АНДРЕЙ ЛУНЁВ: «НЕ КАЖДЫЙ МЯЧ МОЖНО ОТБИТЬ. НО СТРЕМИТЬСЯ К ЭТОМУ НУЖНО»

Второй голкипер сборной России по футболу Андрей Лунёв рассказал в чем романтика вратарской профессии, признался, что не считает себя молодым, и объяснил, почему не играет в мадридском «Реале».

— Андрей, каких шансов в вашей карьере было больше — использованных или упущенных?

— И тех и тех хватало. Но я считаю, что надо жить сегодняшним днем. Главное, чтобы были последующие шансы.

— Дмитрий Харин, защищавший ворота сборной России в 1990-х, рассказывал мне, что в самом начале своей карьеры получил совет от Сергея Шавло: «Никогда и никому не уступай свое место в воротах». Как часто вы убеждались в правильности такой фразы?

— Постоянно убеждаюсь. Если у тебя есть шанс играть, ты просто обязан в него вцепиться и никому не отдавать. Вратарю это сложнее. Любая малейшая ошибка вратаря почти всегда гораздо более критична, нежели у полевых игроков. Они через раз ошибаются-либо пас неточно дал, либо еще что-то. А вратарь если ошибется — это 0:1.

— Насколько для вас сложно быстро выкидывать поражения из головы?

— Это всегда довольно-таки непростой момент. Если ошибаешься, ошибка все равно в голове сидит. Вот, взять нашу игру с Францией, где я ошибся, причем очень нелепо. Но все равно могу только повторить: главное — сделать правильные выводы из ситуации, чтобы в дальнейшем это не повторялось.

— Когда вдруг случается травма такого характера, как та, что вы получили в товарищеском матче с Испанией, прыгнув головой в ноги нападающему, это не влечет за собой внутренний страх? Не возникает подсознательное ощущение, что ситуация может повториться?

— Нет. А с чего это ощущение должно возникать? Ну, да, так получилось. До этого прыгал подобным образом полсотни раз, и ничего не случалось.

— В такие моменты сложно бывает не задуматься, что вратарь — это самая страшная позиция на поле.

— На самом деле это не так. Есть гораздо более травмоопасные амплуа.

— А могли бы сформулировать — в чем романтика вратарской профессии?

— Это гениально же — в воротах играть. Вы просто встаньте туда как-нибудь, посмотрите. Вообще, думаю, что нападающий и вратарь — это самые крутые позиции. Вратари не дают забить, нападающие, наоборот, забивают. Что может быть интереснее для публики?

— Вас до сих пор иногда называют одним из самых перспективных молодых вратарей России. Вы себя считаете молодым?

— Представляете, я только сегодня ехал с тренировки в автобусе и стал считать: в этом году мне 27 будет. Еще через три года уже «тридцаточка» подъедет. Ну и какой я молодой-то?

— А по ощущениям?

— По ощущениям мне вообще лет 14, только паспорт, можно сказать, получил.

***

— В самой первой автобиографической книге Валерия Газзаева есть такая фраза: «Я шел бить пенальти и знал, что не забью». У вас случалось стоять в воротах и понимать, что сейчас вам пробьют пенальти и вы не возьмете?

— Да нет, всегда есть надежда.

— А любимые и нелюбимые пенальтисты есть? Скажем, более прогнозируемые, менее прогнозируемые?

— Я по пенальти не так хорош, допустим, как Юрка Лодыгин. Или (Александр) Довбня, или (Александр) Беленов, которые реально по пенальти разбираются. Или (Дмитрий) Хомич. В последней игре, когда он играл, за «Амкар», по-моему, с тульским «Арсеналом» два пенальти в одной игре взял. Мне до этих игроков, как до луны. Хотя, бывает, иногда тоже что-то получается. Другими словами, я как бы совсем не профессор в пенальти. Это лотерея в принципе для вратаря.

— Согласна. Поэтому лично мне кажется очень несправедливым, когда результат игры определяется по пенальти.

— Ну, почему же? Это же чисто психологический момент. Если ты вратарь, ты должен уметь работать и в таких ситуациях тоже. Как-то по-особому прыгнуть, психологически заманить, обмануть, завуалировать свои действия.

— Гол — это же далеко не всегда вратарская ошибка?

— Как говорил, по-моему, Ринат Дасаев, любой мяч можно отбить.

— И вы с этим согласны?

— Ну, после каждого мяча я делаю определенные выводы, стараюсь понять, что можно было предпринять. Понятное дело, что не каждый мяч можно отбить. Но стремиться к этому нужно.

— В российском чемпионате есть игроки, от которых вы не знаете, чего ждать?

— Обезьяна с гранатой, что ли?

— В том числе.

— Да нет таких в принципе. Про всех в той или иной степени знаешь, на что они способны.

— Вы ведете для себя какую-то статистику в этом плане — кто куда любит бить, от кого ждать неприятностей?

— Перед каждой игрой всегда проводятся теоретические занятия. Какая у соперника оборона, как они действуют в защите, «стандарты» и все такое. Но в некоторых командах, где я играл, тренер говорил более конкретно. Мол, эти чаще атакуют через подачи, нужно быть готовым помочь команде на выходе. Или, наоборот, кто-то дальние бьет удары. Все это ты подсознательно в голове держишь. Если коротко, нужно ко всему быть готовым. Хотя к пенальти подготовиться сложнее. Ну, да, их тоже всегда присылают на видео: кто как бьет, кто куда бил последние 5–10 раз. Но все, как правило, постоянно меняют тактику.

***

— Кого из вратарей вы считаете лучшим, на кого ориентируетесь?

— Таких есть целый список.

— И возглавляет его…

— Наверное, Мануэль Нойер.

— Лучшим вратарем всех времен чаще называют Джанлуиджи Буффона.

— Он мне нравится, да. Легенда. Но при этом всегда были те, кто мне нравится больше. На данный момент это Давид де Хеа, Нойер, пусть он уже больше года не играет из-за травм. (Марк-Андре) тер Штеген неплохой вратарь, Эдерсон (Мораес) в «Манчестер Сити». Реально очень много вратарей хороших.

— То, что главный тренер российской сборной Станислав Черчесов тоже когда-то был вратарем, облегчает взаимопонимание с ним?

— Я в основном с Гинтарасом (Стауче) общаюсь, потому что он непосредственно тренер вратарей. Станислав Саламович руководит всей командой.

— Черчесов, когда заканчивал играть, сказал: «Если бы в начале своей карьеры я был таким умным, как сейчас, то играл бы не в «Тироле», а в «Манчестере». У вас есть мечта играть в иностранном клубе?

— Конечно. Если бы в 17 лет у меня была сегодняшняя голова, тоже, наверное, мог играть в «Реале».

— С таким же успехом могли поехать в иностранный клуб и там сесть на лавку.

— Мне кажется, всегда есть возможность доказать. Нужно работать и все. Хотя есть очевидные вещи. Ты же не поедешь под Нойера, который лучший вратарь мира?

— В свое время Игорь Акинфеев сказал, что очень благодарен Валерию Георгиевичу Газзаеву за то, что тот его поддержал в самом начале карьеры, и добавил, что ему повезло в том, что его, семнадцатилетнего, сразу приняла команда. Когда вы пришли в «Зенит» из «Уфы», вас тоже сразу приняли? Или пришлось притираться?

— Да как-то сразу все было более или менее нормально. Просто нас пришло в тот год сразу человек пять, наверное.

— А вообще, по своему характеру вы общительный человек или весь в себе?

— Когда как.

— Спрошу иначе: вратарское амплуа — оно накладывает отпечаток на характер? Многие, знаю, считают, что вратари почти всегда одиночки.

— Не думаю, что это так.

***

— Как сохранить в себе мотивацию, понимая, что место в воротах национальной сборной только одно, что вы можете сколько угодно тренироваться, делать все, что от вас зависит, но все равно будете оставаться в положении человека, у которого спортивная жизнь проходит мимо и которому остается только ждать и надеяться.

— Надо просто работать. В футболе очень многое случается, когда этого совсем не ждешь.

— И никогда-никогда не опускаются руки?

— Почему? Бывает. У меня бывало, когда играл в той же «Уфе». Или когда работаешь, а тебя в упор не видят. Тяжелее всего, когда есть какие-то необъективные вещи. Если все объективно — вопросов нет. Плохо — плохо. Хорошо — хорошо. Я всегда за справедливость.

— Про вратарей часто говорят, что вратарь может взять свое, а может выручить. Из тех моментов, когда приходилось выручать, есть какой-то, который особенно запал вам в душу?

— Нет. Я не выручаю, я просто делаю свое дело. Это же мое главное дело — выручать. Входит в мои прямые обязанности, другими словами.

— Независимо от того, с кем приходится играть?

— А какая разница?

— Могу разве что снова привести слова Черчесова: мол, очень немногие представляют себе, что такое — оказаться в воротах, когда против тебя бежит не игрок российского чемпионата, а, допустим, Месси, или Роналду.

— Сегодня бежит один, завтра другой, у них задача — забить, у меня — не пропустить. Все остальное второстепенно.

— Вы способны оценить красоту гола, который забит в ваши ворота?

— Да. Я помню, в самом начале чемпионата мы играли в Хабаре, и там (Хуан Эдуардо) Лескано пробил совершенно невероятно. Попал прямо в перекладину, в штангу, и мяч каким-то образом вылетел. Если бы он тогда забил, я бы просто поаплодировал бы ему, прямо на поле. Потому что это было гениально.

— Это вы поняли уже потом, когда пересматривали игру, или в тот момент, когда удар был нанесен?

— Сразу. Там никак не просматривался этот момент, невозможно было его прочитать. Но как он пробил! Хорошо, что не забил.

***

— Кто способен быстрее всего вас мотивировать, утешить, понять?

— Никто.

— Хотите сказать, что таких людей в вашей жизни нет вообще?

— Есть люди, которые пытаются поддерживать. Жена, мама, брат, друзья. Но по-настоящему успокоить или мотивировать себя способен только я сам. За вас же тоже, наверное, никто проблемы не решает?

— Все равно иногда хочется, чтобы пожалели, помогли, взяли что-то на себя.

— Я не люблю, когда меня жалеют. И когда хвалят, не люблю.

— Почему?

— Не нравится. Все должно быть по факту. Если все хорошо, зачем об этом говорить? Я и сам знаю, что это хорошо. Если плохо — ну, плохо, да. Тоже не нужно лишний раз напоминать мне об этом.

— Вы суеверный человек?

— Нет, абсолютно. Что смотреть на черную кошку? Она что, виновата, что черная? Надо не верить в приметы, а просто жить по справедливости.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

«Р-Спорт», 25.05.2018