Главная | Матчи | Соперники | Игроки | Тренеры

НОВОСТИ / ОБЗОР ПРЕССЫ

РОМАН ПАВЛЮЧЕНКО: «ПЕРЕД МАТЧЕМ С АНГЛИЕЙ ХИДДИНК ХОТЕЛ ВЫГНАТЬ МЕНЯ ИЗ СБОРНОЙ»

Роман Павлюченко — удивительный персонаж. Вроде уже дал тысячу интервью, а все равно каждый раз новые истории. И какие!

Павлюченко, Роман Анатольевич. Нападающий. Заслуженный мастер спорта России (2008).
Родился 15 декабря 1981 г. в пос. Мостовской Краснодарского края. Воспитанник ставропольской СДЮСШОР «Динамо». Первые тренеры – Хасан Шамсудинович Курачимов, Вячеслав Токарев.
Клубы: «Динамо» Ставрополь (1999), «Ротор» Волгоград (2000–2002), «Спартак» Москва (2003–2008), «Тоттенхэм Хотспур» Лондон, Англия (2008–2012), «Локомотив» Москва (2012–2015), «Кубань» Краснодар (2015–2016), «Урал» Екатеринбург (2016–2017), «Арарат» Москва (2017, 2019–...), «Знамя» Ногинск (2018).
Обладатель Кубка России–2003, 2014/15.
За сборную России сыграл 51 матч, забил 21 мяч.
Бронзовый призер чемпионата Европы–2008. Участник чемпионата Европы–2012.

«Забили Саламычу три — и Дзюба как начнет смеяться!»

— Недавно вы выложили в «Инстаграм» фотографию с ван дер Саром, которого встретили на отдыхе вместе с другом Торбинским. Он вас узнал?

— Я сам его сначала не узнал! Его Димка увидел: «Смотри, ван дер Сар». Он был с семьей — с женой и двумя сыновьями, такими же высокими, как он сам. Я подошел к нему и говорю: «Привет, как дела?» На своем английском, он у меня хороший (смеется). Спрашиваю: «Помнишь меня? Вот еще Дима Торбинский». Он сначала так неуверенно ответил: «Да, конечно…». Я решил уточнить: «Я тебе забивал на Евро-2008. Я первый гол, а Димка — второй». Тогда он сразу: «А-а-а, все! У вас классная команда была».

— Если сравнить ее с той сборной, которая в 2018 году дошла до четвертьфинала чемпионата мира, — какая сильнее?

— Мне кажется, наша. В том числе по составу. Да и игры были посерьезнее. Греки, шведы, голландцы… Понятно, что Испанию в тот момент нереально было обыграть, даже прыгнув на три головы выше: ее уровень был космос.

— В нынешней сборной лидер — Дзюба. Он начинал в «Спартаке» еще при вас.

— Я тогда не думал, что из него получится суперзвезда. Его по арендам отправляли: в Томск ездил, еще куда-то. Я думал, он на таком уровне и останется — из-за того что такой разгильдяй, много разговаривает. Помню, как они с Саламычем закусились!

— Так-так.

— Дзюба же любит в воротах стоять. Мы били серию, забили ему несколько подряд. А Саламыч встал и говорит такой: «Ха! Дай мне перчатки!». Ну, надел он их, а Дзюба взял мяч и пошел бить первым. Черчесов серьезно так встал, покрестился, штанги обнял. И тут первые три удара, и все залетают. И в этот момент Дзюба начинает хохотать. Саламыч тут же снял перчатки, бросил их и говорит: «Ты у меня посмеешься!». После этого стал к нему чуть по-другому относиться — мог на тренировке накричать, подкалывал постоянно. Но видите, как сложилось, — капитан у него теперь.

— Дзюба все три тогда забил?

— Нет, он просто бил первым. Не помню точно, кто вторым. Кто-то из молодых, Прудников, что ли.

— Они, кажется, тоже не ладили между собой…

— У них до сих пор что-то не так. Ну, Прудникова все знают. Он говорил Дзюбе: «Я буду играть везде, а ты нигде не будешь!». А все получилось наоборот. Один ездил по командам, а другой стал капитаном сборной. А в молодости они были примерно одного уровня.

«Жду, когда Черчесов придет в гости, но пока не заходит»

— Вы до сих пор играете — в ЛФЛ. Трудно бросить?

— По-хорошему, я закончил. Там играю для себя. Надо поддерживать форму, двигаться. Резко бросать нельзя. У меня друзья в Ногинске, у них своя любительская команда. Они хотят на следующий год заявиться во вторую лигу, попросили меня за них поиграть, чтобы люди на стадион приходили. Там еще Сашка Шешуков играет. Я приезжаю только на домашние игры — два раза в месяц. Провожу на поле когда тайм, когда всю игру. Плюс с друзьями в «Лужниках» собираюсь по вторникам и четвергам, если получается. Хотя по большому счету я наигрался.

— Хватит?

— У меня есть друзья, которые недавно закончили и реально воют — им тяжело. Говорят, не хватает сборов, перелетов, тренировок, ежедневного общения. У меня такого нет. Может, потому что трое детей — некогда валяться на кровати. Вожу в садик, школу. Дел хватает. У меня же жена бизнес-вумен — я сейчас как личный водитель (улыбается).

— Чем занимается?

— Недвижимостью. Покупает квартиры, делает ремонт, перепродает, сдает, что-то открывает… Еще у нас есть ресторан грузинской кухни в Ставрополе.

— Прибыльная история?

— В принципе, идет хорошо. Ресторан всегда полный. Повар у нас грузин, все везем оттуда — напитки, вино. Плюс у нас помещение в собственности, мы за аренду не платим. В Москве, чтобы стать прибыльным, нужно сделать лучше, чем у Новикова.

— Как управлять рестораном на расстоянии?

— В Ставрополе живет родная сестра Ларисы, она с мужем за всем следит. Мы периодически летаем, все проверяем, смотрим.

— Советовались с Игнашевичем, Самедовым или Комбаровым перед тем, как начинать?

— Не-не. А про Комбаровых и их ресторан «Ромашка» мы-то все знаем (улыбается).

— Вы так улыбнулись. С рестораном «Ромашка» что-то связано?

— Да не. Нормальный был ресторан — я пару раз заходил. Просто место там своеобразное.

— Что не так?

— А вы не были там никогда?

— Нет.

— Ресторан трудно найти, трудно добраться. Когда я туда первый раз попал, вокруг много бомжей ходило. Хотя кухня неплохая была. Вот у Самедова мне нравится. Мы живем там недалеко, в Сокольниках. Удобно, близко.

— В вашем доме Черчесов, кажется, живет.

— А еще Погребняк, Нигматуллин. С Русланом часто пересекаемся на парковке — у нас машины рядом стоят.

— Черчесов на рюмку чая не заходил? Он, помнится, обещал это сделать после ваших горячих высказываний про Ари и его приглашение в сборную.

— Я вот сам жду, когда он в гости придет. Но пока так и не пришел (улыбается).

«Я улетел на выезд, а Карпин поехал уговаривать Ларису»

— Вы рассказываете про бизнес, постоянные дела. Неужели футболист вашего уровня к 37 годам не накопил столько, чтобы не работать всю оставшуюся жизнь?

— Мне просто повезло — у меня жена-умница. Сейчас у молодых ребят с этим большие проблемы. Много таких львиц крутится, что футболисты потом спиваются и без всего остаются. У меня жена выходила замуж не за Павлюченко, а за простого Ромку, без имени и денег. Мы с ней с шестого класса вместе: как сели за одну парту, так и идем дальше по жизни.

— Случайно сели?

— Это было единственное свободное место, когда я пришел в класс. Судьба.

— У Ларисы же есть сестра-близняшка.

— Раньше их вообще было не отличить. Одевались одинаково, прически одни и те же. Сейчас все-таки немного отличаются друг от друга. Хотя мама их и сейчас путает. А я наощупь различаю (смеется).

— Божович говорил, что любая женщина хочет быть боссом в доме. Согласны?

— Да. У меня жена сильная, умная — юрист по образованию. Может, и были случаи, когда я сам принимал какое-то решение, но в основном советуюсь с ней. И, главное, все правильно советует! Это я могу не подумав согласиться. А она все взвешивает, оценивает. Я, как говорится, подкаблучник (смеется). Не стесняюсь этого.

— Кажется, был случай, когда вы не хотели ехать в «Тоттенхэм» и Карпин приехал уговаривать Ларису.

— Чистая правда. Я улетел играть на выезд. Он приехал в восемь утра к нам домой за город. У Ларисы глаза округлились, когда увидела его. Не знаю, как он адрес узнал. Пробил, наверное. Начал ее уговаривать, потому что в первый раз я отказал. Меня в «Спартаке» все устраивало, и я не хотел уходить. Но за меня предлагали большие деньги. Видимо, Валерий Георгиевич обрадовался — поэтому и начал упрашивать Ларису (смеется).

— Что говорил?

— Что сам в Испании играл, знает, что это такое. Я, кстати, благодарен ему, что он смог жену уговорить, а потом и она меня. Были сомнения, ведь у нас ребенок, а там другой язык, менталитет. Решили попробовать — Лариса говорила, что вернуться всегда можно, в тот же «Спартак».

— В деньгах проиграли?

— Контракт был примерно таким же. Я сейчас говорю о зарплате, которую получал на руки, за вычетом налогов. Подъемные были хорошие. Зато премиальных — таких как в России — не было. Но главное — я почувствовал, что такое английский футбол. Не жалею, что уехал в Англию. Жалею лишь, что вернулся, — я не хотел. Но Адвокат говорил, мне нужна постоянная практика, если хочу попасть на Евро-2012. А в «Тоттенхэме» ее не было.

— Наш футбол после АПЛ совсем не то?

— Да, когда увидел опять полупустые трибуны, искусственные поля — содрогнулся. А если еще идет снег и выходишь играть в минус десять — вообще труба. Хотя кто его знает, как бы у меня все сложилось, если бы остался в Англии? Может, провалился бы. Хотя я и в «Локомотиве» потихоньку начал затухать.

— С Билялетдиновым было то же самое после АПЛ. Неужели так сложно переключаться на наши реалии?

— Надо было Билялетдинову возвращаться в «Локомотив», а мне — в «Спартак». А так, я пришел в «Локо» и попал не в свою команду. Бывает такое: вроде всех знаешь, но все равно не твое. Не могу сказать, что полюбил этот клуб так, как «Спартак». Да, в «Локо» я тренировался, играл хорошо, но не было такого, чтобы внутри екало.

— Как вас убедила Смородская?

— «Локомотив» давал за меня 12 миллионов евро. Я разговаривал с Карпиным, и он сказал, что «Спартак» может дать за меня максимум 8–9 миллионов. Ну, а в «Тоттенхэме» пояснили: «Мы за 18 тебя купили, а теперь отдавать за 9 тому же „Спартаку“? Не пойдет». Красно-белые хотели меня вернуть, но Ольга Юрьевна дала больше.

— Как вам работалось с ней?

— Да отлично. Понятно, что болельщики ее не любили, но это женщина, которую в чем-то можно сравнить с Галицким. Который каждый день с командой — все о ней знает, переживает. Вот такая она была. Приезжала каждый день на базу, тренировки смотрела, спрашивала, что нам надо купить. Жила командой.

— Вы серьезно сравниваете ее с Галицким?!

— Ну, я про отношение к делу говорю. Да и по быту у нас все нормально было. Команда летала на хороших самолетах, питание было отличным, сборы тоже. Я вспоминаю первые сборы при Гусе в сборной — он тогда реально содрогнулся.

— Кажется, его гостиница не устроила?

— Сначала его шокировал самолет. Мы полетели на Як-42. Когда Гус зашел и все это увидел — узкий проход, потрепанные сидения, он сразу воскликнул: «What?!». Сказал потом Мутко, чтоб таких самолетов больше не было, — с этого момента летали на «боингах». То же самое с гостиницей. Нас в Сочи поселили в пансионате уровня 1980-х годов СССР. Гус, помню, долго не мог понять, как там выключается светильник. В итоге накинул на него одеяло, чтобы приглушить свет. На следующий день мы собрались и переехали в пятизвездочный отель.

«Пенальти англичанам должен был бить Игнашевич»

— Самый обаятельный тренер, с которым вы работали?

— Как раз Гус. Мой любимый (улыбается).

— Помните, как на сборах он показал команде средний палец?

— Конечно. Мы ехали на автобусе, а он с другими тренерами — на велосипедах. Поравнялись с нами, и он с улыбкой показал. Мы посмеялись. С Гусом было весело. Вот если бы Станислав Саламович показал средний палец, да еще и не улыбался бы при этом, это было бы серьезно!

— История, связанная с Хиддинком, которая запомнилась больше всего?

— Был случай перед матчем с Англией в «Лужниках». Мы жили в гостинице на Садовом. За день до игры нас отпустили домой, но все должны были приехать на ужин. Я был единственным, кто опоздал и отсутствовал.

— Почему?

— Встал в пробке. Позвонил Бородюку, объяснил, что опаздываю. Он мне сказал бросить машину прямо на улице и садиться в метро, потому что Гус такого не любил. На ужине должны быть строго все. А как я машину брошу? Я в метро за всю жизнь два-три раза ездил, не люблю его, мне лучше в пробке постоять. Бородюк сказал: «Ты что, завтра игра серьезная, Англия!». В итоге я опоздал.

— Влетело прилично?

— Гус меня вызвал, злой. Только потом я узнал, что он не хотел меня включать в заявку. Думал домой сразу отправить. Но Бородюк и Корнеев сказали ему: «Гус, ты чуть-чуть успокойся, игра важная, может, он выйдет и забьет. Дай ему шанс». В прошлом году, когда Хиддинк приезжал в Москву, мы виделись. Он мне эту историю как раз и напомнил. Говорит: «Вот какой я молодец был, что не отправил тебя домой!».

— Когда вы забивали победный мяч англичанам, Аршавин 30 секунд стоял у рекламного щита просто так. Боялся офсайда или хотел подловить вратаря, как в матче за Суперкубок с «Локомотивом»?

— Не знаю. Если бы он вошел в поле, думаю, офсайда не было бы. Может, просто интересно было, что произойдет дальше? Но это хорошо, что он там стоял. А то побежал бы, мяч начал хватать, и не забили бы (смеется).

— Согласны, что это ключевой матч в вашей карьере?

— Если бы я не забил пенальти, меня бы отнюдь не на руках носили после той игры… А так — вы не представляете, что происходило после матча. Я домой попасть не мог. Море корреспондентов приехало, все встали у подъезда. Первый канал, НТВ…

— Почему именно вы били пенальти англичанам?

— Должен был Игнашевич. Так решили перед матчем. Но он не решился. Посмотрел на меня и сказал: «Нет, иди лучше ты». Ну я и пошел. Кому-то ведь надо было бить.

— Не так давно вы выложили в «Инстаграме» фотографию с этого матча с подписью «Как быстро летит время».

— Быстро пролетело, правда. Казалось бы, недавно началась карьера. А тут бац — и закончилась.

«Если ошибся, Баранов тебя по полной программе оприходует»

— Это правда, что из «Ротора» вы должны были перейти в ЦСКА, а не «Спартак»?

— Правда. Мы с защитником Ромой Романовым даже приезжали в Москву к Гинеру. Пообщались, договорились и вернулись в Волгоград. И тут Горюнов (президент «Ротора». — Прим. «Чемпионата») вызывает нас: «Вы что, обалдели? Что это вы, согласились? Как так?» Потом опять полетели в Москву вместе с помощником Горюнова Шохом, извинялись перед ЦСКА. Правда, Гинера на той встрече уже не было. Объясняли, что мы отказываемся переходить, хоть сначала и договорились. Но мы же ничего не подписывали. Горюнов мне потом сказал: «Я не хотел, чтобы ты играл за ЦСКА». А вскоре после этого я перешел в «Спартак».

— Там быстро договорились?

— Когда «Ротор» играл со «Спартаком», президентом был Червиченко. Меня поменяли после первого тайма, я поднялся наверх, и там сидели как раз Червиченко, Горюнов и Шох. И все, за пять минут решили, что я поеду. Кстати, с Горюновым у меня были хорошие отношения. Его сына, которого убили, тоже звали Рома. И относился он ко мне именно как к сыну, любил меня, говорил, что я похож на него. Но после того как я ушел в «Спартак», отношение поменялось. Он рассказывал футболистам, что я негодяй, бросил команду, ушел. Я не понимал почему. Он ведь сам меня продал. После этого мы перестали общаться. Я уехал и больше не видел его.

— Вы застали последний период романтики русского футбола. Что еще из того времени вспоминается?

— Мы по 8 месяцев не получали зарплату и жили счастливо: и собирались командой, и в ресторанах были, и на теплоходах катались. Все было хорошо. Сейчас другое время, конечно. Мы не думали, кто сколько получает, играли ради футбола, а не ради денег.

— 8 месяцев без зарплаты — и вы не ходили к начальству разбираться?

— Может, просто молодые были… Понятно, что такие футболисты-ветераны, как Есипов и Зубко, поднимали вопросы. Но мне-то тогда 18 лет было, мне-то куда лезть? Я все спокойно воспринимал. Дали экипировку и бутсы — все, моя задача играть. Сейчас в похожей ситуации 18-летние уже не выйдут просто так на тренировку. Скажут — давайте денег, тогда только выйдем.

— Вы чуть-чуть поработали под началом Романцева.

— Полгода всего. Мало прочувствовал. У него тогда была явная вражда с Червиченко. Команда развалилась, шла в середине таблицы. Мы чувствовали, что Романцеву остались считаные дни. У меня за полгода не было с ним ни одного разговора один на один. Возможно, он не хотел видеть меня в команде. Меня ведь брал Червиченко, я был его креатурой. Первый раз я пообщался с Романцевым, уже когда был игроком «Тоттенхэма».

— Это где вы пересеклись?

— В Тарасовке. Приехал в сборную на отборочные игры, и мне нужно было неделю с кем-то тренироваться. Карпин был главным тренером, и я занимался со «Спартаком». Романцев был консультантом. Он увидел меня и очень тепло обнял — будто я с ним 9 раз чемпионом России стал (смеется).

— Что он тогда сказал?

— Про Англию спрашивал у меня, про тренировочный процесс, рабочие моменты. Как мне там живется, как тренируется.

— Вы в каком-то интервью сказали, что боялись его.

— Да для меня вообще тогда все в диковинку было. Я молодой, а в команде Ковтун, Баранов, Парфенов, Титов, Калиниченко… Я их до этого по телевизору видел. Мечтал приехать в Тарасовку и потренироваться с такими футболистами. Конечно, для меня был шок.

— Баранов гонял вас?

— Вася всех гонял. Это отдельная тема. Он молодых травил, ребята боялись ошибиться на тренировках. Если ошибся — то все, Вася тебя по полной программе оприходует… Он делал все с шуткой, на самом деле он добрый, хороший, веселый. Никого не бил. Но мог словами морально уничтожить (улыбается).

— Вы тогда сдружились с Торбинским?

— Да, с Димкой, с Сашкой Самедовым. До сих пор семьями общаемся.

— Торбинский провел последний сезон в «Енисее». Не спрашивали у него, что пошло не так?

— Как-то хотел спросить, а он: «Ты у меня лучше о „Енисее“ не спрашивай». Поначалу ему вроде нравилось, потом понял, что это не то, к чему он так привык. Понятное дело, команда на последнем месте. Потом у него какие-то разногласия с Аленичевым и Титовым пошли, вражда… Забавная история: недавно мы были в Испании и заехали в один храм. Там подходили к иконе Божьей Матери. А потом я спросил его: «Торбусь, ты что у нее попросил? Может, чтобы „Енисей“ вернулся в Премьер-Лигу?». Он такой: «Не-е-ет!»

— Расскажите какую-нибудь историю из спартаковского периода, которую вы не рассказывали раньше.

— Помню, как отмечали победу над «Слованом». Мы вышли в групповой этап Лиги чемпионов, а я забил победный мяч. Женам сказали: «Простите, едем праздновать». До утра гудели. Пели, танцевали. Там вообще в чем история? Один болельщик поставил на наш выход большие деньги. В итоге выиграл огромную сумму — миллионы евро. Тот болельщик общался с Титовым, и Егор после игры сказал: «Нас всей командой приглашают в ресторан — все оплатят». Выезжаем со стадиона, а там нас уже ждут большие лимузины. Пересели и поехали отмечать. Столько народу — пьянка, гулянка.

— Много тусовались во время карьеры?

— Если человек хорошо играет, это не проблема. Помню, я был в «Спартаке», и мы в самолете играли в бридж. Мимо проходил Романцев. И он рассказал одну историю. Как-то на базе за день до важной игры он зашел в подвальчик в два часа ночи, а там футболисты сидят, в карты играют. Он хотел им что-то сказать, но они его опередили: «Не волнуйтесь, Олег Иваныч, идите спать, завтра все будет хорошо». И ведь выходили потом, грузили три-четыре — что ты им скажешь?

— Это какое поколение?

— Цымбаларь, Юран — вот их поколение. Поэтому Романцев и нам тогда сказал: «Играйте, но чтоб результат был!».

«Я злился на Реднаппа и забивал на злости»

— Сергей Ребров назвал самым подлым защитником, против которого он играл, Стюарта Пирса: «Для него все средства были хороши. Пока стоишь без мяча, запросто мог подойти, отдавить тебе ногу, да еще и матом обложить». Кого назовете вы?

— У нас в «Тоттенхэме» был Ассу-Экотто, вот он вообще отморозок! Ему не было дела — звезда, не звезда. Модрича выносил только так. Помню, у нас была предыгровая тренировка накануне матча, так он ему как всадил — я думал, ноги в разные стороны разлетятся. Ассу-Экотто еще катился так: одной ногой в мяч, а другой — в колено. Чтобы уж наверняка. Реднапп остановил занятие и говорит: «Ты что?! Завтра важная игра, а Модрич — наша ключевая фигура. Не делай так!». Отвечал: «А что, я защитник, это мои ворота — пусть сюда не бежит даже». Ему было вообще все равно. Сначала врежет, потом подойдет: «Сорри, сорри». Затем второй момент и опять — бам! Через его зону боялись атаковать, он реально сломать мог.

— Поняли, что у него было в голове?

— Он говорил, что ему футбол неинтересен. Главное, чтобы кормили и платили зарплату, а на футбол вообще по фигу. Но он был сумасшедшим защитником. Тренировался идеально, хотя и выходил на занятия в разных бутсах.

— Правда, что Модрич тот еще тусовщик?

— Это кто сказал? Он очень скромный парень. Да, могли что-то отметить с командой, некоторые футболисты пили водку. Англичане вообще это любят — им приносят 15-литровые бутылки вперемешку с «Ред Булл», но это нормальная история. Кто-то пиво, кто-то вино. Но сказать, что он тусовщик… Главное, что футболист крутой! Модрич — человек с глазами на затылке. Вообще не ошибается. Просто беги, а он будет тебе отдавать. А Бэйл — тот вообще машина. Лось. Сейчас у него, правда, с «Реалом» не совсем складывается.

— А он какой в жизни?

— Еще скромнее, чем Модрич. Вроде суперзвезда, а когда пихаешь ему, молчит, ничего не ответит даже. Поначалу ведь, когда Бэйл выходил на поле, болельщики свистели, просили не выпускать его. Начинал переодеваться, и сразу «бу-у-у-у!».

— Это почему?

— Я тоже не сразу понял. Оказывается, была серия, когда «Тоттенхэм» проигрывал в каждом матче, если Бэйл выходил на поле. 10–15 игр подряд! Когда я пришел, у нас в девяти играх была 1 ничья и 8 поражений. В итоге Рамос ушел, а при Реднаппе все изменилось.

— Реднапп вам не доверял. Почему?

— Он привел в «Тоттенхэм» своих футболистов. Они вместе проделали долгий путь: куда он, туда и они. Они вместе в «Портсмуте» были. Это нормальная ситуация, у нас тоже такое бывает.

— При этом фанаты к вам хорошо относились. Мы недавно были на финале ЛЧ и видели болельщиков «Тоттенхэма», которые скандировали вашу фамилию.

— Приятно. Я забил за «Тоттенхэм» 42 мяча. Считаю, хороший результат. Когда пришел Реднапп, а вместе с ним Крауч и Дефо, я перестал играть. Если все-таки выходил на поле, то постоянно забивал. Не знаю почему, но болельщики очень не любили Крауча, хотя футболист он обалденный. Мне нравился его стиль: скорости нет, но техника сумасшедшая. Складывался, бил любые мячи. А фанаты его не любили. Хотели, чтобы я играл — песни пели, просили, чтобы меня выпустили. Когда они затягивали песню про СуперПава, сразу понимал, что скоро выйду. Мне до сих пор в «Инстаграм» пишут многие болельщики «Тоттенхэма», спрашивают: как дела, когда вернешься?

— У вас были разговоры один на один с Реднаппом?

— Да. Когда я перестал попадать в заявку, приезжал на базу, подходил к нему и спрашивал, в чем дело. Он мне как-то сказал: «Если хочешь выходить в старте каждую игру, ты должен забивать в каждом матче». Но это же нереально. Я так ему и сказал. Когда я выходил и забивал, он меня ставил на следующую игру. Потом я не забивал, и он снова меня сажал.

— Партнеры вас поддерживали?

— Да. Ко мне Дефо подходил и говорил, что хочет играть в паре со мной, а не с Краучем. Ему нравилось, когда мы вместе играли. В чем-то позиция Реднаппа мне даже помогла. Я злился и выходил на злости, забивал.

«Квартиру обокрали, а потом все охранники уволились»

— С «Тоттенхэмом» до сих пор себя идентифицируете? Болели за него в финале ЛЧ?

— Да, смотрю, если получается. В финале, конечно, за них переживал. Там даже есть футболисты, которых я застал: Роуз и Кейн. С Роузом мы вместе играли, а Кейн был еще молодым при мне.

— Каким он запомнился?

— Никаким вообще. Вот клянусь. Обычный парень тренировался. Скорости нет. Ну удар был хороший. В Лиге Европы выступали с ним, а в чемпионате вместе не играли. Сидел на замене. Это ведь часто вопрос в доверии тренера. Пришел новый, который стал его ставить, — и пошло. А на тот момент — рядовой футболист. Когда он начал забивать, я был в шоке. Говорю: «Как он так может?»

— В курсе, что случилось с Ленноном?

— Читал, что он попал в больницу.

— С психическим расстройством.

— Я знал его спокойным парнем, неагрессивным.

— В новом сезоне «Тоттенхэму» светит выиграть трофей?

— Думаю, что за чемпионство могут побороться.

— Говорят, Бэйл может вернуться в «Тоттенхэм».

— Тем более если еще и он придет.

— Вы выкладывали в «Инстаграме» футболки Модрича и Бэйла…

— Чарли привез (Чорлука. — Прим. «Чемпионата»). Он улетал в сборную, и я попросил майку Модрича. А он привез мне еще и Бэйла. Гарет там сделал подпись, что скучает по мне, а Модрич написал — для СуперПава! Я же коллекционирую футболки. Мне жена сделала специальную комнату: там медали, кубки, фото, майки под стеклом. У меня разные — от Трифонова, с которым играл в «Роторе», до Месси.

— Месси через кого достали?

— Я же за «Тоттенхэм» играл в товарищеском матче против «Барселоны». О, еще помню, как Пуйоль отдал футболку после полуфинала Евро-2008. Сам ко мне подошел после финального свистка и предложил поменяться. Сказал, что я хороший футболист. А после открытия ЧМ-2018 столкнулся с ним и Касильясом у лифта в «Лужниках». Встали лицом к лицу. Я поздоровался, и он заулыбался, узнал, вспомнил.

— Футболок накопилось больше сотни?

— Да, часто менялся. Правда, в какой-то момент мою квартиру ограбили и забрали много маек.

— Как это произошло?

— Я был на сборах, а жена с детьми — в Греции. Забрали вещи, золото.

— Речь про тот самый элитный дом в Сокольниках?

— Да. Провернули через охранников в 3:00. Потом смотрели видео из лифта — едут в моих вещах, с сумками. Армяне. На следующий день все охранники уволились. Их начали искать. Один по паспорту в 400 километрах от Москвы. Другой — 800 километров. На камерах было видно, как они запускали грабителей.

— Нашли их?

— Да какое там! Мы после этого установили дома сигнализацию. Ее не было изначально. Нам казалось, есть же охрана у дома.

«Спартак» проиграл, а я ору от радости!»

— Болельщики присылают нам вопросы. Вот некоторые из них: планируете ли вы еще детей, в частности мальчика? Или будет как в фильме «Приключения итальянцев в России»? (Александр Демьянов)

— Не знаю. Никогда не думал, что у меня будет трое детей! Думал, двое — это самое то. Пацана не хочу. Если будет четвертый ребенок, то хочу девочку. А там уже как бог даст. Пока не планируем. Сейчас придешь домой — шум, гам, орут, дерутся. Ну, как дерутся: сидят вместе, вроде что-то рисуют. Через пять минут уже крики. Одна бежит: «Она меня бьет!» У них там это постоянно.

— Еще вопрос от болельщиков: топ-3 ассистентов, с которыми вы играли? (Максим Жилябин)

— Двух сразу назову: Модрич и Титов. Это футболисты, с которыми я кайфовал на футбольном поле. Третий? Ну, наверное, Широков в сборной.

— Есть ли среди футбольной молодежи новый Павлюченко? (Андрей)

— Который мало бегает и много забивает? (Смеется.) Не знаю! Сейчас что-то все много бегают, но мало забивают. Нет, наверное. Пускай бегают дальше.

— Хотите ли стать тренером? (Дима Ананин)

— На сегодняшний день — нет. Нет такой тяги. Я пошел учиться. Потом поговорил с Лексаковым, и он сказал мне, что нет смысла делать это без конкретных планов: получу лицензию, просижу с ней, потом пересдавать, опять платить… Сейчас столько специалистов выходит — пачками! И все без работы. Я для себя тоже решил: если будет какое-то предложение, или сам пойму, что пора, тогда можно идти и одновременно учиться. Но сейчас я настолько ушел от футбола…

— Насколько?

— В прошлом году меня позвали экспертом на телевидение на дерби «Спартак» — «Локомотив». Задают вопрос: «Кто может заменить Рассказова? Назовите футболиста». А я не знаю. На днях тоже просили прийти перед туром. Отказался, потому что я половину футболистов РПЛ не знаю. Времени нет: утром уезжаешь, вечером приезжаешь. Футбол смотрю, но далеко не все. Перестал следить, кто куда пришел, кто ушел. Я когда вижу, что футболист в какой-то команде, думаю: «О, господи, когда он там оказался?». Вот, Кудряшов, например. Когда увидел, что он надевает майку «Сочи», просто офигел.

— А агентом стать никогда не думали?

— Когда уезжал в Англию, начал сотрудничать с Олегом Артемовым. Помню, Олег машины менял как перчатки, а я всегда ему говорил: «Место держи, вот закончу сейчас, и будем вместе работать!». Но он уже не так активен, у него другая работа есть, а от агентских дел отходит. Мне кажется, это своя кухня: нужна команда, без нее ты не сможешь двигаться.

— Этот мир страшен? Криминал, бандиты…

— Сейчас — нет. Это в 90-х убивали. Футболиста переманил — убили.

— Кто заказал и убил Тишкова, до сих пор неизвестно.

— А вспомните ситуацию с Веретенниковым — ушел футболист, и потом его кислотой облили. Сейчас такого нет. А те, кто был агентом раньше, теперь главные — рулят. Это такой «свой» бизнес. Как в Испании с такси.

— С такси?

— Когда мы были там, нам рассказывали, что такси — бизнес, который передается кланами из поколения в поколение. Обычный человек туда попасть не может, только родственник. Вот и агентская сфера в России — это своя тусовка, которая всем рулит.

— Еще вопрос от читателя: зачем Андрюша Аршавин ушел в комментаторы? (Александр Емельянов)

— Не знаю. Может, там нормально платят… Он в студии хорошо выступает, его интересно слушать. Но как комментатор он мне не нравится. Голос у Андрюхи не очень (улыбается).

— Важный вопрос спустя годы. Победа хорватов над англичанами — подарок судьбы или заслуженная путевка на Евро? (Александр Семыкин)

— Наверное, подарок судьбы. Мы не заслуживали выхода: обыграли Англию и проиграли Израилю. Хотя было много разговоров, что игру купили. Мы выходили, думая, что сейчас все будет легко. И проиграли! Наверное, так судьба распорядилась, что нам выпал шанс. Хотя мы уже не рассчитывали на хорватов, думали, что в пролете.

— А как вы узнали об их победе?

— Матч с Андоррой я пропускал из-за травмы. Поехал в расположение «Спартака». Там была товарищеская игра, которую я смотрел с трибуны. «Спартак» проиграл, садимся в автобус, Саламыч сидит злой на переднем сидении, а мы рядом на улице. И тут матч заканчивается со счетом 3:2, хорваты выигрывают, и мы выходим… Я как начал орать, обниматься с кем-то. В этот момент посмотрел на лобовое стекло автобуса и увидел взгляд Черчесова. Понял, что надо уходить. С Саламычем шутки плохи! (Смеется.)

«Чемпионат», 19.07.2019