропустить под улюлюканье всего стадиона. Но пусть кто-нибудь скажет, что такие игры были при нас.

— Придерживаясь хронологии в нашем рассказе, мы подходим к году 88-му, возвращению в Минск Малофеева. Самый неудачный сезон в биографии Георгия Кондратьева, на его счету оказался лишь один забитый мяч.

— Приход Малофеева в команду стал сюрпризом. С Савостиковым в предыдущем сезоне мы вышли в финал Кубка, заняли пятое место в чемпионате. Даже какие-то медали нам в МВД вручили. Иваныча все хвалили, были им вроде как довольны — и вдруг команде представляют нового главного тренера.

Малофеев в первый же день сказал: «Гайки сейчас закручивать не буду». Но это он только сказал, а закручивать начал сразу. Он посчитал, что в предсезонке мы с Савостиковым недоработали, и стал грузить команду по полной программе. Тренировались больше, чем до сезона. Не знаю, как других, но меня хватало только на первые пятнадцать минут. Дальше — стон. В голове туман, ноги подкашиваются. Не то что забивать, бегать не мог. За весь сезон — один мяч. А когда игры нет, начинаются обиды друг на друга. Ты не туда дал, ты не туда пошел. Тренировки сумасшедшие, результата нет. В команде начался разброд. Начал на меня Малофеев потихоньку наезжать, на Витьку Янушевского, Сашу Кистеня, Юру Трухана. Апогея конфликт достиг в Баку, где мы уступили в очередном матче — 1:2. После этой игры меня и Янушевского отчислили из команды.

— Мотивировка?

— Недостаточная самоотдача в учебно-тренировочном процессе. Но это так, для отвода глаз. У Малофеева возникло подозрение, что мы с Янушевским и парой молодых игроков продали матч. Я спрашиваю у него: «Как нападающий может продать матч?» Голы, кстати, нам забили один с 35 метров, другой — с пенальти.

— Может быть, у тренера все же были основания для этого утверждения?

— Не знаю, но перед игрой Малофеев провел собрание на тему: «До меня дошли слухи, что кое-кто собирается продать игру». Да после такого собрания, если кто-то и собирался что-то подобное совершить, разве ж на это пойдет, ну если, конечно, он не сумасшедший? Я на поле выхожу, говорю ребятам молодым — Широкому, Деркачу: «Надо сыграть сегодня особенно хорошо. Если проиграем, чувствую, он меня отчислит». Мне потом говорили: «Жора, мол, не ты, а другие матч сдали». Не верю. Все бились до конца. Да неужели я не смогу распознать, кто вальку валяет?

На Малофеева я не в обиде. Сейчас мы с ним встречаемся, нормально общаемся. Я даже его понимаю. Команду тогда надо было встряхнуть, не попался бы под руку я, отчислили бы другого. Хорошо, что хоть двухлетнюю дисквалификацию не дали, и на том спасибо.

— А потом была Одесса.

— Сезоны 89-го и 90-го годов, проведенные в этом прекрасном городе, вспоминаю с удовольствием. Забил за два года 20 голов, помог, чем смог. Можно было и на третий сезон оставаться, но хотелось уже за границу, а в этом плане «Черноморец» особенно не
шевелился. Решил сам искать контракт. Связался с агентом, который устраивал Сашу Метлицкого. Пообещал он меня продать в Грецию. Крутил, вертел что-то, да так ничего и не сделал. Сидел я на чемоданах в раздумье до тех пор, пока не позвонили ил московского «Локомотива». «Давай к нам, мы тебя потом поможем продать». Поиграл у них, смотрю, они тоже не торопятся меня в зарубежный клуб устраивать. Поэтому, как только всплыл вариант с австрийским клубом «Санкт Пелтен», сразу уехал. На три месяца всего, правда, — у них форвард сломался, надо было его заменить. Сезон закончился, игрок поправился, «Челе, до свидания».

— После Австрии вы вернулись в Белоруссию, в клуб к Сергею Боровскому.

— В молодечненский «Металлург» мы пришли вмеете с партнерами по минскому «Динамо» Сергеем Романовым и Сашей Кистенем. Отыграл я первый короткий чемпионат 92 -го года, а осенью, в стартовом матче очередного первенства, ударил судью, получил дисквалификацию на пятнадцать игр.

— Что, не сошлись характерами?

— В игре он пару ляпсусов допустил, я ему об этом сказал. Он ответил. Тоже непечатными фразами. Игра закончилась — мы еще раз сошлись. После этого у меня что-то замкнуло, подошел я к нему в душе и ударил. Вскоре после юбилейного матча, посвященного десятилетию победы «Динамо» в чемпионате СССР, в котором я тоже принимал участие, пять оставшиеся «штрафных» игр с меня сняли. Реабилитация.

В том же, 92 -м, году позвонили из Шепетовки. Пригласили. Поехали мы вместе с Романовым. В Белоруссии почти ничего не платили, а там хоть и не манна с небес, но организация в финансовом плане была более устойчивая. Помогли «Темпу» выйти в высшую лигу чемпионата Украины. Какое резюме по моему пребыванию в Шепетовке? Один человек, даже если он и большой энтузиаст, не может сделать сильную профессиональную команду. Вот сейчас, я слышал, у «Темпа» трудности. Мне золотые горы наобещали, а ничего не сделали. Машину не дали. Хотя странно, инициатива от них исходила, я-то ничего не просил.

В 93-м всплыл вариант с клубом оберлиги «Висмут» из Геры. Три месяца я там сидел: нельзя было как профессионалу играть за любительскую команду. Вышел на поле в пяти матчах, а затем поехал домой делать рабочую визу. Ну как у нас делают визы? В общем, опоздал в Германию на месяц. Зарплату за этот период мне выдавать отказываются. Квартиру отдельную, для семьи, — тоже. Живи, мол, как и раньше, — с югославом. А он парень холостой со всеми вытекающими отсюда последствиями. Подумал я — и поехал домой.

— Последние два сезона вы провели в Финляндии.

— В Клубе КаИК из города Каскинен. В этом году он занял восьмое место в своей зоне второго дивизиона национального чемпионата. Я забил 25 голов. Эго второй результат во всем дивизионе. Кроме меня в КаИКе играли еще двое наших, Юра Желудков и Валера Олейник. К сожалению, с Юрой на следующий сезон клуб контракт не продлил. Это не к добру, потому что без лишней скромности можно сказать, всю погоду в команде делала наша тройка. Без нас они бы и одного очка не набрали. Команда слабенькая, все любители, работают на местном целлюлозно-бумажном комбинате в две смены. Соответственно и тренировки проходят через день. Впрочем, какие это тренировки? Спасает то, что вторая команда занимается во все оставшиеся дни недели. Ходим бегать вместе с ними, поддерживаем форму.

Чем знаменит город? Хотя бы тем, что является самым маленьким в Финляндии. 2000 жителей, из них на футбол регулярно ходят человек двести -триста. Так что с каждым можно уже за руку здороваться. Но скукотища страшная. Ты предоставлен самому себе, иди, куда хочешь. А идти-то некуда. Без семьи особенно тяжело. ТВ у них еще хуже, чем белорусское. «Останкино» не ловится, футбол, правда, показывают. Лигу чемпионов. Но только «Аякс», потому что там Литманен играет. Ну и от хоккея они все там балдеют. Когда на последнем чемпионате мира финны победили, их встречали на родине так, как у нас, наверное, встречали Юрия Гагарина из космоса. Целый месяц потом по телеку крутили шайбы, которые соотечественники-хоккеисты в ворота противников забрасывали. С утра и до вечера.

В середине апреля поеду в Финляндию снова — там начнется очередной сезон. Отыграю его и буду, видимо, заканчивать. Сколько уже можно…

Сергей ЩУРКО, Минск

Газета «Футбол от «Спорт-Экспресса» №19, ноябрь 1995

*  *  *  

«УЧУ ПРАВИЛЬНО ИГРАТЬ»

Интерес к футбольной «Сморгони» обусловлен двумя причинами: в следующем сезоне команда дебютирует в высшей лиге чемпионата Беларуси, а возглавляет ее известный в прошлом нападающий минского «Динамо» Георгий Кондратьев, с которым побеседовал корреспондент «Спортивной Панорамы».

— Георгий Петрович, правда ли, что «Сморгонь» в прошлом году не захотела выходить в элитный дивизион?

— Полный бред! Мы стремились к этой цели, однако витебский «Локомотив» и «Белшина» по всем показателям превосходили остальные команды первой лиги. Нынче же, на мой взгляд, было примерно четыре равных по силам и возможностям коллектива: «Минск», «Мозырь»-ЗЛиН, «Химик» и «Сморгонь». Нам удалось выполнить задачу, чему очень рад. Заведомо завышенных планов не ставили, но после победы на турнире «Дариды» понял, что можем добиться желаемого. Хотя, скрывать не стану, хозяева смотрелись лучше, но за счет самоотдачи ребята вытянули ту игру. Подобрался неплохой по меркам первой лиги состав: были и молодые, и опытные, и средняя прослойка.

— А хватит денег, чтобы выступать в классе сильнейших? Прошла информация о том, что «Сморгонь» остро нуждается в спонсоре.

— Его мы действительно ищем, но не потому, что влачим жалкое существование. Чтобы успешно выступать в высшей лиге, требуется помощь не только городских властей, хотя они и делают все возможное. Мэр, его заместитель — частые гости на домашних матчах «Сморгони». А наш стадион доведен в хорошем смысле до такого состояния, что может принимать даже поединки квалификационных раундов еврокубков. К слову, в прошлом году здесь играл минский «Локомотив» и остался доволен. А потом команда перебралась в Молодечно. Недавно в одной из газет прочитал, что руководители этого клуба жалеют о переезде, так как, по их словам, лишились поддержки болельщиков. У нас же футбол любят, даже на матчи «чужих» команд приходило по полторы-две тысячи человек. Однако вернемся к финансовому вопросу. Нам должна помочь область, конкретно предприятия, которые самодостаточны и способны вкладывать средства в футбол согласно Указу о помощи футбольным клубам.

— И тогда возможно столкновение финансовых интересов вашей команды и гродненского «Немана».

— Не думаю. У гродненчан свои деловые партнеры. И потом, чем плохо для Гродненщины иметь два клуба в элите? Это же почетно.

— Чемпионат в первой лиге, на ваш взгляд, интересен?

— Вполне. Во многих городах по-настоящему заботятся о командах, а посещаемости матчей в Светлогорске или Барановичах вполне могут позавидовать элитные клубы. Я это к чему говорю? Да к тому, что если городские власти действительно волнует судьба клубов, то они пекутся о них независимо от статуса. Однако сокращение лиги, на мой взгляд, не пошло ей на пользу. Все-таки при шестнадцати дружинах было больше матчей. А так получилось, что полгода готовились к сезону, а провели, с учетом кубковых, всего 28 игр. Очень мало! Нужно хотя бы 36…

— В начале чемпионата казалось, что «Сморгонь» не решит задачу. Команда долгое время балансировала на третьем или четвертом местах. В чем причина?

— Меня, признаться, не очень беспокоил этот небольшой отрыв. Он образовался после поражения в стартовом туре от пинской «Волны». Фору мы не могли отыграть до начала второго круга, в котором выступили хорошо, потерпев лишь одно поражение. За счет этого рывка и получилось попасть в высшую лигу. Конечно, хотелось стать победителями, но уступили первенство «Минску». В последнем матче на своем поле принимали мозырян, которые бились, хотя им и ничего не было нужно, как львы.

— Намекаете на стимулирование со стороны соперников?

— Я ни на что не намекаю, просто меня действительно поразило подобное рвение гостей.

— Для одного из лидеров «Сморгонь» много пропускала.

— Сам пытался не раз разобраться в этой причине. Наверное, дело в том, что при счете 3:0 или 4:0 ребята расслаблялись и получали голы в свои ворота. Я проанализировал наши игры: результат 3:1 — самый любимый. Да, «Минск» пропускал куда меньше, но у него и тактика иная — от обороны. У нашей же команды — атакующая.

— Приоритет атаки отдаете потому, что вы в прошлом были форвардом?

— Это мое видение современного футбола. Да и грех было бы не пользоваться тем, что у нас есть два таких забивных нападающих, как Осипенко и Верстак. А в центре успешно «разводит» атаки Баранов.

— Говорят, Осипенко от вас уйдет?

— Да, у него хватает лестных предложений. Наверное, нам его удержать не удастся. Но я никогда не делаю трагедии даже из-за ухода ведущих футболистов. Не с Пеле же или с Марадоной расстаемся. В Беларуси все игроки приблизительно одного уровня, искусство тренера состоит в том, чтобы не ошибиться в выборе, расставить всех по своим местам и поставить команде игру. К слову, в паузе между чемпионатами планируем приобрести вратаря, двух защитников, опорного и правого хавбеков. Если все-таки уйдет Осипенко, то понадобится еще и форвард. Предсезонные же сборы, возможно, проведем в Крыму и Турции.

— Боязни перед высшей лигой не испытываете?

— Поверьте, никакой. Да, первая четверка команд выделяется на общем фоне, игра же остальных меня не впечатлила.

— Вы не первый год работаете тренером. Футболистом, наверное, было легче?

— Конечно. Там отвечал сам за себя, а здесь — за команду. Я по натуре такой человек, который старается держать переживания внутри. Знаю, что это вредно для здоровья, но поделать ничего уже не могу. На игроках никогда не разряжаюсь. В редком случае могу чуть повысить голос. Считаю, что людям важно доходчиво объяснить, в чем и где они ошиблись.

— Так уж и никогда?

— Могу назвать их «инвалидами». Но это шутя. И они понимают, что я шучу. Брюзжать же по поводу, что в мое время и футбол был другой, и игроки лучше, не в моих правилах. Так недолго и в старики записаться.

— Каково тренеру из столицы работать в провинции?

— Нормально. Уже скоро двадцать лет, как я мотаюсь по городам-весям. Наверное, если сложить все намотанные километры, то получится расстояние, равное длине экватора. Мне все равно, где работать, лишь бы была такая возможность. Вот неделю побыл в отпуске, а уже тянет на тренировку.

— А на поле?

— Уже нет. Наоборот, хочется научить ребят всему тому, что сам умею. Не футболу «бей-беги», а разумной игре. Правильной, как я называю.

— Ваше славное футбольное прошлое как-то сказывается на взаимоотношениях с подопечными?

— Это лучше у них спросить, но, скорее всего, да. Однако я никогда не возвышаю себя над ними и коллегами. В нашей тренерской команде все равноправны, но, естественно, окончательное решение остается за мной. У меня сложились хорошие отношения с помощником Александром Лисовским. А для высшей лиги нужно, на мой взгляд, найти еще тренера по вратарям и двух наставников для дублирующего состава.

— Удачи вам!

— Спасибо, она мне очень пригодится.

Виктор ИЗОТОВ

Газета «Спортивная панорама» (Минск), 23.11.2006

© Сборная России по футболу