|
СТАНИСЛАВ ЧЕРЧЕСОВ: «МЫ РАБОТАЕМ, ЧТОБЫ
ДАВАТЬ РЕЗУЛЬТАТ, — ЗА НАС ЭТО НИКТО НЕ СДЕЛАЕТ»
 Главный
тренер сборной России Станислав Черчесов в эфире телеканала «Россия
24» разъяснил свое эмоциональное выступление на телевидении, снова
затронул важные темы об игре национальной команды и клубов РПЛ,
а также другие ключевые вопросы.
Эмоции на ТВ
— Вы дали резонансное интервью несколько дней назад. С какими
эмоциями вы шли в студию и ожидали ли вы такой неоднозначной реакции?
Как кажется, люди до конца не поняли, что вы хотели сказать.
— Я сам туда напросился, потому что хотел живой эфир. И сам попросил,
чтобы был Губерниев. Хотелось, чтобы наша беседа была не сфабрикованной,
а живой и эмоциональной. Рассчитывал, что будет эмоциональный разговор
— и что-нибудь мы вскроем. Мы после каждого сбора общаемся, и когда
спокойно говоришь — это так и воспринимается. А когда добавляешь
в разговор эмоций, драйва и нерва, то тогда — да, до наших болельщиков
и журналистов что-то доходит. Поэтому что по большому счету хотел,
то и получил.
— Многие посчитали, что в этом интервью вы перешли границы и вели
себя недопустимо. Говорили даже, что в перерыве между эфирами были
громкие фразы и выпады в адрес журналистов. Как вы это прокомментируете?
— Я еще раз повторю: что хотел, то и получил — немножко эмоций.
Когда спокойно говоришь, то тебя не всегда слышат. Я и там это несколько
раз сказал. С вашими коллегами у нас были дискуссии и в перерывах,
и после. Огромное им спасибо за то, что они поддержали тот эфир,
который получился таким, каким хотелось. После него мы еще все обсудили.
Конечно, были эмоциональные разговоры. Переговорили с Денисом Казанским.
Он пригласил меня на передачу, которую ведет вместе с Сычевым. Но
сказал, что пока не приду, у нас игры, надо готовиться к чемпионату
Европы. А попозже на чай приду. Я почти все передачи смотрю, они
достаточно интересные. Но там надо рассказывать истории, а я пока
хочу заниматься насущными делами.
— Тема эфира получилась гораздо более широкой, чем последние неудачи
сборной. Вы на это тоже рассчитывали? И что вы хотели донести не
только до экспертов, но и до простых болельщиков?
— Я пришел и не знал, о чем будут спрашивать. И не хотел знать.
Отвечал на то, о чем меня спрашивали. Повторю: для меня были важны
эмоции. Если вы сегодня об этом говорите, значит, определенной цели
добился. Чуть-чуть футбол всколыхнул.
Черчесов и клубы
— Не кажется ли вам, что этот эфир вызвал чересчур сильные эмоции?
Учитывая то, что большие клубы выступили с ответными заявлениями,
фанаты ЦСКА кричали в ваш адрес не самые приятные вещи. Насколько
реакция ЦСКА была для вас неожиданной?
— Честно говоря, очень спокойно к этому отнесся. Говорю абсолютно
искренне. У них есть свои взгляды на вещи. Если бы не было никакой
реакции, это для меня бы было более болезненно. А что касается болельщиков,
не знаю, как РФС может повлиять, но буду просить, чтобы никаких
санкций УЕФА на ЦСКА и болельщиков не накладывал. Это эмоции, тем
более болельщиков. Там неправильно, особенно мне, на это реагировать.
Надеюсь, тема будет закрыта. Нам надо решать свои задачи.
— Защитил ли вас как-то РФС после этого эфира?
— Во-первых, меня не надо от чего-то защищать. Есть результат, за
который отвечает тренер. Я подвергся критике, по-моему, абсолютно
справедливо. В этом плане вопросов не должно быть. Критика бывает
и после победных матчей, а после поражений, тем более таких резонансных,
это нормальное явление. Это тот случай, когда все стрелы заслуженно
попали в меня.
— Все-таки кажется, что эта тема не закрыта. Вы и ЦСКА лицо в лицо
мнениями не обменялись. 18 декабря будет исполком, где будет встреча
руководства клубов и руководства РФС с вашим участием. О чем вы
будете говорить? ЦСКА на сайте намекает, но не подписывается, что
тренер сборной — физрук. Это для вас оскорбление?
— Не до конца понимаю вопроса, в чем проблема. Это хорошая профессия.
Повторю: я не вижу вообще никаких проблем, говорю искренне. Со всеми
тренерами я на связи. Вот позавчера разговаривал с Гончаренко. Мы
минут тридцать обсуждали кандидатов в сборную. Обсудили, как они
себя вели, какие нюансы подметил, обсудили игру с «Фейеноордом»,
как мы дальше будем работать.
С Мусаевым тоже общались по прямой линии. По поводу Сафонова, как
у него здоровье, какие планы. Он с теми же вопросами столкнулся,
что и я на последнем сборе. У нас практически с каждым тренером
есть коммуникация. Поэтому, повторюсь, если с моей стороны есть
эмоциональное высказывание или ответ, то тема закрывается.
Черная осень
— Серия сборной России из 6 матчей без побед и серия наших клубов
из 16 матчей без побед в еврокубках как-то связаны? Это же не стечение
обстоятельств? Это системный сбой?
— Не думаю, что сейчас стоит жонглировать какими-то словами и значениями.
Чемпионат, Лига чемпионов и Лига Европы продолжаются. Убежден, что
каждый клуб сделает для себя определенный анализ. Каждый по-своему
сталкивался с подобной ситуацией.
«Зенит», «Локомотив», «Краснодар» и ЦСКА также без паузы начали
сезон, но на них ложится дополнительная нагрузка. Плюс игроки в
сборные уезжают. У других — немножко по-другому. Невозможно сказать,
что в условной команде икс, которая не участвует в еврокубках, и
в тех, кто поставляет футболистов в сборные и играет в Лиге чемпионов
или Лиге Европы, схожая ситуация. Она совершенно разная. Нужно определенный
анализ сделать, разобраться.
Что касается сборной, то мы с этим столкнулись. Не встречались девять
месяцев. И помню наши ощущения, когда мы увиделись в первый раз
после этой паузы. Сейчас после поражений от Турции и Сербии эмоции
схлынули, и начинается спокойный анализ. Сейчас он может быть недостаточно
глубоким, поверхностным. Здесь много нюансов — и спортивных, и медицинских.
Мы с этим столкнулись и, думаю, еще столкнемся.
— Сейчас многие ожидают третью волну коронавируса, которая может
протянуться до лета. Как быть с тем, что в любой момент из списка
с 23 футболистами за день до игры может остаться и 20, и 19? УЕФА
что-то на эту тему говорит?
— Когда мы в первый столкнулись с этим в октябре, то на ноябрьский
сбор мы вызвали уже 24 футболиста. Трех пришлось оставить в Москве.
Потом мы за них поборолись, они долетели. Насчет этих нюансов пока
нет предписаний. Убежден, УЕФА над этим думает. И мы в РФС тоже
об этом думали, обсуждали.
Вот сейчас у нас было три игры подряд, и что нам было делать — взять
50 человек? Некоторые наши люди до сих пор сидят в Молдавии. Какие?
Из нашего административного штаба. Игроки вернулись, а приболевшие
люди из штаба там остались. Есть много нюансов, о которых простой
болельщик не знает и с которыми приходилось сталкиваться.
Сафонов и Гильерме
— Все ждали, а вы планировали, что Сафонов сыграет один из матчей
на этом сборе?
— Естественно, планировали. Другое дело — мы внимательно смотрим,
кто в каком состоянии приезжает, кто сегодня готов сыграть. На него
выпала большая нагрузка — много матчей и в чемпионате, и Лиге чемпионов.
Тоже, кстати, с этими травмированными, ковидными сыграли. В «Краснодаре»
понимают, о чем говорю.
Сафонов был немного подуставшим, а к Турции уже плюс-минус выглядел
соответствующе. Мы с ним, конечно, на эту тему разговаривали, он
все знает, был у меня в номере с Гинтарасом Стауче. Когда произошла
эта ситуация, мы пожелали ему скорейшего выздоровления, определенные
напутствия он от нас получил. Он точно знает, чего и как мы ждем.
Играл бы или нет он в Сербии, сейчас могу сказать что угодно. Другое
дело, что мы внимательно планировали: дебютировать надо вовремя,
когда ты в хорошем состоянии.
— Было ощущение, что Гильерме не готов играть с Сербией. К нему
были вопросы раньше, в сборной место в воротах занял Шунин. Сейчас
Гильерме был готов к роли первого номера?
— Он сыграл полный отборочный турнир за нас. Сейчас знал, что Сафонов
приболел, эти матчи хорошо провел. И после Сербии он сыграл хороший
матч за «Локомотив».
Так бывает, что вратарь проводит плохой матч, поэтому пришлось его
поменять. Ошибок у него не было, он просто не выручал. Сейчас выручал
с «Атлетико», свой уровень подтвердил. Плохие таймы бывают у всех:
не он первый и не он последний. Другое дело, что для нас это был
не его уровень.
Соболев и колено
— Вся эта история с Соболевым: если есть хроническая проблема с
коленом, почему не было операции раньше? И почему не сказали сразу
после матча, что у него защелкнуло колено и он не смог принять участие
по этой причине, чем были возмущены многие болельщики, в том числе
«Спартака», и обрушились на Заболотного?
— Ну если тебя не спрашивают, то ты и не отвечаешь. Мне вопросы
задают на пресс-конференции — я отвечаю. Абсолютно нормально, логично.
У него с коленом так случилось, когда вставал с кресла в раздевалке.
Щадящий режим тренировок у него был, хотя никаких проблем не было.
У кого какие проблемы есть — мы их освобождаем сразу. У Зобнина,
кстати, в одном упражнении они были, он покинул тренировку. Два
дня дали отдохнуть. А он (Соболев) играл, дальше тренировался, потому
что у него проблем не было. Но раз такая ситуация, футболист тоже
иногда должен чувствовать все. Еще раз повторяю: он два раза был
у меня, мы говорили про какие-то перспективы, как работать, что
делать, пятое-десятое. Мы многие вещи обсуждали — у него проблем
не было.
— Вы говорили, что были удивлены молчанием Соболева — тем, что он
никак не высказывается на этот счет. А потом после операции сказал,
что не читает новостей и сосредоточен полностью на восстановлении.
Вас это устроило?
— Это правильно. Еще раз повторяю, это его высказывание. Созвонимся.
Пускай пока занимается своим коленом. Он же точно знает, что было,
поэтому это его касается.
Капитан и Дзюба
— Насколько сложно было выбрать капитана на этом сборе? По ощущениям,
капитаном должен был стать Джикия — Дзюба уже передавал ему повязку.
Но вы говорили: «Нет». Были альтернативы — тот же Жирков, который
сотый матч сыграл, может быть, Кудряшов или кто-то еще? Когда вы
решили, что капитаном будет Джикия и почему?
— Накануне. Вы абсолютно правильные фамилии называете. С Юрой (Жирковым)
я разговаривал, поделился своими соображениями. Юра в этом плане
открытый парень и абсолютно четко дал понять, что ему было некомфортно
в этой роли. Для меня его мнение было важным.
Естественно, остались Кудряшов, Джикия — более опытные футболисты.
Так как Кудряшов матч с Молдавией не играл, приняли решение, что
будет Джикия. А так как не хочется, чтобы каждую игру назначать
нового капитана, Джикия этот сбор отработал как капитан. Кстати,
после матча с Сербией, как настоящий капитан, вышел и ответил на
какие-то вопросы.
Сбор мы с ним еще не обсуждали: как он себя чувствовал и что еще
нам можно было сделать, чтоб команда выглядела все-таки не фрагментарной,
а постоянной. Эту тему мы еще с ним поднимем. Ну а что касается
Юры — жалко, что сотый матч его вот так прошел, про это никто не
говорил. После прилета, естественно, мы еще поговорили в аэропорту,
обнял его и напутствовал дальше.
— В этом туре «Зенит» на матч с «Арсеналом» снова вывел Дзюба. Вы
говорили, что он не отстранен, а просто пропускает этот сбор. Если
Дзюба будет здоров и будет играть на приличном уровне, он вернется
в сборную в качестве капитана?
— Он вернется в марте в сборную и вернется в качестве капитана.
Мы опять возвращаемся к тому, что есть вопрос и на него есть ответ,
причем есть ответ абсолютно правдивый. Потому что, когда эта ситуация
случилась, мы уже были на базе. Мы собрались и встал вопрос: «Что
нам делать?» Скажу откровенно, некомфортно было, наверное, и ему,
и мне звонить. Я попросил (главного врача сборной Эдуарда) Безуглова:
«Позвони ему, пожалуйста, узнай, как у него там ситуация, какое
состояние, чтобы мы определенное решение приняли, потому что он
там, наверное, тоже в какой-то прострации». Мы ему позвонили, от
моего имени приветы передали, сказали, чтобы он успокоился.
Понятно, эта история не самая приятная. Но и мы это знали, и он
— чтобы спокойно готовился к вечернему матчу и спокойно после него
оставался дома, и эту ситуацию закрыл. Мы пару дней назад с ним
общались, причем не по телефону, а по скайпу, по видеосвязи, чтобы
мы друг друга видели. С первых секунд то решение, что мы приняли,
было выдержано. Говоришь одно, а потом читаешь про себя другое.
— Ну да, казалось, что вы предали Дзюбу, чуть ли не отреклись от
него.
— Ну как же мы предали Дзюбу, если мы сразу же пошли на контакт?
И когда он вечером гол забил «Краснодару», может быть, это ему и
помогло, чтобы он не в прострации какой-то был. Он знал нашу реакцию
и спокойно готовился к игре. Он знал, что в сборной все знают и
главный тренер просил передать приветы и чтобы спокойно готовился.
Когда пару дней назад мы разговаривали — естественно, разговор мы
передавать не будем, — как он сам сказал, по-отечески я его немножко
пригладил. Ответ у меня достаточно четкий: в марте здоровый Дзюба
у нас на поле — капитан команды. Вопросы еще есть какие-то?
Спринт
— Вы часто говорите о количестве спринтов в команде, как это
важно. Есть мнение, что статистика спринтов вообще ничего не говорит
об интенсивности игры. И намного большее, чем у соперника, число
спринтов говорит только о том, что у команды плохая структура игры
и приходится таким образом латать дыры, когда футболист совершает
такой рывок. Вы говорите о том же?
— Мы, наверное, не об одном и том же говорим, потому что интенсивность
игры зависит от того, на какой скорости и с какой частотой ты играешь.
Если ты один спринт за один час делаешь — это не интенсивность,
а если сто за один час — то это уже другая... Здесь не согласен,
даже объясню почему. Чтобы не быть голословными, у «Лацио» плохая
структура игры?
— Судя по счету, не очень.
— Я это и хотел сказать. Играют «Лацио» и «Зенит», и «Лацио» на
600 метров спринтовой работы вообще и в частности сделал больше,
чем «Зенит». Это о чем говорит? Что у них плохая структура? Кстати,
и «Севилья», но там, конечно, меньше дистанции, тоже пробежала больше,
чем «Краснодар». И та, и та команды выиграли — значит, со структурами
у них нормально. И я не говорю, что количество спринтов является
критерием хорошей игры. Во-первых, спринты надо делать вовремя,
потому что в футболе есть такое понятие, как «тайминг», можно бегать
куда угодно, но не туда. Другое дело, если готовность есть, ты правильно
готов и можешь эту работу выполнить.
А вот, кстати, про игру России на чемпионате мира это подходит:
потому что там нам надо было бегать, чтобы нашу структуру латать,
потому что соперник на порядок выше. Здесь я полностью согласен.
Заболотный
— Кажется, что критерий успешности любого нападающего — голы.
Заболотный из пяти голевых моментов в матче против Сербии не реализовал
ни одного. Он остается игроком стартового состава сборной России?
— Вы мне вопросы задаете на какую-то далекую перспективу. Мы даже
иногда завтра не знаем, что у нас будет.
— На следующий сбор вы его вызовете?
— Следующий сбор у нас в марте, это настолько далеко, что тут говорить
нечего. Кстати, я три дня назад с ним разговаривал тоже, мы стараемся
не по телефону говорить, а по видео, чтобы легче было. Естественно,
эту ситуацию мы тоже обсудили, наметили определенные моменты, над
которыми он должен поработать. У него есть тренер (в клубе), который
ему подскажет, во всяком случае, он знает наше мнение, что мы хотели,
с одной стороны, чтобы он забивал, а с другой — мы спокойно к этому
отнеслись, насколько это возможно, чтобы он сам себя не загонял
в какие-то рамки и не переживал.
Но есть большой плюс — у него есть моменты, он работает на команду.
Та же игра, которую мы сами правильно организовали в Турции. Он
реально много помогает нам в создании большинства и определенный
прессинг, давление оказывает на соперника. Есть у каждого игрока
и плюсы, и минусы: у него есть моменты, он работоспособный — это
хорошо. Но теперь те моменты, которые он иногда сам себе создает,
иногда партнеры помогают, надо реализовывать. Тогда он выйдет на
другой качественный уровень, тогда у нас будет еще один нападающий.
Подготовка
— Формула, когда мы можем рассчитывать на успех сборной, такая:
долгий и изнурительный сбор, как было в 2008-м при Хиддинке, как
было в 2018-м перед чемпионатом мира, все футболисты здоровы и немножко
везения?
— Наверное, слово «изнурительный» я бы не стал употреблять. Я бы
сказал «правильно организованный и подводящий, с впрысками изнурительных
тренировок», потому что надо реально команду подводить. Чтобы там
хорошую работу провести, надо, чтобы футболисты были к этому готовы.
Я думаю, что это не только нас касается, но и многих сборных. Что
там говорить, мы знаем свою силу, мы знаем, где она есть. Мы с Никитой
Павловичем Симоняном пару дней назад обсудили сбор, он мне свои
высказывания передал, как он это видел. Слово «онли» он знает, что
означает. А значит оно, что только хорошая подготовка может нам
дать возможность быть теми, которыми мы должны быть.
— Вам пришлось что-то менять в своей работе после чемпионата мира?
Чем та методика отличается от нынешней?
— Конечно, мы меняем стратегию. К чемпионату мира мы готовились
через контрольные матчи, а после него уже были отборочные. Это разная
философия, разный подход. Сейчас, после того как я несколько раз
пересмотрел все игры отборочного турнира, могу сказать, что мы прошли
серьезный путь.
— Остался один вопрос. На фотографии вымпела в руках Джикии в матче
с Молдавией было написано Friendly game — товарищеская игра, а не
контрольная. УЕФА с вами не согласен?
— Могли написать и Control game, есть же такое в английском? (Улыбается.)
Значит, надо менять. Не думаю, что это принципиальный момент. Главное,
что эти игры ударили больно по нам и по мне, в частности, особенно
последний матч с Сербией. Будем делать заметки.
Кстати, похожее состояние у меня было после Катара, когда мы проиграли
1:2. Думаю, в Катаре до сих пор слышен мой эмоциональный всплеск,
который был после игры. (Улыбается.) После этого сделали
шаг вперед, игры пошли от ножа. И такие последние результаты — исключительно
мое упущение.
Скоро узнаем своих соперников в отборе ЧМ-2022, проведем два сбора
и будем работать дальше. Сделаем правильный анализ. Мы работаем,
чтобы давать результат, — за нас это никто не сделает.
Источник:
«Спорт-Экспресс», 29.11.2020
|
|
