Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Иван ГЕЦКО

Гецко, Иван Михайлович. Нападающий.

Родился: 6 апреля 1968, город Днепропетровск, Украинская ССР.

Воспитанник ДЮСШ города Иршавы /Ужгородская обл., Украинская ССР/ (первый тренер – Андрей Уйгели) и Львовской общеобразовательной школы-интерната спортивного профиля (ОШИСП).

Клубы: «Закарпатье» Ужгород, Украинская ССР (1986–1987, 1989), «Звезда» Бердичев, Украинская ССР (1988), СКА «Карпаты» Львов, Украинская ССР (1988), «Черноморец» Одесса, Украинская ССР (1989–1992), «Маккаби» Хайфа, Израиль (1992–1994), «Локомотив» Нижний Новгород (1995–1996), «Алания» Владикавказ (1997), «Днепр» Днепропетровск, Украина (1997–1998), «Карпаты» Львов, Украина (1997–2000), «Кривбасс» Кривой Рог, Украина (2000–2001), «Металлист» Харьков, Украина (2001–2002), «Сигнал» Одесса, Украина (2002).

За сборную СССР сыграл 5 матчей.

*  *  *

«КОГДА-ТО ЗВАЛИ В «ФОДЖУ». ЕЩЁ ДО КОЛЫВАНОВА»

Пять лет назад он был одним из самых ярких представителей «поколения Бышовца» — 21-22-летних игроков, призванных в 90-м в сборную СССР после ее неудачи на чемпионате мира и ухода Валерия Лобановского. Длинноволосый одесский форвард таранного типа вышел на матчи с итальянцами и норвежцами, отыграл неплохо, но потом… В сборную Гецко больше не вызывался, а затем развалился чемпионат Союза, и, забив 10 мячей и заняв третье снайперское место в укорочением полугодовом первенстве Украины, он со скуки уехал совсем не туда, где полагалось бы играть человеку его таланта, — в Израиль. Три года затишья — и вот теперь об Иване Гецко вновь говорят в России. Его неожиданное появление в нижегородском «Локомотиве»> стало одним ив самых громких переходов нынешнего лете

— О вас всегда говорили как о воспитаннике футбольного Закарпатья. Но из справочников я узнал, что родились вы вовсе не там, а в Днепропетровске. Где тут правда?

— В Днепропетровске я родился по недоразумению, — чисто по-одесски начал разговор Гецко. — Мать была там проездом у своего брата, и в это время как раз произошел факт моего появления на свет. На самом же деле все детство и юность я действительно прожил в глубине Закарпатья, в Вершанском районе. Из нашего села, кстати, вышел и Виктор Пасулько тоже потом перешедший в «Черноморец» и игравший в сборной.

— Относительно футбольного будущего сомнений не имели?

— Можно и так сказать. У меня футбольные гены — отец неплохо играл в чемпионате Украины, но получил травму и закончил карьеру. Младший брат, которому сейчас 23, играет в СК «Одесса» в первой украинской лиге. Одаренный парень, и сели захочет играть в большой футбол, наверняка будет.

— Сколь трудным был путь из закарпатского села в «Черноморец»?

— Сначала было ужгородское «Закарпатье» — клуб второй союзной лиги. Потом армия. В каком-то тьмутараканном гарнизоне прошел всю учебку, и только когда началось первенство Вооруженных сил, обо мне вспомнили во Львовой призвали в СКА «Карпаты». Отслужил — вернулся в Ужгород, успешно провел полсезона, после чего в середине 89-го и оказался в Одессе.

— На Одессу согласились легко?

— Конечно — я с детства о высшей лиге мечтал. А с тем переходом хитрая история получилась. Меня уже сосватал донецкий «Шахтер», даже бумаги какие-то я подписал. И тут ко мне домой приезжает знаменитый пенальтист-рекордсмен не только «Черноморца», но всего Союза, а теперь начальник команды Владимир Плоскина. Они хорошие друзья с моим отцом — Плоскина тоже родом из Закарпатья, они вместе играли. И три дня он вылавливал меня, чтобы забрать в Одессу. А я скрывался как мог — неудобно было перед Донецком. Но в конце концов у нас состоялся разговор, и я согласился ехать в Одессу. О чем сейчас совершенно не жалею.

— Понравилась «жемчужина у моря»?

— Влюбился в нее с первого взгляда. И в Дерибасовскую, и в Дюка, и в Приморский бульвар, и в одесситов с их неповторимым юмором. Потом у меня была масса выгодных приглашений — в «Днепр», в «Шахтер», в само киевское «Динамо», но я наотрез отказывался усажать из Одессы.

— Начали вы там, помнится, громко — первый свой гол забили не кому-нибудь, а самому московскому «Спартаку».

— Как сейчас помню тот матч. Я впервые вышел в стартовом составе — до того подпускали только на замену. И вскоре был прострел с фланга, и я метров с семи расстрелял Черчесова. Жалко вот только, что игру ту мы проиграли — 2:3. Но болельщики одесские меня признали — объявление фамилии по стадиону начали встречать овацией. Это грело душу.

— С Прокопенко без проблем сработались?

— Он сразу в меня поверил, что было для меня неожиданно — ведь в составе тогда играли такие классные форварды, как Кондратьев и Щербаков. Но жизнь распорядилась так, что я попал, в струю, и свое место в основе больше не отдавил никому. А с Прокопенко у нас за все годы не было ни облачка. Как и сейчас.

— Так почему же вы не в «Роторе»?

— В момент приглашения из Нижнего у меня не было выбора. Я остался у разбитого корыта, год не играл и даже не тренировался — запретили из-за судебного процесса, который я вел против клуба «Маккаби» (Хайфа). И когда узнал о предложении Валерия Овчинникова, сказал ему: «Если подойду — берите. Я очень многое потерял, и мне нужно вое это наверстывать. Мне не нужны знаменитые клубы и особые условия. Хочу начать все сначала».

— Вернемся пока что в 90-й — самый звездный для вас год. Год Ивана Гецко — игрока сборной СССР.

— Ох, хорошее было время… Все давалось легко, игралось и забивалось как-то само собой. Забил гол со штрафного в «девятку» в матче Кубка УЕФА против норвежского «Русенборга», в котором, между прочим, половина нынешней сборной Норвегии играла. Тогда Бышовец и вызвал меня на разговор: «Есть желание играть в сборной?» Мой ответ подразумевался сам собой: «Вы смеетесь — неужели кто-то может сказать «нет»?» После этого я выступал против итальянцев (в гостях) и норвежцев (дома). Не забил, но отыграл нормально. У меня были огромные планы, я строил воздушные замки.

— Почему же они оказались разрушенными?

— С годами я понял, что тогда шел наверх слишком быстро. В середине 89-го перешел из второй лиги в «Черноморец», а осенью 90-го играл против Мальдини и Барези. В какой-то момент я внушил себе, что умею хорошо играть в футбол и дальше мне, по сути, учиться нечему. И успокоился. Эх, пацан, пацан…

— Помнится, даже клубы итальянского первого дивизиона вами интересовались?

-Не просто интересовались. Велись конкретные переговоры с «Фоджей» в 91-м. Я даже в итальянское межсезонье съездил туда, в контрольной игре два мяча забил. Оказали — жди контракта. Жду, жду — и тут «Фоджа» вдруг подписывает контракт с Колывановым. Для меня это был удар.

— 91-й год лично вам принес разочарования, а «Черноморцу» — большой успех. В последнем чемпионате СССР он занял четвертое место, став «чемпионом Украины», — киевляне финишировали лишь пятыми.

— Так какая команда у нас тогда была! Весь состав потом разъехался за границу, и в неплохие клубы — Никифоров, Цымбаларь, Сак, Гришко, Шелепницкий, Трстьяк, Кошелюк… Я о той команде часто с ностальгией вспоминаю.

— Я помню, как приехал тогда в Киев за три тура до конца первенства. У динамовцев были прекрасные шансы на бронзу, но Гецко похоронил их точным ударом на 77-й минуте…

— Но вы не знаете, что предшествовало этому матчу. Прилетаем мы в полдень в день игры, и меня какие-то люди сажают в машину и куда-то везут. После чего на какой-то даче несколько часов меня уговаривают перейти в киевское «Динамо». Знаю, что приглашение было сделано по инициативе Лобановского. Но, как я уже говорил, из Одессы уезжать отказался наотрез. Может, это было с моей стороны и глупостью — не знаю. Но они меня слишком утомили своим напором, я даже не отдохнул после перелета. Приехал на стадион за два часа до игры, а потом с досады забил единственный гол, лишив киевлян медалей.

— Следующей весной был первый чемпионат Украины, в котором вы забили 10 мячей и стали третьим в списке снайперов. Потом вас вызвали в рождавшуюся сборную Украины, что разумелось само собой. И вдруг — отъезд в Израиль, отъезд в 24 года. Почему?

— Уровень футбола на Украине с распадом Союза упал тогда катастрофически. В России тоже была неразбериха — сначала чемпионат СНГ хотели, потом 20 команд в высшей лиге сделали… Мы, молодые, тогда мечтали только об одном — уехать отсюда в другую жизнь. Чтобы прокормить семью — у меня уже была жена и двое детей, я женился очень рано, в 17 лет. Чтобы обеспечить свое будущее — не знаем мы, что ли, в какой нищете большинство ветеранов живет? А Израиль я поначалу наивно рассматривал как переходный период в своей жизни. И даже «Маккаби» дало обязательство через год продать меня в Европу.

— Ваша хайфская эпопея, по-моему, заслуживает подробного описания.

— Ох, тяжелая это для меня тема. Первый сезон сложился успешно — забил 15 голов. Во втором из-за травмы много пропустил, тем не менее, успел забить еще 9 мячей. К тому же удачно сыграли в Кубке кубков, дойдя до 1/8 финала и едва не обыграв " Парму». Дома «попали» — 0:1, в гостях выиграли с тем же счетом и уступили только в серии пенальти. Я участвовал в той игре, вошедшей в историю израильского футбола. А потом началось то, что, собственно, к футболу не имеет никакого отношения.

— То есть?

— Помните, я вам говорил о записанном в контракте обязательстве продать меня в Европу через год? Так вот, после первого удачного сезона руководство клуба уговорило меня продлить контракт еще на год. Когда и он истек, мною заинтересовался женевский «Серветт», готов был купить, но тут «Маккаби» заломил за меня такую сумму, что у швейцарцев глаза на лоб полезли. Что-то порядка 800 тысяч долларов. Пришлось возвращаться. Тут уж я пошел на принцип — подал иск на клуб в суд. После чего мне быстренько перекрыли кислород — запретили не только играть, но даже тренироваться в команде. Федерация футбола Израиля, кстати, была на моей стороне, но гражданский суд посчитал правым клуб. Четыре месяца меня отправляли из инстанции в инстанцию, а я был лишен возможности заниматься своим делом — играть в футбол.

— Ваши действия?

— Когда я понял, что попал в замкнутый круг, мне ничего не оставалось, кроме как обратиться в ИФА. Там однозначно решили дело в мою пользу, что позволило мне разорвать контракт и уехать из Израиля. В конечном счете я не получил полагавшиеся мне по контракту премиальные за весь год, а вдобавок и оклад за последние два месяца. Но это для меня значения не имело — главное, что избавился от кабалы.

— С каким чувством уезжали из Израиля?

— С чувством большого огорчения. Мне очень понравилась сама страна, ее люди, ее болельщики. Принимали они меня очень радушно. Я прекрасно овладел языком и чувствовал себя замечательно. Но, увы, в тамошнем футболе законы не писаны. Мало того, уже после моего отъезда из Израиля два месяца я сиднем сидел в Одессе и ждал моего международного трансфера. Но почему-то на Украину его не присылали. Наверное, не хотели. И только после очередного вмешательства моего израильского адвоката все встало на свои места, и я смог продолжить карьеру. Теперь — в Нижнем Новгороде.

— У вас нет ощущения, что три года из своей жизни вы просто-напросто выбросили?

— Как футболист — да. Я о многом в своей жизни жалею, но ничего ужо не вернешь.

— А вернуться на прежний уровень рассчитываете?

— А почему нет? Мне же всего 27 — самый возраст для футбола.

— Откуда на вашем горизонте всплыл Нижний Новгород?

— Когда я еще был в Израиле, переговоры со мной вели многие команды. Иногда мне приходило в голову, что я во многом повторил путь моего односельчанина Вити Пасулько, но до «Спартака» вот не добрался. И когда минувшей зимой «Спартак» приезжал в Израиль на сбор, у нас состоялся довольно продолжительный разговор с Георгием Ярцевым, который интересовался моими планами. Я много времени проводил с командой, ведь там играют мои друзья — Цымбаларь и Никифоров. А успешным переговорам со «Спартаком», вероятно, помешал мой судебный процесс — он был в разгаре, и до развязки было далеко.

А потом поступило предложение из Нижнего. Овчинников был единственным, кто не говорил вокруг да около, а был конкретен. Приглашали также украинские команды — в том числе мой бывший партнер по «Маккаби» Виктор Чанов в «ЦСКА-Борисфен», который он сейчас тренирует. Но я был твердо настроен попробовать свои силы в российском чемпионате. Пока подписал с «Локомотивом» контракт до конца сезона, а там видно будет.

— Неужели даже в родной «Черноморец» не тянуло?

— Леонид Буряк сейчас создает новую молодую команду, в которой в 27-летнем Гецко нет необходимости. Это право тренера, и у нас с ним даже до подробностей разговор не дошел.

— Но квартира и семья остались в Одессе?

— Да, и я очень скучаю. В нашей 4-комнатной квартире остались жена и двое сыновей — 10 и 7 лет.

— Жена работает?

— Нет, воспитывает детей. С ними сейчас много мороки — старший ходил в израильскую школу, младший — в детский садик, и у обоих образовались серьезные проблемы с русским. Их сейчас и приходится ликвидировать. В одиночку. Жаль, мы с ней далее в теннис не можем теперь поиграть — есть у нас такое увлечение.

— Как чувствуете себя в новой команде?

— Нормально. Относятся ко мне прекрасно, нет никаких проблем ни с тренером, ни с партнерами. Теперь все зависит от меня самого. И — от Бога, в которого я верую, и никогда этого не скрывал. Завтра вот надо будет обязательно пойти в церковь и поставить свечку — нельзя же столько моментов с «Текстильщиком» не использовать!..

Игорь РАБИНЕР, Нижний Новгород – Москва

Газета «Спорт-Экспресс», 29.07.1995

*  *  *

«ЛЮБЛЮ, КОГДА МЯЧ, КАК КЕФАЛЬ, ТРЕПЫХАЕТСЯ В СЕТКЕ»

В чемпионате Украины настоящей борьбы за первое место не получилось. Уже к середине второго круга в очередном чемпионстве киевского «Динамо» никто не сомневался. И все же одна интрига сохранялась в первенстве до последнего тура. Речь идет о гонке бомбардиров, в которой два львовянина — Гецко и Паляница, яростно соревнуясь между собой, пытались достать ушедшего вперед киевлянина Шевченко. Динамовец в заключительных матчах на поле не выходил — он находился в Милане, где скоро будет выступать за местный суперклуб. Но его 18 голов, забитые в чемпионате Украины-98/99, так и остались недостижимы. Всего по два мяча не хватило дуэту из «Карпат», чтобы сравняться с лидером атак сборной Украины… Казалось бы, в сезоне-99/2000 перед известным нападающим Иваном Гецко лежит прямая дорога на бомбардирскую вершину украинского первенства — Шевченко-то теперь намерен огорчать итальянских вратарей. Вот только где начнет новый сезон сам Гецко?

Куда бы ни забрасывала Гецко судьба, его появление в составе очередного клуба становилось заметным событием. Форварду от Бога, призванному в 20-летнем возрасте в сборную СССР из одесского «Черноморца», специалисты предсказывали яркое будущее. Забивая голы в ворота соперников, он в общем-то отрабатывал выданные ему авансы. Но и в «Маккаби» из Хайфы, и в нижегородском «Локомотиве», и во владикавказской «Алании», и в украинских «Днепре» и «Карпатах» что-то мешало удачливому бомбардиру стать звездой первой величины. Непредсказуемый на поле, он оставался таким и вне стадиона. Становясь любимцем публики, вызывал раздражение у тренеров, которые пытались обуздать норовистый характер центрфорварда. Конечно, в 31 год Гецко стал мудрее. В составе львовских «Карпат» он забил 16 голов — второй после Шевченко показатель в чемпионате Украины-98/99. И мне почему-то кажется, что главный его матч не сыгран. Знаю, что с ним ведут переговоры клубы России, Украины, дальнего зарубежья.

— Вы могли бы назвать клуб, в котором хотел бы завершить свою карьеру Иван Гецко?

— Зачем сразу о грустном. Знаете, как в том анекдоте — не дождетесь. В «Карпатах» переживаю вторую молодость: меня ценят, груз прожитых лет не гнетет, голы забиваю. Защитники по-прежнему стонут. Что еще надо? А завершать карьеру предпочту в городе футбольной молодости — Одессе. В амбициозный «Черноморец» образца начала 90-х вернулся бы не задумываясь.

— Жалеете, что восемь лет назад поспешили перебраться в «Маккаби»?

— Будь тогда у меня сегодняшний опыт, возможно, повременил бы с отъездом. Можно было дождаться приглашения попрестижнее. Мои друзья Цымбаларь и Никифоров через год перебрались в московский «Спартак». Но меня словно кто-то торопил. После того, как в составе сборной СССР вколотил итальянцам два гола, Бышовец считал делом времени мой переход в «Фоджу». Потерпи немного — играл бы в одной команде с Шалимовым и Колывановым.

— Выдержки не хватило?

— Одесса в те годы слыла поставщиком хороших футболистов в Израиль. И я, поддавшись на уговоры агентов, отправился по проторенной дорожке. Был уверен, что «Маккаби» станет лишь перевалочным пунктом в один из ведущих клубов Европы. Но «Маккаби» заломил за меня запредельную по тем временам сумму — в районе миллиона долларов. Хотя в Израиле мне было не так уж и плохо. Хорошая зарплата, в стране прижился, обзавелся друзьями-приятелями. Да и клуб не заштатный. Мы завоевали золотые медали, Кубок Израиля. За полтора сезона я забил 24 гола, став вторым в списке израильских бомбардиров. В Кубке кубков дошли до 1/8 финала, едва не обыграв «Парму».

— Говорят, характер определяет судьбу. А у вас характер явно не мед. Рассказывают, есть тренеры, которых при упоминании фамилии Гецко бросает в дрожь.

— Не знаю, кому сумел так насолить. Другое дело, что на голову себе садиться не даю. Прошу принимать меня таким, какой есть. Ведь если нет профессионализма, сколько ни делай из футболиста монаха-отшельника, отдача будет нулевая. В 31 год я нахожусь в отличной форме — знаю, от этого зависит благополучие семьи. К примеру, я не понимал, от кого пытался спрятать меня Газзаев в «Алании». У нас не было разногласий в отношении к тренировкам, но один из лучших тренеров, с которыми мне пришлось работать, решил, что должен и вне футбола уложить меня в созданную им схему. Как следствие — нервотрепка, потеря уверенности. А зачем, скажите, нужно было Бышовцу заставлять стричь модные длинные волосы меня, Канчельскиса, Юрана? Всех под одну гребенку?

— Каким образом два года назад вы оказались в «Карпатах»?

— Моя эпопея с возвращением из Израиля хорошо известна и поучительна. Все проходило под лозунгом: «Свободу товарищу Гецко!» После множества судов ФИФА выдала мне вольную. Но целый год оказался выброшенным из моей футбольной биографии. Как только пришел в Одессу мой международный трансфер, я не задумываясь принял первое же конкретное предложение — от Овчинникова из Нижнего Новгорода. Тем более что давно хотел попробовать себя в российском чемпионате.

Переход в «Аланию» оказался не самым удачным. А потом был замечательный сезон в Днепропетровске. Собранный Грозным «Днепр» мог стать достойным соперником киевскому «Динамо». Однако финансовые неурядицы не позволили нынешнему тренеру «Спартака» довести дело до конца. И потому известие, что «Карпаты» готовы принять днепропетровский десант во Львове, встретил с оптимизмом.

— Считается, что ваш дуэт с Паляницей в «Карпатах» сыграл очень удачно. Но иной раз создавалось впечатление, что вам важнее лавры лучшего бомбардира.

— Мы с Паляницей оба ярко выраженные центрфорварды. Наша задача — забивать голы. И наш вклад в успехи команды не станет отрицать никто. В этом чемпионате мы забили по 16 голов. Кто, кроме киевского динамовца Шевченко, может похвалиться таким результатом?

— Периодически в прессе проскальзывала информация о сотрясающих «Карпаты» забастовках.

— В бронзовый сезон-97/98 особых претензий к руководству «Карпат» не было. Хотя оставляли желать лучшего тренировочная база, стадион. А потом начались задержки с выплатой денег. Если шахтера кормит выработка угля, то футболиста — игра в мяч. Жаль, если из-за финансовых неурядиц не удастся сохранить такой сильный коллектив.

— Кого бы вы хотели видеть первым соперником «Карпат» в Кубке УЕФА?

— Кого-нибудь посильнее. Можно еще раз обратить на себя внимание. Я все же надеюсь еще поиграть за границей. Какие мои годы!

— Насколько я знаю, футбол в вашей семье становится семейной традицией?

— Можно сказать и так. Отец когда-то играл в команде мастеров. Сейчас младший брат выступает в первой лиге. А старший сын, которому 14 лет, со своими сверстниками из «Черноморца» на днях выехал на турнир в Марсель. Жаль, что не пошел по стопам отца — выбрал амплуа заднего защитника. Но у меня и младший занимается футболом — может, он станет форвардом.

— Чем предпочитаете заниматься в свободное время?

— Люблю порыбачить. Недавно в Одессе устроил рыбалку, пригласил Никифорова. Поймали штук 500 кефалей. Были его родственники, мои. Всю рыбу не смогли унести. Жаль, не сумел вырваться из Москвы Цымбаларь. Но он уже знает о нашем улове и, наверное, завидует. Удовольствие от рыбалки можно сравнить только с радостью, которую ощущаешь, когда после хлесткого удара мяч затрепыхается в сетке ворот.

Эдуард ЛИПОВЕЦКИЙ

Газета «Спорт-Экспресс», 05.07.1999

*  *  *

«ЛОБАНОВСКОМУ ОТКАЗАЛ. ИЗ-ЗА ЧЕРНОБЫЛЯ»
«Fanat.ua», 28.02.2011
Фамилия Ивана Гецко навсегда вошла в историю украинского футбола. Он — автор первого гола в составе украинской национальной сборной. Блестящей была и клубная карьера этого футболиста. Он успел поиграть в таких командах, как «Металлист», «Карпаты», «Черноморец», «Днепр», «Алания», «Локомотив» и даже «Маккаби» из Израиля. Иван Гецко — единственный из всех украинских игроков, кто в одном сезоне сделал два покера, то есть дважды забил по четыре мяча. Этот рекорд сих пор не побили!.. Подробнее ››

© Сборная России по футболу