|
ГИНТАРАС СТАУЧЕ: «УЧИЛСЯ У ТРЕНЕРА, РАБОТУ
КОТОРОГО НАЗВАЛИ «ШАЙЗЕ»
Сейчас тренер вратарей сборной России по футболу Гинтарас Стауче
самоизолирован в литовском лесу, но все равно готовится к чемпионату
Европы.
 Стауче,
Гинтарас Миндаугович. Вратарь.
Родился: 24 декабря 1969, г. Алитус, Литовская ССР. Воспитанник
СДЮШОР «Жальгирис» (г. Вильнюс).
Клубы: «Спартак» Москва (1988–1994), «Галатасарай» Стамбул, Турция
(1994–1995), «Каршияка» Измир, Турция (1995), «Сарыер» Стамбул,
Турция (1996), «Дуйсбург» Дуйсбург, Германия (1997–2001), «Акратитос»
Ано-Лиосия, Греция (2001–2002), «Фостирас-Таврос» Афины, Греция
(2002–2003), «Каллифея» Каллифея, Греция (2003–2004), «Юрмала»
Юрмала, Латвия (2004–2006).
Чемпион СССР 1989 г. Чемпион России 1992, 1993 гг.
Чемпион Европы среди юниоров (U-19) 1988 г.
Сыграл за олимпийскую сборную СССР 5 матчей.
Тренер вратарей в сборной России (2016–…).
— У нас в Литве карантин введен уже с 16 марта.
Стараемся быть дома. На улицу выходим иногда — живем в лесу, так
что есть места, где можно подышать воздухом. Плюс приходится ездить
за едой. Правда, ездили один раз за две недели. В перчатках, в масках,
в шапках. Надо приспосабливаться к ситуации. Ничего похожего, кажется,
за 75 лет не было. Такое себе даже представить невозможно, что надо
бояться людей! Только в голливудских фильмах ужасов такое видели
раньше, а сейчас наяву.
— Фильмы и сейчас смотрите?
— Нет, я не люблю телевизор. Читаю спортивные книги, делаю конспекты
тренировок, теорию изучаю. Есть, чем заняться.
— Вам да. А вратарям сборной России что делать — об стенку мяч кидать?
— Я общаюсь с вратарями, но программу они получают от тренеров своих
клубов. Стараюсь в это не вмешиваться.
— Но вы же наверняка помните, с чего сами начинали, скажем, после
долгих простоев из-за травм…
— Это несравнимо! Любой мог выйти и тренироваться, а сейчас надо
сидеть дома, что-то новое придумывать. Теннисный мячик можно об
стенку кидать, чтобы реакцию развивать, есть и другие упражнения.
Но это не заменит то, что можно сделать на улице.
— Вы вспоминали, что скучали по Литве, когда переехали в Москву,
в «Спартак» в конце 80-х. Сейчас уже скучаете по Москве?
— Тоже есть разница. Я молодой был, язык русский не очень хорошо
знал, уехал далеко. Москва — такой большой город, не сравнить с
Алитусом, где я родился. Там мы почти всех в лицо знали. А меня
еще привезли в Тарасовку, за город. Полгода там жил, на электричке,
метро добирался, если нужно. К такому ритму непросто привыкнуть.
Но потом вжился, все стало привычно…
— Вы долго ждали место в составе. Но потом играли стабильно, и вряд
ли ошибусь, если назову звездным часом матч «Спартака» с «Галатасараем»
в Лиге чемпионов 1993/94? После него вы уехали именно в этот турецкий
клуб.
— На самом деле, тренер «Галатасарая», Райнер Холльманн, следил
за мной еще до той игры.
— Потом еще была Греция, где вас постоянно обманывали. Признайтесь,
были там хоть раз в отпуске?
— Нет, ни разу. Не особо туда тянуло.
— А куда тянуло?
— Мне нравится Германия, Австрия.
— Вы три сезона отыграли в бундеслиге за «Дуйбсург». В том числе
при очень странном тренере — Вольфганге Франке…
— Я первый раз такого видел. Собирались в семь утра на базе, сразу
шли на поле кидать теннисные мячи, летающие тарелки. Это называлось
«активация», или «просыпание». Потом шли всей командой завтракать.
Затем сидели два часа, изучали тактику 4-4-2. Потом переодевались
и еще три часа занимались на поле. Из них один — просто тактика.
Везде лежали фишки, каждый должен был бежать в определенное место.
Но все это делалось шагом, стоя, постоянно возвращаясь в исходную
позицию. Затем перерыв на обед, и снова тренировка часа на два-три.
Домой оказывались в девять вечера, в шесть утра — снова подъем.
— Но вы говорили при этом, что умудрились что-то от Франка почерпнуть
полезное…
— Да, было такое. Просто все это непривычным казалось. Очень много
при этом. Один известный игрок как-то утром не выдержал, не подал
тренеру руку. На собрании Франк стал об этом говорить всей команде
— мол, так нельзя. Тогда этот игрок встал: «Все, что ты здесь делаешь
— шайзе!». Тут же ушел и разорвал контракт.
— Если ему — «шайзе», то вам-то что понравилось?
— Все зависит от того, как ты воспринимаешь. Хочешь почерпнуть что-то
новое — стараешься это сделать.
— Еще до ухода из «Спартака» вы говорили, что работаете над устранением
своих вратарских недостатков, но говорить о них не будете, чтобы
не раскрывать секретов. Сейчас можете поделиться — что было главной
проблемой вратаря Стауче?
— Слишком много всего хотел. Я по натуре перфекционист. И это очень
сильно мешало. Хотел всегда сделать все больше, чем на сто процентов.
И не воспринимал даже малейшие ошибки.
— И кто вас отучил от этой дурной привычки?
— Тренер Гинтарас (Смеется). Я сам это понял, когда стал постарше
и начал тренировать.
— Вы как-то сказали, что большими вратарями становятся те, что,
как говорят немцы, alles koennen — то есть, умеют делать все. Ногами
играть, одинаково действовать левой и правой рукой… В России есть
такие сейчас?
— Конечно, есть. Но всегда нужно смотреть и анализировать вдолгую.
Сыграет вратарь пару удачных игр, его начинают видеть самым лучшим.
Наоборот, нужно давать голкиперам совершенствоваться, в том числе
и ошибаться. Первый год может оказаться очень хорошим, второй сложиться
тяжелее, а третий и четвертый уже показывают настоящий уровень.
— Евро-2020 перенесли на год. Согласитесь, что это может даже оказаться
на руку тренерскому штабу сборной России — ведь на данный момент
сложно было сказать, что у команды был однозначно первый вратарь?
Вдруг кто-то заматереет?
— Мы следим не только за теми вратарями, которые уже в обойме. Чемпионат
перенесли на год — это уже как новый сезон. Надо смотреть, что будет
в нем происходить. Трудно сказать, поможет эта ситуация, или что-то
ухудшит. Планировать надолго — бессмысленно. Кто думал недавно,
что весь мир будет сидеть дома?
— Вы тщательно планировали с Игорем Акинфеевым серии пенальти с
Испанией и Хорватией, и сборная России едва не оказалась в полуфинале
чемпионата мира. Неужели вы действительно разбирали каждого бьющего?
— Да, и не только пенальти. И развитие атак изучали, и исполнение
стандартов. Проделали скрупулезную работу. Я изучил каждого футболиста,
включая тех, кто не попадал в основной состав. Потом вместе с Игорем
и смотрели, высматривали нюансы при пенальти — удобные углы, подходы
к мячу. Чтобы в игре не удивляться: «О, он так, оказывается, может?!».
— Последний удар с Испанией от Аспаса Акинфеев отбил, выставив в
полете ногу. Это рефлекс?
— Мы видели, что Аспас бьет в правый от вратаря угол. И Игорь, зная
это, не стал заранее прыгать, поэтому успел сыграть ногой.
— В своих интервью вы рассказывали, что во время выступлений за
«Спартак» вы больше дружили с Мостовым и Шалимовым, а когда стали
тренером, работать стали с Черчесовым. Как сложилась эта связка?
— Мы со Стасом всегда общались, все-таки, одна профессия. И контакт
не пропадал, даже когда он уехал играть в Германию, а я — в Турцию.
Созванивались, справлялись о делах, поздравляли друг друга с удачными
играми.
— Когда к Черчесову обращаются за комментарием по вратарям сборной,
он всегда отправляет к Стауче…
— У нас в штабе каждый отвечает за свой участок работы. Если старший
тренер будет заниматься всем, тогда ему и помощники не нужны. Конечно,
мы обсуждаем тренировки. Обмениваемся мнениями, принимаем решения.
— Какие вратари произвели на вас в жизни самое сильное впечатление?
— Когда я только начинал, мне очень нравился итальянец Вальтер Дзенга.
И еще бельгиец Мишель Прюдомм. Первый — техничный, спокойный. Второй
— прыгучий, быстрый. Сейчас тер Штегена назвал бы. Вот ты вспомнил
«alles koennen» — он подходит под это…
— Вы сами должны были отправиться в дортмундскую «Боруссию»…
— Да, сменщиком Йенса Леманна. Руководство Дортмунда не понимало
намерений своего вратаря — он хотел то одно, то другое. Сказали:
«Чтобы нам было спокойнее, приходи вторым номером. Если Йенс уйдет,
будешь играть». Но «Дуйсбург» меня не отпустил. Запросили пять миллионов!
В те времена это была неслыханная цена за вратаря. Ни один клуб
не мог бы столько заплатить.
— В инстаграме производят впечатления фотографии вашего старшего
сына, тоже Гинтараса. Он — профессиональный фотограф?
— Нет, ему просто это нравится. Самое смешное, что люди принимают
его за меня. Пишут: «Когда ты успеваешь все — и в Москве быть, и
по лесам в Литве бегать?!». Возможно, сын и станет фотографом. Видно,
что есть талант у него.
— Только стадион «Жальгирис» в честь первых шагов отца он уже не
снимет.
— Да, его уже нет, там стоит гостиница. Последний раз там был в
2013-м. Сам сфотографировал, потом в Германии показывал как раз
своему бывшему тренеру в «Галатасарае» — как выглядит наш центральный
стадион в Литве. Трава там росла выше моего роста.
— Люди в Петербурге не поймут, если мы разойдемся без вопроса о
матче «Зенит» — «Спартак» 1992-го года. «Зенит» бедствовал, собирался
вылетать в первую лигу, но неожиданно обыграл на старом стадионе
Кирова «Спартак» (2:0), который приехал не совсем основным составом,
без Станислава Черчесова в воротах…
— Это был мой дебют в основном составе «Спартака». Первые матчи
никогда не забываются. У одних получаются, у других не очень. Но
выходил я с таким настроем — сейчас покажу все, что умею! Это будет
лучшая игра в жизни! Ведь я столько ждал… Как часто в таких случаях
бывает, перегорел. Слишком сильно был в себе уверен. Хотел показать,
что уже все умею, все могу.
— Но партнеры-то где были?
— Первый гол забили после моей ошибки. Мяч отскочил от рук, хотя
удар был не очень сильный и не в угол. Потом добивание — мой гол…
Иван ЖИДКОВ
«Спорт день
за днем», 10.04.2020
|
|
