Когда речь заходит об олимпийском турнире в Сеуле, Алексей
Михайличенко с ностальгией вспоминает не столько о своих пяти голах в
шести матчах или о пенальти, заработанном в финальной встрече с бразильцами,
сколько об уникальном коллективе, в котором игроки понимали друг друга
с полуслова - как на поле, так и за его пределами.
Похожую атмосферу Михайличенко - теперь уже в качестве тренера - старается
создать и в киевском "Динамо", где даже легионеры, не говорящие
по-русски и приходящие на тренировку с переводчиком, ощущают себя частью
единой семьи. Работа с командой, стартовавшей в Лиге чемпионов с победы
над московским "Локомотивом", почти не оставляет одному из самых
успешных украинских тренеров времени для общения с прессой. Предложение
побеседовать накануне миланского матча киевлян против "Интера"
Михайличенко сначала отверг. И только узнав о теме предстоящей беседы
и взяв с корреспондента "СЭ" слово не задавать вопросов, связанных
с предстоявшим поединком, все-таки согласился.
НЕПОВТОРИМАЯ АТМОСФЕРА
- Лидеров, за которыми бы тянулись все остальные, у нас в команде не было,
- вспоминает Михайличенко. - Эту роль мог взять на себя каждый, независимо
от возраста, будь то 20-летний Добровольский или 30-летний Лосев. В этом,
убежден, и было преимущество той сборной. Ведь Анатолий Бышовец на протяжении
двух лет практически не менял ее костяк. Прожив столько времени на сборах,
мы действительно стали одной семьей. Знали не только о футбольных, но
и о житейских заботах друг друга, всегда были готовы прийти партнеру на
помощь. У нынешних футболистов упоминание о товариществе и взаимовыручке
способно вызвать улыбку. Для нас же эти понятия не были пустым звуком.
- Тем не менее именно о вас и о днепропетровце Лютом партнеры по олимпийской
сборной чаще всего вспоминают как о неформальных лидерах. Говорят, на
досуге вы изобретали самые невероятные развлечения и розыгрыши...
- По прошествии времени могу, конечно, что-то и подзабыть. Но пошутить
у нас в олимпийской сборной любили многие - Добровольский, Тищенко, Харин,
Баранаускас... Это был как раз тот случай, когда каждый привносил в общую
атмосферу что-то свое. Не только я, но и бывшие игроки той команды, с
которыми по сей день поддерживаю весьма теплые отношения, вспоминают неуловимое
и не поддающееся описанию настроение, с которым мы выходили на поле. Подобного
мне не приходилось испытывать ни в одной команде - ни до сеульской Олимпиады,
ни после.
- Столь редкая атмосфера возникла в сборной благодаря Бышовцу?
- Не думаю, что один человек, будь он даже талантливым педагогом и тонким
психологом, способен создать в коллективе такую систему отношений. Хотя
и главный тренер, под руководством которого я, кстати, на протяжении почти
восьми лет постигал футбольную науку в школе киевского "Динамо",
и его ассистенты Владимир Сальков и Гаджи Гаджиев делали все, чтобы нам
было легче достичь взаимопонимания.
СЕРЕБРО И ЗОЛОТО
- С кем из партнеров по той команде общаетесь?
- Увы, с немногими. Одни уехали за границу, другие отошли от футбола и
занялись бизнесом. Несколько дней назад созванивался с Гелой Кеташвили,
который довольно рано повесил бутсы на гвоздь. Теперь занимает высокую
должность в грузинском ГАИ. Все у него в порядке, сын растет. А Леша Прудников,
Вадим Тищенко и Женя Яровенко, как и я, стали тренерами. Иногда звонят,
совета спрашивают. Четыре года назад, когда киевское "Динамо"
с "Жальгирисом" встречалось, наведался в гости к Баранаускасу
Жизнь разбросала нас по миру, не позволяя встречаться так часто, как хотелось
бы.
- Помню, как в 1988 году союзная федерация всерьез обсуждала, разрешать
ли вам, одному из ключевых игроков олимпийской команды, выступать еще
и за национальную сборную на чемпионате Европы. Вы-то сами как относились
к тем противоречиям?
- Так ведь мое мнение федерацию меньше всего интересовало. Но я был рад,
что Валерию Лобановскому удалось отстоять мою кандидатуру. Ведь серебряная
медаль того континентального первенства занимает в моей коллекции не менее
почетное место, чем золотая олимпийская.
ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ
- По прошествии лет можете определенно сказать: чего не хватило сборной
СССР для победы на чемпионате Европы?
- Пожалуй, недоставало мотивации. Перед командой в качестве сверхзадачи
была поставлена цель пробиться в финал. Добравшись же до решающего матча,
не все игроки были готовы бороться за победу. Хотя, как мне кажется, уровень
игры советской сборной в финале не соответствовал конечному результату.
- А ведь национальная сборная по подбору игроков была посильнее олимпийской...
- Прежде всего, та команда была более сыгранной, потому что в ее составе
было немало киевлян, и Лобановский при желании мог задействовать привычные
по "Динамо" связки с участием двух-трех, а порой и пяти футболистов.
- Время показало, что руководство союзной федерации не так уж и ошибалось,
не разрешая вам совмещать выступления в двух сборных.. Вы ведь не станете
спорить, что нагрузки того сезона заметно отразились на двух последующих.
- За все в жизни надо платить. Впрочем, кто мог гарантировать, что моя
карьера, пропусти я то европейское первенство, обошлась бы без травм?
Обилие тренировок и матчей перегружало прежде всего психологически. Усталость
накапливалась постепенно. Не исключаю, что именно следствием тех нагрузок
стало первое повреждение - разрыв связок колена в матче со сборной Турции.
А уж после относительно успешной операции травмы и вовсе пошли косяком
- мениск, плечо... Пришлось пропустить чемпионат мира 1990 года в Италии.
Но я не жалуюсь. Спортивная карьера, как и вся наша жизнь, - штука полосатая,
белая линия сменяется черной.
БРАЗИЛЬСКИЙ НАТИСК
- В Сеуле советская футбольная сборная отказалась жить в олимпийской деревне,
отдав предпочтение теплоходу. Не знаете, чем это было вызвано?
- Довольно логичным желанием тренера оградить нас, добравшихся до корейской
столицы лишь под занавес Игр, от расслабляющего влияния извне. Представители
других видов спорта, завоевавшие медали разного достоинства и шумно отмечавшие
свой успех в деревне, могли отвлечь нас от подготовки к игре с бразильцами.
Или, чем черт не шутит, утвердить в мысли, что все позади и уже выход
в финал можно считать достижением.
- Какой из пяти голов, забитых в Южной Корее, запомнился вам больше других?
- Наверное, тот, что удался в полуфинале в ворота Италии при счете 2:1.
И хотя до конца матча мы пропустили еще один гол, именно в тот момент
почувствовали, что при любых обстоятельствах будем играть в финале.
- По числу мячей, забитых на олимпийском турнире, вы уступили только Игорю
Добровольскому, сумевшему отличиться шесть раз...
- При этом, заметьте, и к его голу, после которого счет в финальном матче
стал равным, я тоже причастен. Нарвавшись на входе в штрафную на бедро
защитника, заработал пенальти, блестяще реализованный Добровольским. Тот
момент стал в поединке переломным. Натиск бразильцев, в составе которых
блистали Ромарио, Карека, Бебето, мы в основное время выдержали. А уже
в дополнительные полчаса смогли перехватить инициативу и забить победный
мяч.
ЛОБАНОВСКИЙ И БЫШОВЕЦ
- В тренерском искусстве вы многому научились у Лобановского, которого
теперь называете своим учителем. А что переняли у Бышовца?
- В нашей работе трудно отделить знания, полученные у того или иного человека.
Это ведь не школьные уроки и не институтские лекции, которые ты конспектируешь
и со временем можешь точно припомнить, кто о чем тебе рассказал. Тренерский
опыт, как и знания в любой сфере деятельности, накапливается годами. Человек
впитывает в себя информацию, как губка: порой и два слова, сказанные авторитетным
специалистом, могут отложиться в твоем подсознании прочнее, чем иная продолжительная
беседа.
- Давно виделись с Бышовцем?
- Честно говоря, не встречались более десяти лет - с тех пор как я играл
под его руководством на чемпионате Европы 1992 года в Швеции. В ту сборную
я ехал с надеждой найти такой же коллектив, что был у нас в олимпийской
команде. Но человеку как показал европейский турнир, действительно не
дано войти дважды в одну реку. Одиннадцать лет назад сборная оказалась
командой непримиримых индивидуалистов, которые не могли найти общего языка
ни друг с другом, ни с тренерским штабом. Да и Бышовец в Швеции был уже
совсем другим...
