Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Геннадий ГУСАРОВ

Гусаров, Геннадий Александрович. Нападающий. Заслуженный мастер спорта России (2007).

Родился: 11 марта 1937, Москва. Умер: 2 июня 2014, Москва.

Воспитанник клубной команды ЦСКА и московской ФШМ при центральном стадионе им. В.И. Ленина. Первый тренер – И.П. Пономарев.

Выступал за команды «Торпедо» Москва (1957–1962), «Динамо» Москва (1963–1968), «Динамо» Барнаул (1969–1971).

2-кратный чемпион СССР: 1960, 1963. 2-кратный обладатель Кубка СССР: 1959/60, 1966/67.

За сборную СССР сыграл 11 матчей, забил 4 гола.

Участник чемпионата мира 1958 года (был в заявке команды, на поле не выходил). Участник чемпионата мира 1962 года (был в заявке команды, на поле не выходил). Серебряный призер чемпионата Европы 1964 года.

*  *  *

ИГРАЛ В ИНЖЕНЕРНОМ СТИЛЕ

Для одних футбол — всепоглощающая страсть, которой они послушны и верны до конца своих дней. Для других — юношеское увлечение, они отдают ему дань, а когда приходит время выбора, находят себе дело, работу и футболом балуются изредка на досуге, при случае вспоминая не без удовольствия: «Играл в первой юношеской, приглашали в команду мастеров, но…» И встречаются совместители, не желающие ни отказаться от футбола, ни перенебречь своими способностями в другой области. Геннадий Гусаров, играя в московском «Торпедо», закончил авиационный институт — его тянуло к инженерии. Сам по себе этот факт мог остаться неупомянутой подробностью из анкеты Гусарова, если бы этот форвард и в игре не проявлял инженерных наклонностей.

Отвлечение, полагаю, нам поможет. В Клуб Федотова не вошел Валерий Лобановский, левый крайний киевского «Динамо», позже тренер этой команды. Лобановский тоже из совместителей. Он, человек с математическими способностями, играя в команде мастеров, окончил политехнический институт, а сделавшись тренером, продолжает интересоваться точными науками и цитирует академика Глушкова чаще, чем футбольных авторитетов. До сих пор, хотя прошло много лет, вспоминают, как Лобановский подавал угловые удары, закрученные то в дальний, то в ближний угол ворот, и как замирали трибуны, когда он отмеривал длинные шаги до мяча, и как метались вратари, не в силах угадать, какую разновидность удара выберет этот рыжеволосый долговязый парень с непроницаемым лицом, производящий в уме одному ему ведомые расчеты. Эти свои — ставшие надолго знаменитыми — угловые Лобановский заранее исчислил и репетировал, как заправский инженер. Да и потом, в своей тренерской практике, и учебные занятия рассчитывал математически, и прохождение команд по длинной турнирной дистанции планировал с точностью до половины очка, и саму игру видит как чертеж, который обязаны аккуратно и добросовестно нанести на зеленый ватман поля футболисты, как некую «структуру», осуществляемую «коалициями». И игроков выверяет не на глазок, не по вкусу, а с помощью фиксации всех их движений, и высшая похвала его звучит так: «Какая машина!» Математический уклон, привнесенный в футбольную игру в больших количествах, возведенный во всеобщий принцип, как знать, к добру ли он?

Геннадий Гусаров ни на чем таком не настаивал, он просто играл в инженерном стиле — чисто, точно, вычисление. Так проявлялась его натура. Футбол, великодушный и щедрый, разрешал ему. оставаться самим собой. Гусаров и внешне был, что называется, в образе: стройный, подобранный, правильные черты лица, спокойная сосредоточенность, исключающая какие-либо внешние эмоциональные всплески — словом, уравновешенный молодой человек, знающий, чего хочет.

Гусаров был центрфорвардом «Торпедо» 1960–1961 годов, когда эта команда, созданная и руководимая одаренным, вошедшим в силу тренером В. Масловым, достигла той заоблачной высоты, а футболе, которую напрасно измерять привычными местами и очками. Она была командой, играющей умно и изысканно. В ту пору, хоть и модернизированная, применялась система «дубль-ве». На правом крыле находились Слава Метревели и Валентин Иванов, на левом — Борис Батанов и Олег Сергеев. В середине — Гусаров. Конструкция возлагала на него обязанность бить по цели. Он этим и занимался. Два сезона подряд приз лучшего бомбардира чемпионата принадлежал ему. Секрет одиннадцати, способных составить выдающуюся команду, над которым вечно бьются тренеры, зная, что он пусть и редко, но одаряет поразительным эффектом, наверное, самый большой секрет в футболе. Мудрые тренеры, однажды находившие одиннадцать незаменимых, долгие годы после этого были не в состоянии повторить своей находки. Даже игроки, считающиеся самыми лучшими, будучи механически собраны вместе, могут не сложиться в команду. Когда я вспоминаю «Торпедо» тех лет, то отчетливо вижу, что в нем далеко не все были «самые, самые». Не сумма действовала, а произведение. Вот и игра слов напросилась: команда как произведение, как нечто творческое. И до чего же все они не были похожи один на другого? Тончайший техник Метревели, порывистый хитрец и зачинщик Иванов, беззаветно трудолюбивый Батанов, отчаянный, угловатый Сергеев, полузащитники, которые всегда были заодно с ними; готовый все взять на себя Валерий Воронин и превосходно выполняющий ювелирную работу Николай Маношин. И им всем не обойтись было без Гусарова в центре атаки. Все, что они затевали, выдумывали, готовили, он завершал логичным, верным, с виду простым ударом по воротам. Затей, фокусов, излишеств он себе не позволял — к ним его душа не лежала, душа инженера. Забивали и другие. А он, как мы знаем, чаще.

Торпедовское «произведение» оказалось недолговечным. Лишили должности В.Маслова за второе (!) место в чемпионате 1961 года, ушли из команды сразу несколько из одиннадцати. Кем их потом ни заменяли, потерянного было не вернуть. Ушел и Гусаров. В московское «Динамо», тогда сильное.

В «Динамо» центрфорварда Гусарова переквалифицировали в полузащитника. Он освоился быстро, стал и в этой роли видным игроком. И что самое интересное: как был, так и остался инженером. Движение — и быстрый пас без задержки, умная чертежная работа. Никакой суеты, никаких пустых хлопот, никакого бесцельного вождения мяча вокруг да около, верность схеме, на которой стрелы его передач всегда целесообразны, всегда лучшим образом продолжают атаку.

С именем Гусарова не связано каких-либо подвигов, падений и возвышений. Да ему это и не пошло бы! Он ценил в футболе чистую работу, ту, от которой более всего пользы. Потому он и в Клубе.

Лев ФИЛАТОВ

(Книга «Форварды», 1986)

*  *  *

ПОД ВЗГЛЯДОМ КАУДИЛЬО

В финале второго Кубка Европы сборная СССР уступила испанцам, оставшись с серебряными медалями. Сегодня такой результат был бы расценен как триумф. 38 лет назад к нему отнеслись иначе.

ИТАЛЬЯНСКОЕ КАПРИЧЧО БЕСКОВА

— Неудачные выступления нашей сборной весной 1963 года привели к смене тренера, — вспоминает Гусаров. — Команду возглавил Константин Бесков, который более чем наполовину поменял состав. Забегая вперед, отмечу, что под руководством Бескова сборная провела 34 официальных и товарищеских матча с различными зарубежными сборными и клубами, но проиграла лишь один, 34-й, — испанцам. Это в 1988 году некоторые игроки сборной, выигравшей серебро европейского первенства, были удостоены званий заслуженных мастеров спорта, а тренера Валерия Лобановского чуть ли не на руках носили. Мы же в 64-м боялись, как бы с нас и «мастеров спорта» не поснимали. Но в итоге спортивные руководители удовлетворились тем, что отправили в отставку Бескова.

— А ведь начиналось шествие сборной СССР по кубковой сетке триумфально…

— Да, с победы в 1/8 финала над одной из сильнейших в мире сборных — Италии. В ее составе выступали ярчайшие европейские звезды — Ривера, Факкетти, Маццола, Трапаттони, Корсо и другие. Но Бесков перехитрил наставника итальянцев Эдмундо Фаббри прежде всего тактически, что тот и признал по окончании матча, заявив: «Я снимаю шляпу перед Бесковым». В то время как во всем мире уже играли четырьмя нападающими, Константин Иванович в Москве выставил против итальянцев великолепную пятерку: Слава Метревели — Валентин Иванов — Виктор Понедельник — Игорь Численко — Галимзян Хусаинов. Я был тогда травмирован и претендовать на место в составе не мог. Итальянцы до конца игры так и не смогли приспособиться к нашей расстановке, сборная СССР полностью владела инициативой и заслуженно победила — 2:0. Вообще-то Валерий Короленков забил и третий гол, который фактически сводил ответный матч к формальности, однако польский судья Банасюк его отменил, зафиксировав пассивный офсайд у Иванова, хотя тот находился вдали от места событий и никак на них не влиял.

— И для выхода в четвертьфинал вам пришлось выдержать сумасшедший напор итальянцев в Риме.

— Ответный матч состоялся спустя почти месяц, я уже выздоровел, и после тренировки в Риме Бесков объявил мне и моему одноклубнику по «Динамо» Эдуарду Мудрику: «Готовьтесь, будете играть». В Риме мы сыграли по классической тогда схеме 4-2-4, но лишь первые десять минут держались с итальянцами на равных. Потом они нас просто задавили. Но Лев Яшин творил в воротах чудеса, парировал удары соперников и руками, и ногами, и всеми частями туловища. А на 33-й минуте мы разыграли, можно сказать, динамовскую комбинацию, отработанную в клубе. Мудрик пробивал штрафной. Численко всем своим видом показывал, что движется ему навстречу для приема мяча, а сам вдруг что было сил рванул вперед и тут же был «награжден» пасом Мудрика. Но у угла штрафной Игоря почти настиг Факкетти. Тогда он резко притормозил, убрал мяч под себя, а я, прочувствовав ситуацию, устремился к 11-метровой отметке. Прострел у Игоря получился сильным, где-то на уровне полуметра от земли, но мне в прыжке удалось остановить мяч левой ногой, а правой с отскока пустить его мимо выбежавшего вратаря Сарти.

— Итальянская защита считалась непроходимой. Как же она вдруг позволила вам из центра штрафной расстрелять вратаря?

— Виктор Понедельник, который наблюдал за матчем со скамейки запасных, поздравляя меня в раздевалке, сказал: «Защитники не ожидали, что тебе удастся укротить очень непростой пас, и буквально застыли на месте от удивления». Этой паузой я и воспользовался.

— Но, помнится, перелома в матче ваш гол не создал.

— Да, итальянцы по-прежнему атаковали больше нас и вскоре после начала второго тайма получили право на пенальти — достаточно спорный. Маццола, уже проигравший несколько дуэлей Яшину, пробил как-то нерешительно, и наш вратарь в броске намертво взял мяч. Но за две минуты до финального свистка Ривера все же сравнял счет. 1:1 — и мы в четвертьфинале.

— Отметили это дело?

— А как же! Со стадиона поехали на банкет, устроенный хозяевами, за шведским столом весь вечер тепло с ними общались. Там произошел такой случай. Подзывает Бесков защитника Леонида Островского из киевского «Динамо» — тот в матче не участвовал: «Коньячку выпьешь?» «Не откажусь», — согласился Островский. Когда пропустили по рюмочке и киевлянин отошел, Бесков говорит: «Я знал, что он не откажется». Не знаю, совпадение это или нет, но больше Островский в сборную не вызывался.

— А остальные что, за вечер к спиртному так и не притрагивались?

— Почему не притрагивались? Понемножку позволяли себе за спиной тренера и руководства.

«ОБЯЗАЛОВКА» ХАМРИНА

— Четвертьфиналы Кубка Европы состоялись только весной следующего года. До следующего матча, со шведами, мы сыграли немало товарищеских встреч. В феврале 64-го выступили под флагом сборной Москвы в турнире «Гексагональ» в Мексике, где нашими соперниками были три мексиканских клуба, югославский «Партизан» и бразильский «Сан-Паулу». И там, и в товарищеских матчах Бесков после первого тайма обычно менял почти всю линию нападения. Так что каждый из нас, форвардов, играл в основном по тайму. А в третьем матче мексиканского турнира у меня из левой голени буквально вырвали клок мяса. Кое-как зашили ногу прямо на стадионе, но она еще долго не заживала, и мартовский сбор команды пришлось пропустить.

— Тем не менее в обоих четвертьфинальных матчах со Швецией вы участвовали.

— В конце марта начал тренироваться, был не в форме, но Бесков верил в меня и, несмотря ни на что, продолжал приглашать в сборную. И я постепенно набирал кондиции, в апрельском товарищеском матче с бразильской «Пирасикабой» в Лужниках даже гол забил. Но все равно был далек от лучшего уровня. А тут в конце апреля еще рожистое воспаление ноги. Но, когда Бесков 4 мая собрал команду перед выездной игрой со Швецией, я опять был в составе. И спустя девять дней вышел на поле стокгольмского стадиона «Росунда», хотя все были уверены, что играть будет Понедельник. В сборной Швеции тогда блистали форварды, выступавшие за итальянские клубы, — Курт Хамрин, Агне Симонссон, Харри Билд, защитник Орвар Бергмарк и другие. В Стокгольме сыграли вничью, но могли и выиграть. Валентин Иванов открыл счет, но за три минуты до финального свистка Хамрин распечатал ворота Яшина, что, к слову сказать, он делал регулярно — что в составе клуба, что в сборной. Забил Хамрин и в ответной встрече в Лужниках, но там уже наша взяла. Бесков, как и в осеннем матче с Италией, выпустил на поле пятерку форвардов, в которой я, будучи по-прежнему не в форме, старался лишь не мешать блиставшим Численко, Иванову, Понедельнику и Хусаинову. Очень благодарен Константину Ивановичу за доверие. В итоге — 3:1, и мы отправились в Испанию на заключительный «Турнир четырех» за Кубок Европы.

ДВОЙНАЯ РАЗМИНКА

— Ваш визит имел и политическую подоплеку: ведь четырьмя годами раньше испанский каудильо Франко не пустил свою сборную на матч первого розыгрыша Кубка Европы в Москву.

— Возможно, но мы этого не чувствовали. Ни митингов, ни политзанятий перед отъездом, к счастью, не было, обстановку в команде никто не накалял.

— В полуфинале сборную СССР ждал соперник по нынешним временам весьма авторитетный — Дания.

— Это сейчас, после победы в чемпионате Европы-92, датчане имеют вес в футбольном мире. А тогда мы их серьезными соперниками не считали. И Бесков это только подтвердил, вновь выставив на полуфинальный матч пятерку форвардов. Очень сильно тогда сыграли Воронин, Численко, Иванов, Понедельник. И счет 3:0 не отразил нашего огромного игрового превосходства, к которому я опять имел минимальное отношение. У датчан не было никаких шансов.

— Соперников по финалу испанцев до встречи с ними доводилось видеть?

— Только по телевидению. И мы знали, что играть с ними можно. Правда, Бесков на этот раз сыграть пятью нападающими не решился: меня заменил спартаковец Алексей Корнеев, футболист оборонительного плана.

— Правда ли, что началу игры предшествовали какие-то козни испанцев по отношению к нашей сборной?

— Трудно судить, умышленно это было сделано или нет, но, когда мы вышли на знаменитый «Сантьяго Бернабеу» для предматчевой разминки, испанцев на поле не обнаружили. Озадаченные, вернулись в раздевалку, просидели там минут 20 в ожидании вызова на поле, успели остыть. Как вдруг нас опять приглашают на… разминку. И объясняют, что Франко задержался с прибытием на стадион, в связи с чем начало матча пришлось отложить. (Вспоминаю, как на телеэкране возник Франко, поднятой рукой приветствуя публику, и тут же появилась заставка: «Перерыв по техническим причинам, возникшим за пределами нашей страны». Она появлялась всякий раз, как только испанские телевизионщики наводили объектив на своего диктатора. — Прим. П.А.). После этой неразберихи команда очень тяжело входила в игру и уже на 7-й минуте пропустила первый гол. Ко всему прочему, мы попали в Испанию в период буйного цветения какого-то неведомого для нас растения, вследствие чего Численко с Понедельником замучили приступы аллергии. И во время матча у них все время текло из носа. Тем не менее счет Хусаинов с подачи Мудрика сравнял быстро. В начале второго тайма испанцы еще поддавливали наших, но вскоре стала сказываться лучшая физическая подготовка сборной СССР, и соперники зачастили с падениями, требуя врачебной помощи и устраивая, таким образом, паузы для отдыха. Шансы команд выглядели уже равными, но удача улыбнулась хозяевам. После прострела справа Марселино ухитрился переправить в ворота крайне неудобно для него летевший мяч. Исход матча был решен. Награждали тогда только 11 участников финального матча, так что я, например, остался без медали.

— С медалью или без нее, но общее европейское серебро сборной — явно не повод для огорчения. Выиграй его сборная России, страна неделю гуляла бы.

— Сейчас — да, а тогда мы, хотя и получили лестные отзывы европейской прессы, первым делом вспомнили 1952 год, когда лучших советских футболистов и лучшего тренера лишили высоких спортивных званий за поражение на Олимпиаде. Бескова по-своему тоже репрессировали, уволив из сборной без какой-либо формулировки после отчета на президиуме Федерации футбола СССР. Увы, эхо сталинской диктатуры тогда еще не смолкло…

Павел АЛЕШИН

Газета «Спорт-Экспресс», 06.09.2002

© Сборная России по футболу