Главная
Матчи
Соперники
Игроки
Тренеры

ИГРОКИ

Аркадий АФАНАСЬЕВ

Афанасьев, Аркадий Георгиевич. Полузащитник.

Родился: 20 марта 1959, Ленинград /ныне – Санкт-Петербург/.

Воспитанник ДЮСШ Выборгского района /Ленинград/ (первый тренер – Б. Никифоров) и СДЮШОР «Смена» /Ленинград/ (тренер – Виктор Петрович Смагин).

Клубы: «Динамо» Ленинград (1978–1981), «Даугава» Рига, Латвийская ССР (1982), «Зенит» Ленинград (1983–1990), «Погонь» Щецин, Польша (1991, 1992), «Мельнер» Нарвик, Норвегия (1991, 1992–1994), «Гровфьорд» Гров, Норвегия (1995–1996), «Вкра-Омега» Журомин, Польша (1997), «Гранит» Ломжа, Польша (1998).

Чемпион СССР: 1984.

Сыграл 1 матч за олимпийскую сборную СССР.*

*  *  *

«Я ВСЕГДА ОСТАВАЛСЯ САМИМ СОБОЙ»

«Наш Зенит» продолжает знакомить читателей с героями 1984 года. Сегодня наш гость — полузащитник золотой команды Аркадий Афанасьев, отметивший две недели назад свое 45-летие. С 1983 по 1990 год, защищая цвета «Зенита», мобильный и универсальный хавбек провел в чемпионатах СССР 196 матчей и забил 17 голов, играл в олимпийской сборной. Впрочем, обо всем по порядку...

Дела сердечные

— Аркадий, ваш путь в большой футбол складывался непросто…

Да, начинал я играть в футбольной школе Выборгского района (тренер Б. Никифоров), выступал за команды на год, а то и на два старше своего возраста. Вскоре меня заметили и пригласили в СДЮШОР «Смена». Там с нами работал бывший зенитовец Виктор Петрович Смагин. Все шло вроде бы нормально, но заболел коклюшем, полгода после болезни врачи запрещали заниматься спортом. По состоянию здоровья меня перевели в «Арсенал», где я пробыл восемь месяцев, но затем вернули обратно.

Вообще с людьми в белых халатах пообщался в детстве достаточно. В первые годы жизни очень часто болел ангиной, даже удалить гланды. Все это впоследствии сказалось на работе сердечно-сосудистой системы. Кардиограммы, которые нам делали в спортшколе, постоянно показывали различные степени перенапряжения, что, впрочем, не мешало мне оставаться среди сверстников одним из самых активных и подвижных. Пай-мальчиком никогда не был. Район, где мы жили, имел весьма дурную славу, да и сам я состоял на учете в детской комнате милиции. Так что, если бы не футбол…

После возвращения в «Смену» сразу же пригласили в сборную города, мы выиграли турнир «Дружба», где я стал лучшим бомбардиром, потом прошел по всем ступенькам юношеских соревнований, которые существовали тогда в Советском Союзе, вплоть до спартакиады школьников, был капитаном сборной Ленинграда. Однако из-за проблем со здоровьем в институт физкультуры меня не приняли…

— Зато дефицитную специальность приобрели…

— Да, день рождения у меня в марте, поэтому нужно было протянуть время до осени, набор в погранвойска (ленинградское «Динамо») осуществлялся только в октябре. Лазарь Исаакович Кравец, возглавлявший городскую сборную «Трудовых резервов», порекомендовал поступить в училище. Вот так я и получил профессию электросварщика-подводника. Во время практики работал на Балтийском заводе. Ремесло никогда в жизни не помешает, вот недавно на даче все что нужно для бани сам сварил…

Параллельно с обучением играл за ленинградскую сборную «Трудовых резервов», участвовал во всесоюзном финале. Любопытный турнир был. Мы ни одного матча не проиграли, но права бороться за награды так и не добились. Задним числом организаторы переписали регламент соревнований, и получилось, что все показатели соперников равны, заставили на следующий день после окончания последней игры пенальти бить…

— Ведущие футболисты ленинградского «Динамо» в те годы неизменно оказывались в «Зените», а Аркадия Афанасьева тренеры главной команды города как будто не замечали. С чем это было связано?

— Я сначала сам удивлялся, в дубль «Зенита» забирали даже тех, кто по своим возможностям дальше резервного состава не пойдет, потом их отсеивали, брали других. Однако, как затем выяснилось, существовало мнение, что у Афанасьева плохое сердце и высшую лигу он не потянет. Вот такой приговор, а я был уже вице-капитаном и комсоргом команды, чувствовал, что способен на большее (в 1978-81 гг. в составе «Динамо» Афанасьев сыграл 98 матчей и забил 17 голов — прим. автора).

Как раз в это время Янис Скределис предложил переехать в Ригу, «Даугава» пробилась в первую лигу. В Латвии я провел очень хороший сезон (42 матча — 5 голов — прим. автора), уже тогда там сформировалась сильная команда, да и люди подобрались замечательные. Со Старковым, например, до сих пор поддерживаем дружеские отношения. Однако когда осенью раздался звонок от Садырина, возглавившего «Зенит», я ни секунды не сомневался…

Горькое золото

— В наигранный состав «Зенита» вы вписались очень органично…

— На самом деле год все-таки ушел на адаптацию, а потом я уже прочно вошел в основной состав. Ничего удивительного, ведь в команде все свои собрались. Кстати, со здоровьем никаких проблем не было. Наоборот, во время кроссов всех на хвосте привозил, только и слышалось за спиной: «Афоня, ты куда? Остановись!»

— В «золотом» сезоне трудно было представить среднюю линию команды без Аркадия Афанасьева. Тем не менее в финале Кубка СССР вы не участвовали…

— Прошло уже столько лет, но и сейчас, если бы встретил этого судью, то убил бы наверно (москвич Хорлин — прим. автора). За несколько дней до финала «Зенит» принимал на своем поле минских динамовцев. Мы уверенно выигрывали (4:1 — прим. автора), а в самом конце матча мне показали желтую карточку, которая стала второй в сезоне, и по существующему положению следующую игру я вынужден был пропустить. Уже потом я узнал, что это предупреждение было заказано. А тогда обида душила, ведь ничего криминального не совершал: бежали с Гоцмановым в центре поля плечо в плечо, борьба, оба упали. Может быть, я и нарушал правила, но эпизод чисто игровой, а в те годы, чтобы получить желтую карточку, надо было нечто особенное совершить. Вот так и не состоялся в моей жизни финал Кубка…

Как знать, может та игра с московским «Динамо» сложилась бы по-другому. Между прочим, в финальном матче, кроме меня, по разным причинам отсутствовали еще пять ведущих футболистов «Зенита» (Ларионов, Мельников, Золин, Баранник, Герасимов). После этого эпизода, честно говоря, уже не мог к судьям относиться нормально. Да и сейчас они ничем не лучше, зачастую подход чисто дилетантский. Людей, которые сами играли и понимают нюансы футбола, можно по пальцам пересчитать.

— Пропустили вы и последние, решающие поединки того сезона…

— Да, чемпионство получилось для меня с горьким привкусом. Дело в том, что в начале ноября в нашей семье случилось большое горе, ну как еще назвать смерть ребенка… Об этом мало кто знает. Я сказал Садырину, что не готов ни морально, ни физически заканчивать сезон, он меня понял… Ко мне вообще отнеслись тогда чутко: выделили квартиру, машину. А игр в том чемпионате я провел уже более чем достаточно…

Закат «Зенита»

— В 1987 году ваш гол в ворота «Гурии» из Ланчхути был признан самым красивым в чемпионате СССР…

— Да, получилось очень эффектно. Я, конечно же, по воротам бил и створ видел, но был уверен, что голкипер с такого расстояния справится, а мяч после удара головой (находился я в этот момент на линии штрафной площади) с такой силой в самую паутину влетел, да еще в противоход вратарю… Больше таких голов в жизни не видел, хотя регулярно смотрю матчи чемпионата Англии и других европейских стран.

Впрочем, узнал я о своей победе по телевизору, из Москвы так никто и не позвонил, не поздравил, да и приз мой куда-то пропал. Говорят, что роскошный был, работа стеклодувов из Гусь-Хрустального. Вообще-то другая кандидатура намечалась, но вдруг «Футбольное обозрение» просто завалили письмами со всего Союза, учредители побоялись мнение народа проигнорировать.

— Тот сезон ознаменовался и менее приятными событиями…

— У «Зенита» 80-х был огромный потенциал, который, к сожалению, так и не раскрылся до конца. Если бы не конфликт с Садыриным… После того, как он ушел, большинство зенитовцев закончились как футболисты.

В принципе, неразрешимых противоречий не существовало, но инициатива к примирению, на мой взгляд, должна была исходить от Павла Федоровича… Если бы нашелся хотя бы один умный человек, разрулил ситуацию. Я до сих пор удивляюсь, что и руководство ленинградского футбола, и ЛОМО встали на сторону игроков. Незаменимых нет, разогнали бы нас всех, да собрали новую команду. Вон «Пахтакор» после авиакатастрофы на пустом месте за полтора месяца восстановили, а у нас в городе отчисления десяти зачинщиков и не заметили бы.

— Однако не сложились отношения и с последующими наставниками «Зенита»…

— С Завидоновым не разговариваем с тех самых пор. Ведь вопрос стоял либо я, либо он. И руководство клуба оказалось на моей стороне. До сих пор считаю, что Станислав Петрович распустил команду. Черная кошка пробежала между нами в июле 1988 года. Ведь было известно о ситуации в моей семье, и когда родилась долгожданная дочь, то все очень радовались за меня. Безусловно, такое событие не могло пройти незаметно. Мы как раз вернулись с выезда и заранее предупредили Завидонова, что вечером немного отметим это событие. Просили, чтобы на следующий день не давал большой нагрузки. А он по жаре в 30 градусов за два с половиной часа из нас все соки выжал. Потом команда вылезала из этой функциональной ямы недели три.

В апреле 1989 года была запланирована 10-дневная пауза в чемпионате в связи с играми сборных СССР, и нам предложили коммерческую поездку в США с фантастическими по тем временам премиальными. Вот только последняя игра перед перерывом (с «Черноморцем») несколько не вписывалась. Мы с Бирюковым, Желудковым и Степановым вышли с предложением о поездке на тренерский совет, однако получили категорический отказ — для нас важнее матчи первенства страны. А ведь для поездки не требовались все основные игроки (планировалось участие в мини-футбольных поединках, проводившихся в хоккейных коробках), часть зенитовцев могла остаться дома, да и те, кто находился под основой, получили бы шанс проявить себя. И тогда у меня вырвалась роковая фраза: «А кто вам сказал, что мы основным составом у Одессы выиграем?» И надо же такому случиться, 90 минут просидели на воротах «Черноморца», одна контратака, рикошет от Панчика, и Перепаденко забивает победный гол — 0:1. После матча Завидонов публично обвинил меня в сдаче игры, а когда кто-то в автобусе поставил кассету с песней «Гуд бай, Америка»… Ну в общем, в последних двух матчах команды под руководством Станислава Петровича я уже не участвовал…

Коньков был нормальный мужик, но его здесь тоже обманули. А нам сказали: вас из команды никто не гонит, но лучше не появляйтесь, деньги будете получать. Вот такое получилось прощание с «Зенитом».

— Как складывалась ваша судьба на чужбине?

— Мы уехали с Канищевым в Польшу, в Щецин. Командочка там была очень приличная, претендовала на призовые места, хотя чемпионат несколько уступал нашему. Мне сразу же предоставили трехкомнатную квартиру. Однако выдача подъемных, а с ней и подписание контракта, как-то подозрительно откладывались, хотя я, со своей стороны, готов был подписать соглашение на три года. Поляки по каким-то причинам юлили, явно хотели выиграть время. Наученный горьким опытом, я стал одновременно оформлять документы в норвежский клуб, где уже играл Дмитрий Баранник. В «Погони» мое появление с билетами и визами произвело эффект разорвавшейся бомбы, уговаривали остаться, но у меня уже была твердая договоренность. В Нарвике доигрывал в первой норвежской лиге, выступал за клуб «Мельнере» до 1994 года, в основном, для того, чтобы дети могли гражданство получить.

Отблеск золота Сеула

— А ведь была в вашей жизни возможность стать олимпийским чемпионом…

— Да, была. Однако не сложились личные отношения с наставником олимпийской сборной Бышовцем, он до сих пор меня стороной обходит. Началось все с того, что мой боевой вес всегда был 76 кг, а Анатолий Федорович настаивал, чтобы я сбросил его хотя бы до 72,5 кг. Я пошел ему навстречу, однако чувствую, что пропала сила в ногах, борьбу проигрывать начал. Возвращаюсь в «Зенит», восстанавливаю кондиции, затем снова вызов в сборную, проходим контрольное взвешивание — Бышовец недоволен. А тут как раз нормативы надо было сдавать, так я по итогам тестирования стал лучшим среди всех олимпийцев, только форварду «Черноморца» Олегу Морозову в спринте на 30 метров уступил, а в многоборье, так называемом, соперников у меня не оказалось. Ну, я не сдержался и спросил Бышовца: «Так что, сбрасывать вес или не надо?»

После товарищеских матчей был очерчен круг кандидатов в олимпийскую сборную, я закрепился на позиции левого защитника, на этом месте иногда и в «Зените» играл. После матча в Софии с болгарами мы пересеклись в гостинице с баскетболистами сборной СССР, ну и отметили немного сие событие, там были свои энтузиасты этого дела. На следующий день ко мне подходят Сальков и Бышовец и начинают: «Аркадий, ты, как член партии, должен нам сообщать, кто как проводит время. Ребята все молодые, а ты самый возрастной и на правах старшего товарища…»

Я вежливо отклонил их предложение, по тем временам существовала такая практика, но другое у меня воспитание. Во всех жизненных ситуациях старался оставаться самим собой. Больше вызовов в сборную я не получал, однако знаю тех, кто не отказывался от подобных искушений, они стали олимпийскими чемпионами, заслуженными мастерами спорта. Не скажу, что те, кто играл на моей позиции, были слабее меня, но поверьте, уж никак не сильнее.

Кроме того, после всем известного конфликта в нашем клубе тренеры опасались приглашать в сборные зенитовцев, это надо Лобановским быть, чтобы, несмотря на негласные запреты, вызывать в национальную команду Ларионова и Дмитриева, а остальные предпочитали не рисковать.

— Как сейчас складывается жизнь чемпиона СССР?

— Сейчас я являюсь помощником по спорту депутата ЗакСа Владимира Васильевича Барканова, занимаюсь социальными программами по восстановлению на Васильевском острове спортивных залов и стадионов. В данный момент пытаемся построить при одной из общеобразовательных школ спортивный комплекс. Для самих учеников пользование залами будет, естественно, бесплатным, а чтобы окупить проект, в будущем планируется проводить там коммерческие занятия для всех желающих, в качестве преподавателей есть идея использовать известных в прошлом спортсменов, в том числе и экс-зенитовцев. Представляете, каждый, независимо от возраста, сможет обратиться туда и пройти мастер-класс у Желудкова или Дмитриева…

Не остаюсь в стороне и от ветеранского движения, наша команда регулярно принимает участие в турнирах, проходящих в различных городах бывшего СССР. Вот и сейчас готовимся к играм в Грузии, которые в мае организует фонд Давида Кипиани. Жизнь не стоит на месте…

Дмитрий РЯБИНКИН

Газета «Наш Зенит», 05.04.2004

*  *  *

КАК ДЕЛА?

— Ваша 13-летняя игровая карьера в родном Питере прервалась на сезон, который вы провели в «Даугаве». С чем была связана командировка в Ригу?

— Не дождался приглашения в «Зенит», за который мечтал играть с детства. До этого повторил путь многих зенитовцев. Сначала — Выборгская ДЮСШ, причем играл за ребят 58-го года рождения. Затем попал в «Смену» — вместе с ушедшим из жизни Лешей Степановым. В 18 лет получил от тренера Анатолия Васильева приглашение в «Динамо». Надеялся «дорасти» до «Зенита», но Юрия Морозова моя кандидатура не заинтересовала. А вот Янис Скределис в «Даугаву» звал настойчиво. Собрался я туда основательно и надолго, в Риге уже и квартиру трехкомнатную получил. Но спустя год все в моей жизни изменил звонок из «Зенита», от принявшего команду Павла Садырина.

— В 25 лет вы добились своего высшего успеха. Какой матч в чемпионском сезоне-84 самый памятный?

— Тот, в котором я… не сыграл: проигранный финал Кубка с московским «Динамо». Грустная для меня предыстория такова. За три дня до финала в Лужниках играем с минчанами. По ходу матча ведем 4:1 и «возим» их, как хотим. И тут такая ситуация: бегу рядом с Гоцмановым, он в меня утыкается и падает. И судья дает мне «горчичник» — ни за что! При таком счете, да еще накануне финала — у меня и в мыслях не было фолить! Дисквалификация. Уже спустя много лет мне рассказали, что карточка та якобы была отнюдь не случайной.

— Думаю, знаменитый гол в ворота «Гурии» в чемпионате СССР-87 вспоминать приятнее?

— Это точно. Тем более что недавно его вроде бы включили в какую-то версию десятки лучших мячей наших чемпионатов.

— Как же вы умудрились забить в падении головой в «девятку» из-за пределов штрафной?

— У Володи Долгополова вместо навеса получилась срезка, мяч сильно полетел в мою сторону примерно на уровне груди. Останавливать его было неудобно, и я решил подстроиться и послать его в прыжке головой в направлении ворот. А получилось сильно и точно: мяч влетел в дальнюю «девятку».

— Из «Зенита» вы собирались уехать в Польшу, а оказались в Норвегии.

— Да, Саша Канищев предложил вариант с «Погонью», но у меня возникли финансовые разногласия с руководством клуба. И поехал к другому одноклубнику, Диме Бараннику, в Норвегию. Оказалось, надолго. Даже какое-то время был играющим тренером в клубе второго дивизиона.

— А ваша дочь Надежда в середине 90-х считалась восходящей звездой норвежского женского футбола.

— Было такое. Но сейчас она от спорта отошла, изучает экономику и налоговое право в Осло. Другая дочь вместе с матерью и ее мужем живет в Голландии. У меня же в Питере вторая семья.

— Недавний матч ветеранов «Зенита» и «Спартака» подтвердил, что вы по-прежнему в неплохой форме.

— А как иначе — выхожу на поле минимум дважды в неделю. Играю на первенство города сразу в двух возрастных группах — за «Союз ветеранов» и «Оккервиль».

— Значит, времени на футбол хватает?

— Не всегда, конечно. Есть свой бизнес, но не заниматься футболом не могу. Активно сотрудничаю с Фондом «Зенит-84», помогаю с организацией матчей. В Милане сыграли вничью 1:1 с ветеранами «Интера», по инициативе Канищева ездим в Ригу, в начале октября полетим в Ташкент на крупный турнир ветеранов. Сейчас, надеюсь, удастся взять в аренду стадион «Турбостроитель» и построить там спортивный комплекс. Те же проблемы есть и с запущенным стадионом на Васильевском острове. Но необходима поддержка городских властей.

Александр КУЗЬМИН

Газета «Спорт-Экспресс», 15.08.2003

© Сборная России по футболу