Афонин,
Валентин Иванович. Защитник. Заслуженный мастер спорта СССР (1970).
Родился: 22 декабря 1939, город Владимир. Умер: 2 апреля 2021, Москва.
Воспитанник владимирского футбола. Первый тренер – В.С. Ромодановский.
Клубы: «Трактор» Владимир (1959–1960), СКА Ростов-на-Дону (1961–1967,
1971–1973), ЦСКА Москва (1968–1970).
Чемпион СССР: 1970.
За сборную СССР сыграл 42 матча
(в том числе – 3 матча за олимпийскую сборную СССР*).
Участник чемпионатов мира 1966 (4-е место) и 1970 (1/4 финала) годов.
Участник чемпионата Европы 1968 (4-е место) года.
* * *
ЕВРОПУ ПРОИГРАЛИ В ОСТРАВЕ
Он оказался удивительным собеседником — просто кладезь для журналистов.
Вопросов задавать практически не пришлось. Валентин Иванович крепко взял
инициативу в свои руки, а мне оставалось только не упустить ни слова —
и забыть про заранее составленный план интервью.
Защитник сборной СССР 68-го был предельно откровенен, не держал что-то
про запас, выдавая «на-гора» то, чем жили тогда футболисты, о чем думали,
о чем молчали да попросту и не могли рассказывать.
Первый вопрос 64-летнего Афонина, который ныне работает директором детской
спортивной школы «Приалит» в подмосковном Реутове, похоже, задел за живое.
Начал я с того, что, дескать, сейчас для сборной преодоление отборочного
сита — уже событие, а в афонинские времена это само собой разумелось.
Вот и в 68-м отборочную кампанию прошли, что называется, на ура…
— На ура, говорите? — прервал меня Валентин Иванович. — Как бы не так!
Это сейчас так кажется, а тогда возникали совсем другие ощущения. По ходу
любого турнира, естественно, присутствуют стратегические плюсы и минусы,
недочеты, просчеты или, если хотите, невнимательность федерации, неувязки
тренера с составом. Теперь, издалека, судить трудно. Но знаю точно: попасть
на чемпионат Европы было ничуть не легче, чем на первенство мира. В отборочном
турнире команд участвовало много, пусть и меньше, чем теперь, а в финал
попадало мало. Не то что сейчас.
Об
ответственности, настрое лишний раз говорить не приходилось. Понимаю:
сегодня — огромные деньги, контракты, психологическое давление клубов.
Отсюда и отказы выступать за сборную. А для нас попасть в национальную
команду было огромным счастьем — крылья вырастали. Когда в ростовский
СКА, за который я выступал, приходил вызов, сразу будто оказывался на
другом этаже жизни. Тем более что из Ростова регулярно — в разные периоды
— вызывали только, пожалуй, Виктора Понедельника да меня. Сегодня же внутренний
футбольный мир — другой…
Вспоминаю, как мы в 1/4 финала после группового этапа, где обошли Австрию,
Грецию и Финляндию, встречались с Венгрией. Первый из двух поединков —
4 мая 68-го в Будапеште — проиграли — 0:2. И в Москве 11 мая требовалось
выиграть с крупным счетом. Хитрющий Якушин выпустил в ответной встрече
пять защитников, одного полузащитника и четырех нападающих. И мы разорвали
венгров! А потом были горящие Лужники, заполненные до отказа. Такого я
никогда не видел: сто с лишним тысяч зрителей зажгли факелы из газет и
стоя приветствовали наш выход в финальную часть чемпионата Европы.
Казалось бы, все отлично: готовься к Европе — и все. Но тут заработала,
если так можно сказать, бюрократическая машина. Параллельно шел еще один
отборочный турнир — олимпийский. В нем мы обыграли поляков, и теперь предстояло
играть с Чехословакией. Тогда ведь не было того деления, как сейчас, —
на первую сборную и олимпийскую. В странах соцлагеря официально все футболисты
считались любителями, а потому в олимпийском турнире выступали первые
команды.
Короче, играть с чехами две игры, по итогам которых сильнейший получал
путевку на Олимпийские игры в Мексику, заставили нас. Мы такого поворота,
если честно, не ожидали. Впрочем, в тот момент нам было в какой-то степени
все равно: какая разница, кого обыгрывать. Не боялись никого. Но мы еще
не знали, какая бойня нас ждет…
В Москве выиграли — 3:2. И вполне могли рассчитывать на общий успех. Но
затем приехали в Остраву (в ответном матче Афонин не играл. — Прим. А.М.).
Чехословаки во главе с защитником Пиварником устроили нам «Брестскую крепость»
— били так, что искры из глаз летели. Чуть не до рукопашной доходило.
Со стороны соперников исходила жестокость с откровенным хулиганством.
А наши практически не отвечали — нельзя было, запрещали! В 68-м, как вы
помните, отношения между нашими странами были напряженные…
На 31-й минуте вынужденно заменили Виктора Аничкина. Именно после того
матча фактически закончил с футболом Игорь Численко. Он еще пытался играть,
но все это, конечно, было не то. Там же сломали Гиви Нодия. Теперь представьте:
мы отправились в Чехословакию с таким расчетом, чтобы без заезда домой
сразу махнуть в Италию — на чемпионат Европы. И еще — с ЧССР мы играли
1 июня, а с хозяевами ЧЕ в полуфинале — 5-го. Через четыре дня! Из-за
этих «внеплановых» встреч подготовки к первенству континента как таковой
не было. К тому же раньше за границу оформляли минимум полтора месяца,
помните? Это сейчас: заболел игрок насморком, тотчас вызывают замену —
без проблем. А нас выехало 18 человек. Троих, как я уже сказал, потеряли
в Остраве. Плюс я потянул мышцу, и мое участие было под вопросом. Врач
команды Саша Сигал уговорил взять меня — под свою ответственность. И успел
вылечить. Вот сами и посудите: на европейский чемпионат, виданное ли дело,
в нормальном состоянии поехало всего 15 человек, а если вычесть еще и
вратарей, то 13–14. Выбор у тренеров оставался, мягко говоря, небогатый.
Недаром Николай Петрович Старостин, руководитель нашей делегации, постоянно
бегал вокруг меня: «Валя, как ты, как нога?»
Итак — состав практически без замен. Не было возможности варьировать тактику.
Вот какой след оставил остравский матч! Может, я чего-то не понимаю, но
играть решающий поединок отборочного олимпийского турнира, а через четыре
дня — полуфинал чемпионата Европы неправильно.
С итальянцами встречались в Неаполе. Город они выбрали не случайно — там
хозяева почти никогда не проигрывали. А мы — в заплатах и на костылях.
— Итальянцам, как водится, помогали?
— Хозяев по идее должны «тащить». Тем не менее не помню, чтобы возникли
какие-то вопросы по судейству. Я играл слева в защите, держал Доменгини.
Вроде справился по крайней мере корить себя не за что. Да и вообще выглядели
неплохо, сыграли достойно. В основное и дополнительное время — 0:0.
К слову, до игры в Неаполе нам огласили премиальные. Старостин так и сказал:
«Если выиграете, озолочу!» Это означало по 200 долларов на человека.
Победителя
определяли с помощью жребия. Позвали Алика Шестернева как капитана. Помню,
мы сидели в раздевалке, ждали результата. Ну, а когда трибуны грохнули,
стало ясно: местные выиграли. Было бы счастье на нашей стороне, могли
в финале играть. А так — из-за орла или решки сразу стали «врагами народа».
В матче за третье место встречались с англичанами, действующими чемпионами
мира, между прочим. Против кого конкретно играл, в памяти не отложилось.
Не скажу, что мне было безразлично, с кем соперничать, но по этому поводу
не зацикливался. С британцами тоже неплохо выглядели. 0:1 долго держались,
теплилась надежда отыграться, но у тренеров, повторюсь, не было простора
для творчества, чтобы претворить в жизнь свои замыслы. Это в истории остравский
матч обозначен лишь сухими цифрами — 3:0. А на самом деле федерация нас
бросила на плаху, чтобы нам оторвали голову.
— Оргвыводы по итогам чемпионата последовали? Как-никак экс-чемпионы и
финалисты двух предыдущих Кубков Европы заняли четвертое место…
— Как только проиграли англичанам, в раздевалке с нами, футболистами,
уже никто не здоровался. А на следующий день и вовсе не замечали. Такая
у нас была традиция. Потом постепенно отсекали. А чего с нас было спрашивать?
Вспоминается, кстати, что и Воронина дома оставили. На собрании, за два
дня до отъезда, отчислили из команды. Первый матч с чехами стал для Валерки
последним за сборную. Прилетели в Италию, а там в газетах заголовки: «Finita
Voronin». Он где-то в этих числах разбился на машине. Позже восстановился.
И даже играл — но уже в другой жизни. А тот, всем известный Воронин остался
там — до собрания.
При этом 60-е годы все равно были для нас успешными. В 60-м выиграли Кубок
Европы, в 64-м — дошли до финала, в 66-м — стали полуфиналистами чемпионата
мира, а 68-м — Европы. А годом раньше сборную СССР признали лучшей на
континенте — по рейтингу, как сказали бы сейчас.
Думаю, возрождение нашего футбола отложено не в такой уж долгий ящик.
Все-таки в Советском Союзе был совсем иной выбор: грузинский, украинский,
армянский и другие ингредиенты смешивались — и удивительный получался
коктейль…
Александр МАРТАНОВ
,
20.02.2004
* * *
«УВИДЕЛ, ЧТО ЯШИНА АТАКУЮТ, И ЗАСАДИЛ АРГЕНТИНЦУ С НОСКА ПО РЁБРАМ»
, 21.12.2013
Sports.ru поговорил со славным защитником, который противостоял Пеле на
«Маракане», сбегал из «Динамо» и становился чемпионом в ЦСКА... Читать
далее
Афонин,
Валентин Иванович. Защитник. Заслуженный мастер спорта СССР (1970).
Об
ответственности, настрое лишний раз говорить не приходилось. Понимаю:
сегодня — огромные деньги, контракты, психологическое давление клубов.
Отсюда и отказы выступать за сборную. А для нас попасть в национальную
команду было огромным счастьем — крылья вырастали. Когда в ростовский
СКА, за который я выступал, приходил вызов, сразу будто оказывался на
другом этаже жизни. Тем более что из Ростова регулярно — в разные периоды
— вызывали только, пожалуй, Виктора Понедельника да меня. Сегодня же внутренний
футбольный мир — другой…
Победителя
определяли с помощью жребия. Позвали Алика Шестернева как капитана. Помню,
мы сидели в раздевалке, ждали результата. Ну, а когда трибуны грохнули,
стало ясно: местные выиграли. Было бы счастье на нашей стороне, могли
в финале играть. А так — из-за орла или решки сразу стали «врагами народа».