Родился: 28 августа 1950, город Джамбул, Казахская ССР.
Воспитанник джамбульской ДЮСШ.
Клубы: «Энергетик» Джамбул, Казахская ССР (1968–1970), «Кайрат» Алма-Ата,
Казахская ССР (1971–1981).
За сборную СССР сыграл 2 матча.
* * *
ЗАЩИТНИК РЕСПУБЛИКИ
С Сеильдой Икрамовичем мы встретились в паузе между его поездками в Караганду.
Там глава детско-юношеского департамента при Федерации футбола Казахстана
участвовал в открытии и закрытии финального турнира «Былгары доп» — аналога
союзного «Кожаного мяча».
— Я сам свои первые футбольные шаги делал в «Кожаном мяче» в родном Джамбуле,
— говорит Сеильда Байшаков. — Да и многие звезды советского футбола прошли
эту школу. Поэтому очень важно, что подобный турнир возрожден в Казахстане.
— Путь от дворового футбола до сборной СССР был тернистым?
— Для начала нужно было выдержать конкурс в Джамбулскую детско-юношескую
спортивную школу. Я пять (!) раз пытался пройти отбор, но так и не сумел.
Повезло, что мой одноклассник уговорил тренера взять меня. По окончании
ДЮСШ сразу в команду мастеров не попал — два года отыграл за «Кайрат-Джамбулсельстрой»
на первенстве области. Только после этого меня пригласили в джамбулский
«Энергетик», игравший во второй лиге чемпионата СССР.
Нас начали провоцировать, бить исподтишка
— Однако уже через год вы были основным защитником алма-атинского «Кайрата»…
— Действительно, это очень редкий случай, когда молодой футболист, минуя
дубль, попадает в основной состав команды высшей лиги. Мне повезло. Место
центрального защитника в «Кайрате» оказалось вакантным, после того как
завершил карьеру Анатолий Федотов, а Борис Ищенко уехал в Чимкент. Старший
тренер Виктор Георгиевич Корольков еще на сборах перед сезоном-71 начал
пробовать меня в основной состав. После этого 11 лет я отыграл в «Кайрате»
на позиции переднего центрального защитника.
— За свою долгую карьеру вы удалялись с поля только один раз…
— Да, случилось это в игре с пермской «Звездой». Красную карточку мне
показали за грубую игру.
— Грубить в том эпизоде было обязательно?
— Там вот какая предыстория была. В 1975 году мы завершали сезон домашним
матчем со «Звездой». Игра турнирного значения не имела — мы занимали четвертое
место в первой лиге и в «вышку» не попадали. «Звезду» же от вылета во
вторую лигу спасала только победа. Пермяки попытались «купить» у нас эту
игру… В самом начале матча забил гол, мы победили со счетом 5:0, но нажили
себе врага. «Звезда» каким-то образом осталась в первой лиге и на следующий
год решила нам отомстить. В Перми с первых минут нас начали провоцировать,
бить исподтишка, плеваться. В один из моментов я не выдержал и грубо ответил.
Меня удалили с поля. В команде провели собрание, на котором осудили действия
своего капитана. Протокол собрания отправили в Москву.
«Арарату» забил с центра поля
— Вы не только успешно играли у своих ворот, но забивали и в чужие…
— В высшей лиге я забил семь мячей. По-моему, из защитников только Вадим
Степанов играл в «Кайрате» результативнее. Самые запоминающиеся голы забил
в ворота «Арарата». В 1979 году при счете 0:0 на последних минутах матча
после подачи углового высоко выпрыгнул и головой аккуратно пробил в «девятку».
Тот гол стал одним из самых красивых в чемпионате.
Годом ранее я забил «Арарату» почти с центра поля. Со штрафного, метров
с 45, пробил по воротам. Голкипер «Арарата», видимо, не ожидал такой наглости.
Капитан ереванцев Хорен Оганесян потом сокрушался: «Как можно с такого
расстояния бить со штрафного по воротам?» Тогда мы победили со счетом
2:0, а в составе «Арарата» играл армянский голкипер, выступавший в ведущих
футбольных клубах США.
Игру
великих Пеле и Гарринчи видел живьем
— За первую сборную СССР вы сыграли два официальных матча в 1977 году…
— Нельзя сказать, что в нее я попал случайно. Первый вызов, еще в юношескую
сборную, мне поступил в 1967 году. По итогам чемпионата СССР-1971 я был
назван лучшим дебютантом в высшей лиге. На следующий год меня позвали
в молодежную сборную на отборочный турнир чемпионата Европы. А после сезона-72
была создана сборная клубов СССР, которая отправилась в коммерческую поездку
по странам Центральной и Южной Америки. От «Кайрата» в нее попал только
я. В Мексике и Бразилии пришлось выступать в страшную жару, а в Эквадоре
и Боливии — в условиях высокогорья. Ближе к Новому году, когда прошло
уже почти два месяца нашего турне, ребята взмолились и попросились домой.
Пришлось отменить поездку в Аргентину и Уругвай.
В Бразилии посчастливилось побывать на «Маракане» на проводах Гарринчи.
200 тысяч зрителей пришли на матч сборной Бразилии с командой звезд. Я
живьем увидел игру великих Пеле, Гарринчи…
В Америке — перестрелки. В Африке — львы
— Южная Америка подтвердила репутацию неспокойного региона?
— В Колумбии пугали нас наркобизнесом. В Боливии слышали на улицах выстрелы.
Домой приезжаем, читаем прессу — в Боливии произошел очередной переворот.
— Но самые экзотические заграничные поездки были у вас в составе «Кайрата»…
— Если московские клубы после сезона ездили в европейские страны, то нас
отправляли в Африку и Азию. В Мозамбике нас возили на сафари, мы вживую
видели диких львов, слонов. Если в Болгарии или ГДР на наши матчи приходили
сто зрителей, то в Африке, Лаосе, Вьетнаме за 3–4 часа до матча собирался
полный стадион.
— Вернемся к официальным матчам за сборную СССР…
— Меня в первоначальном списке не было, я присоединился к сборной только
за неделю до отборочной встречи чемпионата мира с Венгрией в Будапеште.
Еще через десять дней мы провели матч с Грецией в Салониках. Мне «с листа»
пришлось играть в двух гостевых матчах, где повышенные требования предъявляются
именно к защитникам. Хотя мы уступили в обоих матчах, к моей игре особых
претензий у тренеров не было.
Ташкент звал дважды
— Вам, как игроку сборной Союза и капитану «Кайрата», наверняка поступали
предложения от других команд…
— Нет, нечасто. Я был ключевым игроком «Кайрата», и все понимали, что
алма-атинская команда меня не отдаст. В начале 70-х, когда мы с Олегом
Долматовым проходили службу во внутренних войсках, на нас пришел наряд
из Москвы о переводе в столичное «Динамо». Вмешалось партийное руководство
республики, уговорившее Москву оставить в «Кайрате» хотя бы Байшакова.
Все-таки свой, казах. В то время в команде были только двое игроков основного
состава коренной национальности — я да вратарь Куралбек Ордабаев.
Дважды звали в «Пахтакор». В первый раз, когда в 1979 году ташкентская
команда разбилась в авиакатастрофе и каждый клуб по просьбе Федерации
футбола Узбекистана делегировал в «Пахтакор» своих футболистов. Но наше
руководство меня не отпустило. Через два года «Пахтакор» снова на меня
вышел, но я уже сам не захотел менять команду.
Байшаков,
Сеильда Икрамович. Защитник.
Игру
великих Пеле и Гарринчи видел живьем