Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Дмитрий БАГРИЧ

Багрич, Дмитрий Николаевич. Защитник.

Родился: 26 марта 1936, город Харьков, Украинская ССР. Умер: 30 августа 1980, Москва.

Воспитанник харьковской ДЮСШ «Локомотив».

Клубы: «Локомотив» Харьков, Украинская ССР (1954–1955), ОДО /Окружной дом офицеров/ Киев, Украинская ССР (1956), ОДО /Окружной дом офицеров/ Свердловск /ныне – Екатеринбург/ (1956–1957), ЦСК МО/ЦСКА Москва (1958–1959/1960–1970).

Чемпион СССР: 1970.

Сыграл 4 матча за олимпийскую сборную СССР.*

*  *  *

НЕПОВТОРИМЫЙ ДМИТРИЙ БАГРИЧ

Согласно всем футбольным справочникам, этот материал должен был появиться именно в это время (30 сентября). Потому что в них написано, что Дмитрий Багрич, вошедший в историю ЦСКА как первый футболист, проведший в составе клуба 300 матчей, умер 30 сентября 1980 года. Однако сын Дмитрия Николаевича, с которым я встретился за день до этой публикации, был категоричен: «Папа ушел из жизни 30 августа 1980-го».

Привет хваленым статистикам, и в то же время, когда речь заходит о таких игроках, как Багрич, понятно, что всегда есть повод рассказать о нем, потому что существует иная арифметика: в одном клубе — 13 лет! Сегодня это абсолютно невозможно! И 311 матчей в одной команде (без соответствующей зарплаты) — тоже нонсенс по сегодняшним меркам.

Рассказывает Владимир Пономарев, заслуженный мастер спорта, бронзовый призер чемпионата мира-66, многолетний одноклубник Багрича:

— Если сегодня сравнить левых защитников нашего времени с нынешними, то Дима Багрич, уверен, даст любому 100 очков вперед. Он и сейчас сыграл бы так на этой позиции, что тут же оказался бы в составе лидирующей команды. Но совсем иначе себя вел, когда получал тренерскую установку сделать что-то помимо привычного амплуа. Однажды так подстраховал в центральной зоне Альберта Шестернева, что моментально заработал пенальти. После этого тренеры больше не делали таких экспериментов: Дима Багрич играл только на левом краю, там, где ему, повторяю, не было равных.

НАЧИЩЕННЫЕ БУТСЫ ТОЖЕ МОГУТ ВОСПИТЫВАТЬ

Рассказывает Марьян Плахетко, центральный защитник, одноклубник Багрича с 1967 по 1970 год, ныне начальник международного отдела ПФК ЦСКА:

— Я попал в ЦСКА по рекомендации Всеволода Боброва осенью 67-го из львовского СКА. 31-летний Дмитрий Багрич был тогда капитаном команды, отыграв в ней уже девять сезонов. Авторитет его был непререкаем. И не только из-за «выслуги лет», вернее, совсем не поэтому, а за мастерство и в высшей мере профессиональное отношение к футболу. Мы, помнится, даже шутили: зачем нам в клубе политработник (а по тем временам такая штатная единица была обязательна в армейской команде), когда есть Багрич, «ходячий наглядный пример» для каждого из нас на поле и вне его. Даже самые ленивые ломались, «спотыкаясь» о его, я бы сказал, правильность во всем. Навсегда остался в памяти незначительный на первый взгляд, но очень показательный эпизод, случившийся в раздевалке стадиона «Динамо». Это сегодня у каждого игрока по три-четыре пары бутс, а в наше время была одна, и мы, естественно, берегли их, как могли. Правда, не все одинаково. Когда наш молодой полузащитник Толик Масляев достал из своей сумки бутсы, стало понятно, что они пролежали там немытыми со вчерашней предматчевой тренировки, прошедшей под проливным дождем. Наверняка в них он бы и вышел на поле, как вдруг заметил стоящие рядом с его креслом начищенные до блеска бутсы Багрича. Моментально убрал свои обратно в сумку и, озираясь (не заметил ли кто-нибудь?), пошел мыть их в душ… С кем играли в тот день, с каким счетом закончилась встреча, хоть убейте, не помню, а вот этот эпизод до сих пор перед глазами…

Опять же сегодня это дико звучит, но мы также сами стирали и гладили свою форму после каждой игры. Естественно, кто-то доверял эту не простую процедуру спутницам жизни, но Дима Багрич гладил исключительно сам. Причем так, как никто в команде. Однажды я не выдержал, попросил поделиться секретом: как удается отглаживать трусы без единой складки? Оказалось все просто: перед тем как гладить, их надо растянуть на вешалке.

Незаменимых, говорят, нет, но есть неповторимые. Багрич был как раз из таких. Цепкий, быстрый, самоотверженный игрок — это написано во всех справочниках. Но, кроме него, честно признаюсь, я на своем веку не видел футболистов, не позволявших себе ни грамма спиртного. Мы даже смеялись: «Николаич, ну шампанского-то немножко можно и даже полезно», но куда там! Неудивительно, что он отыграл за команду 13 сезонов. Его рекорд — 311 матчей в составе ЦСКА — продержался довольно долго, и сегодня, насколько я знаю, является третьим показателем после Владимира Федотова (382 матчa) и Владимира Поликарпова (342). И в то же время удивительно, почему этот человек, уделявший столько внимания своему здоровью, ушел из жизни так рано?..

Из записок болельщика ЦСКА с многолетним стажем, доктора наук Юрия Шмуклера «История болезни»:

«Дмитрий Багрич — редкий случай игрока, который держался у нас при всех тренерах. Сначала просто здоровенный, довольно грубый и какой-то неотесанный, с годами — все более прочный, надежный, а с середины 60-х — даже безошибочный. Я его очень любил: и за то, что он у нас был не случайный, а с годами уже вроде коренной, и за надежность, и за то, каким он был волевым игроком. И просто мужик был симпатичный — с болельщиками разговаривал дружелюбно, даже с нами, пацанами. Он, между прочим, и в атаку по краю хаживал, что тогда было не очень распространено, а чужих нападенцев прихватывал плотно и жестко и был одним из самых труднопроходимых. В сборную его приглашали всего раз или два — на левом краю все время были сильные конкуренты, а к Багричу прилипла репутация вечно третьего в стране».

«МОЙ ОТЕЦ НРАВИЛСЯ ЖЕНЩИНАМ»

Рассказывает Герман Багрич, сын Дмитрия Николаевича:

— После окончания игровой карьеры папа работал в военной академии, но от футбола не отошел. Ездил не только на матчи высшей лиги с участием ЦСКА, но и на любительские игры. Часто даже сам выходил на поле в ветеранских турнирах. Всю жизнь выписывал «Советский спорт» и «Футбол-Хоккей», был, естественно, в курсе всех последних новостей. Когда по телевизору показывали футбол, особенно с участием ЦСКА, к нему лучше было не подходить, поскольку он никого не замечал — был весь в игре. «Что ты делаешь? Разве так можно играть!» — я слышал эти папины возгласы постоянно. Он очень ответственно относился даже к процессу боления. Если что-то делал, то делал на совесть. И физически был очень сильным человеком. Не знаю, мне было, может быть, года четыре, когда отец однажды во время обязательной каждодневной утренней физзарядки (а он делал ее вплоть до болезни) поднял на правой вытянутой руке меня, а на левой — гирю весом в 32 килограмма. Мама была в шоке. Жаль, что это никто не зафиксировал на фотопленке. А еще, я знаю, его любили женщины. Как-то пошли мы с ним на рыбалку. Понятно, папа был не в парадном костюме, тащил на себе резиновую лодку, и вдруг я вижу, что две женщины, проходившие мимо, остановились и долго смотрели папе вслед. Даже в таком виде он их заинтересовал. Папа на самом деле был очень красив и лицом, и телом — посмотрите на снимки. А я тогда хлопнул себя по лбу: «Вот какой у меня папа!..»

КАК КАПИТАН МАРШАЛА ОБИДЕЛ

Рассказывает Марьян Плахетко:

— Вы знаете, почему ЦСКА в болельщицкой среде называют «конюшней»? Одна из версий заключается в том, что на нашей тренировочной базе, располагавшейся на территории подмосковной усадьбы «Архангельское», мы жили в бывших юсуповских конюшнях, перестроенных в гостиницу: в одном стойле, переоборудованном в комнату, — три-четыре кровати. Там, кстати, на сборах размещались и хоккеисты. Вспомнил об этом в связи со смешным случаем, произошедшим в Архангельском с Багричем. Сказать, что он любил рыбачить, — значит ничего не сказать: Дима был просто помешан на этом деле. А поскольку в усадьбе была река, он, естественно, пропадал там с удочкой едва ли не каждое утро. И вот однажды ему чем-то помешал проходивший мимо старик. Я уж не знаю, что тот сделал, но Дима… нет, не наорал (он просто по складу характера не способен был на это), а на повышенных тонах попросил не распугивать рыбу. И что вы думаете? Этим стариком оказался начальник Генштаба Вооруженных Сил СССР, Герой Советского Союза маршал Виктор Куликов, который отдыхал в тех местах. Думаю, что если бы капитан Багрич не был уважаемым игроком ЦСКА, наверняка поплатился бы звездочками на погонах, а так обошлось. Единственное: с тех пор на этой реке больше не было рыбаков. На следующий день там появились специально обученные люди в одинаковых пиджаках, которые быстро обеспечили маршалу надлежащие условия для отдыха…

УМЕР САМ ИЛИ ОТРАВИЛИ?

Рассказывает Герман Багрич:

— Папа очень хотел посмотреть Олимпийские игры в Москве, ждал их, но, к сожалению, ему это было не суждено. За год до смерти, в 79-м, он пожаловался на то, что у него двоится в глазах. Кто знал, что это был первый звоночек страшной болезни под названием рак головного мозга? Врачи, к которым он обратился, сказали, что это, по всей видимости, спазм сосудов. Причин, откуда у абсолютно здорового человека взялась эта смертельная напасть, я, например, не знаю до сих пор. Папа четыре года собственными руками (а они у него были золотыми) делал ремонт в квартире: может быть, каких-то ядовитых растворителей надышался? По крайней мере, прекрасно помню, как он сказал мне однажды: «Сынок, закрой окно на балкон: с улицы идет невыносимый запах растворителя…» Но в тот момент уже не было ремонта, и я, 17-летний парень, с абсолютным обонянием, ничего не чувствовал…

Перед Олимпиадой, вы знаете, Москву освобождали от всех непричастных к Играм жителей: старшеклассников, в частности, отправляли на юг, в трудовые лагеря. Я оказался в Краснодарском крае, и вот где-то в разгар Олимпиады получаю от папы послание. Вроде бы ничего особенного, но меня насторожил его сильно изменившийся в худшую сторону почерк и тот факт, что написал он это письмо один, без ведома мамы. Потом уже мне стало ясно, что он знал о своей серьезной болезни, но жаловаться на болячки было не в его правилах. В письме не было ни единого слова, которое бы меня встревожило. Он терпел боль один. Но почерк?.. Пока думал об этом, пришла телеграмма: «Срочно приезжай: папе плохо…» Вылетел в тот же день, но в госпитале ВВС в Сокольниках, куда папу положили, застал его уже в таком состоянии, что он даже руку не смог мне пожать. Потом мы с мамой каждый день ходили к нему в палату и видели, как он угасал. Я по сей день уверен, что его можно было спасти: в то время уже делали операции на головном мозге, но ему почему-то не сделали. Конечно, я все понимаю: из-за дикой боли папу посадили на наркотики, он находился в полубессознательном состоянии, но меня все равно мучают его последние слова о том, что его отравили. Говорил о каком-то метиловом спирте. Как оценить их, не знаю. Но папа, когда играл, очень часто выезжал за границу. Что там было и был ли на самом деле повод его убить, это теперь только богу известно.

Борис ВАЛИЕВ

Газета «Советский спорт», 25.09.2004

© Сборная России по футболу