СТАНИСЛАВ ЧЕРЧЕСОВ: «НАДЕЕМСЯ, В РОССИИ НАЧИНАЕТСЯ НОВАЯ ЭПОХА, ВСЕ ХОТЯТ ИГРАТЬ В ФУТБОЛ»

Главный тренер сборной России по футболу Станислав Черчесов дал интервью агентству ТАСС через несколько дней после завершения борьбы на историческом для команды чемпионате мира. Россияне под руководством 54-летнего специалиста впервые в новейшей истории страны вышли в плей-офф мирового первенства, обыграли по пенальти испанцев, а затем в совершенно равной борьбе уступили лишь в серии пенальти хорватам.

— Какое послевкусие, Станислав Саламович?

— Ничего такого, что выбило бы нас из колеи. Вот я здесь, перед вами, на своем рабочем месте, как и Мирослав Ромащенко, и Владимир Паников. Занимаемся аналитической работой. Два других тренера — Гинтарас Стауче и Паулино Гранеро — улетели, ведь у них семьи в Литве и Испании соответственно. Чемпионат мира проходит в нашей стране, но в какой-то степени он уже не наш. Для нас он закончен.

— На какой ноте?

— Если брать моральную сторону — на мажорной, а если спортивную, все-таки спорт — это титулы, а титула у нас нет. Поэтому здесь, конечно, мы огорчены.

— Но ведь мы реально круто выступили.

— Есть две вещи. Народ объединился вокруг нашей сборной — это одна сторона. Но если эта задача выполнена, то вторая — не до конца. Мы знаем, что есть команды объективно сильнее нас, но, как вы видели, это ни о чем не говорит. Просто мы реально хотели пройти дальше, мы были в полушаге от полуфинала.

— То есть полного удовлетворения нет?

— Разве я выгляжу неудовлетворенно? Как говорилось в одном фильме: мужчины не плачут, мужчины огорчаются.

— Через день после нашего матча с хорватами вы стояли перед 24-тысячной армией болельщиков сборной…

— Не просто стоял, а пел гимн. Причем громко и не запинаясь. Во время матчей я этого не делал. Просто всему есть свое время и место. Вот говорят: игроки должны петь гимн. Но никто никого не заставляет это делать. Разве можно заставить любить команду? Либо ты любишь, либо нет. Меня никто не заставлял. Но я в этот раз пел.

— Как вы отнеслись к акции «Усы надежды»?

— Я, честно говоря, об этом последним узнал, на пресс-конференции после первого матча. Я даже переспросил: о чем это они? Мое отношение к этому ничего бы не изменило. Хотя, если кроме усов во мне ничего не разглядели за это время, это, конечно, настораживает. Но ничего — потерпим. Надеюсь, что после чемпионата мира в памяти у болельщиков останутся не только усы.

— А песню «Ты просто космос, Стас» слышали?

— Слышал. Но это про другого Стаса.

Дружба и мужская солидарность

— В матче с саудовцами вы отдали честь Артему Дзюбе после забитого им мяча. Жест стал одним из символов этой команды. Это было спонтанно?

— Мы заранее ничего не готовим. Это как с гимном. Душа подсказала — сделал. И там, на поле, подсказала. Что будет в следующий раз, не знаю. Все должно происходить естественным образом.

— Сейчас все говорят о команде как о семье. Артем Дзюба так назвал. Как бы вы охарактеризовали отношения, которые сложились в этом коллективе?

— Мужская дружба и солидарность.

— Когда поняли, что у вас коллектив, который вы хотели видеть?

— Мы футболистам отсылаем приглашения, и они изначально знают наши требования. Мы приглашаем людей и знаем, для чего мы это делаем. Другое дело, что можно ошибиться. Но не на этот раз.

— В команде чувствовалось изменение настроения по ходу подготовки к турниру?

— Есть тренерский штаб, есть доверие к тому, что делаем, и в этом плане помощь нам оказал Кубок конфедераций. Тогда была хорошая работа, но были сомнения. Но Кубок конфедераций показал, что команда бежит, и для тех игроков, которые остались в команде, объяснять уже ничего не надо, они все понимают. Они как бы говорят тем, кто не был первым: эй, ребят, вперед, все нормально, не переживайте, мы все это уже проходили, были в таком состоянии, так что не надо ни в чем сомневаться. Думаю, это так происходит в коллективе. Команда работала и готовилась к главному турниру, а не к тому матчу с австрийцами (0:1 — прим. ТАСС), извините за выражение.

«Смолов разберется сам»

— Стоит ли поддержать Федора Смолова, на которого вылилось много критики после турнира? Он не сломается после этого?

— А зачем вообще об этом напоминать, это уже в прошлом. Многие попадали в подобные ситуации, он взрослый мужчина и разберется самостоятельно.

— Кто из игроков раскрылся для вас на этом турнире?

— Вы хотите увести разговор в сторону индивидуальностей. Но если кто-то и раскрылся, то раскрывается он в команде.

— А команда раскрылась?

— Турнир показал: к чему и как мы готовились, то и пожинали.

— У игроков повысились шансы попасть в сильные клубы?

— Об этом не надо думать ни перед, ни во время турнира, ни сейчас. Считайте, что они как модели по подиуму прошлись, себя показали. На чемпионате мира все на ладони. Их оценят, по ним будут принимать решение. Единственное, и я не раз футболистам говорил: ваше решение мы уважаем, но за него, будьте добры, несите ответственность. Чтобы потом не было: «ой, не играю», «ой, не готов». Не готов, значит, не готов.

«Начинается новая эпоха»

— Вы помните свою первую тренировку со сборной? Как это было?

— Ну тогда в космосе я еще не был (смеется) — они все меня хорошо знали. Тем более что со многими уже успел поработать. Обычный рабочий момент. Я, честно говоря, не особо люблю все эти официальные собрания, речи. Никогда не прошу команду собрать для знакомства. Пришли на тренировку, руку пожали — и пошла работа. Так было и в «Легии», и в «Динамо».

— По статусу в вашей тренерской карьере, наверное, еще не было таких матчей, как плей-офф чемпионата мира. Вы почувствовали разницу для себя?

— Нет. Есть принципы работы, и состояние одно и то же. Ты должен быть готов к игре любого уровня. Меняется тактика, уровень общения, интеллект игроков и еще много вещей. Но состояние то же, внутри ничего не меняется.

— Вы заявили, что на чемпионате мира в Катаре 2022 года сделаем еще лучше. Что нужно для этого?

— Во-первых, до Катара еще четыре года, будут еще Лига наций и чемпионат Европы. Надеемся, в России начинается новая эпоха, все хотят играть в футбол. И это самое главное, на самом деле. Теперь вопрос, как будем дальше футбол развивать. Сейчас все немного успокоится, и можно будет выстраивать определенную работу.

— Вы сказали, что хотели бы, чтобы команда начинала новый цикл, отталкиваясь от того уровня, который показала на чемпионате. Но как его поддержать? Ведь сейчас речь шла о плей-офф чемпионата мира.

— Согласен, это сложная задача.

— Для этого есть ресурсы?

— Из той команды, что тогда на первую тренировку при моем руководстве пришла, осталось 12 человек, с Кубка конфедераций — тоже 12. Ни один тренер не хочет что-то менять, но жизнь подкидывает вопросы — травмы, плохая форма, смена клуба. Разве мы проходили мимо кого-то? Вот появился суперталантище Сергей Игнашевич (улыбается), проявил себя Юрий Газинский — мы его вызвали, другой не проявил — не вызвали. И какая разница, кому сколько лет. Мы же вызвали (Александра) Ташаева и (Федора) Чалова, которые себя проявляли, и посмотрели их на перспективу. Посмотрим, что будет дальше.

«Знаю, где найти Самедова»

— В чем вся эта команда должна прибавлять?

— Есть определенная планка, которую надо держать. Такого накала, как на чемпионате мира, в чемпионате России нет, да и в чемпионатах других стран тоже. Индивидуальные качества все равно заставляют тебя работать на определенном уровне. Да, соревновательный уровень сейчас опять снизится, и футболистам придется в нем вариться. И я им это сказал на собрании: свой спортивный уровень надо стараться поддерживать.

— Но мотивация на плей-офф — одна история, на внутреннем чемпионате — совсем другая. И сразу напрашивается вопрос об ответственности перед домашним зрителем на чемпионате России.

— Есть человеческий фактор. Ни один человек не побежит дистанцию за 10 минут, если он может пробежать за 15 и стать первым. Это нормально. Есть уровень мотивации, соперничества, конкуренции — и внутри команды, и с внешним соперником, — и есть свой уровень ответственности.

Кстати, знаете, сколько наш матч с хорватами только в одной Германии посмотрело? Не могу утверждать, но, как мне сказали, 15 миллионов человек. Казалось бы, какое отношение к ним имеют Хорватия и Россия? Вот вам и мотивация.

— Сергей Игнашевич завершил карьеру и собирается стать тренером. Не хотите его позвать?

— Он уже один раз завершал карьеру, но хорошо, что не поменял номер (улыбается). И вчера я его снова попросил не менять номер телефона. Так что, Сергей, заканчивай, и с удовольствием, а там разберемся. Идей всегда много. Как говорил патриарх нашего тренерского цеха Константин Иванович Бесков, все надо делать вовремя. Если что-то созревает, оно созреет само собой. Плод надо срывать вовремя.

— Александру Самедову, который также объявил о завершении карьеры в сборной, тоже сказали не менять телефон?

— Тут все проще — я знаю, где его найти (смеется). В Москве я живу в Сокольниках, а вы, наверняка, в курсе, что там в парке есть одно место, где его можно найти (Самедов владеет рестораном «Сирень», который находится в парке — прим. ТАСС). Так что достаточно просто перейти через дорогу.

— Когда вы обсудите все формальности с РФС относительно вашей дальнейшей работы? Видно, что обе стороны заинтересованы, что все получилось классно.

— Чемпионом мира стал — думай, не стал — думай. Надо — не «где», «когда» и «за сколько», надо — «с кем». Футбольная сборная — это команда, РФС — тоже команда. Надо понимать, куда и с кем мы идем. Дождемся окончания чемпионата мира, соглашения тренерского штаба рассчитаны до конца июля. У нас есть время для того, чтобы обсудить эти вопросы.

— Совсем скоро вам предстоит встреча с президентом страны, ведь вы приглашены на заседание по наследию чемпионата мира. Что планируете с ним обсудить?

— Я не могу так рассуждать. Спросит — отвечу. Время подумать есть. А думать, как я уже говорил, надо всегда. Я чему учился — вот есть стадион, на котором я делаю свою работу. Другие учатся тому, как этот стадион держать в том или ином состоянии. Моя задача — устроить футбольный спектакль, зритель сам придет, было бы, где сесть.

Каждому сопернику нужно готовить что-то особенное

— Вы смотрели другие матчи на чемпионате мира?

— Если и смотрел, то немного. Пересматривать буду. Время нужно уделять тому, что тебе предстоит. На Польшу и Германию поглядывал — не чужие мне страны все-таки.

— Увидели что-то новое в игре на этом чемпионате?

— Ничего такого, что ошеломило, я пока не видел. Если кто-то пять лет футбол не смотрит, то после такого перерыва явно что-то бросится в глаза. Мы же всегда в курсе событий и следим за основными тенденциями развития мирового футбола.

— А то, что провалились команды, делавшие ставку на индивидуальных игроков, на этом чемпионате?

— Это было практически всегда. Другое дело — нельзя зацикливаться на чем-то одном. Делая все время одно и то же, вопросов перед соперниками не ставишь. До чемпионата мира мы практически не играли в четыре защитника. В последних контрольных матчах стали играть, а с турками заканчивали в пять. Ты же не можешь готовиться к матчу и нарабатывать все три системы — ни одну не наработаешь. В пять на чемпионате мира сыграли мы только с испанцами. С Уругваем даже не пробовали. Начали бы там, испанцы бы знали. Каждому сопернику нужно готовить что-то особенное.

— А команда легко адаптировалась к новым условиям?

— Вы все сами видели. Мы подбирали футболистов, которые умеют адаптироваться. Хорошим футболистом быть — одно, но нужно уметь выполнять установку, впитывать, что тебе говорят. В своих клубах требования на одной и той же позиции бывают разными. А тут ты в сборной. И ты как актер, который играет самые разные роли.

Игрок высокого уровня должен приспосабливаться, уметь выполнять установку. Сегодня ты играешь с одной командой, завтра с другой. Одинаково играть и не обращать внимания на соперника может только футболист, который на три головы выше соперников. Мы же должны в игре с любой командой находить важные вещи.

Они должны играть как умеют, а не как захочется. Может, мы и хотели бы, как испанцы, контролировать мяч, не отдавая его сопернику, но утопия — делать то же самое, тем более с ними. Мы выбрали тактику, которая принесла нам успех. Было бы лучше, ежели бы нам рукоплескали: «вы молодцы, вы смелые», и мы со счетом 0:3 отправились бы домой? Это спорт, а спорт — это результат. Его надо добиваться, и мы это сделали легитимно.

— Как вы будете отдыхать после проделанной работы?

— А я не напрягался, я эту работу делал с удовольствием. Не знаю, так ли это выглядит со стороны. Сейчас поеду к семье. Вообще, мой дом в Осетии, но мы живем в Австрии. Так что отдохну с родственниками, если мусор не загрузят выносить (улыбается). Но вообще скажу так: я был на сборах в Австрии в 30 минутах от дома, но ни разу там не был. Когда работал с «Тереком» в 10 минутах от дома, за три недели там не был. Работа есть работа.

Антон РАССКАЗОВ, Вероника СОВЕТОВА

ТАСС, 13.07.2018