Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Олег БЕНЬКО

Бенько, Олег Иванович. Защитник.

Родился: 21 октября 1969, Ленинград.

Воспитанник ДЮСШ города Стрый /Украинская ССР/ (первый тренер – Алексей Петрович Повар) и школы-интерната в городе Львове.

Клубы: «Закарпатье» Ужгород, Украинская ССР (1985), «Торпедо» Луцк, Украинская ССР (1986–1987), «Днепр» Днепропетровск, Украинская ССР (1990–1991), «Карпаты» Львов, Украина (1992), «Волынь» Луцк, Украина (1993–1994), «Буковина» Черновцы, Украина (1995–1996), «Металлург» Запорожье, Украина (1997), «Полесье» Житомир, Украина (1998).

Сыграл 2 матча за олимпийскую сборную СССР.*

Бронзовый призер юношеского (U-16) чемпионата Европы 1986 года. Чемпион Европы среди юношеских (U-18) команд 1988 года.

*  *  *

«ПОСЛЕ ИГРЫ С НИГЕРИЙЦАМИ Я НАЧАЛ ВЕРИТЬ В МАГИЮ»

Узнать в этом мужчине защитника «Карпат» и «Днепра» начала 1990-х Олега Бенько сейчас почти невозможно. Мало кто догадывается, что Олег Иванович, который похож, скорее, на солидного депутата или чиновника, в прошлом считался одним из самых перспективных футболистов.

Ему есть о чем рассказать. В 19 Бенько стал чемпионом Европы. Вместе с Саленко и Беженаром объездил полмира. За два года его пригласил в Днепропетровск Евгений Кучеревский. Впоследствии он реализовал первый пенальти «Карпат» в чемпионатах Украины. После завершения активных выступлений Олег Бенько решил попробовать себя в политике. Признается, в футболе чувствовал себя комфортнее.

«Политика грязнее футбола»

— Олег Иванович, вы не один год жизни отдали футболу. Впоследствии попытались силы в политике. Как считаете, в какой сфере вам удалось лучше реализовать себя?

— Футбол занимает половину моей жизни, а политика — это разовая попытка. Поэтому мой выбор однозначен. Футбол — интереснее, порядочнее, а политика — это не мое. Хотя мой политический проект в целом удался.

— Ваш ответ порождает следующий вопрос — политика действительно грязнее футбол?

— Футбол намного чище. Правда, все познается в сравнении.

— После завершения карьеры вы не хотели попробовать себя в тренерском ремесле?

— Маленький опыт у меня есть. В родном Стрые на Львовщине тренировал местных «газодобытчиков». Вместе со своим другом Андреем Кулем решили привлечь определенные средства и создать хорошую команду. Мы выходили на поле, тренировали и искали спонсоров. Продолжалось это четыре года, но со временем наши дороги разошлись. Нас фактически отстранили от матчей на главном стадионе Стрыя.

— Футбол вам не надоел? Продолжаете следить за всеми событиями?

— Футбол всегда будет для меня чем-то щемящим и дорогим. Просто оставил его из-за проблем со здоровьем. Операции на коленях заставили завершить активные выступления. Но за футболом слежу постоянно. Хотя никакого отношения сейчас к нему нет.

— Вы родились в Ленинграде. Несмотря на это, всю свою жизнь связали с Украиной.

— Мои родители родом из Стрыя. Моя мама имела двух сестер и пять братьев. Один из братьев служил в Ленинграде. Родители поехали туда, а именно в это время на свет появился я. Родители хотели, чтобы в документах в графе «место рождения» числился Стрый, однако даже сейчас в моем паспорте указано «Ленинград». Хотя там я провел только 7 дней своей жизни. Шучу, что родился в поезде.

— Свои детские годы вы провели в Стрые?

— В родном городе жил до 6-го класса. В 7-летнем возрасте местный тренер Алексей Петрович Повар проводил набор детей. Через несколько лет я попал во Львовский спортинтернат, где формировали собственную группу Данилюк и Завгородний. Родители не очень радовались этому, но я сделал свой выбор.

— Вашей первой профессиональной командой стала луцкая «Волынь»?

— Нет, начинал я в ужгородском «Закарпатье». В 10 классе провел несколько игр за эту команду во второй лиге. На тот момент меня уже вызвали в сборную бывшего Союза.

«После матча с нигерийцами Игнатьев полчаса не мог подняться с тренерской скамейки»

— Вас можно назвать рекордсменом среди украинских футболистов по количеству вызовов в различные сборные СССР. 1986-го года Борис Игнатьев пригласил вас в юношескую сборную Союза (U-16), с которой вы стали бронзовым призером чемпионата Европы в Греции. Только Сергей Заяц и вы представляли нашу страну. Высокий результат не стал неожиданностью, ведь вашими партнерами были Олег Саленко, Гинтарас Стауче, Сергей Кирьяков…

— Это была — звездная команда. Коллектив был дружным и, главное, на голову превосходил своих соперников. За это стоит поблагодарить Бориса Игнатьева. Мы были вчерашними школьниками: Саленко, Кирьяков, Касимов, Тимошенко, Тадеев, Черников… Тренер сделал из нас личностей. Несмотря на юный возраст, каждый из ребят играл в ведущих клубах своих республик.

— Есть ли сейчас поддерживаете отношения с бывшими партнерами по сборной?

— Да, с Сергеем Зайцем, Сергеем Беженаром, который является моим кумом. За успехами остальных внимательно слежу в Интернете.

— Вы провели много матчей против сверстников из Голландии, Германии, Испании, Франции… Громких имен хватало: Каньисарес, Фернандо Коуту, братья де Буры, Артур Нуман…

— У меня есть книга, посвященная юношеским чемпионатам мира и Европы, где указаны все игроки, принимавшие участие в этих турнирах. Там действительно немало известных футболистов, которые представляли молодежные команды ведущих коллективов планеты. Особенно мощными были португальцы и нигерийцы.

— Нигерийские действительно пользовались поддельными документами с «неправильными» сведениям о годе рождения?

— Скорее всего… Бывало, что десяток футболистов играли в течение трех лет в разных возрастных категориях. Настоящие спортсмены, выше на голову. У нас такими физически подготовленными были только Олег Саленко и Сергей Заяц.

— 1988 вы поехали на чемпионат Европы в Чехословакию, где получили звание сильнейшей команды континента. В состав сборной СССР присоединились Анатолий Мущинка, Юрий Никифоров и Омари Тетрадзе.

— Кроме того, мы получили путевку на чемпионат мира. Новоприбывшие ребята нам действительно помогли. Мы прошли турнир на одном дыхании. В финале с португальцами перевели матч в овертайм на последних минутах, а впоследствии дожали соперника. Особенно запомнил тот матч, я, правый защитник, отдал голевой пас на Андрея Тимошенко. Мне часто приходилось быть причастным к взятию ворот соперника.

— На чемпионате мира в Саудовской Аравии в 1989 году вы уступили в четвертьфинале нигерийцам…

— Это невероятный матч. За 20 минут до конца матча мы выигрывали со счетом 4:0. Тогда я сидел на скамейке запасных. Игнатьев позвал меня к себе при счете 4:0. Пока я бежал к нему, нигерийцы забили первый гол, пока раздевался — второй, пока разминался — третий, подходя к бровке — африканцы сравняли. Я такого никогда не видел… Ходили легенды о нигерийских шаманах. Вот и не верь после такого в магию. В ворота залетало все! Мы сами не понимали, не могли объяснить, что произошло. После того матча я начал верить в магию.

— Дальше была серия пенальти. Свой удар вы реализовали…

— Мандраж был страшный. Ведь мы «сыпались» и не смогли собраться.

— Молодым футболистам было особенно тяжело такое пережить?

— Да что мы! Вот Игнатьев был просто черным… После завершения матча он сидел на скамейке полчаса, не мог подняться. Лишь утром перед вылетом он нас спокойно спросил: «Что случилось?» Дальнейший календарь был очень благоприятным. Фавориты бразильцы вылетели, поэтому мы могли стать чемпионами мира.

«Когда не знали, что делать с мячом, пасовали Саленко»

— У Бориса Игнатьева были хорошие помощники: Гаджиев и Сальков…

— А еще — Костылев. Борис Игнатьев — тренер от бога. Он относился к нам, как к детям: водил за руку, сотню раз объяснял, показывал, каким образом надо сыграть. Когда мне нужно было подождать самолет, он приглашал меня к себе домой. Борис Петрович был эмоциональным — кричал он и швырял все, что имел под руками. Но его помощники всегда все «тушили». Например, Гаджиев и Костылев были спокойными и дополняли Игнатьева. На чемпионате Европы мы уступали немцам со счетом 2:0. В перерыве Борис Петрович ворвался в раздевалку, ногой боднул ведро со льдом и обратился к Геннадию Костылеву: «Гена, ну скажи что-то…» На что его помощник непринужденно ответил: «Что я могу добавить? Они нам в первом тайме два, а мы им во втором три». Игнатьев не поверил своим ушам. Произошло все так, как прогнозировал Костылев. Нам везло на тренеров.

— Саленко тогда также показывал чудеса результативности?

— У нас вся команда была мощной. Особенно выделялись Саленко и Кирьяков. Сергей вытворял с мячом что-то невероятное. А Саленко был очень габаритным. Когда мы не знали, что делать с мячом, то просто отдавали его Олегу. А он по два-три футболиста держал на себе.

— Что скажете о другом партнере — Викторе Онопко?

— Он не сразу демонстрировал футбол высокого уровня. Сначала выходил на замену, втягивался. А затем как выстрелил! Молодец, вырос в хорошего футболиста. Наша сборная была настоящим коктейлем различных стилей и национальностей: Олег Матвеев, Дмитрий Радченко, Олег Табунов, Мирджалол Касымов. Нас могло остановить только чудо, которое произошло в упоминавшемся матче против нигерийцев.

— Еще одним компонентом коктейля был взрывной Омари Тетрадзе…

— Тетрадзе — сильный духом парень. Он не мог похвастаться выдающимися антропометрическими данными, но мог повести за собой партнеров. Это — футбольная личность. Например, как почивший уже Андрей Тимошенко. С такими людьми играть бок о бок — настоящее удовольствие.

— Вы объездили полмира: от европейских Германии, Испании, Франции и Италии до экзотических Таиланда, Ирана и Индии… Какая страна вас поразила больше всего?

— В таком возрасте все воспринималось по-особенному. Интересные воспоминания остались об Индии, где мы жили 24 дня. Жара была сумасшедшая, поэтому тренировки начинались в 7 утра. Тренировались только в тени. Питание было специфическим — почти все готовили на основе порошков. Вкусно, но хочется своего и родного. Нам помог наш массажист. Он поехал на индийский рынок, потому что мы очень хотели борща. Картофель в Индии не так распространен, как у нас. Однако ему удалось найти и картофель, и свеклу. Массажист приготовил огромный котел. Ребята брали по 4–5 порций. Не могли нарадоваться…

— Вы играли против многих известных футболистов, среди которых упоминавшиеся Фернандо Коуту, Канисарес, братья де Буры, а также Вьорнс, Лемманн, Херли. Кого назовете самым неудобным соперником?

— В общем, нелегко было играть против команд из Восточной Европы. Они были очень заряжены. С немцами, например, постоянно проводили аналогию с войной. Нелегко было играть против румын. Было тяжело играть против Жоао Пинту, который обладал прекрасными техническими данными. В матчах с сильными соперниками очень помогали тактические навыки, заложенные Игнатьевым, который расписывал все четко по зонам и участкам футбольного поля. Даже вбрасывание из аута мы использовали максимально: или мгновенно забирали мяч, или мгновенно выходили в атаку.

— Ярослав Думанский, экс-игрок «Карпат» и «Динамо», в свое время большую часть юношеской карьеры провел в сборных: перелеты из Японии и Франции в Москву Львов для него не были редкостью. Он признавался, что его молодой организм легко переносил постоянные изменения климата и часовых поясов. А как было у вас?

— Конечно, такие путешествия истощают. Усталость накапливалась, но организм выдерживал. Хотя, конечно, было тяжело. Истощали задержки рейсов… Но такие путешествия воспринимал с интересом.

«Ветераны Днепра «стелились» в подкатах на каменном покрытии»

— Вам еще не исполнилось 20 лет, а вы уже стали игроком СКА «Карпаты», где в защитной звене выступали такие зубры, как Гамалий и Войтюк, а также помладше, но очень талантливые Мокрицкий и Лужный, а возглавлял команду опытный Иштван Секеч. Сотрудничество с такими людьми чем-то помогло?

— Мне везло с тренерами. Иштван Йожефович — один из тех специалистов, о котором скажу только хорошие слова. Не помню, чтобы Секеч мне делал поблажки, но он учитывал мой статус. Секеч имел сильный характер и не признавал авторитетов. Интересно, что, несмотря на свой возраст, часто участвовал в тренировках. Нравилось работать и с Николаем Самариным, которого могу назвать человеком спокойного нрава.

— Спрошу вас и о Евгенит Кучеревском, с которым вы работали в «Днепре». В 1990 Евгений Мефодьевич пригласил вас в Днепропетровск…

— После выступлений в СКА «Карпаты» и службы в армии я поехал в Днепропетровск. В то время Анатолий Бышовец приглашал меня в московское «Динамо», но я без колебаний выбрал «Днепр». Мне повезло с партнерами, которые меня тепло приняли Тищенко, Сон, Городов, Багмут, Мамчур, Беженар, Москвин. Как только я приехал, мы полетели на сборы в Италию. Тищенко и Сон взяли меня под свою опеку и научили меня многим футбольным премудростям. Они говорили, что я могу отдыхать в городе по своему усмотрению, но на утренней тренировке должен показать все, на что способен. Тищенко и Сон надевали куртки, и на тренировках буквально умывались потом. Характер у «Днепра» был сумасшедший — ветераны стелились в подкатах даже на каменном покрытии. Такой подход мне импонировал.

— Пожалуй, лучше вам запомнился поединок с португальской «Бенфикой» Свена-Горана Эрикссона в четвертьфинале Кубка чемпионов…

— Да, хотя мы и не прошли португальцев, но продемонстрировали свои лучшие качества. Особенно поразила атмосфера на «Да Луш», где за 2 часа до матча уже было несколько десятков тысяч человек. Безумный пресс…

— В «Днепре» вы сыграли чуть больше 20-ти матчей. Почему не смогли закрепиться в составе команды Кучеревского?

— Сначала травмировался, а затем Евгений Мефодьевич поехал в Москву. Команду принял Николай Павлов, который не видел меня в своей команде. Именно тогда восстанавливались «Карпаты», которые меня пригласили. Я встретился с Львом Броварским, и решил вернуться во Львов.

«Маркевич был футбольным отцом для Гусина»

— В «Карпатах» вы провели исторические два первых сезона чемпионата страны. Наверное, проблем тогда с подготовкой хватало…

— Да, были проблемы с финансированием. Играли благодаря патриотизму. Было нелегко, но в высшей лиге удержались. Менялись тренеры, ситуация была непростая. Впрочем, во Львове мне нравилось, несмотря на все проблемы.

— Вы являетесь автором первого реализованного пенальти «Карпат» времен Независимости. Оба ваши гола за львовскую команду вы реализовали благодаря 11-метровым…

— Я не забивал много мячей, поэтому хорошо помню оба удара. Но я не только забивал, но и дважды пропустил. Правда, было это в матче за «Волынь», когда мы играли с запорожским «Металлургом». Наш вратарь Владимир Марчук, был удален с поля, поэтому последние 20 минут в воротах провел я. Первый гол со штрафного мне забил Виктор Скрипник. Я даже не успел сориентироваться. Поэтому в статистических данных напротив моей фамилии пишут, кроме забитых мячей, еще и о двух пропущеных.

— Как вам работалось с Мироном Маркевичем в «Карпатах»?

— Это хороший тренер, но отношения у нас не сложились. В один прекрасный день он дал мне понять, что не видит меня в команде. До этого момента было все хорошо, но в какой-то момент все изменилось. Я должен был получать квартиру во Львове, но зато отправили меня в «Волынь». После матча с тернопольской «Нивой» меня, Игоря Плотка и Михаила Стельмаха сделали «крайними». Я вынужден был перейти из команды. Расстались не очень цивилизованно, хотя обиды не держу. Тренер рассчитывает только на тех, кого видит в составе.

— Вы стали свидетелем того, как во Львове первые шаги делал молодой Андрей Гусин…

— Андрей обладал хорошей скоростью, и начинал на позиции форварда. Гусин раскрылся благодаря Марковичу, ибо доверял ему и имел над ним «шефство». Даже несмотря на травму, Маркевич верил в Гусина, став для него футбольным отцом. Хотя только в Киеве Андрей раскрылся полностью. Отмечу также Дмитрия Топчиева, который прекрасно действовал на позиции опорного полузащитника. Дмитрий также поехал в столицу.

— Можно ли сказать, что Львов стал для вас вторым домом?

— Хотя в «Карпатах» я не реализовал себя полностью, считаю, что Львов стал для меня родным. Болельщики нас поддерживали, и нам не было, на что жаловаться. Приятно, когда тебя встречают в городе и благодарят за игру или выражают содержательную критику. Во Львове такое не редкость.

— Некоторое период времени вы провели в Луцке. «Волынь» с Мозолюк, Вовчуком, Федецким, Диким и Федюков славилась своим характером…

— Да, это правда. Увезти очки из Луцка было тяжело. Даже грандам «Динамо» или «Шахтеру». «Карпаты», кстати, тоже очень самоотверженно играли в родных стенах. По «Волыни», то это, пожалуй, самая низкооплачиваемая команда в Украине. Поэтому ребята там всегда играли благодаря характеру. В Луцке умели отдыхать и одновременно всегда сражались за результат.

— После «Волыни» вы выступали за черновицкую «Буковину»…

— У меня закончился контракт, и я вместе с Игорем Сарнавским отправился в команду Ефима Школьникова. Приятные воспоминания остались о той команде, о Юрие Гие и Викторе Олейнике, с которыми дружил. Мы имели все шансы выйти в элитный дивизион, но в сезоне 1995–1996 годов заняли второе место в первой лиге, что не позволило нам повыситься в классе — ФФУ приняло решение, которое вывело в высшую лигу лишь «Ворсклу».

— В вашей биографии также выступления за запорожский «Металлург». Правда, в городе казацкой славы вы провели лишь 3 матча…

— Я травмировался в матче с «Карпатами». Неудачно упал, сломал ключицу. После матча меня отправили чартером в Запорожье. Пока восстановился, набрал вес, чувствовал, что нахожусь в состоянии выжатого лимона. Хотя Александр Томах верил в меня, но я не мог демонстрировать должной игры. Планировал заканчивать карьеру, однако возник вариант с житомирским «Полесьем». Поехал в Житомир, где получил два перелома на одной ноге. Физически был не готов, а желание было бешеным. Поэтому так часто «ломался». Понял, что настала пора заканчивать.

Любомир КУЗЬМЯК

(перевод с украинского)

«Украинский футбол» (ukrfootball.ua), 23.07.2014

© Сборная России по футболу