Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Владимир КЛЕМЕНТЬЕВ

Клементьев, Владимир Алексеевич. Нападающий.

Родился: 4 января 1956, Ленинград (ныне - Санкт-Петербург).

Воспитанник ленинградской СДЮШОР «Смена». Первые тренеры – Дмитрий Николаевич Бесов и Владимир Васильевич Вильде.

Клубы: «Динамо» Ленинград (1973–1976, 1988), «Зенит» Ленинград (1976–1988), «Торпедо» Тольятти (1989), «Космос» Санкт-Петербург (1993).

Чемпион СССР: 1984.

Сыграл за олимпийскую сборную СССР 2 матча, забил 1 гол.*

*  *  *

«Я НЕ БОЮСЬ, ЧТО НАС ЗАБУДУТ»

Он почти не изменился за прошедшие годы — такой же подтянутый, стройный, хоть сейчас на поле. На прошлогоднем Мемориале Эдуарда Стрельцова, проходившем в Москве, Владимир Клементьев стал лучшим бомбардиром не только «Зенита-84», но и всего турнира ветеранов. Немногословный, скромный, он и из «Зенита» ушел скромно, без каких-либо торжеств, а потом крайне редко появлялся на телеэкранах и газетных страницах. Встретившись со знаменитым форвардом, чемпионом СССР, одним из лучших бомбардиров «Зенита» за его историю, забившим немало красивых и важных голов, трудно было не начать с не очень приятного вопроса:

Куда уходят чемпионы?

— Когда вы уходили из «Зенита», то уже знали, чем будете заниматься дальше?

— Из «Зенита» я ушел в мае 1988-го. Меня не то чтобы выпроваживали из команды, но давали понять, что во мне уже не заинтересованы. Я сыграл в двух матчах и, видя, что мне уже нет места в «основе», решил уйти. Но в 32 года еще хотелось поиграть. Перешел в ленинградское «Динамо», но меня там многое не устраивало, и поэтому недолго задержался — до сентября. А в следующем году я и Толик, теперь Анатолий Викторович Давыдов, поехали в Тольятти играть за «Ладу» во второй лиге. Тогда стало можно уезжать в заграничные клубы, я тоже хотел подзаработать немножко, в Финляндию ту же податься, но не получилось. Играл в чемпионате Ленинграда за «Светлану», потом работал на станции техобслуживания слесарем в бригаде по сборке-разборке автомобилей.

— А тренером поработать вам не хотелось?

— Тренером… Чтобы тренировать, надо было хотя бы иметь диплом института физкультуры, а я его так и не закончил. Когда играешь, футбол почти не оставляет времени на что-то еще. Приходилось выбирать — либо семья, либо учеба в институте. У нас некоторые рекорд установили — дипломы получили через 20 лет после поступления. К тому же, сейчас у детских тренеров просто нищенские зарплаты, нищенские… Вот Коля Ларионов работает в школе «Зенит». Мы с ним как-то на эту тему говорили — тяжело, очень тяжело, он ушел бы, но уже жалко бросать ребят, с которыми два года занимался. Да сейчас и ребят набрать очень трудно. Не играют теперь в футбол совсем. В моем детстве в каждом дворе гоняли мяч, зимой — шайбу, а сегодня увидеть способного мальчишку — все равно что самородок золота найти! А набирать детей просто так, для комплекта, и заниматься с ними, видя, что у них нет никаких задатков, — это напрасная трата времени и сил и для них, и для себя.

— Вы были играющим тренером в «Кировце», выступавшем в чемпионате России, но недолго. Почему?

— В «Кировец» меня позвал Лев Дмитриевич Бурчалкин. Я согласился, но обещали одно, а на деле оказалось по-другому — хуже некуда. Денег не было совсем, игроки разбегались, и команда скоро снялась с чемпионата.

— И чем вы занимались потом?

— Время сейчас нестабильное, все быстро меняется. Все как-то непостоянно, временно. Работал в разных местах, но, как говорится, без уверенности в завтрашнем дне. Сейчас пока, можно сказать, безработный…

Хотелось забить сто мячей

— Когда вы пришли в «Зенит», в команде почти не было ленинградцев, преобладали приезжие игроки. Это как-то сказывалось?

— Да нет, нормальные были отношения. Меня в 1976-м Герман Семенович Зонин пригласил. Я тогда в нашем «Динамо» играл, мы боролись за выход в первую лигу, и хотелось доиграть сезон до конца. Я, к тому же, тогда служил в армии, но Зонин решил вопрос с моей службой через Ленгорисполком. Поначалу меня только на замены выпускали. Зимой на сборах я очень старался, чувствовал, что должен заиграть. Команда тогда в Америку поехала, а меня не взяли. Это тоже «завело», я стал еще больше работать. В первом же своем матче в Баку забил гол и потом играл за «основу» десять лет.

— Многое изменилось в «Зените» с приходом Юрия Андреевича Морозова?

— Не хочу обижать Германа Семеновича Зонина, но тренировки Морозова были сложнее, насыщеннее. Да и ребята в команде подобрались хорошие: пришли Юра Желудков, Юра Герасимов, Валера Брошин. Все — ленинградцы, а за свой город переживают. С другим немножко настроем «Зенит» стал играть.

— В детстве вы болели за «Зенит»?

— Болел, фотографии футболистов собирал. Когда мне 8 лет было, отец взял с собой на стадион Кирова. Помню, наши выиграли, а Бурчалкин гол забил.

— В семье хотели, чтобы вы стали футболистом?

— Я и так все время в футбол играл: придешь из школы, портфель с учебниками бросишь — и во двор. В 1966-м, в 10 лет, начал заниматься в школе «Смена» — она тогда в центре города была. Ездил на трамвае от больницы Мечникова, где тогда жил, до Мальцевского рынка. Минут 40 получалось. И все ребята так ездили издалека, сами, без родителей. А родители? Бывало ругаться начнут, что в школе плохие отметки, спрячут форму — едешь на тренировку без формы, придумаешь чего-нибудь… Любили футбол, отношение к нему было самое романтическое…

— Вы с самого начала в нападении играли?

— Я в детстве вырос быстро, был посильнее других и любил впереди побороться, защитников «потоптать», гол забить. Назад почти не отходил. Когда в «Зенит» пришел, не сразу получалось — бывало Саша Маркин накричит, что пас ему не дал… Потом с Андреем Редкоусом у нас хорошая связка была. Редкоус в «Торпедо» ушел. Нас обоих приглашали — Золотов, их начальник, из Москвы приезжал, но у меня мать одна в Ленинграде оставалась, и я не стал уходить.

— Ваша карьера очень удачно началась — два года подряд становитесь лучшим бомбардиром «Зенита», входите в список «33 лучших», вас называют одним из самых перспективных нападающих. И тут — перерыв, два года вы пропустили. Что тогда произошло?

— На сборах бежали обычный кросс, вдруг — сильная боль в боку, меня всего скрутило. Врачи долго не могли определить, что это. Два года я мучился: выйду минут на 15, побегаю — и все. Хотел закончить играть, подошел к Юрию Андреевичу, объяснил: так, мол, и так, все равно не играю. Но в тот момент Юра Желудков получил травму на тренировке, а надо было ехать на матчи в Среднюю Азию. И Морозов меня и слушать не стал, сказал, что буду играть. А в Алма-Ате жара была страшная, я вышел на поле, и вдруг меня отпустило, боль прошла. А потом все же определили, что это за болезнь, нашли лекарство, и я вылечился. Если бы не Юрий Андреевич — действительно мог бы закончить тогда. Жаль те два сезона, — если бы я их не пропустил, если б забил в каждом мячей по восемь — десять, то, наверное, вошел бы в Клуб Григория Федотова. Хотелось сто мячей забить, достичь чего-то.

— В 1984-м «Зенит» выиграл золотые медали, а потом что-то не заладилось. Что происходило в команде?

— У нас тогда была очень хорошая команда, дружная, мы после матчей часто собирались, обсуждали игру. В восемьдесят четвертом были просто уверены, что выиграем — не обязательно «золото», но медали. И играли хорошо, и в чем-то нам, конечно, повезло.

В 1985-м начали чемпионат очень неудачно, хотя готовились нормально. Но и соперники настраивались на нас, как на чемпионов. К тому же, у некоторых после чемпионства отношение к себе изменилось, самооценка резко повысилась. Потом стало еще хуже. Мы все как-то разошлись — может, стали старше, у всех появились свои заботы, после матчей уже редко собирались, по домам спешили. Команда стала разрозненной, и Павел Федорович Садырин тоже изменился. В восемьдесят третьем — восемьдесят четвертом он был всем как отец родной, а тогда по-другому к нам стал относиться. У него жена в то время серьезно болела, он в команде бывал редко, тренировки проводили его помощники, у нас с ними пошли конфликты, а Павел Федорович вставал на их сторону. Ну когда к тебе приходят шестнадцать человек и просят убрать одного, даже не из команды убрать, а отстранить его от тренировочного процесса, то почему нельзя пойти на компромисс? А Садырин уперся — и ни в какую. Он вообще странные вещи стал делать: скажем, без всяких причин обвинил Бирюкова и меня, что мы матчи сдаем. Где, когда, какие матчи? Покажите, говорю, кому мы чего «отдали»? Не хочется все это вспоминать. Как дурной сон.

Почему мы как прокаженные?

— Помню, несколько лет назад вы в интервью говорили, что ветеранов «Зенита» не пускают на базу в Удельной. Вам было обидно?

— Конечно. Ты тринадцать лет на этой базе прожил, а тебя не велено пускать. Чего тогда боялись? Что мы чей-нибудь обед съедим? А теперь на базе никого из старых знакомых и не осталось.

— На футбол сейчас ходите редко?

— На «Зенит» — редко, потому что не пускают без билета на стадион. И вообще, относятся к нам, как к прокаженным. Ну почему бы, когда проходит какое-то мероприятие, например, празднуют окончание очередного сезона, не позвать несколько человек из того состава? Неужели мы не заслужили? Я не боюсь, что нас забудут, — кто нас любил, тот будет помнить, но ведь у команды должна быть история. А в сегодняшнем клубе к ветеранам внимания никакого. Но ничего. Команда наша — «Зенит-84» выступает в чемпионате города среди ветеранов, каждые выходные собираемся, тренируемся, играем. Всем сейчас нелегко, но футбол не оставляем. Мы его слишком любили его в детстве, чтобы сейчас бросить.

Михаил ГРИГОРЬЕВ

Газета «Невское время» (Санкт-Петербург), 09.04.1998

*  *  *

ПО ПРОЗВИЩУ КЛИМ

Владимир Клементьев — один из лучших нападающих в истории «Зенита», второй бомбардир клуба в соревнованиях советских времен. В команде, завоевавшей золотые медали, он исполнил одну из главных ролей.

Нападающий без слабых мест

Его любили болельщики и болельщицы. Помните фанатскую «кричалку» в девичьем исполнении: «Хочу ребенка от Казаченка, хочу второго от Желудкова, третьего — от Клементьева!» — по ней легко судить о степени популярности форварда. Большинство же завсегдатаев трибун звали Клементьева просто и кратко — Клим.

Владимир Клементьев был нападающим без слабых мест и без одного, ярко выраженного козыря, что осложняло задачу боровшимся против него защитникам. Быстрый, физически крепкий, не боявшийся силовой борьбы, обладавший отличным ударом с обеих ног, превосходно игравший головой, к тому же умевший отдать пас. «Сейчас Клим забьет», — говорили болельщики, нетерпеливо потирая руки, когда он получал мяч и устремлялся к воротам. И он забивал — 72 мяча только в матчах чемпионатов СССР. Больше за «Зенит» забил только Лев Бурчалкин (78 мячей), так он и сыграл на сто с лишним матчей больше. К тому же в отличие от Владимира Казаченка (65 мячей за «Зенит») и Юрия Желудкова (69) Клементьев не исполнял пенальти.
Его карьера не была гладкой — два года он фактически пропустил из-за болезни, да и ушел из «Зенита», не доиграв, не сказав последнего слова.

Отношение к футболу было романтическое

Как все мальчишки 1960-х, он все свободное время гонял мяч. «Придешь из школы, портфель с учебниками бросишь — и во двор, играть до темноты», — рассказывал мне Владимир Алексеевич. В восемь лет отец взял его на матч «Зенита» на стадион имени Кирова: «С кем играли, не помню, помню, что наши победили и что гол забил Бурчалкин». В 10 лет он начал заниматься в спортшколе «Смена». Тогда у нее еще не было своего спорткомплекса, и тренировки проходили на разбросанных по всему городу площадках. Приходилось ездить из района больницы Мечникова к Мальцевскому рынку, что на улице Некрасова, на трамвае по 40 минут, одному, без родителей. Впрочем, все мальчишки тогда так ездили. «Отношение к футболу было самое романтическое. Бывало, родители увидят в дневнике двойку, начнут ругаться, запретят ехать на тренировку, спрячут форму. Едешь без формы, придумаешь что-нибудь».

Клементьев всегда играл в нападении. «Я рано вырос, был крупным, выделялся среди сверстников. Назад отходить не любил, любил впереди побороться, защитников «потоптать», гол забить».

Удачный дебют

В 17 лет Владимира пригласили в ленинградское «Динамо», где он быстро обратил на себя внимание. Летом 1976-го, когда бело-голубые с берегов Невы вели борьбу за выход в первую лигу (в итоге они ее выиграли), Герман Зонин, возглавлявший «Зенит», пригласил 20-летнего форварда в главную команду города. Клементьев считался солдатом срочной службы, но Зонин этот вопрос решил через Ленгорисполком. Поначалу форвард играл мало, выходил на замены. На сборах старался изо всех сил, но в поездку в США, куда зимой отправились зенитовцы (то был короткий период «разрядки», потепления отношений между сверхдержавами), а побывать в Америке в те времена было несбыточной мечтой советского человека, его не взяли. «Меня это еще больше «завело», стал еще больше работать, чувствовал, что должен заиграть. И в первом же своем матче в Баку с «Нефтчи» забил гол, после чего играл за «основу» десять лет», — с гордостью вспоминал футболист.

Молодого игрока публика приняла сразу, ведь он был в «Зените» семидесятых одним из немногих ленинградцев. Для игроков, приглашенных со стороны, «Зенит» зачастую был перевалочным пунктом, если им поступали выгодные предложения, то они в Северной столице не задерживались.

В 1977-м Клементьев забил 8 голов, в следующем сезоне — 10 , войдя в число лучших снайперов чемпионата вместе с напарником по атаке Андреем Редкоусом, забившим 7 мячей. К примеру, звездный дуэт форвардов киевского «Динамо» Олег Блохин и Владимир Онищенко в том же чемпионате-1978 забил лишь на три мяча больше, 13 и 7 соответственно. А ведь полузащита «Зенита», не в обиду ей будет сказано, по классу исполнителей не шла ни в какое сравнение со средней линией киевлян.

Андрей Редкоус, воспитанник красноярского футбола, земляк Олега Романцева и Александра Тарханова, после сезона-1979 ушел в московское «Торпедо». Звали в автозаводской клуб и Клементьева: «Приезжал начальник «Торпедо» Юрий Золотов, уговаривал, хорошие условия предлагал. У нас с Редкоусом хорошая связка была. Но у меня в Ленинграде мать одна оставалась бы, я и не стал уходить».

Если бы не Юрий Андреевич…

Начало карьеры Клементьева было великолепным — он много забивает, его приглашают в молодежную сборную, включают в почетный список «33 лучших», называют одним из самых перспективных форвардов страны. И вдруг Владимир на два года выпадает из обоймы «Зенита». Что же случилось?

«На сборах бежали обычный кросс, вдруг — сильная боль в боку, меня всего скрутило. Врачи долго не могли определить, что это. Два года мучился: выйду минут на 15, побегаю — и все. Хотел закончить играть, подошел к Юрию Андреевичу Морозову, объяснил: так, мол, и так, все равно не играю.

Но в тот момент Юра Желудков получил травму на тренировке, а надо было ехать на матчи в Среднюю Азию. И Морозов меня и слушать не стал, сказал, что буду играть. А в Алма-Ате жара была страшная, я вышел на поле, и вдруг меня отпустило, боль прошла. А потом все же определили, что это за болезнь, отыскали лекарство. Павел Федорович Садырин в Карелии нашел врачевателя, тот предложил применять барсучий жир, и я вылечился.

Если бы не Юрий Андреевич — действительно мог бы закончить тогда. Жаль те два сезона — если бы их не пропустил, если забил бы в каждом мячей по 8–10, то, наверное, вошел бы в Клуб имени Григория Федотова. Хотелось забить сто мячей», — признавался Клементьев.

Лучшие годы

Выбор нападающих в «Зените» начала 1980-х был на зависть многим — Владимир Казаченок, Юрий Желудков, Владимир Клементьев, Юрий Герасимов, Борис Чухлов, чуть позже к ним присоединился Сергей Дмитриев, в запасе пребывали Александр Захариков и Игорь Комаров. Такую острую конкуренцию Клим не только выдержал, он ее выиграл.

Настоящее возвращение форварда состоялось в 1983-м. «Зенит» вновь боролся за призовые места, показывал динамичный скоростной футбол, и его игроками заинтересовались тренеры разных сборных. В национальную команду Николая Ларионова приглашал Валерий Лобановский, его же, а также Вячеслава Мельникова и Клементьева в олимпийскую вызывал Эдуард Малофеев. В матче с греками зенитовский форвард забил третий гол, окончательно сломивший сопротивление соперников. В том сезоне он забил решающие мячи в играх чемпионата с тбилисским «Динамо», «Нефтчи», «Торпедо» и «Жальгирисом». Как раз матч в Вильнюсе решал, кто займет четвертое место, которое хоть и не давало путевки в еврокубки, но было более почетным, чем пятое. И точный удар Клима по воротам Вацлаваса Юркуса позволил «Зениту» повторить второй результат в своей истории.

В чемпионском сезоне вклад Клементьева трудно переоценить — 10 голов. Из них сразу вспоминается мяч, забитый в легендарном матче с тбилисцами. Ленинградцы до 80-й минуты проигрывали 0:2, вышедший на замену Сергей Дмитриев дважды прорвал оборону динамовцев и сравнял счет. Победный же мяч забил Клементьев. На его же счету голы, принесшие очки, в матчах с ростовским СКА, «Жальгирисом», минским «Динамо», хет-трик в ворота «Арарата» и первый мяч в игре со «Спартаком», ставшей бенефисом Юрия Желудкова.

В 1985-м Владимир стал лучшим бомбардиром «Зенита» с 14 голами. В отличие от многих товарищей по команде, слишком долго втягивавшихся в сезон, он играл так же легко и смело, как и год раньше. Увы, но поддержку партнеров он получал не всегда, и забитые им мячи становились «голами престижа». Но были и голы-красавцы, например, забитый в ворота тбилисцев в матче открытия на стадионе имени Кирова 21 апреля великолепным ударом со штрафного.

Куда уходят чемпионы?

Вмае 1988 года Владимир Клементьев тихо и незаметно ушел из «Зенита». «Меня не то чтобы выпроваживали из команды, но давали понять, что во мне уже не заинтересованы. Я сыграл в двух матчах и, видя, что мне нет места в «основе», решил уйти. Но в 32 года еще хотелось поиграть. Перешел в ленинградское «Динамо», но меня там многое не устраивало, и поэтому недолго задержался — до сентября. А в следующем году я и Толик, то есть Анатолий Викторович Давыдов, поехали в Тольятти играть за «Ладу» во второй лиге. Тогда стало можно уезжать в заграничные клубы, я тоже хотел подзаработать немножко, в Финляндию ту же податься, но не получилось. Играл в чемпионате Ленинграда за «Светлану», потом работал на станции техобслуживания слесарем в бригаде по сборке-разборке автомобилей».

Были у знаменитого игрока годы настоящей безработицы. В детские тренеры он не пошел, объясняя это так: «Чтобы тренировать, надо было иметь хотя бы диплом института физкультуры, а я его так и не закончил. Когда играешь, футбол почти не оставляет времени на что-то еще. Приходилось выбирать — либо семья, либо учеба в институте. У нас некоторые рекорд установили — дипломы получили через 20 лет после поступления. Да и ребят набрать очень трудно. Не играют теперь в футбол совсем. В моем детстве в каждом дворе гоняли мяч, зимой — шайбу, а сегодня увидеть способного мальчишку — все равно что самородок золота найти! А набирать детей просто так, для комплекта, и заниматься с ними, видя, что у них нет никаких задатков, — это напрасная трата времени и сил и для них, и для себя».

Клементьев играл за команду ветеранов «Зенит-84» и становился ее лучшим бомбардиром. На страницах газет и телеэкранах появлялся нечасто, так как всегда был человеком скромным, свои заслуги не выпячивающим. Как он тогда говорил: «Я не боюсь, что нас забудут — кто нас любил, то будет помнить».

В 2001-м Владимир Казаченок пригласил его в свой штаб в областном «Светогорце». Тогда в команде с берегов Вуоксы сошлись сразу три легендарных питерских форварда: Казаченок был главным тренером, Клементьев — спортивным директором, а Сергей Дмитриев — играющим наставником. Сейчас же Владимир Клементьев помогает своему тезке Голубеву в «Зените-2».

«Мы слишком любили футбол в детстве, чтобы его сейчас бросить» — под этими словами Клементьева подписались бы многие из его товарищей.

Михаил ГРИГОРЬЕВ

Газета «90 минут» (Санкт-Петербург), 15.10.2007

© Сборная России по футболу