АНАТОЛИЙ БЫШОВЕЦ: «ПАПА ИОАНН ПАВЕЛ ПОЖЕЛАЛ МНЕ УДАЧИ НА ОЛИМПИАДЕ В СЕУЛЕ»


Фото: sovsport.ru

1 октября 1988 года в Сеуле сборная СССР по футболу обыграла в финале Олимпийских игр Бразилию со счетом 2:1. Главный тренер той команды Анатолий Бышовец в интервью «Советскому спорту» вспомнил подробности 30-летней давности.

«ЖАЛЬ КОЛЫВАНОВА, НО ПРИШЛОСЬ РЕЗАТЬ ПО ЖИВОМУ»

— Анатолий Федорович, позвольте начать с отборочной кампании. Важный матч был в Швейцарии в конце октября 1987 года. При счете 2:2 вы выпустили Стасиса Баранаускаса, он забил два гола, обеспечив победу со счетом 4:2. Но на Олимпиаду вы его не взяли. Почему?

— Конкуренция была велика. По игровым качествам к Баранаускасу претензий не было, но приходилось выбирать. Окончательный состав потихоньку вырисовывался по ходу отборочных матчей и товарищеских игр. Но думаю, что Баранаускас мог в Сеуле пригодиться.

— При такой конкуренции вам пришлось резать по живому. Кого больше всего жаль?

— Колыванова. Игоря я давно знал, он у меня был еще в юношеской сборной. В его игре случился некий спад, и, к сожалению, мне пришлось принимать нелегкое решение.

— Что б уже завершить тему с составом, давно хотел у вас уточнить: действительно ли Арминас Нарбековас мог остаться без Олимпиады из-за кружки пива? (После одного из отборочных матчей за границей на ужине в отеле Арминас поставил тарелку и пошел за добавкой. Когда вернулся, на столе стоял бокал пива. И в это время зашел Бышовец: «Что Норбик, пивко потягиваешь?» — «Это не мое», — сказал Арминас. Но Бышовец не поверил и больше не вызывал на отборочные игры. Лишь накануне Олимпиады тренер изменил свое решение. — Прим. ред.).

— Большого греха в этом нет. Надо только знать время и место. И еще возникает вопрос: почему один? Либо все гуляем, либо никто. В моих командах проблем с режимом никогда не существовало. Когда тренер не пьет, то и все остальные на него равняются. А Нарбековаса не вызывал, потому что его возможности мне были известны, я хотел проверить других кандидатов.

— Национальная команда параллельно готовились к чемпионату Европы в Германии. В вашей сборной были футболисты, которые интересовали ее главного тренера Валерия Лобановского. Конфликты на этой почве возникали?

— Серьезных конфликтов не было, но до испорченных отношений доходило. Хотя мы с Лобановским вместе играли за киевское «Динамо», знакомы много лет. Но некая ревность в отношениях присутствовала.

— В чем это выражалось?

— На заседании правления федерации футбола я заявил, что нужно разделить сборную на первую и олимпийскую. Это важное решение необходимо было принять, чтобы не срывать подготовку к турнирам. Перед одним из контрольных матчей Лобановский вызвал шестерых моих футболистов. Договорились — они сыграют хотя бы по тайму. Но в итоге никто на поле не вышел. После этого я сказал, что больше игроков ему не дам. Меня поддержал Никита Павлович Симонян, который был тогда главным тренером сборных команд.

— И больше игроков не давали?

— За исключением финальной части чемпионата Европы. Лобановский пригласил Михайличенко. Я прекрасно понимал, что нельзя Алексея не отпустить. Как по-человечески, так и в плане профессиональной пользы. Участие в таком турнире пойдет молодому игроку на пользу. Пригашал на заключительный сбор Лобановский и Добровольского, но Игорь в окончательную заявку не попал.

«СПРОСИЛ ВЫСОЦКОГО ПРО «ФИОРЕНТИНУ»

— Как советскому тренеру удалось попасть на аудиенцию к Папе Римскому Иоанну Павлу Второму?

— Меня многое связывает с Италией. Еще в 1964 году мы с Толей Банишевским там на турнире поделили призы лучшему игроку и лучшему бомбардиру. В 1968-м на чемпионате Европы, который проходил в Италии, о моей игре были очень хорошие отзывы. У меня за эти годы сложились отличные отношения с итальянскими тренерами, футбольными менеджерами. И в 1988-м мне сказали, что есть возможность попасть на аудиенцию к Папе. Как упустить такую возможность? Мы с женой отправились в Ватикан.

— О чем говорили?

— Беседа продолжалась минут десять. Говорили о политике, тогда весь мир обсуждал перестройку. Папа сказал, что хорошо бы чаще проводить футбольные благотворительные матчи. Пожелал удачи на Олимпийских играх. Говорил он на очень хорошем русском языке.

— Как в Москве восприняли ваш частный визит к понтифику? Не было окриков, как этот Бышовец посмел?!

— Знаете, в том, что сейчас пишут про советское время, много преувеличения, а зачастую и неправды. Никто ничего мне не сказал.

— Что б уже завершить итальянскую тему. Когда впервые услышали песню Владимира Высоцкого, где были строки «…Но недаром клуб „Фиорентина“ предлагал мильон за Бышовца»?

— Мы с женой заядлые театралы, она у меня по профессии театровед. Бывали часто и в «Таганке» Юрия Любимова. Как-то после одного спектакля вместе с Высоцким в одной компании проводили время. И Владимир мне сказал, что написал такую песню. Я у него спросил, откуда ты знаешь про «Фиорентину? «Уж, я-то знаю», — ответил Высоцкий.

— Но предложение итальянцев действительно было?

— На одном из банкетов во время чемпионата Европы-1968 к тренерам подошли представители итальянского клуба и озвучили данное предложение. Но тогда трудно себе было представить, чтобы кто-то из советских футболистов уехал за рубеж.

«НЕТТО СКАЗАЛ, ЧТО ВЫИГРАЕМ ОЛИМПИАДУ»

— В июне 1988 года сборная Лобановского стала вице-чемпионом Европы. Начальство после этого не говорило, что теперь вы обязаны выиграть Олимпиаду?

— Если не брать Мельбурн-1956, наша сборная выше третьего места на Олимпиадах не поднималась. А ведь это была первая сборная, и играла она с любителями. Лишь соцстраны выставляли на Олимпийские игры первые команды. В Сеуле же играли профессионалы. Было только одно ограничение: там не могли выступать участники последнего чемпионата мира. В составе сборной ФРГ, которая заняла третье место, были Хесслер, Клинсманн, Ридле. А какие составы привезли итальянцы и бразильцы! В Корее был самый сильный в истории Олимпиад футбольный турнир. Поэтому никто не говорил, что мы обязаны выиграть золото. Подразумевалось, что должны удачно выступить. Да и у меня была полная уверенность, что сыграем хорошо.

— Если бы провалились, положили бы партбилет на стол?

— Не думаю, что до такого дошло бы. Ведь по ходу турнира мы больше удивляли начальство, чем оно в нас верило. Но были люди, которые верили. Например, Игорь Нетто. Перед последним отборочным матчем со Швейцарией, мы провели контрольную игру в Бресте против местного «Динамо». Играли, кстати, неважно. И Нетто мне тогда сказал: «Знаешь, вы все-таки выиграете Олимпиаду». Услышать такое от Нетто, это, знаете ли, дорогого стоит.

«ПЕРЕВЕЛ ГОРЛУКОВИЧА ИЗ ПОЛУЗАЩИТЫ В ОБОРОНУ»

— В полуфинале с Италией команда проигрывала 0:1, потом сравняла счет и забила два гола в дополнительное время. Вот отрывок из отчета по поводу победного мяча: «Нарбековас получил пас от Добровольского и нанес великолепный удар внешней стороной стопы в дальний нижний угол ворот. Таккони вытянулся в струнку, но это не помогло».

— Гол получился красивым. Я забил такой же венграм в 1967-м в «Лужниках» в четвертьфинале чемпионата Европы. Руководителем итальянской делегации был легендарный Луиджи Рива. Мы хорошо знакомы, играли друг против друга. После матча столкнулись и оба молча развели руками: мол, это футбол. Но видно было, как он расстроен. С таким составом итальянцы явно нацеливались в Сеуле на золото.

В полуфинале мы потеряли основного опорника — Алексей Чередник получил вторую желтую карточку и не мог играть в финале. А для матча с бразильцами он очень был нужен — дисциплинированный, оборонительного плана игрок. Перед Олимпиадой мы провели два контрольных матча в Японии, там получил травму один из наших основных центральных защитников Игорь Скляров. Надо было что-то решать с центральной зоной, найти пару Геле Кеташвили. У нас был Арвидас Янонис, мощный, рослый защитник из «Жальгириса». Но я решил опустить из полузащиты Сергея Горлуковича. И эта пара отлично сыграла в Сеуле.

«ПЛАЧУЩЕГО КАРЛОСА АЛЬБЕРТО НЕ ВИДЕЛ»

— Я ведь подбираю игроков не только по игровым, но и по личностным качествам, — продолжает Бышовец. — Важен порог терпения в сложных матчах, когда все на переделе. И здесь очень важно перетерпеть, доиграть до конца. Именно такой порог терпения — личный и командный — помог нам в финале.

— Почему решили перед финалом поселить команду на теплоходе?

— На следующий день после полуфинала я шел по Олимпийской деревне. Встретил тренера гандболисток Игоря Турчина. Он был расстроен, его команда завоевала только бронзу, хотя считалась фаворитом. Кто-то выиграл, празднует, другие ходят удрученными.

Мне такая обстановка не понравилась. Где еще мы могли от всего этого спрятаться? Только на теплоходе. Я поехал туда, переговорил с капитаном, отведал отличного борща. Затем отправился к Марату Владимировичу Грамову, главному спортивному функционеру страны, и сказал ему, что мы будем готовиться на теплоходе «Михаил Шолохов». Там сауна, волейбольная площадка, бассейн. И главное — команда была изолирована от шума-гама олимпийской деревни.

— Как Грамов отреагировал?

— Спросил: «Ты хорошо подумал?». Я ответил: «Да». Вячеслав Колосков развел руками: «Ну, раз тренер так решил». Еще подумал: никто нас за второе место не расстреляет. Но, если проиграем бразильцам, могут начаться разговоры: вот, мол, Бышовец увез команду на корабль, поэтому и проиграли. Впрочем, такие разговоры меня не пугали.

— Изолирование команды помогло?

— Это сыграло свою положительную роль. Еще я решил, что не надо игрокам показывать видео с матчами сборной Бразилии. Сам подробно рассказал про соперника, побеседовал с каждым из ребят индивидуально. Нужно было лишить бразильцев преимущества в технике. При этом сохранить баланс между обороной и атакой. За креативность у нас отвечали Добровольский и Михайличенко. Ну и Нарбековас тоже умел что-то неожиданное для соперников придумать впереди. Большая нагрузка в атаке ложилась на Володю Лютого. Он тот форвард, который умел принять мяч, подержать. Такие нападающие создают давление на центральных защитников.

— Ромарио, воспользовавшись ошибкой Дмитрия Харина, открыл счет на 30-й минуте. Что подумали — началось?

— Таких мыслей точно не было. От итальянцев тоже первыми пропустили. У меня был план на игру, в перерыве планировал выпустить Юру Савичева. Я ему сказал: «Юра, ты забьешь».

— И он забил в овертайме свой знаменитый гол. За несколько секунд до свистка арбитра на экранах показали плачущего навзрыд тренера бразильцев Карлоса Альберто. Вы видели, как он рыдал?

— Я в тот момент смотрел только на поле. В концовке Лютый и Михайличенко выходили один на один, мы могли выиграть и с более крупным счетом, чем 2:1.

— Добровольского, который сравнял счет с пенальти, потом вспоминал: «Вообще не нервничал. Сам не могу ответить, почему. Даже сомнений не было — забью».

— Классного игрока отличает психологическая уверенность, умение сыграть в сложной ситуации, когда дефицит пространства и времени. То же самое можно сказать про Михайличенко. Я с Алексеем прошел большой путь: в 11 лет он занимался в моей группе в Киеве, затем стал чемпионом Украины, СССР, олимпийским чемпионом, вице-чемпионом Европы. У меня есть медаль от президента «Сампдории», за то, что я воспитал игрока этого клуба Алексея Михайличенко.

— Что происходило после матча кроме того, что футболисты вас качали?

— Я пошел на пресс-конференцию. Конечно, все ожидали, что победят бразильцы. Какие были вопросы? Про соперников, как удалось так подготовить команду. Вернулся в раздевалку — там последняя бутылка шампанского осталась. Мы с Колосковым выпили по фужеру — и все.

«ВЫБИЛ ДЛЯ РЕБЯТ ПО 10 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ»

— Отмечали бурно? Писали, что на утро на корабле не смогли найти Вадима Тищенко.

— Да ну хватит вам! Такую ерунду понаписали! Когда вернулись, я сразу сказал: «Завтра утром награждение, будут вручать удостоверения заслуженных мастеров спорта. Поэтому всем быть в нормальном состоянии. Затем поедем на пароход, там банкет». Мы же все-таки советские спортсмены, ну нельзя в непотребном виде находиться в олимпийской деревне. На корабле — все свои, можно отпраздновать, но меру в любом случае нужно знать. В моих командах любители этого дела никогда не задерживались.

— Как Родина за победу отблагодарила?

— Я всегда, что в клубах, что в сборной, заранее определял премиальный фонд с руководством. Футболисты должны знать, за что играют. Составил такую схему премиальных — они возрастали в зависимости от того, как далеко мы пройдем в Сеуле. Максимальная цифра составила в районе 10 тысяч долларов на человека. Огромные деньги по тем временам. И высокое начальство мою схему одобрило. Перед Олимпиадой было общее собрание всех тренеров национальных команд. Александр Гомельский, когда услышал сумму, воскликнул: «Вам создали особые условия. Как же мы будем баскетболистов стимулировать?!». Ребятам выдали премиальные в валюте прямо в Сеуле. Меня просили помочь купить там машины. Стал выяснять через посольство, как переправить на корабле. Оказалось проблемно, решили от этой идеи отказаться.

— В Москве был большой прием героев Сеула. Какой орден вам вручили?

— На этом приеме меня не было, награду вручили потом — орден Трудового Красного знамени. Скажу так: цель определяет человека. Когда человек ставит большую цель, он растет, даже если ее не достигает. Мне было очень приятно работать с этой командой, с большой благодарностью вспоминаю те дни.

— Все знают, что вы любите цитировать великих. Можно что-нибудь и для наших читателей?

Сердце свое оставил на поприще своем
И горд победам, добытым честью и трудом…

Это мои строчки.

Юрий ВОЛОХОВ

«Советский спорт», 01.10.2018