Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Лев БУРЧАЛКИН

Бурчалкин, Лев Дмитриевич. Нападающий.

Родился: 9 января 1939, Ленинград. Умер: 7 сентября 2004, Санкт-Петербург.

Клуб: «Зенит» Ленинград (1957–1972).

За сборную СССР сыграл 1 матч.

(За олимпийскую сборную СССР сыграл 2 матча.*)

*  *  *

ТАК И БУДЕТ!

— Когда футболисты «Зенита» играют дома, я обязательно иду на стадион. Сажусь на трибуне и, признаться, болею за нашу команду. Вида, правда, не подаю, эмоции не проявляю: и характер не такой, и к тому же уже несколько лет являюсь тренером сборных команд СССР по Ленинграду, или, как иногда говорят, государственным тренером. Работа требует быть объективным во всех случаях жизни. Но быть равнодушным к игре «Зенита», в составе которого я выступал целых пятнадцать лет, конечно же не могу.

Начинал я играть в клубе «Большевик», который славился в городе боевитостью своих игроков. Играли они, что называется, до конца и передали это качество нам, подросткам. Четвертые-пятые места занимал «Большевик» в первенствах Ленинграда, составляя серьезную конкуренцию маститым в те времена «Динамо» и городской футбольной школе высшего спортивного мастерства. Характерными для «Большевика» были патриотизм, верность клубу, что, кстати, свойственно и «Зениту». Из «Большевика» никто не уходил в другие клубы, хоть это было заманчиво. Хотя бы по той причине, что в других клубах были прекрасные наставники, заслуженные мастера спорта, заслуженные тренеры. У нас же таких наставников долгое время не было. На какое-то время пришли заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер РСФСР Владимир Аполлонович Кусков, мастер спорта Борис Яковлевич Левин-Коган, которые дали мне путевку в большой футбол. Позже старшим тренером Большевика стал заслуженный мастер спорта Борис Степанович Орешкин.

И вот в 1957 году я, семнадцатилетний парнишка, был принят в популярную команду мастеров. Летом выступал за «Зенит», а зимой играл в хоккей за спортивный клуб Кировец, входил в сборные Ленинграда. Люблю оба игровых вида. Физически я был не очень могуч, и хоккей помог мне окрепнуть.

Что из себя представлял «Зенит» образца 1957 года? Здесь как раз происходила смена поколений. В октябре 1956 года на стадионе имени С. М. Кирова в последний раз сыграл знаменитый вратарь Леонид Иванов. Он пропустил тогда один мяч, зато его партнеры, словно чувствуя, что Леонид Григорьевич прощается с большим футболом, с родным «Зенитом», забили киевским динамовцам пять голов!

После сезона 1956-го из команды ушли другие опытные игроки — защитник Николай Самарин, полузащитник Лазарь Кравец, нападающие Фридрих Марютин, Владимир Виноградов. Еще в том году в команду пришло молодое пополнение — защитники Владимир Мещеряков и Виктор Спиридонов, полузащитники Анатолий Дергачев и Станислав Завидонов. А в следующем сезоне вместе со мной в основном составе «Зенита» дебютировали другие молодые футболисты — Роберт Савейко, Николай Рязанов, Вадим Храповицкий, Олег Морозов.

Это был ответственный для «Зенита» год. По итогам предыдущего сезона другая ленинградская команда — Трудовые резервы — покинула класс «А», и «Зенит» в единственном числе представлял Ленинград в высшей лиге, а такое случилось тогда впервые.

Это был переломный в жизни коллектива год. Принявший команду в июне 1957 года Георгий Жарков, в прошлом известный форвард московского Торпедо, убедился, что почти все игроки «Зенита» — ленинградцы. Такого почти стопроцентного «ленинградского набора» не было в команде очень давно, и чем-то тот «Зенит» напоминает нынешний, хотя нынешний его конечно же превзошел.

Мы были молоды, мы были честолюбивы в хорошем смысле этого слова и в 1958 году замахнулись аж на чемпионство. В газете Советский спорт, помнится, появился отчет об одном из наших матчей на выезде под непривычным заголовком: «Внимание, «Зенит»!». Были одно время в лидерах, не удержались, заняли четвертое место, хотя реально претендовали на третье. Не использовали мы свои потенциальные возможности, а ведь по подбору игроков наш команда была тогда одной из сильнейших в стране. Недаром большинство ребят входили в сборный СССР — от национальной до юношеской.

Взять хотя бы 1958 год. В первой сборной СССР, да еще на чемпионате мира, играл левый крайний Александр Иванов, во второй — Станислав Завидонов, Борис Батанов, выступавший до прихода в «Зенит» за спортивный клуб черноморского флота (Севастополь). Станислав и Борис, а также Володя Мещеряков, Лев Шишков и Олег Морозов были включены в молодежную сборную страны, а я — в юношескую. Впоследствии в составы различных сборных входили ещё и Роберт Совейко, Николай Рязанов, защитник Василий Данилов, особенно отличившийся в Англии на 8 чемпионате мира по футболу в 1966 году.

Мы хорошо понимали футбол, технически были подготовлены очень неплохо, а по воротам в то время умели бить не хуже, чем сейчас, а может быть и лучше. Другое дело, что в современном футболе движение конечно же на более высоком уровне. От нас требовали движения «по желобкам», без смены мест. Но и тогда мы искали другую игру, выходящую за рамки трафарета. У нас была уже взаимозаменяемость нападающих с полузащитниками, и когда я смотрю на нынешний «Зенит», на другие команды, то вспоминаю конец пятидесятых годов, начало шестидесятых. Есть кое-что похожее. А искали мы сами, своим умом доходили.

Что такое персональная опека на футбольном поле, все прекрасно знают, даже если и не играли в футбол. Тогда, четверть века назад, это был едва ли не единственный защитный вариант. Мы заранее продумывали, как играть против того или иного футболиста. То же самое делали и соперники. Меня, например, всегда опекали такие мастера как В. Воронин из «Торпедо», В. Царев из московского «Динамо». Приходилось обдумывать свои действия, но я зависел от своих полузащитников, от нападающих, от всей нашей команды.

У нас в команде были «тройки», прямо как в хоккее. Такая например: Рязанов — Завидонов — Бурчалкин. Мы выводили вперед Завидонова с его сильным ударом. Давали пасы за спину соперника — тут главным специалистом был Анатолий Дергачев, тоже незаурядный игрок. У нас в то время было много наигранных комбинаций.

Тогда «Зенит» славился сильной игрой против лидеров, будь то Спартак, Торпедо или московское Динамо. Увы, не было у нас стабильности: мы могли расслабиться и проиграть более слабому противнику. Хорошо, что наши зенитовские преемники постепенно начинают забывать эту «традицию», такое случается у них все реже и реже.

Меня приняли в «Зенит», как центрального защитника, а стали использовать в нападении. Как-то сразу это получилось, я и не возражал. Начинал с левого края. Именно на этом месте играл в «Зените» опытный А. Иванов, который на 6 чемпионате мира в Швеции забил гол в ворота сборной Англии. Этот гол можно было бы вписать в учебники футбольной игры. Во всяком случае, тогда говорили так.

На всех местах в нападении довелось мне играть в «Зените». Вместо Геннадия Бондаренко я играл, например, левого полусреднего. Раз уж я вспомнил о Геннадии Борисовиче Бондаренко, то не могу не сказать об отношении ко мне и к другим молодым игрокам ветеранов команды. Не преувеличиваю, старожилы относились к нам с любовью. Вспоминаю крепкого, кряжистого полузащитника Виктора Белькова. Он был словно добрым пестуном юного игрока. По-доброму относились ко мне Александр Денисов, Александр Иванов, хотя я именно на его место пришел и можно было бы предположить с его стороны какое-то ревнивое чувство.

Ветераны поддерживали молодых новобранцев. Так было, знаю по рассказам старых игроков, и в том «Зените», когда там выступали Л. Иванов, И. Куренков, Н. Копус, Н. Смирнов, Ф. Марютин, Б. Левин-Коган, И. Комаров. Сейчас в нашей команде — а я по-прежнему считаю её своей — ветеранов можно пересчитать на пальцах одной руки. Это Анатолий Давыдов, Вячеслав Мельников, Владимир Клементьев. Отношение этих опытных игроков к новичкам, пришедшим из футбольных школ, такое ж дружеское, теплое. И это одна из хороших зенитовских традиций.

Хотел бы рассказать о некоторых моих товарищах по команде конца пятидесятых — шестидесятых годов.

Настоящим бойцом был в защите Виктор Спиридонов. Мы подключали этого высокого парня к атаке, когда подавали угловые удары. Некоторым судьям казалось, что Спиридонов играл резко. Но, право же, это было не намеренно: ему просто иногда н хватало координации, а грубить Виктор никогда не хотел.

Он учился в Технологическом институте имени Ленсовета. Там же учились и Олег Морозов и его старший брат Юрий Морозов, ныне тренер, кандидат педагогических наук, Анатолий Васильев, возглавляющий теперь отдел футбола и хоккея Ленгорспорткомитета. И В, Спиридонов и О. Морозов стали кандидатами технических наук, успешно трудятся в области химии.

Самоотверженно, не жалея себя, действовал в защите Роберт Совейко. Мужественный это был парень, а ведь на его долю приходилось немало синяков и шишек и в прямом и переносном смысле… В 1961 году сборная Ленинграда играла со сборной ГДР. Мы вели 1:0, но на последней минуте Роберт срезал мяч в свои ворота, что, конечно, зафиксировал в своей книжке «Футбол: рекорды, парадоксы, трагедии, сенсации» известный футбольный статистик К. С. Есенин. Совейко, как и большинство из нас, закончил Институт физкультуры имени П. Ф. Лесгафта, работал тренером, но, к сожалению, рано ушел из жизни.

Крепким, но не слишком быстрым был правый защитник Марк Гек, игравший, как и я, в хоккей. Однажды, а это было в памятном нам 1958 году, Гека здорово наказал своими рывками нападающий московского Локомотива И. Зайцев, и мы проиграли, да еще у себя дома, с ужасным счетом 2:7. Но если Марк успевал в отбор мяча, пройти его было невозможно. Чаще всего именно так и было. Гек до сих пор играет за команду ветеранов.

Характеры у всех нас были разные, а команда — дружная. Старались бороться до конца. Не у всех, правда, это всегда получалось. Очень талантливым футболистом был центрфорвард О. Морозов, но… он мог и простоять почти всю игру. Блестяще мог сыграть полузащитник А. Дергачев, а мог сыграть и, как говорится, спустя рукава. Всегда ответственно относились к играм Р. Совейко, С. Завидонов, А. Васильев. Про себя, не хвастаясь, могу сказать то же. 400 матчей, не больше и не меньше, сыграл я за «Зенит» в чемпионатах страны — своего рода рекорд Ленинграда. Буду рад, если его превысит кто-нибудь из нынешних зенитовцев. А превысить его можно: защитник В. Шустиков сыграл за «Торпедо» 427 матчей. Это ли не показатель преданности своему клубу! Я сыграл бы ещё, но никак не мог вылечить травму: она оказалась серьезнее, чем предполагали медики.

Вратарь Леонид Иванов выступил за «Зенит» в чемпионатах СССР в 289 матчах. Так же, как и он, я прощался с большим футболом поздней осенью. Сыграли с «Днепром» вничью, я забил пенальти… Это было в 1972 году.

А вот Льву Яшину я пенальти так и не сумел забить. Было это двадцать лет назад. Стадион имени С. М. Кирова был переполнен: тысяч сто зрителей — с удовольствием ходил тогда народ на открытые стадионы. Помню, сыро было, трава мокрая. Пропустили мы гол, а потом получили право на одиннадцатиметровый штрафной. Не было у нас тогда в команде штатного пенальтиста, как теперь Юрий Желудков, а до него — Владимир Казаченок. Как-то спасовали все ребята перед таким стечением публики. Я взял мяч и понес устанавливать его на одиннадцатиметровую отметку. Яшин открыл мне целый угол. Наверное, мой уважаемый тезка полагал, что я ударю в свободное пространство, и приготовился броситься туда. Надо, думаю, пробить туда, где он стоит, только в самый уголок. Но перестарался я, и мяч пролетел мимо… Надо реабилитировать себя, думаю. И что ж, ответный гол московским динамовцам в том матче я все-таки забил. Причем в довольно курьезной ситуации: мяч проскочил между ног у Яшина. А всего я забил Льву Ивановичу шесть или семь голов, точно уж не помню. В моей «личной копилке» 78 мячей, забитых нападающим Бурчалкиным с помощью своих товарищей по команде. Это пока тоже высшее ленинградское достижение. Верю, что в клуб Григория Федотова, куда зачисляют футболистов, забивших не менее 100 мячей, попадет кто-нибудь из состава «Зенита"-84.

Заговорив о голах, я сказал, что они забиты с помощью товарищей по команде. Но не только с их помощью. Когда играешь в родном городе, особенно ощущаешь поддержку зрителей. Болельщики у нас благожелательные. Об этом и чемпионы 1984 говорят, да и те, с кем приходилось играть на стадионах города на Неве. Ленинградские любители футбола, как правило, чувствуют игрока. Но нет правил без исключений. Например, игравшего у нас в «Зените» и в «Адмиралтейце» Валентина Аксенова публика не воспринимала., и всё тут! Общее благожелательное отношение зрителей к нашей команде сказывалось на игре, приходилось отрабатывать эту признательность. Помню один не слишком удачный матч. Вся команда стоит, а болельщики кричат «Лева, перестань бегать, побереги себя!» Стал бегать еще быстрее…

Нападающему конечно же запоминаются и, что там говорить, забитые им голы. Лично мне больше всего запомнились два. В мае 1959 года играли мы дома с ростовскими армейцами. Проигрываем — 0:1. Минут за десять до финального свистка выхожу на замену. Володя Мещеряков дает мне пас в штрафную площадку, и первым же касанием я посылаю мяч в сетку — 1:1.

И один из первых голов в составе «Зенита» памятен. Было это в июле 1958 года, когда я забил мяч метров с тридцати Льву Яшину. Выиграли мы тогда у московского Динамо 4:1 и возглавили турнирную таблицу.

Сравнивая «Зенит» тогдашний и нынешний, не могу не подметить, что в команде опять, начиная с 1980 года, появились хорошие молодые ленинградские (подчеркиваю — ленинградские) игроки. Сейчас «Зенит» ничем не уступает другим командам, имеет в каждой линии лидеров — от вратаря до нападения. Это Михаил Бирюков, признанный лучшим вратарем сезона, Николай Ларионов, Владимир Клементьев.

У зенитовцев сейчас очень хорошая физическая подготовка, ребята выдержали труднейший сезон 1984 года, играя все матчи в очень высоком темпе. Почти все футболисты «Зенита» не уступают по своим данным, по своей подготовке игрокам сборной СССР. И они по праву пополняют составы главных команд страны.

«Зенит» извлекает максимум из заработанных им штрафных ударов, интересно, нестандартно разыгрывает так называемые стандартные положения. Одно это говорит о том, что нынешний «Зенит» — грамотная команда. В Ленинграде сложилась определенная система воспитания молодых футболистов. Хотя по количеству СДЮШОР — а у нас их всего две — мы и уступаем многим республикам (к примеру, на Украине их -18, в Российской Федерации — более 30), но самое большое внимание у нас уделяется качеству. Немного у нас специализированных футбольных школ, но зато в Ленинграде — один из лучших в стране розыгрышей всесоюзного приза Кожаный мяч. В нем участвуют около 30 тысяч мальчишек. Через Кожаный мяч прошли многие футболисты основного и резервного составов «Зенита».

Серьезным подспорьем в работе СДЮШОР являются специализированные футбольные классы в ряде общеобразовательных школ. Да и вообще география подготовки молодых футболистов склонна к расширению. О том, что «Зенит» может черпать отличные резервы не только из самого Ленинграда и его пригородов, но и из городов Ленинградской области, свидетельствует пример такого яркого игрока, как капитан «Зенита» Николай Ларионов, сделавшего первый удар по мячу в городе металлургов Волхове. А сколько еще Ларионовых в Выборге, Сланцах, Луге, Кингисеппе, Бокситогорске, в других райцентрах и поселках, сколько предстоит еще поисков и сколько открытий!

Путь в «Зенит», путь к вершинам спортивной славы открыт каждому, кто сейчас гоняет мяч на школьной, на дворовой, на любой площадке.

Мне кажется, что «Зенит» надолго удержится в лидерах советского футбола. Для этого есть все основания: и поддержка партийных, советских, профсоюзных и комсомольских организаций города развития массового футбола, и любовь ленинградцев к этой прекрасной командной игре, и хорошие зенитовские традиции.

Верю: Так и будет!

(«Наш Зенит», 1985. Сборник статей. Составитель Ю.Ф. КОРШАК)

*  *  *

НОВЫЙ ГОД В СТРАНЕ, ГДЕ НЕТ ТРАВЫ, СОБАК И ВОДКИ

Спортивная биография нового главного тренера ФК «Псков-2000» Льва Дмитриевича Бурчалкина, как уже сообщали «НП», очень богатая. Значится в ней и почти два года работы на Мальдивских островах. Даже сейчас, когда туристические бюро свободно, но «за дорого» предлагают поездку в эту экваториальную республику всем желающим, Мальдивы остаются для россиян страной экзотической. Сегодня Лев Бурчалкин рассказывает о днях своей жизни на островах Индийского океана. Этот рассказ, как нам кажется, вполне может заменить собой традиционную для конца декабря предновогоднюю сказку. Впрочем, судите сами…

Перед Олимпиадой-80 и в ходе ее я отвечал за проведение отборочного турнира группы, базировавшейся в Питере. Отдельно — за сборную Чехословакии, которая в итоге и стала олимпийским чемпионом. Примерно через год председатель федерации футбола и мой хороший знакомый Вячеслав Колосков пригласил меня и предложил возглавить сборную… Венесуэлы: «Согласен?»

Кто ж не согласен?!

Увы, оказалось, что я «человек невыездной». Дело в том, что во время работы во владивостокском «Луче» вся команда была прикреплена к закрытым предприятиям.И хоть футболисты на этих заводах не работали, работал бюрократический аппарат. Пять лет мы были обязаны хранить государственные тайны, которых и не знали, не покидая территорию СССР.

Через год мне в Федерации сказали: «Оформляй документы на Сейшельские острова!»

Чем я и занялся, тем более, что за границу съездить к тому времени мне уже довелось — на юношеское европейское первенство в Финляндию. Но опять оказалось, что в Финляндию со сборной можно, а в Африку на работу нельзя. Последнее, что мне предложили — место тренера сборной Мальдивских островов. Хорошо, когда у тебя есть знакомый, бывший одноклассник которого является секретарем обкома КПСС, пусть и не первым! Мне дали добро.

А жене о возможности поездки на экватор я не говорил. Думал, что и этот вариант сорвется. Сидим мы на концерте «Бони М», и я ей эту приятную новость сообщаю: «Через три дня вылетаем на острова Индийского океана!»

Честно говоря, мы эти острова с трудом в атласе нашли, а информация в энциклопедии о них оказалась очень скудной. Но вернувшийся в Союз тренер Александр Бибичев, на чье место я отправлялся, просветил нас в Москве о тонкостях местного быта. Оказалось, что в мусульманской стране моей супруге без длинного платья не обойтись, что советская колония там очень маленькая, но не совсем дружная, и что водку с собой на Мальдивы ввозить нельзя, хотя земляки очень просили привезти.

Прилетели мы в столицу Цейлона (или Шри-Ланки) Коломбо, где располагалось наше посольство. Получили соответствующие инструкции, прошли трехдневную акклиматизацию и вылетели в Мале, столицу и фактически единственный город на Мальдивах. Через час полета самолет стал приземляться прямо в океан. Оказалось, что аэропорт расположен на соседнем со «столичным» островке. Четыре бутылки водки я через местную таможню пронес без потерь.

Из советских специалистов на островах работали несколько врачей, представитель «Аэрофлота» и преподававший в колледже специалист по машинам. Ведь основным средством передвижения там являются моторные лодки. Нас с женой поселили в отдельном доме. Там было, в принципе, все необходимое, только вот оказалось, что с водой на Мальдивах проблема. Даже после прохождения через очиститель водопроводную воду не только нельзя пить, но ей не рекомендуется даже мыть голову. Дело в том, что выше чем на 80 сантиметров над уровнем моря острова не поднимаются и потому в качестве питьевой собирают дождевую воду — в огромные резервуары.

Через неделю меня вызвали в министерство образования и сообщили, что я буду работать с юношескими командами местных привилегированных школ. Через полгода стартует отборочный турнир Азиатских игр. Брать в команду дворовых ребят не разрешается — ислам плюс какие-то кастовые различия. Тренироваться можно только на пляже, так как в государстве существует лишь один настоящий стадион с газоном из короткой жесткой травы, на котором проводят матчи 16 полупрофессиональных команд местной лиги. Утром можно тренироваться с 5 до 7 часов — потом муэдзин через динамик с минарета собирает всех на молитву. Вечером — до 6 часов, так как потом солнце буквально проваливается в океан, и наступает полная темнота. Искусственного освещения на пляже нет.

Английский язык я знал в таком объеме: читать могу, а вот разговаривать с трудом. Пришлось доучивать в естественной среде обитания. Местные жители говорят или на очень правильном английском (чиновники, бизнесмены), или на очень плохом (те, кого обычно называют «простыми людьми»). А мальдивский язык мы называли «куриным». Судите сами: «ранголу» — это «хорошо», «барабуру» — «очень хорошо».

О тактике мальдивские футболисты понятия не имели. Я даже удивился, чем же тут занимался мой предшественник. Обычный счет в игре местных команд 7:3, 5:4 — все в атаке и никто в обороне. К тому же контактные виды спорта (например, борьба) на островах вообще запрещены, а в футболе судья жестко пресекает плотную игру. Вдобавок, местные жители оказались низкорослыми. «Высокий» вратарь тянул на метр семьдесят и, естественно, часто пропускал верховые мячи.

Выяснилось, что моим подопечным играть не с кем, официального чемпионата для их возраста нет. Стали проводить товарищеские матчи на пляже. Я сам порой играл в обороне. Потом кто-то из моих ребят предложил договориться о товарищеской встрече с командой из лиги. Провели, выиграли со счетом 3:2. Конечно, в этом и моя помощь сказалась — займешь место последнего защитника и, если что, нападающего соперников вверх ногами поставишь…

Потом сыграли с другой «настоящей» командой, тоже добились победы. О нас если не легенды, то слухи ходить стали. Тогда наши соперники предложили сыграть так. Мы играем без «коача» (без тренера, то есть — без меня), судит местный арбитр. Я понял, что этот матч будет серьезным. Так и получилось, победил в этой игре соперник.

Вскоре меня вновь пригласили в министерство образования. Но встретиться мне пришлось с министром внутренних дел, курировавшим футбол, и председателем национального Олимпийского комитета — родными братьями Захерами. Мне предложили возглавить первую сборную страны. За месяц, остававшийся до старта отборочных игр, кое-что сделать удалось в плане тактики и физической подготовки. Но тут начальник МВД сообщил, что расходы на турнир слишком большие, команда участвовать в играх не будет. Сборная, узнав об этом, просто перестала ходить на тренировки. А тем временем Мальдивы решили выставить на соревнования юношей, так как у них в группе значился лишь один соперник — Цейлон. Тренировались мы на небольшом запасном поле после вечерней молитвы, начинали часов в 10 вечера. Освещение — всего два фонаря. А команда-то у меня темнокожая — кто чего делает толком не видно. Дело в том, что наступила пора Рамазана, и в светлое время суток моим спортсменам, не то что тренироваться, а пить и есть нельзя было.

Прилетели мы в Коломбо. Ребята там впервые собак увидели. На Мальдивах их даже иностранцам запрещают с судов на берег пускать. Впервые они увидели и свои паспорта. А еще — прекрасный зеленый газон 50-тысячного стадиона. Он им так понравился, что с разминки в раздевалку мне их загнать удалось с трудом.

Первый тайм сыграли 0:0, и даже забить хозяевам могли. Хотя команда у соперника была рослая, выглядела значительно солиднее нашей. После перерыва наш вратарь допустил две ошибки, матч мы проиграли 0:3. Вхожу в раздевалку — голкипер плачет, все грустные. Выдаю кому положено за игровой брак. Вдруг в комнату буквально влетают братья Захеры — счастливые, танцующие!

— Спасибо, коач, — говорят. — Мы уже по телефону президенту страны позвонили, что 0:3 проиграли.

— Чего ж, — отвечаю, — тут докладывать-то спешить…

— Коач, это такой успех! Мы здесь раньше меньше 12 мячей не пропускали!

— Ну, — говорю, — раз вы рады, значит и я рад.

На Мальдивах нас встретили как героев.

Ребята ушли на каникулы, первой сборной фактически не существовало, тренировать мне было некого. В это время рентгенолог Владимир Бондаренко пригласил меня отдохнуть в четверг на острова. В четверг, потому что выходным днем на Мальдивах была пятница. А на острова, потому что все они находились практически в частной собственности. Жену хозяина одного из островов Бондаренко как-то лечил. Супруг, с которым познакомил меня соотечественник, теперь приглашал Володю отдохнуть на своей территории, где, как и на других островах, вовсю процветал туристический бизнес — там отдыхали иностранцы. Вскоре после этой встречи мне предложили потренировать рабочую команду Мальдивов — «Валенсию». Я подумал: «Они — рабочие, мы — советские. Почему бы и нет?!» Так вот, друг Бондаренко в один из наших визитов сделал мне контрпредложение: тренировать команду, которую он содержал. Она называлась «Виктори» («Победа»), но все время занимала в чемпионатах второе место, пропуская вперед «Нью-Редиант». Он долго не мог понять, почему я согласился заняться этим в свободное от работы со сборной время, но отказался делать это за деньги.

Установку на игру я проводил в доме Абджи, так звали хозяина «Виктори», а на стадионе сидел на трибуне, чтобы все видели — я официально командой не руковожу. Такая вот конспирация. Нападающие «Виктори», как я ни старался, так и не научились много забивать, но вот пропускать мячи в свои ворота совершенно перестали. Принципиальный матч с «Нью-Редиантом» сыграли вничью 0:0.

Приближался Новый год. К этому времени, написав необходимое заявление на имя министра внутренних дел, я, спустя три месяца, получил разрешение покупать в специальном баре для иностранцев спиртные напитки. Две бутылки водки или вина в месяц и 60 банок пива, которое при местной жаре, заканчивалось очень и очень быстро. Отметки о покупке делались в специальном журнале.

На нас с Володей, как оказалось, стали писать кляузы в посольство. Мол, отрываемся от коллектива, гуляем на островах. В общем, встречать новогодний праздник в кругу «советских колонистов» не очень-то и хотелось. Мы всем сказали, что останемся в кругу семей, а сами втихаря отправились около 9 вечера на один из островов. Путевки у нас не было. Поэтому нас сразу предупредили, что ночлег под крышей нам предоставить не смогут. Да зачем нам ночлег в новогоднюю ночь?!

Поскольку на острове Новый год встречали туристы-европейцы, то национальные особенности этого праздника остались для меня тайной. На острове же в большом зале стояла расцвеченная елка, были организованы различные представления. Очень нам понравился «Танец огня». Его показывали какие-то индусы, со всякими там «йоговскими штучками», вроде протыкания себя горящими стержнями. Потом был танцевальный конкурс, который выиграл Бондаренко в паре с моей супругой. Но приз им не вручили, так как мы были «дикарями», их успех отметили вне конкурса. Появился Дед Мороз. Хотя, наверное, это был Санта-Клаус. Сели за стол и долго думали, как же согласно этикету надо есть лежавшего перед нами жареного поросенка — разобрались. Потом перешли за столики под пальмами, достали «Советское шампанское». А за соседним столом сидели французы, которые очень удивились, узнав что мы из Советского Союза, предложили поменяться шампанским. Наше-то было лучше — полусладкое, а у них оказалось сухое, и нам оно понравилось не очень. Им, кстати, наше обалденно понравилось. Потом все стали разбредаться, а мы начали искать, где ночь скоротать — лодки на Мале ходили только в светлое время суток. Администрация местного отеля предложила нам прилечь на диванчиках в холле. Мы с Володей жен там уложили, а сами (у нас с собой было, мы же русские люди!) взяли шезлонги и пошли на берег океана.

…Соотечественники написали на нас по итогам встречи Нового года еще одну «телегу» в посольство, обнаружив, что мы скрылись в неизвестном направлении…

Через некоторое время жена по семейным обстоятельствам была вынуждена уехать домой. Оставшись один, я тоже вскоре стал просить прислать мне замену. Вместо меня на Мальдивы прибыл Витя Носов из донецкого «Шахтера», с которым мы вместе еще «по юношам» играли. В моей команде были ребята, работавшие на таможне. Они, естественно, помогли Носову привезенную им водку пронести. А мне потом переправить в самолет чучело черепахи, за вывоз которого надо было платить пошлину в триста долларов.

Вернувшись домой, я узнал, что моя «Виктори» все-таки стала чемпионом Мальдивов, в решающем матче по пенальти обыграв «Нью-Редиант».

А. МАСЛОВ

Газета «Новости Пскова», 29.12.2000

*  *  *

ДОРОГИ, КОТОРЫЕ МЫ ВЫБИРАЕМ

В чемпионатах страны цвета «Зенита» защищали более пяти сотен игроков. Одни лишь «промелькнули», и их фамилии сходу вспомнит не каждый футбольный архивариус, другие оставили заметный след в истории команды и пользовались любовью и популярностью у болельщиков. Однако лишь единицы стали «легендарными». Этот человек, безусловно, стоит на одном из первых мест в списке избранных. Бог с ними, с анналами истории, где его достижения, похоже, так и останутся непревзойденными. Шестнадцать лет он дарил радость и надежду сотням тысяч жителей нашего города и навсегда останется на берегах Невы одним из символов 60-х годов. Вроде бы совсем недавно переполненные трибуны стотысячного стадиона имени С. М. Кирова в едином порыве выдыхали: «Бурчалкин!» А девятого января Льву Дмитриевичу исполнилось 65…

Надежды юношей питают

Конечно же, не думал 13-летний паренек с Троицкого поля о будущей звездной карьере, когда был зачислен в детскую команду СК «Большевик». Однако как же не появиться честолюбивым намерениям, когда секретами мастерства с тобой делится обладатель Кубка СССР-44 Борис Яковлевич Левин-Коган. Немалый вклад в формирование юного дарования внесли Владимир Аполлонович Кусков (игрок сборной СССР 30-х годов) и Борис Степанович Орешкин (участник легендарного турне московского «Динамо» по Англии в 1945 году). «Большевик» в чемпионате города в число грандов не входил, но заслужил славу «колючего» и неуступчивого коллектива, такими были и его игроки.

В начале 1957 года «Зенит» на предсезонном сборе просматривал наиболее перспективных воспитанников городского футбола, был среди них и невысокий рыжеволосый центральный защитник. В одном из контрольных матчей он настолько удачно действовал против знаменитого Фридриха Марютина, выступавшего тогда за ленинградский «Авангард» (в будущем «Адмиралтеец»), что сразу же получил приглашение в дублирующий состав. История мирового футбола знает множество случаев, когда игроки из форвардов переквалифицируются в защитников, а вот удачные обратные перестановки можно пересчитать по пальцам. Даже сам Бурчалкин не знает, у кого возникла идея перевести его в линию атаки, но к сентябрю, когда состоялся дебют юного форварда в основном составе, он уже успел проявить незаурядные бомбардирские качества.

Зенитовская оттепель

А в «Зените», тем временем, полным ходом шла смена поколений. Георгий Иванович Жарков, возглавивший ленинградскую команду в июне, смело вводил в состав молодых Дергачева, Завидонова, Храповицкого, Совейко, Рязанова, Олега Морозова. Зенитовцы все дальше уходили от зоны вылета, но решающим стал поединок предпоследнего тура с куйбышевским клубом «Крылья Советов». Вплоть до последних минут преимущество в счете сине-бело-голубых было минимальным, но вышедший на замену Бурчалкин удачно подкараулил отскок от штанги — 2:0. Решающие голы вскоре станут визитной карточкой форварда, а пока юный нападающий проливал ведра пота, стремясь закрепиться в большом футболе. Особыми физическими данными он не обладал, поэтому успех могла принести лишь ежедневная изнурительная работа. Уже став одним из лидеров юношеской и молодежной сборных СССР, Лев не имел постоянного места в составе родного клуба, а после того, как «Зенит» возглавил его недавний партнер по нападению Геннадий Бондаренко, и вовсе стал подумывать об уходе из команды…

Заманчивые предложения из элитных клубов страны поступали регулярно, самыми настойчивыми до определенного момента казались киевские динамовцы. Впрочем, что такое настойчивость Бурчалкин понял лишь тогда, когда попал в сферу интересов столичных армейцев. Демагогические рассуждения о долге Родине персонифицировались в наряд из военкомата, который «поселился» в его квартире, сам же призывник вынужден был перейти на нелегальное положение. Домой зенитовский нападающий вернулся уже студентом машиностроительного техникума, в котором предоставляли «бронь». Любопытная деталь: до конца призывного возраста ленинградский бомбардир голов в ворота ЦСКА не забивал, зато затем «отмечался» практически каждый сезон…

Ну а если серьезно, то свои долги родному городу Бурчалкин отдавал регулярно. Новый наставник «Зенита» Евгений Иванович Елисеев сумел вдохнуть в перспективную, но «плохо управляемую команду» новую жизнь. В 1962 и 1963 году сине-бело-голубые частенько собирали аншлаги на 100-тысячном стадионе, а одним из лидеров коллектива стал Лев Бурчалкин. Он действительно не обладал ни пробивной мощью, ни филигранной техникой, но вместе с великим затейником Николаем Рязановым и другими партнерами создавал такое напряжение у ворот соперников, что даже самые опытные защитники впадали в панику. Фирменным знаком «Зенита» той поры стал молниеносный розыгрыш мяча накоротке, после чего следовал разящий удар. Постоянно нацеленный на атаку, никогда не щадящий своих сил форвард был сказочно популярен в Ленинграде. Впрочем, чему удивляться, например, в сезоне 1963 года он стал автором шести (!) победных голов.

Игра Бурчалкина привлекла внимание тренеров сборных команд. В мае-июне 1964 года он участвовал в двух отборочных матчах со сборной ГДР перед очередной Олимпиадой. Любопытно, что как только на его позиции выставили другого футболиста, олимпийцы потерпели решающее поражение. Чуть раньше состоялся дебют в национальной команде в поединке с уругвайцами. Остается только догадываться, сколько бы игр провел Бурчалкин в футболке с аббревиатурой СССР, если бы выступал за один из столичных клубов…

Ветеранская гонка

К сожалению, Елисееву не дали осуществить все намеченное, в «Зените» начались многочисленные тренерские перестановки, прежняя игра потерялась, а новая просматривалась с трудом. Футболисты, которых ветеранами можно было назвать с большой натяжкой, один за другим покидали команду. Попал в немилость и Бурчалкин, которого в разгар сезона отправили «лечиться» в санаторий. Лишь в сентябре о нем вспомнили, он вернулся и сразу же спас команду от поражения в матче с ташкентским «Пахтакором». Однако ощущение «родного дома» не возвращалось, бывший одноклассник Юрий Варламов (экс-форвард «Зенита») предложил отправиться в Полтаву, где местное партийное руководство решило создать приличную команду, Бурчалкин даже свою будущую квартиру успел посмотреть. К счастью, новый тренер сине-бело-голубых Артем Григорьевич Фальян с присущей ему энергичностью, сумел уговорить капитана «Зенита» остаться.

С возрастом круг обязанностей на поле изменился, Бурчалкин все чаще действовал «из глубины», предоставляя право завершать атаки более молодым партнерам, но и «свои» голы он забивал исправно. В начале 70-х столичные СМИ привлекали внимание читателей «ветеранской гонкой». Появилась реальная перспектива, что целый ряд советских футболистов перешагнут рубеж 400 матчей в высшей лиге. Кто это сделает первым? Лидером несколько надуманного соревнования был Лев Бурчалкин. Как писал один из популярных спортивных еженедельников, «ленинградские статистики уже радостно потирали руки…», однако в одном из международных товарищеских матчей «ленинградский ветеран» получил первую в карьере серьезную травму, и его опередил торпедовец Шустиков.

До заветного рубежа Бурчалкин добрался по существу волевым решением городского руководства. Бескомпромиссный характер форварда позволял ему пользоваться огромным авторитетом в коллективе, который долгие годы выбирал его капитаном команды. Положение обязывало защищать интересы футболистов во взаимоотношениях с тренером, что в какой-то момент и переросло в осложнение отношений с Евгением Ивановичем Горянским. Зенитовский наставник был уже готов отчислить Бурчалкина, но последовало указание: дать возможность сыграть юбилейный матч. Дежурный гол с пенальти, подарки, цветы… Интересно, что Герман Семенович Зонин через полгода хотел вернуть ветерана в команду, но ему дали понять «кто в берлоге хозяин»…

Статистическое отступление

Итак, в высшей лиге чемпионата СССР Лев Бурчалкин провел 400 матчей и забил 78 голов. Особых фаворитов у нашего бомбардира не было: по шесть раз он огорчал вратарей донецкого «Шахтера» и ереванского «Арарата», еще пять команд пострадали по пять раз. Всего в списке пострадавших 24 клуба.

Существует эффектный журналистский штамп об особых отношениях двух тезок — Яшина и Бурчалкина. На самом же деле титул «самого удобного вратаря для зенитовского голеадора» делят между собой не менее блестящие стражи ворот — Юрий Пшеничников («Пахтакор» и ЦСКА), Сергей Котрикадзе («Динамо» Тбилиси) и Борис Стрелков («Шахтер»). Все они, как и Яшин (пятый гол в ворота московских динамовцев был забит, когда ворота защищал Лев Белкин), по четыре раза доставали мячи из сетки после ударов Бурчалкина. Среди тех, кто пострадал трижды, выделю еще одного голкипера сборной страны — Бориса Разинского, он капитулировал в качестве представителя трех разных команд («Спартака», киевского «Динамо» и одесского СКА).

Любопытно, что ровно две трети взятий ворот (52) состоялись в Ленинграде. Среди 26 гостевых голов, естественно, наибольшее количество приходится на Москву — шесть (в ворота четырех столичных команд), а вот пять точных ударов в Ереване — неожиданность, интересно, чем Льву Дмитриевичу насолили в столице Армении? Кстати, самым урожайным месяцем для Бурчалкина стал октябрь — 17 голов.

Болельщика не обманешь. Еще с начала 60-х годов за зенитовским форвардом закрепилось прозвище «Выручалкин». В течение всей своей игровой карьеры он его честно оправдывал, всего на счету «последней надежды Ленинграда» 24 (!) победных гола, еще 10 принесли команде ничью.

В 60-е годы «Зенит» крайне неудачно выступал в матчах Кубка страны, лишь четыре точных удара можно приплюсовать Бурчалкину в зачет клуба бомбардиров, а других возможностей пополнить личный счет вообще не было. Но разве несостоявшееся членство в символическом клубе вычеркнет его из нашей памяти. Положение дел в современном российском футболе с каждым годом все больше убеждает, что клубные рекорды Льва Бурчалкина — вечные.

Лабиринты тренерской судьбы

34-летний молодой тренер с дипломом Института физкультуры имени П.Ф. Лесгафта отправился набираться опыта за тридевять земель - во Владивосток. Местный «Луч» никогда звезд с неба не хватал (перед приездом нового наставника — предпоследнее место в своей зоне второй лиги). Под руководством Бурчалкина за три года — восьмой, четвертый, третий. Комментарии нужны?

На Дальнем Востоке хорошо, но дома все-таки лучше. Тем более что с «Лучом» он достиг потолка возможностей команды. Лев Дмитриевич занимает должность начальника команды ленинградского «Динамо», выступавшего в первой лиге. Здесь он впервые оказался по другую сторону баррикады в вечном конфликте наставник-футболисты…

После учебы в Высшей школе тренеров Бурчалкин работал в должности государственного тренера сборных команд по Ленинграду. В его обязанности входило рекомендовать и просматривать кандидатов в различные сборные — от юношеской до национальной. В те годы многие советские футбольные специалисты поднимали спорт №1 в разных экзотических странах. Вот и Лев Дмитриевич отправился на острова Индийского океана под загадочным названием Мальдивы. Три года работы пролетели незаметно, в конце 1987 года Бурчалкин принимает предложение Станислава Петровича Завидонова войти в новый тренерский штаб «Зенита».

Руководить в те времена нашей командой — все равно, что на бочке с порохом сидеть. Это чудо, что полтора года продержались… Некоторое время Лев Дмитриевич работал директором спортивной школы на Невском заводе, а затем тренировал «Шахтер» из Караганды. В этот момент и последовало новое приглашение во Владивосток. Возвращение получилось сенсационным: «Луч» выиграл зональный турнир в первой российской лиге и завоевал путевку в высшую. Вот только празднование прошло уже без главного «виновника» триумфа…

В родном городе Бурчалкин по кирпичику собирает команду «Космос-Кировец» (именно он открыл для российского футбола Романа Березовского), однако в середине сезона спонсор попросту сбежал, и клуб снялся с розыгрыша чемпионата страны. На этот раз вынужденное безделье получилось на редкость коротким, Лев Дмитриевич принимает петербургский «Локомотив» и в условиях жесточайшей борьбы завоевывает с ним путевку во вторую лигу (после очередной реорганизации такое право давалось лишь трем сильнейшим командам зоны).

Из «Локомотива» получалась весьма симпатичная команда, очень на своего наставника по характеру похожая: задиристая, ершистая, по-спортивному злая. Всего более года играли железнодорожники под руководством Бурчалкина, а сколько провели запоминающихся поединков, одна кубковая битва с «Зенитом» чего стоит! После того, как в середине сезона удалось вернуть в родной город ряд сильных футболистов (среди них были экс-зенитовцы Данилов и Игнатенко), казалось, что «Локомотив» готов к переходу на новый качественный уровень, но… А тут во Владивостоке власть сменилась, ходоки зачастили…

Задачу на сезон «Луч» не выполнил: сложности с часовыми поясами оказались неразрешимыми, да и не хотели элитные российские клубы возвращения такого проблемного конкурента. Тем не менее в сезоне 1995 года команда из Владивостока показала свой лучший результат за время выступления в первой лиге, а Бурчалкин получил приглашение в тренерский штаб вернувшегося в «вышку» «Зенита».

С 1996 года тренерская деятельность Льва Дмитриевича практически неразрывно была связана с родным клубом (лишь на один сезон он отлучался в Псков). Начиная с 1998 года, он возглавлял «Зенит-2», за это время через фарм-клуб прошла чуть ли не половина нынешних вице-чемпионов. Не со всеми наставниками главной команды удавалось найти общий язык, да и в последний год наметилась некоторая пауза в активной тренерской деятельности. Однако ни секунды не сомневаюсь, что какими бы путями не шли «Зенит» и Лев Дмитриевич Бурчалкин, их дороги еще не раз пересекутся, не может быть иначе…

Дмитрий РЯБИНКИН

Газета «Наш Зенит», 12.01.2004

© Сборная России по футболу