МОСТОВОЙ — ЭТО НАШ ЗИДАН. ЖАЛЬ, ЧТО ЕГО НЕ КУПИЛ ТОП-КЛУБ

Техникой Мостового восхищались все. Его гол «Металлисту» — один из лучших в истории «Спартака»

«Когда он бил по мячу, стук был не таким, как при ударах остальных. Мяч чувствовал хорошее отношение к себе», — Виктор Фернандес, тренер «Сельты» и Мостового в пиковые годы клуба с 98-го до 2002-го.

В детстве Александр отрабатывал дриблинг на консервных банках, а стеночки — с помощью штанг ворот. Сам он правда не сильно верит в пользу от таких тренировок: «Техника — это в первую очередь то, с чем ты родился. Можно, конечно, отрабатывать разные детали — приемы, удары. Но все равно: талант есть талант».

Талант Мостового проявился быстро: сначала он рвал в любительской команде в Лобне, в 12 лет перешел в школу ЦСКА и оперативно попал в сборную Москвы. «Фантастическая техника, светлая голова, умение выполнять стандарты — это все проявлялось уже тогда», — Дмитрий Градиленко учился с Мостовым в армейской школе, а затем играл с ним за «Красную Пресню» и «Спартак».

В конце 80-х и начале 90-х в «Спартаке» хватало полузащитников, красиво игравших в короткий пас (например, Черенков, Шалимов), но Мостовой выделялся и на таком фоне. Техника позволяла легко разбираться с двумя-тремя соперниками и на фланге, и в центре, и даже в штрафной. Один из лучших голов в карьере Александр забил «Металлисту» в чемпионате СССР-1990. К тому моменту «Спартак» вел 5:0 (в итоге — 6:1), а Мостовой уложил четырех соперников в штрафной — такое не забывается ни при каком счете.

Главный источник аналитики в то время — «Футбольное обозрение» Владимира Перетурина — признал мяч лучшим в апреле. Со временем выяснилось, что перфоманс Мостового еще солиднее: сейчас он в топе лучших голов в истории «Спартака», который можно посмотреть в клубном музее (кстати, в галерею включены два гола Мостового — и он такой единственный).

Нынешний Мостовой с трудом объясняет детали игры, которую его заставляют разбирать, но в молодости он каждым движением нес стиль в массы. Его голы — как, например, владикавказскому «Спартаку» в 1991-м — много раз воскрешали на «Камп Ноу» спустя почти 20 лет: Мостовой получал мяч в центральном круге, использовал партнеров для стеночек, обыгрывал в штрафной по три соперника и не замечал вратарей.

Голы «Металлисту» и ЦСКА в 1991-м — лучшие в его спартаковской карьере, но своими классическими он называл другие: «Я получал мяч у линии штрафной и бил в противоход вратарю. Если он двигался к центру ворот, я тут же старался наказать его, целя в самый угол. Пытался, чтобы точность была как в бильярде». Голов в противоход вратарю у Александра действительно хватало: например, «Арарату» в сезоне-1990, запорожскому «Металлургу» в сезоне-1991.

Возможно, время на размышления, куда бить, Мостовой находил из-за низких скоростей игры в начале 90-х. Заметно, что в то время защитники были очень неповоротливыми и тактически неграмотными, поэтому много голов забивались без всякого сопротивления. Сейчас он вряд ли получал бы такую свободу в чужой штрафной — например, один из лучших легионеров в истории РПЛ Данни вообще не парился при прострелах, а просто лупил по мячу и не попадал в створ из убойных позиций (вспомните, Лигу чемпионов-2008). У Мостового было время и понимание игры — так получались простые, но сочные голы.

Всегда любил играть десятку, но в «Спартаке» играл и слева в полузащите, и в атаке

В Лобне Мостовой уничтожал, играя в атаке, а в ЦСКА его перевели в середину поля из-за слабой физики. «На позиции десятки ты должен быть техничным, спокойным и творческим. Там я мог нивелировать свои недостатки в выносливости, поэтому на этом месте отыграл 13 лет», — рассказывал Мостовой.

В «Красной Пресне» Романцев поставил его налево — и Александр обалдел от этой роли: «На одной из моих первых установок Романцев сказал: „В принципе, мы должны сегодня выиграть. Но главное, постарайтесь отдавать мяч Саше Мостовому и не мешайте ему. Он уже сам со всем разберется“. Мне это показалось диким. Почему выделили меня? Тем более, тогда я играл слева. Видимо, дело было в моей технике».

В «Спартаке» Мостовой тоже начинал слева — туда его отправил Бесков. «Слева я мог обыграть одного-двух защитников, у меня это часто получалось. В середине в то время я не мог контролировать мяч так, как это было необходимо, там я быстрее расставался с мячом. Дальше, особенно в „Сельте“, все было уже немного по-другому. Поддержка нападающего из глубины — моя любимая роль в футболе».

На левом фланге Мостовой ударно дебютировал в высшей лиге в сезоне-1987: 6 голов в 18 матчах. Голевые передачи тоже были — одна из них стала золотой. В предпоследнем туре в домашнем матче с «Гурией» из Ланчхути «Спартаку» нужна была только победа для досрочного завоевания титула. Москвичи не могли забить 85 минут. Казалось, что не забьют и с углового на 86-й: после удара одного из спартаковцев мяч улетел в сторону от ворот. Мостовой бросился за ним и через себя сделал передачу на Черенкова, который головой положил чемпионский гол.

Такого прорыва Мостового не случилось бы без тренерской поддержки. В фильме «Невозможный Бесков» показаны два обращения Бескова к Мостовому в раздевалке — особенным стал монолог тренера после победы над «Торпедо»: «Сашенька, поздравляю, молодец, сражался. Правда, дал разочек себя обвести. Вот это надо учить. Когда мы тренируем один в один, надо учиться не давать себя обвести. И учиться у Федора [Черенкова]». Романцев, как потом вспоминал Мостовой, тоже понимал, что Александра нельзя часто критиковать — от этого он играл только хуже.

Летом 1990-го из «Спартака» ушли Черенков и Родионов, а Романцев перевел Мостового на позицию нападающего. Получилось мощно: Александр забивал в четырех матчах подряд (с «Ротором», «Даугавой» — тут вообще хет-трик был, «Днепром» и «Черноморцем»). До этого забил еще и «Торпедо» в последнем матче перед отъездом Черенкова — так что голевая серия растянулась даже на пять игр: «Мне с детства нравилось играть в нападении. Не нужно много бегать. Главное, вовремя открыться и забить. Это мне удавалось».

Мостовому быстро стало тесно в России. Кстати, у него даже не было контракта со «Спартаком»

Еще история про дух того времени — подготовка первого трансфера Александра зарубеж. Летом 1991-го лучшего друга Мостового по «Спартаку» Игоря Шалимова (они были знакомы еще с юношеских лет — вместе играли за сборную Москвы и строили совместные планы по переходу в иностранный клуб) пригласили в итальянскую «Фоджу». Александр начал интересоваться, может ли «Фоджа» купить и его. Оказалось, что у итальянцев уже была своя десятка — так Мостовой остался в «Спартаке» еще на полгода.

Скорее всего, Мостового обманули: «Фоджа» в сезонах-1990/91 и 1991/92 играла по схеме 4-3-3 с акцентом на фланги, без чистой десятки. Но вряд ли его трансфер стал бы успешным: той «Фоджей» управлял Зденек Земан, у которого были суперинтенсивные тренировки. Скорее всего, Мостовой просто не выдержал бы тех требований.

Зимой 1992-го Мостового позвал «Байер» — с немцами полузащитник подписал предварительное соглашение, которое начинало действовать сразу после выплаты подъемных. Получить их сразу после подписи Мостовой отказался — захотел подумать еще. И в итоге передумал: Кульков (вместе начинали в «Красной Пресне») и Юран уговорили перейти к ним в «Бенфику».

Мостовой сбежал из «Спартака» прямо со сбора в Швейцарии. «Ему предложили уехать в Португалию, а он ответил: „Почему нет?“. При этом у него не было никакого контракта со „Спартаком“, так что Мостового могли забрать вообще бесплатно. Но португальцы решили действовать цивилизованно и встретиться со спартаковским руководством, немного опасаясь: 90-е годы, мало ли кто явится от русских? В результате приехал Старостин и еще кое-какие личности. „Бенфика“ заплатила миллион долларов», — признавался Паулу Барбоза, помогавший игроку при переходе, а потом ставший его агентом.

Когда Мостовой улетал из Швейцарии в Португалию, у него даже не было визы. Николай Писарев, тогда игравший за местный «Винтертур», приехал в аэропорт и объяснил на ломаном немецком, что визу Мостовому поставят уже в Лиссабоне.

После этого случая в «Спартаке» начали заключать профессиональные контракты с игроками. Но в «Бенфике» у Мостового не получилось. Первые полгода не играл из-за отсутствия разрешения на работу, а когда его получил, в «Бенфике» поменялся тренер: вместе Свена-Йорана Эрикссона назначили Томислава Ивича. Мостовой называл Ивича клоуном за постоянное несоответствие слов, сказанных игрокам, и выбранного состава. После того, как Ивича уволили из «Бенфики», Мостовой пожелал ему назначения в «Порту» (чтобы принципиальный соперник посыпался) — и оно действительно случилось в сезоне-1993/94. «Порту» Ивича стал вторым, а «Бенфика» забрала титул, но уже без Мостового.

Делал практически все свои команды сильнее

Все началось еще в «Красной Пресне»: Романцев на скамейке и Мостовой на левом фланге вытянули ее в стыковые матчи за выход в первую лигу. Подняться выше не получилось: дома «Пресня» обыграла кировабадский «Кяпаз», а в гостях, по признанию Мостового, их убил судья Вадим Жук, поставивший пенальти за якобы нарушение Александра. Мостовой психанул — и тут же увидел красную карточку.

Следующие подвиги случились уже во Франции. Зимой 1994-го Мостового позвали на просмотр в «Кан».

«Мы не знали о нем до приезда к нам, но с первой тренировки все стало ясно. Мостовой — огромный талант, который великолепно распоряжался мячом. Обостряющий пас практически из любой позиции, дриблинг, удар с дистанции — он умел все. За нас он отыграл только полгода, но для меня Мостовой — один из величайших игроков в истории «Кана», — отмечал защитник Кристоф Поинт.

Просмотр в клубе, стоявшем на вылет из лиги 1, у которого капитан (как раз игравший на позиции Мостового) получил разрыв крестов — так себе условия, но Мостовой поехал. Французы взяли его в аренду после первой же товарищеской игры — в ней Александр оформил покер. В результате «Кан» спасся (16-е место), русский новичок забил 3 гола и уехал в «Страсбур» на полноценный контракт вслед за тренером Даниэлем Жандюпе.

«Во время его первой тренировки с нами, у меня в голове мелькнула мысль: „Вау, вот это да! Как он отдает передачи, как подходит к мячу, как финтит! Да он на голову сильнее всех нас!“. В плане техники Мостовой — лучший игрок, которого я видел в „Страсбуре“. Он всегда смотрел по сторонам перед приемом мяча — поэтому точно знал, что будет дальше. Он отлично контролировал темп: он придерживал мяч или точно отдавал поперек, а когда было нужно — взрывался и остро отдавал вперед, либо сам шел в обводку. Мостовой был игроком, которого мечтал видеть у себя любой наш соперник», — Вильфрид Гоэль, бывший нападающий «Страсбура».

Такая оценка, пускай и от партнера по команде, очень ценна. В то время в чемпионате Франции было полно классных атакующих полузащитников: в «ПСЖ» зажигали Раи и Давид Жинола, Юрий Джоркаефф забивал не меньше 13 голов за сезон (еще и сменив «Монако» на «ПСЖ»), а в «Бордо» расцветал Зидан, который в 1996-м уехал в «Ювентус» за 5,3 млн евро («Сельта» заплатила за Мостового около 2 млн). Уже в Испании Мостового часто сравнивали именно с Зиданом, но игроку «Сельты» это не очень нравилось: «Да, у нас один стиль, чаще всего одна позиция — не более. Я быстрее Зидана, играю в два-три касания. Он забивает пять-шесть голов за сезон, а я — восемь-десять. Зидан зарабатывает в десять или двадцать раз больше меня, но я не думаю, что он так хорош».

«Страсбур» был не сильно статуснее бывшей команды Александра: в сезоне-1993/94 он был 13-м, опередив «Кан» на 3 очка. Уже на следующий год «Страсбур» стал 10-м и вышел в финал Кубка Франции. Мостовому особенно удался полуфинал против «Бордо» (за который играли Зидан, Лизаразю и Дюгарри): гол и голевой навес на Франка Лебефа с углового. В сезоне-1995/96 «Страсбур» выиграл Кубок Интертото, а Мостовой забил в ответном финале с «Тиролем».

«Вероятно, Жандюпе увидел во мне что-то такое, что в свое время рассмотрели Романцев и Бесков. Он понял, что меня нельзя зажимать в тактические рамки. Наоборот, мне предоставлялась на поле свобода», — эта цитата ярко его характеризует: Мостовой не любил работать без мяча и лучшую игру показывал у тех тренеров, которые освобождали его от оборонительных функций. Романцев признавался, что не заставлял отрабатывать сзади Мостового и потом Титова — и это шло обоим на пользу. Виктор Фернандес говорил, что Мост очень любил тренировки с мячом и опередил свое время лет на десять: тренер объяснял, что Мостовой был предназначен для тики-таки и идеально бы вписался в «Барселону» Гвардиолы. Наверное, Фернандес прав, но сегодня Мостовому точно пришлось бы подстраиваться для игры на самом высоком уровне.

«Сельта» тоже была далека от лидеров чемпионата Испании: перед приходом Мостового она финишировала 11-й, а в сезоне-1996/97 уже с Александром вообще стала 16-й. Проблемы были не только на поле — инфраструктура клуба не соответствовала уровню Примеры. «Когда я перешел в «Сельту» перед сезоном-1997/98, меня встретил Мостовой: «Ты что, с ума сошел? Тут же просто катастрофа, а не условия!» — вспоминал Карпин.

Мостовой сам ничего не знал о «Сельте» до перехода из «Страсбура» — довольно типичная история для русских легионеров 90-х. Ему объяснили, что «Сельта» — середняк испанского чемпионата, точно не хуже «Страсбура». Реальность оказалась суровее: «Приезжаешь на базу, а это, по сути, и не база — картофельное поле, а рядом палатка с бойлером, где вода грелась. Кто убегал первый с поля, тот успевал помыться. Остальным могло не хватить горячей воды. Думаю: „Ничего себе! Это Испания? Как так можно — одно поле, на котором чуть ли не коровы пасутся. И мне рассказывают, что здесь футбол?“. В клубе поначалу не понимали, что надо меняться. Только на третий год после всех наших передряг, споров стали строить новое поле, раздевалки».

В такой обстановке Мостовой совсем поплыл: в матче с хихонским «Спортингом» он ушел с поля за 10 минут до конца матча — 1:2, к тому моменту все замены были сделаны.

Капитан той «Сельты» Пачи Салинас первым пытался вернуть Мостового на поле: «Я подбежал к нему и сильно тряхнул: „Что ты делаешь? Ты должен вернуться, замен нет!“. Но он не слушал, только что-то отвечал по-русски. Многие тогда на Мостового обозлились». Слова Салинаса подействовали: русский полузащитник вернулся на поле.

«Когда мы из игры в игру вели в счете, а потом проигрывали, я спрашивал: „Ну, как это так? Кому мы проигрываем?“. В матче со „Спортингом“ меня переклинило, но я не знал, что у нас уже закончились замены. Я показал жест, чтобы меня заменили. Мне, видимо, объясняли, что замен нет, но тогда я плохо понимал по-испански. Из-за этого и ушел с поля», — объяснял Мостовой.

После первого сезона Мостового в «Сельте» команда поперла: в следующие пять лет она не опускалась ниже седьмого места, а в сезоне-2002/03 стала четвертой и попала в Лигу чемпионов. Сам Мостовой считал, что «Сельта» тех времен могла забраться еще выше: «Мы хорошо играли, но немного не хватало, чтобы что-то выиграть. Не забывайте — там были „Реал“ и „Барселона“, которых по-любому вытянут. Помните, было время, когда „Депортиво“ стал чемпионом? Это наши соперники по дерби. А тогда мы были лучше, чем они. Им повезло в какой-то момент, смогли взять титул. Мы — нет. Везения бы и денежек клубу побольше».

Лотина котировал Мостового выше Валерона, а ван Гал вообще называл лучшим игроком чемпионата

«Я тренировал Валерона и-Де ла Пенью, но Мостовой — совершенно особенный игрок. Он забивал, но был командным игроком. Он был лидером, заводя своей страстью остальных. Мостовой — однозначно самый талантливый игрок, которого я тренировал», — говорил Мигель Анхель Лотина, работавший в «Сельте» в 2002–2004 годах.

От техники Мостового страдала даже «Барселона» — в сезоне-1997/98 накрутил троих защитников каталонцев в штрафной и забил с правой ноги.

Этот гол очень похож на мяч, который Мостовой забил владикавказскому «Спартаку»: спокойный прием в опорной зоне соперника и блестящий дриблинг. Даже количество обыгранных защитников получилось одинаковым — по три.

«Сельта» выиграла 3:1, а в конце сезона тренер «Барселоны» Луи ван Гал назвал Мостового лучшим игроком Ла Лиги. Возможно, большую роль в выборе ван Гала сыграл именно тот гол.

Мостовому не нравилось, когда в «Сельте» его опускали в опорную зону. В сборной по этому поводу у него не было конфликтов с Романцевым и Ярцевым

В 2002-м Мостовой стал опорником в «Сельте» — Мигель Анхель Лотина захотел, чтобы он помогал игрокам обороны в начале позиционных атак. Это сейчас опорные полузащитники должны обладать качественным первым пасом, а в начале 2000-х требования Лотины были не очень стандартными даже для техничной Испании. С розыгрышем мяча Мостовой справлялся, но дальше Лотина просил его подключаться вперед к нападающему Густаво.

Мостовому новые функции совсем не нравились — он считал, что в опорной зоне у «Сельты» есть Джованелла, а он будет полезнее ближе к чужой штрафной. Так и произошло — Лотина все чаще обращался к 4-2-3-1, по которым «Сельта» действовала в последний сезон Виктора Фернандеса, а Мостовой передвинулся в зону комфорта под нападающим.

«Сельта» заняла четвертое место и впервые в истории пробилась в Лигу чемпионов, Мостовой забил 6 голов в 26 матчах Ла Лиги — все остались довольны. В центре поля Мостовому приходилось играть и в сборной России — в отборах к ЧМ-2002 и ЧЕ-2004. «Отборочный турнир к ЧМ в Японии и Корее Мостовой провел великолепно, — говорил Романцев. — Помню несколько игр, когда Саша находился далеко не в самых оптимальных кондициях: почти не переходил даже центр поля. Но при этом умудрялся вести всю игру». Это еще одно подтверждение гениальности Мостового с мячом, но даже при описании его игры в опорной зоне Романцев ничего не сказал об игре в обороне. В том отборе Мостовой провел 7 матчей и забил 1 гол — победный в ворота Фарер.

Британцы из BBC были так впечатлены игрой Мостового в отборе, что в превью к финальной части ЧМ-2002 перепутали его амплуа: «В последние месяцы Александр Мостовой адаптировался в новой роли либеро. Ему пришлось покинуть середину поля, которую он занимал больше десяти лет, но, похоже, изменение сработало. На позиции либеро Мостовой продолжает оставаться таким же энергичным и начинает большинство атакующих действий России».

Конечно, никаким либеро Мостовой не был — позиция опорника осталась самой глубокой в его карьере. А на том ЧМ Александр так и не сыграл — из-за травмы, полученной в товарищеском матче с Югославией. Романцев даже включил Мостового в заявку на турнир, но помочь сборной полузащитник «Сельты» не смог.

Перед ЧМ в сборной понимали, что Мостовой еще не восстановился после повреждения бедра. «Процентов на 60–70 я был уверен, что в группе не сыграю. Наверное, за всю жизнь мне не сделали столько уколов, сколько за тот месяц. У меня на теле не осталось живого места, но я понимал, что организм не обманешь», — вспоминал Мостовой.

Романцев надеялся, что Мостовой сможет сыграть хотя бы в решающем матче с Бельгией, а на предматчевой пресс-конференции тренер России стал еще одним человеком, сравнившим Царя с Зиданом: «Без Мостового мы много лишились в атаке. У Франции две игры из-за травмы пропускал Зидан, у нас — Саша. Для нас Мостовой представляет не меньшую ценность, чем для них — Зидан».

После первого тайма Россия уступала 0:1 (для выхода из группы была нужна ничья), а Мостовой в перерыве даже начал разминаться. Ничего не получилось: бедро не отпускало, Россия проиграла, вместе с Сычевым после игры плакала вся страна, а Мостовой пролетел мимо главного турнира жизни.

После ЧМ-2002 Валерий Газзаев не вызывал Мостового в сборную, но сразу после его отставки и назначения Георгия Ярцева Александр вернулся. Тогда он провел 3 матча в группе (ничья в гостях с Ирландией и яркие домашние победы над Швейцарией и Грузией), а также первую стыковую игру против Уэльса и один раз забил — головой с подачи Кержакова в матче со швейцарцами.

В своей книге «По прозвищу «Царь» он отмечал, что и при Романцеве, и при Ярцеве ему приходилось играть глубже, чем в клубе. В «Сельте» он так и не смирился с ролью, которую ему отвел Лотина, но ради сборной ветеран отрабатывал в обороне гораздо больше, чем в клубах. Очевидно, что ему это не нравилось (иначе он не упоминал бы отдельно о своей непривычной позиции), но никаких конфликтов по этой теме у полузащитника с тренерами сборной не было: с Евро-2004 Мостового выкинули из-за интервью испанским медиа о плохой готовности сборной к турниру.

Никогда много не бегал, поэтому еще сильнее бесился из-за сравнений с Карпиным

«При работе с Мостовым была только одна сложность — не очень хорошее здоровье, он не мог выполнять слишком большого объема работы на поле», — рассказывал Романцев.

Скорее всего, именно из-за физики Мостовой не привлек внимания Лобановского — ни после ЦСКА, ни во времена «Спартака», когда тренер «Динамо» возглавлял сборную СССР.

«Если бы я в 16 лет попал к Лобановскому или другому тренеру, который делал упор на выносливость игроков, кто знает, что бы со мной случилось. Не исключено, плюнул бы на все и бросил футбол. Физическая выносливость никогда не относилась к моим сильным сторонам. Я не любил много бегать на тренировках. Думал — бесполезная работа», — признавался Мостовой.

В этом он сильно отличался от Карпина, который всегда проделывал огромный объем работы. Работник бара, находящегося рядом со стадионом «Сельты», классно сравнил двух российских полузащитников: «Мостовой — царь, а Карпин был премьер-министром. Царь иногда отдыхал — он же царь. А премьер-министр никогда не позволял себе паузы. Карпин играл каждый матч как последний».

В Испании Мостовому все же пришлось отрабатывать сзади — при Хавьере Ирурете в «Сельте»-1997/1998. С одной стороны, ради Мостового тренер вернул Карпина на правый фланг (в центре Валерий действовал при Ирурете в «Сосьедаде» и в сезоне-1995/96 забил 13 мячей) и двинул Александра ближе к нападающему Жорже Кадете. В том числе это решение Ируреты помогло Мостовому забить 8 мячей за сезон — третий результат для Александра в Ла Лиге.

С другой, при позиционной обороне Мостовой чаще располагался слева, а в атаку передвигался Хаим Ревиво. Карпин называл эту схему 4-4-2, но Мостовой давал более сложное определение: «Ревиво больше нравится играть впереди, поэтому мне приходится закрывать и свою зону в центре, и левый край. Меня вряд ли можно назвать нападающим. Непростая схема, ее надо видеть».

При Ирурете «Сельта» заняла шестое место в чемпионате (второй результат в истории клуба после четвертого места в сезоне-1947/48), а Мостовой дважды забил «Реалу» и по разу — «Валенсии» и «Барселоне» (которая в итоге выиграла титул), но хороших отношений с тренером у него не сложилось.

Испанские медиа писали, что Мостовому не нравится серый стиль Ируреты и постоянное сравнение с Карпиным, который считался любимчиком Хавьера. Эта версия не подтверждалась, но комментарий Мостового об Ирурете в 2014-м, кажется, многое объясняет: «Вы засмеетесь, если узнаете, какие у него были тренировки. Мне иногда хотелось уйти с поля. Например, было упражнение: с центра поля семь человек цепочкой двигались к воротам, передавая друг другу мяч. Как будто мы дети и нам по пять лет. Никакой защиты — нужно было дойти до вратаря и пробить. Вратарь на нас смотрел, как на сумасшедших. И так минут тридцать, я так и не понял, в чем был смысл».

Карпин о тренировках Ируреты не рассказывал, но с его отношением к тренеру тоже все понятно: «Ирурета — это 70–80 процентов успеха клуба. Из очень плохой команды он делает нормальную, из не очень плохой — хорошую, из нормальной способен создать очень хорошую, когда же в его распоряжении хорошая команда — он делает ее чемпионом». В карьере Ируреты была хорошая команда — как раз тот «Депортиво»-1999/2000.

После окончания карьеры Мостовой и Карпин не раз подчеркивали, что в «Сельте» они были скорее приятелями, чем друзьями. Журналист Виктор Лопес, соавтор книги о Мостовом «Десять лет без десятого номера», отмечал: «Да, в жизни они не были друзьями. Зато на поле они крушили всех».

Карпин тоже рассказывал, что испанцы обращают особое внимание на связку русских в «Сельте». «Наверное, мне не слишком удобно об этом говорить, но в Виго все безумно рады появлению такого дуэта. Газеты пишут, что двое русских понимают друг друга с полувзгляда. У нас даже статистические показатели одинаковые: в пяти матчах забили по два гола и отдали по четыре голевых паса», — говорил Карпин в октябре 1997-го.

Близкими друзьями Мостового были другие: Джованелла, Ревиво, Макелеле, доктор Хенаро Боррас (с ним Александр играл в теннис), физиотерапевт Сантоме и Эухенио Гонсалес, который помогал Александру в бытовых вопросах. Интересно, что сначала Мостовому почему-то не очень понравился Макелеле (Клод пришел в «Сельту» в 1998-м). «Помню, что спустя несколько матчей ко мне подошел Мостовой и сказал: «Мистер, я ошибался, он в полном порядке. Благодаря ему теперь я вообще могу не думать об обороне».

Эухенио Гонсалес объяснял разницу между Мостовым и Карпиным: «Они очень разные. Карпин более открытый и понятный, а вот к Мостовому нужен был специальный подход: он очень сложный и закрытый человек». Сам Мостовой с мнением Гонсалеса соглашался лишь отчасти: «С детства всегда было так. Хотя, кто меня знает, знают, что я довольно-таки открыт».

Эта не очень понятная фраза Мостового на самом деле отлично подходит к его карьерному и жизненному пути. Александр готов открываться — но только ближайшим друзьям.

Очень редко выпивал и не курил. Его образом жизни был недоволен только один тренер «Бенфики»

Несмотря на большое количество конфликтов на поле, за его пределами Мостовой почти не попадал в неприятные истории. «Пиво, которое сегодня пьют в 15 лет, я попробовал в 24. Дурных примеров хватало, но я вообще не пробовал курить. Шалимов в 18 уже вовсю дымил, все об этом знали. Обычно как бывает: выпьешь, покуришь, и тебя тянет на подвиги. Я же, наоборот, хватал Шалю и говорил: «Нет, надо ехать домой, завтра у нас тренировка».

Шалимов подтверждал слова Мостового: «Когда выпадали выходные, любили отдыхать. Любимое место — ресторан гостиницы „Россия“. Выпивали, это не секрет. В шампанском уж точно себе не отказывали. Саша выделялся самым трезвым образом жизни. Иногда, конечно, присоединялся, но очень редко. Ему хватало одного бокала, чтобы [дойти] до кондиции, он не держал удар».

Единственный, кто предъявлял претензии к поведению Мостового за полем, — тренер «Бенфики» Тони Оливейра. Он рассказывал, что справиться с русской тройкой Мостовой — Кульков — Юран было невозможно: «Эйсебио считал, что лучшим среди них был Мостовой, но для меня самым качественным игроком был Кульков. На поле он был очень спокойным, правда сразу после тренировок и матчей превращался в совершенно другого человека. Они с Мостовым заезжали в Санту-Антониу-душ-Кавалейруш (район Лиссабона — Sports.ru), где жил Юран, и пропадали на весь вечер. Именно на вечер — им хватало даже его. Заводилой был Кульков — я совсем не удивился, что потом в „Порту“ он продержался всего один сезон».

Позже Кульков говорил, что нарушал режим, но ни разу в его рассказах о тусовках не фигурировал Мостовой: «Я всегда жил так, как хотел. Не знаю, был ли я плохим парнем, но я точно во многих ситуациях не был хорошим».

О недовольстве Оливейры Мостового спрашивали лишь раз: «Не думаю, что мы часто гуляли по вечерам и ночам. На самом деле в 91-м или 92-м в Лиссабоне было почти нечем заняться, кроме тренировок».

Уже после завершения карьеры Мостовой рассказывал: «В футбольные годы я понимал, что алкоголь может плохо отразиться на здоровье, никогда им не злоупотреблял. Сейчас спокойно раз в неделю пью вино — к нему у меня особое отношение, потому что большую часть карьеры я провел за границей. Могу выпить пару-тройку бокалов, больше никому не советую».

***

Мостовой — один из двух лучших игроков в истории России. Партнер Мостового по «Страсбуру» Вильфрид Гоэль считает, что Александр мог закрепиться в более статусном клубе, чем «Сельта»: «Я думаю, он бы многое сделал в настоящем топ-клубе. Его талант не был оценен по достоинству».

Один из лучших друзей Мостового по ходу карьеры — Игорь Шалимов — соглашался с Гоэлем и даже называл причину, почему полузащитник так и не оказался в топ-клубе: «Мост — очень талантливый игрок, сильный. Ему повезло, что он рано стартовал. Потом у него возникли проблемы, но в „Сельте“ он вышел на очень хороший уровень. Он вполне мог попасть в „Барсу“, „Реал“, „Милан“ или „Интер“. Этого не случилось в первую очередь из-за того, что у него не было агента, у которого были бы налаженные связи с клубами». Мостовой рассказывал, что его поколение не придавало большого значения переходам, поэтому в переговорах (были предложения от «Ювентуса», «Ливерпуля» и «Реала») они и не дожимали до конца.

Виктор Фернандес находил причины и в самом игроке: «Правда, что футбол был несправедлив к Мостовому, он очень поздно вышел на мировой уровень. Он был мятежным по духу человеком, иногда не понимал даже сам себя, и это не позволило ему поиграть за топ-клуб. По видению игры и умению сделать первое касание его можно было сравнить с Иньестой».

Обидно, что у Мостового не очень сложилось и со сборной. Письмо четырнадцати, отзыв подписи и поездка на ЧМ-1994, который закончился для России провалом, травма перед стартом ЧМ-2002, скандал с Ярцевым на ЧЕ-2004.

Карьера Мостового могла получиться гораздо круче.

Александр ДОРСКИЙ

Sports.ru, 21.01.2019