|
КАПИТАН СБОРНОЙ РОССИИ АРТЁМ ДЗЮБА ПРОСТЫМИ СЛОВАМИ
РАССКАЗАЛ, КАК ВИДИТ ФУТБОЛ
Артём Дзюба – простой и веселый парень. Он любит общаться с журналистами
(и почти всегда на ты), много шутит даже у Урганта и спокойно садится
в машину к незнакомым болельщикам после победы над Испанией на чемпионате
мира. Для российского футбола такая открытость и живость непривычна,
поэтому с Артёмом почти никогда не разговаривают об игре. Sports.ru
попробовал – и убедился, что он не скучный даже тут.
 Дзюба,
Артём Сергеевич. Нападающий. Заслуженный мастер спорта
России (2018).
Родился 22 августа 1988 г. в г. Москве. Воспитанник московской
СДЮШОР «Спартак» (первый тренер – Александр Георгиевич Ярцев).
Клубы: «Спартак» Москва (2006–2009, 2010, 2011–2013, 2014), «Томь»
Томск (2009, 2010), «Ростов» Ростов-на-Дону (2013–2014, 2015),
«Зенит» Санкт-Петербург (2015–2017, 2018–...), «Арсенал» Тула
(2018).
Чемпион России: 2018/19.
2-кратный обладатель Кубка России: 2013/14, 2015/16.
2-кратный обладатель Суперкубка России: 2015, 2016.
Лучший футболист России 2018 года (по результатам опроса еженедельника
«Футбол» и по совместной версии Российского футбольного союза
и «Спорт-Экспресса»).
За сборную России сыграл 36 матчей, забил 20 мячей.
Участник чемпионата Европы–2016. Участник чемпионата мира–2018.
Тем более весной 2019-го Дзюба удивил: после трансфера
Сердара Азмуна он ушел с позиции центрального нападающего в глубину,
выдал шикарный отрезок в подыгрыше и впервые стал не только чемпионом
России, но и лучшим ассистентом РПЛ.
Об этой трансформации ради команды и поговорили.
Еще в начале года Дзюба не думал о смене позиции. Теперь называет
пять деталей личной перестройки
— Никто не предполагал, что после прихода Азмуна твоя игра так
сильно поменяется. Помнишь, о чем думал зимой?
— Я предполагал, что мы будем играть вместе, но не думал, что придется
настолько меняться. В тренировочном процессе я не ощущал каких-то
перемен – только по ходу матчей понял, что нужно меняться. Если
б мы с Азмуном были вдвоем на острие, это не привело бы ни к чему
хорошему.
Одновременно с моим анализом шли беседы с тренерским штабом. Пришли
к тому, что я могу быть свободным художником – уходить влево и вправо.
Даже когда я играл столба, любил уходить на фланги, но комфортнее
чувствовал себя в штрафной.
Сердар быстрее меня, очень силен в открываниях за спину. Я техничнее
и лучше играю в пас. Поэтому не нужно было быть гением, чтобы понять,
кому из нас где удобнее играть. Мы можем меняться позициями по эпизоду,
но в целом ему комфортнее располагаться на острие.
Сейчас все вспоминают, как я играл из глубины в «Спартаке». Но там
было не совсем так, как сейчас. В «Спартаке» у меня была больше
позиция обороняющегося: играл персонально по опорнику, был зажат
в узких рамках. Бегал как лошадь, а толку, мне кажется, было немного
– в креативе почти не участвовал.
В «Зените» – определенная свобода, нужно было только понять, как
правильно ее использовать. В середине весенней части я даже стал
получать удовольствие от новой роли: приходится больше бегать, больше
играть с мячом, чаще вести единоборства.
— Какие моменты в твоей игре кардинально изменились весной 2019-го?
— При обороне я сажусь очень глубоко, чуть ли не до своей штрафной.
Там я должен получать мячи и разгонять атаку. Например, если вижу
Азмуна впереди, надо делать качественную передачу ему, как в матче
с «Вильярреалом». Когда на поле будет Нобоа, немножко ручки у меня
развяжутся – он умеет классно пасовать Азмуну, да и мне тоже.
Когда я играл на острие, при атаках соперника играл с центральным
защитником. Теперь мне нужно перекрывать опорника.
Я должен создавать преимущество на флангах – помогать защитникам
и полузащитникам, получать мяч в их зонах, стягивать соперника на
себя, отыгрываться с крайними игроками или разворачивать атаку в
центр.
Нужно стараться получать мячи за опорником – в зоне между ним и
центральными защитниками. Это самая трудная зона для получения передач,
особенно когда располагаешься спиной к воротам соперника.
Когда начинается наша атака, раньше я был центральным нападающим
– теперь располагаюсь либо на левом, либо на правом фланге.
В «Спартаке» заставляли много бегать за опорником – в «Зените»
больше свободы. Но любовь к передачам еще со спартаковских стеночек
90-х
– Про твою игру из глубины в «Спартаке» вспоминал и я. Получается,
ту роль при Карпине нельзя сравнивать с тем, что было этой весной?
— В «Спартаке» я вообще был в подвешенном состоянии. Перед каждой
игрой мне слегка угрожали: если где-то не добежишь – тебе хана.
В «Зените» я чувствовал доверие, понимал, что в каких-то моментах
мне нужно будет вообще вести игру – были ситуации, когда если б
я не двинулся влево или вправо, там бы не было наших игроков.
Нам очень хотелось стать чемпионами, поэтому игроки положили все,
чтобы завоевать титул. Мне было все равно, где играть – хотелось
победить любой ценой.
— Ты же сказал, что в «Зените» сейчас тоже играл по опорнику соперника.
В чем разница?
— В «Спартаке» все было жестче – например, есть Денисов, и ты играешь
только по нему. Он побежал в сторону – я туда же. Он в носу ковыряется
– я тоже. Он пошел в туалет – и я за ним.
Когда в «Амкаре» играл Дринчич, был ужас. Я его просто ненавидел
– он получал мяч у правого защитника, делал диагональ левому защитнику,
несся к нему на полной скорости, получал мяч и возвращал обратно
правому. Когда возникали такие ситуации, я про себя думал: «Да когда
это уже закончится? Да шлепни ты уже просто вперед, что ты делаешь?».
И вот он так сам с собой играл, я с ним набегал кучу километров
– просто катастрофа.
В «Зените» я больше действую по зоне – соперник оказался там, я
играю с ним.
— Ты активно смещался на фланги, еще когда был центральным нападающим,
и это запоминалось. Например, в первом матче с «Арсеналом», когда
ты уходил к Комбарову под длинные передачи.
— Конечно, центральные защитники играют вверху лучше, чем Кирюха.
На нашем левом фланге было проще получать мяч и создавать преимущество,
моменты. Например, с Григалавой очень тяжело бороться, потому что
он качественно помогает себе руками. Когда я обращаюсь по такому
поводу к судье, слышу: «Ты такой здоровый, чего жалуешься?». Наверное,
мне должны сломать хребет или задушить, чтобы свистнули нарушение.
В том матче я действительно специально смещался к Комбарову – ему
было очень тяжело со мной вверху. В каких-то моментах мне даже не
нужно было играть головой, достаточно было принимать на грудь –
что я, в принципе, и делал.
— Когда состоялся тот самый разговор разговор с тренерами? Объясняли
все по видео?
— Видео не было, просто на какой-то из тренировок – по-моему, после
прохода «Фенербахче» – мы поговорили о новой роли. Не было глобальных
теорий, просто объясняли нюансы, как нужно действовать, где лучше
принимать мячи, чтобы было опаснее. Думаю, у Семака уже был план
перевести меня пониже – он просто ждал, когда это можно будет сделать
и когда все заработает.
На самом деле, я всегда любил отдавать передачи. Папа меня даже
критиковал: «Что же ты все хочешь улучшить, кому-то покатить, а
не пробить?». Наверное, на протяжении большей части карьеры мне
не хватало эгоизма. С другой стороны, я все-таки воспитывался в
той футбольной школе, где культуре паса приучали с детства. Забегания,
стеночки – это всегда было.
Приятно, что со временем люди стали замечать изменения в моей игре.
Я читал комментарии под твоими текстами – там сидят забавные чудаки,
бывают классные шутки, но в последнее время стало много злости.
Забивать – это хорошо, но вовлеченность в командные действия очень
важна. Поэтому, например, мне нравятся тексты Неохотника, который
детально разбирает матчи «Зенита», анализирует, кто куда отдает
передачи. Это же очень важно. Кто-то берет процент точных передач
у определенного игрока, видит там 99%. И что? Может, этот игрок
все передачи отдал назад, а у игрока с точностью передач 72% все
пасы будут вперед. Мне кажется, второй вариант лучше.
Мы играли с Халком – у него процент брака, наверное, был за 50.
И какая разница, если он создавал 5-6 голевых моментов за игру?
Халк по 10 раз за матч подавал в мою сторону, то есть у меня было
10 возможностей выиграть борьбу. Из 10 я как минимум 5 раз пробью.
Вот и весь процент брака. Нефутбольным людям такие нюансы тяжело
понять.
— Ты упомянул спартаковскую школу. Из-за игры главной команды такие
мысли звучат забавно – почти как про дух и борщ.
— В школе я рос на Титове, Аленичеве, Тихонове, Цымбаларе, Кечинове,
Ширко, Робсоне. Их игру старались перенести на детские команды «Спартака»,
это правда.
Сейчас все изменилось. Команд, играющих в короткий пас низом, осталось
немного. Говорят, что «Краснодар» играет в похожем стиле – они действительно
разыгрывают больше всех, контролируют мяч, взламывают позиционную
оборону через центр.
Дзюба думал, что в 30 лет – конец, а сейчас чувствует себя лучше,
чем в молодости. История, как бегал на 7-й этаж в подъезде, чтобы
быть быстрее
– Первым из футбольных людей о твоей новой роли рассказал Черчесов
– еще в начале марта. С ним тогда общались?
— Было приятно, что Черчесов меня поддержал. Как и Семак, сказавший,
что я забью в решающий момент – так и получилось.
После чемпионата мира в сборной появился костяк, все понимают друг
дружку. Черчесов и Мирослав Ромащенко прекрасно разбираются в футболе,
следят за всеми нюансами. Они не смотрят как все, а что-то выделяют
точечно. Сухая серия неприятна для любого, но она ни о чем не говорила.
Я играл на команду, она выигрывала. Поэтому я не видел больших проблем,
мысли «Сейчас мне нужно быстрее забить-забить-забить» точно не было.
— Был отрезок в сезоне, когда ты сам себе говорил: «Да, вот сейчас
я реально сыграл не очень»?
— Было недовольство после мартовского матча с «Уралом» в Екатеринбурге
(1:0). Это была очень нехорошая игра, я понимал, что это совсем
не то. Поэтому бывает, что команда выигрывает, а ты недоволен собой
из-за каких-то нюансов: вот здесь можно было отдать не туда, здесь
лучше принять.
Поэтому из провалов – да, наверное, «Урал». Но даже после таких
игр нужно все анализировать быстро – самоедство ни к чему.
— Лучший матч? ЦСКА и ассистентский хет-трик?
— «Краснодар» – заоблачные эмоции. И ЦСКА. Но там был момент: я
мог забить сам, Фурик (Акинфеев – Sports.ru) неимоверно вскочил
– я вообще не понял, он ли это. Мы еще минут пять улыбались: «Игорь,
ну как ты вскочил?».
— Семак говорил, что ты прибавил в движении. Это визуальное ощущение
или оно подкреплено цифрами?
— Мы же видим, кто сколько и как пробежал. Во время игры ты не чувствуешь,
насколько устаешь, а вот после уже можешь проанализировать, реально
ли устаешь больше. В целом новую нагрузку я переносил нормально.
Раньше я думал, что 30 лет – это все, старпер. А сейчас понимаю,
что физически чувствую себя лучше, чем раньше, ментально – еще сильнее
после чемпионата мира и чемпионства. Главное, чтобы эта уверенность
не переросла в самоуверенность, потому что тогда будут проблемы.
Но вроде бы не маленький мальчик, прошел все, поэтому, наоборот:
чувствую себя очень хорошо.
Я всегда хорошо бегал монотонно, могу это делать долго. Но все зависит
от головы – если с ней все в порядке, технически, физически, тактически
можно где-то добрать.
— Смотрите, кто сколько пробежал спринтов и рывков?
— Изучаем, кто сколько пробежал, у кого какая максимальная скорость.
Душим того, кто меньше всех пробежал: «Пешеход, может, подвигаемся?».
Кто медленнее всех: «Ууу, телега, черепаха!».
У меня показатели возросли, но я не очень люблю уходить в сторону
цифр – больше ориентируюсь по чувствам. У меня же поменялась позиция
– я не мог играть на острие и бегать на фланги.
Самая легендарная история про бег случилась, когда я только пришел
в «Ростов». Первый тур, играем с «Тереком», минуте на 85-й проигрываем
0:1, да нас еще и зажали у нашей штрафной. Я стою рядом с двумя
центральными защитниками и слышу с трибун: «Че ты там стоишь? Зачем
мы тебя взяли?». Я повернулся – и увидел визжащего подвыпившего
мужика.
Он орал, чтобы я подвигался, а как я подвигаюсь? Бегать как идиот?
Я перемещался там, где мяч: то чуть левее, то чуть правее. На 90-й
я сравнял счет, а на 93-й с передачи Жано забил еще – мы выиграли
2:1. После второго гола я побежал к этому болельщику, кричал ему:
«Ну что?». Он ответил: «Ты лучший! Ты просто бог!».
— Ты рассказывал, что все считают тебя медленным, а ты всегда по
скорости десятый-одиннадцатый игрок команды. Так было всегда?
— Когда мне было 17-18 лет, пытался бегать по лестнице до седьмого
этажа – считал, что так ноги будут быстрее. Но в целом я всегда
был не медленным – понятно, что сейчас стал крупнее за счет мышц,
вес поднялся, но бежал всегда.
Когда маленький игрок бежит и быстро перебирает ногами, кажется:
ух, вот это он несется. Когда бежишь широким шагом, кажется, что
ты тихоход. Нужно использовать свои сильные качества. Если я играю
против резкого игрока, который весит 65-70 килограммов, мне нужно
ставить корпус, ногу, руку – и все.
С 96 килограммами мне тяжело разогнаться как малышу, но на длинной
дистанции 20-30 метров я вбегаю в десятку. В «Спартаке» бывал и
поближе к лидерам.
Теперь нравится делать голевые передачи – в матче с ЦСКА специально
не забил сам, а дождался Дриусси. Хочет, чтобы ассисты считали как
в хоккее – в пользу атакующих
– В чемпионской раздевалке после ЦСКА я рассказал тебе, что
ты вырвался в лидеры по голевым передачам (11) – ты тогда ответил,
что теперь получаешь от них кайф. Но сейчас ты сказал, что всегда
не хватало эгоизма. Так как ты относился к передачам раньше?
— Сейчас я стал уделять больше внимания передачам. Я же не только
впервые стал чемпионом России, но и действительно впервые стал лучшим
ассистентом – это здорово.
Спасибо, что ты вписывался за меня и писал, что у меня 11 голевых
передач. В матче с «Рубином» я простреливал на Ерохина, там был
минимальный рикошет – так какая разница, был он или нет, если мяч
дошел туда, куда я хотел? [Не считать это голевой передачей] Это
большая глупость.
— Тогда как нужно было оценить момент с «Крыльями Советов»? Ты то
ли бил, то ли простреливал – мяч рикошетом от Бурлака и Рыжикова
залетел в ворота.
— Скорее всего, то действие не нужно было засчитывать – ни как гол,
ни как голевую. Но если вы засчитываете гол Игнатьеву, когда он
простреливал в матче с нами, нужно засчитывать и мне. Либо всем,
либо никому.
Я больше простреливал – поэтому это просто гол с моим участием.
В хоккее вообще засчитывают все. Возможно, в футболе тоже стоит
поменять правила и идти навстречу атакующим игрокам, потому что
они обыгрывают, простреливают – это же важно.
— Когда стал следить за числом голевых передач?
— По-моему, когда у меня с Жоаозиньо и Газиком (Газинским – Sports.ru)
стало по 8 передач, подумал: «А неплохо было бы повоевать, попробую».
После первой голевой в матче с ЦСКА решил, что классно было бы еще
кому-нибудь вложить. После гола Ригони поставил цель – третья голевая
передача.
Перед третьим голом я мог сам входить дальше, но зная, что уже есть
две голевые, дождался Дриусси и аккуратненько покатил в центр. У
нас сейчас такая связь с Азмуном, Себой, со всеми остальными – все
очень гармонично.
— С голевыми передачами разобрались. А за более продвинутой статистикой
следишь?
— Не особо, самое крутое – это чувствовать себя. Если понимаешь,
что начинаешь задыхаться, нужно найти паузу или перетерпеть – чтобы
открылось второе дыхание.
По цифрам у нас есть профессионалы – аналитики, я им полностью доверяю.
— В последнем туре ты обогнал Влашича и стал лучшим в РПЛ по качеству
передач под удар.
— Этого я не знал, очень приятно. Влашич – очень интересный игрок,
но, думаю, тут сыграло, что ближе к лету он был не так хорош. Но
это не важно – все равно круто.
Наверное, я просто поймал нужное состояние – например, и пенальти
не бил с «Енисеем», отдав его Азмуну.
Почему Дриусси и Оздоев – открытия сезона. Не сказал бы речь
перед пенальти с Хорватией, если бы увидел камеру
– Есть еще игроки, которые поменяли роль так же сильно, как
ты? Догадываюсь, что первым ты назовешь Дриусси.
— Да, Себа. Все говорили о моей сухой серии, но он тоже не забивал,
мы это обсуждали. Я внимательно наблюдал, как работал Дриусси, говорил
ему: «Себочка, пожалуйста, давай продолжать. Понимаю, что иногда
тяжело, иногда нас не замечают – это нормально. Но давай будем все
делать правильно – футбол не обманешь, он тебя вознаградит. И рано
или поздно все равно увидят, как ты работаешь. Даже те, кто не хочет
этого видеть или не может, потому что слепой».
После сезона мы увидели, что обо мне и Дриусси много говорят – и
в основном хорошее. Себа превратился из нападающего в левого хава,
который пашет на команду назад и вперед. Ни один полузащитник не
отрабатывает так, как Дриусси: на такой скоростной работе вперед,
в отбор, в прессинг.
Себа – браво.
— При этом Дриусси не попал в 33 лучших игрока сезона по версии
РФС.
— Это бред. Для меня всегда 33 были отражением личных симпатий.
Как это выбирается? Кем?
— Там Влашич стал вторым среди опорников, Ионов – третий среди правых
полузащитников, но ни разу не играл на этой позиции.
— Ну вот. И как это все делается?
— Хорошо, ты ожидаемо назвал Себу. Кто еще?
— Мага Оздоев. Он удивил всех – огромный комплимент умничке. С домашнего
матча с «Фенербахче» он держит какую-то запредельную планку.
— То есть футболисты игре Оздоева тоже удивились?
— Мы же все равно видим: человек, который даже на замену никогда
не выходил, получил один мини-шанс. То, как Оздоев им воспользовался,
вызывает огромное уважение.
Людям, которые совсем не играют, тяжело держать форму. Даже если
ты классно тренируешься, в порядке физически – это не игра. Там
рваный ритм, начинаешь задыхаться – к этому нужно адаптироваться.
Поэтому для меня Дриусси и Оздоев – открытия сезона.
— Был ли человек из клуба, который весной удивился твоим изменениям,
как изменениям того же Оздоева, и сказал тебе: «Никогда бы не подумал,
что ты можешь так играть в подыгрыше»?
— Думаю, никто не верил, что все будет так гармонично, но у меня
же были навыки передачи, поэтому прямо какого-то «Вау!» не было.
Были люди, которые подходили по другому поводу: «Вот теперь я вижу,
как должен себя вести лидер команды».
Со стороны я не вижу таких вещей и в целом ненавижу показуху. Меня
просят: «Пошути!». Я так не могу. Когда я хочу пошутить, делаю это.
И так во всем.
Речь перед пенальти с Хорватией – не единичный случай, я что-то
говорил и до матчей, но вообще не помню, что именно. Просто перед
Хорватией это записали на камеру – а если б я ее увидел, я бы в
жизни рот не открыл. Это бы смотрелось очень дешево.
Я не говорю, что я классный или плохой, но есть вещь, которую я
прошу от людей: «Воспринимайте меня как хотите, но никогда не упрекайте
меня в показухе». Этого я никогда не прощу.
Сравнивает себя со Златаном в «ПСЖ» и признает, что на Евро-2016
в сборной было плохо
– Когда приехал в сборную в июне, не было дискомфорта, что снова
придется играть на острие?
— Нет. Сейчас любой приезд в сборную – большая ответственность и
приятное давление. Там я капитан и один из старожилов, поэтому вообще
нет никаких сомнений. После чемпионата мира я понял, что такое сборная
России, что это такое – играть за честь страны. Для меня это дороже
всего, не хочу это отпускать.
Мне нравится многогранность, которая у меня появилась весной: в
сборной я хищник, располагаюсь в центре, стараюсь не уходить во
фланги, там есть люди, которые должны разыгрывать мяч. В «Зените»
все по-другому. Это прикольно – к 30 годам прийти к такой игре.
Златан к этому пришел после 30 – он так играл в «ПСЖ», в «МЮ». Было
интересно, смогу ли я подстроиться, как он – очень рад, что вроде
как все получилось.
— Если честно, не очень понял реплику про ЧМ-2018 и честь страны.
Ты же был стартовым нападающим России на Евро-2016. Там не было
ответственности, игры за страну?
— Там был раздрай – к сожалению, мы это увидели с Уэльсом. Мы пытались
стать командой, но не было результата. Когда он есть, ребята сплачиваются.
Тут все просто.
Там не получилось – тут вышли из группы, даже Уругвай нас не надломил.
Испания, конечно, вывела нас на пик – была потрясающая форма. После
этого в сборной не осталось равнодушных, там нет «я» – есть «мы».
На Евро-2016 все-таки было много «я». А на ЧМ-2018 мы больше всех
бегали, больше всех проводили скоростную работу – и сейчас пытаемся
всех душить мощью и прессингом. А потом уже выходит качество.
9:0 – что же до нас так никто никогда не побеждал? Раз были такие
великие сборные и великие игроки? Вы так же играли со всеми, играли
с Сан-Марино. Отсюда вопросы: «Почему вы так не выигрывали? Что
же вы не обыграли Кипр?».
Надеюсь, когда я буду старым и меня будут спрашивать о футболе,
я не буду отвечать: «А вот мы там…». Нужно раскладывать по фактам
– лучше порадуйтесь за свою сборную.
— Как раз из игроков сборной прошлого ты отмечал Шалимова – он говорил
про твою новую роль в «Зените». Можешь еще кого-то выделить?
— Шалимов заметил, что я не теряю мяч на флангах – спасибо ему.
А так отмечу пять человек: Семак, Черчесов, ты, Неохотник, Шалимов.
Было приятно, что люди внутри команды отмечали меня – не важно,
игроки или административный корпус, медицинский. Когда люди замечают
работу, проводимую для поддержания атмосферы в команде, это здорово.
Из-за этого во мне и горел маленький огонечек – просто в один момент
мне показалось, что никто ничего не видит, есть только критика.
Помогли и отец с женой. Мы долго разговаривали: «Ты хочешь стать
чемпионом? Думаешь, все так просто? Мы тоже хотим ими стать. Терпи
и работай». Я всегда думал, что кто-то меня довезет до чемпионства
– когда пришел в «Зенит», тут были Халк, Витцель, другие. Думал:
«Ну, с ними-то точно выиграю». В Лиге чемпионов начали греметь –
эмоций не хватило.
— Семак заявил, что, возможно, тебе нашли идеальную позицию. Как
ты сам смотришь в будущее?
— Спокойно – могу играть и в глубине, и на острие. Поначалу мне
было тяжело: «Как? А сюда? А чего? А дальше?». Сейчас я уже примерно
представляю, что делать.
Перелом, наверное, случился в матче с «Оренбургом»: пара удачных
действий, ты их запомнил – и все. В моей позиции часто возникает
ситуация, когда сначала нужно выиграть единоборство, а потом правильно
распорядиться мячом.
На ЧМ-2018 я поймал себя на мысли, что при любой передаче в мою
сторону был очень сконцентрирован: «Нужно выиграть борьбу, если
проиграю – контратака на нас, так нельзя, это опасно». С ЧМ-2018
я понял, что нельзя вообще выключаться, нужно сохранять все мячи.
— Главное, чему Артём Дзюба научился за год после ЧМ-2018?
— Терпение. Какие вещи ты бы ни делал, нужно продолжать их делать
правильно.
Командный баланс. Причем если в сборной все русские, то в «Зените»
нужно найти контакт со всеми иностранцами. И на самом деле контакт
должен быть не только с игроками. Например, начался диалог руководства
с командой, все шло в спокойном режиме – за это мы очень благодарны.
Александр ДОРСКИЙ
Sports.ru (СБГ-блог), 05.07.2019
|
|
