АЛЕКСАНДР КЕРЖАКОВ: «Я УБИЛ В СЕБЕ ИГРОКА, ЭТО БЫЛО НЕ БОЛЬНО»

Бывший нападающий санкт-петербургского «Зенита» и сборной России, а ныне старший тренер юношеской сборной России Александр Кержаков рассказал о причинах, побудивших его завершить карьеру, порассуждал о молодых тренерах в клубах премьер-лиги и объяснил, почему сомневается в европейских перспективах Александра Головина.

Карьеру хотел закончить только дома

— Александр, что должно произойти в сознании, чтобы игрок вашего не самого солидного для футбола возраста решил завершить карьеру всего за год до чемпионата мира?

— Во-первых, меня перестали вызывать в сборную еще за год до того, как я принял решение уйти. Во-вторых, я прекрасно понимал и трезво оценивал свои возможности. Знал, что продолжать футбольную карьеру я вполне способен, но это будет скорее для того, чтобы просто заработать деньги. Единственным клубом, в котором я хотел закончить карьеру, был «Зенит». Но как раз в этом клубе возможности играть у меня уже не было: новому тренеру я как футболист был не нужен. Уходить куда-то на заработок смысла не видел. Понимал, что это уже совсем не то, чего я хочу. Надо развиваться дальше. Уход на заработок — это просто потеря времени. В конце концов, я всегда хотел закончить карьеру дома, в Питере, и это у меня получилось.

— Хотите сказать, что вообще не рассматривали варианты переходов в другие клубы, как это сделал, например, Андрей Аршавин?

— Нет. Это был принципиальный вопрос. «Зенит» — клуб, который дал мне все, о чем только можно мечтать. Это мой первый клуб, в нем я получил дорогу в жизнь. На протяжении всей моей карьеры этот клуб давал мне шанс, возвращая меня в футбол. Поэтому я всегда старался платить ему тем же. Меня очень любят болельщики, как и я их. Поэтому я даже не думал о том, какие могут быть еще варианты.

— Если бы вам уже после ухода из «Зенита» позвонил Станислав Черчесов и сказал: «Саня, возвращайся, ты нужен команде». Сколько времени вам понадобилось бы на то, чтобы набрать форму, в которой не стыдно выйти на поле?

— Это даже теоретически невозможно. Как только я завершил профессиональную карьеру, я убил в себе игрока. Невозможно уходить с мыслями, что нужно было еще поиграть, продолжать терзаться сомнениями: не рано ли? А как бы я себя повел, если бы оказался на месте того или иного игрока? А сумел бы забить, если бы меня выпустили?..

— Убивать в себе игрока было больно?

— Нет. Я знал, чем буду заниматься, хотя многие спрашивают меня до сих пор: неужели не думаю хотя бы иногда о том, что мог бы еще забивать? Но я уже принял решение. Знал, чем буду заниматься, где продолжу карьеру, где буду работать.

Денисов — лучший опорник страны, но за результат отвечать Черчесову

— Насколько болезненно было понимать в 2008-м, что тренеру сборной, которым тогда был Гус Хиддинк, вы, что называется, не пришлись ко двору? И в чем была проблема: вы играли не в том клубе, попали не к тому тренеру, или просто не были настолько хороши, чтобы на что-то претендовать?

— Меня ведь не вызывали в сборную с самого начала того года, так что все последующее уже не было сюрпризом. Понятно, что это был болезненный момент, не самый приятный. Но таков уж удел спортсмена — принимать те вызовы, которые подбрасывает тебе жизнь. Тогда отстранение от сборной стало для меня, безусловно, вызовом. Я очень сильно старался доказать, что достоин вернуться в команду. И на следующий год Хиддинк звонил мне и приглашал.

— Сейчас столь же болезненно болельщики относятся к тому, что Станислав Черчесов не вызвал в сборную Игоря Денисова. Могли бы прокомментировать это решение? Верите, что оно — футбольное, а не личное?

— Давайте все-таки начнем с того, что с моей стороны было бы крайне некорректно комментировать решение своего коллеги. Кроме того, только сам тренер отвечает за результат. Я теперь понимаю это очень хорошо. Если тренеру доверили формирование команды, значит, он должен иметь свободу. Будь я главным тренером сборной, не знаю, взял бы Денисова или нет. Для меня Игорь мало того, что хороший друг и человек, который по жизни много чего для меня сделал хорошего, но и лучший опорный полузащитник нашей страны. Видимо, по каким-то причинам главный тренер так не считает. Это нормально. У Черчесова может быть другое видение игры, другое представление о тактике. Но именно ему отвечать за результат. Так что мне не с руки обсуждать его действия и решения.

— А что скажете по поводу желания братьев Березуцких добровольно отказаться от шанса сыграть на чемпионате мира?

— Если у них проблемы со здоровьем, то да, я их понимаю. Это тяжело — выходить на поле с мыслью, что ты не способен играть в полную силу.

Потерь Шатова и Дзюбы «Зенит» мог избежать

— Роберто Манчини в «Зените» — это провал?

— Этот сезон вообще получился провальным и каким-то сумбурным. Было много решений, которых можно было бы избежать.

— Например?

— Решений по игрокам, по стратегии. Тут даже не скажешь, чьими эти решения должны были быть — тренерскими или руководства. Это такая цепочка, где решения не принимаются самостоятельно кем-то одним. Серьезные вопросы решаются коллегиально. Можно было, как мне кажется, избежать потерь тех же Олега Шатова и Артема Дзюбы.

— Сразу вспоминается блистательная игра Артема против «Зенита» в последнем туре. Я бы вообще сказала, что конец сезона богат на неожиданные результаты. «Амкар» Вадима Евсеева выигрывает у «Локомотива» Юрия Семина, «Ахмат» Игоря Ледяхова выносит «Спартак». Сенсации выдает «Уфа» Сергея Семака. Означает ли это, что российский футбол вплотную подошел к рубежу смены поколений? Что настал тот самый критический момент, когда старики должны отойти в сторону?

— Давайте рассуждать так: кто у нас сейчас на первом месте?

— Семинский «Локомотив».

— Вот и все. Кто бы что сейчас ни говорил, а лично я очень рад, что у Юрия Павловича так хорошо все получается. Понятно, что преемственность поколений всегда существует, это нормально, что молодые тренеры приходят на смену более старым, но вот есть Семин, который не вписывается ни в какие рамки, который вернулся в свой родной «Локомотив» после паузы и сейчас близок к тому, чтобы завоевать такое невероятное, как считали многие, чемпионство. Так что дело тут не в возрасте. Сколько бы ни было тренеру лет, если он сохраняет в себе способность учиться и идти вперед, значит, он будет востребован.

С другой стороны, мне приятно видеть, как работает тот же Семак. Сложнее говорить о Вадике Евсееве, он пока лишь исполняет обязанности главного тренера, и у него в матче с «Локомотивом» был тренерский дебют. Но мне почему-то кажется, что у Вадика все получится. Он парень с характером. Я сам в прошлом году замечал, когда еще не завершил карьеру, что во многих командах либо главный тренер, либо помощник главного тренера — это люди, с которыми я когда-то играл.

— Если бы от вас зависело назначение главного тренера в «Зенит», это был бы Леонид Слуцкий или Сергей Семак?

— А Кержакова вы совсем не рассматриваете?

— Так вы же сами говорите постоянно, что сначала нужно набраться опыта.

— Это так. На самом деле сложный вопрос. Во-первых, нужно понимать, как тот или иной специалист видит развитие клуба, какие у него цели и задачи, способен ли он справиться с теми задачами, которые он перед собой ставит и ставит перед ним клуб.

Не считаю Головина сильнее Мхитаряна

— Насколько креативна на ваш взгляд нынешняя сборная России?

— У нас очень много креативных игроков.

— Но это, как мне кажется, не дает гарантии креативной игры команде.

— Согласен. Но поле для креатива существует большое. Пожалеть можно разве что о нехватке большого международного опыта. Это иногда мешает показать все свои лучшие качества тем же братьям Миранчукам, Александру Головину. Хотя Головин матереет с каждой игрой.

— Вы, тем не менее, не так давно высказали изрядный скептицизм в отношении Головина и его возможного перехода в лондонский «Арсенал». Почему? Разве с возрастом не становится сложнее адаптироваться?

— Возможно, это так. Я очень хорошо отношусь к Головину, но не считаю его сильнее Генриха Мхитаряна или Арона Рэмзи. Для меня они игроки более высокого уровня, чем Головин сейчас. Вы же помните, как Аршавин уходил в «Арсенал»? На тот момент он был одним из лучших футболистов Европы. И у него здорово все получалось. А потом произошел надлом. Головину сейчас 21. По мне он намного сильнее тогдашнего Аршавина, но очень сложно конкурировать с суперзвездами. Еще сложнее психологически преодолеть момент, когда тренер перестает тебе доверять. Не знаю, готов ли Головин к такому вызову.

Дали мяч — фигачь

— А вы могли бы представить Аршавина в нынешней сборной?

— Теоретически я могу представить кого угодно. Насколько хорошо это будет на практике — вот вопрос. Аршавину уже не 27, он играет в чемпионате Казахстана, при всем уважении к этому турниру я бы не взялся утверждать, что это серьезный уровень.

— Хочу вспомнить неоднозначную фразу Леонида Слуцкого о том, что игроки сборной после поражения в 2016-м пришли к нему и сказали: «Мы — говно». В вашей карьере случались матчи, когда говоришь себе то же самое?

— Так именно это после каждого поражения и говоришь. На эмоциях. Иногда в свой адрес, иногда — в чужой. Но такие вещи быстро забываются, даже не обижается никто.

— Еще одна любимая нападающими поговорка: «Дали мяч — фигачь!» Насколько удается сохранять в себе способность трезво оценивать ситуацию, когда находишься с мячом у ворот соперника?

— Там все происходит автоматически. Чем дольше играешь, тем лучше ориентируешься на местности, представляешь себе, где находятся ворота, даже не видя их. И стараешься быстрее пробить. Понятно, что у каждого игрока свои взгляды, но я старался всегда наносить по воротам как можно больше ударов — чем больше бьешь, тем выше вероятность забить. Понятно, что в сутолоке прицельно пробить в тот или иной угол не всегда бывает возможно. Об этом и не слишком думаешь — стараешься просто любым способом проткнуть мяч в сторону ворот. Мне в свое время часто везло — несколько голов я забил на чистом везении, на рикошетах. Когда забивают из-за штрафной, никогда не поверю, что кто-то с 30 метров целился в «девятку». Со штрафного это сделать возможно, а с игры, когда бежишь на максимальной скорости, уже становится не до прицеливания. Там просто бьешь что есть сил в сторону ворот и все.

— Вы работали с огромным количеством тренеров. Кого вспоминаете чаще сейчас, когда сами столкнулись с тренерской работой?

— Не стал бы выделять кого-то одного. У каждого стараюсь взять что-то свое.

— С кем вам было тяжелее всего?

— С каждым бывали сложные ситуации.

— А если отбросить политкорректность? Вы же прекрасно знаете ответ, я не права?

— Честно, не знаю. Понятно, что всегда больше внутренне ругаешь того, кто меньше давал играть. Но сейчас, когда мое собственное сознание начинает перестраиваться в сторону тренерского, я начинаю гораздо лучше понимать, почему тренеры в тот или иной момент моей карьеры не ставили меня в состав, не обращали столько внимания, сколько мне хотелось, почему не видели меня в команде. Понятно, что были и такие случаи, которые до сих пор не поддаются никакой логике.

— А поточнее?

— Я, например, как тренер, никогда не смогу запретить игроку приходить и тренироваться на базу, когда у меня самого выходной день, или я вообще нахожусь в другом городе. Как бы я к этому игроку ни относился. Мне же при действующем контракте это запрещал Андре Виллаш-Боаш. Вообще запрещал появляться на базе.

Блиц

— Ну и короткий блиц. Роналду или Месси?

— Месси.

— Футболка и трусы или костюм?

— Футболка и трусы.

— Красный или синий?

— Синий.

— Жозе Моуринью или Алекс Фергюсон?

— Фергюсон.

— Слуцкий или Газзаев?

— Газзаев.

— Рыба, или мясо?

— Мясо.

— Испания или Швейцария?

— Испания.

— А большие футбольные деньги вам когда-нибудь мешали? Мысли о том, куда их вложить, как потратить?

— Мне — нет. Я всегда понимал, что если игрок думает о деньгах, у него вряд ли будет высокий результат.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

«Р-Спорт», 24.04.2018