Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Пётр АРТЕМЬЕВ

Артемьев, Пётр Тимофеевич. Нападающий.

Родился: 30 июня (13 июля – по новому стилю) 1901, село Лобково Михайловского уезда Рязанской губернии. Умер: 3 марта 1983, Москва.

Клубы: КФС /Кружок футболистов «Сокольники»/ Москва (1916, 1919–1921), команда Промышленно-технического училища Москва (1917), «Новогиреево» дачный поселок Новогиреево (1917–1918), МКС /«Московский кружок спорта»/ (1922), «Красная Пресня» Москва (1923–1925), «Пищевики» Москва (1926–1930), «Промкооперация» Москва (1931, 1934), «Дукат» Москва (1932–1933), «Красный кондитер» Москва (1937).

Сыграл за сборную РСФСР в 3 неофициальных матчах.

*  *  *

ПЕРВЫЙ КОМСОРГ СБОРНОЙ

Передо мной маленькая, безжалостно истрепанная временем книжечка. На обороте обложки выбитые типографской машиной слова — «Российский Коммунистический Союз Молодежи. Союзный билет № 5019». Он выдан в далеком восемнадцатом году. А рядом сидит человек, который вот уже пятьдесят лет подряд никогда, ни при каких обстоятельствах не расстается с ним, носит на груди — у своего нестареющего, навечно отданного комсомолу сердца. Это — Пётр Тимофеевич Артемьев, второй по старшинству брат в знаменитой футбольной династии.

Еще стояли изуродованные, с выбитыми стеклами, корпуса знаменитых пресненских фабрик, еще голод держал своей костлявой рукой за горло, еще мирная жизнь казалась далекой, несбыточной мечтой, а Петька бегал по дворам, собирал рабочую молодежь, и они строили первые в столице волейбольные площадки, учили ребят основам гимнастики. Он был «физкультурным вождем», но занимался самыми разнообразными делами: помогал устраивать безработную братву, записывал во Всеобуч, подбирал инструкторов, которые часто были вдвое по возрасту старше его, водил комсомольские бригады на разгрузку эшелонов с топливом, вместе с братом и его товарищами-комсомольцами помогал строить первый на Пресне Красный стадион, выступал с докладами и речами, ходил ловить беспризорников и думал о том, как их получше устроить… Казалось, на все это не должно было хватить и двадцати четырех часов, но Петька не только управлялся, но еще успевал почти ежедневно часок-другой погонять в футбол.

Он тренировался и играл с тем искренним увлечением, с тем неподдельным азартом, с каким всегда брался за любое дело. И старший брат, наблюдая за тем, как растет мастерство мальчишки, с радостью говорил:

— Будет из тебя, парень, толк!

Вскоре они уже играли вместе в одной команде — клубе футболистов «Сокольники». Но настоящая слава и подлинное, единодушное признание пришли к Пётру в команде «Красная Пресня», где молодой Артемьев был поставлен на левый край, в одну линию нападения рядом с такими форвардами, как Пётр Исаков, Павел Канунников, Дмитрий Маслов. Вместе с Артемьевым дебютировал тогда в «Красной Пресне» и Николай Старостин.

«Третьего дня на поле ОЛЛС (что у Калужской заставы) футболисты местного клуба играли с командой Московского клуба спорта (так поначалу называли «Красную Пресню». — Л. Г.) и победили со счетом 4 на 2, — сообщает нам газета тех дней. У проигравших был очень сильный состав по именам, но лучше всего проявила себя молодежь, особенно левый крайний нападения Пётр Артемьев, с подач которого и были проведены два гола в ворота ОЛЛС».

Высокое мастерство, неистребимая жажда игры, общительный характер — все это вскоре сделало Петра Артемьева любимцем публики и друзей-футболистов. Как многим игрокам в ту пору, ему сразу же приклеили кличку — «Велосипед». Звали его так за удивительную быстроту бега. Катится по полю высоко поднимая коленки, разворачивая ноги в стороны — точно педали нажимая.

Полюбился Пётр и своей высокой, своеобразной по тем временам техникой: стремительным дриблингом, точным и рассчитанным пасом, умением на небольшом пятачке искусно обыграть четырех, а то и больше игроков соперника, пройти сквозь плотную защиту, найти в ней щель, как находит нитка узкое горлышко иголки, и, освободившись от опеки, лихо, смело и неудержимо понестись вперед.

12 июля 1922 года, как раз когда ему исполнился двадцать один год, узнал Пётр Артемьев радостную весть — включен в состав сборной Москвы. А через год мы уже видим его среди одиннадцати лучших игроков, которым выпала честь выступать за национальную команду Российской Федерации, отправляющуюся в свое первое заграничное турне по странам Скандинавии и Прибалтики.

Есть много поводов рассказать о его уверенной, опасной для соперников игре, о резких прорывах, точных передачах, неотразимых голах.

Но в те далекие, трудные для нашей страны годы Пётр Артемьев проявил себя не только как отличный мастер кожаного мяча, но и как бесстрашный политический боец, настоящий патриот, комсомолец.

Когда участников сборной России собрали вместе на беседу, Пётр Артемьев спросил:

— А что, если взять с собой Красное знамя и выйти с ним на буржуазные стадионы?

— Вы же знаете, — последовал ответ, — что нашу страну окружают враги. Каждый советский гражданин, пересекающий границу, подвергается самому тщательнейшему таможенному осмотру, который иногда трудно отличить от обыска. Так что знамя вам провезти просто не позволят. Об этом даже мечтать нечего.

Пётр сам понимал, что задачу, которую он сам для себя придумал, осуществить невероятно трудно. Как одинокий остров, окруженный со всех сторон врагами, стояла молодая Советская страна. Капиталистический мир не хотел признавать ее, сочинял различные небылицы о первом в мире государстве рабочих и крестьян.

— Понимаешь, Ваня, — говорил уже не первый раз своему старшему брату Пётр, — хочется, чтобы запылал наш стяг над чужой страной, чтобы резанул его алый свет глаза буржуям, чтобы показал всему рабочему люду: вот мы, живы мы, не сдаемся и не сдадимся никогда!

— Понимаю, — кивал тот в ответ.

— Понимаем, — поддерживали товарищи. — Дело ты задумал хорошее. Да как его осуществить?

И Пётр придумал. Он взял, договорившись с секретарем, знамя в райкоме комсомола и в день отъезда обмотал его вокруг тела, а сверху натянул костюм. Никому не сказал о своей затее. Так и провез на себе знамя через два кордона — сначала миновали границу с Финляндией, потом благополучно прошли шведскую таможню. Ну, а остальное вы знаете из рассказа, записанного мною у Михаила Павловича Бутусова: «Алое знамя Страны Советов взвилось сорок пять лет назад над Королевским стадионом Стокгольма. Взвилось, несмотря на бешеное сопротивление властей, на всяческие ухищрения буржуазных руководителей спорта».

Это событие, кажущееся сегодня обычным, произвело тогда впечатление разорвавшейся бомбы. Первый алый флаг над стадионом капиталистической страны. Он был символом нового мира, уверенно набирающего силы, во весь голос заявляющего о себе во всех областях жизни. Не случайно об этом «происшествии» написали на следующий день не только все газеты Швеции, но и пресса Англии, Франции, Италии, Германии и многих других стран мира. Одна из буржуазных газет Парижа опубликовала в те дни заметку под кричащим заголовком «Вызов».

«Выступление русских в Швеции, — говорилось в этой заметке, — еще раз показало всему цивилизованному миру, что большевики используют поездки своих спортивных команд для пропаганды, а поэтому надо всячески препятствовать встречам, имевшим место в Стокгольме и других городах». Как видим, поступок нашего комсорга изрядно напугал врагов Советской власти.

Не обошла вниманием пресса и самого виновника торжества. Газета «Идроттебладет» поместила на первой полосе огромный снимок Петра Артемьева, снабдив его выразительной подписью: «Главный большевистский агитатор среди русских футболистов». Не знали, наверное, авторы этой фотографии и подписи к ней, что мы будем приводить их как доказательство подвига, совершенного простым парнем с Пресни во имя чести и славы нашего спорта, во имя своей великой Родины.

Через два года — в декабре 1925-го — Пётр Артемьев назначается капитаном и комсоргом сборной Москвы, отправляющейся во Францию для встречи с рабочими командами этой страны.

Вратарь сборной Федор Федорович Чулков вспоминает:

— Выехали из столицы 27 декабря 1925 года. Нас пришла провожать чуть ли не вся спортивная Москва. Еще бы — ведь мы отправлялись «открывать» Францию, сказать правду ее трудовому народу о нашей стране.

Вот и Париж. Встретили очень тепло. Извинились: средств у рабочих-спортсменов мало, будут принимать скромно. В самом деле — поместили в бедной гостинице. Ничего, живем. Внизу, в киоске, покупаем каждое утро газеты. Многие из них — буржуазные, конечно, — требовали запретить, отменить матч. Зато коммунистическая «Юманите» посвятила гостям очень много теплых слов, опубликовала фотографии советской команды.

Чем ближе день матча, тем все больше свирепела желтая пресса. И мы уже начали подумывать, что встречу сорвут. Но сделать это «хозяева города» побоялись. Приняли, как им казалось, соломоново решение: перенесли состязания на второстепенный, отстоящий далеко от центра города и от рабочих кварталов, стадион «Першинг», добираться до которого нужно было на трех видах транспорта.

Но расчет провокаторов от спорта провалился. Рабочий Париж готовился к состязанию как к празднику. Накануне матча «Юманите» и «Авангард» вышли с лозунгами: «Завтра все на Першинг!». Также называлась и передовая статья «Юманите». Ее автор, один из руководителей Коммунистической партии Франции, писал: «Я не знаю, все ли товарищи достаточно оценивают важность приезда русской команды в рабочий Париж. Это историческая дата для пролетарского спорта».

Наступил долгожданный день — первый день нового, 1926 года. Он выдался ярким, солнечным, теплым. Стадион переполнен.

Сборная Москвы вышла на поле под громовые раскаты. Впереди с Красным знаменем в руках шел наш капитан Пётр Артемьев.

Он привез алый стяг, и вот теперь нес его, твердо сжимая древко в руках, нес как боевой привет трудящихся России трудящемуся люду Франции. При виде этого знамени подавляющее большинство зрителей встало. Многие кричали:

— Слава Советам!

— Ура русским!

…Вот о чем вспоминал ветеран нашего футбола. Та памятная встреча закончилась со счетом 5:0 в пользу москвичей. Два гола в ворота хозяев поля забил Пётр Артемьев, третий был проведен с его подачи. В отчете о матче газета «Авангард» писала: «Невообразимая овация, устроенная зрителями после окончания состязания, конечно, прежде всего означала признание французскими трудящимися великого дела, совершенного рабочими Советского Союза. Но вместе с тем это было и признанием высокого искусства русских футболистов. Вратарь Федор Чулков, нападающие Сергей Иванов и Пётр Артемьев полюбились зрителям, они ни в чем не уступают профессионалам…»

Через день состоялась новая встреча на стадионе в рабочем предместье Сан-Дени. Здесь гостям из России преподнесли трогательные подарки — выкованные мастерами одного из заводов маленькие серпы и молоты, на которых было выцарапано по-русски: «Братья, мы с вами!».

Игра сложилась на редкость трудно, противник оказался упорным. Только во втором тайме москвичи провели два гола. И снова газеты, отмечая высокий класс русских, отмечали Константина Блинкова, Дмитрия Маслова… О Петре же Артемьеве было сказано следующее: «Этот удивительно быстрый, напористый крайний форвард был на этот раз выше всяких похвал».

А одна из газет поместила фотографию Петра Артемьева. Под фото стояла подпись: «Простой рабочий из пролетарского района Москвы Пётр Артемьев стал при Советской власти видным общественным деятелем и выдающимся спортсменом. Он привез рабочей Франции в подарок Красное знамя наших русских братьев по классу и свое прекрасное мастерство».

Если просмотреть летопись наших международных выступлений в начале и середине двадцатых годов, мы увидим, что почти ни одно состязание не проходило без участия Петра Артемьева.

Наступил следующий, 1924 год. Уже в июне в гости к советским спортсменам приехала команда Финского рабочего спортивного союза. Против нее выступила сборная советской столицы. Вот короткий отрывок из описания этого матча: «Двенадцать тысяч зрителей, собравшихся на поле ОППВ, с интересом следили за игрой, так как финских футболистов помнят еще по выступлениям двадцать второго года. На этот раз гости играли гораздо лучше, и победа Москвы со счетом 2:0 оказалась трудной. У победителей следует отметить очень сильную и слаженную игру звена Артемьев — Исаков — Канунников».

Стадионы Родины, а также Швеции, Финляндии, Германии, Франции, Турции, Австрии, Норвегии, Чехословакии видели игру Петра Артемьева и восхищались ею. Не раз в иностранной прессе появлялись заметки, отмечавшие высокое мастерство Петра Артемьева.

«Из русских форвардов, безусловно, лучшим был капитан команды Артемьев, игрок большого класса, с напористым бегом, хорошей распасовкой и точным ударом. По этому матчу можно с уверенностью сказать, что русский футбол сделал огромный успех, и теперь русские футболисты в международных матчах не только не будут иметь жестоких поражений Стокгольмской олимпиады, но и легко могут бить некоторые команды Европы», — отмечает одна из парижских газет того времени.

О том, какое значение придавалось выступлению Петра Артемьева, красноречиво свидетельствует, например, сохранившееся до сих пор в архиве письмо руководства Высшего Совета физкультуры в Краснопресненский райком ВЛКСМ от 17 июня 1925 года, в котором говорилось: «Высшим Советом физкультуры при ВЦИК СССР командируется команда СССР в Турцию. Поездка имеет громадное политическое значение, как устанавливающая связь с народами Востока. Товарищ Артемьев П. Т. является одним из лучших техников футбольного дела и в то же время как политический работник — незаменим в составе назначенной команды».

— Он действительно часто оказывался просто-напросто незаменимым, — сказал мне однажды непременный участник всех поездок сборной СССР в те годы вратарь Николай Евграфович Соколов. — Выдумщик невероятный.

Это качество отмечают и все другие товарищи Артемьева по спорту. Причем все его «выдумки», вся его инициатива, весь его порыв всегда были направлены на то, чтобы превратить каждое состязание в большое политическое событие, в яркую форму пропаганды нашего советского строя. Тогда это имело колоссальное значение.

Вот всего лишь два примера, показывающих кипучую деятельность этого страстного коммуниста, человека, умевшего оставаться партийным бойцом и на зеленом поле, и в гостинице, и в вагоне международного экспресса — всегда, везде, во всем.

После Парижа и Страсбурга сборная Москвы отправилась в Берлин. Рабочие немецкой столицы встретили ее очень гостеприимно, с интересом ожидали предстоящие встречи: руководители Немецкого рабочего спортивного союза объявили в печати, что они выставят против гостей самую сильную команду, в составе которой будет много игроков, имеющих большой опыт международных встреч.

Состязание назначили на 15 января. А накануне весь день лил холодный, пронизывающий дождь. Представители нашей команды поехали осмотреть поле. Оно раскисло, стало скользким.

Вернулись в гостиницу. Пётр Артемьев собрал ребят и приказывает:

— Немедленно заменить поперечные шипы у бутсов круглыми.

— Да стоит ли? — запротестовали некоторые из ребят.

— Стоит, — решительно заявил Артемьев. — Это я вам как наследный сын сапожника говорю.

Послушались ребята, А на следующий день от души благодарили Петю: стояли на ногах уверенно. А немцы все время падали.

Но бутсы это «деталь», а главное состояло вот в чем. Когда руководители Немецкого союза пришли в гостиницу договариваться о регламенте матча, о порядке его открытия, Пётр Артемьев предложил свой план. Он был принят и осуществлен следующим образом. Начало матча назначили на три часа дня. Но уже в двенадцать сборная Москвы вышла из гостиницы в своих алых футболках и с Красным знаменем в руках. Сюда же, к гостинице, прибыла в полной форме и немецкая команда. Друзья-соперники выстроились и под звуки ставшего впереди оркестра направились по улицам и проспектам Берлина на стадион. За ними шла огромная толпа. Простой выход на игру превратился в грандиозную политическую демонстрацию.


Советские футболисты — участники первого матча рабочих команд Франции и Советского Союза в 1926 году в Париже. Знамя держит капитан советской команды Пётр Артемьев.

«Приезд спортсменов из Советской России стал важнейшим событием, — писала «Роте Фанэ». — Он еще раз доказал, какими уверенными шагами идет вперед первое в мире государство рабочих и крестьян во всех областях. Мы гордимся нашими друзьями, их спортивным мастерством (москвичи победили со счетом 7:0. — Л. Г), их мужеством и благородством».

Под статьей была помещена фотография, на которой был запечатлен Эрнст Тельман, крепко пожимающий руку нашему капитану-Петру Артемьеву.

— Приезжайте к нам почаще, — сказал тогда руководитель немецких коммунистов. — Каждый ваш визит — это огромная помощь нашей партии и серьезный удар по ее врагам.

— Будем приезжать, — ответил за всех Пётр Артемьев. И он сдержал свое слово, посетив Германию в составе сборной СССР еще дважды. Стадионы Дрездена, Франкфурта-на-Майне, Кельна, Лейпцига, Хемница и других городов рукоплескали его мастерству: в этом турне Пётр Артемьев забил двенадцать мячей в сетку чужих ворот. Он оказался опять достойным партнером Бутусова и Исакова, Батырева и Селина — людей, которыми гордится советский спорт.

А вот второй пример. В июне 1925 года Артемьев едет в составе сборной СССР в Турцию, опять как ее капитан и комсорг. Во время острейшего поединка против национальной сборной при счете 0:0 Пётр забил в прыжке мяч в ворота соперников, при этом задев его рукой. Судья не заметил этой ошибки. Но Артемьев сам рассказал о ней, и гол не был засчитан. Когда об этом объявили по радио, весь стадион стоя приветствовал благородный поступок советского спортсмена. А вечером, на приеме, Владимир Петрович Потемкин, бывший в ту пору послом СССР в Турции, обнял Артемьева и сказал:

— Спасибо, коллега!

— Почему коллега? — удивился спортсмен.

— Да вы же первоклассный дипломат. И ваш поступок, и ваша победа (матч закончился со счетом 2:1 в пользу СССР) принесут всем нам большую пользу.

Мне хочется отметить еще одну, особенно подкупавшую, черту в характере Петра Артемьева — его благоговейное отношение к игре, горячее стремление превратить каждое состязание в праздник подлинной физической культуры. В мае 1927 года к нам, в Советский Союз, приехала сборная рабочая команда Саксонии. В первый день гостей принимала сборная Москвы и победила их со счетом 4:1. Два гола в этом матче забил Пётр Артемьев. После игры он заявил корреспонденту газеты «Гудок»:

— Во вторник против гостей выступит моя родная команда «Пищевик». Сделаем все, чтобы выступить достойно.

Но начало матча сложилось трудно для хозяев поля. Немецкие футболисты повели в счете — 3:0! И в этот момент совершил ошибку центральный полузащитник. При системе «пять в линию» это была ключевая позиция каждого коллектива. Игрок, которого уже тогда знал весь спортивный мир не выдержал и в сердцах тяжело выругался. Судья был далеко — не услышал. Но Пётр подскочил к товарищу:

— Немедленно покинь поле.

— Да ты очумел? Проиграем…

— Покинь поле…

— Не буду больше…

— Покинь поле!

Матч «Пищевик» все же выиграл — 4:3!

— Ну, а если бы проиграли тогда? — спросил я у Петра Тимофеевича, прослушав этот рассказ.

— По-моему, с любым поражением можно смириться, — убежденно отвечает он. — На то спорт и называется спортом. Но с хамством, с бескультурьем мириться нельзя!

Хочется, чтобы эти его слова и сегодня прозвучали над нашими стадионами, дошли до сердец молодежи, зажгли их чудесным огнем истинного спортивного благородства.

Общество физического воспитания «Красная Пресня*, знаменитая прародительница «Спартака», сборные Москвы и Советского Союза — вот команды, где прошла его главная футбольная жизнь, где родилась, окрепла, стала прочной и долгой его большая спортивная слава.

Но, что бы ни случилось, как бы ни играло с ним время,- спорт всегда оставался для Петра Артемьева делом святым, любимым видом развлечения и отдыха. Кончив с отличием Плехановский институт, он в мирные годы выполнял сложнейшие задания по проектировке пищевых заводов, а когда началась война, талантливому и энергичному инженеру поручили заботу о полевых пекарнях для Красной Армии. Шел он вместе с ней на Запад, помогал громить врага. А в походном его имуществе всегда хранился мяч. И если выпадала свободная минута, Пётр Артемьев не упускал случая, чтобы «вспомнить старину». На лесных полянах, на околицах деревень, в которых располагался неглубокий армейский тыл, устраивал он такие футбольные сражения, что дух захватывало. А в сорок пятом, после победы, он вывел на поле как капитан сборную команду штаба на Спартакиаду Белорусского военного округа. Команда заняла первое место, забив в ворота соперников десять мячей. Девять из них пришлись на долю Петра Артемьева. Ему тогда исполнилось сорок четыре года.

— Молодой был, — мечтательно улыбается он.

Но молодость и сегодня не оставила Петра Тимофеевича. Каждую неделю он отправляется в Краснопресненский райком комсомола, внештатным инструктором которого остается до сих пор. Спорит, подсказывает, принимает вместе с другими ветеранами пресненских юношей в комсомол.

С весны до глубокой осени тренирует пресненских мальчишек, готовит их к соревнованиям на приз «Кожаный мяч». Готовит стенды, выступает с докладами, пропагандирует историю спорта.

— Неугомонный Петька,- с удивлением и завистью говорят о нем друзья, уже давно перешедшие на «тихий ход». А Пётр Тимофеевич Артемьев все не желает тормозить — несется по жизни с прежней комсомольской скоростью.

Я никогда не забуду раннее июньское московское утро 1968 года. Солнце еще не взошло над громадами домов, до начала работы оставалось часа два. В эту раннюю пору на стадионе «Метрострой» — неподалеку от станции метро «Краснопресненская» — шел горячий футбольный поединок между командами районных комитетов КПСС и ВЛКСМ Красной Пресни.

Зрителей на трибунах почти не было, но это не мешало людям на поле играть с огромным азартом, с завидной настойчивостью, с заразительным весельем. Счет открыла команда райкома партии, и результат 1:0 держался почти до самого финального свистка.

Но вот на левом крае кто-то принял мяч, стремительно понесся вперед, работая ногами, словно он нажимал на педали велосипеда, обвел одного защитника, другого и сильно ударил. Мяч вонзился в чужие ворота прямо под верхней перекладиной.

К человеку с седой головой подбежали безусые форварды, полузащитники, защитники и, радуясь, говорили:

— Спасибо, Пётр Тимофеевич! Вот уж действительно выручили.

Да, это был наш Пётр Тимофеевич Артемьев — нестареющий футболист и нестареющий комсомолец, свой человек на Красной Пресне.

Леонид ГОРЯНОВ (Книга «Ожившие легенды», 1968)

© Сборная России по футболу