ВРЕМЯ АКИНФЕЕВА ЗАКОНЧИЛОСЬ. И ОН САМ ВИНОВАТ

Главный редактор «Советского спорта» довольно жестко высказался и о вратаре российской сборной, и в целом о сегодняшнем уровне российского футбола.

Николай ЯРЕМЕНКО

Кто-то верно (и не сегодня вовсе) подметил: у вратаря Филимонова в свое время была одна, но всем памятная ошибка. Неожиданное завершение комбинации Шевченко — Филимонов стоило ему осенью 99-го, по сути, карьеры. Алексей Смертин и работавший в ту пору генеральным менеджером сборной Александр Полинский уверяют меня, что вопреки распространенному мнению, никто «темную» Филимонову в раздевалке не устраивал. Просто сам психологически надломился. И на прежний уровень больше никогда не вернулся.

У Акинфеева таких «памятных» наберется уже очень много. Не будем сейчас упражняться в составлении списка — наверняка что-то упустим. Речь ведь совсем о другом: сколько бы Игорь таких ни пропускал (всех жанров и видов — бабочек за шиворот, «мыльных перчаток» и т. п.), он всё по-прежнему вызывает бурю… нет, не со стороны критиков, а со стороны тех, кто, наоборот, обрушивается с ответными претензиями на критиков. Мол, а сколько раз зато спасал! А сколько раз выходил играть в Лиге чемпионов, чтобы установить свой антирекорд! И так далее, и так далее.

Своеобразно мыслящий болельщик Андрей Малосолов сегодня написал, дескать, не мечи, Игорь, бисер перед свиньями. Никому ничего не объясняй, иди к нам в ЦСКА, мы тебя любим!

Совет вышел предельно неактуальным. Игорь давным-давно не тушуется. То расскажет, что все ждут его очередного промаха, чтобы позлословить, то будет рассуждать в послематчевом флеш-интервью о процентах своей вины в пропущенном от Португалии голе. А потом еще и аплодисменты соберет: сказал, стало быть, про 80 процентов, а их там было намного меньше. Но меня волновали не проценты, а то, с какой улыбкой Игорь все это произносил.

И ему не 17 лет давно, когда паренька научили бы ушлые психологи этой улыбке как своего рода защите — нет, это уже выработалось сейчас. Это как российский паспорт в нашем лимитированном чемпионате: не важно, выдерживаешь ли ты конкуренцию — на поле тебя все равно поставят, премиальные все равно получишь. У вратаря номер один — та же самая история. Мы можем рассуждать, кого могут поставить Акинфееву на замену. Но решать будем не мы, а Черчесов. Станислава Саламыча я искренне люблю, но он — тоже вратарь. И уверен, он скорее найдет сто сорок пять объяснений пропущенным Игорем голам (а я уверен, что во всех трёх есть голах ключевая вина — именно Игоря), чем кто-либо иной.

Когда три года назад Игорь пропустил свой «мыльный» гол от Кореи в финальной части чемпионата мира, мы много переписывались в ночи с тогдашним пресс-атташе сборной Ильей Казаковым. Я упорно настаивал на том, что лимит доверия к вратарю со стороны Капелло рано или поздно окажется исчерпан — Илья, напротив, уверял меня, что вот теперь-то Игорь выйдет, соберется, разозлится и ничего не пропустит. В итоге раз за разом злился и снова раз за разом пропускал.

А винить Игорю можно, если подумать, только самого себя. Не знаю, пустыми были те разговоры лет восемь-девять назад про интерес «МЮ» к перспективному армейскому пареньку в воротах или же были просто данью агентским играм в период переподписаний контрактов, но Игорь сам выбрал свою судьбу. Он не решился прогрессировать, не решился на шаг в рискованном, но оправданном направлении — он выбрал свое болото.

Да, у него непростая судьба, да, он дважды ломал кресты, да, он играет на уколах. Но это не отменяет главного: во всем случившемся виноват Игорь.

И вот какой неожиданный парадокс: ему немного проще, чем нам, если задуматься. Его эпоха совершенно очевидно закончилась. А вот эпоха третьесортного российского футбола — увы, нет. Игорю мы со временем простим все его огрехи. В конце концов, Лев Яшин тоже будь здоров бабочек привозил, а с годами эта шелуха очистилась и он для нас легенда и великий — то же будет и с Акинфеевым. А вот с футболом в целом такого очищения в быстрые сроки точно не получится. Мы упорно превратились в страну третьего мира. Про политику я не рассуждаю: мы против властей не бунтуем, как говорили герои Булгакова. Я именно о футбольной стороне нашей жизни. После успешного 1988-го, когда мы взяли «серебро» Евро и «золото» Олимпиады, за тридцать неполных лет что мы имели из футбольных достижений? За семь олимпиад, семь еврочемпионатов и семь чемпионатов мира? За 21 турнир — единственный выход в плей-офф в 2008-м. Мы сами на себя повесили «бронзу», мы прокричали о прорыве… Послушайте, каждый когда-нибудь куда-нибудь да прорывается. Турция дошла до матча за 3-е место на чемпионате-2002. Кто-то ввел ее после этого в элиту мирового футбола? Греция взяла Евро-2004 — кто-то стал греков рассматривать автоматически как фаворитов любого турнира? Или та же история с Данией-1992? Нет, конечно. У всех могут сойтись звезды. В любое болото может прилететь стрела, как в сказке, и сделать лягушку царевной. Только, как мы знаем из других сказок, иные лягушки-путешественницы (те, что особенно хвастливы) обратно с небес в болото плюхаются.

Мы — увы, не самая плодовитая футбольная плантация. Иногда к нам приезжают белые плантаторы из более успешных футбольных стран. Иногда мы тихонечко шипим на них и локально бунтуем. Весь бунт выражается в том, что мы обсуждаем, сколько денег плантатор отсюда увез. Но на этом все в итоге и заканчивается. Болото продолжает жить своей жизнью.

«Советский спорт», 25.06.2017