БИРМА - СССР - 0:1 (0:0)
28 августа 1972
Матч первого этапа Олимпиады-1972.
Регенсбург. Стадион «Янштадион». 20000 зрителей.
Судья: Джаффар Намдар (Иран).
Бирма: Тин Аун, Маун Маун Тин, Тин Сейн, Мьо Вин Ньюн, Сан Э, Э Маун I,
Э Маун II, Е Ньюн, Вин Маун, Сан Со, Тин Аун Мо (Мьин Чу, 68).
Тренер: Сейн Хлайн.
СССР: Евгений Рудаков, Реваз Дзодзуашвили, Йожеф Сабо, Владимир Капличный
(к), Юрий Истомин, Аркадий Андреасян (Оганес Заназанян, 85), Анатолий
Куксов, Виктор Колотов, Геннадий Еврюжихин, Юрий Елисеев, Владимир Онищенко
(Олег Блохин 65).
Тренер: Александр Пономарёв.
Гол: Колотов (51).
* * *
ЗНАКОМСТВО В РЕГЕНСБУРГЕ
Первый матч нашей сборной состоялся 28 августа в городе Регенсбурге Она
встречалась с бирманскими футболистами - двукратными чемпионами Азии.
Советские клубы не раз выступали на стадионах Бирмы в товарищеских состязаниях,
но на уровне сборных, к тому же в официальном состязании, этот матч был
первым. И это наложило некоторый отпечаток на действия наших молодых футболистов,
озадаченных более быстрой и техничной игрой соперников.
Энергичное начало, прорывы по флангам, смелое подключение Колотова, несколько
метких ударов Еврюжихина вселяли надежду на уверенную победу. Правда,
ее постепенно рассеяла четкая игра бирманского вратаря Тин Аунга и частые
промахи наших форвардов. Больше того, стало заметным, что бирманцы лучше
и тоньше владеют мячом, что именно они, а не наши футболисты двигаются
энергичнее, играют на опережение, умеют посылать мяч за спину наших защитников,
которые то и дело рывками догоняли особенно опасного правого крайнего
Е Ньюнта или Вин Маунга или Тан Со. Иной раз приходилось вмешиваться и
нашему вратарю. Так в середине тайма Рудаков парировал сильный удар Е
Ньюнта с близкого расстояния и тем спас команду от, казалось, верного
гола.
На снимке: эпизод матча. Справа – Юрий Елисеев,
в прыжке – Олег Блохин.
Впрочем, игра вскоре выравнялась, все наши форварды и хавбеки
достаточно часто гостили на чужой половине поля и даже на штрафной площади.
Это происходило за счет энергии Еврюжихина, который, действуя на правом
фланге, то и дело появлялся на своем обычном левом, а то и выходил в центр.
Создавалось впечатление, что он один играл в линии атаки и связь держал
только с Колотовым. Действия же Онищенко и особенно Елисеева не были тактически
связаны с игрой всей команды. Не находил своего места и Куксов. который,
попросту говоря, не знал, что ему нужно делать в столь сложной для него
ситуации. Куксов тоже грешил неточными передачами. Токи, питающие наши
атаки, шли от защитников, но по дороге теряли свою силу и доходили в виде
слабых отзвуков. К перерыву нули на табло не были потревожены.
После отдыха характер игры мало изменился. Заметными стали только выдвижения
Андриасяна на позицию второго центрального нападающего. Он несколько обострил
игру, но связи с форвардами так и не нашел.
Но вот на 50-й минуте Колотов метров с 25 сильным ударом посылает мяч
в верхний угол ворот, и Тин Аунг не мог его задержать. 1:0.
Долгожданный мяч успокоил команду. К тому же выход Блохина усилил атаку.
Наши форварды часто стали обстреливать бирманские ворота. Хороший удар
Еврюжихина отбил Тин Аунг. Елисеев в выгодной позиции головой послал мяч
выше ворот. Вслед за ним неточно бьют Блохин, Колотое, Андриасян. Так
игра и закончилась.
Наши футболисты покидали поле с настроением школьников, ответивших учителю
на тройку. Двойки все же избежали. Но это только точка зрения официальной
арифметики, по закону которой и один мяч дает два очка. Что же касается
зрителей, то они были далеко от мысли поставить положительную оценку.
Мы же надеемся, что следующую игру наша команда проведет на более высоком
уровне.
М. МЕРЖАНОВ, Регенсбург
Газета «Советский спорт», 30.08.1972
* * *
ОЛИМПИАДА
МОК к началу 70-х все еще старался следовать уже слегка размытым идеям
основателя Игр современности Пьера де Кубертена. Чтобы придать соревнованиям
большую привлекательность, деятели МОК перед ОИ-52 сделали вид, что верят
в сказки, рассказанные их советскими коллегами о чистом, без примесей,
любительском спорте в СССР (профессионалы до тех пор на Игры не допускались).
Льготы автоматически распространились и на спортсменов стран, возводивших
светлое здание социализма. Не случайно начиная с 1952 года по описываемый
72-й (и позже, за исключением ОИ-84 в Лос-Анджелесе, в связи с бойкотом
СССР и большинством стран Варшавского договора) побеждали исключительно
представители стран соцлагеря.
И в Мюнхене сборные упомянутого лагеря (Польша, Венгрия, ГДР и СССР) привезли
сильнейшие составы и легко расправлялись с любителями Бразилии, ФРГ (чьи
национальные команды ходили тогда в чемпионских регалиях - мира и Европы)
и командами из слаборазвитых во всех отношениях стран «третьего мира»
- Марокко, Бирмы, Судана…
Насчет «легко расправились» я погорячился. Сборной СССР с трудом дались
победы над Бирмой (1:0) и Суданом (2:1). Футбол в этих странах ходил еще
в детских штанишках, обучался в начальной школе, познания во всех дисциплинах,
особенно в «физике» и тактике, находились на примитивном уровне. Даже
крупная победа над Марокко (3:0) удручающего впечатления о нашей команде
не изменила. Игра ее, выражаясь деликатно, удивила зарубежных специалистов,
по их мнению, она «не соответствовала ожиданиям и высокой репутации советского
футбола».
Лев Филатов охарактеризовал происходящее детальнее: «Она (сборная. - Прим.
«СЭ») неузнаваема, матчи провела не то чтобы слабо, выглядела забывшей
свою игру и растерянной… Видеть безалаберную игру всей команды просто
странно. Действий организованных, комбинационных, как не было, так и нет».
И в огород Пономарёва камешек бросил: «Игра атакующего плана создается
не тренерскими заверениями, клятвами и меморандумами, ее надо терпеливо
и деловито готовить».
Правда, на следующем этапе разгромили датских любителей благодаря хет-трику
ненасытного Блохина, самого результативного и, пожалуй, лучшего в сборной.
Ключевая игра, решавшая вопрос о финалисте, - с Польшей. Наши провели
лучший на турнире тайм - первый. Имели преимущество и шансы досрочно закрыть
вопрос о победителе, но ограничили себя одним голом, забитым Блохиным.
На второй тайм вышли, как это часто случалось, не играть, а доигрывать,
удержать небольшой перевес. Болезнь (не раз журналисты обращали внимание
тренеров на прогрессирующую тенденцию), похоже, перешла в стадию хроническую,
неизлечимую. Характерные ее признаки проявились и на сей раз. Отказались
от прорезавшейся вдруг активной, осмысленной игры, сбивали темп, катали
мяч вдоль и поперек, чаще назад. Возмездие наступило в последние четверть
часа. Казимеж Дейна и вышедший на замену Зигфрид Шолтысик воплотили территориальное
преимущество в материальное - 2:1. В финале поляки обыграли с тем же счетом
венгров.
ПОД СВИСТ ТРИБУН
Настраивались на золото, а бороться пришлось за бронзу - с друзьями по
лагерю, демократическими немцами. Вновь активное начало, более обнадеживающее:
по истечении получаса вели 2:0. На 10-й минуте Блохин, получив пас от
Колотова, молнией промчался к неприятельским воротам, обманул по пути
защитника и забил свой очередной гол, последний на турнире. А последний
советский оформил Хурцилава неотразимым выстрелом в «девятку» - 2:0. Немцы
в концовке тайма успели минимизировать наше преимущество.
В перерыве Пономарёв, сняв двух форвардов, продекларировал истинные намерения
и обрек команду на пассивную оборону. Передаю слово Льву Филатову: «В
игре наших футболистов появились симптомы того, что они не против сохранить
счет с помощью пассивной игры. Это и перепасовка в квадрате, и откидка
мяча вратарю. И опять, как и в матче со сборной Польши, эта попытка с
негодными средствами была опровергнута» («Футбол-Хоккей» №38). Опроверг
минут за десять до конца, вскоре после выхода на замену, Фогель. Свежий,
полный сил, проявил удаль и силу. Далекая от цели дистанция его не смутила,
мяч, словно выпущенный из катапульты, вонзился в «девятку» - 2:2.
Ребята, так показалось, растерялись и не прочь были по примеру шахматистов
предложить ничью. Соперник, поймав кураж, продолжал наседать и вынудил
их чуть ли не в полном составе провести остаток тайма в обороне.
В дополнительное время футбол кончился, начался цирк. Дело вот в чем.
В регламент ввели новшество: в случае ничьей в матче за бронзу в основное
и дополнительное время не предусматривались ни переигровка, ни послематчевые
пенальти. Обеим командам вручались бронзовые медали. Такой исход устраивал
обе стороны. Ради чего рисковать, биться за медали, когда они и без борьбы,
«без шума и пыли» достанутся. Осталось договориться. Когда и как, рассказал
мне участник того матча Евгений Ловчев: «Под трибунами перед выходом на
овертайм показали друг другу на пальцах: ноль-ноль и согласно закивали
головами». В заключительные полчаса 22 пацифиста, голубя мира, создали
атмосферу дружбы и братства между двумя народами.
Зрелище позорное, дискредитирующее прекраснейшую из игр: нудный перепас,
редкие, безопасные для неприятельских ворот удары, ни малейшей попытки
создать хотя бы видимость наступательных операций. Опешившие трибуны не
сразу поняли, что стали свидетелями дешевого фарса. Над стадионом стоял
оглушительный свист. Руководитель советской олимпийской делегации подбежал
к кромке поля и жестами призвал играть в футбол. Тщетно. И организаторы,
что было несложно, обо всем догадались. Однако предпринимать резкие движения
было поздно: сами создали лазейки в Положении, сами и расхлебали, не морщась.
Сделали хорошую мину при плохой игре - с натянутыми улыбками награждали
миротворцев медалями и дипломами, пожимали им руки. Тоже под аккомпанемент
возмущенных зрителей.
Ошибку свою чиновники признали позже, весной 73-го, на заседании ФИФА
в Лейпциге. Обсудив матч ГДР - СССР на Играх, приняли такое решение: «Учитывая
неспортивное поведение футбольных команд, игравших за третье место в Мюнхене
на Олимпийском турнире, решено впредь награждать только победителей встреч».
Поступили, чувствуя и свою вину, гуманно. Констатировали сам факт, без
тяжких последствий - лишения медалей, а то и дисквалификации миротворцев.
Весь драгметалл футбольного турнира Олимпиады достался представителям
соцлагеря, что «начальники лагеря» восприняли с чувством глубокого удовлетворения,
но с оттенком сожаления: золото вопреки ожиданиям досталось не «старшему
брату».
Примерно через месяц после завершения Олимпиады состоялось заседание Федерации
футбола СССР, посвященное итогам выступления советской сборной на Играх.
На ковер вызвали старшего тренера Александра Пономарёва. Указали ему на
«допущенные при комплектовании команды ошибки, отсутствие боеспособного,
дружного коллектива, слабую физическую подготовку ряда игроков, отсутствие
у них бойцовских качеств». Истребили весь боекомплект, разряжавшийся после
каждой неудачи сборной. С той лишь разницей, что в 72-м те же слова и
выражения предназначались медалистам - серебряному призеру чемпионата
Европы и бронзовому - Олимпиады.
Правда, оргвыводов на сей раз не последовало. Хоть и оценили выступление
команды «двойкой», Пономарёва у руля сборной оставили, внимательно отчет
о подготовке к предстоящим отборочным играм к ЧМ-74 заслушали. И одобрили.
