СТАНИСЛАВ ЧЕРЧЕСОВ: «ДАЙТЕ СМОЛОВУ РАЗОБРАТЬСЯ В СЕБЕ!»

— Были ли какие-то моменты, когда вы готовы были расплакаться? Не хватило-то до повторения рекорда страны всех времен самой малости, — вопрос главному тренеру сборной России Станиславу Черчесову в большом интервью по итогам чемпионата мира в «Спорт-Экспрессе».

— Нет-нет. У каждого — свой эмоциональный склад, а эмоции — это хорошее дело. Плохо, когда их нет. И если кто-то плачет после поражения, это нельзя ни осуждать, ни обсуждать. Кто-то плачет, а кто-то бутылки в стену швыряет. Как я после матча с Катаром…

— У меня вот глаза оказались на мокром месте, когда я увидел речь Дзюбы перед серией пенальти, после которой даже вы не стали ничего добавлять. И его слезы во время флеш-интервью. Они были настоящими.

— Когда футболисты между собой что-то обсуждают, тренер там лишний. Во всяком случае, в эти секунды. При всем уважении к моей профессии и положению в команде. Если ты прерываешь игрока, это работает только в минус, обрубает людям эмоции. Ничего не стал добавлять, потому что все было сказано, и надо было оставить их наедине с собой.

Пройдет время — и мы еще больше осознаем то, что произошло. Пока на первом плане — эмоции. Но чемпионат мира еще идет, а я уже, как видите, за рабочим столом. Эту страницу мы уже перелистнули. Теперь ее надо правильно осознать и интерпретировать.

— Глядя на эту толпу на Воробьевых, вы осознали, что сделали за этот месяц со страной, которая в вас до ЧМ-2018 категорически не верила?

— Страна, думаю, все-таки верила. Только скрывала (улыбается). Другое дело, что с 18 мая я не смотрел ни одной телепрограммы, кроме некоторых политических. Но когда там переключились на футбол — тоже перестал смотреть. Ничего не читал. Вообще ничего. Поэтому когда мне кто-то о чем-то рассказывает — я не в курсе. И про эти «усы надежды» не знал, пока меня не начали спрашивать о них на пресс-конференциях. У нас должна была быть полная концентрация на работе. А для этого нужно было отсечь себя от всякой лишней информации.

И когда меня спрашивают, прощу ли кого-то, отвечаю: «Мне некого прощать, потому что ничего не читал». Разве что друзья присылали какой-то заголовок. Но относился спокойно. И теперь тем более возвращаться к этому не буду. Я не Господь Бог и не судья, чтобы кого-то судить. И не принимаю исповедь в церкви.

Теперь возвращаемся к нормальной жизни. Уже как-то говорил, что все время писал родным: «Как там на свободе?» Мы, тренерский штаб, были сконцентрированы на работе. А вот футболистам ничего не запрещали. Мы запрещаем только проигрывать! Все остальное — по-человечески.

Не знаю, общались ли вы уже с футболистами, но к слову о моей «жестокости». К игрокам почти каждый вечер (это заканчивалось только за два дня до матча и вплоть до игры) в оговоренное время на базу приезжали семьи, дети, родители, друзья. После некоторых матчей даже отпускали игроков по домам на ночь. Мы это не афишировали, но делали. Не боясь, что произойдет что-то не то. Как видите, ничего не случилось.

Мы много времени провели вместе, и мотивационный момент на таких турнирах решает очень многое. Слава богу, этот чемпионат мира мы проводили дома, и с тренерским штабом постоянно обсуждали, как поступить, чтобы максимально поддерживать градус этой мотивации. Пытались по капельке собрать все, что сделает нас сильнее. Ведь когда у игроков есть возможность перевести дух и пообщаться с родными, они потом выходят на тренировки, не говоря об играх, вдвойне сконцентрированными.

— Правда ли, что на сборе в Нойштифте Черышев далеко не сразу выиграл конкуренцию у Александра Ташаева?

— Оба работали на ура. Ташаев тоже себя показал, и теперь мы точно знаем, какой у него потенциал. И ему, и Чалову мы дали возможность себя проявить. Но Черышев показал, что лучше готов к этому турниру. Он левоногий, нацелен на ворота, обладает определенным опытом. И проявлял себя в тренировочном процессе, хотя приехал недостаточно готовым. Сказал Денису такую фразу: «У меня есть сомнения, что ты вообще когда-либо в жизни был на своем пике». Но мы же видим состояние — как он прибавлял.

Мы, кстати, переживали — почему его иногда и меняли, — что он в этом сезоне сыграл всего пару матчей по 90 минут. Гранеро и Паников мониторили состояние футболистов, и мы всегда знали, какой футболист на что готов. И на таком уровне провести столько матчей подряд — это чревато травмой. Мы могли потерять игрока, если бы использовали его сверх меры. Кстати, скорость у него есть, а вот в плане скоростной выносливости есть над чем поработать. Он может стать еще сильнее! Те же хорваты во втором тайме начали оказывать давление, мы поменяли обоих крайних полузащитников — и давление спало.

— Черышев стал недорабатывать в обороне?

— У Хорватии хорошо работают фланги, причем как полузащитники, так и защитники. Хочешь — не хочешь, но люди «наедаются». Надо вовремя реагировать. Он забил гол, отдал много сил. И когда видишь, что в простых ситуациях принимаются не такие решения, как в свежем состоянии, — значит, время замен уже подошло.

Если есть возможность поменять футболиста вовремя, зачем ждать лишние пять минут? Не дай бог недобежит один раз… И мы не ждали. Потому что вспомните контрольный матч с Бразилией: только мы хотим кого-то поменять, игрок на бровке стоит, — нам забивают. Надо опережать возможные голы в наши ворота, делать замены до них, а не после! Хотя иногда со стороны может казаться иначе.

— Казалось. Например, с заменой Дзюбы в матче с Хорватией.

— Артем сам подбежал ко мне и сказал: «Знайте, что я уже на пределе». И с испанцами была та же тенденция. А там, один-два раза не перекрыв Бускетса, можно было получить гол. Почему мы заменили Дзюбу, который вроде бы многое команде давал? Потому что, если Бускетс открыт, то примет мяч, отдаст вразрез — и все. А если закрыт — испанцы продолжают перепасовывать мяч, и мы успеваем перестроиться.

Центральные защитники сборной Испании играли уже гораздо ближе к нашим воротам, чем до перерыва, и отработавшему полтора тайма Дзюбе бежать туда уже было тяжелее, нежели Смолову. Мы играли глубже в обороне, и нам нужен был более свежий и скоростной нападающий.

Черышева тоже не поставили, потому что предполагали, что у них Начо выйдет — оборонительный игрок. А мы Черышева придержали, и вышло так, что Начо был не нужен им в этой игре. Черышев же вышел под Карвахаля, который в обороне хуже играет. Это игра нюансов.

— То есть Смолову намного важнее было играть по Бускетсу, чем непосредственно атаковать?

— И Дзюбе тоже. Но в первом таме мы играли выше, ближе к чужим воротам. А во втором тайме ситуация изменилась. Мы всегда изучаем наших соперников и из этого исходим.

— Трудно ли тренеру два года наигрывать в качестве основного нападающего Смолова, а потом увидеть реальную ситуацию — и переключиться на Дзюбу?

— Момент сложный. Но никогда нельзя зацикливаться на том, что было. Надо видеть то, что есть, потому что на поле выходят не имена, а живые люди. Те же Аргентина, Бразилия, Португалия, Египет со своими звездными игроками в этом убедились. Кстати, я рад, что Салах играл против нас. Очень многое зависит не от степени звездности игроков, а от их готовности на конкретный момент.

Вот вы меня все спрашивали, почему я не дал шанс Дзюбе с Турцией. Поскольку делом хотел дать шанс Смолову показать, что он наш основной игрок! И на Саудовскую Аравию он опять вышел в стартовом составе. Но если что-то не идет — надо вносить коррективы.

Кстати, мы с Федором очень много вещей обсуждали во время турнира. Потому что это игрок, который нам необходим! Но ситуация так сложилась. Мы не можем жертвовать чемпионатом мира. Он свое время получил, пенальти Испании забил. Вышел в том матче и отработал так, как надо. Смолов достаточно правильно воспринял ситуацию.

— Сейчас из Смолова многие делают козла отпущения.

— Главное, чтобы он сам пришел с собой в согласие. Год назад Дзюба сам уехал с Кубка конфедераций, а сейчас он играл и забивал. Тренерский штаб у сборной остался тот же, а изменился сам футболист, который посмотрел на ситуацию по-другому и принес реальную пользу сборной. Так же и со Смоловым — дайте ему разобраться в себе! После игры с Хорватией не разговаривал на тему пенальти ни с ним, ни с Мариу. В этом не было никакого смысла. Разговоры возможны, когда все уляжется. Исполняя пенальти, он принял такое решение, и этого уже не изменить.

Источник: «Спорт-Экспресс»

12.07.2018