Главная | Матчи | Соперники | Игроки | Тренеры

НОВОСТИ / ОБЗОР ПРЕССЫ

АЛЕКСАНДР ГОЛОВИН: «НАДО ИДТИ ШАГ ЗА ШАГОМ. МЫ ТОЧНО ДОЛЖНЫ ВЫЙТИ ИЗ ГРУППЫ»

Александр Головин — ключевой игрок сборной при Станиславе Черчесове. Сегодня ему исполнилось 25 лет. За две недели до старта второго в его карьере чемпионата Европы Головин дал интервью российским журналистам.

Головин, Александр Сергеевич. Полузащитник. Заслуженный мастер спорта России (2018).
Родился: 30 мая 1996, город Калтан Кемеровской области. Воспитанник ДЮСШ /Калтан/ (первый тренер – Александр Сергеевич Плясунов), новокузнецкой ДЮСШ клуба «Металлург-Кузбасс» и ленинск-кузнецкого Училища олимпийского резерва.
Клубы: ЦСКА Москва (2015–2018), «Монако», Монако (2018–...).
Чемпион России: 2015/16.
За сборную России сыграл 36 матчей, забил 5 мячей.
Участник чемпионата Европы–2016. Участник чемпионата мира–2018.
Победитель юношеского (U-17) чемпионата Европы–2013. Серебряный призер юношеского (U-19) чемпионата Европы–2015.

— В первый день Дзюба тебя встретил словами: «Монегаск! Ну что, додики? С «Лансом» 0:0 сыграли». Ты ему что-то ответил?

— Да. Сказал, что он король «Тамбова». Только им по четыре забивает. Но вообще очень важно, что есть такой человек, как Дзюба. Всегда поддерживает позитив в команде, даже когда что-то не получается на тренировках. Парни напрягаются, тренеры могут «напихать», а Артём дает разряд.

— По кому больше всех скучал в сборной?

— По всем. По тренерскому штабу, по обстановке. В клубах нет такого коллектива. Здесь не команда, а семья. Все вместе куда-то ходим, что-то делаем. Много ходим в баню, бассейн. Временами даже больше, чем нужно для восстановления. Просто для того, чтобы пообщаться. С пацанами собираемся, во что-то играем.

— Все говорят, что в нынешней сборной классная атмосфера. Перед тем Евро она была не очень. Все знают про драку, которая случилась в команде. Можешь сравнить эти две сборные?

— Тогда тоже была хорошая атмосфера. Но на фоне неудачного выступления повздорили, и все. Атмосфера была неплохая, но сейчас команда гораздо сплоченнее.

— Не кажется, что в той сборной было больше таких людей, как Дзюба? Здесь он один такой, а тогда были Глушаков, Широков, Слуцкий, сам Дзюба.

— Согласен. Еще Вася Березуцкий был, который любил поговорить. Здесь поменьше, но от этого не хуже точно.

— Прошлый Евро для тебя был шоковым. Слуцкий взял тебя неожиданно для многих. Насколько тот турнир сильно закалил?

— Он очень сильно помог приобрести уверенность. Я тогда очень мало провел игр в стартовом составе ЦСКА. Матчей пять, дай бог. Еще не чувствовал уверенности на поле, мысли были о том, как не помешать команде. В сборной тоже было тяжело, первый турнир, сразу пришлось играть с Англией. Морально это сложно.

— Насколько ты ощущаешь дополнительное давление? Ведь с Головиным и без — это две разные сборные. Все ждут, что ты будешь вести игру команды.

— Стараюсь не реагировать, пропускаю это мимо. Я просто хочу помочь команде, хорошо сыграть. Мне важно, чтобы наша сборная выглядела очень сильной командой на фоне Бельгии, Дании, Финляндии. Хочется пройти как можно дальше. Если ключевая роль будет не у меня, то ничего страшного. Для меня это вообще не главное.

— В первом матче с Бельгией в отборе к Евро тебя удалили, когда ты пнул соперника. У тебя и до этого психи вылезали. Сейчас с этим лучше?

— Да. Повзрослел (улыбается). Проще воспринимаю моменты, когда тебя кто-то хватает в игровом эпизоде, провоцирует. Не так вспыльчив уже.

— Группа на Евро гораздо сложнее, чем на чемпионате мира. Понимаешь, за счет чего повторить успех?

— За счет командной игры. За счет подготовки, которую мы сейчас закладываем. Важно быть готовыми больше чем на сто процентов, чтобы обыграть такую команду, как Бельгия. Очевидно, что на классе их не победишь.

— «Автобус» нужен?

— Нет, нужен хороший прессинг. «Автобус» — это просто встать и ждать 0:0. Так никто не будет играть. Мы хотим доставить им проблемы. Мы должны быть физически сильнее, чем другие. Будет тяжело. Это касается и Дании, и Финляндии.

— Выход из группы — это успех?

— Это будет первый шаг. Сложно сейчас взять и сказать: «Хочу в финал». Надо идти шаг за шагом. Мы точно должны выйти из группы.

— На ЧМ вы были очень близки к финалу...

— Это дает уверенность. Понимаем, что можем обыгрывать сильные команды и все в это верят.

— Тренер сборной Мирослав Ромащенко рассказывал, что у тебя была с ним беседа, в которой ты говорил о схемах игры. Ты можешь закрыть три позиции: левый полузащитник в 4-4-2, инсайд при 4-3-3, атакующий полузащитник в 4-2-3-1. Как у тебя появилась эта разноплановость?

— Давно играл на всех этих позициях. В U-17 играл под нападающим, в ЦСКА играл и опорника, и на фланге. В «Монако» меняю позиции уже по ходу матчей. Особенно последние четыре игры. По сезону я всегда играл левого полузащитника при 4-4-2 при обороне, а при атаке — инсайда. А в последних играх приходилось менять позиции, так как все уставали, много игр. Финал Кубка был очень тяжелый, все силы отдали. Предпочтений у меня нет.

— В марте сборная играла в центре поля ромб с Жемалетдиновым на острие — и, как понимаю, наигрывает его сейчас. Это стало для тебя открытием?

— Очень хорошая схема, как по мне. Мне казалось, я уже играл в такой схеме в ЦСКА или сборной, ну или по крайней мере наигрывался. Ничего сложного, главное — довести до автоматизма. Чтобы каждый все четко понимал.

— К тактике Ковача и его стилю долго привыкал?

— В начале сезона до травмы у нас была другая тактика. Потом я травмировался, схема поменялась по ходу сезона. Вернулся после повреждения, нужно было все это учить. Много разговаривал с Ковачем. На тренировках мне много подсказывали, после них отдельно проговаривали, где моя позиция в разных случаях. Он сильно помогал.

— Ты сказал, что он научил тебя обороняться. За счет чего?

— За счет позиции. Он четко проговаривает, что каждый должен выполнять его требования. Если кто-то выпадает, то это большая проблема. Предыдущие тренеры не так сильно требовали акцент на оборону. У Ковача нет такого, что если ты атакующий игрок, то можешь меньше обороняться.

— Все знают жесткость Ковача по «Баварии». Как после него может быть тяжело в сборной?

— Здесь сборы, каждая тренировка тяжелая. Не будет же Ковач так нагружать по ходу сезона — просто времени нет. Вот в начале сезона — да. Когда еще не было Кубка и играли только по субботам, в среду Ковач давал две тренировки. Первый раз такое видел. Не до тошноты, не буду жаловаться, но это сурово. Все выдержали.

— История, которая характеризует Ковача?

— Нико чем-то напоминает мне Станислава Саламовича. В Европе особенно не любят говорить прямо, потихоньку как-то доносят. Если что-то плохо, тебе не скажут, что плохо: «Вот тут надо бы получше». А Ковач — прямой. На моей позиции играл молодой француз Диоп, талантливый. Когда я восстановился, стал играть на его позиции. На какую-то игру Ковач поставил Диопа, а тот обиделся, что до этого не играл, — где-то недобегал. Нико это заметил и при всей команде сказал: «Каждый видел твое «желание» играть. Половину сезона отыграл, только начали хвалить, а ты после неудач сразу обижаешься? Еще раз такое настроение увижу — тебя не будет в команде». Со мной у Ковача такого не было. Но по ходу матчей выкрикивает, говорит что-то жесткое: «Wake up!» — «Просыпайся!» Не очень-то приятно слышать, тем более без фанатов. Иногда Нико даже собирает команду потом и приносит извинения: «Не все было уместно. Поймите мои эмоции». Никто не обижался.

— Кстати, как у тебя сейчас с французским?

— Сейчас же у нас все на английском. Поэтому вообще легко.

— Изначально после травмы все говорили, что ты пропустишь 3 недели. В итоге пропустил 3,5 месяца. Почему?

— У меня был надрыв сухожилия в очень серьезном месте. Уже после объявления про три недели в клубе приняли решение, что будет около двух месяцев восстановления. Через 1,5 месяца я уже восстанавливался, но на одной из тренировок у меня снова воспалилось это место. Я был очень близок к возвращению на поле, тренировался два раза в день, набирал форму, но случилась вот эта ситуация. Сделал МРТ — сказали, что «теперь дней пять вообще не тренируешься, а потом заново начинаешь все восстановление». Так добавился еще месяц. Потом я мог выйти на поле за три игры до зимнего перерыва, но Ковач сказал, что рисковать не стоит. Я улетел домой на пять дней, где тренировался по программе два раза в день. Но было тяжело.

— Ну это мучение?

— Просто тяжело. Первое время мне казалось, что это неправда. Просыпался как обычно, ставил ноги — и только тут чувствовал боль.

— Напрягает, что не играешь полные матчи?

— После травмы я сыграл максимум два-три полных матча. Набирал форму. Потом — коронавирус, и потом тоже две недели было тяжело выжимать 90 минут. Как раз ближе к финалу с «ПСЖ» почувствовал, что вышел в нормальные кондиции.

— Это твой лучший сезон в карьере?

— Если судить по статистике — да.

— А по игре?

— Тяжело сказать: слишком мало я сыграл для оценки общей картины. Даже когда выходил на поле, проводил по 60 минут — на большее меня не хватало. Мы играем в постоянный прессинг. Ковач говорит, что надо выдавать свой максимум: 60 минут, 50 или 40, главное — играть на пределе.

— Миранчук не так стабилен в «Аталанте», как ты в «Монако». Видишь, как он прокачался?

— Точно стал сильнее физически и в отборе. Это сразу видно на тренировках. Стал мощнее, быстрее бежать.

— Вы же вместе ехали из Мюнхена. Что обсуждали?

— Я про свои моменты, Леха про свои. Как Кубки свои проиграли в один день. У нас все родилось из-за одной ошибки, которая вылилась в гол Икарди. Если не брать его, то до 81-й мы играли вообще без моментов. А там — что было делать, побежали все вперед сравнивать, и Мбаппе забил нам в контратаке. После матча Кильян подошел к нам, попросил, чтобы все собрались. И признался: «Я никогда не видел «Монако» сильнее. У вас большое будущее».

— Черчесова хейтят за то, что не совмещает вас с Миранчуком на поле. Хотя несколько раз вы выходили вместе. Вам сложно с Алексеем взаимодействовать?

— Вообще нет. Мне с ним легко. Это решение тренера. В Словакии провели второй тайм вместе и несколько моментов создали. Должны были больше, конечно.

— Представим, что вы играете вдвоем не в сборной. Где ты видишь себя и Миранчука?

— Леха больше привязан к атаке — либо справа, но без жесткой привязки к бровке, либо десятку. В этом случае могу сыграть опорника: мне удобно Лехе отдавать, он всегда хорошо разворачивает.

— Если бы «МЮ» выиграл Лигу Европы, «Монако» напрямую попал бы в группу. Сильно расстроился?

— Да-а-а. Смотрел весь матч, пенальти эти. Было бы намного проще без квалификации, конечно. Обидно.

— Со «Спартаком» теперь можешь сыграть.

— Еще не точно, но да.

— А хочется?

— Ну естественно. Было бы здорово. Лишний раз съездить в Россию опять же. Я смотрел «Спартак» в этом сезоне — моментами неплохо играли, а с не самыми сильными командами, бывало, проваливались.

— Ты бы хотел уйти из «Монако», если бы не попал в Лигу чемпионов?

— Сложный вопрос. Наверное, нет.

— Лига чемпионов заставляет остаться?

— Это очень большой вызов. А у нас же еще и квалификация, непонятно, что там будет.

— Останешься в «Монако» на следующий сезон?

— На данный момент — да. Дальше могут быть какие-то предложения, посмотрим.

— Лига чемпионов с «Монако» — класс, вариант с «Севильей» тоже. А в топ-клубы хочется?

— Конечно, но это не прямо цель. Не играю с мыслью: «Когда там предложение придет?» Просто пытаюсь дать максимум. Позовут в топ-клуб — без раздумий пойду, нет — буду играть там, где нужно.

— «Севилья» — топ?

— Топ, но разница с сегодняшним «Монако» небольшая.

— А «Вест Хэм»?

— Примерно так же. Только в этом сезоне так круто выступили, а до этого близко не подбирались. «Монако» сильнее.

— О чем думал, когда смотрел видео с дня рождения Слуцкого? Жалел, что не попал туда?

— Он меня звал. Звонил мне, когда я был на карантине, шутил: «Прилетай, все равно ты сейчас команде не помощник». Было бы приятно там побывать, но ничего не сделаешь.

— Недавно появилось видео, как он пихал Жиркову после матча сборной. С тобой такое было?

— Да, он разок так кричал на меня на сборах ЦСКА из-за того, что я в обороне плохо отрабатывал. У него такое бывает, но ты понимаешь, что нет цели тебя оскорбить, просто в такой манере Леонид Викторович выражает свое недовольство, если ты не понял с первого, второго, третьего раза. Много раз пихал. Помню, смотрели теорию всей командой, потом он меня оставлял отдельно, и мы разбирали мои моменты. Кричал один раз из-за того, что он мне месяц объяснял, как надо сыграть, а я выхожу на поле и делаю все наоборот.

— Индивидуально только с тобой общался?

— Точно не знаю. Кстати, иногда с нами Вася Березуцкий оставался просто ради прикола послушать. Иногда сам что-то говорил или подшучивал. Мне кажется, когда я был в ЦСКА, больше он особо ни с кем так не проводил занятия, потому что я там один был из молодых.

— Черчесов кричит громче?

— Не измерял, но, может, и погромче.

— Компьютер с собой взял на сбор?

— Да. Но не так часто играю. Сейчас максимум час в день на это выделяю. Вообще, мой максимум — четыре часа в день.

— Не мало.

— Да, но и не много. Знаю игроков в Европе, кто играет больше. Фолланд, например. Мы играем в одно и то же, но он на PlayStation. Он говорил, что в выходной после игры по пять-шесть часов может играть. Но ему проще — лежит на кровати с джойстиком.

— До утра можешь играть?

— Никогда. Позже, чем 10 вечера, не играю. Если играть до 12 ночи, то ты уже быстро спать не ляжешь. После компьютера надо время прийти в себя, отдохнуть.

— В прошлом году ты завел канал на Twitch (видеостриминговый сервис — «СЭ»). Зачем заводил и почему тебя забанили через день после первого стрима?

— Так, по приколу. Забанили за слово одно на букву «П». Там очень строгие правила, вообще ругаться нельзя, вот меня в первый день и забанили.

— Для чего ты вообще создал Twitch?

— Списался с кем-то из киберспортсменов, мне посоветовали. Не сразу завел, потом немного постримил. Как раз когда травма была. Я уже с ума сходил, не знал, что делать.

— Как снимаешь стресс после матчей?

— Компьютер, что-то смотрю. После неудачных игр не особо получается спать, поэтому что-то делаю.

— Компьютер дополнительный негатив не создает?

— У меня такого нет. Там не страшно проиграть, всегда можно новую игру начать. Я в него играю не потому, что сильно люблю это дело. Один я никогда не играю. Мне это интересно, потому что провожу время с друзьями.

— Сколько футбола смотришь?

— Не супермного, но ЦСКА, «Зенит» и «Спартак» — постоянно. Первая пятерка вся плюс-минус.

— Ты пропустил половину сезона, но выдал лучший плеймейкинг за свое игровое время

— 5 + 9. Никого из русских полузащитников в РПЛ нет рядом. Тебе кто-то нравится?

— Фомин, хотя он играет чуть глубже. Тот же Рифат все время идет в атаку. Ахметов и Обляков тоже, хоть и не так хорошо провели этот сезон, но и весь ЦСКА выступил не слишком ярко, дело не в них двоих. В принципе, они всегда идут под мяч, открываются. Не будут не глядя выбивать, всегда играют в футбол — это круто.

— Что может тебя вернуть в Россию? В «Зенит» или еще куда-то...

— Не знаю, наверное, только то, что дома всегда лучше. Мне, как человеку из небольшого сибирского города, и в Москве было тяжело первое время. Первый год, когда перешел в ЦСКА, вообще хотел вернуться. Мне было 17 лет, еще не понимал ничего, думал: «Да на фиг мне это надо все, поиграю у себя в Сибири спокойно, буду с друзьями, с семьей». ЦСКА дал мне время, чтобы я съездил домой, отдохнул. Поговорил с родителями, они сказали, что нельзя упускать такой шанс. Остался, подрос и понял, что было бы ошибкой уехать. В Европе тяжело было первое время. Сейчас уже адаптировался, все хорошо, но все равно никогда не буду ощущать себя там так, как в России. Неважно, где именно — в Барселоне или в Монако.

— «Монако» делал опросник. Тебя спросили про любимые клубы, ты назвал ЦСКА и «Зенит». Почему «Зенит»?

— Мне «Зенит» нравился с ранних лет, нравилось смотреть, как играют Кержаков с Аршавиным в связке. Когда был маленький, за ЦСКА особо не следил, мне больше нравилось наблюдать за «Спартаком» и «Зенитом». Это было лет до 15. Когда ты переходишь в ЦСКА, понятно, что главный враг — «Спартак». Я уже не так за ним смотрел. «Зенит» не был настолько яростным врагом для ЦСКА, продолжал за ним следить, поэтому и назвал его в том опросе.

— Ты как будто уже почву готовишь.

— Почему?

— Ну, знаешь, когда игроки переходят в клуб и потом рассказывают, что они с детства за них.

— В детстве не болел за «Зенит», «Спартак» или ЦСКА. У меня не было любимой команды. Просто почему-то следил больше за «Спартаком» и «Зенитом».

— Тихонов говорил, что в стране за последнее время только Аршавин, ты и Миранчук, а остальное — средний материал. Понимаешь, почему так?

— Возможно, из-за школы. Надеюсь, в будущем будет больше, потому что сейчас молодежь растет очень хорошая. Дальше — лучше.

— Кажется, что твоя удачная карьера — стечение обстоятельств, а системы нет. Часто талантов не замечают. Ты видишь в этом глобальную проблему?

— В какой-то мере мне повезло, потому что меня заметили на самом последнем турнире за сборную Сибири. Мы взяли третье место, я стал лучшим полузащитником. Оттуда меня позвали в ЦСКА. Больше турниров просто не было: либо пошел бы играть за институт, либо вторая лига. Но та команда уже на следующий год распалась. То есть я бы мог поиграть только один сезон, потом КФК, и все. (Севастиан ТЕРЛЕЦКИЙ)

Источник: «Спорт-Экспресс», 30.05.2021